Geum.ru

В. И. Щипин Депутат Первой и Второй Государственной Думы Павел Дмитриевич Щипин

Вид материалаДокументы
Подобный материал:

В.И. Щипин

Депутат Первой и Второй Государственной Думы

Павел Дмитриевич Щипин

(1873 – 1934)


П.Д. Щипин родился 2 ноября 1873 года в деревне Нижняя Давыдовская Черевковской волости Сольвычегодского уезда Вологодской губернии в семье зажиточного северодвинского крестьянина Дмитрия Илларионовича Щипина. Семья была большой: вслед за старшим сыном Павлом у Дмитрия Илларионовича и его жены Татьяны Тимофеевны появились еще четыре сына и любимица семьи, самая младшая из детей, красавица-дочь Настенька.

Будучи неграмотным, Дмитрий Илларионович мечтал дать образование своим детям. В 1882 году Павел поступил в Черевковское одноклассное (трехгодичное) училище Министерства народного просвещения, которое закончил в 1885 году. Школьный учитель Михаил Александрович Воронов привил Паше любовь к книге. Помогая родителям по хозяйству и присматривая за младшими братьями, Павел много читал и упорно занимался самообразованием. Интересы Павла разделял его лучший друг и одноклассник по училищу Андрей Петров. К счастью, на пути любознательных юношей к знаниям оказался бывший мещанин города Тотьмы писарь Черевковского волостного правления Аполлон Иванович Мишуринский. Несмотря на то, что Аполлон Иванович был намного старше Павла и Андрея, они стали неразлучными друзьями. Мишуринский подсказывал, что нужно прочитать, на что обратить особое внимание. По его рекомендациям Павел и Андрей постепенно познакомились с основными произведениями русских классиков. Круг чтения был весьма широк: друзья читали И. Дмитриева, А. Пушкина, М. Лермонтова, А. Кольцова, Н. Некрасова, И. Сурикова, А. Фета, И. Тургенева, Л. Толстого. Было им знакомо и творчество западноевропейских писателей, таких, например, как Сервантес и Мольер.

Но не только беллетристика привлекала пытливых юношей. На далекой Северной Двине неразлучные друзья, обычные крестьянские мальчишки, котором судьбой, казалось бы, уготовано было повторить традиционный жизненный путь их предков, жадно, взахлеб, иногда неразборчиво и бессистемно читали работы по астрономии, химии, философии, естествознанию. В дневнике Андрея Петрова, который ныне хранится в Древлехранилище Института русской литературы (Пушкинский Дом) находим следующие строки: «Книги, книги… эти книги… В голове хаос ужасающий: и Дарвин с астрономией, и Конт с богословием, истории, данные с доисторическим человеком… Вообще все, что я читал, все припоминается и бродит…» Книги и журналы брали в Черевковской народной библиотеке-читальне , у А.И. Мишуринского, у школьных учителей.

В 1892 году Павел Щипин начал взрослую, самостоятельную жизнь. 6 июля он женился на Дарье Макаровне Зайковой из деревни Холмовской. «Поручителем по жениху» на венчании в Черевковской Успенской церкви был, конечно же, лучший друг Павла Андрей Петров. Честно говоря, друзья скептически отнеслись к избраннице Павла. Сравнивая жену одного из своих приятелей с Дарьей Щипиной, Петров записал в дневнике: «Мечта его осуществилась: он женат, жена красавица и умна, не то, что у Паши… нет, далеко нет.»

В этом же году по рекомендации А.И. Мишуринского Павла Дмитриевича назначили на должность писаря Тимошинского волостного правления. Молодая семья переехала в Тимошинскую волость, которая располагалась в 30 верстах от Черевкова ниже по течению Северной Двины. Молодожены поселились в казенной квартире при волостном правлении.

Несколько слов необходимо сказать о должности волостного писаря. Писарь являлся правой рукой волостного старшины, возглавлявшего волость: несколько крупных сел или до нескольких десятков деревень с населением не более девятнадцати тысяч человек. Должность волостного старшины была выборной, его выбирали на волостном сходе сроком на три года из числа наиболее уважаемых, авторитетных и зажиточных крестьян. Нередко волостным старшиной мог быть избран и неграмотный человек. В свою очередь, писарь волостного правления назначался уездным Присутствием по крестьянским делам. Срок его нахождения на должности был неограничен. В этих условиях опытный писарь выходил на первые роли и нередко являлся фактическим руководителем волостного правления. От него требовались глубокие знания делопроизводства и тонкостей действующего законодательства. Все это приобреталось постепенно: сначала на должности сельского писаря, затем в качестве помощника волостного. Только после такой подготовки в течение нескольких лет можно было рассчитывать на успешную работу. Существовали и определенные ограничения. После активной работы в 70-е годы XIX века на этих должностях представителей революционеров-народников (известное «хождение в народ») в волостные писари было запрещено принимать лиц дворянского происхождения и с высшим образованием.

Объем писарских обязанностей был чрезвычайно велик. В волостное правление постоянно поступали многообразные запросы и нередко противоречащие друг другу циркуляры самых разных ведомств: Казенной палаты, земских управ (уездной и губернской), полицейских управлений, Присутствия по крестьянским делам. Писарь обязан был готовить всевозможные документы: ведомости о видах на урожай, о движении народонаселения, о числе рогатого скота и лошадей, отчеты о взыскании податей, налогов и различных платежей, доклады о поставке лошадей в войска, о проведении рекрутского набора, о призыве запасных солдат на службу, ответы на запросы по розыску различных лиц, в том числе государственных преступников, сведения о нищенстве и т. д.

В обязанности писаря входила и подготовка дел для слушания в волостном суде. Поэтому нередко от квалификации писаря зависели судьбы людей, что накладывало на него дополнительную ответственность. Часто недобросовестные и нечистые на руку люди использовали эту должность как источник достаточно быстрого обогащения. Безусловно, она требовала особых нравственных качеств: честности, дисциплинированности, понимания нужд крестьянства, готовности прийти на помощь.

Не имея необходимых сведений, мы можем только предполагать, что до назначения на должность волостного писаря, П. Щипин приобретал знания и опыт, нужные для самостоятельной работы, работая помощником у старших товарищей, членов сельской или волостной администрации. Возможно, что наставником Павла был все тот же А. И. Мишуринский.

