Карл кох (1809 — 1879 гг.)
| Вид материала | Документы |
- "Чтение Библии, само по себе, является образованием" – лорд Теннисон, 1071.31kb.
- Аттестационная работа Православная Церковь на территории Великого Княжества Финляндского, 1100.21kb.
- Брюллов карл павлович, 35.84kb.
- Гоголь Николай Васильевич (1809-1852г г.), 62.8kb.
- Роберт кох – один із основоположників медичної біології”, 54.36kb.
- Электромагнитная, 132.63kb.
- Беседа преподобного Серафима с Николаем Александровичем Мотовиловым (1809-1879) о цели, 231kb.
- Екатерина и ее дети Карл, король Франции, его брат герцог Франсуа Алансонский, 880.21kb.
- А. В. Артамошин Карл Шмитт: вехи жизни и творчества, 363.73kb.
- Карл Рождерс, 2291.18kb.
В Большой и Малой Абазе, а также в Большой и Малой Кабарде избегают строить дома из дерева; их обычно прислоняют к горам или частично выкапывают жилища в земле. Стены обычно делают из необтесанных камней и когда стены достигают высоты от семи до десяти футов, то делают крышу из двух балок, которые кладутся на противоположные стены и переплетаются ветками. Кроме того сверху это обмазывается глинистой массой. Вследствие этого крыша делается плоской, и весной и осенью вся семья проводит на ней вечера. Можно, однако, легко увидеть, что этот тип дома так же мало защищает от ветра и непогоды, как и описанные выше. Еще до начала настоящего ливня крыша промокает. Если такие дома частично находятся в земле, то они называются у русских землянки, а у грузин — сакли.
Как правило, при строительстве дома не стараются даже изменить натуральный цвет земли и только на западе красят стены белой, а также (по Беллю) светло-зеленой краской. Кроме двери и дымохода обычно не делают никаких других отверстий, и подобие окна (шамавупш), представляющее из себя четырехугольную дыру, закрывающуюся ставней, является одной из редчайших вещей. Напротив двери находится высокое полукруглое устройство, над которым устраивается подобие дымохода. Когда идет дождь, то вода беспрепятственно проникает через верхнее отверстие в комнату. Пол в комнате в большинстве случаев сохраняется в своем натуральном виде и только у богатых покрывается коврами. В таком черкесском: доме нет мебели в собственном смысле этого слова, так как справа от очага устраивается возвышение для сна хозяина дома, а возвышение слева от двери служит для сна людям низшего сословия и рабам. Место для сна хозяина покрывается, как правило, коврами и подушками, и только равные по положению черкесы могут занимать это место. Самым лучшим украшением в доме является оружие, которое обычно развешивается в большом порядке и чистоте на деревянных гвоздях.
Богатые люди устраиваются удобнее и кроме своего собственного помещения имеют также помещение для скота. [595]
Если семья большая, то в дальнейшем строят больший дом, в котором все члены семьи могут быть вместе, один для женщин, один для рабов и так далее. В центре обычно стоит такой семейный дом, реже дом для гостей, а вокруг него находятся уже другие дома, от трех до десяти и даже больше.
На востоке, где строят каменные дома, обычно строят такие, отдельные домики один около другого и таким образом получается дом, состоящий из многих комнат. Рабы и прочая прислуга живут обычно отдельно. Нойман ошибается, когда он полагает, что гостевой дом всегда стоит посередине и является самым красивым зданием, так как, как правило, он является более или менее запущенным, потому что гости приезжают редко. Как раз Белл, которому больше всего можно верить, нередко жалуется на плохие дома для гостей.
На западе, где около домов есть сады, часто огражденные для защиты от нападения палисадами, дома находятся большей частью на значительном расстоянии друг от друга и спрятаны, по крайней мере, на берегу моря за деревьями.
