Учебное пособие для студ высш учеб заведений. М.: Владос, 2000. 800с. Введение

Вид материалаУчебное пособие
Подобный материал:
1   ...   38   39   40   41   42   43   44   45   ...   74

Кант явно рассматривал современную ему физику (физику Ньютона) как неоспоримое научное достижение, связанное с открытием непоколебимых истин. К их числу относятся, например, утверждения о пространстве, времени и причинной связи. Физика Ньютона сформулирована на языке математики и методически опирается на эксперимент. Свою задачу философа Кант видел в том, чтобы показать, почему столь незыблемы основания экспериментальной науки. Проводя эксперимент, мы систематически изолируем, комбинируем и варьируем некоторые условия с целью наблюдения и измерения свойств зависимых от них явлений. Например, мы измеряем давление газа при постоянной температуре, изменяя его объем, как это делал Бойль (Robert Boyle, 1627- 1691). Мы также предполагаем, что и мы сами, и другие люди мо/ли бы повторить этот эксперимент в любое время и в любом месте. Если мы не предполагаем, что Вселенная в основном однородна в пространстве и времени, что мы можем воспроизвести один и тот же эксперимент в любом ее месте, to экспериментальный метод не будет иметь смысла, и наука Нового времени лишится своей методической основы. (Конечно, новые эксперименты могут вести к новым результатам, которые опровергают ранее известные. Подобный ход событий полностью соответствует духу экспериментальной науки. Ему отвечает и то, что с развитием науки условия, которые принимались в качестве постоянных, могут стать изменяемыми факторами. Но если сомневаться в принципиальной познавательной однородности Вселенной (единстве мира), то утрачивают смысл как экспериментальный метод, так и представление об универсальных законах природы).

Кант стремился опровергнуть этот вид скептицизма. И он делал это, утверждая, что пространство и время как формы восприятия и некоторые основные представления, вроде причинной связи, являются необходимо присущими нашему познания. Итак, возражения Канта против Юма имеют отношение не только к собственно философским спорам, но и к вопросу о нашем доверии к науке.

Согласно Канту, опровержение юмовского скептицизма требует сдвига теоретической перспективы. Коперник и Кеплер пришли к лучшему пониманию накопленных астрономических данных, отказавшись от традиционного предположения, что Земля и человек находятся в неподвижном центре вселенной. Они. приняли гипотезу о том, что Земля и человек на ней вращаются вокруг Солнца. Точно таким же образом Кант подрывает фундаментальное предположение о том, что предпосылкой познания является воздействие объекта на субъект. Кант обращает это отношение между объектом и субъектом и говорит, что мы должны вообразить, что именно субъект влияет на объект. Объект, как мы его знаем, репрезентируется в результате восприятия и мышления субъекта. Этот сдвиг Эпистемологических предположений называется коперниканским переворотом в философии и. составляет/ ядро кантовской теории познания.

В известном смысле Кант пробует таким образом синтезировать эмпирицизм и рационализм, чтобы избежать того, что он рассматривал в качестве эмпирического скептицизма и рационалистического догматизма. На место рациональной интуиции сверхчувственных "объектов" (типа Бога и моральных норм) Кант ставит рефлексивное постижение фундаментальных условий (предпосылок) опыта.

Постижение таких эпистемологических условий называется трансцендентальным. В ходе рассмотрения ряда основных моментов философии Канта мы выясним, что означает этот термин.

Исходное положение: Юм не прав в своей трактовке опыта. На самом же деле в сфере опыта существует необходимый и общезначимый порядок. Например, принцип причинной связи является общезначимым.

Ergo: должно иметься нечто, что структурирует и упорядочивает наш опыт.

Однако Кант соглашается с юмовским положением о том, что непосредственный опыт и индукция не обеспечивают постижения того, что является необходимым и общезначимым. Поэтому то, что упорядочивает и структурирует наш опыт, не может проистекать из самого опыта. Это означает, по мнению Канта, что способность к упорядочению и структурированию должна находиться внутри нас.

Другими словами, Кант предполагает дуализм субъекта и объекта. Так как упорядочивающая сила не может находиться в объекте, то она должна заключаться в субъекте1.

