Geum.ru

Тстранствия убийцы робин хобб перевод с английского М. Юнгер. Ocr: Alonzo

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   ...   30   31   32   33   34   35   36   37   ...   42

33

КАМЕНОЛОМНЯ


В Горном Королевстве бытуют легенды о древней расе, одаренной магией и обладавшей знаниями, которые навсегда потеряны для человечества. Эти истории во многом схожи с рассказами об эльфах и Древних, распространенными в Шести Герцогствах. В некоторых случаях сюжеты столь близки, что становится очевидным, что речь идет об одной и той же истории, обработанной разными народами. Самым ярким примером этого может служить Рассказ о Летающем Стуле Сына Вдовы. В горах эта баккская легенда существует под названием Летающие Сани Мальчика-Пастуха.

Жители Горного Королевства расскажут вам, что именно древней расе обязаны своим происхождением украшенные странными рунами загадочные монументы, которые встречаются в горных лесах. Ей приписывают и менее значительные вещи, например стратегические игры, в которые до сего дня играют горские дети, или необычный духовой инструмент, приводимый в действие не человеческими легкими, а надутым пузырем. Странно, однако, что ни в литературе, ни в устных преданиях ничего не говорится о том, что произошло с древними людьми и почему род их пресекся.


***


Тремя днями позже мы достигли каменоломни. В эти дни погода была необыкновенно теплой. Воздух был полон запахов раскрывающихся листьев и цветов, пения птиц и жужжания насекомых. По обе стороны от Дороги Скилла бушевала жизнь. И я ощущал все гораздо острее, чем когда-либо прежде. Шут больше ничего не говорил о том, что он предвидит относительно меня, и я был благодарен ему за это. Волк был прав. Знания было вполне достаточно.

Потом мы подошли к каменоломне. Сначала показалось, что мы просто уперлись в тупик. Дорога уходила в огромную каменную расщелину, по размеру примерно вдвое превышающую замок Баккип. Из отвесных голых каменных стен когда-то были вырезаны огромные блоки черного камня. В некоторых местах зелень, росшая на земляных краях расщелины, каскадом устремлялась вниз. В нижнем конце ущелья зеленела лужа застоявшейся дождевой воды. Другой растительности не было - для нее просто не нашлось почвы. В конце Дороги Скилла под нашими ногами оказался черный камень. Так вот из чего она была построена! Когда мы подняли глаза и посмотрели вверх, нашим глазам предстали отвесные скалы черного камня с серебряными прожилками. На дне расщелины стояло несколько огромных каменных глыб. Глыбы были высотой с большой дом. Я не мог вообразить, каким образом их отделили от скалы. У стен стояли остатки механизмов, напомнивших мне осадные машины. Дерево сгнило, металл заржавел. Тишина переполняла ущелье.

Две вещи сразу же привлекли мое внимание. Первой была черная колонна, высившаяся в конце дороги. На ней были те же древние руны, которые мы уже видели раньше. Второй особенностью было полное отсутствие животной жизни.

Я подошел к колонне и пощупал вокруг Уитом. Волк сделал то же самое. Холодный камень.

Придется научиться есть камни, верно? - сказал волк.

Сегодня придется охотиться в другом месте, - согласился я.

- И найти питьевую воду, - добавил шут.

Кетриккен стояла у колонны. Джеппы уже разбрелись, безуспешно пытаясь найти какую-нибудь зелень. Скилл и Уит обострили мои чувства, но в какое-то мгновение я не ощутил от Кетриккен ничего. Ее лицо было неподвижным и пустым. Все мышцы расслабились, как будто королева постарела у меня на глазах. Взгляд ее блуждал по безжизненному камню, потом случайно остановился на мне. Жалкая улыбка искривила ее губы.

- Его здесь нет, - сказала она. - Мы прошли весь путь, а его здесь нет.

Я не мог придумать, что сказать ей. Я хотел сказать что-нибудь ободряющее, но не мог. Каменоломня была последним местом, отмеченным на карте, и очевидным концом Дороги Скилла. Кетриккен медленно села на камень у подножия колонны. Она сидела слишком усталая и разочарованная даже для того, чтобы заплакать. Посмотрев на Кеттл и Старлинг, я обнаружил, что они выжидательно смотрят на меня. У меня ответа для них не было. Духота жаркого дня обрушилась на меня. Такой долгий путь для этого?

Я чую падаль.

Я нет. Об этом мне сейчас меньше всего хотелось думать.

Я и не думал, что ты учуешь, с твоим-то носом. Но не так далеко отсюда валяется что-то очень мертвое.

- Тогда пойди вываляйся в этом, и покончим с этой темой, - сказал я с некоторым раздражением.

- Фитц, - упрекнула меня Кеттл, когда Ночной Волк целеустремленно потрусил прочь.

