Geum.ru

Альберт Эллис Глава 11. Милтон Эриксон Глава 12. «Миланская школа» Глава 13. Коротенькое резюме второй части. Заключение Вступление Очем эта книга

Вид материалаКнига
Подобный материал:
1   ...   5   6   7   8   9   10   11   12   13
Глава тринадцатая. Коротенькое резюме второй части.


На этом полагаю книгу надо бы заканчивать, дабы не утомлять вас, дорогие коллеги.

Вас может быть заинтересует принцип отбора материала для этой части книги. Все очень просто.

Это те авторы, которые в последнее время оказали на меня наибольшее влияние. Были, конечно, и другие, но я них упоминал ранее. И еще хочу рассказать, что на моем Олимпе есть еще два героя. Это Карл Витакер и Френк Фаррелли. Может быть, в следующей книге я поговорю и о них.

В заключение этой части книги можно сделать банальный вывод. Во-первых, все «Великие» тоже иногда ошибаются. И очень часто описывая свою работу, слишком много значения придают теории, которая, по мнению моего любимого А.Ф.Лосева есть миф. А иногда просто не договаривают о многих важных и совершенно понятных для них, и непонятных для нас фактах.

Повторять их приемы не надо. Надо повторять их принципы. А создание и проверка приемов и техник каждый раз могут превратиться в увлекательный, совместный с клиентом творческий процесс. Где и терапевт, и клиент – партнеры.

А во-вторых, дело не в теории, а в направленности теории на изменения. А чтобы изменения возникли, надо бы мишень поискать. Или какую-то сильную интервенцию провести, тотальную. Фаррели так делает. И Алексейчик. После работы с ними не измениться невозможно. А потом и очередную теорию изменений можно создать.

Хотя это просто диалектика, и «нельзя дважды вступить в одну и туже воду». Гегель уже почти все по этому поводу написал.

Изменения превыше всего. И даже если теория постоянно поправляется и дополняется, практикам надо работать тем, что есть и добиваться в своей работе изменений у клиента. Инструментов более чем достаточно. Нужна ТОЧКА ПРИЛОЖЕНИЯ ТЕРАПЕВТИЧЕСКОЙ СИЛЫ, и каждый терапевт МОЖЕТ ПЕРЕВЕРНУТЬ МИР. В голове у клиента разумеется.

Не так уж это и трудно.


Заключение

В детективах иногда бывает так: «Если вы читаете эти строки, значит, меня нет в живых».

У меня наоборот. Если Вы читаете эти строки, значит, Вы живы и добрались до конца книги.

Поздравляю себя с этим событием. И еще поздравляю себя с тем, что вы хотя бы частично разделяете мой взгляд на мир. И я надеюсь что ваш

«Человеческий мозг является не органом мышления, а органом вы­живания, подобно клыкам и когтям. Он устроен таким образом, чтобы принимать в качестве истины лишь то, что дает преимущество.


Надеюсь, что кое-что в нашей профессии стало понятнее. Надеюсь, что Вы теперь прежде чем проводить терапевтическую интервенцию будете искать терапевтическую мишень. Надеюсь, что из книги понятно, что не бывает проблем вообще, а бывают конкретные проблемы в частности.

Что хотелось бы сказать в конце? Все что здесь написано, помогало мне раньше и стало значительно лучше помогать в работе в момент написания книги. Автору легче. Он свой опус вынужден читать по нескольку раз, и как в той шутке про профессора: «Объяснял, объяснял, сам наконец то понял…»

Многое я конечно понял, со многими мифами сам расстался, каких-то жалко, а каких-то нет.

Честно говоря, особенно жалко было моего восторженного отношения к Ирвину Ялому. Читал я его всегда жадно, группы проводил экзистенциальные с большим удовольствием. Контекстуально, так сказать, потому что сами процессы, происходящие на группах, далеко не всегда происходили с удовольствием. Проходили, так как могу чувствовать и сочувствовать я сам. Роскошь человеческого сочувствия и правда роскошь. Но увы, ужас и боль мира «стучит в мое сердце».

