Geum.ru

Библиотека Альдебаран

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   ...   9   10   11   12   13   14   15   16   ...   23

Глава 5



Леди Уэстхолм вплыла в комнату с уверенностью океанского лайнера и устремилась к причалу, то бишь к стулу, стоявшему напротив Пуаро.

Мисс Амабелл Пирс, словно утлое суденышко, шла в кильватере66 и деликатно выбрала себе стул подальше от стола.

— Можете не сомневаться, мосье Пуаро, — загудела леди Уэстхолм, — я буду счастлива оказать вам всяческую помощь. Я всегда считала, что в делах такого рода каждый из нас обязан…

Леди Уэстхолм начала пространно излагать, в чем состоит долг истинного гражданина, но Пуаро прервал ее пылкий монолог, ловко ввернув первый вопрос.

— О! Я отлично помню этот день, — уверила его леди Уэстхолм. — Мы с мисс Пирс сделаем все, что в наших силах, чтобы оказать вам содействие.

— О да, — благоговейно пролепетала мисс Пирс. — Какая трагедия! Вот так умереть — в одно мгновенье!

— Окажите мне любезность: расскажите, пожалуйста, поподробней, как это произошло?

— Разумеется, — сказала леди Уэстхолм. — После ленча я позволила себе непродолжительную сиесту67. Утренняя экскурсия несколько утомила нас. Не то чтобы я очень устала — я редко устаю. Собственно говоря, мне в принципе неизвестно, что это такое. Ибо общественные нужды требуют полной отдачи. Как часто приходится, преодолевая недомогание…

Пуаро опять деликатно, но настойчиво повернул беседу в нужное русло.

— Стало быть, я предпочла сиесту. Мисс Пирс меня поддержала.

— О да, — вздохнула старая дева. — Утренний поход чрезвычайно меня утомил. И этот кошмарный подъем… Безусловно, все это страшно интересно, но я совершенно обессилела. К сожалению, я не так вынослива, как леди Уэстхолм.

— Усталость можно преодолеть, — назидательно изрекла леди Уэстхолм, — как и многое другое. Мой принцип: не давай себе поблажек!

— Итак, после ленча вы обе удалились в свои палатки?

— Да.

— А миссис Бойнтон в это время сидела у входа в свою пещеру?

— Совершенно верно. Невестка усадила ее там, перед тем как отправиться на прогулку.

— И вы обе это видели?

— О да, — подтвердила мисс Пирс. — Она сидела как раз напротив нас, вернее, почти напротив — чуть в стороне и, разумеется, выше.

Леди Уэстхолм пояснила:

— Пещеры расположены на естественной террасе. Чуть ниже разбито несколько палаток, еще ниже протекает узкий ручеек, на берегу которого стоит большая палатка и еще несколько маленьких. Наши палатки, моя и мисс Пирс, — по обеим сторонам от большой, вход в них со стороны этой самой террасы.

— Насколько мне известно, терраса от палаток примерно в двухстах ярдах.

— Возможно.

— Вот тут у меня план местности, — продолжил Пуаро, — составленный с помощью вашего драгомана Махмуда.

Леди Уэстхолм тут же заметила, что в таком случае этому плану доверять не стоит, поскольку это возмутительно небрежный субъект.

— Я сверяла его объяснения со своим Бедекером, и несколько раз он допускал просто вопиющие неточности!

— Согласно этому плану, — стойко продолжал Пуаро, — рядом с пещерой миссис Бойнтон находилась пещера, которую занимали ее старший сын Леннокс с женой. Рэймонд, Кэрол и Джиневра Бойнтон жили в палатках, расположенных на склоне сразу за террасой, но несколько правей — то есть практически напротив большой палатки. Справа от палатки Джиневры Бойнтон была палатка доктора Жерара, рядом с нею — палатка мисс Кинг. На другом берегу ручья, совсем рядом с большой палаткой, слева — палатки вашей милости и мистера Коупа. Справа — палатка мисс Пирс, о чем вы только что упомянули. Ну как, я верно все записал?

Леди Уэстхолм брюзгливо подтвердила, что в общем и целом — да, верно.

— Благодарю вас, мне важно было еще раз убедиться в этом. Продолжайте, прошу вас.

Леди Уэстхолм с любезной улыбкой вняла его просьбе:

— Примерно без четверти четыре я подошла к палатке мисс Пирс — узнать, проснулась ли она и не хочет ли прогуляться. Она сидела у входа и читала. Мы условились, что выйдем через полчаса, когда спадет жара. Я вернулась к себе и тоже взялась за книгу — минут двадцать пять читала, затем снова зашла к мисс Пирс. Она уже собралась, и мы тут же отправились в путь. В лагере было очень тихо, наверное, все спали — ну буквально ни души вокруг. Поэтому, когда я увидела, что миссис Бойнтон все еще сидит около пещеры, я предложила мисс Пирс подойти к ней и спросить, не нужно ли ей чего — пока мы еще тут.

