Юрий Никитин Фарамунд
| Вид материала | Документы |
- Юрий Никитин, 6327.1kb.
- Юрий Никитин, 4253.8kb.
- Никитин Б. П. Здоровое детство без лекарств и прививок от семьи никитиных (Вместо предисловия, 5715.63kb.
- "хожение за три моря" афанасия никитина, 1022.23kb.
- Программа самара 28 30 марта 2012 г. Организационный комитет конференции Председатель:, 185.87kb.
- Мд проджект лтд, ООО teл./Фaкс: +7 (495)-718-35-97 Тел моб. 8-916-155-98-10, 57.15kb.
- Никитин Сергей Никитин Описание курса и программа, 895.69kb.
- Вопросы обеспечения «качества обслуживания» опорной инфраструктуры научно-образовательной, 147.61kb.
- Запрос информации по карточным мошенничествам, 91.35kb.
- Юрий Дмитриевич, 182.48kb.
Оба мужика помотали головами. Фарамунд сказал громко:
- Я могу вас принять в свой отряд. Но ни о каком объединении и не заикайся! Голова одна - моя и правила для всех одинаковые. Мои! Все мои приказы - беспрекословны. Кто ослушается - смерть. Добычу делю сам... Да все это пустое сотрясение воздуха. Все знают нас и наши правила. Так что решай: вливаетесь в мой отряд или же поворачиваете обратно.
Занигд явно хотел повернуть обратно. Очень хотел. Но оглянулся на суровые лица помощников, развел руками, принужденно улыбнулся:
- Твоя взяла. Нам долго не везло...
Но глаза его вспыхнули ненавистью.
Глава 9
Так отряд неожиданно увеличился сразу вдвое. Он уже понял, что если бы Занигд не согласился, то его бы просто зарезали те двое. Их трижды потрепали так, что шайка едва уносила ноги, обнищала, треть людей потеряли во время бегства. И, как водится в таких случаях, начались раздоры.
У костров, пока их кормили и дали кой-какую одежонку, те жаловались на неудачи, а Громыхало, Фарамунд и Вехульд обходили лагерь, прислушивались, присматривались
- Дрянь народец, - подвел итог Громыхало, когда сошлись в сторонке. - Набрал всех, кто горазд пограбить... Треть при первой же драке либо сбежит, либо предаст... Наши покрепче. И оружие у нас настоящее, а не эти мясницкие ножи да топоры плотников...
Вехульд просто сплюнул под ноги. Фарамунд кивнул:
- Ладно. Теперь нас семьдесят человек. Когда пойдем брать крепость Свена, я их брошу в самое опасное место. Добычу надо заслужить!
Громыхало сказал с облегчением:
- Ты как в душу мне глянул! Мы весь лес на пузе исползали, а они теперь с нами на готовенькое?
Вехульд хмыкнул, брать крепость, это не совсем на готовенькое, но Громыхало прав: если повезет, то скоро они все станут господами. А они прошли к этому путь подольше, чем эти новенькие.
Костер он разрешал разжигать только в низине, чтобы пламя огня в ночи не увидеть даже за деревьями, сырыми и смолистыми ветками не пользовались - дабы черный дым не указывал издали.
Сейчас почти треть отряда затаилась в дозоре. Сам Фарамунд сидел у костра, чертил на земле прутиком замысловатые знаки. Громыхало посматривал издали, на план крепости не похоже, как и на движение отрядов. Сам он побывал в разных войнах, служил Риму в рядах федератов, видел, как вот так вычерчиваются схемы будущих сражений, но у их вожака сейчас что-то иное...
- Как думаешь брать крепость? - спросил он, не выдержав. - Свен, хоть сам уже и заплыл жиром, но дело знает. А на воротах у него самые умелые да бдящие.
Фарамунд буркнул:
- Видишь вот эту рубашку?
Громыхало проследил за пальцем вождя. Тот небрежно провел по вышитому краю своей сорочки.
- Ну, красивая... А что?
- Если бы она дозналась о моих планах, я бы ее сжег.
Громыхало долго молчал, двигал складками на лбу. Наконец с угрюмым подозрением спросил:
- За что?