Я живу и работаю рядом с «горячей точкой». И у меня много коллег, которые работают с родственниками жертв Чеченской войны и терроризма. И многие из них психологически «ломаются». Или черствеют или болеют. Говорят, что устали от лжи, от необходимости хранить государственную тайну, от хамства начальства (которое наверняка устало от того же самого). И к сожалению, работа с «войной» по Ялому не получается. И не получается многими другими привычными методами. Часто не получается вообще. Потому что у всех всё разное. Я понимаю, это банальность, но что поделаешь.

Контекст нужно учитывать. Надсистему. И подсистему, описанные в третьей главе.

Маленький пример. После теракта, по закону органы прокуратуры должны совершить процессуальные действия. Опознание. Действие еще и по-человечески понятное. Родственники имеют право хоронить именно своих, а не чужих. И потом ходить и плакать над своими.

Так вот этот процесс требует своего специфического контекста. Потому что психолог с родственниками перед опознанием должен заниматься мобилизацией оставшихся человеческих сил в условиях тяжелейшей фрустрации и множества малопредсказуемых реакций. И медикаменты во время этого процесса мало показаны. Человек должен быть собран. С ясной головой и по возможности - холодным сердцем. Как это сделаешь, если не понимаешь, что конкретно сейчас с убитым горем человеком происходит. И даже «убитый горем» не точное слово. Ибо это бывает и жаждающий немедленной мести, не разбирающий кто свой, а кто чужой.

И ищущий виноватых и ответственных прямо сейчас, и в том месте, где лежит тело его любимого и в этот момент самого близкого человека.

Готов ли я попробовать понять, что для него главное в его нынешнем состоянии? Готов ли я встретится с живым орудием мести, не испугаться и не морализировать. Лихорадочно не вспоминать об общих вопросах работы с «острым горем», потому что это пока не горе, и не ПТСР. Это его величество «острый аффект». И состояние высокой социальной опасности. А психиатрический арсенал не применим. И из этого аффекта человека просто обязательно надо хоть на какое-то время вывести в состояние холодного рассудка. Помогает конструирование мифа. Мифа о желаемом для человека будущем, и причем в таком виде, в котором это для него возможно сейчас. И без кропотливого, и в тоже время ненавязчивого перевода проблемы в «хочу, но готов подождать», мобилизации не происходит.

А как только (естественно для тех, кто этого хочет) возникает контекст типа «месть это блюдо, которое подают холодным», необходимая для опознания мобилизация наступает. И при этом надо как-то исхитриться и какой-нибудь многоуровневой коммуникацией создать интервенцию о необходимости с местью подождать некоторое время. Пока не станет ясной картина, кто именно виноват в первую очередь, кто во вторую и.т.д. Но это для желающих мести. А для убитых горем? Пока не выяснишь, что именно их убивает сейчас, и пока на деле, а не на словах с этим не согласишься, невозможно даже на короткое время вывести их из аффекта и всех сопутствующих аффекту «удовольствий».

Работа с терапевтической мишенью позволяет мне решать проблемы клиента и его адаптации в сегодняшний социальный, и иной контекст. Решать подчеркиваю, проблемы клиента, а не автора теории или метода. И конечно, не свои собственные, включая осознание своей собственной некомпетентности, и мою естественную реакцию на мою некомпетентность. А эта реакция у некоторых терапевтов бывает экстрапунитивной.

Мне лично это кажется суперважным.

Еще одна банальность. Учиться надо всю жизнь, и целью обучения является практическое научение. Последовательная выработка необходимых навыков. Практических навыков. Как у слесаря-сантехника. Там ведь практически сразу видно - течет или не течет. И позвольте воспользоваться аналогией, крутить и использовать сварку надо там, где течет и потом обязательно там, где вероятно может потечь через некоторое время. А потом можно и выяснить, почему потекло здесь, и правила пользования сантехническим оборудованием клиенту рассказать. А ведь некоторые из нас с правил начинают.

Конечно, можно и рассказать, что ничего сделать нельзя, типа заводской брак. И до конца своих дней работать не будет. И это нужно принять, потому что такова жизнь. Но зато есть другие радости. Хорошо, что телевизор пока работает.

