Деяния святых Апостолов

Вид материала

Подобный материал:

1 ... 10 11 12 13 14 15 16 17 ... 28

Итак, нетрудно понять смысл тезиса Стефана. С самого начала его речи красной нитью проходит одна главная идея. Бог Израиля есть Вездесущий Бог, Он не привязан к одному месту. Главным утверждением речи Стефана является следующее: Бог славы явился Аврааму тогда, когда тот все еще был язычником в Месопотамии (2); Бог был с Иосифом даже тогда, когда тот был рабом в Египте (9); Бог нисшел к Моисею в пустыне Мадиамской и потому объявил то место «святой землей» (30, 33); хотя в пустыне в странствиях Своего народа Бог «переходил в шатре и в скинии» (2 Цар. 7:6; ср.: 1 Пар. 17:5), все же «Всевышний не в рукотворенных храмах живет» (48). Из самого Писания становится очевидным, что Божье присутствие не в одном, точно определенном месте, но везде, и ни одно жилище не может стать местом Его обитания и удержать Его в себе. Если у Него есть жилище на земле, то оно в Его людях. В них Он обитает. Торжественной клятвой Он объявил Себя их Богом. Поэтому, согласно Его обетованию, где бы они ни были, там также пребывает Он.

6. Закон

Лжесвидетели обвинили Стефана в двух богохульствах, а именно, в том, что «этот человек не перестает говорить хульные слова на святое место сие и на закон» (6:13). В ответ на оба обвинения Стефан развил стратегию защиты. Он утверждал, что в Ветхом Завете меньше внимания уделялось храму, но более — исполнению закона. Мы проследили за его аргументацией в отношении храма; теперь, говоря о законе, он меняется ролями со своими судьями. Стефан заявляет, что не он, а они проявляют неуважение к закону, точно так же, как их отцы до них. Обвиняемый берет на себя роль обвинителя.

Эта тема начинает звучать в самом начале речи Стефана. Его уважение к Моисею и закону не подлежит сомнению. Его признание божественной миссии Моисея бесспорно и очевидно. Рождение и воспитание Моисея произошли под водительством Бога (20-22). Призыв к Моисею прозвучал прямо от Бога, Который заговорил к нему из горящего куста (31-32). Сам «Бог послал» его на служение Своему народу как начальника и избавителя Израиля (35), и от Бога он «принял живые слова, чтобы передать» народу (38). Огромное неуважение к Моисею проявили сами израильтяне, но не Стефан. Именно они

иг признали Моисея своим Богом ниспосланным избави-н-лем (25) и «оттолкнули» его (27), именно они «отвергни» его руководство (35), а в пустыне «не хотели быть послушными». Вместо этого в сердцах своих израильтяне повернулись к Египту и стали идолопоклонниками (39 и дал.). Стефан цитирует двух пророков, демонстрируя свое уважение к закону и пророкам (Амос в стихах 42-43 и Исайю в стихах 48-50), и в обоих цитатах пророки упрекали Израиль за его упрямое непослушание.

Итак, показав неверность Израиля по отношению к шкону и пророкам в прошлом, Стефан обвиняет в этом грехе и своих судей.

51 Жестоковыйные! люди с необрезанным сердцем и ушами! вы всегда противитесь Духу Святому, как отцы ваши, так и вы: 52 Кого из пророков не гнали отцы ваши? Они убили предвозвестивших пришествие Праведника, Которого предателями и убийцами сделались ныне вы, 53 Вы, которые приняли закон при служении Ангелов и не сохранили.

