О ликвидации безграмотности в Ковровском уезде в 20-х гг. ХХ века

Вид материала

Подобный материал:

Н.А. Прозорова, г. Ковров

О ликвидации безграмотности в Ковровском уезде

в 20-х гг. ХХ века

(c. 140 - 148)

В первые десятилетия ХХ в. около половины населения России было неграмотным. Если большинство молодежи в возрасте от 12 до 16 лет было обучено грамоте, то взрослые люди не умели читать, а при подписании документов выводили крест. К этому времени в ведущих странах Европы и в США почти не осталось неграмотных1.

Для советской республики России ликвидация безграмотности была непременным условием успешного проведения социалистического строительства и участия масс в управлении государством.

26 декабря 1919 г. Совнарком РСФСР издал декрет о ликвидации безграмотности. Жители республики в возрасте от 8 до 50 лет должны были обучаться грамоте на русском или родном языке. Постановления декрета следовало безотлагательно выполнять органам народного просвещения2.

1 января 1920 г. Ковровский уездный отдел народного образования (УОНО) получает от Владимирского губернского отдела народного образования (ГубОНО)распоряжение срочно провести учет неграмотных в городе, на фабриках и в сельской местности. Одновременно высылаются листовки с текстом декрета и с «Воззванием ко всем трудящимся», где товарищи рабочие и крестьяне призываются, не жалеть времени и труда на дело просвещения. Рекомендуется образовать специальные комиссии для проведения обучения неграмотного населения, а грамотных привлечь на 3-5-дневные инструкторские курсы, где познакомить с приемами обучения3.

Но еще до издания декрета, в первые месяцы советской власти, ковровские учителя, по традиции русской интеллигенции, организовали общеобразовательные курсы для взрослых. Занятия проводились в здании бывшей женской гимназии с 6 до 9 вечера, в трех группах с годичным и двухгодичным обучением. Одна группа для малограмотных и две повышенного типа. Программа обучения способствовала закреплению знаний, полученных в начальных школах, и расширению умственного кругозора4.

На этих курсах 22 февраля 1920 г. было открыто дополнительное отделение для неграмотных на 25 человек с предоставлением общежития и с питанием в школьной коммуне. Вечерние занятия со взрослыми были организованы сельскими учителями в начале февраля 1920 г. в Никологорах, Лосеве, Холуе, где проводились беседы по содержанию декрета, по текущему моменту, политэкономии.

17 февраля 1920 г. в Коврове состоялся 7-й уездный съезд Советов, где на второй день работы был поставлен вопрос о ликвидации безграмотности5. Для учета неграмотных и проведения обучения рекомендовалось мобилизовать учительские кадры и грамотных лиц, вплоть до освобождения учителей, призванных в Красную Армию. В целях улучшения материального положения учительских кадров следовало увеличить продовольственную норму городским учителям, а сельских учителей обеспечить хлебным пайком, чтобы последним не приходилось нищенствовать.

Ковровский УОНО привлек в преподавательский состав «ликвидаторов» работников по ликвидации безграмотности школьных учителей по совместительству, а также лиц со средним образованием. Были организованы краткосрочные (35-дневные) курсы для подготовки будущих «ликвидаторов», не имевших педагогического образования.

Для проведения занятий создавались так называемые ликпункты. В г. Коврове до конца марта занятия с неграмотными проводились в пяти школах после окончания занятий с детьми теми же школьными работниками. В сельской местности, где не было школ или клубов ближе от 1 до 2 км от проживания неграмотных, было рекомендовано нанимать помещения для занятий. При использовании помещений надлежало обеспечить их топливом, мебелью и учебными принадлежностями, керосином и лампами, а также содержать работников для поддержания тепла и чистоты. Бумага и карандаши высылались из ГУБОНО.

На территории Ковровского уезда кроме города было 536 населенных пунктов, размещавшихся по 13 волостям. При удаленности от центра, отсутствии транспорта и недостатке телефонной связи проводить работу ликбеза было затруднительно, поэтому распоряжением от 16 марта 1920 г. были созданы волостные отделы народного образования.

