Магомет кучинаев
| Вид материала | Книга |
- Н. Н. Подосокорский (Великий Новгород) Об аналогии «Наполеон-Магомет», 173.05kb.
- В. С. Соловьев Магомет, его жизнь и религиозное учение, 957.08kb.
- Содержание: 1, 443.56kb.
- Содержание: 1, 439.15kb.
- Содержание Алкоголизм, 618.55kb.
- План: Алкоголизм а Причины употребления алкоголя б Влияние на здоровье и потомство,, 297.91kb.
- Іслам наймолодша світова релігія. За даними всесвітньої ісламської ліги 1980р в різних, 193.6kb.
Да, Ардашир все больше и больше убеждается в том, что наверняка настает то время, которое так долго ждали и он сам, и все его единомышленники. Такого удачного случая больше, конечно, не будет. В сатрапиях в этой – западной части страны большинство тысячников – сторонники Ардашира или же друзья его сторонников. Ардашир с самого начала отказался от намерения привлечь на свою сторону кого-либо из больших военачальников, так как все они, по его убеждению, верные люди царя Дариявуша или же его «братьев». И это было правильно. К тому же что может сделать, скажем, предводитель войск в сатрапии, если все его тысячники в нужный момент перейдут со своими воинами на сторону Ардашира? Ничего! А если у полководца, если даже он и самый лучший в мире полоководец, нет войск, что он сможет сделать? Ничего! А за последние пять лет Ардашир и его «младшие братья» сумели склонить на свою сторону большинство тысячников в пять сатрапиях в этой части страны. И как только начнется дело, как только начнется заваруха – все они перейдут на сторону Ардашира. А пока будут тянуться войска с других частей страны, уже будет кончено. А потом – кто станет вовевать за уже убитого царя? Никто не станет – таких дураков на этом свете уже давно нет!
Как он, Ардашир, правильно поступил тогда, когда сделал вид, что и он, как и все, безмерно рад, что Дариявушу удалось убить этого подлеца Гаумату и стать царем! А он, этот дурачок Дариявуш, поверил и сделал его, Ардашира, сатрапом. А может не дурачок, а умничок? Ведь всучив в его Ардашира, руки, как подачку эту сатрапию, Дариявуш, по сути, отправил его в ссылку на далекую окраину империи, подальше от трона, на котором по закону не этот выскочка-мальчишка Дариявуш должен был восседать, а он – Ардашир. Дариявуш, сделав его сатрапом Ионии, просто прогнал его, Ардашира, подальше от трона! Побудь, мол, вдали и игрушкой своей – сатрапией забавляйся: собирай налоги, строй дороги, гоняйся за разбойниками! Ничего не скажешь – ловко, очень ловко! Значит, Дариявуш вовсе не дурачок, а очень даже умничок. Что ни говори, а Иония – это всего лишь маленький кусочек огромной империи, и Дариявуш может даже насовсем отдать ее Ардаширу.
Да, да – это точно так: Дариявуш совсем не дурак, он все понимает и все делает правильно и разумно. Хорошо, пусть так и думает, что он обманул его, Ардашира, этим пряничком – Ионией. Пусть так думает!
Пусть, но он, Ардашир, не такой уж и тюфяк, каким себе его представляют и Дариявуш, и этот Капассия, и выскочка Бардия, и их дружки. Они все уверены, что Ардашир все свое время убивает только на вино, на танцульки полуобнаженных девиц, да на разные другие забавы. Ну и хорошо! Это и нужно ему, Ардаширу. Конечно же, даже и «глаза и уши» царя – его соглядатаи – работающие писарями в сатрапиях, не придают никакого значения тому, что к Ардаширу слишком уж часто наведываются молодые военачальники! Ничего удивительного в том нет, что в дом, где рекой льется вино и полно красавиц, заглядывают молодые тысячники да сотники – разве не слетаются пчелы к цветнику? А откуда им было знать, что эти молодые военачальники большую часть времени проводят не с девицами, а с Ардаширом?..
Когда слуги накрыли столы для гостей, Ардашир, махнув рукой, дал знать, что они свободны, те удалились, и они остались одни.