Фарамунд вынырнул из дум:
- Ты о чем?
- За что сжег бы собственную рубаху?
- А ты все еще... Из предосторожности. Чтоб никому не проболталась.
Громыхало умолк. Некоторое время молча смотрели в багровые угли, каждый видел свое, затем к ним подсел Вехульд. Осторожно поинтересовался:
- Фарамунд, я насчет крепости... Когда, думаешь, лучше напасть?
Громыхало хмыкнул и отвернулся. Фарамунд поинтересовался с усмешкой:
- Боишься, что тебя не разбудят?
Вехульд захлопал глазами. Подошел Занигд, посмотрел на Громыхало и Вехульда, спросил тихонько:
- Фарамунд, а как именно ты думаешь захватить крепость?
Он не понял, почему Громыхало и Вехульд переглянулись, заржали. Фарамунд поманил Занигда ближе, огляделся по сторонам, спросил свистящим шепотом:
- А ты умеешь хранить тайны?
- Умею, - ответил Занигд гордо.
- Точно?
- Клянусь!
Фарамунд некоторое время смотрел испытующе. Громыхало и Вехульд застыли в тревожном ожидании. Наконец Фарамунд сказал раздельно:
- Я тоже.
Уже ночью, когда все спали, а он еще сидел у костра, вдруг посетило странное ощущение, что это он уже говорил... или слушал. Именно эти слова. Как будто это все уже происходило, вот так точно он сидел и говорил эти слова, но все забыл, а теперь переживает заново! Но как может такое быть?
Выступили в полночь, благо небо очистилось, полная луна заливала весь мир ярким зловещим светом. Шли по опушке леса, держась тени, невидимые, как призраки.
Громыхало начал поглядывать на Фарамунда с беспокойством, отстал, слышно было, как с кем-то переругивался, затем Фарамунд ощутил жар его потного тела раньше, чем грузная фигура старого воина вынырнули рядом.
- Вождь, - сказал он, - нам проще свернуть прямо сейчас. Правда, немного придется через коряги и буреломы, зато потом выйдем прямо в поле.
- Зачем? - спросил Фарамунд.
- Но оттуда уже увидим замок Свена...
- Кто тебе сказал, что идем на замок Свена? - ответил Фарамунд весело. - Я разве такое говорил?.. Ах да, в самом деле, говорил... Громыхало, ты же служил даже римлянам! Неужто ничего не знаешь о военных хитростях?
Громыхало приотстал от неожиданности. Фарамунд некоторое время двигался один, затем тяжелый топот настиг, а раздраженно-восхищенный голос прогудел:
- То-то ты слишком болтал последнюю неделю, как будешь брать крепость штурмом!.. Думаешь, кто-то из наших доносит?
- Не знаю, - ответил Фарамунд с безразличием. - Но лучше держаться так, будто среди нас есть люди Свена... да и не только Свена, всяк хочет получить лишнюю монетку!..
Громыхало некоторое время шел рядом, обдумывал. Фарамунд слышал тяжелое сопение, вздохи, даже приглушенные ругательства. Наконец, Громыхало пробурчал:
- Значит, крепость Лаурса. Только она лежит в той стороне. И она уже близко.
- Точно, - сказал Фарамунд весело. - А уж Лаурс как раз нас и не ждет. Я думаю, что и до него докатились слухи... ну, что я готовлюсь напасть на крепость Свена и поквитаться с ним за все мои обиды и унижения.
Едва вышли из леса, Фарамунд замедлил шаг, не в силах оторвать взгляд от колдовского зрелища. В двух полетах стрелы начиналась широкая река. С этой стороны берег был пологим, а с той крутым, обрывистым. И вдоль самого обрыва шла высокая деревянная стена крепости. Через каждые сотню шагов гордо высилась башня, залитая лунным светом.
- Ближайший мост на тот берег, - сказал за спиной Громыхало, - за два конских перехода.
- Зачем нам мост?
- Отсюда, как видишь, напасть невозможно.
- Разве?
- Вождь! Даже будь у нас флот...
