Деяния святых Апостолов

Вид материала

Подобный материал:

1 ... 20 21 22 23 24 25 26 27 28

му инциденту он обратится позже: «меня... однажды камнями побивали» (2 Кор. 11:25). Но враги благовес-тия все же не убили его; они вытащили Павла за город, почитая его умершим (19). Лука не утверждает, что последовавшее можно расценивать как акт оживления. Ученики, пойдя вслед за теми, кто выволок тело Павла за город, теперь собрались около него, чтобы послужить ему и помолиться, как вдруг он встал. Это является яркой иллюстрацией к тому, что Павел напишет во 2 Послании к Коринфянам: «низлагаемы, но не погибаем» (2 Кор. 4:9), или «нас можно сбить с ног, но нельзя уничтожить» (НЗА). Он по-прежнему оставался смелым и несгибаемым. Он пошел в город, то есть вернулся в тот самый город, который так жестоко отверг его, чтобы провести там ночь (20а).

А на другой день, пишет Лука обыденным тоном, Павел удалился с Варнавою в Дервию (206). Это был трудный путь, протяженностью по меньшей мере в шестьдесят миль. Как могло избитое тело Павла вынести такую дорогу? «Я ношу язвы Господа Иисуса на теле моем», — напишет он скоро га-латам (Гал. 6:17). Думал ли он в тот момент о ранах, полученных в Листре? «Однажды я видел на снегу окровавленные следы раненого зайца, -- сказал доктор Дж. X. Иовитт, то были следы Павла на земле Европы» *. Конечно, присутствие Варнавы было большим утешением для Павла. Но когда я повторил его маршрут из Листры в Дервию, я не мог не подумать, что его дух, должно быть, возрадовался при виде величественных горных вершин, покрытых снегом, белых журавлей, гнездящихся на крышах деревенских домов, где воздух напоен чудесными песнями жаворонков, парящих в небе.

Можно только поражаться непостоянству толпы. Сегодня она пытается принести жертвы Павлу и Варнаве, словно это боги, сошедшие с небес, а назавтра с неменьшим энтузиазмом присоединяется к тем, кто швыряет камни в Павла, словно он последний злодей. Лука здесь

* Цитируется У. Е. Сангстером в «Мастерстве проповеди». — In: W. Е. Sangster, The Craft of the Sermon (Epworht, 1954), p. 214

проводит параллель с иерусалимской толпой, которая сначала встречает Иисуса громкими криками восторга, затем требует Его казни (Лк. 19:37-40; 23:23). Как Иисус, Павел остался непоколебим. О твердый его характер разбились как лесть, так и жестокость оппозиции.

6. Павел и Варнава возвратились в Сирийскую Антиохию (14:21-28)

Проповедавши Евангелие сему городу и приобретши довольно учеников, они обратно проходили Листру, Иканию и Антиохию, 22 Утверждая души учеников, увещавая пребывать в вере и поучая, что многими скорбями надлежит нам войти в Царствие Божие. 23 Рукоположивши же им пресвитеров в каждой церкви, они помолились с постом и предали их Господу, в Которого уверовали. 24 Потом, прошедши чрез Писидию, пришли в Памфилию; 25 И проповедавши слово Господне в Пергии, сошли в Атталию,

26 А оттуда отплыли в Антиохию, откуда были преданы благодати Божией на дело, которое и исполнили. 27 Прибывши туда и собравши церковь, они рассказали всё, что сотворил Бог с ними, и как Он отверз дверь веры язычникам; 28 И пребывали там не малое время с учениками.

Лука нам рассказывает о Дервии лишь то, что миссионеры там проповедовали Евангелие и, приобретши довольно учеников, покинули город. Может быть, среди вновь обращенных был и «Гаий Дервянин» (20:4). После Дервии Павел с Варнавой повернули назад, вновь заходя (несмотря на опасность) в те три галатийских города, в которых они уже побывали, — Листру, Иконию и Писи-дийскую Антиохию (21). То была миссия утверждения (episterizontes) и увещевания (parakalountes). Оба глагола практически стали терминами, означающими упрочение и укрепление новых обращенных и церквей *. Но увещева-

ние и утверждение не исключает предупреждения, ибо многими скорбями, сказали миссионеры, надлежит нам войти в Царствие Божие (22). Собственные скорби и страдания Павла «в Антиохии, Иконии и Листрах» привели его к убеждению, что «все, желающие жить благочестиво во Христе Иисусе, будут гонимы» (2 Тим. 3:11-12).