– Итак, братья мои, кажется, время пришло! – торжественным голосом заговорил Ардашир, взяв в руки кубок. – Теперь дело только за нами, а все остальное сложилось так, словно все делалось по нашему пожеланию. В добрый час! Пусть наше дело благословит сам Великий Ахурамазда!
Все выпили стоя. Потом сели, слегка закусили и стали ждать, что скажет далее Ардашир.
– Давайте еще раз посмотрим, что у нас есть – сколько тысячников станут на нашу сторону, если вдруг дело дойдет до крупной схватки, – так, на всякий случай, хотя мы, конечно, должны постараться не допустить такое, – сказал Ардашир. – Главное – это то, чтобы в первые два-три дня здесь, в этой части страны, мы были бы гораздо сильнее, чем наши противники. Остальное – чепуха. Так, положение в Ионии, наверное, знаете. У нас находятся шесть тысяч пеших воинов, и если наше дело пойдет хорошо, четыре тысячи из них сразу же переходят на нашу сторону. Остальным двоим тысячникам ничего не сказано – не стали рисковать. Конных воинов у нас три тысячи, командиры двух тысяч из них – наши сторонники. А третий из тех, кто идет туда, куда и все. Итак, получается, что со стороны Ионии нам нечего опасаться чего-либо неожиданного, если здесь свое дело мы достойно начнем.
Теперь будем двигаться от Ионии сюда, и тогда слово должен сказать Маздакия. Скажи, Маздакия. Как там у вас дела в Киликии? Я почему-то побаиваюсь этого дурака Шарваза – он, мне кажется, похож на цепную собаку, готов разорвать на части любого, кроме своего хозяина. Как бы из-за него не случилась какая-нибудь крупная неприятность.
– Из-за этого можешь особо не беспокоиться, – сказал уверенно Маздакия, вставая, юноша лет двадцать пяти, сухощавый, но жилистый и крепкий. – Конных воинов у нас в сатрапии две тысячи – оба тысячника с нами. Пеших воинов – пять тысяч, трое тысячников на нашей стороне, а двое других, думаю, потом, когда мы успешно начнем дело, присоединятся к нам. Мы уже договорились так – если Шарваз-буря пойдет не в ту сторону и, как ты говоришь, попытается нас укусить, мы с ним тут же кончаем...
– А это в ваших возможностях?
– Если я буду жив – мы сможем это сделать! – ответил Маздакия.
– Хорошо. А ты что скажешь, Мардоний? – спросил Ардашир.
– У нас конных воинов три тысячи, а пеших – пять тысяч, – стал рассказывать Мардоний. – Из них в городе Сфарт в крепости вместе с Капассией находятся две тысячи конных воинов, и все эти две тысячи можете считать нашими. С командиром третьей тысячи я договорился так – он всегда будет там, где я. Из пяти командиров-тысячных пеших воинов мы можем полностью рассчитывать на троих. Из остальных один уж точно их человек – он является племянником самого Капассии, а другой его друг неразлучный. И сами, наверное, знаете, Капассия как бы опекает меня, помогает мне продвигаться по службе и очень мне верит. Благодаря этому я свободно разъезжаю повсюду, встречаюсь со многими, со многими разговаривал. Стоит только нам начать, так только в одной нашей сатрапии из числа наших единомышленников можно набрать три-четыре тысячи воинов. Так что, в Лидии положение такое, что нам нечего тревожиться.
– Молодец, Мардоний! – похвалил Ардашир. – Да, спасибо тебе, Мардоний, – напомнил! Скажу, пока не забыл: надо сразу же, как только мы начнем дело, повсюду – в городах и поселениях из наших сторонников создавать вооруженные отряды. Надо заранее предупредить их – как только узнают о нашем выступлении, так сразу же пусть и собираются в отряды поддержки. Не надо ждать особых распоряжений! Так, Хармызда, а как у вас обстоят дела?