- Я разговаривал с волком, - неубедительно объяснил я. Шут кивнул почти равнодушно. Он был сам на себя не похож. Кеттл настаивала, чтобы он продолжал пить эльфовую кору, хотя из-за ограниченного запаса порции пришлось урезать и каждую щепотку коры заваривать по два раза. Время от времени мне казалось, что я чувствую слабую связь Скилла между нами. Если я смотрел на него, он почти всегда поворачивался и встречал мой взгляд, даже если мы были на порядочном расстоянии друг от друга. Когда я заговорил с ним об этом, он сказал, что иногда чувствует что-то, но сам не знает точно - что. Я не упоминал о том, что сказал мне волк. С чаем из эльфовой коры или без него, шут казался сонным и вялым. Ночной сон не приносил ему желанного отдыха, всю ночь напролет шут ворочался и бормотал. Он напоминал мне человека, поправляющегося после тяжелой болезни. Он мало говорил; даже его болезненное веселье прошло. Для меня это была только еще одна головная боль.

Это человек!

Запах разложения стоял в ноздрях Ночного Волка. Меня чуть не стошнило.

Потом:

- Верити, - в ужасе прошептал я и побежал в том направлении, куда ушел волк. Шут медленно последовал за нами, двигаясь, как солома на ветру. Женщины удивленно наблюдали за нами.

Тело было зажато между двумя каменными блоками. Человек съежился, как будто и в смерти пытался спрятаться. Волк кружил вокруг него, шерсть на его загривке поднялась дыбом. Я остановился на некотором расстоянии и опустил обшлаг рукава, потом прикрыл им нос и рот. Это немного помогло, но на самом деле ничто не могло заглушить ужасающую вонь. Я подошел ближе, собираясь с духом для того, что должен был сделать. Потом я протянул руку, схватил край его богатого плаща и вытянул труп на открытое место.

- Никаких мух, - почти сонно проговорил шут.

Он был прав. Не было ни мух, ни червей. Лицо было темным, как загорелое лицо крестьянина, даже темнее. Предсмертный ужас исказил его, но я понял, что это не Верити. Однако мне понадобилось несколько секунд, чтобы узнать его.

- Каррод, - тихо сказал я.

- Член группы Регала? - спросил шут, будто ожидал найти здесь какого-нибудь другого Каррода.

Я кивнул. Я крепче прижал ко рту рукав рубашки и опустился на колени около него.

- Как он умер? - спросил шут. Запах, казалось, совсем не беспокоил его, но я не думал, что справлюсь с тошнотой, если заговорю, ведь для ответа мне понадобится сделать вдох.

Я подергал его одежду. Тело было окоченевшим, но уже начинало размягчаться. Было нелегко обследовать его, но я не обнаружил никаких следов насилия. Я судорожно вдохнул, перевернул его и разрезал пояс, сдернул его с тела вместе с ножом и кошельком и поспешно отступил.

Кетриккен, Кеттл и Старлинг поднялись к нам как раз в тот момент, когда я открывал кошелек. Не знаю, что я надеялся там обнаружить, но мои надежды не оправдались. Горстка монет, кремень и маленький точильный камень - вот все, что там было. Я бросил кошелек на землю и вытер руку о штанину. Запах смерти впитался в нее.

- Это был Каррод, - сообщил шут нашим спутникам. - Он, наверное, пришел через колонну.

- Что его убило? - спросила Кеттл. Я встретил ее взгляд:

- Я не знаю. Думаю, что Скилл. Что бы это ни было, он пытался спрятаться. Между этими камнями. Давайте уйдем подальше от этого запаха, - предложил я.

Мы вернулись к колонне. Ночной Волк и я шли последними, гораздо медленнее остальных. Я был озадачен. Я обнаружил, что изо всех сил укрепляю стены собственного Скилла. Смерть Каррода потрясла меня. Одним членом группы меньше, подумал я. Но он умер здесь, именно здесь, в каменоломне. Если Верити убил его Скиллом, возможно, он где-то неподалеку. Я подумал, не найдем ли мы тут еще и трупы Барла и Уилла, если они решили втроем напасть на моего короля. Еще более леденящей была мысль, что, если так, скорее мы найдем труп самого Верити. Но я ничего не сказал Кетриккен о своих предположениях.

Я думаю, мы с волком почувствовали это одновременно.

- Там что-то живое, - тихо сказал я, - в глубине каменоломни.

- Что это? - спросил меня шут.

- Я не знаю. - Меня охватила дрожь. Я очень слабо и неровно чувствовал то, что было в каменоломне. И чем больше я пытался понять, что это, тем быстрее оно ускользало от меня.

- Верити? - спросила Кетриккен. Сердце мое дрогнуло от надежды, снова вспыхнувшей в ее глазах.

- Нет, - осторожно сказал я ей, - не думаю. Это не похоже на человека. Я никогда раньше не чувствовал ничего подобного. - Я помолчал и добавил:

- Думаю, вам всем нужно подождать здесь, а мы с волком сходим и посмотрим, в чем там дело.

- Нет, - сказала Кеттл, не Кетриккен, но когда я оглянулся на мою королеву, в ее глазах я прочел то же самое.