Таким образом, здесь нет собственно деревень, и во всей Черкесии не может быть и речи о городах. Селения, как правило, называются по названию долины, где они расположены, и для более точного обозначения говорят о верхней, средней и нижней части «куадж» («вадж» у Белля) — обычное название такой деревни, и обычно, если деревню называют по имени долины или реки, то и жителей деревни называют так же. Этот обычай господствует во всей западной Черкесии. Так, например, «ардокважали» называют жителей долины Ардо, у начала которой находится мыс Адлер. «Шемикваджи» — это жители долины Шеми. У бжедухов, хаттукоев и кемурквехов вместо слова «квадж» употребляется слово «квайдч» или «квехе» и поэтому «хаттуквехами» обозначают жителей долины Хатту. Кабардинцы используют для обозначения деревни слово «чела» или татарское «аул». Деревни кабардинцев существенным образом отличаются от других тем, что отдельные дома построены один возле другого и имеют общий вид настоящей деревни. Кабардинцы называют меньшие деревни или жилища для семьи татарским словом «кабак». У абазинцев также имеется для обозначения деревни особое слово «тзутак».
Если же мы от описания жилищ семей обратимся к описанию этих семей, то мы уже видели, что глава семьи, а там где он умер, старший брат является неограниченным господином и может обращаться с другими членами семьи по своему усмотрению. Дети, воспитанные им, остаются на всю жизнь его собственностью, и он может по своему усмотрению продать или убить их. Однако, несмотря на этот варварский обычай, их никогда не убивают, а продают довольно редко и, как правило, только девушек. Но не жадность обычно толкает на то, чтобы продать собственную дочь в гарем какого-либо богатого [596] турка или даже в сераль в Константинополь; к этому его принуждает собственная бедность, а благодаря продаже дочери он может обеспечить более приличную жизнь. Девушка обычно не противится никогда воле отца, если только у нее прежде не было какого-либо прочного чувства к кому-нибудь, и радостно отдает себя во власть купца, который оказывает ей большие почести. Тщеславие стать полновластной повелительницей в гареме побуждает часто девушку самой просить отца о продаже в гарем. Нередко случается так, что такая девушка через много лет возвращается на родину, нагруженная богатствами, и охотно рассказывает о радостях, испытанных ею, и о чести, которая ей была оказана.
Муж, как и у нас, распоряжается внешними делами семьи, а жена ведет хозяйство, при этом ей помогают дети и рабы. Отношение жены к мужу не является таким подчиненным, как всюду на Востоке, и так как здесь имеется только одна жена, то она всегда оказывает большое влияние на мужа. Муж не имеет права ее пи убить, пи продать и даже, если он без обоснованной причины отсылает ее назад к родителям, он не только не может потребовать обратно выплаченного им калыма, но навлекает па себя вражду и ненависть родителей. Бить он ее может, но должен при этом соблюдать осторожность, так как если он повредит какой-либо важный орган, то он подвергается штрафу, о котором уже была речь. Наибольшее влияние жена имеет тогда, если у нее много детей. До рождения первого ребенка и даже еще после этого, ее рассматривают как девушку, и она покрылась бы краской стыда, если бы кто-нибудь сделал бы только намек на ее полновластного господина. Но и он сам избегает своей молодой жены и посещает ее только ночью, когда темнота скрывает его посещение. Днем молодых супругов нельзя увидеть вместе, и жена спасается бегством, если она случайно оказывается вместе с мужем в присутствии других людей. Несмотря на это, она не стесняется, если ее посещает другой, даже молодой мужчина. Мариньи рассказывает интересный пример, когда он навещал жену Ногая, сына пшадского князя Индар-Оку. Когда она узнала о приезде своего мужа, то она выпрыгнула через окно. Эта боязнь вынести внутреннюю жизнь семьи на суд общественности простирается и на всех чужеземцев; и поскольку молодые супруги избегают один другого, то и не распространен обычай спрашивать жену или мужа об их семье. Вежливость, по причине которой спрашивают обычно о здоровье жены и детей, рассматривается в Черкесии, как и вообще на Востоке, не только как невежливость, но и даже как грубое оскорбление. Следствием этого проступка может быть строгая кара.