Рассказ Хармызды, командира тысячи пеших воинов из Ас-Сур-Уи, и удивил, и обрадовал всех. По его рассказу выходило, что предводитель всех войск, расположенных в Ас-Сур-Уе, сам Иездивазд готов перейти на сторону Ардашира. Хотя Иездивазди был сыном почетного мадийского рода, но не входил в число «семи братьев», а потому, наверное, ему было обидно видеть, что многие прекрасные, мужественные и умелые юноши из его рода годами не могут продвинуться по службе, оставаясь сотниками да десятниками, в то время как их удачливые сверстники, имеющие родственные связи с «братьями», но не имеющие никаких особых дарований, быстро обгоняют их, чуть ли не ежегодно поднимаясь все выше и выше. Как бы там ни было, говорил Хормызда, Иездивазу готов сразу же перейти на нашу сторону, как только мы успешно начнем наше дело.
– А сегодня без всяких колебаний твердо стоят на нашей стороне командиры двух тысяч конных воинов, что находятся у нас, – рассказывал Хормызда. – В нашей сатрапии десять тысяч пеших воинов, из них половина на нашей стороне. Это твердо. С остальными тысячными пеших воинов я не разговаривал – им я не решился доверить такое дело...
По рассказу Азурдашира, неплохо обстояло дело и в Каппадокии. Из четырех тысяч конных воинов, стоящих в Капподокии, сторонники Ардашира могут привести с собой хоть завтра половину из них. А также четыре тысячи из шести пеших воинов.
– После того, как подойдут войска с восточных сатрапин страны, мы вообще можем отказаться от нашей затеи, – сказал, подытоживая разговор, Ардашир. – Лучшего случая, чем сейчас, судьба нам никогда не даст. Из дальних сатрапин войска придут сюда еще не скоро. А сам Дариявуш как бы уже находится в наших руках. На послезавтра Капассия пригласил Дариявуша на охоту. Вот именно в этот день мы и должны сделать свое дело. Всем нам, за исключением, наверное, Мардония, во что бы то ни стало надо быть там. И сами, конечно, знаете – вместе с царем будут и все большие военачальники и сатрапы. И вы все должны постараться попасть в число людей, которые будут их сопровождать. А там, во время охоты, не так уж будет трудно нам всем оказаться в какое-то удобное время около царя. А Мардоний, приготовив своих воинов, пусть ждет нашего сигнала в крепости. Чтобы, получив сигнал, опередив всех, пришел к нам на помощь. Так я планирую. Что на это скажете?
– Пусть будет так! Пусть так и будет! – сгласились все.
– Тогда – в добрый час! Да поможет нам всемогущий Охурамазда! Пусть мужественны будут ваши сердца, пусть сильными будут ваши руки! Выпьем за это! – призвал своих молодых друзей Ардашир, беря в руки кубок.
Юноши, сгрудившись вокруг Ардашира, дружно выпили...
На другой день, завершая царский совет, Дариявуш сообщил собравшимся свое окончательное решение о походе на загорских саков – надо сделать все, чтобы выступить через две недели. За это время должны подтянуться и войска из восточных сатрапин, а также из Ас-Эр-Уи, Киликии и Каппадокии, а войска из Ионии должны немедленно начать работы по организации переправы войск на ту сторону моря. В сатрапиях остаются лишь малое число воинов, так, на всякий случай, а все остальные отправятся в поход вместе с царем.
Завершая совет, царь сообщил весть, которая и удивила, и обрадовала многих.
– Уважаемый всеми нами Капассия убедил меня в том, что одному человеку очень трудно справляться с порученными ему делами, если он находится на двух важных должностях, и поэтому с сгодняшнего дня я освобождаю его от должности предводителя войск в сатрапии Лидия. Теперь он сможет, не отвлекаясь ни на что, более плодотворно заняться обязанностями сатрапа Лидии – сможет уделить больше внимания развитию ремесел и тороговли, будет более успешно бороться с разбойниками, с разными смутьянами, которые любят болтать разные глупости, но не желают работать и жить честно. С сегодняшнего же дня командиром всех войск, расположенных в Лидии, назначается Мардоний! – сказал царь. – Во времена освещавшего своим божественным ликом весь свет царя Куруша отец Капассии досточтимый Каплан – да попадет он там в Светлый Мир – командовал героями, которые, победив войска царя Креза, взяли город-крепость Сфарт. А сам уважаемый Капассия усмирял здесь смутьянов, когда мы боролись с подлым лжецарем, и, как вы сами знаете, вполне успешно. Учитывая все это – и заслуги его отца, и его самого перед Отечеством нашим, в знак нашей глубокой благодарности я, царь Дариявуш, дарю Капассия и свой дом в городе Сфарт, и земли, расположенные в сатрапии Лидия. Слава героям!
