Юрий Никитин Фарамунд
| Вид материала | Документы |
- Юрий Никитин, 6327.1kb.
- Юрий Никитин, 4253.8kb.
- Никитин Б. П. Здоровое детство без лекарств и прививок от семьи никитиных (Вместо предисловия, 5715.63kb.
- "хожение за три моря" афанасия никитина, 1022.23kb.
- Программа самара 28 30 марта 2012 г. Организационный комитет конференции Председатель:, 185.87kb.
- Мд проджект лтд, ООО teл./Фaкс: +7 (495)-718-35-97 Тел моб. 8-916-155-98-10, 57.15kb.
- Никитин Сергей Никитин Описание курса и программа, 895.69kb.
- Вопросы обеспечения «качества обслуживания» опорной инфраструктуры научно-образовательной, 147.61kb.
- Запрос информации по карточным мошенничествам, 91.35kb.
- Юрий Дмитриевич, 182.48kb.
- Пусть тебя ничего не тревожит, - сказал он. - Ни римляне, ни тевкры, ни галлы не смогут угрожать моим владениям. А по весне я отодвину кордоны, укреплю!.. Отныне и навеки ты в полной безопасности.
- А в безопасности ли ты? - спросила она вдруг.
Он насторожился.
- О чем ты?
- Ты жадно захватываешь новые земли, - сказала она презрительно, - совсем не думая, как будешь удерживать. А тебе не кажется, что все рушится за твоей спиной? Что бежишь по тонкому льду, когда остановиться - смерть?..
Он до хруста в висках стиснул челюсти. Даже если она права... все равно он должен увидеть эти чертовы страны, куда птицы улетают на зиму! Он должен увидеть удивительное небо, откуда днем сияет солнце, а ночью видны звезды. Он должен ступить на землю, где даже не слыхали о бескрайних и бездонных болотах!
- Мужчины мрут на бегу, - ответил он коротко. - Но не волнуйся, я не умру так скоро. Сперва я успею обеспечить тебе безопасность и власть.
Чувствуя, что сейчас сорвется и скажет что-то злое, он отшвырнул полотенце, ушел в другой конец комнаты, где смятой грудой лежала одежда. Перед глазами стояло ее бледное лицо с решительными глазами. Что-то в ней неуловимо изменилось. По крайней мере, сейчас Брунгильда ожесточенно спорила, обвиняла...
Плохо, когда женщина с тобой спорит, да еще так ожесточенно, но разве не хуже, если холодно молчит?
Часть 3
Глава 29
В комнату неслышно вошел слуга, поставил на стол широкое варварское блюдо с жареным мясом, положил прямо на столешницу круг сыра и каравай плохо пропеченного серого хлеба, похожего на ком глины.
Фарамунд отшвырнул рубашку, в комнате натоплено, от жара колышется паутина на балке. Обнаженный до пояса пошел к столу. Брунгильда вздрогнула, настолько быстро в ладони этого человека появилась рукоять длинного ножа. Не двигаясь с места, она молча смотрела, как он быстро и ловко нарезал мясо тонкими ломтиками, распластал сыр. Хлеб он ломал руками.
- Советую поужинать, - сказал он хмуро. - Это нисколько не умаляет патрицианскую честь... и не нарушит девственность.
Она вспыхнула от оскорбления, но решила, что опускаться до ответа - еще ниже достоинства, холодно скользнула по нему равнодушным взглядом, словно он был продолжением лавки, на которой сидел, опустилась на табурет и принялась за еду.
Некоторое время слышалось только шумное дыхание, чавканье. Она невольно вспомнила, как в ее детстве во время трапезы играли музыканты, и теперь поняла, чем это было вызвано.
В конце концов, рекс обгрыз кость, словно хищный волк, Брунгильда с содроганием услышала жуткий хруст, а где он не смог разгрызть, с такой силой ударил костью о стол, что подпрыгнула посуда. Сухой трест разнесся по залу, словно за столом переломилось дерево.