В дополнение к увещеваниям учеников пребывать в вере (22), Павел и Варнава назначили им руководителей — рукоположивши же им пресвитеров в каждой церкви (23а), чтобы они продолжали наставлять прихожан в вере. И как миссионеров отправляли из Антиохии с постом и молитвами, так и они теперь помолились с постом и предали старейшин галатийских церквей Господу (236).

После своего посещения галатийских городов, основав в них церкви, миссионеры направились домой. Они пересекли горы Тавра и спустились к прибрежным болотам Памфилии (24). На этот раз они не прошли мимо Пергии и, проповедав слово Господне в этом городе, сошли в Атталию, в порт (25), а оттуда отплыли в Антиохию, закончив дело, ради которого они были преданы благодати Божией (26).

По прибытии, собравши церковь, они рассказали всё, что сотворил Бог с ними, «в союзе с ними, использовав их как Свой инструмент, Своих агентов и посредников, Своих соработников» *. В частности, они сообщили о великом новшестве, как Он отверз дверь веры язычникам (27).

Если Западный текст стиха 11:26 является точным, то прочтение предложения «собирались мы в церкви» указывает на присутствие Луки в их собрании, а значит, Лука сам мог слышать волнующий рассказ миссионеров об их путешествии. Они отсутствовали почти два года. И пребывали там, в Сирийской Антиохии, не малое время с учениками (28).

7. Миссионерская политика Павла

Самым главным и поразительным отличием между нашими действиями и деятельностью Павла является то,

* Напр., в Деян. 9:31 «назидаясь и ходя в страхе Господнем»; 15:32 «обильным словом преподали наставление братиям и утвердили их»; 15:41 «утверждая церкви»; 18:23 «утверждая всех учеников».

* Александр, II, с. 68. 11 Зак. 869

что он основывал церкви, а мы основываем «миссии». «Ничто не может исказить или скрыть того факта, что уже после своего первого посещения святой Павел оставлял после себя полноценные церкви». И действительно, «за период чуть более десяти лет Святой Павел основал церкви в четырех провинциях империи — в Галатии, Македонии, Ахайи и Азии. До 47 г. от Р. X. в этих провинциях церквей не было; в 57 г. от Р. X. святой Павел говорит, что его дело там было сделано» *. Эти три цитаты взяты нами из возвышенного произведения Роланда Ал-лена, англиканского миссионера Высокой церкви, прослужившего в Северном Китае с 1895 по 1903 год, чьи две главные книги «Миссионерские методы: святого Павла или наши?» и «Самопроизвольное расширение церкви и причины, этому мешающие» (The Spontaneous Expansion of the Church and the Causes which Hinder it, 1927 г.) до сих пор читают и обсуждают. Принципы этого автора были подтверждены замечательным образом в том самом Китае, который он так любил и которому посвятил свое служение.

Главное утверждение Роланда Аллена не подлежит сомнению, а именно: после своих миссионерских посещений Павел оставлял церкви. Так было с самого начала. После того как он с Варнавой повторно побывал в Дервии, Лис-тре, Иконии и Писидийской Антиохии, «утверждая», «увещевая» и «назидая» обращенных, он не стал организовывать там миссионерские станции; они с Варнавой оставили эти города и уехали домой. На каком же основании строилась политика организации поместных церквей, приспособленных к местным условиям? Таких оснований было три.

а. Апостольское учение

Павел назидал членов церкви «пребывать в вере» (22), которую они получили от него. Подобные же выра-

* Роланд Аллен, «Миссионерские методы: Святого Павла или наши?» (1912; 6th ed., Eerdmans, 1962), p. 83, 87, 3. — Roland Allen, Missionary Methods: St Paul's or Ours?

жения встречаются в разных местах Нового Завета. Это указывает на то, что существовала определенная доктрина, система основных убеждений, которым учил Апостол. Здесь эти убеждения названы «верой», в другом месте — «преданиями», «свидетельством», «учением», «истиной». Несомненно, что на обратном пути оба миссионера напомнили о них галатам. Мы можем воспроизвести их в какой-то степени из апостольских Посланий. Эта система включала в себя доктрины о живом Боге, Творце всего сущего; об Иисусе Христе, Его Сыне, Который умер за наши грехи и воскрес, согласно Писанию, и теперь правит на небесах и скоро вернется; о Святом Духе, Который обитает в верующем и дает жизнь Церкви; о Божьем спасении; о новой общине Иисуса и высоких нормах святости и любви, которые Он ожидает видеть в жизни Своих святых; о страданиях, которые есть путь к славе, и о твердом обетовании вечной жизни. Павел оставлял после себя эти истины, может, в более простой форме, а позже они оформились в Апостольский символ веры, и затем были развиты в его Посланиях. Все церкви стали собирать его Послания (ср.: Кол. 4:16; 1 Фес. 5:27) и использовать вместе с Писаниями Ветхого Завета, уже имевшимися у них. И в публичных богослужениях в церквах использовались отрывки из обоих источников.