Как и повелось в подобных случаях, все дружно троекратно прокричали:
– Слава героям! Слава героям! Слава героям!
– Я целых три дня вас, лучших богатырей нашего народа, держал здесь почти в неволе, и вы, конечно же, истосковались и измучились от безделья, – сказал царь Дариявуш с легкой улыбкой, которая как бы была окутана какой-то таинственностью. – Но, – слава Великому Озурамазде! – теперь нам все стало ясно, и мы теперь полны решимости без промедления отправиться в поход. Послезавтра вы все отправитесь в свои сатрапии, чтобы как можно расторопнее исполнить все те дела, которые мы здесь обговорили. А завтра Капассия и меня, и всех вас приглашает на охоту, и я согласился – давайте все вместе немного отдохнем от наших вечных забот и тревог! Но если есть такие, у которых неотложных дел по горло и ни единого часу на отдых себе позволить не могут, те, конечно, могут уехать даже и сегодня, так как совет закончен и все решено. А те, которые могут себе позволить денек отдохнуть, поохотиться, остаемся здесь и сегодня, а завтра утром отправляемся на охоту. А сегодня вечером Капассия приглашает всех нас на торжественный ужин вот в этот свой новый дом! – и царь широким жестом обеих рук как бы показал собравшимся новый прекрасный дом-дворец Капассии. – Да благословит всех вас Великий Охурамазда!
Дабы во дворце Креза к предстоящему ужину приготовились как следует, царь Дариявуш тоже перебрался со своей свитой в замок крепости, где уже несколько дней жил Капассия...
Утро. Под лучами встающего солнца радостно пробуждается природа: щебечут птицы, призывно кричат животные, тянутся навстречу свету растения.
На широкой равнине за городом, как и было условлено, собираются участники охоты. На небе и на земле вовсю поют птицы, но из-за шума и гама собравшихся, звона металла на сбруях лошадей, пофыркивания нетерпеливых коней их совсем не слышно. Да если и слышно, кому они сейчас нужны, эти птички, когда здесь сам царь Дариявуш – краса и гроза всего мира!
А он, сияющий, легко и свободно сидит в седле, радушно приветствует каждого, кто подходит к нему, и кажется, светлые очи царя щедро одаривают каждого из его друзей и соратников, собравшихся здесь, из целого моря радости и счастья, что не вмещалось в его груди. И для каждого он находит особые слова, новую шутку, от которой весело всем. Все, кто бывал рядом с ним, знают: царь – человек не замкнутый, от открыт, любит и выпить, и пошутить, но таким веселым и беззаботным, как сегодня, его еще никто не видел. Доброе настроение, веселая энергия, смех и шутки Дариявуша освободили всех от железных пут правил придворного этикета, и они тоже преобразились, и вместо обычных бесцветных слуг и вельмож стали вдруг обычными людьми – веселыми и задорными, которые совсем забыли, что среди них находится и сам царь царей. Вокруг царя уже суетятся не только сатрапы и большие военачальники, но и тысячники, и даже простые сотники, пришедшие сюда как слуги своих начальников сатрапов и полководцев. И даже они заговаривают с самим царем!
А Ардашир, Капассия и Бардия посотоянно находятся рядом с царем, ни на шаг от него не отходя. Сегодня Дариявуш старшему брату своему по роду Ардаширу проявляет особую благосклонность и уважение – этим, видно, он хочет сказать всем: да, я царь, но и Ардашир из царского рода, он и старше меня – постарайтесь не обидеть его! И это многие тотчас же поняли – они как бы случайно оказывались возле Ардашира, пытались ввязаться с ним в беззаботную, дружескую беседу...
