Международно-правовое обязательство уважать права человека: основные элементы содержания и пределы
(Липкина Н. Н.) ("Журнал российского права", 2014, N 4) Текст документаМЕЖДУНАРОДНО-ПРАВОВОЕ ОБЯЗАТЕЛЬСТВО УВАЖАТЬ ПРАВА ЧЕЛОВЕКА: ОСНОВНЫЕ ЭЛЕМЕНТЫ СОДЕРЖАНИЯ И ПРЕДЕЛЫ <*>
Н. Н. ЛИПКИНА
Липкина Надежда Николаевна, кандидат юридических наук, доцент кафедры европейского права и сравнительного правоведения Саратовской государственной юридической академии.
Принцип уважения прав человека и основных свобод как один из основных принципов современного международного права имеет довольно долгую историю развития, его существование и обязательная юридическая сила не вызывают сомнений. В статье рассматриваются актуальные проблемы и тенденции развития содержания и гарантий вытекающего из данного принципа обязательства; выявляются особенности установления пределов такого обязательства. Выводы делаются на основе анализа международно-правовых документов и практики международных органов.
Ключевые слова: права человека, принцип уважения прав человека и основных свобод, позитивные обязательства, ответственность по защите, общее международное право.
International legal obligation to respect human rights: basic elements of content and scopes N. N. Lipkina
Lipkina N. N., PhD in Law, Saratov State Law Academy.
Analysis of the principle of respect for human rights and fundamental freedoms, which is one of the basic principles of international law, definitely, has not only theoretical but also practical importance. Key provisions of the principle must be taken into account while implementing of any specific international obligations in the field of human rights. The purpose of this article is to identify the main elements of the principle of respect for human rights and fundamental freedoms at the present stage of development of international law, analysis of trends of development of its content. In the line of the specified objectives of the study the following new elements and tendencies of development of the maintenance of the principle are of particular relevance: first, the development trends of types of commitments included in the content of the principle, in particular, development and consolidation of such types of obligations as obligations to prevent, to respond to, to rebuilt and to punish; second, the strengthening and expansion of practice of recognition of state's responsibility for human rights violations on the part of so-called non-state actors; third, the evolution of the content of the principles of the responsibility to protect and responsibility while protecting; fourth, the concept of state' margin of appreciation as well as the principle of cultural relativism which are well established in the International Human Rights Law, are faced with new challenges in modern international law. Thus, the content and limits of the principle of respect for human rights and fundamental freedoms is undergoing significant changes at present and all new trends and challenges require a careful study.
Key words: human rights, principle of respect for human rights and fundamental freedoms, positive obligations, responsibility to protect, general international law.
Центральным элементом международно-правового статуса государства является наличие комплекса основных (неотъемлемых <1>) прав и обязанностей, которые принадлежат любому государству. Неотъемлемые обязанности государства неразрывно связаны с основными принципами современного международного права <2>, одним из которых является принцип уважения прав человека и основных свобод. -------------------------------- <1> И. И. Лукашук относит основные права государства к категории неотъемлемых прав (см.: Лукашук И. И. Международное право. Общая часть. 3-е изд. М., 2007. С. 327). <2> См.: Кокорев Р. С. История формирования и современное понятие основных прав и обязанностей государств // Российский ежегодник международного права. 2003. СПб., 2003. С. 32.