— Да да, верно. Я еще поразилась вашей редкостной заботливости, — проворковала мисс Пирс.

— Я сочла это своим долгом, — самодовольно сказала леди Уэстхолм.

— А она… она так вам нагрубила! — воскликнула старая дева.

Пуаро вопросительно взглянул на леди Уэстхолм.

— Мы шли по тропинке, пролегавшей прямо под уступом террасы, — пояснила она, — я окликнула миссис Бойнтон, сказала ей, что мы уходим, и спросила, не требуется ли ей наша помощь. Но представьте, мосье, она в ответ лишь проворчала нечто невразумительное и так на нас посмотрела, словно мы.., словно мы просто грязь у нее под ногами!

— Это было возмутительно! — вспыхнув, откомментировала мисс Пирс.

— Должна признаться, — тут леди Уэстхолм слегка покраснела, — я даже позволила себе одну реплику — непростительно резкую.

— И были совершенно правы! Совершенно! — пылко поддержала ее мисс Пирс.

— И что же это за реплика? — спросил Пуаро.

— Я сказала мисс Пирс, что эта дама, скорее всего, пьяна. Она и в самом деле держалась чрезвычайно странно. И вид у нее был необычный, и манеры. Я и подумала, что, возможно, она действительно выпила что то… горячительное. Мы недооцениваем тех последствий, к которым неизбежно ведет невоздержанность в употреблении алкогольных напитков.

Пуаро виртуозно увел разговор от проблем алкоголизма, поспешно спросив:

— А эти ее странные манеры вы приметили еще днем? Во время ленча, например?

— Н нет, — ответила леди Уэстхолм, немного подумав. — Наоборот, я сказала бы, что во время ленча она вела себя вполне пристойно.., для американки ее склада, — уточнила она.

— А как она накинулась на слугу… — вдруг сказала мисс Пирс.

— На какого слугу?

— Ну это еще до того, как мы собрались с леди Уэстлолм совершить прогулку.

— О да, я помню. Ее просто трясло от ярости. Конечно, кто спорит — иметь дело со слугами, ни слова не понимающими по английски, чрезвычайно утомительно, но если ты уж рискнул отправиться в путешествие, изволь быть готовым к любым испытаниям. Я всем это говорю.

— А что за слуга? — спросил Пуаро.

— Один из бедуинов, обслуживающих туристов. Он подошел к ней — по моему, она велела ему что то принести, а он, полагаю, принес совсем не то… Право, не знаю, в чем там было дело, но она просто разбушевалась. Бедный малый поспешно ретировался, а она размахивала палкой и что то кричала ему вслед.

— Что именно она кричала?

— Мы были от них слишком далеко и не расслышали. По крайней мере, я.

— А вы, мисс Пирс, что нибудь разобрали?

— Ни слова. Мне показалось, что она велела ему что то принести из палатки ее младшей дочери… А может, наоборот, разозлилась на него за то, что он посмел войти в палатку к ее дочери… Трудно сказать!

— Как он выглядел, этот слуга?

Мисс Пирс растерянно покачала головой.

— Право же, трудно сказать. Он находился слишком далеко. И вообще, все эти арабы на одно лицо!

— Он был выше среднего роста, — вступила леди Уэстхолм. — На голове — этот их платок, они все тут их носят. Жутко драные и грязные бриджи, а уж на обмотки на ногах просто страшно взглянуть. Нет, эти люди определенно нуждаются в том, чтобы кто то навел у них здесь порядок!

— Вы могли бы узнать этого человека среди остальной обслуги лагеря?

— Вряд ли. Мы ведь не видели его лица — он был очень далеко. И вообще.., мисс Пирс совершенно права: все арабы на одно лицо.

— Интересно, — задумчиво произнес Пуаро, — чем он ухитрился так рассердить миссис Бойнтон…

— Но они и в самом деле иногда совершенно несносны, — заметила леди Уэстхолм. — Например, один взял таки мои ботинки, хотя я вполне ясно сказала ему — и даже на пальцах показала, — что свою обувь предпочитаю чистить сама.

— Я тоже, — сказал Пуаро, на минуту отвлекшись от темы разговора. — Всегда вожу с собой все необходимое для чистки обуви. И платяную щетку тоже.