Следует отметить, как смело Стефан называет членов синедриона жестокоеыйными, имея в виду их упрямство. Этот эпитет по отношению к Израилю применяли и Моисей, и пророки (напр.: Исх. 32:9; 33:3,5; 34:9; Втор. 9:6,13; 10:16; 31:27; 2 Пар. 30:8; Иер. 17:23). Поскольку они настаивали на обрезании плоти, он называет их людьми с необрезанным сердцем и ушами, а это другое выражение, которое было обычным для Моисея и пророков (напр.: Лев. 26:41; Втор. 10:16; 30:6; Иер. 6:10; 9:26; Иез. 44:7) и которое подразумевает, что они были «все еще язычниками в сердце своем и глухи к истине» (НАБ). Действительно, имея в виду, что люди сознательно отвергали Божье слово, он сказал им: как отцы ваши, так и вы (51). Предъявляя более конкретное обвинение, Стефан заявил, что они согрешили против Святого Духа, Мессии и закона. Первое, вы всегда противитесь Духу Святому (51) тем, что отвергаете Его призывы. Второе, тогда как отцы преследовали всех пророков (ср.: Лк. 6:23; 11:49 и дал.; 13:34) и даже убили предвозвестивших пришествие Праведника, эти люди были еще хуже, ибо предателями и убийцами сделались ныне они сами, убийцами Того, о Ком говорили пророки (52). Третье, несмотря на то что они обладали привилегией и приняли закон при служении Ангелов, они его не сохранили (53).

Речь Стефана была не столько речью в свою защиту, сколько свидетельством о Христе. Главной темой его обращения было утверждение, что Иисус как Мессия пришел для того, чтобы заменить Собою храм и исполнить закон. Храм и закон являлись свидетельством о Нем. Как говорит Кальвин: «Ни храму, ни закону нельзя причинить зло, когда Христос есть завершение и истина обоих» *.

3. Стефан побит камнями (7:54-60)

Слушая сие, они рвались сердцами своими и скрежетали на него зубами. 55 Стефан же, будучи исполнен Духа Святого, воззрев на небо, увидел славу Божию и Иисуса, стоящего одесную Бога, 56 И сказал: вот, я вижу небеса отверстые и Сына Человеческого, стоящего одесную Бога.

57 Но они, закричавши громким голосом, затыкали уши свои, и единодушно устремились на него, 58 И, выведши за город, стали побивать его камнями. Свидетели же положили свои одежды у ног юноши, именем Савла. 59 И побивали камнями Стефана, который молился и говорил: Господи Иисусе! приими дух мой. 60 И, преклонив колена, воскликнул громким голосом: Господи! не вмени им греха сего. И, сказав сие, почил.

Стефан был готов стать первым истинным мучеником ради Христа, скрепив свое свидетельство кровью. Его смерть была наполнена присутствием Христа. Лука в своем повествовании приводит еще три фразы, произнесенные Стефаном.

Во-первых, когда члены синедриона, разъяренные его обвинениями, скрежетали на него зубами (54), рыча словно

дикие звери, Стефану, исполненному Духом, явилось видение славы Божьей (55) и он воскликнул: Вот, я вижу небе->(i отверстые и Сына Человеческого, стоящего одесную Бога (56). Было высказано несколько предположений о том, почему Иисус стоял (повторяется в стихах 55 и 56), а не синел (Пс. 109:1; ср.: Лк. 22:69; Деян. 2:34-35) по правую руку Ьога. Может быть, Сын Человеческий, как в видении Даниила (Дан. 7:13-14), подведен был к Богу, чтобы принять власть и славу. Но, похоже, положение Христа в большей степени < оотносилось с ситуацией, в которой пребывал Стефан. Иисус встал, быть может, либо как его Небесный Защитник, либо для того чтобы приветствовать Своего первого мученика. Как говорит об этом Ф. Ф. Брюс: «Стефан свиде-ельствовал о Христе перед людьми, а теперь Христос свидетельствует о Своем слуге перед Богом» *.