В газете «Трудящаяся беднота», издававшейся в Коврове в 1920 году, помещались сведения о ликвидации неграмотности. Так, в номере от 13 августа сообщалось, что в г. Коврове создана для обучения группа из 33-х неграмотных женщин, служащих советской больницы, столовых, детской коммуны и безработных. Они обучались школьными учителями с конца июня до 24 июля по праздникам и воскресеньям с 4-х до 6-ти с половиной часов вечера в одной из школ города. В номере газеты от 23 октября сообщается, что в Егорьевской волости намечены пункты для обучения неграмотных при школах в селах Антилохово, Егорий, в д. Демино, в селениях Непотягово, Маткино, Кариево, Савино, Шестуниха, Кстово. В Малышевской волости на собрании работников просвещения и представителей сельских советов постановили начать обучение неграмотных взрослых с 26 октября. В дереревне Балмышево Тынцовской волости открыта школа неграмотных взрослых с 11 октября. В первую смену обучались 16 человек, во вторую 13. Вышеупомянутая газета сообщала, что Ковровским ОНО организованы с 1 июля трехнедельные курсы (третьи по счету) по ликвидации безграмотности для «грамотных и развитых людей из рабоче-крестьянской среды».

В первое время ликвидаторы не имели ни программ обучения, ни школьных пособий. Использовались старые школьные буквари, но чаще, по рекомендации Губисполкома, проводилась работа с текстом. Прочитывалась фраза: «Мы были рабы, нам науку не давали». Показывалось каждое слово; ученики должны были повторить, написать, как умеют. Неоднократно проводились беседы о необходимости учиться. Только к концу 1920 г. в УОНО начали составляться справочники для работ по ликбезу с программами по математике, русскому языку, советской конституции и декрету.

Ликвидация безграмотности начиналась в тяжелейших условиях жизни населения всей страны. После продолжительной войны, двух революций, иностранной интервенции, продолжавшейся в 1920 году гражданской войны, хозяйство Советской России было в разрухе. Уровень промышленного производства резко упал, сократились посевные площади. Численность трудоспособного мужского населения уменьшилась на треть по сравнению с довоенным периодом.

Ковровский уезд не находился в зоне военных действий, но он также был охвачен голодом. С приходом советской власти частная торговля была запрещена, магазины закрыты, рынки опустели. Государственное снабжение не могло обеспечить население продовольственными и промышленными товарами. В поступающем из губернского центра продовольствии не было мясных и молочных продуктов, сладкое отпускалось только малолетним детям. Продовольственные пайки были недостаточны для нормального питания горожан. Для сельского населения продовольствие не полагалось. Хлебный паек отпускался в волостях только беднейшим крестьянам, пролетариату и семьям красноармейцев. После сдачи продуктов по продразверстке у крестьян нередко не оставалось посевного зерна, поскольку последние два года были неурожайными. Многие голодали. Среди ослабленного голодом населения по уезду и в городе распространились тяжелейшие болезни: натуральная оспа, сыпной и брюшной тиф, дизентерия6. Больницы были переполнены, медикаментов не хватало. Эпидемии уносили человеческие жизни. Главной заботой населения было выжить, учение не было нужно. Случалось, что когда школьные работники на сельских сходках призывали учиться, им отвечали: «Дай хлеба».

С введением в 1921 году новой экономической политики поднялся жизненный уровень населения, было покончено с голодом. Постепенно активизировалась и культурно-просветительская работа, проводившаяся учителями-ликбезовцами в клубах и народных домах; продолжалось выявление неграмотных и привлечение их на ликпункты. Практикуется индивидуальное обучение по лозунгу «Грамотный, обучи неграмотного!». Однако успехов в работе по обучению неграмотных не наблюдалось. В первую очередь, не хватало средств для преподавателей и оборудования ликпунктов, да и самих преподавателей.

По списочному составу ковровских учителей в ликвидаторах насчитывалось на август 1920 г. только 20 человек, к концу года их стало 35. По материалам переписи 1920 г., в Ковровском уезде было зарегистрировано 5418 неграмотных, из которых в городе насчитывалось 1479 человек. Не удивительно, что в официальных документах не было сведений о количестве обученных неграмотных в 1920-м и последующих 1921 и 1922 гг. В 1923 году работа оживилась с поступлением из УОНО «Методических указаний для обучения неграмотных» и букварей «Наша сила наша нива». По всему Ковровскому уезду было обучено 342 неграмотных7.