- Раз так, я бы попросила вас с шутом ждать здесь, - сердито заявила она. - Это вы рискуете. Если здесь был Каррод, Уилл и Барл тоже в любой момент могут появиться...

В конце концов было решено, что пойдут все, но с величайшей осторожностью. Мы разошлись веером и двинулись вперед по каменоломне. Я не мог сказать точно, где я чувствую неизвестное существо, так что все мы были начеку. Каменоломня была похожа на детскую, в которой какой-то гигантский ребенок разбросал свои игрушки. Мы прошли мимо частично обработанной каменной глыбы. Здесь не было никакой тонкости и точности резьбы, которыми мы так восхищались в каменном саду. Скульптура была грубой, угловатой и в некотором роде бесстыдной. Она напомнила мне недоношенного жеребенка. Это тревожило меня, и я попытался пройти мимо со всей возможной скоростью к новому наблюдательному пункту.

Мои спутники делали то же самое, перебегая от укрытия к укрытию. Мы старались при этом не упускать друг друга из виду. Я думал, что не увижу ничего более беспокоящего, чем эта грубая каменная статуя, но следующая скульптура, мимо которой мы прошли, причинила мне настоящую боль. Кто-то с душераздирающими подробностями вырезал тонущего в болоте дракона. Крылья его были полусложены, прикрытые веками глаза закатились в агонии. Верхом на его шее сидела молодая женщина. Она вцепилась в изогнутую шею и прижалась к ней щекой. Ее лицо было маской страдания - рот открыт, черты лица напряжены, мышцы шеи натянуты как струны. И девушка, и дракон были выполнены с изумительной точностью цветов и линий. Я видел ресницы девушки, каждый волос на ее золотистой голове, тонкие зеленые чешуйки на приоткрытых глазах дракона и даже капли слюны в углах его пасти. Но там, где должны были быть могучие лапы и бьющийся хвост дракона, был только бесформенный черный камень, как будто эти двое приземлились в яму со смолой и не могли вырваться из нее.

Хотя это была всего лишь статуя, смотреть на нее было невыносимо тяжело. Я видел, как со слезами на глазах отвернулась Кеттл. Но нам с Ночным Волком действовала на нервы еще и полная боли волна Уита, который исходил от нее. Она была слабее, чем та, что мы чувствовали в статуях каменного сада, но от этого нам было еще хуже. Это было похоже на смертельные муки попавшего в западню животного. Я подумал, какой же талант был нужен, чтобы вселить в статую такую жизнь. Несмотря на то что я оценил мастерство резчика, я не был уверен, что одобряю это. Когда, содрогаясь, я прошел мимо статуи, я подумал, не ее ли Уит почувствовали мы с волком. У меня волосы встали дыбом, когда я увидел, что шут оглянулся и посмотрел на нее. Лоб его тревожно наморщился. Очевидно, он тоже чувствовал ее, хотя и не так ясно, как мы. Может быть, это то, что мы почувствовали, Ночной Волк. Может быть, в каменоломне больше нет никого живого, кроме этого памятника медленной смерти.

Нет. Я что-то чую.

Я расширил ноздри и медленно втянул воздух. Мой нос работал не так хорошо, как нос Ночного Волка, но чувства волка обостряли мой нюх. Я ощутил запах пота и слабый оттенок крови. И то и другое было свежим. Внезапно волк тесно прижался ко мне, и мы вместе обогнули каменный блок величиной в два дома.

Я заглянул за угол, потом осторожно скользнул вперед. Ночной Волк обогнал меня. Я увидел, что шут обходит камень с другой стороны, и почувствовал приближение остальных. Никто ничего не говорил.

Это был еще один дракон, размером с корабль. Он был весь из черного камня и растянулся во сне на каменном блоке, из которого возникал. Обломки и каменная пыль были рассыпаны по земле вокруг него. Каждая линия этого спящего существа говорила о силе и благородстве. Крылья, сложенные по бокам, напоминали свернутые паруса, а обводы могучей шеи походили на нос боевого корабля. Я смотрел на него несколько мгновений, прежде чем увидел маленькую серую фигурку, распростершуюся у подножия камня. Я смотрел на нее и пытался решить, откуда исходила та мерцающая жизнь, которую я почувствовал: от нее или от каменного дракона?

Я подумал, что фигура пошевелится при звуке моих шагов, но человек не шелохнулся. Мне даже показалось, что он не дышит. Остальные держались сзади и следили за моим движением. Только Ночной Волк пошел со мной, шерсть у него на загривке поднялась дыбом. Я подошел почти вплотную к лежащему человеку, когда он резко сел и посмотрел на меня.