Не желая слушать свидетельство Стефана о вознесенном Иисусе, члены совета затыкали уши свои и кричали громкими голосами, чтобы заглушить его слова. Хуже того, зни хотели, чтобы он замолчал навсегда. Они единодушно устремились на него (57), и, выведши за город, стали побивать его камнями (58а). Поскольку римляне отменили право иудеев предавать людей на смерть (Ин. 18:31), избиение Гтефана камнями более походило на линчевание толпы, чем на официальную казнь. И все же там было некоторое юдобие справедливости, поскольку, согласно закону (Втор. 17:7), первыми должны были бросить камень в осужденного на смерть свидетели обвинения, а в случае со Стефаном—его лжесвидетели (стих 6:13) или сами члены си-{едриона. В любом случае, свидетели же положили свои Эежды у ног юноши, именем Савла (586). Молодому Савлу шкогда не забыть этого события (22:20). Так Лука незаметно вводит в свое повествование человека, который :коре займет в нем главное место.

Уже во время избиения камнями Стефан обращается ко Христу: Господи Иисусе! приими дух мой (59).

* Кальвин, I, с. 212.

* Брюс, «Английский», с. 168.

Его молитва схожа с той, которой Иисус, по словам Луки, молился перед самой Своей смертью: «Отче! в руки Твои предаю дух Мой» (Лк. 23:46). И все же то были не последние слова Стефана. Он произнес еще одну короткую мольбу, преклонив колена. Он воскликнул громким голосом: Господи! не вмени им греха сего (60а). Это напоминает нам первые слова, которые Иисус произнес на кресте: «Отче! прости им, ибо не знают, что делают» (Лк. 23:34). Следует отметить тот факт, что между смертью Иисуса и смертью Стефана существует определенная взаимосвязь. В обоих случаях имеются лжесвидетели и в качестве обвинения выдвигается богохульство. В обоих случаях казнь сопровождается двумя молитвами, когда каждый из них просит о прощении своих палачей и о принятии своего духа в момент смерти. Таким образом — сознательно или нет — ученик напоминает Учителя. Единственным отличием явилось то, что Иисус обращал Свои молитвы к Отцу, а Стефан обращал их к Иисусу, называя Его «Господом» и ставя Его наравне с Богом.

Лука заканчивает свой рассказ ярким контрастом между Стефаном и Савлом. Стефан почил (606), что Бенгель назвал «траурным, но сладким словом» *, а Ф. Ф. Брюс -«неожиданно прекрасным и мирным описанием такой жестокой смерти» **.

* Бенгель, с. 584. ** Брюс, «Английский», с. 172.

И, в противовес, Савл же одобрял убиение его (8:1а). Позже мы поговорим о том, какое влияние Стефан оказал на Савла. А пока достаточно отметить, как ярко сияет светлая вера Стефана на фоне мрачного и убийственного гнева Савла (8:1,3).

Заключение

В личности Стефана исследователей больше всего интересует то, что он является первым христианским мучеником. Но главной заботой Луки является нечто другое. Он подчеркивает ту огромную роль, которую сыграл Стефан — его жизнь, учение и смерть — в развитии всемирного миссионерского христианского движения.

Учение Стефана, неверно понятое иудеями как «хула» против храма и закона, заключалось в том, что Иисус (как Он Сам утверждал) являлся исполнением и того, и другого). Уже в Ветхом Завете Бог был тесно связан со Своим народом, где бы Его народ ни находился. Так и Иисус теперь готов сопровождать Своих людей, к, уда бы они ни отправились. Когда вскоре Павел и Варнава предприняли свое первое миссионерское путешествие, они оинаружили (как в свое время обнаружили Авраам, Иосиф и Моисей), что Бог был с ними. Именно так они и доложи-iiii по возвращении (14:27; 15:12). Воистину такая уверенность является обязательным условием в миссионерском ' пужении. Изменения всегда и для всех болезненны, особенно когда они касаются лично нас, и нам не следует искать перемен ради самих перемен. Но жизнь истинного христианина всегда открыта для перемен. Он знает, что Бог привязан к Своей Церкви (обещая, что никогда не покинет ее) и Своему Слову (обещая, что оно никогда не останется неисполненным). Церковь Божья — это люди, а не здания, и Слово Божье означает Писание, а не предания. И пока эти главные понятия сохранены, здания и предания могут в случае необходимости исчезать. Мы не должны позволять им заключать в себе живого Бога или становиться препятствием на пути христианской миссии в мире.