Несмотря на то, что Павлу Щипину к моменту назначения не исполнилось еще 19 лет, он быстро вошел в курс дела. Уездные власти приметили молодого, энергичного писаря, и через год перевели на ту же должность в Черевковскую волость. Это было своего рода повышение, так как Черевковская волость была самой крупной в Сольвычегодском уезде.

Работы здесь прибавилось, но рядом теперь был опытный А.И. Мишуринский, который и словом и делом помогал своему протеже. Не забыл Аполлон Иванович и второго своего воспитанника, Андрея Петрова, походатайствовав о назначении последнего писарем Черевковского сельского общества. Позже, в 1896 году, А. Петров писал в своем дневнике: «Мишуринский, по-моему, в высшей степени личность благородная и мне отца родного лучше…»

Вернувшись в Черевково, Павел с женой поселился на казенной квартире, которая располагалась в центре села. До родительского дома теперь было рукой подать – всего полторы версты. Можно было бы вернуться и под отчий кров – у отца был большой двухэтажный дом, но в нем становилось тесно. Подрастали братья, да и у Павла с Дарьей 23 ноября 1893 года родился первенец, сын Евгений. Крестным отцом маленького Жени стал Аполлон Иванович.

Вновь водоворот дел, но Павлу удавалось выкраивать время для общения с друзьями. В то время либеральные идеи проникали и в такую глубинку, как Черевковская волость. Справедливо было бы предположить, что молодая интеллигенция Черевкова также не была чужда новых веяний. Идеи свободы, равенства, братства, критику самодержавия, скептическое отношение к религии и церкви несли с собой приезжающие сюда молодые учителя, фельдшеры, акцизные чиновники. Достоверных данных, подтверждающих это предположение у нас нет, но кое-что можно почерпнуть из дневника Андрея Петрова. 9 июля 1895 года он, характеризуя своих черевковских друзей, записал: «Они беззаботно веселы, счастливы, хотя недовольны» (Курсив мой – В. Щ.). Чем могли быть недовольны друзья А. Петрова? Вероятно, тем же самым, что и вся русская интеллигенция того времени: отсутствием элементарных прав и свобод, нерешенностью земельного вопроса, подчиненностью церкви государству, абсолютной властью царя и т. д.

В Черевкове Павел проработал три года. Казалось, дело спорилось, он был на хорошем счету. Разнообразие в жизнь П. Щипина вносили регулярные поездки с отчетами в Сольвычегодск: в Присутствие по крестьянским делам, в уездную земскую управу; на рекрутские наборы в соседний заштатный городок Красноборск. Все это позволяло стряхнуть с себя на несколько дней рутину волостных дел, отрешиться от монотонности деревенских будней, набраться свежих впечатлений, познакомиться с новыми людьми. Но наступил високосный 1896 год.

Первым ударом стала смерть матери, Татьяны Тимофеевны, которая скончалась 16 января. 20 июня от дизентерии умер трехмесячный младенец Леонид, второй сын Павла и Дарьи. Но и это еще не все, високосный год продолжался. В начале сентября по решению уездного чиновника по крестьянским делам Юкова Аполлон Мишуринский был отстранен от должности волостного писаря, а Павел Щипин в спешном порядке был переведен за 25 верст от Черевкова в село Пермогорье писарем Великосельского волостного правления. Можно лишь догадываться о причинах произошедшего, но Андрей Петров вскользь говорит и об этом. 9 сентября 1896 года в его дневнике появилась следующая запись: «7 – 8 числа я был у Паши в Черевкове и, быть может, в последний раз в Черевковской волостной квартире! Бедняжка! Его ни за что ни про что перевели в Пермогорье. Что делать, сила солому ломит. Подчиняться должен – по крайней мере в силу необходимости. Исключили по милости свыше из штата канцелярских служителей и А[поллона] И[вановича]. Все бы хорошо. Но с таким большим семейством чем он будет существовать? Эти две вещи – злоба дня в Черевкове. Да и как, жили люди целой компанией дружно, тесно, и вдруг – целый человек явился между ними и сказал: ”Я задался целью разрыть ваше гнездо”» (Курсив мой – В. Щ.).

Не исключено, что за столь решительными действиями властей стояло желание пресечь либеральные настроения черевковской интеллигенции. А может быть, причина произошедшего была проста, прозрачна и заключалась в тех самых пресловутых «особенностях» нашего национального характера? Судя по дневнику А. Петрова, А. Мишуринский частенько злоупотреблял алкоголем: «25 августа [1896 г.] я был у А[поллона] И[вановича] в Черевкове. Бедняжка, он нравственно страдает ужасно, невыносимо, а последствия этого – пьет и пьянствует неделю!» Да и сам Петров не отставал от своего старшего товарища: «О масленице покатался изрядно, а больше пьянствовал. Что делать, все пили, ну, и я.», «Боже! Опять я пьянствовал два дня.» Справедливости ради надо сказать, что в дневнике нет ни слова об отношении Павла Щипина к алкоголю, но на некоторые размышления наводит запись от 25 октября 1897 года: «С Пашей виделся, он все такой же, как и остался когда-то раньше. Что ж, ему пора остановиться, человек уже семейный.» (Курсив мой – В. Щ.) Как показали дальнейшие события, на карьерный рост Павла Дмитриевича этот шаг уездных властей влияния не оказал.

Нет худа без добра. Оказавшись вдалеке от Черевкова, молодая семья перестала испытывать отрицательное влияние жены А. И. Мишуринского Анны Григорьевны. Женщина властная, не получившая никакого образования, она тем не менее гордилась своим происхождением – дочь священника! По ее мнению, это давало ей право поучать «сиволапую деревенщину», в частности, наставлять на путь истинный молодую семью Щипиных. Дневниковая запись Андрея Петрова от 2 сентября 1896 года: «…дочь попа, баба без всякого образования, … сущий дьявол, способный отравить мужу две жизни… При этом я говорю все это беспристрастно, так как личных счетов с этой особой я не имею. Это же подтверждает, что она, А[нна] Г[ригорьевна], отравила жизнь Паше, подстроила [под] свой камертон и Пашину жену.»