23 ноября 1923 г. ВЦИК через газету «Известия» обратился к населению РСФСР с призывом активно содействовать работе по ликвидации неграмотности, вступив в добровольное общество «Долой неграмотность» (ОДН). В Ковровском уезде ячейки ОДН начали создаваться с апреля 1924 г. по избам-читальням и клубам. Учителя, избачи, комсомольцы призывали грамотных вступать в ОДН, а неграмотных приходить на ликпункты, и население откликнулось на призыв. Вступительные и ежемесячные взносы, оплата членских книжек сами по себе были незначительными, а при массовом участии населения (включая школьников) составили существенные суммы. Это давало возможность поддерживать имеющиеся ликпункты, а также создавать новые, где работали бесплатно после обучения на инструктивных курсах члены общества ОДН.

Привлечение неграмотных к обучению в сельской местности встречало сопротивление. Группы обучающихся были малочисленны. Привыкшие к вековой неграмотности крестьяне-единоличники не считали необходимым отрываться на учение от домашних дел. Особенно трудно было уговорить женщин. В городских условиях люди, приобщенные к коллективам предприятий и учреждений, испытывали необходимость обучаться грамоте. Опытно-показательным явился ликпункт при фабрике им. Абельмана, где в 1924 году началось регулярное обучение неграмотных8. Из подлежащих обучению 142 человек неграмотных в четырех группах занималось 89 человек. Не посещали занятия по болезни 11 человек, по семейным обстоятельствам 7 , без уважительных причин 35. Руководители групп отчитывались о работе на общих собраниях, где присутствовали обучающиеся, представители заводоуправления и фабричного комитета. Разрабатывались предложения по дальнейшей работе ликпункта.

К пятилетней годовщине ликвидации неграмотности, отмечавшейся в декабре 1924 г., Ковровский УОНО представил во Владимирский ГубОНО сведения о результатах работы в уезде. Из них следует, что в Ковровском уезде, где население составляло свыше 99 тыс. человек, было зарегистрировано 4202 человека неграмотных (включая допризывников): мужчин - 672, женщин - 3530. Из них рабочих - 1510, крестьян - 2692. В городе было 6 ликпунктов, на предприятиях - 7, в сельской местности - 43; действовала 1 школа малограмотных и инструктивные курсы. Обучение проводили 66 ликвидаторов9. Из более позднего отчета 1927 г. следовало, что в 1924 году было обучено 835 человек неграмотных10. Губернская комиссия ликбеза отмечала, что в 1923-1924 учебном году работа впервые осуществлялась по определенному производственному плану11. Звуковой метод обучения был заменен комплексной системой преподавания. Однако к концу юбилейного года было обследовано только 85% селений.

19 января 1925 г. из ГубОНО поступила рекомендация по работе инструктивных пунктов по ликбезу, а 18 февраля того же года состоялось методическое совещание ликвидаторов городских ликпунктов. В качестве учебных пособий наряду с букварем «Наша сила наша нива» высылается из Наркомпроса новый букварь «Долой неграмотность». К марту 1925 г. на 16 ликпунктах (в селеньях и на фабриках) окончили обучение 923 человека. В итоге обучения неграмотный мог читать печатный и письменный текст, понимать прочитанное в газетах и книгах. Лучшим по Ковровскому уезду был признан Антилоховский ликпункт, охватывавший 7 селений в радиусе до 3-х верст. Из переписи осенью 1924 г., неграмотных и малограмотных там насчитывалось 72 человека. С открытием ликпункта в октябре 1924 г. привлечено к обучению 29 человек, из которых 27 выпущено 26 декабря, а оставлено на продолжение обучения двое. Ко второму набору, открывшемуся 12 января, привлечено 25 человек, 12 человек освобождены, как более грамотные, а 6 выехали на заработки. Каждый обучающийся имел букварь «Долой неграмотность», тетради и карандаши. Пропуски занятий были из-за подыскания заработка, домашних дел, отсутствия кожаной обуви, несвоевременная оттепель отразилась, к примеру, на посещении второго выпуска12.