Мученичество Стефана стало очень важным дополнением к его учению. Оно глубоко повлияло на Савла Тар-сянина и внесло значительный вклад в его обращение, которое превратило его в Апостола язычников. Мученическая смерть Стефана явилась толчком для «великого гонения на церковь в Иерусалиме», которое привело к рассеянию учеников «по разным местам Иудеи и Самарии» (8:16).

Мученичество Стефана и последовавшие жестокие преследования привели Церковь в полное замешательство. Но, оглядываясь назад, мы видим, как Божье провидение использовало свидетельство Стефана словом и делом, через смерть и жизнь для распространения Благой вести далеко за пределы Израиля.

8:1-40 6. Филипп-евангелист

Лука, похоже, видит большое сходство между Стефаном и Филиппом. Оба принадлежали к семи и имели одинаковые общественные обязанности в церкви (6:5). Оба были проповедующими евангелистами (6:10; 8:5) и оба совершали чудеса и знамения (6:8; 8:6). Лука рассматривал служение обоих как служение первопроходцев, проложивших дорогу для христианского миссионерского движения. Вклад Стефана в учение о храме, законе и Христе велик. Его мученичество оказало мощное влиянии на христианскую церковь и распространение Евангелия. Филипп же смело проповедовал Благую весть самаритянам и ефиопс-кому вельможе. Ибо израильтяне смотрели на самаритян как на еретиков и чужестранцев, а на Эфиопию — как на «крайнюю границу обитаемой земли на жарком юге» *.

В этой главе особое внимание уделяется двум чисто христианским терминам, которые означают евангелиза-цию. Лука уже говорил об Апостолах как о свидетелях Христовых, провозглашавших (katangellein — «объявлять») ** свою весть, посвятивших себя служению слову Божьему, учивших людей.

* Хенгель - с. 80. ** В русской Библии — «проповедовать». — Прим, перев.

Но теперь он вводит слово kerysso («провозглашать») в связи с провозглашением Христа (5). Он делает очень популярным глагол euangelizo («нести добрую весть», «благовествовать»). Пос-нсдний глагол он уже использовал прежде (5:42), но в пой главе это слово встречается пять раз: дважды объектом этого глагола становятся города и селения, где «проповедуют Евангелие» и «благовествуют» (25,40). Трижды ооъектом этого действия становится сама весть, а именно — «благовествование слова» (4), «благовествование о Царствии Божием и о имени Иисуса Христа» (12) и «бла-ншествование об Иисусе» (35). Такое победоносное употребление слова служит нам напоминанием, что не может ()ыть благовестия без Евангелия, что христианское благовестив предполагает радостную весть об Иисусе Христе. Эффективное благовестие становится возможным только тогда, когда церковь возрождает библейское Евангелие и радостную уверенность в истине и силе, которой исполнено Евангелие.

В первых четырех стихах Лука рисует обстановку, на фоне которой происходила евангелическая деятельность Филиппа, о которой он начинает рассказывать со следующего предложения: Савл же одобрял убиение его (Стефана-мученика) (1а). Лука, по-видимому, старается привлечь инимание к трем событиям причинно-следственного характера.

Первое. С мученичества Стефана началось великое гонение на церковь в Иерусалиме. Гонения начались в те дни, в дни смерти Стефана, и происходили со свирепостью внезапно налетевшего шторма (16). Конечно, не все жители города встали в оппозицию к церкви, ибо там были и мужи благоговейные (скорее, богобоязненные иудеи, чем верующие), которые и погребли мученика и сделали великий плач по нем (2), оплакивая несправедливость его смерти. Они серьезно рисковали, открыто проявляя свое сочувствие Стефану. Савл, в отличие от них, одобрял убиение его (1а, ср. 22:20) и теперь терзал церковь (За). Глагол lumaino выражает «грубую и садистскую жестокость» *. Савл, входя в домы в поисках верующих и, влача мужчин и женщин, денных в темницу (36).