Мозг выскочил на столешницу, похожий на жирного голого слизня. Фарамунд подхватил пальцами, жадно отправил в рот. Губы блестели от жира. Он сглотнул, глаза стали довольными... затем лицо медленно приняло прежнее суровое и даже привычно враждебное выражение. Да, привычное, но на миг ей остро захотелось, чтобы он оставался таким же беспечным и непосредственным, как вот только что, когда самозабвенно добывал из трубчатой кости сладкий костный мозг.
Он слегка откинулся на спинку лавки. Вода еще не впиталась, выпуклые как у гладиатора мышцы блестели, во впадинках ключиц собрались капли воды. Странно, на таком могучем теле воина она не заметила шрамов, что среди франков считалось чуть ли не позором. Разве что совсем-совсем крохотные белые полоски на боку, вон на плече...
На языке вертелось что-то колкое, но вовремя спохватилась: он может ответить, что больше привык сам наносить раны, чем получать. А те раны, которые наносит ему она... если он их замечает, следов не оставляют. По крайней мере, не на этой толстой дубленой коже, от которой почему-то пахнет южным солнцем, синим небом и теплыми чистейшими морями.
В эту ночь снова пришла Клотильда. Остановилась, испуганная, посреди комнаты. Рекс угрюмо молчал, и она, пересилив страх, снова забралась на ложе, мяла и теребила груды мышц, разгоняла кровь. Он чувствовал, как напряжение снова оставляет его сведенное судорогой тело.
Он наслаждался покоем, что струился от ее пальцев, ее ладоней. И хотя она нещадно хватала крепкими пальцами за мышцы, дергала, била по ним кулачками, он чувствовал, как будто лежит на горячем песке под жарким солнцем. Все тело горело от прилива крови, горячие струи ходили под кожей, вздувая ее буграми.
На этот раз, насытив плоть, он долго лежал на спине, смотрел в потолок. Здесь те же балки, только без паутины. Та же Брунгильда, что сейчас спит... спит ли?.. в восточной башне. И все та же служанка, что затаилась как испуганный кролик, страшится вызвать его гнев неосторожным движением или словом.
Он опустил руку, нащупал ее обнаженную спину. Позвонки выступают, как у голодного котенка. Погладил по голове, почесал ей за ухом, как кошке. В темноте слышно было, как она прерывисто вздохнула, будто после долгого неслышного плача.
Говорить ничего не стал, достаточно и этого жеста, пальцы налились теплой тяжестью, остановились. Перед глазами возникли образы скачущих коней, залитые кровью лица, прозвучал зов боевой трубы...
Клотильда, услышав ровное дыхание, хотела было встать и вернуться к хозяйке, но рекс спит мертвецки, не добудишься. Почему не поспать до утра? А хозяйке скажет, что он ее пользовал до самого рассвета.
Пусть ликует, что сильные смуглые руки терзают не ее белое холеное тело!
Через неделю после прибытия с красавицей супругой, Фарамунд собрал свою отборную дюжину и покинул Римбург. Нужно проверить, как расположились войска на зиму в приграничных землях Италии, а также взглянуть на земли собственно римлян. Достаточно увидеть простых поселян, чтобы оценить подлинную мощь их покровителя. Если голодные и ободранные, то, как бы Рим ни кичился богатством и мощью, это не подлинная мощь. Если же сытые и довольные, то трудно воевать с тем, кого поддерживают даже простолюдины.
Брунгильда наблюдала за его отъездом, глядя из своей башни. Окна велела закрыть по римской моде занавесками, теперь посматривала украдкой, как герои вскакивают в седла, как подвели высокого статного жеребца Фарамунду, как рекс красиво вспрыгнул, натянул поводья, конь встал на дыбы и красиво помесил воздух крепкими копытами.
Ей показалось, что он оглянулся в ее сторону. Поспешно опустила краешек занавески, отодвинулась за толстую стену. Любопытная Клотильда смотрела в другое окно.