Принцип уважения прав человека и основных свобод возлагает на государство обязательство уважать права и свободы человека. Это общее для всех государств обязательство находит конкретизацию и развитие в принимаемых на себя государствами специальных обязательствах по защите конкретных прав и свобод человека, прав отдельных категорий лиц и т. д. Принцип уважения прав человека и основных свобод, безусловно, включает требование выполнения таких специальных обязательств, однако не ограничивается им, включая также требование соблюдения норм и принципов общего характера, имеющих отношение ко всем правам и свободам человека. Именно такое общее содержание принципа уважения прав человека и основных свобод имеет ключевое значение в процессе реализации отдельных специальных обязательств в сфере прав человека - специальные обязательства должны реализовываться только с учетом общих положений принципа уважения прав человека и основных свобод. Представляется важным в связи с этим выделить основные общие элементы содержания принципа уважения прав человека и основных свобод. Несмотря на формулировку рассматриваемого основного принципа международного права - "принцип уважения прав человека и основных свобод", - следует принять во внимание, что в настоящее время получило широкое признание наличие у государства триады обязательств в сфере прав человека: обязательство уважать, обязательство обеспечивать и обязательство защищать <3>. Это представляется важным, поскольку большинство прав и свобод человека не могут быть реализованы без активных действий со стороны государства. Обязательство защищать, в свою очередь, может также быть разделено на несколько обязательств. Например, говоря о грубых и массовых нарушениях прав человека в случаях геноцида, военных преступлений, этнических чисток и преступлений против человечности, такой признанный в международном праве принцип, как принцип ответственности по защите (Responsibility to Protect), включает в себя следующие обязательства: обязательство предотвратить (to prevent); обязательство отреагировать (to react); обязательство восстановить (to rebuild) <4>. В науке мнения о содержании обязательства защищать разнятся, например, помимо указанных обязательств в него включается также обязательство наказать виновных лиц (to punish) <5> и др. -------------------------------- <3> См., например: Nature of the General Legal Obligation Imposed on States Parties to the Covenant: Covenant of Civil and Political Rights General Comment No. 31 [80] of 26 May 2004 (§ 6 - 8) (UN Doc. CCPR/C/21/Rev. l/Add.13). <4> См.: The Responsibility to Protect: Report of the International Commission on Intervention and State Sovereignty, 2001. Canada, 2001. См. также: Evans G. From Humanitarian Intervention to the Responsibility to Protect // Wisconsin International Law Journal. 2006. N 24. P. 709. <5> См.: Fassbender B. Securing Human Rights: Achievements and Challenges of the UN Security Council. Oxford, 2011. P. 25.
В сфере, не охватываемой принципом ответственности по защите, указанное деление обязательства защищать права и свободы человека от нарушений также имеет место. Так, обязательство государств - участников Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г. (далее - Конвенция) обеспечить каждому, находящемуся под их юрисдикцией, права и свободы, признанные в Конвенции, толкуется Европейским судом по правам человека как включающее следующие обязательства: принять меры по недопущению нарушения; пресечь нарушение и восстановить нарушенное право <6>. Например, в Постановлении по делу "Austrianu v. Romania" ЕСПЧ отметил, что наказание в виде наложения штрафа в размере 30 долл. США за нарушение ст. 3 Конвенции, запрещающей пытки, бесчеловечное или унижающее достоинство обращение или наказание, не имеет надлежащего сдерживающего эффекта для предотвращения нарушений в будущем <7>. В Постановлении по делу "Fabris v. France" ЕСПЧ особо отметил, что цель принятия общих мер в связи с постановлениями ЕСПЧ заключается в том, что государство обязано предотвратить дальнейшие нарушения, схожие с теми, которые были установлены ЕСПЧ <8>. Что касается обязательств пресечь нарушение и восстановить нарушенное право, то наличие таких обязательств сомнений не вызывает, о чем в первую очередь свидетельствует практика исполнения постановлений ЕСПЧ. Также достаточно показательна практика ЕСПЧ по указанию индивидуальных мер, которые государству-нарушителю следует принять в отношении жертвы нарушения. Например, в резолютивной части Постановления по делу "Oleksandr Volkov v. Ukraine" ЕСПЧ указал на необходимость восстановления заявителя в должности судьи Верховного суда в кратчайший срок <9>. Что касается обязательства наказать виновных лиц, то его наличие, по сути, подтверждается практикой ЕСПЧ по признанию процедурных обязательств по Конвенции. При этом, как отмечает ЕСПЧ, процедурное обязательство - обязательство не результата, но средства <10>. -------------------------------- <6> Аналогичные правовые позиции можно встретить и в практике Межамериканского суда по правам человека (см., например: The Kichwa Indigenous People of Sarayaku v. Ecuador: ICHR' judgment of 27 June, 2012, § 221). <7> См.: Austrianu v. Romania: ECHR' judgment of 12 February 2013 (appl. N 16117/02), § 74. <8> См.: Fabris v. France: ECHR' judgment of 7 February 2013 (appl. N 16574/08), § 75. <9> См.: Oleksandr Volkov v. Ukraine: ECHR' judgment of 9 January 2013 (appl. N 21722/11), § 208. <10> См., например: Otasevic v. Serbia: ECHR' judgment of 5 February 2013 (appl. N 32198/07), § 34.
Как отмечено в проекте Резолюции Генеральной Ассамблеи ООН "Укрепление международного сотрудничества в области прав человека", "в дополнение к своим отдельным обязанностям в отношении своих собственных обществ государства несут коллективную ответственность за соблюдение принципов человеческого достоинства, равенства и справедливости на глобальном уровне" <11>. Именно такое толкование общей обязанности государства по уважению прав и свобод человека определяет всевозрастающее значение таких принципов, как упомянутый выше принцип ответственности по защите и принцип ответственности в процессе защиты (Responsibility while Protecting) <12> в современном международном праве. -------------------------------- <11> См.: UN Doc. A/67/457/Add.2. <12> См.: UN Doc. A/66/874-S/2012/578.