* Баркли, с. 64.

Он не щадил женщин и не останавливался перед убийством своих жертв (9:1; 22:4; 26:10). У Савла из Тарса руки были обагрены кровью, ибо за Стефаном на мученичество были обречены и другие верующие.

Второе, великие преследования повлекли за собой великое рассеяние: все, кроме Апостолов, рассеялись по разным местам Иудеи и Самарии (1в). Лука вспоминает, как воскресший Господь велел Своим ученикам быть Его свидетелями «во всей Иудее и Самарии» (1:8), как и в Иерусалиме; теперь он показывает, как в результате гонений Его повеление было исполнено. Мы очень хорошо знакомы с еврейской диаспорой, которая привела к пропаганде иудаизма вне израильского мира; «это было начало рассеяния Нового Израиля» *, и это привело к тому, что семена Евангелия были посеяны в инородную почву.

* Нейл, с. 119; diaspeiro, слово, в русской Библии переведенное в стихах 1 и 4 как «рассеялись» и «рассеявшиеся».

Речь Стефана явилась истинным пророчеством. Иерусалим и храм начали терять свое преобладающее значение, по мере того как Христос призывал Своих людей идти «даже до края земли», куда сопровождал их Сам. Нельзя винить Апостолов в том, что они остались в столице. Иерусалиму суждено было пробыть еще какое-то время центром нового христианского сообщества, и они считали своим долгом оставаться там. Кроме того, им было бы опасно покидать Иерусалим, несмотря на то что гонения в основном были направлены против «еллинистов», таких, как Стефан, а не против «евреев».

Третье. Мученичество Стефана привело к преследованиям, а преследования — к рассеянию. Результатом же рассеяния явилось широкомасштабное благовестие. За рассеянием христиан последовало рассеяние благих семян Евангелия. Ибо рассеявшиеся, поселившись в самых разных местах, были далеки от того, чтобы прятаться, или даже хранить осторожное молчание, но ходили и благове-ствовали слово (4). До этого момента только Апостолы стояли во главе проповеднического движения, несмотря на запреты, насилия и угрозы синедриона. Теперь, когда Апостолы остались в Иерусалиме, вся община верующих взялась за решение задачи проповеди благовестия. Не все они стали профессиональными «проповедниками» или «миссионерами». Заявление о том, что они «благовество-иали слово», может быть неправильно понято. Использо-панное здесь греческое выражение означает, что они просто «делились Благой вестью». Вскоре Филиппу было суждено проповедовать благовестие перед толпой самаритян (6); лучше представить верующих изгнанников как простых свидетелей слова Божьего («безымянных миссионеров-любителей» *).

Но совершенно ясно, что в данном случае дьявол (который является главным действующим лицом во всех актах гонения на церковь) перехитрил самого себя. Его действия произвели обратный эффект. Преследования не только не прекратили благовестие, но привели к еще большему его распространению. Как комментирует это Бенгель, «поднявшийся ветер раздул пламя» **. Поучительным и похожим примером из современности явилось событие, которое произошло в Китае в 1949 году, когда национальное правительство было свергнуто коммунистами. Шестьсот тридцать семь иностранных миссионеров, служивших в Китайской миссии, были вынуждены покинуть страну. Ситуация казалась катастрофической. Но в течение четырех лет 286 из них стали служить в юго-восточной Азии и Японии, в то время как местные христиане в Китае даже в условиях жесточайших преследований начали умножаться в числе. Теперь в этой стране верующих насчитывается в тридцать или сорок раз больше того, что было, когда миссионерам пришлось покинуть Китай (более точные цифры неизвестны).

Представив в первых четырех стихах этой главы общую ситуацию, Лука приводит два примера раннего христианского благовестия, и в обоих случаях главным действующим лицом был Филипп.

* Грин, «Евангелизация», с. 180; ср.: с. 208. ** Бенгель, с. 585.