– Капассия, до каких это пор ты будешь нас здесь держать? – весело возмутился, наконец, царь Дариявуш. – Ты, хитрец, по-моему, послал людей туда, куда поведешь нас на охоту, чтобы они отогнали всю дичь подальше в горы и леса – боишься, что мы перебьем всех твоих зверей и птиц! Признавайся – так ведь?
Многие, поддерживая шутку царя, охотно пустили в Капассию свои стрелы-слова.
– Жаль, что такая мысль не пришла мне в голову вовремя, а то непременно так и сделал бы! – ответил Капассия.
– И вправду – что это мы ждем? – спросил Ардашир у Капассии, воодушевленный почтительным к себе отношением царя и всерьез возомнивший себя здесь, на охоте, старшим.
В это время к Капассии подъехал вдруг откуда-то взявшийся Мардоний и что-то шепнул ему на ухо, Капассия приблизился к царю и попросил разрешения трогаться.
– Мы все в твоих руках, Капассия, – поступай как считаешь нужным! – ответил царь, улыбнувшись.
Все, в тон царю, шутя и весело переговариваясь, двинулись в путь. А Дариявуш и Капассия, незаметно для других обменялись взглядами и улыбнулись. «А что – разве не так?» – спросил Дариявуш. «Судьба, брат мой, судьба! Потерпи – свет от этого не перевернется, если и ты хотя бы один день побудешь под моей властью!» – отвечал Капассия.
Через час неторопливой езды охотники оказались на довольно большой поляне среди лесистых холмов. Небольшая речушка, протекающая между двух холмов, пробегает со стороны города по окраине поляны, та сторона речушки поросла густым орешником.
– Здесь немного отдохнем с дороги и слегка перекусим, – сказал Капассия, – а потом мы все вот здесь, на той стороне речушки в кустах орешника, и будем ждать. А люди, которых я уже послал, постараются согнать сюда, на эту поляну, зверей со всей окрестности. А потом, когда на поляне покажется дичь, кто достанет ее стрелой, кто копьем – кому как повезет. После все мы опять собиремся здесь, жарим на кострах свежее мясо, поедим, попьем – и домой! – Огляделся, нашел Мардония и сделал ему знак, тот сразу же что-то приказал слугам. Они быстро расстелили на траве белые полотняные скатерти и в мгновенье ока заставили их всякими кушаньями и напитками.
Люди, слишком уж рано покинувшие жилища, а потому не успевшие хоть налегке позавтракать, видно, проголодались, потому что и впрямь удивились, услышав дальний шум: как, мол, уже, когда же они успели? Как бы ни хотелось, но пришлось вставать – на охоте главное, все-таки, – это охота. Слуги быстренько собрали еду и питье, убрали скатерти. Все бросились на ту сторону речушки в орешник – в засаду. Все явственнее слышны голоса и шум. Вот-вот на поляне должны появиться и сами звери. Все затаили дыхание.
Первыми показались маралы – самые чуткие и быстрые обитатели леса. Большеголовый рогатый самец – видно, вожак стада – замер на краю поляны, зорко оглядывая все вокруг и внимательно прислушиваясь. Хотя ничего подозрительного он, наверное, не заметил и не услышал, но что в этой большой поляне не все ладно он, точно, почувствовал сразу: марал-красавец так и остался напряженно стоять на краю поляны. А легкомысленные маралихи, помахивая короткими хвостиками, неспеша и беззаботно разбредались по поляне, грациозно вышагивая на своих изящных длинных ногах. Они, конечно, полностью полагались на своего вожака, но на то, что тот все еще не решается в открытую выйти на поляну, они не обращали никакого внимания, хотя и они иногда, приподняв головы, прислушивались к голосам людей, слышным все громче и громче. Потом, глянув на вожака и не заметив в его поведении особой тревоги, вновь начинают щипать траву.