б. Пасторский надзор

Павел и Варнава рукоположили им пресвитеров в каждой церкви (23). Начало этой традиции было положено при первом миссионерском путешествии Павла, и впоследствии она стала общепринятой. Хотя в Новом Завете нет точно установленного порядка для рукоположения, но какая-то форма пасторского надзора (episkope), учитывавшая местные условия, была неотъемлемой частью благополучия церкви. Отметим, что этот пасторский надзор был как местного, так и множественного порядка. Местным он был в том смысле, что старейшины избирались из членов самого прихода, их не навязывали со стороны, а множественным пасторство было потому, что знакомая современная модель «один пастор — одна церковь» была тогда просто неизвестна. Наоборот, существовала целая пасторская команда, в которую, скорее всего, входили (в зависимости от величины церкви) служители, посвятившие все свое время церкви, и те, кто работал там лишь часть своего времени, оплачиваемые работники и добровольцы, пресвитеры, диаконы и диакониссы (1 Тим. 3 и Тит. 1). Проблема касалась в основном моральной честности, но верность апостольскому учению и дар учительства также играли очень важную роль (Тит. 1:9; 1 Тим. 3:2). Так, пастыри должны были заботиться о стаде Христовом, питая их, то есть наставляя их в учении.

Таким было наследие Павла для этих молодых церквей: с одной стороны, — высокие нормы доктринального и этического учения, обеспеченные Ветхим Заветом и Посланиями Апостолов, и, с другой, — пасторы, назидаю-щие свою паству из этих письменных источников, заботящиеся о ней во имя Господа. Только Писания и пасторы. И все же было и третье — божественное — условие.

в. Божья верность

Самые первые принципы христианского сообщества полностью покоятся на убеждении, что церковь принадлежит Богу и Ему следует полностью довериться в плане заботы о людях. Поэтому, прежде чем покинуть галатийские церкви, Павел и Варнава предали их Господу (236) так же, как несколько ранее они убеждали антиохийских обращенных «пребывать в благодати Божией» (13:43).

Павел считал, что церкви, построенные на таком основании, можно оставить и быть уверенными в том, что они сами справятся со своими проблемами. У них были Апостолы, чтобы учить их (через «веру» и Послания), были пасторы, чтобы назидать их, и был Дух Святой для водительства, защиты и благословения. Имея эти три условия (апостольское учение, пасторский надзор и Божью верность), церкви находились в полной безопасности.

Хотя Роланд Аллен специально не останавливался на этом отрывке из Деяний и не обращался к нему, весьма

примечательно то, что он развил те же три аргумента. Первое, «Святой Павел, по всей видимости, оставлял вновь сформированные церкви с простой системой евангельского учения, с двумя таинствами, преданиями об основных фактах смерти и воскресения Христа и с Ветхим Заветом» *. Второе, он рукополагал старейшин, сочетая выборность и назначение **. Третье, он доверялся Святому Духу, а потому «не боялся рисковать» ***. «Он веровал в Духа Святого... как в Личность, Которая обитала в Своих обращенных. А поэтому он верил в уверовавших. Он мог им доверять. Он доверял им не потому, что верил в их природные добродетели или интеллектуальные способности. Но он верил в Святого Духа в них. Он верил, что Христос мог и хотел сохранить то, что Павел Ему предал» ****. Поэтому Апостол должен был «оставить своих обращенных, чтобы освободить место для Христа» *****.

Роланд Аллен жил и работал в дни расцвета колониализма, когда служители миссии стремились выполнять покровительственно-отеческие функции по отношению к жителям той местности, где они работали. «Повсюду, — писал Аллен в 1912 году, — христианство по-прежнему является экзотикой... Везде наши миссии находятся в зависимости... Повсюду можно видеть один и тот же тип... Мы хотим видеть христианство, посаженное в иностранную почву, облаченное в иностранное платье, развивающее новые формы славы и красоты» ******. Епископ Герман Ньюбигин согласен с ним. «Миссионерам следует отличать, — пишет он, — traditum (то, что мы сами получили) и tradendum (основы, которые мы должны передать)». Рональд Аллен «вел войну против всего, что принималось вместо этих основ, всего, что делает миссии похожими на островок западного империализма, — против

* «Миссионерские методы», с. 90. ** Там же, с. 99-107. *** Там же, с. 91.