Это и есть коперниканский переворот, совершенный Кантом в теории познания. То, что упорядочивает и структурирует наш опыт таким образом, что он подчиняется общезначимым принципам, проистекает не из познаваемых нами вещей, а из нас самих.

Кант просто считает само собой разумеющимся, что в нашем познании есть нечто, что необходимо и общезначимо. Поэтому Кант задается вопросом не о том, действительно ли таково положение вещей, а о том, как оно может реализоваться.

Но в каком смысле такая упорядочивающая сила может находиться "внутри нас"? С целью прояснения сказанного мы можем воспользоваться следующей иллюстрацией.

Если мы всегда носим очки с зелеными стеклами, то все, что мы видим, - здания, камни, деревья, и т.д., - обязательно будет казаться зеленым. Все, на что мы смотрим, всегда будет иметь тот же цвет, что и наши очки с цветными линзами. Если нам известен цвет наших линз, то мы всегда будем знать с полной достоверностью, что рассматриваемое нами всегда будет иметь цвет наших линз, даже если мы не знаем, что мы будем рассматривать. Таким образом, если использовать категории содержания и формы, то можно сказать, что содержание определяется тем, что вне нас, но мы всегда облекаем содержание в нашу форму (в нашем примере - в зеленый цвет).

Присущая нам способность упорядочения подобна линзам наших очков, а различные впечатления, которые "проникают" через эти линзы, - содержанию опыта. Видимое нами является синтезом, то есть окрашенным чувственным впечатлением - оформленным содержанием.

В этом аспекте Кант соглашается с эмпирицистами, которые полагали, что все познание начинается с опыта. Но он утверждает, что любое познание оформлено субъектом. Все впечатления имеют ту форму, которую мы налагаем на них. Чувственные впечатления формируются формами восприятия (пространством и временем). Согласно Канту, мы впервые получаем подлинное опытное знание о каком-либо объекте только тогда, когда наши чувственные впечатления от него опосредованы понятиями, то есть когда наш разум использует категории, например причинность, для упорядочивания чувственно воспринимаемого многообразия. Таким образом, Кант исходит из несколько иной концепции опыта, чем эмпирицисты.

Далее Кант предполагает, что всем людям присущи одни и те же фундаментальные "формы". Поэтому у каждого человека любое знание должно формироваться с помощью одних и тех же форм. В этом смысле формы являются общезначимыми и необходимыми.

Можно спросить, зачем необходимо разрабатывать такую сложную теорию познания? Ответ заключается в том, о чем/мы упомянули выше. Кант считал само собой разумеющимся, что в нашем познании существует нечто общезначимое и необходимое. Его теория познания и объясняет, как это может иметь место "Формы", о которых говорит Кант, не имеют психологической природы. Например, является психологическим фактом, что люди, страдающие паранойей, "видят" мир ("формируют" свое познание) специфическим образом. Но "формы", о которых ведет речь Кант, являются всеобщими особенностями познавательного акта - такими, как например, пространство, время и причинная связь.

(Они являются формами, которые должны предполагаться в любом эмпирическом исследовании и в силу этого' не могут быть исследованы эмпирической психологией).

Но в каком смысле пространство, время и причинная связь являются такими общезначимыми и необходимыми формами? Кант отвечает, что наше познание вещей всегда должно нести на себе отпечаток пространства и времени (форм познания, или форм восприятия) и причинности (одной из двенадцати категорий).

Кант оперирует следующими двенадцатью типами высказываний (Там же, А70/В95):

Суждения количества: общие, частные, единичные;

Суждения качества: утвердительные, отрицательные, бесконечные;

Суждения отношения: категорические, условные, разделительные;

Суждения модальности: проблематические, ассерторические, аподиктические.

Таблица кантовских категорий производна от соответствующей таблицы суждений и включает (ср. Аристотель) (Там же, А80/В106) категории:

Количества: единство, множественность, цельность;

Качества: реальность, отрицание, ограничение;

Отношения: субстанция и свойство, причина и следствие, взаимодействие;

Модальности: возможность - невозможность, существование - несуществование, необходимость - случайность.

(Аристотель оперирует со следующими категориями: субстанция, количество, качество, отношение, место, время, действие, страдание, обладание, самонахождение (положение)).

Проиллюстрируем мысль Канта с помощью следующего мысленного эксперимента.