Это был старый худой человек с седыми волосами и бородой. Его оборванная одежда была серой от каменной пыли, темные пятна покрывали одну из его щек. Колени, видневшиеся сквозь прорехи в штанинах, были исцарапаны и окровавлены. Ступни были завернуты в тряпки. Он сжимал сильно зазубренный меч, но явно не собирался сражаться со мной. Я чувствовал, каких усилий стоит ему просто удержать этот меч в руках. Какой-то инстинкт заставил меня широко развести поднятые руки, чтобы показать ему, что у меня нет оружия. Он тупо смотрел на меня некоторое время, потом медленно перевел взгляд на мое лицо. Некоторое время мы стояли молча, уставившись друг на друга. Его прищуренные полуслепые глаза напомнили мне арфиста Джоша. Потом губы его шевельнулись, обнажив удивительно белые зубы.

- Фитц? - спросил он неуверенно.

Я узнал его голос, несмотря на хрипоту. Он принадлежал Верити. Но все во мне содрогнулось в ужасе оттого, что он дошел до такого состояния, превратившись в жуткие развалины человека. Я услышал быстрые шаги у меня за спиной и повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть Кетриккен, бегущую по насыпи каменных крошек. Надежда и страх боролись на ее лице, и потом:

- Верити! - закричала она, и в этом зове была только любовь. Она бросилась к нему, раскрыв объятия, и я едва успел поймать ее, когда она бежала мимо меня.

- Нет! - громко крикнул я ей. - Не прикасайтесь к нему!

- Верити! - снова закричала она и попыталась вырваться. - Пусти, пусти меня к нему!

Все, что я мог сделать, это крепко держать ее.

- Нет, - сказал я ей тихо.

Как иногда бывает, мой мягкий тон заставил ее прекратить сопротивление. Она вопросительно посмотрела на меня.

- Его руки покрыты магией. Не знаю, что с вами случится, если он вас коснется.

Она затихла в моих грубых объятиях и повернула голову, чтобы увидеть своего мужа. Он стоял и смотрел на нас с доброй, несколько смущенной улыбкой. Он склонил голову набок, как бы разглядывая нас, потом медленно нагнулся, чтобы опустить свой меч. В этот момент Кетриккен заметила то, что я обнаружил немного раньше. Предательский серебряный блеск покрывал его пальцы и предплечья. На Верити не было рукавиц. Плоть его рук была насыщена первобытной силой. Лицо его было покрыто не пылью, а пятнами этой силы - там, где Верити касался ее.

Я услышал, как подошли остальные. Мне не нужно было оборачиваться, чтобы почувствовать их взгляды. Наконец шут тихо сказал:

- Верити, мой король, мы пришли.

Я услышал странный звук, нечто среднее между вздохом и рыданием. Это заставило меня повернуться. Я увидел Кеттл, медленно, как утопающий корабль, опускающуюся вниз. Она прижала одну руку к груди, а другую ко рту и упала на колени. Ее глаза расширились при виде рук Верити. Старлинг немедленно оказалась рядом с ней. Я чувствовал, как Кетриккен отталкивает меня. Я посмотрел на ее потрясенное лицо и отпустил. Она медленно, шаг за шагом, двигалась к Верити, и он смотрел, как она подходит. Его лицо не было бесстрастным, но он явно не узнавал ее. В шаге от него Кетриккен остановилась. Вокруг было тихо. Она смотрела на Верити некоторое время, потом покачала головой, как бы отвечая сама себе на вопрос.

- Мой лорд, муж мой, вы не узнаете меня?

- Муж? - слабым голосом проговорил он. Морщины у него на лбу стали глубже, он выглядел как мужчина, который вспоминает нечто давным-давно выученное наизусть. - Принцесса Кетриккен из Горного Королевства. Ее выбрали мне в жены. Подросток, почти девочка, маленькая дикая горная кошка с желтыми волосами. - Он слабо улыбнулся. - В ту ночь я распустил золотые волосы, похожие на бурный ноток, тоньше шелка, такие тонкие, что я не смел прикоснуться к ним, чтобы они не зацепились за мои мозоли.

Руки Кетриккен потянулись вверх. Когда до нее дошла весть о смерти Верити, она обрезала волосы, оставив на голове колючий ершик. Теперь они отросли почти до плеч, но тонкий шелк загрубел от дождя, солнца и ветра. Она распустила косу и тряхнула головой, так что волосы рассыпались по плечам.

- Мой лорд, - тихо сказала она и перевела взгляд с меня на Верити, - я не могу прикоснуться к вам?

- О, - по-видимому, он обдумывал вопрос. Он посмотрел вниз на свои руки, согнул посеребренные пальцы. - Думаю, нет. Боюсь, что нет. Нет, лучше не стоит. - Он говорил с сожалением, но я чувствовал, что ему жаль только отказывать ей в просьбе, но отнюдь не того, что он сам не может прикоснуться к ней.

Кетриккен судорожно вздохнула.

- Мой лорд, - начала она, и голос ее сломался, - я потеряла ребенка. Наш сын умер.

До этого момента я не понимал, как невыносимо тяжело было ей искать мужа, зная, что при встрече она вынуждена будет сообщить ему эту новость. Она уронила свою гордую голову, как бы ожидая его гнева. Но то, что ей предстояло, было гораздо хуже любого гнева.

