Эффективность действий, производимых в целях своевременного осуществления уголовного преследования в практике Европейского суда по правам человека и Верховного Суда Российской Федерации

(Овчинников В. В., Малофеев И. В.) ("Прокурор", 2013, N 2) Текст документа

ЭФФЕКТИВНОСТЬ ДЕЙСТВИЙ, ПРОИЗВОДИМЫХ В ЦЕЛЯХ СВОЕВРЕМЕННОГО ОСУЩЕСТВЛЕНИЯ УГОЛОВНОГО ПРЕСЛЕДОВАНИЯ В ПРАКТИКЕ ЕВРОПЕЙСКОГО СУДА ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА И ВЕРХОВНОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

В. В. ОВЧИННИКОВ, И. В. МАЛОФЕЕВ

Овчинников В. В., первый заместитель начальника Главного управления по надзору за следствием Генеральной прокуратуры Российской Федерации.

Малофеев И. В., аспирант Академии Генеральной прокуратуры Российской Федерации.

В ч. 3 ст. 6.1 УПК РФ в качестве одного из критериев определения разумного срока уголовного судопроизводства указан такой признак, как достаточность и эффективность действий суда, прокурора, руководителя следственного органа, следователя, начальника подразделения дознания, органа дознания, дознавателя, производимых в целях своевременного осуществления уголовного преследования или рассмотрения уголовного дела. Этот критерий оценки разумного срока практически дословно заимствован законодателем из многочисленных решений Европейского суда по правам человека (например, Постановление по делу "Трубников против Российской Федерации"). Представляется, что понятие "эффективность", впервые появившееся в УПК РФ в связи с введением в него данной статьи, требует некоторого осмысления.

По нашему мнению, под эффективностью деятельности правоохранительных органов по конкретному делу следует понимать ее реальную способность привести к достижению поставленных целей. Данный вывод можно сделать, проанализировав решение Европейского суда по правам человека по делу "Михеев против Российской Федерации". В данном решении судом приведены общие принципы оценки эффективности деятельности органов расследования. Суд указал, что суть обязательства провести расследование - "это не обязательство получить результат, а обязательство принять меры". В развитие такой мысли ЕСПЧ пояснил, что "расследование серьезных заявлений о жестоком обращении должно быть тщательным. Это означает, что государственные органы должны всегда предпринимать серьезные попытки установить, что на самом деле произошло, и не должны полагаться на поспешные или необоснованные выводы для прекращения расследования либо для принятия каких-либо решений... Они должны предпринимать все доступные и уместные шаги для того, чтобы зафиксировать доказательства по делу, включая, inter alia, свидетельства очевидцев, медицинские свидетельства и т. д.". При этом в указанном Постановлении ЕСПЧ подчеркнул значимость скорости расследования: "...расследование должно быть быстрым. В делах по статьям 2 и 3 Конвенции, где эффективность официального расследования имеет первостепенное значение, Суд часто производит оценку того, своевременно ли среагировали государственные органы на жалобу... Оценка дается времени начала расследования, задержкам в проведении допросов..." Спорить с обоснованностью такой позиции представляется затруднительным. Таким образом, под эффективностью правоохранительной деятельности следует понимать такую ее характеристику, которая позволяет сделать вывод о проявлении соответствующими органами активности, настойчивости и целеустремленности, которые повлекли или должны были повлечь за собой достижение целей, предусмотренных п. 1 и 2 ч. 1 ст. 6 УПК РФ. Положение ч. 3 ст. 6.1 УПК РФ, законодательно закрепляющее требование не только законности и обоснованности, но и эффективности деятельности органов расследования, по сути, существенно расширяет предмет прокурорского надзора, вводя в обязанности прокурора обеспечивать соблюдение органами расследования требований как закона, так и эффективности. По сути, данное положение находится в некотором противоречии с п. 3 ч. 2 ст. 38 УПК РФ, в соответствии с которым следователь полномочен самостоятельно направлять ход расследования, принимать решение о производстве следственных и иных процессуальных действий. Такое противоречие, очевидно, существенно затрудняет деятельность прокурора по обеспечению соблюдения разумных сроков судопроизводства. В соответствии с п. 3 ч. 2 ст. 37 УПК РФ прокурор с целью пресечения выявленных им фактов волокиты по уголовному делу вносит соответствующее требование об устранении данных нарушений закона. Однако данные требования не являются для следователя обязательными и УПК РФ предусмотрена возможность их невыполнения с уведомлением прокурора. Руководство следственных подразделений имеет возможность отказать в удовлетворении требования прокурора об устранении нарушений закона, выраженных в длительном непроведении каких-либо следственных действий, ссылаясь на вышеуказанные положения п. 3 ч. 2 ст. 38 УПК РФ. На сложности в прокурорской практике указывает Л. В. Дьяконова, отмечая имеющиеся в Хабаровском крае факты неоднократного возбуждения следователями ходатайств о продлении сроков предварительного следствия по одним и тем же основаниям <1>. -------------------------------- <1> См.: Дьяконова Л. В. Разумность сроков уголовного судопроизводства // Законность. 2012. N 4. С. 27.

Представляется, что данная проблема разрешена Верховным Судом РФ, которым установлено, что срок содержания обвиняемых под стражей может быть продлен только в связи с невозможностью своевременного окончания расследования и по объективным причинам. Так, по мнению Суда, нарушением закона являются факты непроизводства необходимых следственных действий "из-за неэффективной организации предварительного расследования", на которые суду необходимо реагировать путем вынесения частных постановлений <2>. Таким образом, участвуя в судебном заседании по продлению срока содержания обвиняемого под стражей, прокурору необходимо ориентировать суд на выполнение указанного требования Верховного Суда РФ и внесение в адрес руководства соответствующего следственного органа частного постановления. -------------------------------- <2> Пункт 18 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 октября 2009 г. N 22 "О практике применения судами мер пресечения в виде заключения под стражу, залога и домашнего ареста".

Вместе с тем очевидно, что указанная позиция Верховного Суда РФ применима не только к судейской, но и к прокурорской практике. Установив указанные нарушения в деятельности следственных органов, прокурорам надлежит вносить не только требования, но и в необходимых случаях представления об устранении нарушения закона.

Название документа