Когда женщина в первый раз с уверенностью может сказать, что она станет матерью, она этим очень гордится, так как с рождением первого ребенка она переходит в сословие [597] женщин. Однако она обычно стыдится последствий этого состояния, которые становятся все более и более видны, и избегает веселых игр и песен сестер. В то время она отдаляется и от своего супруга и мечтает о том времени, когда она станет матерью. Муж в душе не менее ее гордится этим ее состоянием, но на это время избегает жены и нередко покидает дом на некоторое время, когда подходит время родов. Часто только спустя несколько недель после разрешения от бремени своей жены он снова возвращается в свой дом и, покраснев, приветствует жену и ребенка
Только когда дети вырастают и особенно, если в семье имеются сыновья, отец имеет честь рассматриваться в качестве главы семьи, и в это время он может быть избран старейшиной или присяжным. Жене теперь не нужно избегать общества «ужа, и она охотно появляется в кругу своих уже выросших детей.
Если мы пронаблюдаем историю жизни обитателей Черкесии с того дня, когда они увидят свет и до того момента, когда их призывает к себе бог, то мы увидим, что все то благородное, чем отличается черкес, сопровождает его до глубокой старости.
Если даже материнские чувства, любовь в полную силу охватывают женщину при рождении ребенка, то с, внешней стороны не проявляется при этом событии никакой радости, а отец, как мы уже видели выше, нередко даже при этом отсутствует.
Мать, как правило, кормит ребенка грудью до того времени, пока он самостоятельно сможет передвигаться. Если родители исповедуют магометанскую религию, то в это время происходит обрезание, и мулла, совершающий этот обряд по правилам Корана, получает за это в вознаграждение в зависимости от богатства семьи лошадь или козу. В некоторых местностях ребенок после рождения лежит непокрытый ничем, в течение 24 часов на свежем воздухе, и только после этого его моют. В дальнейшем мать не растит ребенка, а его будущий воспитатель еще раньше заботится о кормилице, и на третий день мать должна передать ребенка чужим людям. Обычаи предоставлять воспитание детей до совершеннолетия другим людям существуют здесь и, вообще на Востоке, по крайней мере у всех тюркских народов, и даже там, где когда-либо правили тюркские князья. Обозначением для такого воспитателя является слово «аталык». Чем вызван этот кажущийся варварским обычай, убивающий всякую семейную жизнь, остается для нас пока неизвестным, так как у восточных народов аталыки упоминаются в течение долгого времени. Может быть, воинственные тюрки не хотели, чтобы молодые мужчины отвлекались воспитанием своих детей от служения на благо отечества, и они не должны были быть связаны узами любви к своим детям, если [598] объявлялась война против другого народа. Сына, принадлежащего отечеству, нужно было воспитывать достойным этого отечества, и вследствие этого его лишали материнской любви, под влиянием которой он мог бы легко размягчиться. Воспитатель отдает своего воспитанника обратно отцу только тогда, когда он полностью приобретает свою мужскую силу и только тогда в первый раз отец появляется публично вместе со своим сыном. Может быть, этому способствовало то обстоятельство, что прелесть матери, не кормившей своего ребенка, не пропадала так рано, и воинственные мужчины, когда они возвращались после битвы и набегов на вражескую землю, могли быть достойно встречены своими цветущими женами.
Из-за того,- что дети отрывались от семьи, нарушалась семейная жизнь, но благодаря длительной молодости женщин, воины больше были к ним привязаны. Нежное внимание, имеющее место не только у настоящих тюрков, но и также у всех тюркских племен и потому также у черкесов, отчего, например, молодые супруги видятся только тайно, усиливает любовь обоих и привязывает их крепче друг к другу.