В последнее время также укоренилась практика осуществления международными органами полномочий в том числе в сфере прав человека, которые не были четко прописаны в их учредительных документах. Примером является деятельность Совета Безопасности ООН по включению конкретных частных лиц в "черные списки" для применения в отношении их так называемых адресных санкций <13>, существенным образом затрагивающих такие права и свободы человека, как право собственности, свобода передвижения, презумпция невиновности, право на должный юридический процесс и др. <14>. Также в рассматриваемом контексте определенный интерес представляет практика принятия ЕСПЧ постановлений в порядке так называемой пилотной процедуры, в ходе которой выявляются существующие в соответствующем государстве структурные или системные проблемы, связанные также с недостатками законодательства. Предполагается, что государство во исполнение соответствующего постановления обязано устранить выявленные проблемы в том числе путем изменения своего внутреннего законодательства. -------------------------------- <13> Вместе с тем в науке широко обсуждается вопрос о том, могут ли вообще, и если да, то в каком порядке, быть оспорены на предмет легитимности резолюции Совета Безопасности ООН (см.: The Security Council and Human Rights: What is the Role of Art. 103 of the Charter? // Blog of the European Journal of International Law. URL: http://www. ejiltalk. org/the-security-council-and-human-rights-what-is-the-role-of-art-103-of-the-charter (дата обращения: 10.03.2013)). <14> Как отметил Специальный докладчик по вопросу о поощрении и защите прав человека и основных свобод в условиях борьбы с терроризмом М. Шейнин, "введение Советом Безопасности санкций в отношении физических и юридических лиц в рамках нынешней системы превышает полномочия, возложенные на Совет в соответствии с гл. VII Устава Организации Объединенных Наций" (см.: UN Doc. A/HRC/16/51).
Еще одной тенденцией развития общей обязанности государства уважать права и свободы человека являются укрепление и расширение практики признания за государством ответственности за нарушения прав человека со стороны так называемых негосударственных акторов. Статьи об ответственности государств за международно-противоправные деяния установили, в частности, такие случаи присвоения поведения частных лиц государству, как осуществление ими элементов государственной власти (ст. 5); осуществление действий фактически по указаниям либо под руководством или контролем государства (ст. 8) <15>. Указанные основания позволяют говорить о возможной ответственности государства за нарушения прав человека со стороны негосударственных акторов. Также основанием признания государства ответственным за нарушения прав человека со стороны частных лиц является возложение на государство позитивных обязательств <16>. Как неотъемлемая часть международных обязательств государства в сфере прав человека позитивные обязательства включают в себя в том числе обязательства предпринять меры по защите прав человека от нарушений со стороны частных лиц. Ярким примером служит практика ЕСПЧ. В своих постановлениях Суд указывал на позитивные обязательства: по принятию мер, призванных гарантировать уважение частной жизни даже в сфере отношений между индивидами <17>; по принятию норм, обязывающих больницы, как государственные, так и частные, предпринять меры по защите жизни пациентов <18>; по обеспечению эффективного применения уголовного закона к лицам, посягающим на жизнь другого лица <19>; и др. При неисполнении указанных обязательств ЕСПЧ констатирует факт нарушения соответствующей статьи Конвенции. -------------------------------- <15> См.: UN Doc. A/RES/56/83. <16> См.: Красиков Д. В. Правовые позиции Европейского суда по правам человека в отношении заключения под стражу в качестве меры пресечения // Закон. 2009. Январь. С. 57. <17> См.: Aksu v. Turkey: ECHR' judgment of 20 July 2010 (appl. N 4149/04 and 41029/04). <18> См.: Bajic v. Croatia: ECHR' judgment of 13 November 2012 (appl. N 41108/10). <19> См.: Ghimp and Others v. the Republic of Moldova: ECHR' judgment of 30 October 2012 (appl. N 32520/09).