Неграмотные привлекались к обучению агитацией на общих собраниях, бесплатным посещением спектаклей, на уклоняющихся составлялись протоколы, а также эти люди направлялись для объяснений к председателям сельсоветов, в волостной исполком и к волостному парторганизатору. Взрослые неграмотные соглашались научиться только подписываться, считая, что учиться поздно, важнее найти заработок. В уезде продолжалось выявление неграмотных, укрепление существующих ликпунктов и открытие новых. Всего в 1925 году было учтено 2811 неграмотных, подлежало обучению 1604, обучено 1184 человека13. С сокращением числа неграмотных увеличилось количество малограмотных. Из-за отсутствия средств на специальные школы для них были сформированы группы при ликпунктах. В течение 1925 г. в кружках при ликпунктах было обучено 25 малограмотных.

Работе способствовала деятельность ОДН. Число членов ОДН за 1925 г. в Ковровском районе выросло от 3000 до 11300 человек в 158 ячейках. Члены ОДН проводили агитацию за ликвидацию безграмотности преимущественно на фабриках и в деревнях, где неграмотных было большинство. На средства ОДН открывались новые ликпункты и был введен индивидуальный способ обучения; содержались 40 ликпунктов по лозунгу «Грамотный, обучи неграмотного». Из доклада УОНО о ликвидации неграмотности за 1924-1925 учебный год, представленного на 14-м уездном съезде Советов, можно было заключить, что работа не могла быть успешной. Не хватало грамотных ликвидаторов, руководящей литературы, наглядных пособий, книг для чтения после букваря, помещений для занятий, средств на учебные принадлежности, инвентарь и хозрасчеты.

1926-1927 годы были временем переходным от НЭП к новому этапу соцстроительства. В работе ликбеза в этот период происходила перестройка от ликвидации безграмотности к ликвидации малограмотности. К концу 1926 г. было выявлено 2346 неграмотных, надлежало обучить в первую очередь 1501 человека14. Однако, ввиду недостатка средств и слабого внимания общественности, ликпункты закрывались, преобладало индивидуально-групповое обучение неграмотных. На месте закрывавшихся ликпунктов волостные инспектора и ликвидаторы создавали школы малограмотных. В течение года в школах и кружках малограмотных занимался 221 человек, из них был обучен 181 человек.

Городские ликвидаторы получали помощь в уездной инструктивной школе. Волостные инспектора, окончившие летом этого года губернские курсы, оказывали методическую помощь в обучении неграмотных, выписывали из ГубОНО необходимые пособия, участвовали в выпуске обученных. Для обучения малограмотных появились программы для школ и кружков, сборник методических писем 1926 г., хрестоматии «Советская деревня», «В стране свободного труда». Рекомендовались газета «Беднота» и «Крестьянская газета»15.

Чтение практиковалось как объяснительное: рассказывалось содержание, объяснялись трудные слова, после чего учащийся читал. Для проверки усвояемости задавались вопросы. Для развития устной речи текст пересказывался. Письму обучались на материале чтения списывались отрывки из прочитанного. Орфографические навыки развивались попутно при чтении и письме. Математике обучались по справочнику, географии по карте. Проводились беседы, где объяснялось, что у нас в стране управляют советы трудящихся, а в капиталистических странах помещики и капиталисты, и там много безработных. Приводился рассказ человека, побывавшего в Дании, где он видел страдания крестьян, в то время как здесь русские крестьяне благоденствуют. Для окончивших ликпункт рекомендовались книги пролетарских писателей: А.С. Серафимовича, Л.Н. Сейфуллиной, А.С. Неверова (трогательный рассказ о смерти солдата при царе, о геройстве крестьянинок при советской власти и т.п.), сборник «Бабья доля прежде и теперь». В эти годы Госиздатом выпускались книги «Дешевой библиотеки классиков», но их в списке рекомендованных не было.

В 1926 году, седьмом после опубликования декрета Советского правительства о ликвидации неграмотности, в Ковровском уезде было обучено 1010 неграмотных и 181 человек малограмотных16. Рекомендовалось закрывать ликпункты, а оставшихся неграмотных обучать индивидуально-групповым методом.

