А. Н. Стрижев Шестой том Полного собрания творений святителя Игнатия Брянчанинова содержит выдающийся его труд «Отечник» сокровищницу назидания и поучения святых Отцов. Книга учит страху Божиему, умной внимательн

Вид материала

Подобный материал:

1 ... 50 51 52 53 54 55 56 57 ... 77

Письмо ваше от 10 апреля я имел честь получить сего 19-го.

В предшествовавшем сему письме Вы говорите, что Вы столько переменились, что я не узнал бы Вас. То же самое могу сказать Вам о себе. Впрочем, во дни протекшей Четыредесятницы я видел Вас во сне в схимническом облачении и украшенным сединами. Мне представилось, вероятно, от частого размышления о сем, что я по прибытии в Оптину здороваюсь с Вами при взаимном земном поклонении. Надеюсь, что сподоблюсь увидеть Вас и на самом деле лицем к лицу нынешнею весною. По предварительному совещанию моему я имею причину полагать, что здешнее начальство не затруднится уволить меня на четырех или шестинедельный срок.

Поручая себя Вашим Святым Молитвам, с чувством искреннейшего уважения и преданности имею честь быть Вашего Преподобия покорнейшим послушником

Архимандрит Игнатий

19 апреля 1856 года.

P. S. Потрудитесь передать мой усерднейший поклон о. Ювеналию и прочей о Христе братии. О. Михаил и Иоанн свидетельствуют Вам и о. Ювеналию усерднейший поклон и почтение.

{стр. 590}

№ 50

Ваше Преподобие, Возлюбленнейший о Господе Отец!

Недостанет мне слов для выражения моей благодарности Вам и вашему бесценному братству за всю любовь, оказанную мне, грешному, да притом и времени мало (так как сегодня отправляюсь в Питер) для пространного письма, а потому перехожу к предмету, существенно важному, о коем уведомить Вас необходимо.

Высокопреосвященнейший Филарет весьма согласен на прибавку штата в Скиту на тех основаниях, как изложены в записке. Он предлагает сделать от монастыря представление Преосвященному Калужскому, который бы представил о том в Синод в то время, когда Синод будет пребывать в Москве. Очевидно, что Владыка Московский берет на себя ходатайство по сему делу; иначе для чего бы говорить, что представление должно быть сделано в Синод в то время, как оный будет пребывать в Москве? Весьма обнадеживает в успехе. Непременно надо как о. Моисею, так и Вам писать ему о сем письмо или письма, как хотите. — Преосвященный Калужский не будет на коронации; на место его вызывается знаменитый Иппоненский.

Мой усерднейший поклон и благодарность за любовь о. Амвросию [2074], о. Вассиану, о. Ювеналию, о. Льву, Николаю Николаевичу… всем! всем!

Вам, конечно, понятно, что в этом существенно важном деле не надо зевать и медлить. А кто прозевает, тот воду хлебает.

Испрашивающий Ваших Святых молитв Ваш покорнейший послушник

Арх<имандрит> Игнатий.

29-е июня 1856 года.

№ 51

Ваше Преподобие,

Возлюбленнейший и Честнейший Старец, Отец Макарий!

По возвращении моем в Сергиеву Пустыню считаю священным долгом благодарить Вас за прием, истинно родствен{стр. 591}ный, оказанный Вами мне, грешному. Милосердый Господь да воздаст Вам за любовь Вашу из нетленных Своих сокровищ. По Вашему благому расположению окажите зависящее от Вас содействие к предположенному мною намерению — поместиться в Скит.

Обстоятельство сие всецело предаю воле Божией, а себя считаю обязанным действовать по крайнему моему разумению. В сем последнем отношении, взирая в зерцало совести моей, сознаю себя неспособным к прохождению настоятельской должности и спасение свое невозможным в этой должности. Хотя я и имею особенное влечение к глубокому уединению, но, внимая Писанию, глаголящему: горе единому, предпочитаю поместиться в общество благоговейных Отцов и Братий Оптина Скита. Вот мои человеческие основания.