Пусть дорожный констебль связывается с полицией и сообщает, что произошло столкновение автомобилей. Однако на вопрос, когда произошла эта авария, констебль отвечает, что на самом деле авария не произошла в какое-либо конкретное время. На вопрос, где это случилось, он говорит, что это не произошло в каком-либо конкретном месте. Авария просто произошла и все. Соответственно и на вопрос о причине аварии, констебль отвечает, что у нее не было никакой причины вообще. Не было никаких автомобилей, которые двигались слишком быстро и нарушали правила дорожного движения. Авария просто произошла внезапно без какой-либо предшествующей причины.

Очевидно, что этот констебль говорит бессмыслицу. Шефу полиции нет необходимости покидать свой кабинет, чтобы понять, что сообщение констебля является бессмысленным. Другими словами, нам не нужно собирать какую-либо дополнительную информацию, чтобы понять, что это сообщение ложно. Сделанные констеблем ошибки являются чем-то большим, чем просто эмпирическими ошибками. Ведь он не рапортовал неправильно о времени аварии и названии улицы, где она произошла, или скорости и направлении движения автомобиля до столкновения. Констебль мог бы ложно информировать обо всех этих деталях происшествия, а его шеф мог бы проверить истинность утверждений об этих подробностях, посетив и осмотрев место аварии. В этом случае констебль совершил бы эмпирические ошибки. Но сделанные им ошиб а более фундаментальны. Столкновение, которое не произошло в то или иное определенное время, в том или ином конкретном месте и в результате совокупности отдельных частных причин, является полностью непостижимым.

Другими словами, пространство, время и причинная связь являются необходимыми и общезначимыми формами, так как для того, чтобы быть постижимым, то есть быть познанием, наше знание должно характеризоваться пространственной, временной и причинной определенностями. Пространство, время и причинность являются условиями возможности познания.

Оппозиция Канта Юму очевидна.

Эту оппозицию не следует преувеличивать: Юм также говорит, что мы обладаем "формами" внутри нас, благодаря которым мы "усматриваем причины" в той мере, в какой обладаем соответствующими ожиданиями. В этом смысле ожи ания содержат нечто "трансцендентальное" - они являются формами нашего опыта. Но Юм интерпретирует эти ожидания как результат фактических (психологических) событий и не рассматривает их как нечто данное до опыта (как это делает Кант).

Так как мы всегда обладаем одними и теми же "формами" внутри нас, то все, что мы можем воспринимать, должно быть "оформлено" в этих "формах). Следовательно, мы знаем нечто достоверное о будущих результатах. Независимо от того, что мы воспринимаем, опыт будет определяться в формах времени, пространства, причинной связи и т.д. Таким образом, некоторые формальные структуры нашего познания являются общезначимыми. Эти структуры присущи всем людям и имеют отношение к будущему точно так же, как к настоящему и прошлому. Итак, внутри естествознания существуют определенные фундаментальные формы, которые необходимы и общезначимы.

Эти формы или структуры находятся не в объекте, но в каждом субъекте. Поэтому было бы двусмысленно называть их "субъективными". Они "субъективны" не в смысле их "случайности" или "подверженности ошибкам". Напротив, они присущи всем субъектам и являются эпистемологическим условием возможности, объективного, то есть истинного познания.

Как условие возможности познания и опыта, "формы" априорны, то есть даны до опыта. Постижение этих форм, следовательно, осуществляется в рамках не отдельной эмпирической науки, например психологии, а философской рефлексии над эпистемологическими условиями эмпирических наук.

До сих пор мы пытались сделать понятной кантовскую философскую аргументацию и не выдвигали против нее возражений. Сейчас же остановимся на одном общем возражении. Кант полагает, что чувственные впечатления порождаются внешней реальностью (Ding an sich). Но в то же время он говорит, что мы можем постигать только чувственные впечатления, которые уже оформлены. Неоформленные воздействия и вещи в себе являются, следовательно, непостижимыми. Итак, понятие вещь в себе (Ding an sich) является проблематичным понятием, которое, с одной стороны, необходимо для объяснения происхождения опыта, но которое, с доугой стороны, само по себе (без трансцендентальной обработки) не может быть предметом опыта.