— И я, — чуть отмякнув, призналась леди Уэстхолм, в ее голосе даже зазвучало что то человеческое.

— Поскольку арабы не способны как следует чистить одежду и обувь, — пробурчал Пуаро.

— Абсолютно с вами согласна. Тут приходится иногда по четыре раза на дню этим заниматься.

— Ну да. А как же иначе! — поддержал ее Пуаро.

— Я не выношу грязи! — с чувством воскликнула леди Уэстхолм и добавила еще более пылко:

— Эти мухи на их базарах… Кошмар!

— Мы, кажется, отвлеклись, — чуть сконфуженно пробормотал Пуаро. — Мы обязательно постараемся поскорее выяснить, чем этот бедуин так прогневил миссис Бойнтон. Ну ну, и что было дальше?

— Мы не спеша двинулись по дороге — и почти сразу наткнулись на доктора Жерара. Он еле шел, и вид у него был совершенно больной. Я сразу поняла, что у него лихорадка.

— Он, бедненький, так дрожал, — вмешалась мисс Пирс. — Весь весь!

— Итак, я тут же сообразила, что у доктора начинается приступ малярии, — продолжила леди Уэстхолм. — Я сказала, что у меня есть хинин, и хотела пойти с ним в лагерь, но он ответил, что у него тоже есть хинин.

— Бедняжка, — вздохнула мисс Пирс. — Когда я вижу больного врача, мне делается как то не по себе. В этом есть что то противоестественное.

— Мы с мисс Пирс пошли дальше, — продолжала леди Уэстхолм, — а затем нам попалась большая плоская скала, и мы сели передохнуть.

— О да.., мы так устали после утреннего похода, — прощебетала мисс Пирс. — Эти кошмарные пропасти… Этот мучительный подъем…

— Я никогда не устаю, — твердо заявила леди Уэтсхолм. — А сели мы потому, что идти дальше не имело смысла. Перед нами был изумительный ландшафт: с этой точки видны все здешние красоты.

— А лагерь был виден?

— Да, мы сидели к нему лицом.

— Очень романтичное зрелище, — разнеженно пролепетала мисс Пирс. — Палатки среди розовато красных скал.

— В этом лагере давно пора навести порядок, — сказала леди Уэстхолм, раздувая свои крупные ноздри. — Я с ними еще побеседую. Я совсем не уверена, что они кипятят и фильтруют питьевую воду, а это совершенно необходимо. Пусть здешнее начальство зарубит это себе на носу, ибо…

Пуаро кашлянул и в который раз успешно сменил курс, увернувшись от обсуждения очередной глобальной проблемы — на сей раз с питьевой водой.

— А кто нибудь еще из той компании вам повстречался? — спросил он.

— Старший мистер Бойнтон и его жена. Они прошли мимо нас, возвращаясь в лагерь.

— Они шли вместе?

— Нет. Первым прошел мистер Бойнтон. Мы подумали, что он, вероятно, перегрелся на солнце. Он шел как то очень неуверенно, словно у него кружилась голова.

— Затылок, — пробормотала мисс Пирс. — Надо обязательно прикрывать затылок. Я всегда повязываю шелковую косынку.

— А что он стал делать, вернувшись в лагерь?

На сей раз мисс Пирс удалось опередить леди Уэстхолм.

— Направился прямо к своей матушке, но побыл с ней совсем недолго.

— И все же как недолго?

— Минуты две.

— Я бы сказала — минуты полторы, — уточнила леди Уэстхолм. — Потом он ушел в свою пещеру и почти сразу спустился вниз к большой палатке.

— А его супруга?

— Она поравнялась с нами примерно через четверть часа и даже остановилась немного поболтать. Она была вполне дружелюбна.

— По моему, Надин просто прелесть, — заявила мисс Пирс.

— Она и в самом деле, в отличие от остальных Бойнтонов, не производит такого удручающего впечатления, — милостиво признала леди Уэстхолм.

— Вы видели, как она возвращалась в лагерь?

— Да. Она поднялась к миссис Бойнтон и что то ей сказала. Потом зашла в свою пещеру, вынесла оттуда стул и уселась рядом со свекровью: они беседовали минут десять.

— А потом?

— А потом она унесла свой стул обратно и тоже спустилась к большой палатке.

— А что было дальше?

— Следующим был этот чудаковатый американец, — доложила леди Уэстхолм. — По моему, его фамилия Коуп. Он сказал нам, что сразу за поворотом дороги имеется великолепный образчик упаднической архитектуры — вполне в духе своей эпохи, и что нам ни в коем случае нельзя упустить это чудо. Мы послушались его и направились туда. Мистер Коуп, кстати, дал нам почитать прелюбопытную статью о Петре и набатеях.