Курс лечения водою, выдержанный мною в Оптиной, произвел на мое здоровье сильное впечатление, весьма полезное, продолжающееся и поныне. Судя по сему впечатлению, мой доктор весьма одобряет воды и сожалеет, что я не мог пробыть в Оптиной еще четырех недель. Но обстоятельства монастыря, с которым я связан, также и другие, внешние, никак не позволили сего сделать. По милости Божией я нашел у себя все в порядке и принят был своим братством радушно. Монастырские хлеба и травы очень сильны, равно как и огородные растения.

В то время, как в Оптиной была засуха, здесь были обильные дожди. С 1-го июля наступила ясная и жаркая погода. Но воздух густ, тяжел, далеко не Оптинский. Особых новостей нет. Государь выезжает из Петербурга 8-го Августа, а въезд в Москву назначен 10-го.

Испрашивая Ваше благословение и поручая себя Вашим Святым Молитвам, с чувством искреннейшего уважения и преданности имею честь быть Вашего Преподобия покорнейшим послушником

Архимандрит Игнатий.

P. S. Отцам обители Вашей покорнейше прошу передать мой усерднейший поклон.

1856-го года 9-го июля.

{стр. 592}

№ 52

Ваше Преподобие,

Честнейший и Возлюбленнейший о Господе Старец,

Отец Макарий!

Любвеобильное письмо Ваше от 3 июля я имел удовольствие получить. В дополнение к прежним известиям скажу Вам, что записки по делу о доставлении штата скиту я никому здесь не вручал по следующей весьма уважительной причине: Святитель Московский взялся за это дело с полным участием, следовательно, вручать подобную записку кому другому — значит не вполне доверять участию Московского Святителя. Довольно было на словах предрасположить других, что мною и исполнено по силам, или прямее сказать, по моему характеру, с ревностию, так что, когда возникнет вопрос о доставлении Скиту штата и Московским Святителем будет высказано его мнение, тогда все подадут голос в пользу сего мнения. Весьма хорошо Вы сделали, если написали письмо к митрополиту Филарету, оно существенно нужно и полезно.

Опять увлекаемый моим характером, я просил некоторую даму, ко мне весьма расположенную, находящуюся в родстве с Г<-ном> Кашкиным, чтоб она склонила своего родственника предоставить Оптиной Пустыни две десятины земли, прилегающей к восточной ограде Скита, просил же я предоставить продажею, променою, а всего лучше пожертвованием. От души желаю, чтоб Господь увенчал и это предприятие успехом в пользу Святой Обители, в которой я сподобился троекратно принять отеческое гостеприимство.

Вы спрашиваете: какой результат переговоров моих с Преосвященным Григорием относительно помещения моего в Скит? Отвечаю: эти переговоры кончились ничем. О. Моисей не взял с собою, когда мы ехали вместе, в Калугу письма моего, на котором могли бы основываться эти переговоры. Почему Преосвященный, не имея общепринятого мною и о. Моисеем основания, осыпал меня возражениями и предложениями в смысле прежних предложений, сделанных мне о. Моисеем, т. е. чтоб я поместился за Скитом, за Монастырем, в Монастыре, на Гостинице, словом, везде — только не в Скиту. Свое мнение я отстаивал с умеренностию, полагая судьбу свою в руце Божии. Переговоры кончились словом: посмотрим, т. е. ничем. {стр. 593} Впрочем, на это посмотрим имеется со страны северной влияние в мою пользу: а как и в половине июля еще не представлено мое письмо о. Моисеем Преосвященному Григорию, то и последовал известный, конечно, Вам запрос. Подайте голос в мою пользу!

Испрашивая себе Ваше благословение и поручая себя Вашим Святым Молитвам, с чувством искреннейшего уважения и преданности имею честь быть Вашего Высокопреподобия покорнейшим послушником

Арх<имандрит> Игнатий

20-е июля 1856 года.

№ 53

Ваше Преподобие, Честнейший Старец,

Отец Макарий!