Фарамунд прикинул оценивающе расстояние, повернулся к Громыхало:
- Ты, понятно, плаваешь, как топор... да еще и без ручки. Быстро отбери тех, кто способен переплыть эту реку.
Громыхало сдвинул плечами:
- Ну, вообще-то я плаваю, как ручка от топора, но дело не в этом. Как заберешься наверх? Я согласен, что отсюда они как раз не ждут нападения. Но все же...
- Пойдем, отберем людей, - распорядился Фарамунд.
- Фарамунд, - сказал Вехульд нервно. - То, что ты задумал, это безумие. Я думаю, тебя попросту схватят и повесят. Или даже убьют раньше, чем мы перелезем стену.
Фарамунд буркнул:
- И в том и другом случае ты сумеешь содрать с меня эти латы и присвоить мой меч. Уже давно облизываешься, я же вижу.
К утру над рекой начал клубиться туман. Сперва редкий, словно струи дыма, затем уплотнился, пошел комьями, плотными и рыхлыми как творог, растекся по всей поверхности воды, поднялся на берег, наконец, его выдавило до середины стен.
Фарамунд с бьющимся сердцем поглядывал в это белое месиво. Деревянная стена не спасет бург от нашествия тумана, по ту сторону забора двор сейчас уже залит этим белым мороком...
- Сколько? - спросил он шепотом.
- Набралось десяток, - ответил Громыхало. - Эти готовы плыть через туман... Еще с десяток вроде бы готовы, но боятся сбиться с дороги... Как будто это озеро!
- Хватил и десятка, - решил Фарамунд.
- Только мечи?
- Только мечи! Остальные пусть рубят лес, готовят плоты.
Теплая, разогретая, как только что сдоенное молоко, река приняла их без плеска. Фарамунд плыл впереди. Он чувствовал себя огромной сильной рыбой, время от времени с удовольствием уходил под воду с головой, передвигался могучими рывками. На середине реки оглянулся, увидел, как из тумана мелькнула кисть руки, ушла без плеска под воду. Остальных не видно, отстали почти на полет стрелы, а когда громада берега закрыла перед ним мир, он чувствовал, что отряд едва добрался до середины реки.
Перед глазами темная стена глинистого берега, свисают корни, крепкие, сухие, способные выдержать воина даже в полных доспехах и с тяжелым топором.
Он ухватился, подтянулся, сверху зашуршали комочки глины. Он выждал, пока перестанут сыпаться, медленно начал взбираться. Стена тянулась и тянулась, наконец из тумана выступили стоймя поставленные бревна. Он прикоснулся к дереву, осклизлому от близости воды, прислушался, а затем подпрыгнул и вонзил кинжал как можно выше.
Подтянувшись, кончиками пальцев дотянулся до края, вцепился, чувствуя, как бешено колотится сердце. Туман настолько густой, что реки не видно вовсе. Даже не различить, где начинается берег, в самой крепости не видно дальше трех шагов, зато слышно как в близкой конюшне фыркнул в тишине спросонья конь.
Он спрыгнул по ту сторону, быстро пробежал к башне. Размокшие ступеньки даже не скрипнули, только при каждом шаге едва слышно цвиркала темная вода, выдавливаемая его тяжелыми ногами. На самом верху расположились двое стражей. Между ними на лавке Фарамунд заметил кубки, стакан для игры в кости, мечи тут же рядом, прямо под руками.
Он быстро перехватил одному и другому горло, всякий раз зажимая рот, а когда те перестали вздрагивать, оставил в прежних позах, на случай, если кто захочет узреть их головы над краем перекладины.
Когда он спустил веревку прямо из башни, ее тут же дернули условным образом. Ответил, тут же напряглась, стала вздрагивать. Вскоре послышалось тяжелое дыхание. Показалась мокрая, как у тюленя, голова Громыхало. Вода с него текла ручьем.
Фарамунд ухватил его за ворот, перевалил через край. Громыхало дышал так, что свистом мог перебудить весь бург. Фарамунд рассерженно прошептал:
- Я же сказал, что тебе лучше дождаться!
- Должен же я... проверить... веревку!