Здесь, в Пермогорье, прошли очередные пять лет жизни Павла Дмитриевича. Тут он возмужал, приобрел дополнительный опыт. Теперь он слыл высококвалифицированным канцелярским служащим, ведь за плечами 8 лет работы на должности писаря в трех волостях. Все бы хорошо, но писарское жалованье с трудом покрывало расходы на содержание растущей семьи. Одна за другой родились две дочери: Ольга в 1898 году, а спустя два года – Зоя.

И вдруг удача! В 1901 году Павлу Дмитриевичу предложили место письмоводителя Сольвычегодской уездной земской управы. То, о чем они мечтали вместе с Андреем Петровым: вырваться в город, туда, где должны осуществиться все их заветные мечты, где найдется приложение их способностям и талантам, наконец, сбылось. Пусть Сольвычегодск и небольшой городок, но это уездный центр, масштабы работы совсем иные, да и наверняка здесь найдутся люди, разделяющие взгляды Павла Дмитриевича, единомышленники, с которыми можно обсуждать любые проблемы, спорить, мечтать. Должность тоже невелика, но здесь открываются новые перспективы, здесь можно расти, чего невозможно добиться в деревне. Кроме того, и жалованье намного больше – 35 рублей в месяц вместо 20 в волостном правлении, то есть 420 рублей в год.

А. Петров писал в дневнике о своей мечте: «Так бы мне хочется пожить в городе. Даже очень, очень. Мне представляется, что там именно я назначен жить, по всей моей натуре, образу жизни и ведению себя.

Да в городе только, по моим понятиям, и может быть настоящая жизнь. Все тут можно достать, что тебе нужно: и книги, и деньги, ведь несомненно, есть же счастливчики.

А представь себе праздник: Пасху, Рождество - в нашем медвежьем углу и праздник в городе? Душу бы отдал и мало!»

С 1 августа 1901 года П.Д. Щипин приступил к исполнению новых служебных обязанностей. Работал он энергично и инициативно, был на хорошем счету у председателя управы. Семья росла, в 1904 году у Павла Дмитриевича и Дарьи Макаровны уже пятеро детей. В 1902 году родился мальчик, которого назвали Леонидом, как умершего шесть лет назад второго сына. Через год родилась дочка Ия. Подрастал старший сын Женя, которому отец хотел дать солидное образование, но жалованье Павла Дмитриевича не позволяло этого сделать. Тогда молодой письмоводитель обратился к руководству управы с просьбой ходатайствовать перед уездным земским собранием о назначении стипендии для обучения сына в классической гимназии гор. Великий Устюг.

Земская управа пошла навстречу своему молодому энергичному работнику и, в свою очередь, обратилась в Сольвычегодское земское собрание с докладом «О назначении стипендии сыну письмоводителя управы П.Д.Щипина»:

«Письмоводитель сольвычегодской уездной земской управы П.Д.Щипин просит управу ходатайствовать перед земским собранием о назначении его сыну Евгению стипендии от земства на продолжение образования в Устюжской гимназии. П.Д.Щипин – крестьянин Сольвычегодского уезда Черевковской волости, в канцелярии управы служит с 1 августа 1901 г. на 35-рублевом месячном содержании, имеет семью из жены, двух сыновей 10 и 2 лет и трех дочерей 6, 5 и 1 года. Сын Евгений, на которого испрашивается стипендия – 10 лет (родился 27 ноября 1893 г.) – обучается во 2-ом отделении Сольвычегодского приходского училища.

Отличаясь примерными личными качествами, П.Д. Щипин вместе с тем является примерным же работником в управе. Его подготовленность к делу, в высокой степени добросовестное отношение, трудолюбие и, можно сказать, постоянное нахождение на своем деле всегда отмечались и ценились управой. Таких работников, как П.Д. Щипин, нужно не только ценить, но и всемерно содействовать улучшению условий их личной жизни. Только при таком отношении к своим лучшим служащим мы можем рассчитывать на то, что они дольше у нас прослужат и не будут стремиться уйти в другое место, где условия службы лучше. П.Д. Щипин искренне желал бы дать образование своему старшему сыну, но средств на это не имеет. При той дороговизне жизни, какая стала в Сольвычегодске за последние годы и при той большой семье, какую он имеет, П.Д. не только не может содержать сына в другом городе отдельно от себя, но и с большим трудом сводит концы с концами по удовлетворению своих обычных и необходимых жизненных потребностей, тех потребностей, отказ от которых ставит человека в высокой степени тяжелое положение.

Назначение стипендии от земства было бы делом вдвойне хорошим: оно избавило бы П.Д. Щипина от преследующей его тяжелой думы, что его дети останутся без образования, без всякой подготовки к честной трудовой жизни, с одной стороны, а с другой – даст ему возможность со спокойной душой продолжать службу в земстве, а не искать другую. Земское собрание не отказывает в стипендии таким лицам, которые обосновывают свои ходатайства на одном том, что они есть плательщики земских сборов. Стипендия лицу, служащему в земстве и вместе с тем крестьянину своего уезда - следовательно плательщику земских сборов – будет тем более уместной.

Докладывая о вышеизложенном, управа имеет честь усерднейше просить Земское собрание назначить сыну письмоводителя управы П.Д. Щипина Евгению Щипину стипендию от Сольвычегодского земства на продолжение образования в Устюжской мужской гимназии в размере 120 рублей в год, на весь курс гимназии без возврата в поощрение службы его отца в земстве.

Председатель Управы: Ленин

Члены Управы: Бурдаев, Абрамовский, Костин

Секретарь: Сысоев» .

24 сентября 1904 г. Сольвычегодское земское собрание приняло положительное решение: «По докладу управы о назначении стипендии сыну письмоводителя управы П.Д. Щипина собрание закрытой баллотировкой шарами постановило: назначить Евгению Щипину стипендию 120 рублей в год согласно докладу управы». В сентябре 1905 года маленький Женя отправился в Великий Устюг, где успешно выдержал вступительные испытания и был зачислен в первый класс. В этом же году Павел Дмитриевич получил новую должность – исполняющего обязанности секретаря уездной земской управы.

Страна в 1905 году бурлила. Стихийные выступления крестьян, поджоги помещичьих усадеб, забастовки и вооруженные стычки промышленных рабочих с правительственными войсками. Первая русская революция заставила царя пойти на определенные уступки. 6 августа 1905 года царским манифестом учреждается народное представительство – Государственная Дума, Российская Империя становится конституционной монархией.