Проживающий в Богоспасаемой Оптиной Пустыни Дворянин Павлин Жадкевич просил меня учинить справку по возвращаемой при сем его записке. Для большего объяснения дела прилагается печатный Указ Прав. Сената. Примите на себя труд передать ему записку с ремаркой и Указ. По прибытии моем в Петербург я немедленно просил справиться по записке. Но ответ получил только вчера.

Испрашивая себе Ваше благословение и поручая себя Вашим Святым Молитвам, имею честь быть Ваш покорнейший послушник

Архимандрит Игнатий

28 июля 1856 года.

№ 54

Ваше Преподобие, Достопочтеннейший Старец, Отец Макарий!

Любвеобильное письмо Ваше от 31-го июля я имел честь получить к истинному моему утешению и назиданию. Вполне согласно с мнением Вашим, которое Вы мне повторяли неоднократно и которое всегда действовало на меня с одинаковым утешением и назиданием: независимо от собственных сле{стр. 594}пых действий человека, судьбою его управляет самостоятельно воля Божия. Сия всесвятая воля да будет и над мною, грешным. При беседе с Преосвященным Григорием, при той обстановке, которою эта беседа сопровождалась, я достаточно понял, что дело о мне кончено. Последовавшею затем перепиской сохранено одно приличие. Слава Богу за все! Судьбы Божии — бездна многа, и да покоряется им благоговейно душа моя. Извините, что обеспокоил Вас просьбою о подаче голоса в мою пользу. Это значительный с моей стороны промах, тем более, что я признавал в душе моей дело решенным и знал, что постоянным правилом Вашей жизни было беспрекословное послушание.

С сердечным утешением я готов по силам содействовать благу Святой Обители Оптиной и ее Скита! 4-го августа я снова видел особу, которую я просил о земле, прилежащей к восточной стороне Скита, снова повторил пред нею мою просьбу и снова услышал обещание ходатайства. Всеусердно желаю, чтоб это ходатайство увенчалось успехом.

Поручаю себя Вашей любви! Испрашиваю Ваших Святых молитв! С чувством искреннейшего уважения и преданности имею честь быть Вашего Преподобия покорнейшим послушником

Архимандрит Игнатий

1856-го года, Августа 7-го дня.

№ 55

Ваше Преподобие, Честнейший Старец!

Примите мою искреннейшую признательность за милостивое воспоминание Ваше о мне, грешном, и за присланную книгу Аввы Дорофея. Перевод, по моему мнению, сделан весьма удачно; примечания, сделанные внизу листов, очень уясняют смысл; приложенные вполне ответы Великих Старцев на вопросы Святого Дорофея при его новоначалии весьма важны, как обнаруживающие борьбу и недоумения того мужа, который впоследствии достиг значительного духовного преуспеяния. Все монашество Российское должно благодарить Вас и почтенных братий, сотрудников Ваших, за обильную и превосходную духовную трапезу, которую доставляет чтение книги Святого Дорофея. {стр. 595} Единственно потому не утруждаю Вас просьбою о высылке многих экземпляров, что в Санкт-Петербургских книжных лавках продаются издания Оптиной Пустыни. Никаких новостей, особенно важных по Духовному ведомству, у нас не имеется, кроме общеизвестных, так как источник новостей переместился на время отсюда в Москву. Ходят разные толки, которые нуждаются если не в полном отвержении, то в значительном очищении.

Испрашивая себе Ваше благословение и поручая себя Вашим Святым Молитвам, с чувством искреннейшего уважения и преданности имею честь быть Вашего Преподобия покорнейшим послушником

Архимандрит Игнатий

1856-го года 1-го сентября.

№ 56

Ваше Преподобие,

Достопочтеннейший и Многолюбезнейший Старец,

Отец Макарий!

Приятнейшее письмо Ваше от 9-го Сентября и при оном повестку на две книжки Жития Преподобного Симеона я получил сего 14-го. Приношу Вам искреннейшую признательность за отеческое воспоминание Ваше о мне, грешном. Дорого ценю такую Вашу милость ко мне.