**** Там же, с. 149. ***** Там же с 14g.

****** Там же, с. 141-142.

всего аппарата профессионального служения, институтов, церковных организаций, церковных зданий, епархиальных чинов — против всего — от фисгармонии до архидиаконов» *.

Конечно же, Рональд Аллен не был первым, кто поднял эти вопросы. В середине прошлого века два заокеанских друга, Генри Венн из Лондона и Руфус Андерсон из Бостона лелеяли мечты о создании национальных церквей. В меморандуме 1851 года Венн писал об «основании поместной церкви под руководством местных пасторов на основе экономической самостоятельности, самоуправления и саморазвития». В развитии церкви он определил четыре этапа, пока, наконец, «миссия не отомрет сама собой» **. Андерсон также апеллировал к тем же четырем определениям самостоятельности, но в противоположном порядке, и видел в основании церкви не цель, но начало.

Но тезис Венна—Андерсона—Аллена не лишен недостатков. Во-первых, он недостаточно радикален в отношении индивидуальности церкви. Три его принципа гласили об «экономической самостоятельности, самоуправлении и способности к дальнейшему самостоятельному развитию», но истинная индивидуальность церкви идет намного дальше финансов, управления и благовествова-ния ко всеобъемлющему характеру культурного самовыражения, куда включается ее теология, богослужение и образ жизни. Внедрение в природную почву (местная автономия) должно привести к приспособлению к окружающей среде (ее культурное самовыражение). Во-вторых, этим авторам не хватает творческого воображения по отношению к миссионерам. Генри Венн считал, что миссионеры должны уезжать сразу после создания поместной церкви.

* Лесли Ныобигин, «Завершенность миссии Христа». — Lesslie Newbigin, The Finality of Christ, (SCM, 1969 г.), р. 107.

** «Применяя Евангелие: Избранное из произведений Генри Венна», ред. Макс Уоррен — То Apply the Gospel: Selections from the Writings of Henry Venn, ed. Max Warren,(Eerdmans, 1971), p. 28.

Но дело обстоит не совсем так. Призыв к мораторию, прозвучавший в 1974 году по инициативе Джона Гату, руководителя пресвитерианской церкви в Кении, не утверждал нежелательность миссионеров вообще, но скорее то, что некоторые миссионеры тормозили рост национальной церкви в ее стремлении к самостоятельности. Как только церковь обретает свою индивидуальность, иностранные миссионеры могут приветствоваться только как гости, с правом работать под руководством местных пасторов, предлагая профессионализм специалистов и демонстрируя интернациональный характер церкви. В-третьих, перспективы Роланда Аллена кажутся недостаточно гибкими в отношении надежды на будущее. Разные церкви достигают индивидуальности в различное время при различных обстоятельствах. Может быть, Аллен не понял в достаточной степени уникальности людей, обращенных Павлом из иудеев, и тех, кого можно назвать «чтущими Бога». Это были люди, сильные в доктрине и этике Ветхого Завета потому, что в прошлом они прошли существенную религиозную подготовку. Иоахим Джеремиас писал об иудаизме как о «первой великой миссионерской религии, которая возникла в Средиземноморье», и о «беспримерном периоде миссионерской деятельности», который последовал за ее появлением. Как следствие, христианские миссионеры повсюду находили прозелитов и богобоязненных. «Преобладающий успех миссии Апостола Павла, который в течение десяти лет основал центры христианской веры почти во всех частях современного мира, произошел частью потому, что он мог строить на фундаменте, подготовленном иудейскими миссиями» *. Сомнительно, чтобы Павел мог назначить старейшин в приходе всего лишь через несколько месяцев после основания церкви, если она полностью состояла только из бывших язычников и идолопоклонников. В этом случае наверняка потребовался бы длительный период для перехода от миссии к церкви, в то время как старейшин пришлось бы учить и готовить к служению.

* Иоахим Джеремиас, «Обетование Иисуса народам» (1956; English translation, SCM, 1958), p. 11 and 16. —Joachim Jeremias, Jesus' Promise to the Nations.

В заключение, и возвращаясь к первому миссионерскому путешествию, скажем лишь, что его самой примечательной характеристикой явилось чувство Божьего водительства. Святой Дух Самого Бога велел церкви в Анти-охии отделить Варнаву и Савла, Он же послал их и Он вел их от места к месту. Он давал им силу проповедовать так, что число верующих множилось, а церкви насаждались. Церковь, пославшая их, предала их благодати Божьей на дело (14:26), и по возвращении они доложили о том, «что сотворил Бог с ними и как Он отверз дверь веры язычникам» (14:27). Действительно, Он выполнил их дело «вместе с ними» (буквально), в сотрудничестве с ними, но именно Он сделал это, и они воздали Ему должное. Благодать произошла от Него — и слава должна возвратиться к Нему.