Пока была рассмотрена только кантовская эпистемологическая модель. Охарактеризуем кратко типы познания, которыми оперирует Кант. Это:

1) аналитическое (априорное, a priori) познание, представленное, например, утверждением "все холостяки являются неженатыми мужчинами".

2) синтетическое (апостериорное, a posteriori) познание, представленное, например, утверждением "этот дом является белым".

3) синтетическое априорное познание, представленное, например, утверждением "все, что случается, имеет причину".

Первый тип познания относится к связям между понятиями. Второй - к оформленным чувственным впечатлениям, и третий - к постижению "форм".

Кант считает само собой разумеющимся, что существуют "синтетические априорные суждения". Вопрос заключается в том, как они возможны, а не в том, возможны ли они. Ответ состоит в том, что "синтетические априорные суждения" возможны благодаря тому, что всем познающим субъектам присущи определенные формы, которые служат условиями упорядоченного опыта.

Что Кант подразумевает под "синтетическим a priori"? Он определяет термины следующим образом:

A priori: независимое от опыта - примером служит суждение "все холостяки являются неженатыми мужчинами".

A posteriori: зависимое от опыта - примером служит суждение "этот дом является белым".

Аналитическое:

1) суждение, в котором логический предикат "содержится" в логическом субъекте,

2) суждение, в котором отрицание логического предиката ведет к логическому противоречию - например, "все холостяки являются неженатыми мужчинами" (или "все тела протяженны").

Синтетическое:

1) суждение, в котором логический предикат не "содержится" в логическом субъекте.

2) суждение, в котором отрицание логического предиката не ведет к логическому противоречию - например, "этот дом является белым" (или "все тела имеют тяжесть") В итоге приходим к следующей таблице

Суждение синтетическое аналитическое априорное - "Все, что происходит, имеет свою причину" "Все холостяки являются неженатым мужчинами" апостериорное "Этот дом является белым".

Иными словами, аналитические априорные суждения соответствуют типу познания, возникающему в результате анализа связей между понятиями, как его трактовали рационалисты и эмпириицисты. Синтетические апостериорные суждения соответствуют опытному познанию, как его понимали рационалисты и эмпирицисты. Щекотливым оказывается статус синтетических априорных суждений. Они являются утверждениями, которые не зависят от опыта (априорными). В то же самое время они являются и синтетическими, поскольку логический предикат "не содержится" в логическом субъекте. Кант убежден, что такие суждения (Urteile) существуют и что их примером будет утверждение "все, что происходит, имеет свою причину"2. Это утверждение явно противоречит точке зрения эмпирициста Юма, который интерпретировал бы его либо в качестве аналитического априорного суждения (мы можем так определить "все случающееся", что по определению оно будет считаться "имеющим причину"), либо в качестве синтетического апостериорного суждения (это утверждение является обобщением частных случаев, и, следовательно, мы не знаем, будет ли оно истинным в будущем).

Кант утверждает, что все происходящее имеет причину, и что нам нет необходимости обращаться к опыту, чтобы знать, что все происходящее имеет причину (так как причинность принадлежит к нашим формам мышления). Утверждение "все, что происходит, имеет свою причину" относится к фундаментальным принципам естествознания (= механике Ньютона), которые, по мнению Канта, общезначимы и необходимы.

Кант также полагает, что, в частности, утверждение "прямая линия является самым коротким расстоянием между двумя точками" может служить примером синтетического априорного математического суждения.

Согласно Канту, математика и естествознание являются хорошо обоснованными науками. Используемые ими упорядочивающие формы присущи всем субъектам.

Итак, Кант опровергает то, что называл эмпирицистским скептицизмом. Ведь рефлексивное постижение условий познания демонстрирует, что две вышеупомянутые науки опираются на надежное основание.

