А. В. Гостенков Министр иностранных дел Австро-Венгрии А. Л. Эренталь и его архив Конец XIX- начало XX в в истории международных отношений ознаменовался кризисами, приблизившими великие державы к роковому 1914 г. Одн

Вид материала

Документы

Подобный материал:

• Начало первой мировой войны, 201.07kb.
• Начало войны. 15 июня 1914г, 256.35kb.
• Эволюция туристических практик русских во Франции (начало XIX начало XXI в. В.), 447.51kb.
• Автореферат разослан, 334.32kb.
• Эволюция института верховной власти в странах магриба (конец XIX начало XXI вв.), 766.86kb.
• Втечение недели с момента объявления 28 июля 1914 г. Австро-Венгрией войны Сербии, 380.41kb.
• Русская культура в начале XX века, 201.1kb.
• Русская культура в начале XX века символизм. Религиозные течения в философии, 213.43kb.
• Реферат по культурологии по теме «Русская культура конца 19- начала 20 века», 423.18kb.
• «мягкое право»: его сущность и роль в регулировании международных отношений, 492.47kb.

А.В. Гостенков

Министр иностранных дел Австро-Венгрии А.Л. Эренталь и его архив

Конец XIX- начало XX в. в истории международных отношений ознаменовался кризисами, приблизившими великие державы к роковому 1914 г. Одним из таких кризисов стал Боснийский 1908-1909 гг., справедливо названный прологом мировой войны¹. В инициировании кризиса заглавную роль сыграла Австро-Венгрия и ее министр иностранных дел барон, а после аннексии Боснии и Герцеговины граф Алоис Леха Эренталь. Недавняя публикация его архива², более ранние издания австро-венгерских документов, как и новейшие исследования, позволяют лучше понять мотивы и действия Вены на международной арене на рубеже веков.

Дипломатическую карьеру А. Эренталь начал в 1877 г. в Париже. Через год он был переведен в Петербург. Способности и усердие атташе были оценены послом графом Г. Кальноки (отметим, что и Кальноки, и Эренталь, и назначенный министром после Эренталя в 1912 г. граф Л. Берхтольд стали министрами после пребывания послами в столице Российской империи), который став главой внешнеполитического ведомства Двуединой империи, перевел Эренталя в центральный аппарат министерства. Здесь начинающий дипломат стал начальником канцелярии министра и был прикомандирован к отделу, ведавшему Россией, Балканами, Турцией. В 1895 г. он стал посланником в Бухаресте, а в 1899 ³г. послом в России. Новое назначение Эренталя было оценено по-разному: австро-венгерский экс-дипломат Р. Бигелебен назвал его «счастливым приемом и непредвиденным источником света в нашей прочей политической тьме»; другой дипломат К. Шварценберг считал, что таким образом Эренталь готовил себе трамплин для последующего занятия поста министра иностранных дел; а германский посол в Вене граф Ф. Эйленбург назвал Эренталя другом русских³. Впрочем, мнение Эйленбурга ни на чем не основано и его можно приводить лишь как пример некомпетентности⁴ человека, на протяжении многих лет игравшего ключевую роль в политической жизни кайзеровской Германии⁵.

Убежденный монархист Л. Эренталь с назначения послом до назначения министром не переставал проповедовать необходимость монархической солидарности против пролетарской революции⁶.

Большая часть из 593 опубликованных документов архива Эренталя представляет его частные письма, письма ему, а также опубликованные документы. Подборка текстов важна прежде всего тем, что в ней дана оценка внешнеполитического состояния и международного положения Габсбургской монархии, «страны неправдоподобной»⁷, по словам одного из корреспондентов Эренталя и его преемника на посту министра иностранных дел Л. Берхтольда. Среди корреспондентов Эренталя были люди представлявшие господствующую элиту – аристократы, придворная знать, офицеры, дипломаты.

Пожалуй основной мотив этой корреспонденции - пессимизм, стенания по поводу отсутствия сильного руководства, сомнения в способности Австро-Венгрии выжить в существовавшей политической форме. «Жалко мы выглядим со стороны!»- писал Эренталю граф Ф. Тун, крупный землевладелец, наместник в Богемии. «…Распад… и нигде не встретишь твердой воли, твердой руки, которая так необходима»⁸. Известный австрийский политик И. Баернрейтер делился с Эренталем впечатлениями о поездке по стране : «Повсюду стенания , нет инициативы из Вены, нет ответа на важные сообщения, нет достаточной и своевременной информации, нет ориентира, к которому надо стремиться, нет цели, нет направления⁹. Особенно болезненно воспринимался австро-венгерскими дипломатами незначительный вес монархии в мировой политике и убывающее влияние в европейских делах. Австро-венгерский посланник в Вашингтоне Л. Хенгельмюллер 22 февраля 1898 г. с горечью констатировал, что он никогда прежде не чувствовал «как стоим мы позади других держав», «…мы здесь…как держава второго сорта»¹⁰.

Практически Австро-Венгрия и являлась державой второго сорта, лишь по амбициям ее правящей элиты претендующей на роль мировой державы. Процесс модернизации в стране осуществлялся медленно; индустриализация ограничивалась Цислейтанией, в Транслейтании доминирующим сектором экономики оставался аграрный. При этом Габсбургская империя испытывала проблему утечки капитала, что является признаком экономической отсталости¹¹. В отличие от великих держав Австро-Венгрия вне Европы не проводила политики безудержной экспансии, делая ставку на установление своей гегемонии на Балканах.

Не внушало оптимизма и международное положение страны. Союзники – Италия и Германия решали свои задачи : Италия пыталась забыть катастрофу при Адуа 1896 г., Германия экономически вытесняла Австро-Венгрию с Балкан. Один из сотрудников Эренталя жаловался ему 5 января 1900 г. : Германия «в последнее время экономически много больше вреда принесла… чем Россия в политической области»¹². В Вене искали варианты укрепления международных позиций империи. Среди правящей группировки были как сторонники, так и противники австро-русского сближения. Руководитель внешнеполитического ведомства граф А. Голуховский был убежден в ненужности, даже вреде твердых договоренностей с Россией. Его оппоненты в лице начальника генштаба австро-венгерской армии Ф. Бека, ряд дипломатов считали внешнюю политику Голуховского застывшей догмой. Послы Л. Сегени (Берлин), Ф. Лихтенштейн (Париж), Г. Калич (Константинополь) и Эренталь, эксперт по России, выступали за реанимацию Союза трех императоров и австро-русской договоренности¹³. Эренталь критически оценивал внешнеполитическую концепцию Голуховского, готового за австрийские приобретения на Балканах положительно для России решать вопрос о проливах.

Греко-турецкая война (февраль-июль 1897 г.) побудила венское руководство реально оценить положение империи. В 1896-1897 гг. состоялся обмен визитами – Франца-Иосифа и Николая II. Несмотря на заявление императора Франца-Иосифа в преддверии переговоров, что в случае развала европейской Турции австро-русские интересы несовместимы, переговоры прошли успешно¹⁴.

Антанта с Россией хотя и укрепила позиции Габсбургской монархии, но возникали новые проблемы. Намечалась консолидация славянских народов Балкан. По убеждению Эренталя, лишь в более тесной согласованности действий с Россией, для его империи сохранялся шанс предупредить наихудший сценарий развития событий. Осенью 1906г. вместо Голуховского министром иностранных дел становится барон Эренталь.Его назначение ведущим министром Габсбургской монархии, отмечает авторитетный исследователь Ф.Фельнер, стало более чем сменой личностей, оно имело программный характер, целью которого стало установление господства Австро-Венгрии на Балканах.¹⁵