- О, - сказал он. Потом:

- У нас был сын? Я не помню...

Я думаю, что именно это доконало ее. Эта сокрушительная новость не привела его в ярость и не вызвала скорби - просто смутила. Она почувствовала себя преданной. Ее отчаянное бегство из замка Баккип, все тяготы, которые она вынесла, пытаясь защитить свое нерожденное дитя, долгие одинокие месяцы беременности, закончившиеся разрывающим сердце рождением мертвого ребенка, ее ужас перед тем, что она должна рассказать своему мужу, как предала его, - все это было ее жизнью последний год. А теперь она стояла перед своим мужем и королем, а он, с трудом вспомнив ее самое и мертвого ребенка, сказал только "О!". Мне было стыдно за этого мямлящего старика, который смотрел на королеву и так устало улыбался.

Кетриккен не закричала и не заплакала. Она просто повернулась и медленно пошла прочь. Я чувствовал в ее движениях величайшее самообладание и величайшую ярость. Старлинг, сидевшая на корточках рядом с Кеттл, посмотрела на королеву, когда та проходила мимо. Она хотела подняться и последовать за ней, но Кетриккен сделала едва заметный отрицательный жест. В одиночестве она спустилась с огромного каменного помоста и пошла прочь.

Пойти с ней?

Пожалуйста. Но не приставай к ней.

Я не дурак.

Ночной Волк тенью последовал за Кетриккен. Я знал, что, несмотря на мое предостережение, он пошел прямо к ней и прижался огромной головой к ее ноге. Она опустилась на одно колено, обняла его, спрятала лицо в его шерсти. Ее слезы падали на его жесткий мех. Он повернулся и лизнул ей руку.

Уходи, - велел он мне, и я оставил их. Я моргнул, осознав, что все это время я смотрел на Верити. Его глаза встретились с моими.

Он откашлялся.

- Фитц Чивэл, - сказал он и набрал в грудь воздуха. Потом резко выдохнул:

- Я так устал! А мне еще так много надо сделать! - Он жестом показал на дракона у себя за спиной, потом задумчиво сел на камень рядом со статуей. - Я так старался, - пробормотал он, не обращаясь ни к кому в частности.

Шут пришел в себя раньше меня.

- Мой лорд, принц Верити... - начал он, потом замолчал. - Мой король. Это я, шут. Разрешите мне прислуживать вам.

Верити поднял глаза на бледного, худого мужчину, стоявшего перед ним.

- Почту за честь, - сказал он через несколько секунд. Его голова покачивалась на шее. - Почту за честь принять преданность и службу человека, который так хорошо заботился о моем отце и моей королеве.

На мгновение я увидел что-то от прежнего Верити. Потом уверенность снова исчезла с его лица. Шут подошел и опустился на колени рядом с ним. Он похлопал Верити по плечу, подняв небольшое облачко каменной пыли.

- Я буду заботиться о вас, - сказал он, - как я заботился о вашем отце. - Он встал и повернулся ко мне:

- Я наберу хвороста и найду питьевую воду. Как себя чувствует Кеттл? - спросил он у Старлинг.

- Она чуть не упала в обморок, - начала та, но Кеттл ее перебила:

- Я была потрясена до мозга костей, шут. И не тороплюсь вставать. Но Старлинг может идти куда пожелает.

- Хорошо. - Шут, по-видимому, полностью контролировал ситуацию. Его голос звучал так, словно он организовывал чаепитие. - Тогда не будете ли вы так любезны, госпожа Старлинг, и не поставите ли палатку? Или две палатки, если это можно устроить. Посмотрите, какая еда у нас осталась, и приготовьте что-нибудь на обед. Не скупитесь, я думаю, все мы нуждаемся в том, чтобы подкрепить свои силы. Я скоро вернусь и принесу хворост и воду. И зелень, если повезет. - Он быстро взглянул на меня. - Присмотри за королем, - тихим голосом добавил он, повернулся и пошел прочь. Старлинг осталась сидеть с разинутым ртом. Потом она встала и пошла собирать разбредшихся джеппов. Кеттл, немного медленнее, двинулась за ней.

Итак, преодолев все это время и пространство, я оказался один на один со своим королем. "Иди ко мне", - сказал он, и я пришел. Покой нахлынул на меня, когда я понял, что этот зудящий голос наконец затих.

- Вот, я здесь, мой король, - сказал я тихо, обращаясь скорее к себе, чем к нему.

Верити ничего не ответил. Он сидел ко мне спиной и скреб своим мечом статую. Он стоял на коленях, держа меч двумя руками, за рукоять и за лезвие, и царапал кончиком камень у передней лапы дракона. Лицо его было таким целеустремленным, движения такими точными, что я не знал, что об этом и думать.

- Верити, что вы делаете? - спросил я тихо. Он даже не взглянул на меня.

- Ваяю дракона, - ответил он.