В 1927 году обучение неграмотных так и проводили учителя после школьных уроков с детьми, в порядке общественной нагрузки. По итогам 1926-1927 учебного года восемь учителей из сельской местности, проводивших индивидуальное обучение неграмотных, были выдвинуты на губернское премирование. Губернская межведомственная комиссия по ликвидации неграмотности сообщила 5 сентября 1927 г., что в премию выделены два плуга, библиотека, мануфактура, два ведра, газеты и журналы17. В свободной продаже с окончанием НЭПа этих вещей уже не было. Было решено поощрение отличившихся в учебе приурочивать к советским праздникам. К празднику десятилетия Октябрьской революции по Владимирской губернии было представлено на премирование 66 учреждений и лиц. В их числе было 5 человек из Клюшниковской волости Ковровского уезда. Учительница из деревни Ваза привлекла к обучению пять неграмотных женщин в возрасте от 27 до 40 лет, обремененных семьями, благодаря проведению уроков рукоделия. Четверо из них, представленные на премию, научились (в зависимости от способности) читать, писать, считать в уме, стали проявлять интерес к общественной жизни и намеревались учиться в дальнейшем.

С начала 1927 г. к юбилейной дате 7 ноября было учтено 2140 неграмотных, из подлежащих обучению 1742 человек было обучено 1555 и, кроме того, 200 «терармейцев» и 42 сезонных рабочих. Считалось, что к десятилетию Октября, как и завещал В.И.Ленин, в Ковровском уезде массовая ликвидация неграмотности закончилась. Осталось только 187 человек неграмотных. В школы и кружки малограмотных было привлечено 644 человека, из которых к юбилейной дате было обучено 508 человек18.

На 1 января 1928 г. в Ковровском уезде насчитывалось 373 неграмотных, из которых обучалось 12 человек на 2-х ликпунктах в городе (на средства ОДН), в сельской местности и на фабриках 114 человек в 8-ми группах. Ликвидаторов без совместительства работало 12 и 3 человека по совместительству19.

Интенсивно развертывалась сеть школ для малограмотных. Если на 1 декабря 1927 г. число школ и групп в городе было 5, то на 1 января 1928 г. их стало 10., а в сельской местности увеличилось с 40 до 47. Количество преподавателей по совместительству возросло с 22 до 26, без совместительства с 14 до 26; число обучающихся выросло с 879 до 1099 человек. На средства предприятий, местного бюджета и шефов в отдельных школах обучение проводилось и в летний период.

В феврале 1928 г. с сокращением средств на ликвидацию безграмотности по местному бюджету в уезде из 57 школ для малограмотных осталось 38. Ликвидаторы, работавшие только с малограмотными, перешли на оплачиваемую работу в библиотеки, избы-читальни и клубы, которые в то время создавались по волостям и в городе.

А ликвидаторы из школьных учителей и члены ОДН, чтобы удержать сеть школ, продолжали бесплатно обучать малограмотных и неграмотных. В Алексинской волости обучалось 115 человек, в Клюшниковской волости 85. Открываются школы для малограмотных в деревнях Юдиха, Волковойна, Юшково, Патрикеево, Шапино, Непотягово, в селах Маринино, Горки. Малограмотные обучались в группах от 25 и более человек. Среди обучающихся были крестьяне, рабочие, батраки в возрасте от 11 до 34 лет. Занятия проходили 5 раз в неделю вечером по 23 часа. В феврале 1928 года при фабриках им. Карла Маркса и Свердлова были открыты школы малограмотных, где работа учителей оплачивалась предприятиями. В Ковровских лагерях пять ликвидаторов обучили в мае 150 неграмотных терармейцев. Политотдел 14 стрелковой дивизии оплатил работу учителей и стоимость учебных пособий20. Для обучения терармейцев Главполитпросвет Наркомпроса к этому времени издал «Букварь красноармейца». Запрашивался платный ликвидатор на торфоразработки.