Конечно, Вам уже известны важные перемены, произшедшие в Духовном Ведомстве. Покойный митрополит Никанор поехал в Москву уже больным, а возвратился в Петербург вполне не свой. Одновременно с назначением Пр<еосвященного> Григория [2075] Петербургским Митрополитом назначен Обер-Прокурором Граф Толстой [2076], бывший в Оптиной ныне летом. Он до сих пор еще не приехал в Петербург. Во время сих событий, от употребления Оптинских вод, я подвергался с половины Сентября сильнейшей сыпи, которой появление соединено было с лихорадкою и слабостию. Таков часто результат употребления серных вод, действующих в теле в течение шести месяцев по окончании их употребления. Это состояние держало меня в решительном затворе; но на днях я ездил к новому Митрополиту, закутавшись в шубу и взяв все предосторожности. Он еще был на Псковском Подворье, принял меня {стр. 596} с особеннейшею благосклонностию, как старинного и единственного своего знакомого в монашестве петербургском. Переезжает он в Лавру сегодня. Когда я был у него, то он мне говорил, что ему предстоит решить дела Казанской епархии, накопившиеся во время коронации, после чего он уже примется за дела петербургские. В такие минуты, сами судите, не следовало ему говорить ни о каких делах, тем более, что дело о даровании Скиту штата должно восходить к Государю, почему надо дождаться приезда и вступления в должность Обер-Прокурора, который, по известной своей любви к иночеству, скорее согласится это сделать, нежели Сербинович, известный своею нерешительностию и чрезвычайной осторожностию. Вскоре должен я снова ехать к Митрополиту с запискою о современном состоянии всех монастырей С.-Петербургской Епархии и для личного объяснения по тем вопросам, которые он найдет нужным предложить. Тогда полагаю вручить ему записку о штате Скитском, равно как и Обер-Прокурору. Я полагал бы, что о. Архимандриту весьма полезно написать письма к обоим этим лицам. Пр<еосвященный> Григорий отозвался с большой любовию об Оптиной Пустыне, когда я просил его о разрешении напечатать Житие Пр<еподобного> Симеона. Что узнаю о ходе этого дела, то не премину довести до сведения Вашего и о. Архимандрита, как я ему и обещал в последнем моем письме.

Весьма сожалею, что не встретился в Оптиной с о. Исаиею [2077]. Вы говорите: не написал ли мне кто из Оптинских о посещении Оптиной Саровским Настоятелем? Кому написать? Из братии только один о. Ювеналий написал мне два письма, тощенькие, как он сам; особливо второе — настоящее сухоядение! всего из семи-восьми строк!

Испрашивая Ваше благословение и поручая себя Вашим Святым Молитвам, с чувством отличного уважения и искреннейшей преданности имею честь быть вашего преподобия покорнейшим послушником

Архимандрит Игнатий

14-е октября 1856 года.

{стр. 597}

№ 57

Ваше Преподобие, Достопочтеннейший Старец!

Сего 30-го октября я был у Высокопреосвященнейшего Митрополита Григория, вручил ему записку о даровании Оптинскому Скиту штата, передал ему, что сия записка одобрена Высокопреосвященнейшим Филаретом, который принимает живое участие в судьбе дела, объясняемого запискою. Высокопреосвященнейший Григорий обещал твердое свое содействие. Во время коронации синодальные члены были заняты совещаниями и делами особой важности; притом возмутило всех болезненное состояние М<итрополита> Никанора, который приехал в Москву сам не свой, а затем болезненное состояние Карачевского. Митрополит сам говорил мне, что он даже не приказал присылать к нему Епархиальных бумаг из Казани в Москву, а велел отсылать прямо в Петербург. От митрополита я проехал к Графу Толстому, которому вручил также записку и объяснил, что это дело начато с благословения Московского Митрополита и прочее. Граф сказывал мне, что он получил от Вас письмо об этом деле; но он еще не вступал в свою должность; сегодня он должен принимать присягу в Сенате; завтра или в пятницу будет находиться в первый раз в присутствии Святейшего Синода. Потрудитесь передать об этом, при моем усерднейшем поклоне, о. Архимандриту Моисею.