Несколько часов спустя он продолжал делать то же самое. Монотонный скрежет лезвия о камень заставлял меня сжимать зубы. Нервы мои были напряжены. Я оставался на помосте рядом с ним. Старлинг и шут расставили нашу палатку и еще одну, поменьше, сшитую из ненужных уже зимних одеял. Горел костер. Кеттл сидела над бурлящим котелком, шут сортировал зелень и коренья, которые он собрал, а Старлинг устраивала постели в палатках. Кетриккен ненадолго присоединилась к нам, но только для того, чтобы взять из седельных сумок свой лук и стрелы. Она заявила, что идет охотиться с Ночным Волком. Он бросил на меня сверкающий взгляд темных глаз, и я придержал язык.

Я знал немногим больше того, что уже было мне известно, когда я нашел Верити. Стены его Скилла были высокими и крепкими. И я почти не чувствовал его. То, что я обнаружил, когда потянулся к нему Уитом, еще больше встревожило меня. Я ощутил в нем трепет Уита, но не мог понять его. Это было так, словно его жизнь и сознание колеблются между его телом и огромной статуей дракона. В последний раз я встречался с чем-то подобным, когда познакомился с владеющим Уитом человеком и его медведем. Я подозреваю, что, если бы кто-нибудь прощупал Уитом нас с волком, он обнаружил бы то же самое. Мы разделяли сознание так долго, что в некотором роде стали единым существом. Но это не объяснило мне, как Верити мог быть связан со статуей и почему он упорно царапает ее мечом. Мне хотелось схватить этот меч и вырвать его из рук моего короля, но я сдерживался. По правде говоря, он казался настолько поглощенным своей работой, что я боялся помешать ему.

Сначала я пытался задавать ему вопросы. Когда я спросил, что случилось с его отрядом, он медленно покачал головой:

- Они гнали нас, как стая ворон гоняет орла. Подходили близко, кричали и клевали. И сразу же улетали, как только мы пытались атаковать их.

- Вороны? - тупо спросил я его.

Он покачал головой в ответ на мою глупость:

- Наемные солдаты. Они стреляли в нас из укрытия. Иногда они нападали ночью. А некоторые из моих людей были сбиты с толку Скиллом группы. Я не мог защитить сознание тех, кто был восприимчив. Они посылали им ночные кошмары и внушали подозрительность друг к другу. Поэтому я приказал им вернуться; я впечатал в их сознание собственный приказ, чтобы спасти их от любых других воздействий.

Это был единственный вопрос, на который он ответил. Все остальные он встречал молчанием, а если и отвечал, его слова были невразумительны или уклончивы. Так что я сдался. Вместо того чтобы задавать вопросы, я стал сам докладывать ему. Это был длинный доклад, потому что я начал с того дня, когда смотрел с башни вслед его отряду. Я был уверен, что многое из моего рассказа он уже знает, но все равно повторил это. Если его сознание блуждало, как я опасался, это могло освежить его память, а если сознание моего короля под слоем каменной пыли было острым, как прежде, ничего плохого не случится, если все события будут представлены ему в порядке и перспективе. Я не мог придумать никакого другого способа достучаться до него.

Я думаю, что сделал это, чтобы показать ему, через что нам всем пришлось пройти, чтобы оказаться здесь. Кроме того, я хотел сообщить ему, что происходило в его королевстве, пока он бездельничал тут со своим драконом. Тем самым я надеялся снова разбудить в нем какое-то чувство ответственности за свой народ. Когда я говорил, он казался бесстрастным, но временами мрачно кивал, как будто я подтверждал его тайные страхи. И все это время кончик его меча царапал черный камень.

Уже почти полностью стемнело, когда я услышал шорох шагов Кеттл у себя за спиной. Я прервал рассказ о своих приключениях в разрушенном городе и повернулся, чтобы посмотреть на нее.

- Я принесла вам обоим горячего чая, - сказала она.

- Спасибо, - ответил я и взял у нее свою кружку, но Верити только взглянул на нее, не прекращая царапанья.

Некоторое время Кеттл стояла, протягивая Верити кружку. Когда она заговорила, она не стала напоминать ему о чае.

- Что вы делаете? - тихо спросила она.

Скрежет внезапно затих. Он повернулся, чтобы посмотреть на нее, потом взглянул на меня, как бы для того, чтобы убедиться, что я тоже слышал этот нелепый вопрос. Непонимание на моем лице, по-видимому, удивило его. Он откашлялся.

- Я ваяю дракона.

- Своим мечом? - спросила она. В ее голосе было любопытство, не более того.

- Только крупные детали, - объяснил он. - Для более тонкой работы я использую нож. А для самых ответственных мест - пальцы и ногти. - Он медленно повернул голову, обозревая огромную статую. - Как бы мне хотелось сказать, что она готова... Но ведь еще так много надо сделать! И я боюсь, что будет слишком поздно. Если уже не поздно...

- Слишком поздно для чего? - спросил я, и голос мой был таким же мягким, как голос Кеттл.