Воспитатель, или аталык, большей частью выбирается родителями из более низкого сословия и находится поэтому по отношению к семье своего воспитанника, который у черкесов называется «пкур» или «пшур», в определенных дружеских отношениях. Прежде, когда сословия более строго отделялись одни от другого, честь быть воспитателем считалась более высокой, и на Востоке еще теперь воспитатель имеет больший пег. Воспитатель имеет мало преимуществ, но это состояние является весьма нечетным. Он должен обо всем заботиться для своего воспитанника. Он должен обеспечить пропитание кормилице с младенцем и одевать их. Он должен научить своего выросшего воспитанника обращению с оружием, которое он ему должен дать, и должен научить воспитанника также ездить верхом, обеспечив его при этом лошадью. Потребности воспитанника с годами растут, и когда он в состоянии натянуть тяжелый лук, стрелять из ружья и умело ездить верхом, то воспитатель в первый раз ведет его на битву, но и здесь он должен беспокоиться о благополучии своего воспитанника. Единственное, что он при этом получает, это большая часть добычи. И все это воспитатель делает ради чести породниться с княжеским или дворянским домом и, может быть, за получение дворянского титула. Чтобы стать для воспитанника всем, он жертвует своей семьей, и в то время как воспитанник бывает хорошо одетым и прекрасно вооруженным, собственные дети воспитателя голодают и бегают в лохмотьях.
Еще до рождения ребенка в княжеской семье, еще до того, как становится известным, будет ли это мальчик, между членами общины возникает спор, так как каждый из них хочет иметь честь быть воспитателем. Нередко дело доходит до [599] открытой вражды, которую отец еще не родившегося ребенка не прекращает, пока он не найдет среди всех самого храброго. В прежние времена бывало, что дети похищались такими воспитателями, вступавшими заранее в соглашение с кормилицей, а может быть, даже и с матерью. Семь свидетелей, которые присутствовали при этом похищении, должны были впоследствии клятвенно подтвердить подлинность родовой принадлежности ребенка.
Как правило, при передаче ребенка воспитателю именно воспитатель, а не отец, устраивает праздник, на который приглашаются близкие и дальние родственники и знакомые.
В течение всего периода воспитания родители не только ничего не знают о своем ребенке, но если бы они и хотели справиться о нем, то это рассматривалось бы как недостойное поведение. Воспитатель держит при себе воспитанника до тех пор, пока он не вступит полностью в свою мужскую силу. Тогда он извещает об этом родителей и просит у них разрешения вернуть им сына. Родители назначают ему время, готовят ему подарки, соответственно своему богатству, и устраивают большой праздник, куда приглашают всех родных и знакомых. Белл был свидетелем подобной церемонии передачи сына родителям. И я позволю себе сообщить здесь, что он об этом рассказывает, и кое-что еще добавить к этому.
Воспитателем был Алиби, из племени абазинцев, пользовавшийся большим уважением, а воспитанником — сын одной знатной семьи абадзехов. Все родные воспитателя получили от него приглашение; и мужчины, и женщины в количестве около сорока человек приехали к абадзехам, где их ждал отец воспитанника. Каждый из гостей был одет наилучшим образом и имел при себе самое лучшее оружие. Мужчины были на лошадях, а женщины приехали в двухколесных арбах, о которых я раньше рассказывал. Эти арбы были выложены самыми лучшими коврами и из них был сделан род крыши, чтобы защитить нежных женщин и девушек от жгучих лучей августовского солнца. Так как обычай повелевает привозить подарки и принимать их, то каждый приготовил подарки для вручения. Мужчины выбрали лошадей и оружие, а женщины — кольца, цепи, платки и другие вещи. Смелая молодежь ехала во главе процессии на лошадях, а арбы, в которые были запряжены быки, украшенные соответственно случаю, заключали процессию. В середине находился воспитатель со своим воспитанником, оба разодетые и разукрашенные, на гордых конях. В качестве последнего подарка воспитателя своему воспитаннику служил белый иноходец с драгоценной упряжью, которого вел слуга. Воспитанник был одет в обычную верхнюю одежду черкесов, под которой у него была шелковая нижняя одежда, и на нем были довольно узкие шаровары. Круглая шапка, отделанная мехом, покрывала бритую голову. Красивые красные [600] туфли свидетельствовали о княжеском происхождении его. Черкеска походит на европейский сюртук и отличается главным образом отсутствием воротника. Сшита она бывает большей частью из шерсти голубого или фиолетового цвета, а для повседневной носки — естественного грязно-желтого или серого цвета. Серебряные галуны украшают низ ее, а часто и спину. Она отличается также тем, что по обеим сторонам груди вшиты патронташи, каждый из которых содержит от восьми до десяти деревянных или металлических патронов. Нижняя ее часть — из щелка или из ситца, преимущественно одноцветная: синего, белого или красного цвета, так же украшенная золотыми галунами. Для большего великолепия галуны украшаются вышивкой. Рукава выпущены наружу наподобие манжет. Она делается на вате, которая подшивается определенным образом шелком или ситцем. И если на ней появляется дырка, то она не рвется дальше. По этой причине, возможно, черкесы и другие кавказцы носят такую нижнюю одежду до тех пор, пока она не разорвется полностью или не истлеет. У кабардинцев она только немного короче, чем верхняя, а у восточных черкесов — наоборот, длиннее.