В январе-марте 1906 года в городах и селах необъятной страны развернулась работа по выдвижению выборщиков, уездных и городских уполномоченных для избрания депутатов в Государственную Думу. В истории социально-политической жизни России это были первые выборы подобного рода. Как свидетельствуют различные источники, отношение крестьян Севера к выборам было заинтересованным и активным. Участвуя в выдвижении народных представителей, крестьяне Вологодской и Архангельской губерний выражали надежду на улучшение своего экономического положения и выбирали из своей среды тех, кто, по их мнению, действительно понимал нужды земледельцев, мог бы на самом высоком уровне отстаивать интересы российского крестьянства.

Среди пяти депутатов от Вологодской губернии был и Павел Дмитриевич Щипин. Крестьянство Сольвычегодского уезда доверило представлять свои интересы в Думе крестьянскому сыну, работнику земской управы. Кроме Павла Дмитриевича Вологодскую губернию в Думе представляли дворянин Н. Н. Андреев, член «Союза 17 октября», и трое беспартийных крестьян: Д. К. Мартьянов, С. И. Федотовский, А. Л. Шемякин. 32-летний П. Щипин был самым молодым из них.

Страна внимательно следила за формированием первого парламента, живо интересовалась любыми сведениями о своих избранниках. Печать своевременно откликнулась на запросы общества, оперативно публикуя биографии и фото первых депутатов. Подчас сведения появившихся справочных изданий противоречили друг другу, но тем не менее читатель в целом мог получить необходимое представление о думцах.

Вот, например, какая характеристика дана Павлу Дмитриевичу в сборнике «Первая Государственная Дума»: «Павел Дмитриевич Щипин, крестьянин Сольвычегодского уезда. Получил домашнее образование, служил писарем в трех волостях. Павлу Дмитриевичу от роду не более 30 лет, выглядит совершенным интеллигентом. На все вопросы, требующие разрешения в Думе, смотрит очень определенно. В первую очередь, считает необходимым выдвинуть земельный вопрос, стоит за самоуправление страны, желает полного представительства в Думе. Вполне разделяет программу партии «Народной свободы», но не вступил в эту партию только потому, что в деревне некому было сорганизовать группы. В «Крестьянский союз» не вступил потому, что считает вопрос об отделении церкви от государства преждевременным».

В «Памятной книжке Первой Государственной Думы» приведена похожая характеристика: «Павел Дмитриевич Щипин, крестьянин Сольвычегодского уезда… Окончив министерское одноклассное училище, П.Д. долгое время занимался самообразованием. П.Д. имеет земельный надел, но сам земледелием не занимается. П.Д. служил писарем в 3-х волостях. Последнее время был делопроизводителем в Сольвычегодской уездной земской управе. Самыми важными П.Д. считает вопросы о народном образовании и земельный. Сторонник самоуправления и полного представительства для Думы. П.Д. член партии кадетов. Самыми важными считает вопросы о народном образовании и земельный».

Как видно, у Павла Дмитриевича были достаточно четкие представления о своем месте в Государственной Думе и тех задачах, которые он предполагал решать, используя свой депутатский мандат. Совершенно в ином свете предстают другие крестьянские депутаты от той же Вологодчины:

«Дмитрий Константинович Мартьянов, крестьянин, от роду 50 лет. Жаловался корреспонденту местной газеты, что избранием на спину его положили такое тяжелое бремя, что сил его не достает, и он только надеется на Божью помощь. Сам о себе Мартьянов говорит так: “Я человек среднего ума, с мягким сердцем, не много знающий, вполне сознаю важность дела, на которое вступаю и совершенно теряюсь, как сумею выполнить возложенную задачу”».

«Степан Иванович Федотовский, крестьянин Устюжского уезда, служит волостным писарем. По словам знающих его людей, он – простой, честный, понимающий человек, но так же, как и Мартьянов не совсем верит в свои силы и чувствует себя неподготовленным к предстоящей ему ответственной деятельности».

Можно было бы подумать, что П.Д. Щипин, провинциал, впервые оказавшийся в Санкт-Петербурге и переступивший порог Таврического дворца, затеряется в нем, стушуется перед столичными знаменитостями, также вошедшими в состав первого российского парламента, имена которых знает и повторяет вся страна: Муромцев, Набоков, Кузьмин-Караваев, князь Долгоруков, граф Толстой…Но уже на девятом заседании, состоявшемся 15 мая 1906 года группа из 151 депутата, а среди них и П.Д. Щипин, выступила с инициативой разработки пакета законопроектов «Основные положения законов о гражданском равенстве». Заметим, что с начала работы Думы прошло всего 18 дней, депутаты собрались вместе только в девятый раз, не решена еще масса организационных вопросов. И тем не менее наиболее активные депутаты уже приступили к своим прямым обязанностям.

Листаем стенограммы Думы дальше. Вот подпись Павла Дмитриевича под запросом на имя министра внутренних дел о голоде в 24 губерниях: «1. Намерено ли правительство продолжать борьбу с голодом до нового урожая? Намерено ли министерство внутренних дел устранить препятствия со стороны местных администраций для оказания широкой помощи голодающим частными лицами и общественными организациями?».

23 мая 1906 г. 30 депутатов обратились с запросом к Председателю Совета министров с запросом об ущемлении прав и восстановления законных требований политических заключенных Екатеринодарской тюрьмы, объявивших голодовку. В запросе содержалось требование привлечения к ответственности виновных должностных лиц. Среди подписавшихся – П.Д. Щипин.

На 16-м заседании 27 мая 1906 г. Павел Дмитриевич в составе группы депутатов обратился с запросом к министру внутренних дел по поводу содержащихся под стражей без предъявления обвинения 8 крестьян села Нагаткина Симбирского уезда и бесчинствах казаков, присланных в село на постой.

На этом же заседании была зачитана телеграмма от ссыльных из села Никольского Вологодской области: «Существовать на 7 копеек невозможно, требуйте 20 копеек квартирных, одежных. Обратите внимание». Депутаты тут же направили запрос министру внутренних дел. Подписалось 30 депутатов, двадцатая подпись - Щипин.