Испрашивающий Вашего благословения и поручая себя Вашим Святым Молитвам, Ваш покорнейший послушник

недостойный Архимандрит Игнатий

1856-го года 30 окт.

№ 58

Ваше Преподобие, Всечестнейший Старец!

Примите мою искреннейшую признательность за воспоминание Ваше о мне и за поздравление с Праздником и Новым Годом, с которыми равномерно поздравляю Вас, желая Вам всех благ временных и вечных. 18-го декабря я получил письмо от о. Архимандрита Моисея; в тот же день меня посетила Татьяна Борисовна Потемкина, и мы имели продолжительную беседу об Оптиной Пустыни и о многих лицах, {стр. 598} живущих в сей Святой Обители. Я просил Т<атьяну> Б<орисо>вну напомнить Графу Толстому о доставлении штата Скиту. Она исполнила сию мою просьбу и при записочке прислала ответ Графа. И записочку, и ответ присылаю Вам в подлиннике. Изволите видеть: произволение сделать добро имеется. При всем том полагаю, что это дело кончится не так скоро. Причина в том, что Власти у нас новые, в дела всматриваются и первоначально обращают внимание на дела первостепенной важности. 26-го я долго сидел у Графа лицом к лицу, говорил об Оптиной Пустыне, и он изъявляет к сей обители особенное расположение. Граф открыто сознается, что по новости своей в должности Обер-Прокурора и по множеству и множеству дел ему необходимо осмотреться и не быть поспешным.

Вполне справедливо и весьма утешительно для меня Ваше замечание, что я, живя телом вдали от Вас, духом весьма близок к Вам, сорадуюсь Вашему жительству и Вашим плодам. Вчера у меня был мой хороший приятель, один из ученейших Протоиереев, в немже лести несть, и с восторгом говорил о книге Аввы Дорофея. Правду сказать: во всем питерском ученом духовенстве имею только одного приятеля — сего Протоиерея молодого. Ныне едет сюда другой мой приятель: новый Архиепископ Казанский.

На предшествовавшее письмо Ваше я останавливался написать, полагая, что отец Ювеналий вскоре будет для Вас живым письмом, которым можно передать гораздо больше, нежели на бумаге. Когда я получил письмо Ваше от 10-го ноября, мне уже известно было, что его потребуют сюда. В совещаниях с покойным Митрополитом было говорено о распространении благодетельного нравственного влияния Оптиной Пустыни и на здешние Обители, преимущественно на Валаам, богатый всеми средствами к содержанию и имеющий живописное местоположение, при обширном пространстве. Валаам в течение большей половины года недоступен для мирян. Новому Митрополиту надо оглядеться, — а там, что Бог даст. — Граф Толстой спрашивал меня, почему я рекомендовал Голохвастову и другим Петербургским жителям Оптину Пустыню? Я указал на имеющееся там руководство и на то, что столичному жителю, по крайней мере, в первые года его монашества, надо быть вдали от родных и знакомых. «Правда, правда!» — воскликнул Граф.

{стр. 599}

Поручая себя Вашим Святым Молитвам, с чувством искреннейшей преданности и уважения имею честь быть Вашего Преподобия покорнейший послушник

А<рхимандрит> И<гнатий>

янв. 1857 года.

P. S. Мне совестно было прочитать Вашу приписочку! И моего письма недостатки и помарки простите. Откиньте со мною всякую церемонию: этим очень утешите меня.

Здесь по телеграфу получено известие из Парижа, что тамошнего Архиепископа зарезал ксендз у подножия Престола.

Прилагаемую записочку потрудитесь передать Отцу Ювеналию.

№ 59

Ваше Преподобие, Достопочтеннейший Старец!