Занятия с малограмотными проводились согласно методическим указаниям ГубОНО. Ученики разделялись по группам в зависимости от возраста и по способностям; имелся план занятий на каждый день. В процессе обучения осваивалось выразительное чтение, самостоятельно составлялись письменные ответы на вопросы, заявления и протоколы. Программой работ предусматривались беседы о роли крупной промышленности основе социализма, о роли электрификации, об укреплении советской власти, о роли профсоюзов в охране труда рабочих, о республиках Советского Союза, о главных буржуазных странах, где власть капиталистов и помещиков, жестоко эксплуатировавших население, о враждебной политике по отношению к СССР, а также о жизни и смерти В.И. Ленина и о революции 1905 года. На уроках по математике осваивалось умножение, дроби, проценты; по экономической географии работа с картой. Для уроков чтения представлялись статьи: «Там, где делают ситец», «На полверсты под землей», «Нефть», «Топливо», «Какие заводы надо строить в СССР», «Нужна ли индустриализация деревне?», «Электрификация СССР», «Волховская электрическая станция», «Охрана здоровья в деревне», «Где раньше жили цари (курорт)», «Работа сельсовета». Отмечались праздники Февральской революции, Международный день работников, День парижской коммуны.

Следует заметить, что население, пережившее в начале 20-х годов разруху хозяйства, голод, эпидемии, с улучшением быта устремилось к культурной жизни. Люди посещали клубы, народные дома, избы-читальни. Под руководством учителей, членов общества ОДН, комсомольцев ставились самодеятельные спектакли, концерты, проводились беседы и лекции на научные и производственные темы.

В целях более аккуратного посещения ликпунктов женщинами проводилось дважды губернское премирование (24 и 27 человек). В качестве премий были плуги, окучники, сепараторы, отрезы мануфактуры, подписка газет и журналов на 6 и 12 месяцев21.

Политпросветительская работа проводилась успешно в школе при фабрике им. Абельмана. Если к началу 1925 г. в коллективе было 142 неграмотных, то к концу 1928 г. их осталось 11 человек. В группе малограмотных обучалось 17 человек. На общеобразовательских курсах занималось 40 человек.

Считалось, что в 1929 году работа по ликвидации безграмотности в Ковровском уезде приближалась к окончанию. Было закрыто 11 ликпунктов. На оставшихся 5-ти занимались 375 неграмотных в возрасте от 12 до 35 лет22. В школах малограмотных занималось 405 человек, в 7-ми городских и в 7-ми сельских школах. Преподавали 13 учителей без совместительства23. Первой закрылась в марте Юдихинская школа малограмотных, выпустив 23 человека, «вполне грамотных по согласованию с комиссией». К концу учебного года (на 1 июля) все ликпункты Ковровского уезда закончили работу24.

Несмотря на успешное проведение обучения, ликвидаторы неграмотности считали, что о полной ликвидации безграмотности сообщать рано. При повторном обследовании трех селений только в Клюшниковской волости было выявлено 189 человек неграмотных и 200 малограмотных в возрасте до 30 лет25. 1929 год ознаменовался изменением административного деления Российской Федерации. Территория Ковровского уезда основной частью вошла в состав Ивановской промышленной области как Ковровский район.

Руководство работой по ликвидации безграмотности с июня 1929 г. перешло к Окружной особой комиссией при Ивановском областном отделе народного образования (ОблОНО). При Ковровском райисполкоме 12 июля 1929 г. была создана Особая комиссия для окончательной ликвидации неграмотности и малограмотности. Под руководством этой комиссии с 1 по 23 сентября по району проводился учет неграмотных и малограмотных. Сведения заносились в учетные карточки, полученные из Окружной особой комиссии. Материалы обследования показали, что в Ковровском районе выявлено 3747 человек неграмотных и 5136 малограмотных26. Кроме жителей, переехавших из других районов, были безграмотные, сознательно укрывавшиеся от обучения.

С переходом на новый этап социалистического строительства неграмотность населения являлась серьезным препятствием для решения поставленных задач. Особая комиссия объявила ликвидацию безграмотности ударной политической задачей, требуя от советской общественности массового участия в борьбе с безграмотностью.

Был представлен план работы, а также производственно-финансовый план на 1929-1930 гг.27 В частности, поднимался вопрос об обучении неграмотных среди слепых и глухонемых для привлечения их к общественной жизни.

Из областного штаба комиссии по ликвидации безграмотности в Ковровский район поступило 1000 листовок, призывавших к борьбе с неграмотностью как со злом.

Предписывалось восстановить школы для обучения неграмотных, в первую очередь, при заводах, в городе, в колхозах, совхозах, в местах скопления батраков. Напоминалось, что в работоспособном возрасте (1645 лет) неграмотных в четыре раза больше в деревне, чем в городе. Неграмотные призывались «в нынешнюю зиму записаться на ликпункты, чтобы стать грамотным гражданином советской республики»28.