Из тумана вынырнула голова Вехульда. Этот тоже не отряхнулся, сразу из воды ринулся на стену. Глаза его расширились, когда увидел мертвых стражей, прошептал:
- Ого!.. Теперь я верю, что это сумасшествие удастся...
Через несколько минут поднялся первый десяток, а чуть погодя подоспели еще десять воинов. Их вел Занигд, он сообщил шепотом, что они переправились на вывороченных пнях, бревнах, охапках хвороста. Наверху не помещались, стояли на лестнице до самого низа. Фарамунд повторил последний раз:
- Врываемся сразу к Лаурсу. Не останавливаться! Кто займется грабежом, тому петля сразу же. Кто погонится за девкой... или отвлечется как-то еще, тот умрет на колу, несмотря на все заслуги!
Вехульд сказал за всех:
- Рекс, мы же понимаем, что висим на волоске! Будь в нас уверен.
Остальные кивали, Фарамунд видел устремленные на него блестящие глаза. Вехульд назвал его рексом, хотя далеко не всякий владелец бурга и побольше этого мог называться рексом.
- Все в дом Лаурса, - повторил Фарамунд. - Никого не щадить, нигде не задерживаться! Шум не поднимать как можно дольше.
Он выскользнул первым. На мгновение ощутил себя беззащитным, двор огромен, посредине только высокий журавль, туман здесь совсем редкий... Стена дома вынырнула внезапно. Он взбежал по ступенькам крыльца, кровь бурлила в теле, он чувствовал, как от него пышет жаром, словно от раскаленного в кузнечном горне железного слитка.
В холле на двух лавках бесстыдно спали стражи. Фарамунд прыгнул прямо от двери. Длинный меч с легкостью рассек кожаные доспехи. Послышался только легкий треск рассекаемой плоти, хруст костей.
За спиной послышался топот, Фарамунд молниеносно повернулся. Его друзья отшатнулись: их вожак был похож на свирепого волка, верхняя губа задралась и подрагивала, а клыки, казалось, удлинились.
- Рекс! - выдохнул Вехульд. - Ты снова всех... один?
- Нам пока что везет, - ответил Фарамунд быстрым шепотом. - Теперь всем рассыпаться по дому! Занигд и ты... Шагельд, будете перехватывать всех, кто попробует выскочить.
С мечом в руке он метнулся в зал, оттуда - вверх по лестнице. За ним, как стая серых волков, гурьбой побежали голые до пояса люди, еще мокрые, блестящие, только наверху уже разбежались по комнатам, помещениям, по коридорам.
Фарамунд метнулся к самым роскошным дверям. За ним грузно топало, пыхтело, только не слышно было привычного звяканья железа о железо: все были как морские демоны: голые до пояса, но с длинными мечами в руках.
Фарамунд влетел в зал, в глаза бросилась широкая кровать с балдахином. Занавески задернуты, но когда Фарамунд подбежал, там заскрипело под тяжелым телом.
Сонный голос проревел:
- Что за...
Фарамунд отдернул занавес. Огромный мужик приподнялся на локте, сонный, обрюзгший. Рядом вытаращила глаза грузная женщина. Одеяло сползло, Фарамунд успел увидеть пышные белые груди. В следующее мгновение острие меча воткнулось в горло мужчины, едва не отделив голову от плеч. Едва Фарамунд выдернул меч, кровь плеснула струей, зашипело. Он коротко ткнул вторично, острие глубоко вошло под левую грудь женщины, лицо или шею обезобразить не решился, тут же повернулся и выбежал из спальни.
Мимо пробежал Вехульд, на ходу крикнул:
- Там внизу были щенки!.. Их всех... с кормилицей и няньками.
- Добро! - бросил Фарамунд. - Что с воинами?
- Там уже резня, - сказал Вехульд беспечно. - Эти олухи оружие сложили у входа!.. А теперь пытаются пробиться, закрываясь лавками, на которых спали... Это бойня, рекс! Крепость уже наша. Даже без остальных.
А Громыхало бросил сердито:
- А делиться придется и с ними.