- Ну... Слишком поздно, чтобы спасти народ Шести Герцогств. - Он взглянул на меня, как будто я был немного придурковатым. - Зачем еще я стал бы это делать? Для чего еще я мог бы оставить мою страну и мою королеву и приехать сюда?

Я тщетно пытался уловить смысл того, что он говорит, но один вопрос сорвался с моих губ:

- Вы хотите сказать, что вырезали в одиночку этого дракона?

Верити задумался.

- Нет, конечно нет. - Но не успел я почувствовать облегчение оттого, что он еще не окончательно сошел с ума, как он добавил:

- Он еще не закончен. - Он снова оглядел своего дракона с гордостью, с которой когда-то смотрел на свои лучшие карты. - Но то, что я уже сделал, отняло у меня много времени. Очень много времени.

- Не выпьете ли чаю, пока он еще горячий, сир? - спросила Кеттл, протягивая кружку.

Верити посмотрел на нее, словно никогда в жизни не видел ничего подобного. Потом серьезно взял кружку у нее из рук.

- Чай. Я почти забыл о чае. Это не эльфовая кора? Милость Эды, как я ненавидел это горькое варево!

Кеттл почти вздрогнула, услышав эти слова.

- Нет, сир, никакой коры, клянусь вам. Это приготовлено из трав, которые мы набрали по дороге. По большей части крапива и немного мяты.

- Крапивный чай. Моя мать часто давала мне крапивный чай. - Он улыбнулся. - Я вложу это в моего дракона. Крапивный чай моей матушки. - Он прихлебнул из кружки, и на его лице появилось удивленное выражение. - Он теплый... так много времени прошло с тех пор, как я ел что-то теплое...

- Сколько времени? - спросила Кеттл, как бы продолжая беседу.

- Ну... много времени, - сказал Верити и снова глотнул чая. - Здесь есть рыба, в ручье около каменоломни. Но где найти время, чтобы поймать ее, не говоря уж о том, чтобы приготовить. Обычно я забываю. Я столько всего вложил в дракона... Может быть, и это тоже.

- А давно ли вы спали? - настаивала Кеттл.

- Я не могу работать и спать одновременно, - объяснил он ей. - А работа должна быть сделана.

- А работа должна быть сделана, - протянула она. - Но сегодня вы прерветесь, совсем ненадолго, чтобы поесть и попить. А потом поспите. Понимаете? Посмотрите-ка туда. Старлинг приготовила для вас палатку. В ней будет теплая мягкая постель и подогретая вода для мытья. И одежда, настолько свежая, насколько мы могли найти.

Он задумчиво посмотрел на свои серебряные руки:

- Не уверен, что смогу вымыться.

- Тогда Фитц Чивэл и шут помогут вам, - обещала она весело.

- Спасибо вам. Это было бы замечательно. Но... - некоторое время он смотрел куда-то вдаль, - Кетриккен. Разве она не была здесь только что? Или это мне приснилось? В ее характере было много силы, и я вложил это в дракона. Думаю, этого мне больше всего не хватает, из всего, что я вложил туда... - Он помолчал, потом добавил:

- Когда я вспоминаю, чего именно мне не хватает.

- Кетриккен здесь, - заверил я его. - Она пошла на охоту, но скоро вернется. Хотели бы вы вымыться и переодеться в свежую одежду к ее приходу? - Про себя я решил отвечать на все его слова, в которых есть смысл, и не тревожить Вериги, задавая "посторонние" вопросы.

- Для нее все это не имеет значения, - сказал он, и тень гордости была в его голосе. - И все-таки это было бы славно... Но работы так много.

- Но сейчас уже слишком темно для работы. Подождите до завтра. И все будет сделано, - заверила его Кеттл. - Завтра я помогу вам.

Верити покачал головой и выпил еще немного чая.

- Нет, - сказал он тихо, - боюсь, вы не сможете. Видите ли, я должен делать все сам.

- Завтра посмотрим.

Он вздохнул и протянул ей пустую кружку. Она взяла его за плечи и поставила на ноги. Она была очень сильной для такой старой женщины. Она не пыталась взять у него меч, но Верити выпустил клинок из рук. Я нагнулся, чтобы поднять его. Верити послушно пошел за Кеттл, будто она совершенно лишила его собственной воли. Следуя за ними, я взглянул на меч, который был когда-то гордостью Ходд. Я подумал, что побудило Верити превратить королевское оружие в инструмент для обработки камня. Меч был весь в зазубринах, а конец его - не острее ложки. Меч похож на человека, подумал я, и пошел в лагерь.

Когда мы спустились к костру, к моему удивлению, Кетриккен уже вернулась. Она сидела у огня, бесстрастно глядя на пляшущие языки пламени. Ночной Волк лежал почти у нее на ногах. Он поднял уши, когда я подошел к костру, но не сделал никакого движения, чтобы оставить королеву.