Ковровский штаб Особой комиссии ликвидации неграмотности и малограмотности вызвал на соревнование Вязниковский штаб по проведению работ до 1 мая 1930 г. (перечислено семь условий)29. Окружной отдел народного образования обратился с подписным листом ко всем трудящимся Ивановской области «Грамотный, обучи неграмотного», призывал подписываться на букварь, стоивший 25 копеек, чтобы содействовать обучению тысяч неграмотных и малограмотных к 1 мая 1930 г.30 На 26 декабря 1929 г. намечалось празднование десятилетия декрета о ликвидации безграмотности среди населения РСФСР. К юбилею декрета в Ковровском районе с 15 по 26 декабря был организован культпоход, во время которого проверялась деятельность по ликвидации безграмотности в городе, на фабриках, в деревнях. Проверкой занималась Особая комиссия и ОДН с привлечением профсоюзных, партийных, советских и хозяйственных организаций. Членами ОДН проводились разъяснительные беседы о важности грамотности для развития промышленности и перестраивовавшегося на новой технической основе сельского хозяйства31.

За 10 лет, прошедших с опубликования декрета, в тяжелейших жизненных условиях 20-х годов в Ковровском районе было обучено свыше трех тысяч неграмотных и около тысячи человек малограмотных. В ликвидации безграмотности с 1924 г. активно участвовало население в лице членов общества «Долой неграмотность», но основная роль по организации ликпунктов, подготовке ликбезовцев на курсах и руководстве культурными мероприятиями как в городе, так и в сельской местности с первых дней работы принадлежала учителям. Ковровское учительство 1920-х годов своим тяжелым и зачастую бескорыстным трудом выполнило свой долг перед народом, и заслуживает самого высокого почета и уважения.

Примечания:

1. Миронов П. Культурный капитал России за 1000 лет //Родина. 2006. № 7. С. 7.

2. Декреты советской власти. М., 1974. Т. VII. С. 50.

3. Воззвание ко всем трудящимся Губернского отдела народного образования //Фонды Ковровского историко-мемориального музея (далее КИММ).

4. Трудящаяся беднота (Ковров). 1920. № 12.

5. Там же. № 21.

6. Островский Н.Н. На заре советского здравоохранения в г.Коврове. 1918-1925 //Фонды КИММ.

7. Десятилетие Октябрьской революции. Сборник. Ковров, 1927. С. 26.

8. ГАВО. Ф. 1045. Оп. 1. Д. 882. Л. 156.

9. Там же. Л. 25, 265.

10. См. прим. 7.

11. ГАВО.Ф.1045. Оп. 1. Д. 888. Л. 150.

12. ГАВО. Ф.1085. Оп. 1. Д. 882. Л. 338.

13. Там же. Ф. 1045. Оп. 1. Д. 1213. Л. 64.

14. Там же. Л. 57.

15. Там же.

16. См. прим. 7.

17. ГАВО. Ф. 1045. Оп. 1. Д. 1023. Л. 57.

18. См. прим. 7.

19. ГАВО. Ф. 1045. Оп. 1. Д. 1213. Л. 6.

20. Там же. Л. 267.

21. Там же. Л. 234.

22. ГАВО. Ф. 1052. Оп. 1. Д. 56. Л. 27.

23. Там же. Л. 7.

24. ГАВО. Ф. 1058. Оп. 1. Д. 27. Л. 1, 50;

25. Там же. Ф. 1052. Оп. 1. Д. 56. Л. 157.

26. Там же. Ф. 1058. Оп. 1. Д. 19. Л. 53.

27. Там же. Л. 141.

28. Там же. Л. 41.

29. Там же. Л. 64.

30. Там же. Л. 48.

31. Там же. Д. 17. Л. 21.

Автор выражает благодарность за содействие в сборе материалов к статье О.А. Моняковой, Н.Б. Павловой, И.Н. Зудиной, В.В. Комаровой (г. Ковров), а также Н.Д. Максимовой и Т.А. Лашмановой (г. Владимир).

Blog

О ликвидации безграмотности в Ковровском уезде в 20-х гг. ХХ века