Вопрос об ответственности государства за нарушения прав человека неправительственными организациями широко обсуждается и в рамках ООН. В 2011 г. были приняты "Руководящие принципы предпринимательской деятельности в аспекте прав человека: осуществление рамок Организации Объединенных Наций в отношении "защиты, соблюдения и средств правовой защиты" (UN Doc. A/HRC/17/31), в которых особо отмечена такая обязанность государства, как "защита от нарушений прав человека третьими сторонами, включая предприятия". Такая защита проявляется в принятии мер законодательного, административного и судебного характера, направленных на предупреждение и расследование фактов нарушений. Вместе с тем обязательство государства уважать права человека не означает абсолютного приоритета прав человека и его интересов над интересами общества, государства, других лиц. Можно выделить следующие пределы рассматриваемого обязательства. Международные обязательства государства в сфере прав человека в значительном объеме имеют договорный характер, и, соответственно, "набор" международных обязательств по правам человека у разных государств различен. При этом широко известны примеры принципиального неучастия отдельных государств даже в ряде международных договоров ООН по правам человека <20>. -------------------------------- <20> США и Сомали не являются участниками Конвенции о правах ребенка 1989 г. (193 участника); Китай не участвует в Международном пакте о гражданских и политических правах 1966 г.; Иран и США - в Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин 1979 г. и т. д. (см.: Status of Ratification of Human Rights Instruments (as of 13/02/2013). URL: http://www. ohchr. org/Documents/HRBodies/HRChart. xls (дата обращения: 13.02.2013)).
Вместе с тем многие из существующих прав и свобод уже получили настолько широкое признание, что обязательства по их обеспечению носят обычно-правовой характер <21> и, по сути, их наличие не зависит от участия (либо неучастия) государства в соответствующих международных договорах. Более того, многие авторы относят те или иные нормы о защите отдельных прав и свобод человека к категории jus cogens <22>. Однако для создания нормы jus cogens требуется, по сути, двойной opinio juris <23>, что не позволяет разрешить вопрос об отнесении нормы, закрепляющей то или иное право человека, к категории jus cogens автоматически. В науке и международной практике к нормам jus cogens бесспорно отнесены такие нормы, как запрет геноцида <24>, запрет пыток <25>, рабства, работорговли, расовой дискриминации, апартеида, а также право народов на самоопределение, основные нормы международного права вооруженных конфликтов <26>. Нормы jus cogens, как это следует из ст. 53 Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г., являются лишь одной из разновидностей норм общего международного права, а именно императивными нормами общего международного права. Нормы общего международного права в большинстве своем не имеют такого характера. Это относится и к большинству соответствующих норм о правах человека. Права человека, будучи тесно связанными с международной безопасностью, принципами верховенства права, демократии, не могут безнаказанно нарушаться тем государством или иным образованием, которое не является участником основных международных договоров в сфере прав человека. Неучастие в соответствующем договоре затрудняет и зачастую делает вовсе невозможным международный контроль за соблюдением международных обязательств, вытекающих из общего международного права. Вместе с тем при грубых и массовых нарушениях прав человека мировое сообщество может принять и принимает коллективные меры к нарушителю независимо от того, участвует ли государство в соответствующем международном договоре или нет. Например, в Резолюции от 26 февраля 2011 г. N 1970 Совет Безопасности ООН принял решение прибегнуть к таким мерам в отношении Ливии, как оружейное эмбарго, запрет на поездки, замораживание активов. При этом фактическим основанием принятия такого решения Советом Безопасности ООН стало, в частности, бедственное положение беженцев <27>, хотя Ливия не является участником Конвенции о статусе беженцев 1951 г. -------------------------------- <21> О таком способе развития международного права, как триада "международный обычай - международный договор - международно-правовой обычай", см.: Тиунов О. И. Влияние международных договоров и международно-правовых обычаев на национальное законодательство // Вестник РГГУ 2009. N 11. С. 279 - 280. <22> См., например: Рабцевич О. И. Право на справедливое судебное разбирательство - норма jus cogens общего международного права // Московский журнал международного права. 2004. N 3. С. 86 - 91; Perez-Leiva M. International Law and the Right to a Healthy Environment as a Jus Cogens Human Right. URL: http://EzineArticles. com/?expert=Manuel_Perez-Leiva (дата обращения: 10.12.2012); De Wet E. The Prohibition of Torture as an International Norm of Jus Cogens and its Implications for National and Customary Law // European Journal of International Law. 2004. N 15. P. 97 - 121. <23> См.: Linderfalk U. The Effect of Jus Cogens Norms: Whoever Opened Pandora's Box, Did You Ever Think About the Consequences? // The European Journal of International Law. 2007. Vol. 18. N 5. P. 862. <24> См.: Jorgic v. Germany (appl. N 74613/01): ECHR Judgment of 12 July 2007, § 68. <25> См.: Al-Adsani v. The United Kingdom (appl. N 35763/97): ECHR Judgment of 21 November 2001 (§ 60 - 61); Demir and Baykara v. Turkey (appl. N 34503/97): ECHR Judgment of 12 November 2008, § 73. <26> См.: Доклад Комиссии международного права. 58-я сессия (1 мая - 9 июня и 3 июля - 11 августа 2006 г.). A/61/10. N. Y., 2006. С. 424. <27> См. UN Doc. S/RES/1970 (2011).