- Не высовывайся! - вскрикнула Брунгильда, ее страшило, что рекс подумает, будто это она наблюдает за его отъездом. - Не... или ладно, высовывайся побольше, пусть видит, что это ты, а не я.
Клотильда, в самом деле, протиснулась едва ли не до пояса, щеки разрумянились, глаза счастливо блестели.
- Ну и что? - откликнулась она беспечно. - Что с того, что вы смотрите?.. Все смотрят.
Во всех окнах торчали головы мужчин и женщин, детей. Все рассматривали уезжающих, громко переговаривались.
Я не все, хотело сказать Брунгильда, но удержалась. Не хватало, чтобы начинала что-то объяснять служанке, опускаясь до ее уровня.
Она отошла и села за стол. Со двора доносилось фырканье коней, звон подков, громкие мужские голоса, но она взяла листы пергамента со стихами Овидия и начала переворачивать страницы, делая вид, что читает. Искоса видела, как Клотильда радостно взвизгнула, помахала рукой так неистово, что едва не вывалилась.
Интересно, кому машет, мелькнула безотчетная мысль. Не рексу же, который использует ее для своих низменных желаний!
Они скакали на юг, часто меняя лошадей. Зима, что уже разразилась в Римбурге, так и не успевала их догнать. Напротив, с каждым днем, что они приближались к своим передовым войскам, небо становилось выше, чище, а воздух теплел.
Вехульд хохотал и часто рассказывал смешные истории. Унгардлик по своему статусу командира передовых частей чаще всего держался впереди, все успевая увидеть и заметить, конь под ним играл, взбрыкивал от молодой дури. Даже Громыхало развеселился под чистым, синим и безоблачным небом, сыпал шуточками, с удовольствием посматривал по сторонам взглядом собственника.
Когда они приблизились к римскому городу Текантуму, рощи еще зеленели вовсю. Здесь едва-едва наступила ранняя осень, что может даже сразу смениться весной, проскочив зиму.
Как выяснилось, за это время часть войска франков разошлась по окрестным селам, готовилась переждать зиму, а остальные все еще вяло осаждали Текантум. Без рекса никто даже не поговаривал о штурме, да и вообще намеревались осаду снять и тоже разойтись по селам, как только вернется рекс.
Фарамунд выслушал военачальников, сам проехался вдоль городской стены. Ему выкрикивали оскорбления, кто-то выстрелил из мощного дальнобойного лука, но стрелу отнесло ветром.
С южной стороны город упирался стеной в горы. По словам разведчиков там находился резервуар с водой, а водопровод римляне впервые провели скрытно, не в пример своим хвастливым ажурным акведукам.
- Охрана? - спросил он коротко.
- Около манипулы, - доложил Кендрих, суровый и малословный воин, которого Унгардлик оставил себе на замену. - Но это мало что нам даст...
- Почему?
- Они смогут продержаться долго, - сообщил Кендрих. - У них есть колодцы. Просто там вода намного хуже, чем эта... с гор. Я сам пробовал ту, горную!
- И какова? - полюбопытствовал Фарамунд.
- Кто попробует, другую уже никогда не захочет. Но если им ее перекрыть, то будут пить свою, колодезную!
Фарамунд задумался. В черепе начал вырисовываться довольно подлый план...
На следующий день он послал в горы сильный отряд, выбил римлян без особого труда, ибо среди горных круч их несокрушимый строй ни к черту, а в рукопашных схватках огромные франки с легкостью одолевали этих изнеженных в теплом ласковом мире людей.
Цистерны в городе опустели достаточно быстро, но когда пришла пора переходить на воду из колодцев, римляне на всякий случай предприняли попытку отбить резервуар с водой. К их удивлению и радости это удалось без труда.
Фарамунд радостно потирал руки. Всю воду в резервуаре удалось испортить чемерицей. Лазутчики донесли, что весь город стал страдать сильнейшим поносом. Да это и без лазутчиков ясно, стоит подойти к городской стене к подветренной стороны...