Кеттл повела Верити прямо к самодельной палатке, которую поставили для него. Она кивнула шуту, и, не сказав ни слова, тот взял дымящийся таз с водой и пошел за ней. Когда я хотел тоже залезть в крошечную палатку, шут выставил и меня, и Кеттл.

- Он будет не первым королем, за которым я ухаживаю, - напомнил он нам. - Доверьте его мне.

- Не касайся его рук, - сурово предупредила Кеттл. Казалось, шут был ошеломлен этим, но через мгновение он уже кивнул в знак согласия.

Когда я уходил, он развязывал покрытый множеством узелков шнур, стягивавший изношенный камзол Верити, все время разговаривая о посторонних вещах. Я слышал, как Верити заметил:

- Мне так не хватает Чарима! Я не должен был позволять ему идти со мной, но он служил мне так долго... Он умирал медленно... и очень страдал. Но это тоже ушло в дракона. Это было необходимо.

Я странно чувствовал себя, когда возвратился к огню. Старлинг помешивала в котелке. С огромного куска мяса на вертеле срывались капли жира, и языки пламени колебались и шипели. Запах напомнил мне о том, как я голоден, и в животе у меня забурчало. Кеттл стояла спиной к огню и смотрела в темноту. Кетриккен сверкнула на меня глазами.

- Так, - сказал я, - как охота?

- Как видишь, - тихо ответила Кетриккен. Она показала на котелок, а потом протянула руку к разрубленной на куски лесной свинье. Я подошел, чтобы оценить добычу. Это был не мелкий экземпляр.

- Опасная дичь, - заметил я, стараясь, чтобы мой голос звучал спокойно и не выдавал страха, что моя королева пошла одна на такого зверя.

- Это как раз то, что мне было нужно, - все так же тихо ответила она. Я слишком хорошо понимал ее.

Прекрасная охота. Я никогда не добывал так много мяса такими незначительными средствами, - сказал Ночной Волк. Он с настоящей любовью потерся головой об ее ногу. Она уронила руку и нежно подергала его за уши. Он застонал от удовольствия и всей тяжестью прижался к ней.

- Вы его испортите, - насмешливо заметил я. - Он сказал, что никогда не получал столько мяса, затратив так мало сил.

- Он такой умный. Он выгнал на меня эту свинью. И очень храбрый. Моя первая стрела не попала в цель, и он не давал ей уйти, пока я не выстрелю еще раз. - Она говорила так, словно не думала ни о чем другом. Я кивал в такт ее словам, собираясь продолжать разговор в том же духе. Но она внезапно спросила:

- Что с ним?

Я знал, что она говорит не о волке.

- Не знаю точно, - мягко ответил я. - Он так долго был один. Возможно, этого было достаточно, чтобы... ослабить его мозг. И...

- Нет, - отрывисто сказала Кеттл. - Это вовсе не так. Хотя я могу вас заверить, что он устал. И любой человек устал бы, сделав то, что он сделал в одиночку. Но...

- Но вы же не верите, что он один вырезал этого дракона? - перебил я ее.

- Я верю, - настойчиво ответила старая женщина. - Он все объяснил тебе. Он должен сделать это сам, и он сделал это. - Она медленно покачала головой. - Я никогда не видела ничего подобного. Даже король Вайздом пользовался помощью своей группы или тем, что от нее осталось.

- Никто не может вырезать такую статую мечом, - сказал я упрямо. То, что говорила Кеттл, было абсурдно.

Вместо ответа она встала и ушла в темноту. Вернувшись, она положила к моим ногам два предмета. Один некогда был резцом. Его головка превратилась в бесформенный комок. Второй был старинным железным молотком со сравнительно новой деревянной рукояткой.

- Вокруг разбросаны еще несколько. Он, наверное, нашел их в городе. А может быть, они были брошены здесь, - сообщила она, прежде чем я успел задать вопрос.

Я смотрел на сточенные инструменты и думал о долгих месяцах отсутствия Верити. Ради этого? Ради того, чтобы вырезать каменного дракона?

- Я не понимаю, - слабо пробормотал я.

Кеттл заговорила очень четко, словно растолковывая ребенку:

- Он вырезал дракона и вкладывал в него все свои воспоминания. Поэтому он кажется таким рассеянным. Но это не все. Я думаю, что он воспользовался Скиллом, чтобы убить Каррода, и серьезно пострадал, делая это. - Она грустно покачала головой. - Подойти так близко к концу и потерпеть поражение! Я поражаюсь тому, как хитра группа Регала. Неужели они послали к нему Каррода, зная, что, если Верити убьет Скиллом, он может выжечь самого себя?

- Я не думаю, что кто-то из этой группы захотел бы принести себя в жертву.

Кеттл горько улыбнулась:

- Я не говорю, что он сделал это добровольно. И не говорю, что он знал о намерениях своих товарищей. Это как игра в камешки, Фитц Чивэл. Игрок подставляет камень, чтобы получить преимущество в игре. Цель игры - победить, а не сохранить свои камни.