Таких запросов, где фигурирует подпись П.Д.Щипина, в стенограммах Первой Думы обнаружено девять. Все они, как правило, затрагивают вопросы прав и свобод граждан, гуманного и человечного обращения с заключенными, законности и порядка. Каким нам теперь представляется Павел Дмитриевич? Безусловно – гуманистом, демократом, борцом за права человека, правозащитником. Для сравнения, коллеги Павла Дмитриевича, депутаты от той же Вологодской губернии Шемякин и Федотовский, за все время работы в Госдуме подписали только один запрос.

Но Первая Дума просуществовала всего 72 дня. Думцы действовали недальновидно, не хотели искать компромиссов в отношениях с правительством, не понимали , что им был предоставлен уникальный шанс стать первыми на пути реформирования одряхлевшей державы. Оппозиционные настроения, явная антиправительственная направленность деятельности думских депутатов на фоне роста реакции в стране привели к тому, что 8 июля высочайшим указом она была распущена. Большинство депутатов после роспуска парламента собралось в Выборге, где было выработано обращение «Народные избранники – народу», названное затем «Выборгским воззванием». Обращение содержало прямой призыв к гражданскому неповиновению, что еще более восстановило против думцев царские власти. Репрессии не заставили себя ждать. Практически все подписанты были преданы суду и отбыли трехмесячное тюремное заключение. Дворяне были лишены своих дворянских званий, чиновники лишились государственной службы. П.Д. Щипин воззвания не подписывал, но репрессии коснулись и его. Обратимся к книге В.В. Брусянина «Судьба первых депутатов»: «Лишены звания и устранены от исполнения обязанностей член уфимской губернской земской управы граф П.П. Толстой и члены сольвычегодской земской управы П.Д. Щипин и М.И. Лобанов».

Итак, в службе отказано, средств к существованию нет, на руках пятеро детей, а жена ждет очередного ребенка. И вдруг неожиданно на помощь пришли коллеги по работе в управе. Читаем доклад ревизионной комиссии Сольвычегодского уездного земского собрания:

«Крестьянин нашего уезда Черевковской волости Павел Дмитриевич Щипин занимал должность письмоводителя Сольвычегодской уездной земской управы около 5 лет. В 1904 г. управа аттестовала Павла Дмитриевича перед земским собранием как в высокой степени полезного работника. Собрание разделило это внимание и назначило как награду за службу его, стипендию сыну на воспитание в мужской гимназии.

П.Д. Щипин ценился не только как полезный земский работник, но и как человек и общественный деятель. Население уезда почтило его высоким доверием – избрало членом Государственной Думы. Доверие Павел Дмитриевич оправдал и здесь. Крестьянское население губернии одобряло его поведение в Думе, слало ему массу приговоров и писем, с выражением своего ему доверия и с требованием добиваться земли и воли.

После известного роспуска Государственной Думы П.Д. Щипин, человек, обремененный семьей и не имеющий решительно никаких средств, возвратился на родину и пока не занимает никакой должности.

Входя в тяжелое положение, в какое ныне поставлен П.Д. Щипин, и считая своей нравственной обязанностью прийти на помощь полезному земскому работнику, ревизионная комиссия имеет честь предложить земскому собранию постановить просить Сольвычегодскую уездную земскую управу и особенно ее председателя снова принять П.Д. Щипина на службу Сольвычегодского земства.

Председатель комиссии А. Скрипов, члены Н. Аруев, Поспеловский, А. Гурьев».

Доклад ревизионной комиссии не остался без внимания, земские гласные решили, не дожидаясь решения губернатора, выделить Павлу Дмитриевичу единовременную материальную помощь. В «Журнале заседания Сольвычегодского очередного уездного земского собрания» за 13 октября 1906 г. в пункте 2 читаем: «По докладу ревизионной комиссии о выдаче служившему в канцелярии управы П.Д. Щипину вознаграждения за полезную его службу собрание постановило: выдать Щипину 100 рублей из остатков кредита по смете на 1906 г». А вскоре справедливость была восстановлена полностью: в том же октябре 1906 г. Павел Дмитриевич был восстановлен в должности исполняющего обязанности секретаря земской управы.

По-видимому, Павел Дмитриевич Щипин был действительно незаурядным человеком, так как в январе 1907 года он вновь избирается депутатом Государственной Думы второго созыва. Павел Дмитриевич уверенно победил остальных кандидатов в депутаты Государственной Думы, набрав в первый же день голосования 41 голос. Против было подано 32 голоса. Примечательно, что он единственный из депутатов Севера, кто был избран повторно. Чем-то, видимо, обладал этот человек, получивший всего-навсего начальное образование, но с лицом «совершенного интеллигента»? Наверное, умом, чувством справедливости, умением формулировать задачи и цели и добиваться их выполнения. Определенно одно: люди ему верили, его уважали, на него надеялись.

Так произошло вторичное вхождение П.Д. Щипина в Таврический дворец, но теперь он не был здесь новичком. Во Второй Думе Павел Дмитриевич изменил свои политические пристрастия: отойдя от конституционных демократов, работал во фракции трудовой группы и вошел в состав Временного комитета Всероссийского крестьянского совета.

С первых же дней работы Госдумы второго созыва Павел Дмитриевич сразу включился в активную деятельность: он вошел в состав комиссии по рассмотрению законопроектов о неприкосновенности личности, жилища и тайны корреспонденции, а также работал в комиссии по разбору корреспонденции, поступающей в адрес Думы. Всего за 4 месяца работы Думы второго созыва было получено 1900 прошений, из них рассмотрено 935.

Вторая Дума повторила печальную участь своей предшественницы, просуществовав всего 102 дня. После ее роспуска народные избранники вернулись в родные места. Но тут Павла Дмитриевича ждал неприятный сюрприз: по личному решению вологодского губернатора ему запрещено занимать должности государственной и земской службы. Крупно насолили думцы государственным властям. П. Щипин принял решение перебраться в Петербург. Евгений остался в Великом Устюге, где продолжал учебу в гимназии, но и он вскоре вынужден был отправиться вслед за семьей в столицу, так как в 1909 году земство лишило его стипендии. Не сдержали своего слова члены уездного земского собрания, обещав стипендию «на весь срок обучения».