Дюбуа и Нойман полностью путают эти оба вида одежды так, что первый считает нижнюю ее часть рубахой, а второй называет ее многоцветным нижним жилетом, который надевают вместо рубахи. Он считает также черкеску разновидностью шерстяной куртки. Собственно рубашка существует, по крайней мере у богатых, и носит название у черкесов — «янах», а у абазинцев — «азех». Обе черкески — верхняя и нижняя — перехвачены в талии пояском из черной кожи с серебряными украшениями. Шаровары шьются из шерсти и плотно охватывают ноги. Райнеггс и де Мариньи называют их широкими, что, конечно, может быть у черкесов, которые имели много дела с турками и даже носили тюрбан. Эти шаровары, чаще всего, синего цвета и внизу перехватывают ступни ног красными проймами. Серебряные галуны нашиваются сбоку, а также внизу. Так как тонкая шерсть стоит (у черкесов дорого, то шаровары, в той части, в которой они бывают прикрыты полами черкески, делают из хлопчатобумажной ткани. Чтобы не испортить их во время верховой езды, сверху одевают какие-нибудь похуже или надевают на ноги шерстяные или кожаные чулки, плотно прикрепляющиеся под икрами и над коленями.
Шапка — красного цвета, покрывает верхнюю заднюю часть головы, и от верхней части вниз прикрепляются золотые или серебряные галуны. Она бывает отделана широкой полоской меха черного, реже белого цвета; на западе Черкесии вместо нее носят также тюрбан. Туфли — красного цвета у князей, желтые — у дворян и из простой кожи у простых черкесов — шьются точно по ноге, со швом посередине и не имеют подошвы. Они только сзади немного вырезаны. [601] При плохой погоде черкесы носят также три вида одежды, а именно: своеобразный плащ, капюшон от дождя и специальную обувь.
Плащ, или накидка, выделывается из войлока и часто бывает твердым, с торчащими крыльями и тем лучше защищает от ветра и дождя. Его накидывают сверху так, чтобы он защищал от ветра. Черкесы называют его «джако», татары — «яманшах», а армяне — «япинджих», ка всем Кавказе же и в Грузии он носит название «бурка». Капюшон от дождя (у турок и на всем Востоке именуется «башлык») имеет заостренную форму, напоминающую сахарную голову, с двумя длинными концами. Во время дождя эти концы обматываются вокруг шеи и защищают от струй воды. Этот башлык делается из грубой самодельной шерсти естественного цвета, и никак его нельзя сравнивать с фригийским колпаком, как это делает Дюбуа. Также нельзя согласиться с тем, что он распространен только у заков, абихов и абхазцев, или имеется в обиходе преимущественно у них, поскольку главным образом носят его именно на севере Кавказа.
Специальная обувь отличается от нашей только тем, что она проще, хотя и изготавливается в течение долгого времени.