Психотерапия может больше, чем безусловное самопринятие. Психотерапия не верит что это производственный брак. Психотерапия может научить, как это использовать лучше, чем было. Для психотерапии нет ограничений. Как в анекдоте: «Умеете ли вы играть на скрипке? Не знаю, не пробовал, может быть и умею». В нашем с вами случае, если не умею, то обязательно попробую научиться, если Вы мне поможете.

А Вам это очень нужно? А могу я поинтересоваться для чего именно?

И пошло, поехало.

Психотерапия может создавать чудо исцеления. Психотерапия способна менять жизнь к лучшему.

Это факт. Это ее обязанность. Не возможность, а именно обязанность. Пока психотерапию рекомендуют. Но я надеюсь, придет время, и психотерапию будут назначать. Понадобится много профессионалов с высоким уровнем ответственности за результат, безусловно, образованных и практически наученных.

Есть отдельная тема. Очень важная и не попавшая в книгу. Это тема ответственности психотерапевта за результат. Мне кажется, что этому нигде не учат и это отдано на совесть самого терапевта и на пресловутое рыночное регулирование.

Надо сказать, что многое делает Общероссийская профессиональная психотерапевтическая лига, создавая общеевропейские стандарты обучения. Но ведь этого мало. Может, какой-нибудь единый общеевропейский экзамен на профпригодность устроить? А то пока, честно говоря, сертификаты получают те, у кого денег и времени хватило на необходимое количество образовательных часов. А специального полного государственного образования по психотерапии и консультированию, с нормальными государственными экзаменами, которые принимала бы госкомиссия, очень мало и оно, это образование, в общем тоже ответственности не гарантирует. Все что остается - учиться человечности и ответственности у таких людей как Марк Евгеньевич Бурно и Александр Ефимович Алексейчик. Коллеги, я их не рекламирую. Я их пропагандирую. Может и мой скромный вклад поспособствует этом процессу. И вообще, мне кажется, что психотерапевт должен быть верующим человеком любой конфессии. Не фанатиком и не миссионером, а просто верующим. Кто иначе совестью заниматься будет.

Это мой миф. А почему нет?


Я со своей мишенью разобрался. На данный момент времени. Скромность может и мешать, особенно не искренняя.

И вообще поисками мишени можно и целую жизнь заниматься. Если больше делать нечего, и эгоизм (или эгоцентризм) посодействует наполнености дня. Начинай каждое утро с вопроса: «Чего я сегодня хочу, но не могу»? И целый день на этот вопрос себе отвечай. Можно и так. Но по мне лучше иногда работать. И вообще, когда находишь проблему у другого, часто легче становится. По двум причинам. Во-первых, оказывается, что еще что-то умеешь. А во-вторых, ты не один. Есть еще товарищи.


Что еще хотелось бы сказать в заключении. Книга не окончена, как пока не окончена моя жизнь.

Я надеюсь, что она будет принята с вниманием и пониманием. У меня есть приятель, хороший поэт, к сожалению страдающий самой распространенной в русской литературе болезнью. Я бы сказал так - излишней склонностью к дружеским пирушкам. Склонность эта занимает в его жизни слишком много времени. На поэзию мало остается. И я, в свое время, когда он еще издавался, предложил ему издать книгу страниц этак в тысячу. А стихи в ней пусть будут не на каждой странице. У него пока столько стихов нет. Но там, где стихов нет, пусть будет надпись. «Здесь, через некоторое время, будет гениальное стихотворение»! И пусть эта книга лежит у него на письменном столе. Может и правда, через некоторое время все страницы заполнятся. Самое интересное, что его спонсоры - издатели согласились. Но увы, книга такая не вышла. А зря.

Я не гениальный поэт, и вообще-то, и терапевт не гениальный. Но как мне кажется неплохой.

«Есть» можно. И мне хотелось бы, чтобы у меня, и еще у очень многих моих любимых авторов, по настоящему великих психотерапевтов, были такие книги. Мне кажется, что это стимулирует.

Дело за издателями. Я думаю, что коммерческий риск будет оправдан. Можно бартером.

Я открыт для любых человеческих контактов. Буду благодарен за отзывы (лучше хвалебные), и критику. Обещаю критику внимательно рассмотреть.

По адресу semia_psi@ctsnet.ru