В Петербурге Павел Дмитриевич закончил бухгалтерские курсы и в феврале 1908 года поступил конторщиком в Василеостровский трамвайный парк. Но здесь бывший депутат Госдумы задержался ненадолго, спустя всего два месяца, в апреле того же года, он был зачислен в штат страхового товарищества «Саламандра» на должность конторщика. И здесь руководство компании быстро оценило незаурядные деловые качества нового сотрудника, через год назначив П. Щипина заведующим счетным отделением. Размеры жалованья выросли более чем вдвое. В 1913 году последовало новое повышение, Павел Дмитриевич стал заведующим отделом контроля. Судя по «Росписи содержания штатных служащих правления страхового товарищества «Саламандра» на 1913 год» месячное жалованье заведующего отделом контроля составляло 312,5 рублей. В семье к этому времени было восемь детей: в 1906 году родилась дочь Ариадна, в 1910 – сын Алексей, а в 1913 – Сергей.

Семья обосновалась под Петербургом, в Шувалове. Здесь Павел Дмитриевич снял половину деревянного двухэтажного дома, расположенного по улице Семеновской. Дом был просторный, с большими верандами. В сотне метров – озеро с песчаными берегами, поросшими соснами. До станции железной дороги было около 10 минут пешком, а пригородный поезд доставлял на Финляндский вокзал за полчаса.

Павел Дмитриевич не забывал своих младших братьев и сестру. В Петербург по стопам брата перебрался Алексей, который поступил на службу в полицию г. Гатчина и быстро продвинулся с должности простого городового на пост околоточного надзирателя, получив гражданский чин коллежского регистратора. Николая старший брат устроил в отдел по страхованию жизни того же товарищества «Саламандра», а Анастасию в бухгалтерию. Даже двоюродная сестра Катя воспользовалась поддержкой кузена, поступив на службу в одно из имений под Петербургом. На Северной Двине остались только отец и брат Александр. Разразившаяся Первая мировая война сначала никак не сказалась на жизни семьи Щипиных. Казалось, все по-прежнему шло своим чередом. Евгений, закончил в 1914 году гимназию. В этом же году он поступил на физико-математический факультет Петербургского университета. Но постепенно война стала вносить свои поправки.

Николай, младший брат Павла Дмитриевича, закончив Петергофскую школу прапорщиков инженерных войск, в 1916 году отправился в действующую армию на Кавказский фронт. Брат Александр, который оставался в Черевкове, тоже ушел на фронт, распрощавшись с семьей и парализованным отцом.

Наступил 1917 год. Февральская революция была принята восторженно. Все предполагали, что несмотря на войну в стране началась новая, светлая и радостная жизнь. Но события диктовали совершенно другой сценарий. Летом 1917 года, когда в городе вслед за попыткой большевистского мятежа начались перебои с продовольствием, Павел Дмитриевич отправил семью на родину, в Черевково. Сегодня трудно говорить, что было истинной причиной отъезда Дарьи Макаровны из Петербурга. На самом деле того, что зарабатывал глава семьи, должно было хватать на содержание жены и детей даже в это трудное время. Во всяком случае первая явная трещина в супружеских отношениях появилась именно тогда.

Не успела уехать семья, как из Сольвычегодского уездного комитета неожиданно поступило предложение выставить свою кандидатуру в депутаты Учредительного собрания по Вологодской губернии от партии эсеров. П.Д. Щипин дал согласие в третий раз попытаться войти во власть.

Как проходили выборы в Черевкове, можно узнать из воспоминаний комсомольца 20-х годов Василия Ивановича Подойницына: «Во второй половине ноября 1917 г. наши крестьяне участвовали в выборах в Учредительное собрание. Голосование проходило списками. Выборы проходили в темном зале волисполкома. Списки лежали на большом столе. Рядом стоял ящик, в который опускали списки. За выборами наблюдал какой-то гражданин. Списки были разных цветов… Поскольку крестьяне были поголовно неграмотные, то приводили с собой ребят. Я тоже пришел с мамой. Прочитав фамилии в нескольких списках, я в зеленом списке обнаружил фамилию Павла Щипина, земляка из соседней деревни Давыдовской. Он тогда жил в Питере. Находившиеся тут мужики и женщины стали брать этот список и опускать в ящик, мол, тут свой человек и в обиду нас не даст. Спустя несколько лет я узнал, что Щипин был активный эсер».

Но несмотря на поддержку земляков, на этот раз Павел Дмитриевич в депутаты не прошел, на выборах победил 25-летний уроженец того же Черевкова Виктор Александрович Баскаков. Так закончилась политическая деятельность П.Д. Щипина.

Тучи над страной сгущались все сильнее. Грянул Октябрьский переворот, началась гражданская война. Страховое товарищество «Саламандра» переживало трудные времена. Что же делать? Казалось, что впереди тупик, никакой реальной перспективы не существовало, все осталось в прошлом.

Но не тут-то было, П.Д. Щипин в очередной раз резко меняет жизненный курс. Не дожидаясь окончательной ликвидации товарищества, которая последовала в начале 1919 года, Павел Дмитриевич в конце 1918 года переехал в Москву.

1 ноября 1918 года он приступил к выполнению обязанностей управляющего делами Всероссийского кооперативного страхового союза. В Москве П.Д. Щипин поселился у своего бывшего коллеги на Малой Бронной, д. 20, кв. 22. Тот, опасаясь уплотнения, решил, что, вероятно, лучше иметь соседом старого доброго знакомого, нежели свежеиспеченного красного комиссара в кожанке и с маузером или представителя класса-гегемона. Забегая вперед, можно сказать, что потомки Павла Дмитриевича жили в этой квартире до 2002 года.

А Дарья Макаровна с детьми надолго застряла на Северной Двине. Здесь тоже было нелегко, от Архангельска вверх по Северной Двине двигались белогвардейцы и англо-американские интервенты, стремясь соединиться с войсками Колчака. В 15 километрах от Черевкова силами местных жителей оборудовались оборонительные позиции. Черевковцы и крестьяне соседних волостей рыли траншеи, натягивали колючую проволоку. В оборонительных работах участвовали старшие дети Дарьи Макаровны: Леня, Оля, Зоя и даже 15-летняя Ия. Американские летчики на своих «этажерках» бомбили как пароходы, подвозившие к линии фронта войска и боеприпасы, так и те суда, которые доставляли окрестных крестьян на рытье окопов. Однажды в такую переделку попала Ия Щипина. Взрывной волной ее выбросило за борт, и если бы не решительные действия одного из матросов, выбраться из ледяной осенней воды ей бы не удалось. Весной 1919 года добровольцем на фронт в составе гаубичной батареи ушел 17-летний Леня. Отец увидел его лишь в 1922 году, когда он вернулся из польского плена.