— Чрезвычайно познавательно! — с пафосом произнесла мисс Пирс.

— А после осмотра, — продолжала леди Уэстхолм, — мы сразу пошли назад, так как было уже без двадцати шесть и становилось прохладно.

— Миссис Бойнтон по прежнему сидела у своей пещеры?

— Да.

— Вы разговаривали с ней?

— Нет. По правде говоря, я на нее почти не смотрела.

— И чем вы занялись по возвращении?

— Я пошла в свою палатку, переобулась и достала из чемодана пачку китайского чая, который я с собой захватила, а потом отправилась в большую палатку. Наш так называемый гид был уже там. Я отдала пачку ему и велела заварить нам с мисс Пирс чаю, не забыв, конечно, напомнить, что вода непременно должна закипеть. Он сказал, что через полчаса будет готов обед — слуги уже накрывали на стол, — но я ответила, что это не важно.

— Чашечка чаю — это всегда прекрасно, — пролепетала мисс Пирс.

— А был там еще кто нибудь из туристов?

— О да. Мистер и миссис Леннокс Бойнтон — они сидели в углу и читали. Еще Кэрол Бойнтон.

— А мистер Коуп?

— Мы предложили ему выпить с нами чаю, — сообщила мисс Пирс. — Он принял наше приглашение, правда, сказал, что американцы чаю почти не пьют.

Леди Уэстхолм, немного откашлявшись, призналась:

— Я немного опасалась, что мистер Коуп замучает меня разговорами. Во время туристических поездок довольно трудно удерживать людей на должной дистанции. Случайные попутчики порой излишне фамильярны. Особенно американцы — им незнакомо чувство меры.

— Не сомневаюсь, леди Уэстхолм, — учтиво пробормотал Пуаро, — что вам совсем несложно справиться с такого рода ситуацией.

— Я могу справиться практически с любой ситуацией, — самодовольно заверила леди Уэстхолм.

В глазах Пуаро заплясали веселые искорки, но его собеседница ничего не заметила.

— Смею надеяться, что вы продолжите свой увлекательный рассказ об этом дне?

— Разумеется, продолжу. Насколько я помню, после нас в палатку вошли Рэймонд Бойнтон и его рыжая сестрица. Позже всех появилась мисс Кинг. К тому времени стол был накрыт и можно было садиться обедать. Гид отправил слугу сообщить миссис Бойнтон, что все готово. Тот, однако, вскоре примчался назад — и даже не один, а с другим слугой — и, еле переведя дух, торопливо залопотал что то нашему гиду по арабски. Оказалось, что миссис Бойнтон очень плохо. Мисс Кинг вызвалась ей помочь и пошла вместе с гидом, а вернувшись, сообщила Бойнтонам печальную новость.

— Очень уж она грубо это сделала, — посетовала мисс Пирс. — Лично я сначала как нибудь их подготовила бы.

— И как они восприняли ее сообщение? — осведомился Пуаро.

И тут в первый раз Пуаро заметил на лицах своих собеседниц некоторое замешательство. Наконец леди Уэстхолм снова заговорила:

— Видите ли… — Весь ее апломб мигом исчез. — Это трудно передать словами. Они… В общем.., они восприняли это как то очень спокойно.

— Они были в шоке, — сказала мисс Пирс. Но эти ее слова прозвучали скорей как предположение.

— Они все ушли с мисс Кинг, — продолжила леди Уэстхолм. — А у нас с мисс Пирс хватило благоразумия остаться.

Тут в глазах мисс Пирс мелькнуло чуть заметное сожаление.

— Ненавижу вульгарное любопытство! — добавила леди Уэстхолм.

Взор мисс Пирс стал откровенно несчастным. Ей пришлось тоже изображать ненависть к «вульгарному любопытству», которое ей, видимо, не казалось таким уж вульгарным.

— Спустя некоторое время гид и мисс Кинг вернулись. Я предложила отобедать нам вчетвером, чтобы Бойнтоны могли потом поесть без посторонних. Все согласились. Затем я отправилась в свою палатку. Мисс Кинг и мисс Пирс сделали то же самое. Мистер Коуп, как мне помнится, остался. Он как их друг, видимо, хотел по мере сил помочь. Ну вот, пожалуй, и все, что мне известно.

— А после того, как мисс Кинг сообщила о случившемся, все Бойнтоны последовали за нею?

— Да.., нет, сейчас, когда вы об этом спросили, мне кажется, что рыженькая девушка осталась. Вы помните, мисс Пирс?