Но Кант опровергает и то, что он называл рационалистическим (спекулятивным) догматизмом. Спекулятивный рационализм (метафизика) не имеет твердого основания и, следовательно, не является наукой. Рациональная интуиция (например, по отношению к Богу), о которой говорят рационалисты, является всего лишь квазипостижением. С этого момента начинается кантовска критика познания. Традиционный рационализм является псевдонаукой. Мы можем рефлексировать над условиями опыта. Именно это Кант и делает в своей философии. Но рационалисты пытаются выйти за границы опыта к "трансцендентному", к тому, что лежит за границами чувственного опыта. Но мы не можем ничего знать о "трансцендентном", которое превосходит условия (и границы) познания. Кант приводит два аргумента для обоснования своей точки зрения. С одной стороны, мы не можем чувственно воспринимать "трансцендентное" (которое выходит за границы нашего возможного опыта), так как то, что "трансцендентно", лежит вне чувственного опыта. С другой стороны, согласно Канту, когда рационалисты выдвигают теоретические аргументы -- например, за или против существования Бога, то аргументы за и против являются одинаково весомыми. Этот априорный теоретический тупик (антиномия) также показывает, что невозможно знать что-нибудь о "трансцендентном".

При этом Кант не считает, как радикальные эмиирицисты, что он покончил с метафизикой. Напротив, Кант полагает, что метафизические вопросы являются неизбежными. Их постановка -часть человеческой натуры. Однако мы никогда не получим на них научного ответа.

Кант был протестантом. Его трансцендентальная-философия, которая и опровергает спекулятивный рационализм и трактует метафизические вопросы как неизбежные, хорошо согласуется с основными положениями протестантизма. Мы не можем ни доказать, ни опровергнуть ответы на фундаментальные религиозные вопросы. А так как мы не способны освободиться от этих вопросов, то ответы на них должны основываться на вере. o

Мы пришли к различению знания и веры, что было типично для протестантизма. Оно фактически освобождает место для религии. Мы не можем ни доказать, ни опровергнуть существование Бога, но мы можем верить либо в то, либо в другое.

Кант "спас" разум в сфере естествознания и математики от эмпирицизма Юма. Точно так же он сохранил место для простой веры в сфере религии.

Итак, мы видели, как трансцендентальная философия Канта, которая предполагает рефлексию над эпистемологическими границами познания, влечет за собой попытку синтеза рационализма и эмпирицизма.

Мы также показали, что кантовская философия, действительно затрагивает важные особенности нашего познания. В дополнение к нашим высказываниям о состоянии дел, которые в зависимости от степени их соответствия объектам опыта являются истинными или ложными, мы можем размышлять и о различных условиях, которые делают возможными такие истинные или ложные высказывания.

В качестве одного из таких условий эмпирической истинности или. ложности высказываний мы можем интерпретировать принцип противоречия: "одной и той же вещи не могут быть одновременно приписаны свойство А и свойство не-Л (в одном и том же самом отношении)". При нормальном языковом употреблении высказывание "этот карандаш пишет одновременно и красным и синим цветом" будет нарушать принцип противоречия. Данное высказывание не является ни эмпирически истинным, ни эмпирически ложным, так как оно нарушает одно из условий, которые должны выполняться для высказываний, являющихся эмпирически истинными или ложными.

Аналогичным образом мы можем интерпретировать принцип причинности ("все события имеют причины") как условие осмысленности, например, естественно-научных утверждений. Допустим, что ученый-медик утверждает: "Дело не только в том, что нам неизвестны причины некоторых форм рака. Некоторые его формы вообще не имеют никаких причин". Этот исследователь совершает нечто иное и гораздо худшее, чем эмпирическую ошибку типа утверждения, что определенные формы рака имеют причины, каковыми эти последние на самом деле не являются. Это утверждение разрушает условие осмысленного исследования болезни. Другими словами, принцип причинности, можно сказать, функционирует как необходимый принцип, или необходимая предпосылка естественных наук. Если ученый нарушает этот принцип, он не совершает фактической ошибки, но ставит себя вне сферы научного исследования.

Критические аргументы были выдвинуты и против кантовской попытки найти раз и навсегда все базисные принципы познания и локализовать их в познающем субъекте. Одни критики указывают на то, что существует много различных принципов, часть из которых применима только в определенных, но не во всех областях. Так, принцип противоречия применяется в большем числе областей (например, и в физике, и при интерпретации текстов), чем принцип причинности (который применим в физике, но не при интерпретации текстов). Другие критики подчеркивают, что некоторые из этих принципов локализованы в языке, выступая в роли более или менее необходимых принципов лингвистической осмысленности, или в интерсубъективном "жизненном мире", в соглашениях и жизненных констатациях.