Автор мог получить эту информацию от самого Филиппа лет двадцать спустя, когда останавливался в его доме в Кесарии во время одного из миссионерских путешествий вместе с Павлом (21:8).

1. Филипп-евангелист и самаринский город (8:5-25)

Так Филипп пришел в город Самаринский и пропове-дывал им Христа; 6 Народ единодушно внимал тому, что говорил Филипп, слыша и видя, какие он творил чудеса; 7 Ибо нечистые духи из многих, одержимых ими, выходили с великим воплем, а многие расслабленные и хромые исцелялись; 8 И была радость великая в том городе. 9 Находился же в городе некоторый муж, именем Симон, который перед тем волхвовал и изумлял народ Самаринский, выдавая себя за кого-то великого; 10 Ему внимали все, от малого до большого, говоря: сей есть великая сила Бо-жия. 11 А внимали ему потому, что он немалое время изумлял их волхвованиями. 12 Но, когда поверили Филиппу, благовествующему о Царствии Божием и о имени Иисуса Христа, то крестились и мужчины и женщины. 13 Уверовал и сам Симон и, крестившись, не отходил от Филиппа; и, видя совершающиеся великие силы и знамения, изумлялся. 14 Находившиеся в Иерусалиме Апостолы, услышавши, что Самаряне приняли слово Божие, послали к ним Петра и Иоанна, 15 Которые, пришедши, помолились о них, чтобы они приняли Духа Святого: 16 Ибо Он не сходил еще ни на одного из них, а только были они крещены во имя Господа Иисуса; 17 Тогда возложили руки на них, и они приняли Духа Святого. 18 Симон же, увидев, что чрез возложение рук Апостольских подается Дух Святый, принес им деньги, 19 Говоря: дайте и мне власть сию, чтобы тот, на кого я возложу руки, получал Духа Святого. 20 Но Петр сказал ему: серебро твое да будет в погибель с тобою, потому что ты помыслил дар Божий получить за деньги; 21 Нет тебе в сем части и жребия, ибо сердце твое не право пред Богом; 22 Итак покайся в сем грехе твоем и молись Богу: может быть, отпустит тебе помысл сердца твоего; 23 Ибо вижу тебя исполненного горькой желчи и в узах неправды. 24 Симон же i-казал в ответ: помолитесь вы за меня Господу, дабы не постигло меня ничто из сказанного вами. 25 Они же, засвидетельствовавши и проповедавши слово Господне, обратно пошли в Иерусалим и во многих селениях Самарий-ских проповедали Евангелие.

Нам трудно понять, сколько смелости потребовалось Филиппу, чтобы начать проповедовать Евангелие самаритянам. Враждебность между иудеями и самаритянами длилась тысячу лет. Она началась с раскола монархии в десятом веке до Р. X., когда десять племен предали царство израильтян, сделав Самарию своей столицей, и только два племени остались верными Иерусалиму. Ситуация ухудшилась, когда в 722 г. до Р. X. Ассирия захватила Самарию, и тысячи ее жителей были депортированы, а страну шселили чужеземцы. В шестом веке до Р. X., когда евреи иернулись на свои земли, они отказались принять помощь самаритян при восстановлении храма. Однако сама-рийский раскол ужесточился только лишь в четвертом веке до Р. X., когда самаритяне построили храм-соперник на горе Геризим и отреклись от Писаний Ветхого Завета, признавая только Пятикнижие Моисея. Иудеи презирали самаритян как в расовом, так и в религиозном отношении, считая их полукровками, еретиками и раскольниками. Иоанн дал оценку сложившейся ситуации одним простым предложением: «Иудеи с Самарянами не сообщаются» (Ин. 4:9). Однако уже в Евангелии от Луки благосклонность Иисуса к ним очевидна (напр.: Лк. 9:52-56; 10:30-37; 17:11-19; ср.: Ин. 4)*. Здесь, в Деяниях 8, Лука, по-видимому, испытывает восторг по поводу возвещения Благой вести самаритянам и их вступления в мессианскую общину.

Blog

Деяния святых Апостолов