Существующие международные договоры предусматривают возможность правомерного и соразмерного ограничения прав и свобод человека в целях защиты интересов общества, государства, других лиц <28>. Международные договоры о правах человека, как правило, предусматривают возможность отступления от обязательств, закрепленных в них, в условиях войны или других чрезвычайных обстоятельств, угрожающих жизни нации <29>. При этом наличие таких оснований для правомерного отступления государства от своих международных обязательств дает государству широкую свободу усмотрения при реализации соответствующих обязательств. -------------------------------- <28> См., например: ст. 4 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах 1966 г.; ст. 16, 22 и др. Американской конвенции о правах человека 1969 г.; ст. 8 - 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г. <29> См., например: ст. 4 Международного пакта о гражданских и политических правах 1966 г.; ст. 15 Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г.
Обязательство уважать права и свободы человека тесно связано с необходимостью соблюдения принципа культурного релятивизма <30>, который с учетом должного его баланса с принципом универсальности прав человека должен проявляться и в ходе выработки международных стандартов соответствующего права или свободы, и в ходе интерпретации таких стандартов международными органами, и в процессе имплементации указанных стандартов на национальном уровне. Этот принцип имеет особое значение в процессе развития содержания прав и свобод на современном этапе, когда общепризнанные права и свободы человека в отдельных случаях наполняются новым содержанием. Например, неоднозначную реакцию населения различных стран вызывает развитие прав семьи, содержание которых подвергается в отдельных государствах пересмотру в целях защиты прав сексуальных меньшинств и т. д. Такая практика отдельных государств ставит вопрос и о пересмотре соответствующих международных стандартов. В этих условиях значительная нагрузка ложится на принцип культурного релятивизма в деле поиска баланса интересов различных обществ, государств, культур. -------------------------------- <30> См., например: Резолюция Генеральной Ассамблеи ООН "Права человека и культурное разнообразие" (UN Doc. A/RES/66/154); Orsus and Others v. Croatia (appl. N 15766/03): ECHR Judgment of 16 March 2010 (§ 148).
Итак, общее обязательство, вытекающее из принципа уважения прав человека и основных свобод, с учетом его пределов, включает в себя обязательства уважать, обеспечивать и защищать, в том числе в определенных случаях и от нарушений со стороны негосударственных акторов, права и свободы человека, закрепленные в обязательных для государства нормах, в пределах его свободы усмотрения и с учетом принципа культурного релятивизма; а также обязательство нести коллективную ответственность по обеспечению прав человека в соответствии с принципами ответственности по защите и ответственности в процессе защиты.
Библиографический список
De Wet E. The Prohibition of Torture as an International Norm of Jus Cogens and its Implications for National and Customary Law // European Journal of International Law. 2004. N 15. Evans G. From Humanitarian Intervention to the Responsibility to Protect // Wisconsin International Law Journal. 2006. N 24. Fassbender B. Securing Human Rights: Achievements and Challenges of the UN Security Council. Oxford, 2011. Linderfalk U. The Effect of Jus Cogens Norms: Whoever Opened Pandora's Box, Did You Ever Think About the Consequences? // The European Journal of International Law. 2007. Vol. 18. N 5. Perez-Leiva M. International Law and the Right to a Healthy Environment as a Jus Cogens Human Right. URL: http://EzineArticles. com/?expert=Manuel_Perez-Leiva (дата обращения: 10.12.2012). The Security Council and Human Rights: What is the Role of Art. 103 of the Charter? // Blog of the European Journal of International Law. URL: http://www. ejiltalk. org/the-security-council-and-human-rights-what-is-the-role-of-art-103-of-the-charter (дата обращения: 10.03.2013)). Кокорев Р. С. История формирования и современное понятие основных прав и обязанностей государств // Российский ежегодник международного права. 2003. СПб., 2003. Красиков Д. В. Правовые позиции Европейского суда по правам человека в отношении заключения под стражу в качестве меры пресечения // Закон. 2009. Янв. Лукашук И. И. Международное право. Общая часть. 3-е изд. М., 2007. Рабцевич О. И. Право на справедливое судебное разбирательство - норма jus cogens общего международного права // Московский журнал международного права. 2004. N 3. Тиунов О. И. Влияние международных договоров и международно-правовых обычаев на национальное законодательство // Вестник РГГУ. 2009. N 11.
Название документа