Завершает одежду черкесов оружие, которое он частично снимает, когда спит или входит в чужой дом. Оно украшает и дом, и его владельца. В нем одном часто заключается все богатство черкеса, и на него он обращает самое большое внимание. На блестящем железе всегда заряженного ружья не должно быть ни одного ржавого пятна и на острой отшлифованной шашке не должно быть ни одной зазубрины. Ружье существенно отличается от нашего узким небольшим прикладом и длинным тяжелым стволом. Чтобы защитить его от внешнего воздействия, оно носится в меховом футляре, который вешается через плечо. Сабля только немного скривлена на конце и этим значительно отличается от турецкой. Ее рукоятка проста, и рука, которая держит ее, ничем не защищена. Ножны делаются из черненой красной кожи, и сабля вешается на ремне через правое плечо.
К малым видам оружия относятся: пистолет, кинжал и охотничий нож, который отличается от кинжала весьма незначительно.
Кроме этого у черкеса к поясу бывает привешена серебряная оружейная сумка для кресала, кремня и отвертки, коробка для жира смазывать пули; кожаный кисет для табака привешивается с передней стороны, а короткая, обычно деревянная трубка, наоборот, сзади, рядом с пистолетом.
В прежние времена, когда огнестрельное оружие еще не было повсюду распространено, а употреблялся лук со стрелами, то носили также панцирь, пока он не стал мешать при современных методах ведения войны. Весь панцирь состоит из [602] панцирной рубашки, искусно изготовленной из множества колец, из большого и малого шлема, из железных налокотников и перчаток.
Вероятно, будет уместно, прежде чем перейти к описанию праздника, дать краткое описание женской одежды, тем более, что она вообще сильно отличается от одежды, принятой на Востоке. Имеются также различия в одежде на востоке и западе. Верхняя одежда из шерсти, отделанная мехом и галунами, носится до колен, в то время как нижнее платье или кафтан бывает длиной до щиколоток; он шьется, так же как длинные шаровары, из шелковой или хлопчатобумажной материи. Голову покрывает головной убор на вате, к которому спереди прикреплена диадема, к ней прикрепляется и от нее назад идет красиво вышитое муслиновое покрывало. На западе Черкесии верхнее платье длиннее нижнего и волочится по земле. Спереди оно вырезано, и нижнее платье, достигающее до колен, позволяет видеть шаровары. Вместо головного убора с диадемой женщины носят также другой вид головного убора, похожий на мужской, но отличающийся от мужского тем, что он отделывается не мехом, а серебряными галунами. Грудь девушки бывает повсюду стянута кожаным корсетом, который она носит с десяти лет, так что этим полностью препятствуется развитие груди. Этот корсет носится до свадьбы, когда только жениху разрешается разрезать его острием своего кинжала. Как правило, девушки носят сверху корсета и нижнего платья еще другое платье, обычно красное или синее. До замужества девушки ходят с непокрытой головой, но с того дня, когда они принадлежат определенному мужчине, они могут появляться только закутанными в большой хлопчатобумажный платок.
В то время, как волосы на голове мужчин почти всегда выбриты, за исключением одной пряди волос на макушке, женщины и девушки ухаживают за волосами и, как правило, они заплетаются в большое количество косичек, лежащих на спине. Мужчины или совсем не бреют бороду или носят только усы.
После этого отступления вернемся к описанию торжественной церемонии. Она медленно двигалась вперед в указанном выше порядке. Вдруг вблизи деревни она подверглась нападению ее жителей. Но вместо настоящего оружия у нападающих в руках были прутья и длинные палки, которыми они немилосердно били лошадей и людей. Белл рассказывает дальше, что мужчины, находившиеся в составе процессии, еще заранее запаслись подобным оружием, и таким образом вскоре завязалась рукопашная битва, в ходе которой отступали то нападавшие, то защищавшиеся. В конце концов последним удалось пробить себе дорогу через ущелье, однако нападающие преследовали их вплоть до места назначения.