Он выбил ворота и ворвался в город, где даже испытанные воины едва могли поднять оружие, но сил не хватало замахнуться. Фарамунд еще перед штурмом велел щадить жителей. Да и сами франки, ворвавшись в город, с хохотом шли по улицам, зажимая носы.
Вонь стояла страшная, отовсюду смотрели бледные изможденные лица. Фарамунд поспешил к главному зданию, там во дворе около сотни легионеров разобрали оружие и встретили его на площади.
Он оглядел их бледные решительные лица, рассмеялся, вскинул руку:
- Приветствую!.. Веселую штуку я с вами проделал?..
Легат вскинул руку в салюте противнику, но не победителю:
- Что ты хочешь сейчас?
- Помыться, - ответил Фарамунд. - То же самое советую и... ха-ха!.. вам. Вода уже пошла чистая, без чемерицы. Можно пить без боязни. Советую старую спустить из цистерн...
Легат кивнул:
- Уже сделали. Что ты хочешь от нас?
Фарамунд ответил весело:
- Ничего. Кто хочет, тот останется, кто хочет уйти - пусть уходит. С собой может взять все то жалование, что сумел скопить.
Легионеры смотрели все так же мрачно, он видел только узкую полоску между щитами и шлемами, там в одну линию блестели глаза, но теперь он услышал и смутный гул голосов. Легионеры переговаривались тихонько, пуская слова вдоль внутренней стороны щитов.
Легат поинтересовался:
- С теми, кто уйдет, понятно: их ограбят по дороге. А что с теми, кто останется?
Фарамунд прямо посмотрел в глаза этого немолодого и неглупого человека:
- Сам знаешь, что я не стану ни казнить, ни карать. Это теперь мой город! Мне нужно, чтобы он, как и все эти земли, был населен. Потому, чем больше людей, тем лучше. Всяк волен поступать, как хочет. Всякому найдется работа. По его же выбору!
Легат повернулся, что-то бросил двум ближайшим центурионам. Прежде, чем те успели ответить, Фарамунд поднял коня на дыбы, привлекая внимание, крикнул:
- Я ухожу, дел много, а вы подумайте! И еще, стоит ли рисковать, пробиваясь через захваченные мною земли к римским владениям? Мои войска продвинулись очень далеко! И к какому бы городу вы не попытались пробиваться... ведь пойдете пешком, он будет захвачен задолго до вашего прихода моей быстрой конницей.
Конь опустил передние копыта на землю, Фарамунд повернул его к воротам. Легат крикнул в спину:
- Постой! Ты что же... оставляешь нам и оружие?
Фарамунд обернулся, звонко и весело крикнул:
- Какой же мужчина без оружия? Я без меча... все равно, что голый!
Легионеры смотрели, как он вихрем вылетел за ворота, красивый и дерзкий, настоящий рекс молодого дерзкого народа, поступающий настолько глупо, что... Они начали опускать щиты, кто-то, схватившись за живот, опрометью бросился в здание, откуда несло нечистотами, как будто туда слили со всего императорского Рима.
Он с усмешкой вспомнил Брунгильду, ее напыщенные речи о непобедимости римлян. Правда, это не войско на войско, но кто обязывает его бросаться сдуру на легионы в боевом порядке? Римляне лучше всего дерутся в таком построении, готы - в другом, но он будет последним идиотом, если примет их условия!
Дальше дорогу на юг перекрывали Люпусум и Геяриум, два города-близнеца, так их называли. Фарамунду наперебой сообщали, что оба не только сильны укреплениями и людьми, но и постоянной поддержкой друг другу. Если кто-то нападал на один город, то из второго тут же высылали вооруженную помощь, не дожидаясь просьб. После ряда неудачных попыток захватить тот или иной город, рексы и конунги готов и вандалов, что прошли здесь на несколько лет раньше, оставили их в покое. К тому же города римляне основали достаточно близко один от другого: между ними только лес, через который прорублена широкая дорога - не только доскакать на быстрых конях, что римляне не очень-то умеют, но и пеший легион по прямой дороге доберется легко и быстро.