В апреле 1920 года Павел Дмитриевич перешел на работу во Всероссийский центральный союз потребительских обществ. Здесь он проработал чуть больше полутора лет, последовательно сменив должности управляющего делами страхового отдела, завотделом секретариата, завотделами общим и финансовым.

В декабре 1921 года П.Д. Щипин вновь вернулся во Всероссийский кооперативный страховой союз, где в течение семи лет заведывал общим отделом, перейдя в декабре 1928 года на должность заведующего хозяйственным отделом. В это время ему исполнилось уже 55 лет.

Но нужно вернуться на несколько лет назад. В 1921 году закончилась гражданская война, политику военного коммунизма сменил НЭП. Город и деревня, наконец, вздохнули с облегчением. Постепенно стала налаживаться мирная жизнь. В Москву к отцу переехала дочь Ольга, которая поступила в Петровскую сельскохозяйственную академию, потом Ариадна, продолжившая обучение в средней школе. Здесь же в Москве в Московской пехотной бригаде дослуживал срочную службу Леонид, вернувшийся из польского плена. Еще раньше в столице обосновался старший сын Евгений. Так, ровно половина семьи уже жила в Москве. Но жену Павел Дмитриевич к себе выписывать не спешил. Правда, Дарье Макаровне он помогал, даже как-то переслал ей с оказией молочный сепаратор. Хотя своих коров у Дарьи Макаровны не было, но сепаратор позволял ей зарабатывать какие-то деньги, перегоняя молоко, приносимое соседями, в сливки.

К концу 1922 года в деревне с Дарьей Макаровной оставались только младшие сыновья Алексей и Сергей, которые учились в Черевковской семилетке, дочери Зоя и Ия заканчивали обучение в Северодвинском техникуме в г. Великий Устюг. Дарья Макаровна даже затеяла строительство нового дома, пользуясь льготами, как мать красноармейца. Но двусмысленное положение не жены и не вдовы крайне тяготило ее. И вот тут-то она решилась на отчаянный шаг. По рассказу внучатого племянника Павла Дмитриевича Акингина Вениаминовича, а тот слышал о происшедшем от своего отца, однажды (примерно в 1923 году) Дарья Макаровна зашла в одну из местных лавок и на глазах у всех вынесла из нее штуку материи. Ее тут же задержали. Дело нешуточное, нужно было заводить уголовное дело. В то же время все хорошо понимали, что на обычную кражу это не похоже, чересчур демонстративно все было сделано. Скорее всего она хотела привлечь внимание окружающих и собственного мужа к своему положению соломенной вдовы. Тем не менее, для острастки Дарью Макаровну провели под конвоем по селу, надев ей на шею дощечку с надписью «воровка».

О случившемся тут же известили Павла Дмитриевича, который приехал в Черевково и, наконец, увез жену и детей к себе в Москву. Все-таки рискованный шаг удался, Дарья Макаровна добилась своего: спустя шесть лет она вновь обрела мужа.

Но семейный разлад оказался куда серьезнее. В 1925 году Павел Дмитриевич развелся с Дарьей Макаровной и женился на Галине Васильевне Громогласовой, перебравшись к ней в Нижний Кисловский переулок, д. 6, что неподалеку от Арбатских ворот. В 1931 году у Павла Дмитриевича родился еще один сын – Михаил.


Заканчивалась эпоха НЭПа. Вопреки заявлению Ленина («НЭП – это всерьез и надолго»), сделанному им на Х съезде ВКП(б), она на удивление оказалась очень короткой. Постепенно сворачивали свою деятельность различные кооперативные организации, в том числе и Кооперативный страховой союз. Павел Дмитриевич был вынужден в который раз в своей жизни подыскивать новое место службы. Теперь он работал в Наркомате земледелия СССР. В 1933 г. Наркомзем присвоил ему почетное звание ударника социалистической реконструкции сельского хозяйства за «выполнение и перевыполнение производственного плана и активную общественную работу».

Прошел еще год, и в 1934 г., только перешагнув 60-летний рубеж, Павел Дмитриевич скоропостижно скончался.

Так закончилась жизнь выходца из крестьянской семьи с берегов далекой Северной Двины, жизнь полная взлетов и падений, обретений и ошибок, крутых зигзагов судьбы. Вероятно, таких людей в России всегда было много, не пасовавших перед неудачами, не унывавших в трудные минуты, всегда имевших перед собой четкие ориентиры и умевших достигать намеченных целей. Поэтому мы и решили рассказать о Павле Дмитриевиче, как об одном из них, но рассказать как можно более объективно, не сглаживая острых углов.

Если попытаться взглянуть на судьбу П.Д. Щипина более отстраненно, не погружаясь в бытовые детали, то становится очевидным, что его жизнь делится на две примерно равные половины: 1873–1901 гг. – конец ХIХ века – детство, юность, пора становления и 1901–1934 гг. – ХХ век – период зрелости. Причем первая половина прошла в деревне, вторая – в городах: Сольвычегодске, Петербурге, Москве. Сельский период представляется временем приуготовления к каким-то большим событиям в жизни самого Павла Дмитриевича и жизни страны. Второй, городской, – периодом реализации тех наработок и потенций, которые зарождались в первые 28 лет жизни, проведенные на Северной Двине. Причем следует заметить, что эта реализация была возможна только в городе, в деревне «прыгнуть» выше должности волостного писаря было просто некуда.

Городской период тоже распадается на две части: до Октября 1917 года и после него. Безусловно, что наиболее ярким было время с 1901 по 1917 год. Именно тогда, будучи депутатом Думы, Павел Дмитриевич почувствовал свою причастность к судьбам Отечества, ощутил напряженный пульс общественно-политической жизни страны. Позже, работая в страховом обществе, он приобрел признание как профессионал и определенную материальную независимость. Символично, что этот отрезок его жизни закончился в ноябре 1917 года неудачей на выборах в Учредительное собрание.