У многих так и зудят руки, так и хочется пустить стрелу, но сдерживаются: сперва должен выпустить стрелу царь, этим самым открывая охоту. А Дариявуш ждет, когда вожак стада и все остальные маралы вышли бы на поляну. Сам он взял на прицел вожака и следит за ним, не отрывая глаз. И вдруг вожак, как будто точно узнал откуда может грозить опасность, побежал по левому краю поляны, повернув к дальним холмам. Дариявуш натянул тетиву, выпустил стрелу – стрела не долетела до вожака. И вожак, и все моралье стадо бежали, словно летели по воздуху, не касаясь земли. Дариявуш вскочил на коня и погнался за ними.
Ардашир, Капассия, Бардия, Мардоний и все остальные, считающие, что они обязательно должны быть возле царя, повскакивали на своих коней и погнались за Дариявушем. В это время из лесу на поляну выскочило еще одно маралье стадо, а следом начали появляться и туры, и кабаны, и лисы, и зайцы. А загонщики все сжимают и сжимают круг, направляя дичь на поляну; их крики уже слышны совсем невдалеке. Теперь уже все могут вдоволь поохотиться – каждому достанется хоть какая-нибудь добыча.
А Дариявуш и небольшая группа людей все больше и больше удаляются от той поляны, где вступили в отчаянную борьбу друг с другом люди и звери. Люди – чтобы поразвлечься, позабавиться, убивая зверей, а звери – чтобы выжить, убежать от озверевших людей. Вот вожак уже почти достиг кустарника в дальнем краю поляны; теперь, если звери запрыгнут в орешник, а дальше – в лес, гнаться за ними уже бесполезно. Но Дариявуш увлекся погоней, вошел в азарт – он, кажется, готов гнаться за этим красавцем-оленем хоть до края света: он и не думал останавливаться, возвращаться на поляну, где полным-полно было всякой добычи. И вот вожак и его стадо исчезли в кустах орешника. И все равно Дариявуш не остановился – он тоже вслед за маралами нырнул в кустарник. Люди, гнавшиеся вслед за Дариявушем, прекрасно понимали, что преследовать маралов на конях по холмам и падям, покрытым кустарником да лесом, – дело совершенно бесполезное, но ничего поделать не могли: они не имели право оставить царя одного на произвол судьбы! Группа во главе с Ардаширом бросилась в кустарник вслед за Дариявушем, и совсем неожиданно оказалась на небольшой поляне. Но – что это? Вся полянка окружена воинами с мечами наготове, словно они ожидают внезапного нападения врага. А Дариявуш гарцует в центре, ему никак не удается усмирить своего разгоряченного погоней коня. И Ардашир, и все его спутники тоже оказались в центре поляны. Капассия, Бардия, Мардоний и еще пятеро-шестеро воинов Мардония, встали вокруг Дариявуша.
– Всем стать здесь! – приказал Бардия, рукой указав место.
Стали, с Ардаширом в середине. Их было восемь человек.
– Мегабаз, Иездивазд, Шарваз – перейдите сюда! – сказал Бардия, и они, известные военачальники, имена которых назвал Бардия, перешли к группе, окружавшей царя. В другой группе теперь оставались Ардашир, Шапур, Маздания, Хормызда и Азуддашир. Дариявуш подъехал к ним вплотную и, глядя прямо в глаза, сказал:
– Ну – что стоите? Вы ведь пришли сюда ни на кабанов да маралов поохотиться, а на меня! Так чего же стоите – я ведь перед вами! Как ты и велел, Ардашир, Мардонии тоже явился сюда со своими верными друзьями. Лучшего случая вам никогда не дождаться – давайте же, начинайте!
И вдруг Ардашир неожиданно, словно он был бурдюком, а не живым человеком, свалился с коня прямо под ноги коня царя Дариявуша и стал умолять простить его. Видя это, его спутники тоже, словно ветром их сдуло, слетели с лошадей на землю и кинулись на колени перед копытами царского коня; одни из них тянули руки вверх, к царю, прося прощения; другие только и делали, что бились головами об землю, видно, считая это лучшим способом разжалобить царя. И все они судорожно ловят взгляд царя, надеясь заметить в его глазах искры надежды на прощение.