В это время легат города Люпусум снова и снова обходил по стене укрепления, проверял стражу, придирчиво осматривал кучи камня, что надо будет сбрасывать на головы осаждающим, бочки со смолой, ее надо успеть подогреть, чтобы на головы проклятым, осмелившимся... Так, а это что? В ворота полезут в первую очередь, сюда надо не только булыжники, но и глыбы, чтобы проломить навес над тараном...
Ему показывали приготовления на стенах с готовностью. Он и сам понимал, что город способен выдерживать осаду не один год. Да и запасы продовольствия на несколько лет, колодцы свои, в воде извне тоже нет нужды... Подкоп? Но город удачно расположен на скалистом грунте, никакие рудокопы не прогрызут нору под крепостной стеной...
И все же тревога не уходила, а сердце тревожно ныло. Слишком стремительно захватывает этот молодой хищный рекс римские города! Слишком быстро продвигаются его войска, уже как половодье залили земли до самой Сены и перешли на эту сторону...
Запыхавшийся гонец сообщил, что Фарамунд выступил с огромным войском в их сторону. Легат в волнении плохо спал ночь, а когда на рассвете вышел на крепостную стену, увидел, как из леса выходят пешие войска, лучники, копьеносцы. Конница двигалась по опушке.
Судя по всему, они рассчитывали на легкую победу. Легат ощутил, как страшное напряжение испаряется, впервые за последние дни вздохнул свободнее. Неопределенность закончилась, теперь можно сражаться. Он покажет этому варварскому предводителю, как умеют сражаться императорские войска!
Несколько суток он наблюдал, как варвары безалаберно располагаются лагерем. Шатры поставлены в беспорядке, костры слишком близко к постам, линия защиты укреплена недостаточно надежно... Если бы он имел возможность атаковать, то разгромил бы лагерь без труда. Правда, это может быть и воинской уловкой, так что лучше дождаться врага за крепкими стенами.
На пятые сутки, когда он все так же наблюдал за противником, его помощник робко тронул его за рукав:
- Мне не нравится тот огонь...
Легат обернулся. По спине словно пробежала невидимая ящерица, топоча холодными жуткими лапами. Далеко, почти на горизонте поднялся столб дыма. Он разрастался, блеснуло красным. Столб превратился в стену, в которой грозно блистали искры.
- Там Геяриум, - прошептал помощник.
- Этот рекс не мог взять его так быстро, - отрезал легат, но острая боль стиснула сердце. - Их город укреплен не хуже нашего!
- Но, говорят... говорят, этот рекс горазд на всякие хитрости.
- Знаю, - отрубил легат. - Но нас ему не перехитрить! Это какой-то враг пробрался вовнутрь и поджег пару домов!
Помощник промолчал, да и сам легат понимал, что от двух-трех домов пожар отсюда виднелся бы жалкой струйкой дыма. Если кто-то и сумел пробраться в город, то сейчас там охвачены огнем все дома...
- Смотрите!
Из леса, со стороны горящего города, выметнулись всадники. Их было около десятка, все ликующе размахивали руками, радостно орали. Один свалился с коня, его перевернуло в пыли, конь помчался за остальными, а он поднялся и заковылял следом. Его раскачивало, словно в одиночку осушил все винные подвалы Геяриума.
Легат потемнел. С помощником молча смотрели, как в лагере Фарамунда тут же вспыхнуло оживление. Всадников стаскивали с коней, им совали фляги с вином, хотя те и так едва держались на ногах, уводили к кострам, растаскивали по шатрам. Ошалевшие от радости, стучали в щиты,
Немного погодя из леса вывели колонну пленных. Легат разглядел несколько человек в дорогой одежде. Головы они от стыда опускали, связанные как рабы, их наверняка либо продадут, либо тут же принесут в жертву их жестоким богам.