Еще десятка три стражей обнаружились в дальнем строении. Они уже успели расхватать оружие, выскакивали во двор. Фарамунд ринулся как зверь, его длинный меч мелькал со страшной силой и скоростью, рассекал тела вместе с кожаными доспехами, головы слетали с плеч как тыквы.
Устрашенные натиском обезумевшего воина, люди Лаурса попятились. Некоторые юркнули в привычную схолу, где можно держать оборону даже от легиона. Самые упорные пали, обливаясь кровью, прямо на пороге.
Громыхало хотел ворваться следом, но Фарамунд заорал:
- Стой!..
- Добьем гадов! - заорал Громыхало. - Вся крепость наша!
- Она и так наша, - рыкнул Фарамунд. Он чувствовал, как быстро покидает его священная ярость, меч потяжелел, а рубить спрятавшихся людей вдруг показалось глупым. - Пусть сидят!.. Их сколько там?
- Да еще с десяток наберется...
- Это наши рабы, - определил Фарамунд. - Или просто слуги. Пусть сидят. Пока еще не знают, что крепость наша.
Громыхало вытаращил глаза, Вехульд первым расхохотался, наконец и Громыхало бухнул, раздуваясь от хохота. Разогретые боем разбойники стояли перед входом, готовые обрушить тяжелые удары на голову каждого, кто попробует высунуться. Трое лучников лениво стреляли в узкие окна, пока с той стороны их не закрыли лавками.
Еще в лесу, перед нападением, он запретил резать челядь, а все знали, как опасно ослушаться вожака. Сейчас же слуги спешно убирали трупы, замывали кровь, сыпали опилки, носились как испуганные мыши, и даже вечно недовольный Занигд признался:
- Хорошо, что не дал воли нашим ножам...
- Пришлось бы самим возить навоз, - бухнул Громыхало, и захохотал.
Фарамунд зорко осматривался по сторонам. Латы его были в грязи и в темно-коричневых пятнах, волосы слиплись от крови и торчали как петушиный гребень. Все тело сотрясало странное ликование, в нем жила неистраченная сила, а после жестокого боя на всем теле не нащупал даже царапины.
- Срочно надо наладить хозяйство, - определил он. - Стражу удвоить, нас наверняка попробуют выбить! Ты, Громыхало, проверь все подвалы. Сколько мяса, зерна, соли - все запомни. Ты, Вехульд, займись кузницей и оружейной. Если там пусто, доставь из ближайших деревень. Да не силой, а за хорошую плату! Кузнец только тот хорош, кто работает по согласию...
Из-за дубовой двери схолы донесся слабый крик. Фарамунд умолк, прислушался. Крик повторился, уже громче. Фарамунд шагнул ближе, сказал громко:
- Мы слышим.
- Эй, кто вы?
Фарамунд подошел вплотную, Громыхало тут же подозрительно уставился на узкие оконца слева, прикрыл Фарамунда с этой стороны щитом, сам оставаясь уязвимым для стрел. Фарамунд, морщась, отстранил щит.
- Хозяева, - ответил он громко.
- Где Лаурс?
- Пал в бою, - сообщил Фарамунд. - Ладно, будем считать, что в бою, а не на бабе!.. Погибла и вся его семья. Наследников не осталось, охрана тоже перебита. Крепость в наших руках, меня зовут Фарамунд.
Слышно было, как за дверью охнуло. Тот же голос выкрикнул:
- А, разбойник? Слышали.
- Мы могли бы выбить дверь, - сказал Фарамунд, - Или, напротив, подпереть, чтобы никто не выскочил! Потом сложить под стены десяток вязанок хвороста и поджечь... но я не люблю крови. Лишней крови. Если вы оставите оружие и выйдете с пустыми руками, ваши головы останутся на плечах.
Голос за дверью сказал насмешливо:
- Зато ремней из спины нарежешь вдоволь, верно?
- Зачем? - ответил Фарамунд весело. - Ты еще не понял? Это моя крепость. Ты и твои люди, как я понял, наемники. Можешь за ту же плату служить мне. Даже могу предложить чуть больше, так как мне не пришлось тратиться на постройку крепости!