25-го сего Января, в день тезоименитства Высокопреосвященнейшего Митрополита нашего, я был вечерком у Графа Толстого, из слов которого заключаю, что дело о даровании штата Скиту можно признать решенным, с чем Вас и о. Архимандрита усердно поздравляю. Граф говорил мне также, что о. Ювеналий от участия в Иерусалимской Миссии отказался: очевидно, что о. Ювеналий не изъявлял своего желания, а полагался на волю Божию и на волю начальства, как и подобает иноку. Между тем, быв на обеде у Митрополита, я слышал о сей Миссии разговор ученых и важных лиц духовенства; они рассуждали, что для Иерусалимской Миссии нужны лица, окончившие курс в Духовной Академии. Вероятно, в этом убедился Граф: почему форма монашеская отзыва о. Ювеналия принята охотно за форму отказа. Впрочем, Бог, промысляющий о спасении рабов Своих, устроил и в этом случае полезное для о. Ювеналия. Граф — доброго сердца; но нов в делах.

Поручая себя Вашим Святым Молитвам, с чувством искреннейшей преданности и уважения имею честь быть Вашего Преподобия покорнейшим послушником

Архимандрит Игнатий

1857-го года 28-го января.

{стр. 600}

№ 60

Ваше Преподобие, Честнейший Старец,

Отец Макарий!

Сегодня посетил нашу обитель о. Ювеналий, пред возвращением его в Оптину Пустыню. То, что человеки предполагали сделать для его временного устройства, не состоялось; но его приезд для души его был крайне полезен, и польза эта устроилась по особенному мановению Божию, в чем ясно видна особенная милость Божия к о. Ювеналию. Пред ним разоблачились и современные люди, и современные обстоятельства. Многие, весьма умные люди, проводя век свой внутри России, стареются и умирают, не узнав, каким образом деется и преуспевает тайна беззакония, о которой говорит Апостол. В наше время блаженны те, которых Бог скрыл в тайне селения Своего: яко беззаконие и пререкание во граде, на стогнах его лихва и лесть. Сострадая страждущим о Господе, я сострадаю о. Ювеналию, но вместе и порадуюсь ему, яко приявшему от Господа дар пострадать для отверзения умственных очей своих. Господь возлюбил его, ибо попустил ему искушение. Мир не возлюбил его, ибо ощутил, что он не от мира, а Христов. Радуйтесь и Вы, достопочтеннейший старец и, смею сказать, достопочтеннейший друг мой, ибо вера Ваша и преданность воле Божией не посрамили Вас и вдали напутствовали ученика Вашего, от Вас научившегося предаваться воле Божией, коей слава и держава во веки веков.

Испрашивающий Ваших Святых молитв

недостойный Арх<имандрит>

Игнатий 1857-го года 29 января.

№ 61

Ваше Преподобие,

Возлюбленнейший и всечестнейший Старец!

Извините, что часто беспокою Вас моими письмами; но, видно, так угодно судьбе. Сын Николая Андреевича Харичкина, Андрей, 24-х лет, кончивший курс в здешнем Университете и поступивший было на службу, изъявил желание посвятить себя иноческой жизни. Молодой человек — с необыкновенно добрым, бесхитростным сердцем, совсем не для мира сего. К несчастию, по слабости характера, он увлечен был товарищами к {стр. 601} излишнему употреблению вина; но это было только увлечением. Отец, а за ним и сын слезно умоляют меня, чтоб я указал место, где Андрей мог бы вселиться с упованием душевной пользы, под благонадежным руководством, в обществе благоговейных иноков, имеющих притом и светское образование. Я указал на Богоспасаемый Оптин Скит, дав обещание написать о сем Вам, что теперь и исполняю. Исходатайствуйте у о. Архимандрита принять в его стадо скитское этой овцы и не откажитесь взять ее под Ваше руководство. О последующем на сию просьбу решении потрудитесь уведомить меня. Андрей намеревается приехать к нам поговеть на первой неделе; хорошо бы получить от Вас ответ в течение этой недели для сообщения его юноше и для дальнейшего хода его дела.

Blog