- Позови трубача, - велел легат отрывисто. - Я хочу говорить с их... рексом.
Помощник ответил чересчур быстро, словно страстно жаждал переговоров:
- Да-да!.. Сейчас! Я сам могу пойти с белым флагом.
Фарамунд довольный и веселый, встретил легата впереди своих порядков, не давая войти в лагерь:
- Я и есть рекс Фарамунд. Хотите с нами повеселиться?
- Нет времени, - ответил легат. - Меня зовут Фабий, я командую гарнизоном этого города. Что вы хотите, явившись под стены моего города?
Фарамунд ответил учтиво:
- Всего лишь, чтобы он перешел под мое управление. Хочу сразу предупредить, чтобы не тратить зря ни ваше драгоценное время, ни мое: этот город... или то, что от него останется, все равно перейдет под мою опеку. Но в вашей власти, чтобы это произошло как можно более безболезненно для жителей. И ваших храбрых солдат, разумеется.
За его спиной далеко на горизонте черная стена дыма вырисовывалась черно и страшно. Теперь легат отчетливо видел багровые струи огня. Ему даже почудилось, что слышит отчаянные крики сгорающих заживо жителей.
Легат сказал мрачно:
- Мой помощник предупреждал, что вы меня схватите и убьете. Честно говоря, я предпочел бы, чтобы так и случилось.
- Увы, - ответил Фарамунд, в голосе рекса Фабий с удивлением уловил искреннее сочувствие. - Я думаю, что это была только шутка. Не поверю, чтобы такой прославленный воин всерьез помышлял о таком малодушии!.. Вам предстоит вернуться в город, а там уже принять решение. Мои условия простые: просто моя власть. Все жители уравнены в правах со свободными франками. Римляне могут руководствоваться своими законами... в отношении друг друга. Сказать по правде, в ваших законах много разумного. Что удается, я перенимаю. Но, еще раз подчеркиваю, я не могу идти дальше, оставив в тылу настолько сильный город с большим гарнизоном. Я его возьму!
Легат украдкой взглянул на черную стену далекого пожара, перевел взгляд на решительное лицо рекса. Да, перед ним полководец, который умеет брать препятствия, побеждать армии, захватывать укрепленные города. Хотя непонятно, какой хитростью он захватил Геяриум, но этот пожар говорит, что даже яростное сопротивление его не остановит...
- Хорошо, - сказал он со вздохом. Плечи его опустились. - Я сдаю город. Я верю, что бессмысленной резни не будет...
Фарамунд засмеялся:
- Вы же сами сказали: бессмысленной! Это же теперь мой город! Какие могут быть грабежи и поджоги? Отправляйтесь, так и передайте...
Легат пожал плечами:
- Все, что надо делать, надо делать быстро. Я сейчас же дам сигнал, чтобы открыли врата для ваших людей.
- Вам поверят?
- Да.
- А если, - предположил Фарамунд, - ваш сигнал... получен под пытками?
Легат презрительно фыркнул:
- Нет таких пыток...
- А все-таки?
Легат посмотрел искоса, впервые грустная улыбка тронула твердые губы:
- Полагаете, я этого не предусмотрел? Если я закричу, чтобы открыли ворота, там будут знать, что я в плену, вам верить нельзя, и что надо драться до последнего. Но если я, в самом деле, принял такое решение, то сигнал вот таков...
Он повернулся к крепости. На стенах было черно от высыпавшего народа. Легат поднял руки, взмахнул, вытянул их крест-накрест, развел в сторону, потом правая рука бессильно упала вдоль тела, а левую вскинул к небу.
- Интересно, - признал Фарамунд. - Да, это не подделать.
Сзади зафыркали кони. Оруженосец подвел дорогих белых коней под красными попонами. Фарамунд кивнул:
- Пойдем вместе?