За дверью было тихо, потом послышались голоса. Фарамунд постоял, крикнул:
- Когда решите, дайте знать. Я приду.
Он повернулся, отошел на три шага, как из-за двери тот же голос закричал:
- Эй, постой! Мы слыхали, что ты всегда слово держишь. Мы выходим.
Громыхало толкнул Вехульда в бок:
- Вот что значит репутация!
- Да, - согласился Вехульд. - ради ее поддержания можно иногда и на неудобства...
Первым вышел коренастый человек в кожаных латах с множеством металлических нашивок, в шлеме, с коротким мечом в руке. Меч он сразу отшвырнул, сделал два шага вперед и остановился. Глаза его с ожиданием уставились на Фарамунда. За ним начали выходить его люди, мечи швыряли в общую кучу.
- Мы честно выполняли долг, - сказал вожак наемников, словно оправдываясь. - Но как он ухитрился погибнуть раньше нас?.. Я считаю, что мы не запятнаем свою честь, сложив оружие, ибо служить больше некому.
- Некому, - подтвердил Фарамунд. - Погибли даже его дети!.. Запомни, где твой меч. Как только принесешь клятву верности, сразу же возьми. Мужчина без меча на поясе, что голый.
Громыхало и Вехульд засмеялись, даже на лицах сдавшихся появились неуверенные улыбки. Вожак наемников сказал четко:
- Тогда я готов принести ее прямо сейчас. Я тоже не люблю быть голым.
Из главного здания трупы вынесли в первую очередь, опасаясь гнева нового хозяина. Когда Фарамунд поднялся в личные покои Лаурса, там торопливо смывали со стен и пола кровавые пятна, но меч он держал наготове.
Вехульд двигался следом, хищный и настороженный. На лице молодого воина читалась готовность броситься под нож, закрыть вождя грудью от выпущенной стрелы
Комната, где спал Лаурс, была широкая, как скотный двор. Кроме необъятного ложа, вдоль стены выстроились сундуки. Под лучом света из окошка широкий стол, три стула, две широкие лавки, бочка с водой, три пары сапог...
Фарамунд кивнул Вехульду на сундуки, сам через узкую прорезь окна осмотрел двор. Расположено удачно, хотя он отнес бы ворота подальше, а конюшню и сараи соединил бы одной общей крышей. Удобнее перебегать незамеченными, лучше держать оборону...
За спиной послышался изумленный вскрик. Вехульд сбивал замки, поднимал крышки и шел дальше, но у четвертого сундука замер. Фарамунд приблизился, ожидая увидеть драгоценности, но в сундуке сиял как солнце великолепный шлем.
Он ухватил обеими руками эту чудесную вещь, вертел перед глазами, не мог насытиться, а в груди тревожно и сладко ныло. Этот шлем можно прямо на голову, не поддевая тряпочную шапку: вся внутренняя сторона умело покрыта толстым слоем удивительно мягкой кожи, края красиво и ровно загнуты, а головки медных гвоздиков расплющены так, что кажутся золотыми звездочками. Спереди шлем опускается до надбровных дуг, по бокам ниже ушей, а оттуда красивыми мужественными уступами выдается вперед, защищая щеки.
Более того, со лба опускается широкая пластина из закаленной стали, защищая нос. Открыты только глаза и подбородок, но вот этот широкий ремень, что свисает со шлема, судя по всему, охватывает как раз подбородок, так что шлем не сбить с головы умелым ударом. А сам ремень широк и покрыт металлическими пластинками, что наползают одна на другую как чешуйки крупной рыбы...
- Это еще не все, - сказал благоговейно Вехульд. Он вытащил из сундука и подал Фарамунду блистающий панцирь.
Сердце Фарамунда часто-часто стучало. Он не верил, что такое чудо могут выковать руки человека. Панцирь из двух половин, но застежки настолько малы, что в зазор не просунуть и лезвие ножа. И хотя обе половинки панциря покрыты золотом, что сейчас под солнечным лучом засверкало просто нестерпимо, Фарамунд чувствовал под позолотой несокрушимую прочность закаленного железа.