С этого момента начался период борьбы за выживание, постоянные смены примерно равных должностей, бег по кругу. Выше достигнутого он шагнуть уже не мог, точно так же, как это было с перемещением на должностях волостного писаря. Наступила новая эпоха, начался новый отсчет времени. Другие люди стремительно взлетали вверх, а на Павле Дмитриевиче стояло клеймо «бывшего члена Госдумы», кадета, трудовика, эсера. Возможно, что одной из причин его скоропостижной кончины стало осознание не только дальнейшей бесперспективности, но и ощущение своей ненужности новому обществу.


P.S. Несколько слов о памяти. Еще пять-шесть лет назад казалось, что имя Павла Дмитриевича Щипина прочно забыто. Но стоило обратиться к архивным материалам, отчетам Сольвычегодской уездной земской управы, стенографическим отчетам Думы, как выяснилось, что эти документы прочно хранят его имя. В Вологодской областной научной библиотеке им. И.В. Бабушкина в отделе краеведения картотека персоналий содержит необходимые сведения и библиографию о нем. Сейчас и в Черевковском, и в Сольвычегодском краеведческих музеях есть материалы, освещающие жизненный путь Павла Дмитриевича.

Более того, не стерлось имя П.Д. Щипина и из памяти конкретных людей. Много интересного и важного о Павле Дмитриевиче рассказал его внук москвич Эрален Сергеевич Жаров.

В 2000 году автор этих строк беседовал с жителем Черевкова, 84-летним Александром Ивановичем Щипиным. С моей стороны не было даже намека на работу Павла Дмитриевича в Государственной Думе. И вдруг что-то шевельнулось в памяти моего собеседника, наверное, какие-то отголоски разговоров его родителей, слышанных в детстве. С явным неодобрением в голосе, по-северному окая, Александр Иванович вдруг произнес: «А он все по Думам, по Думам…»

А чего стоит рассказ Акингина Вениаминовича Щипина, услышанный мной в Северодвинске, об отчаянном поступке Дарьи Макаровны чтобы привлечь внимание к своему положению? Причем он уже не помнил ее имени, память сохранила только отчество: «Макаровна».

Черевково, Северодвинск, Сольвычегодск, Вологда, Петербург, Москва – оказывается, везде имя П.Д. Щипина не забыто, нужно только чуть-чуть желания и любопытства.


Источники

1. Выписка из трудового списка П.Д. Щипина от 28.01.1929 г. Архив Э.С. Жарова.

2. Дневник волостного писаря А.Е. Петрова. ИРЛИ. Красноборское собрание, № 111.

3. Книга на записку приговоров Холмовского сельского схода на 1897 год. ГААО. Ф. 564. Оп. 1. Д. 27.

4. Материалы земского статистического обследования Черевковской волости за 1914 г. ГАВО. Ф. 34. Оп. 13. Д. 170.

5. Метрическая книга Черевковской Успенской церкви за 1873 год. ГААО. Ф. 29. Оп. 23. Д. 11. Л. 533.

6. Метрическая книга Черевковской Успенской церкви за 1876 год. ГААО. Ф. 29. Оп. 39. Д. 11.

7. Метрическая книга Черевковской Успенской церкви за 1878 год. ГААО. Ф. 29. Оп. 39. Д. 15.

8. Метрическая книга Черевковской Успенской церкви за 1881 год. ГААО. Ф. 29. Оп. 39. Д. 54.

9. Метрическая книга Черевковской Успенской церкви за 1888 год. ГААО. Ф. 29. Оп. 39. Д. 198.

10. Метрическая книга Черевковской Успенской церкви за 1892 год. ГААО. Ф. 29. Оп. 39. Д. 289.

11. Метрическая книга Черевковской Успенской церкви за 1905 год. ГААО. Ф. 29. Оп. 39. Д. 733.

12. Подойницын В. И. Воспоминания о черевковской комсомолии 20-х гг. О друзьях, о товарищах и о себе. Ростов-на-Дону. 1972 г. Рукопись.

13. Росписи содержания штатных служащих правления страхового товарищества «Саламандра» на 1913 год. РГИА. Ф. 1141. Оп. 1. Д. 1687.

14. Удостоверение слушательниц Северодвинского техникума З.П. и И.П. Щипиных от 21.12.1922 г. Архив Э.С. Жарова.

15. Характеристика, представленная товарищем министра внутренних дел в Особое делопроизводство по выборам в Государственную Думу. РГИА. Ф. 1327. Оп. 2. Д. 143. 1907 г.

Литература


1. Богораз-Тан В.М. Мужики в Государственной Думе. М., 1907.

2. Бойович М. М. Члены Государственной Думы. Портреты и биографии. Созыв 1-4. М., 1906-1913.

3. Брусянин В. В. Судьба первых депутатов. СПб., 1906 г.

4. Голос бедняка. № 87. 2.11.1919 г.

5. Государственная Дума. Стенографические отчеты. СПб., 1906. Т. 1, 1907. Т. II .

6. Журнал Сольвычегодского уездного земского собрания. Сольвычегодск, 1904.

7. Журнал Сольвычегодского уездного земского собрания. Сольвычегодск, 1905.

8. Журнал Сольвычегодского уездного земского собрания. Сольвычегодск, 1908.

9. Киросова Т. А. Депутаты I Государственной Думы – представители Севера. // Проблемы истории России ХVIII – ХХ веков. Сыктывкар, 1997.

10. Памятная книжка Первой Государственной Думы. Издание М.М. Бениславского. СПб., 1906.

11. Первая Российская Государственная Дума. СПб., 1906.

12. Первая Государственная Дума. М., 1906 г.

13. Сольвычегодское уездное земское собрание. Отчеты, сметы. Очередная сессия 1906 г. Великий Устюг, 1907 г.

14. Состав Государственной Думы. Подробная таблица депутатов. М., 1906.

15. Состав трудовой группы в Первой и Второй Государственной Думе, М., 1988 г.

16. Тютюкин С.В. Июльский политический кризис 1906 г. в России. М., 1991.

17. Члены Первой Государственной Думы. С портретами. М., 1906.

18. Шавельский Г. Воспоминания последнего протопресвитера русской армии и флота. Нью-Йорк, 1954. Т. 1. С. 94.

Сокращения


ГААО – Государственный архив Архангельской области.

ГАВО – Государственный архив Вологодской области.

ИРЛИ – Институт русской литературы (Пушкинский Дом) РАН, СПб.

РГИА – Российский государственный исторический архив, СПб.