— Да, по моему… Я совершенно уверена, что она не выходила из палатки.

— Что же она делала? — спросил Пуаро. Леди Уэстхолм изумленно на него воззрилась.

— Что… делала? Да ничего, насколько я помню.

— Я имел в виду, может, она вышивала или читала… Выглядела ли она встревоженной? Не говорила ли чего нибудь?

— Гм, собственно… — Леди Уэстхолм нахмурилась. — Она.., э э.., да, насколько я помню, она просто сидела, и все.

— У нее были ужасно беспокойные руки, — внезапно вмешалась мисс Пирс. — Я не могла не обратить на это внимания. Бедняжка, подумала я, как она переживает! Вы представляете, лицо совершенно спокойное, а вот руки… Она крутила свои пальцы, дергала их, ломала… Я однажды вот так же разорвала на клочки банкноту стоимостью в целый фунт, — вдруг вспомнила мисс Пирс, — и сама не заметила, как это случилось. «Немедленно ехать к ней? — спрашивала я себя (это когда внезапно заболела моя двоюродная бабушка), — или, может, все обойдется?» Я долго не могла решить, как мне быть, потом смотрю — в руках то у меня не телеграмма, а банкнота. Фунт стерлингов — в клочья!

Отнюдь не одобряя этот внезапный выход к рампе68 своей скромной спутницы, леди Уэстхолм холодно спросила:

— Еще что нибудь, мосье Пуаро?

Пуаро вздрогнул, словно очнувшись от мрачных раздумий.

— Нет нет, ничего, вы все изложили замечательно — подробно и точно.

— У меня прекрасная память, — сообщила леди Уэстхолм.

— И еще одна маленькая просьба, леди Уэстхолм, — сказал Пуаро. — Продолжайте сидеть как сидите и не оборачивайтесь. Вот так. А теперь опишите, пожалуйста, сегодняшний туалет мисс Пирс… Разумеется, если мисс Пирс не возражает.

— О нет, ни в коем случае! — стыдливо чирикнула мисс Пирс.

— Но, мосье Пуаро, право же, я не понимаю…

— Окажите мне любезность, очень вас прошу, мадам.

Леди Уэстхолм пожала плечами и с явной неохотой стала перечислять:

— На мисс Пирс хлопчатобумажное платье в белую и коричневую полоску, суданский плетеный пояс из синей, красной и бежевой кожи, бежевые шелковые чулки и коричневые лакированные босоножки. На левом чулке спущена петля. На шее у мисс Пирс двое бус — сердоликовые69 и еще какие то ярко синего цвета. Кроме того, у нее приколота к платью брошь: бабочка из мелких жемчужин. На среднем пальце правой руки кольцо с изображением скарабея. На голове двойная тераи70 из розового и коричневого фетра. — Тут леди Уэстхолм сделала паузу, зная, что сумела произвести впечатление, и затем небрежно добавила:

— Что нибудь еще?

Пуаро лишь молча развел руками.

— Не могу не выразить вам свое восхищение, мадам. Ваша наблюдательность безупречна.

— Обычно я запоминаю все детали.

Леди Уэстхолм поднялась со стула и, слегка кивнув, удалилась. Мисс Пирс последовала за ней, удрученно разглядывая стрелку на левом чулке, но Пуаро внезапно ее остановил:

— Не могли бы вы уделить мне еще одну минутку, мадемуазель?

— Да? — Мисс Пирс посмотрела на него с легким испугом.

Пуаро доверительно к ней склонился.

— Вы заметили на столе букетик полевых цветов? — ласково спросил он.

— Да, — снова сказала мисс Пирс, но теперь в ее глазах светилось жгучее любопытство.

— Вы обратили внимание, что вскоре после того, как вы вошли в комнату, я раза два чихнул?

— Да.

— А вы заметили, как я нюхал эти цветы?

— Э э… Собственно, нет… Не могу сказать.

— Но то, что я чихал, вы помните?

— О, это я помню, конечно!

— Ну да ладно, это я так, к слову. Понимаете, я просто опасаюсь, как бы от этих милых цветочков у меня не началась сенная лихорадка71? Но, впрочем, это не важно.

— Сенная лихорадка! — воскликнула мисс Пирс. — Одна моя кузина была истинной мученицей! Так вот, она утверждала, что если ежедневно капать в нос борную кислоту…

Пуаро не без труда отделался от мисс Пирс и от рекомендаций ее кузины. Затем запер дверь, вернулся к столу и недоуменно поднял брови.

— Но ведь я же не чихал, вот в чем штука. Не чихал я!