15:1 - 16:5 11. Иерусалимский Собор

К этому времени уже несколько лет язычники приходили к вере во Христа и входили в лоно церкви крещением. Этот процесс начался с богобоязненного сотника из Кесарии, Корнилия. Он не только услышал Благую весть при совершенно необычных обстоятельствах, уверовал, принял Духа и крестился, но и иерусалимские лидеры, выслушав все аргументы, не стали возражать, но, напротив, «прославили Бога» (11:18). За этим последовало замечательное движение в Сирийской Антиохии, где безымянные миссионеры «говорили Еллинам» (11:20), огромное количество которых уверовало во Христа. Иерусалимская церковь, прослышав об этом, послала туда Варнаву для расследования происшедшего, а тот, «увидев благодать Божию, возрадовался» (11:23). Третьим этапом явилось записанное Лукой первое миссионерское путешествие, во время которого в Иисуса уверовал истинный язычник (Сергий Павел, проконсул Кипра), а позже Павел и Варнава ответили на неверие иудеев смелым заявлением — «мы обращаемся к язычникам» (13:46). После этого, куда бы они ни отправлялись, к вере приходили и иудеи, и язычники (напр.: 14:1), а вернувшись назад, в Сирийскую Антиохию, миссионеры могли сказать, что «Бог... отверз дверь веры язычникам» (14:27).

Все это было очевидным. После обращения Корнилия и антиохийских греков иерусалимские лидеры могли удостовериться в том, что все совершалось по воле Божьей. Как же они отреагируют на еще более смелую политику Павла? Языческое движение принятия христианской веры набирало скорость. Тонкий ручеек языческих обращений стремительно превращался в бурный поток. Иудейские руководители не испытывали трудностей с принятием общей концепции обращения язычников, так как во многих ветхозаветных текстах можно было найти пророчества об их вхождении в Божье обетование. Но теперь возник конкретный вопрос: какие условия замыслил Бог для язычников, чтобы они могли войти в общину верующих? До сих пор было принято, что язычники входили в общество Израиля через обрезание, таким образом, через повиновение закону они признавались bona fide * членами завета, заключенного Богом с Его народом. Теперь же происходило нечто иное, что многих беспокоило и даже тревожило. Обращенные из язычников принимались в христианское братство с помощью крещения, но без обрезания. Они становились христианами, не становясь иудеями. Они сохраняли свою личность и целостность в качестве представителей других наций. Иерусалимские лидеры могли дать свое одобрение на обращение язычников; но должны ли они одобрить обращение без обрезания, веру в Иисуса без дел закона, обязательство по отношению к Мессии без принятия иудаизма? Был ли их кругозор достаточно широким, чтобы видеть Евангелие Христа не реформаторским движением внутри иудаизма, но как Благую весть для всего мира, и Церковь Христа не как иудейскую секту, но как интернациональную семью Божью? Таковы были те вопросы, которые осмеливались задавать себе некоторые верующие.

Неудивительно, что Хенчен мог написать: «Глава 15 является поворотным моментом, «средоточием» и «водоразделом» всей книги, тем эпизодом, где прошлые этапы развития этого направления находят свое завершение и подтверждение, а последующие — реальную возможность

для совершения» *. И это не преувеличение. Лука привлекает внимание к важности и значимости происходящих событий едва уловимым переносом акцента с одного объекта на другой. В этой главе Иерусалим все еще остается в центре событий, а Петр появляется на сцене в последний раз. Затем он исчезает из поля нашего зрения, и его заменяет Павел. Иерусалим отходит на второй план, тогда как Павел продвигается по направлению к Азии и Европе, а на горизонте возникает Рим. Мы сами, оглядываясь на картину истории развития Церкви, отчетливо осознаем исключительную важность первого экуменического собора, созванного в Иерусалиме.

Его единодушные решения освободили Евангелие от пеленок иудаизма, превратив его в истинно Божье благо-вестие для всего человечества, дали иудейско-христианскои церкви самосознание и ощущение собственной индивидуальности как единства искупленных людей Божьих, единого Тела Христова. И хотя собор подтвердил это, Павел все же утверждал, что это новое понимание было даровано конкретно ему. Ему была возвещана через откровение прежде сокрытая «тайна» о том, что только через веру во Христа язычники на равных правах с иудеями могут «быть сонаследниками, составляющими одно тело, и сопричастниками обетования» в Его новом сообществе (Еф. 3:2-6; ср.: Кол. 1:26-27; Рим. 11:25-27).

Blog

Деяния святых Апостолов