Российские юристы первой четверти XX века: международно-правовые аспекты деятельности
(Ищенко О. А.) ("Международное публичное и частное право", 2006, N 6) Текст документаРОССИЙСКИЕ ЮРИСТЫ ПЕРВОЙ ЧЕТВЕРТИ XX ВЕКА: МЕЖДУНАРОДНО-ПРАВОВЫЕ АСПЕКТЫ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
О. А. ИЩЕНКО
Ищенко О. А., кандидат исторических наук, доцент кафедры государственно-правовых дисциплин Всероссийской государственной налоговой академии Минфина России.
Научный анализ практической правотворческой и правоприменительной деятельности представителей русского зарубежья требует, как представляется, обращения к трудам ученых, специализирующихся на исследовании международно-правовых аспектов их деятельности <1>. -------------------------------- <1> Использован материал: Стародубцев Г. С. Монографические исследования российских ученых-эмигрантов в области международного права // Право и политика. 2000. N 6.
Прежде всего вызывают интерес соответствующие международно-правовые публикации в периодических изданиях русского зарубежья. Так, например, на русском языке монографии и учебники по правовой тематике издали П. М. Богаевский, Г. Д. Гурвич, М. А. Таубе, Л. Таубер, М. А. Циммерман; на французском - А. М. Горовцев, А. Н. Мандельштам, Б. С. Миркин-Гецевич; на болгарском - П. М. Богаевский; на литовском - А. С. Ященко; на чешском - М. А. Циммерман. Особо отмечают здесь специалисты, в том числе и на иностранных языках, Г. Д. Гурвича. Так, в работе "Введение в общую теорию международного права. Конспект лекций" данный ученый формулирует свою позицию о том, что международное право является самой общей, всеохватывающей частью права, по отношению к которой все остальные области права расположены в нисходящем порядке. Рассуждая таким образом, он писал: "...если совершить разрез вдоль сложной сети правовых отношений, которые окутывают жизнь каждого из нас, то нетрудно будет убедиться, что международное право необходимо должно составлять последний этап, высшую скрепу всех наших правовых отношений" <2>. Г. Д. Гурвич выступал активным защитником международного права. "Мыслить государство построенным на началах права внутри и в правовой пустоте вовне логически, безусловно, противоречиво, - отмечал он. - Завершение внутригосударственного права в международном так же напрашивается само собою, как завершение частного права в публичном... самые разнообразные экономические, культурные и духовные интересы делают немыслимым изолированное существование отдельных государств и властно требуют международного общения и международного права" <3>. Поставив вопрос о типе международно-правовых отношений - публичном или частном, Г. Д. Гурвич обстоятельно проанализировал взгляды немецких ученых Гейлборна, О. Гирке, Йеллинека, Э. Кауфмана, Ф. Листа, Трипеля и русских - Д. Д. Гримма, Ф. Ф. Мартенса, Л. И. Петражицкого, Ф. В. Тарановского, Л. А. Шалланда и других. При этом он пришел к выводу о том, что, "так как различие публичного и частного права зависит от отдельной государственной воли, оно вообще может иметь значение только для внутригосударственного права, а к международному праву вообще отношения не имеет... Международное право есть наиболее общая, наиболее охватывающая часть права; над ним не возвышается никакой дальнейшей правовой системы, на которую она могла бы опираться. Напротив... все остальные области опираются и восходят к правопорядку международному. Легко усмотреть, что отсюда непосредственно вытекает необходимость отнесения международного права к праву социальному. Область права, которой принадлежит примат над прочими, необходимо должна обнаруживать черты такого типа правовой регулировки, который выражает самое существо права, является основным и первоначальным, - а типовой... является социально-правовая регулировка" <4>. -------------------------------- <2> Гурвич Г. Д. Введение в общую теорию международного права. Конспект лекций. Вып. 1. Прага, 1923. С. 1, 3. <3> Гурвич Г. Д. Указ. соч. С. 3. <4> Там же. С. 102.
Таким образом, Г. Д. Гурвич относил международное право к праву социальному. Под последним он, продолжая разработки немецких ученых Гирке и Трейсса, понимал "право, регулирующее отношения субъектов, находящихся во взаимных связях и рассматриваемых в качестве сочленов высшего целого; в противоположность индивидуальному праву, социальное право нормирует не внешние отношения изолированных субъектов, а лишь внутренние отношения сочленов высшего целого" <5>. -------------------------------- <5> Там же. С. 104, 106.
Продолжая соответствующий анализ, обратимся к трудам другого российского юриста-международника - М. А. Таубе, в частности к его труду, изданному в 1922 г. в Берлине, "Вечный мир или вечная война? (Мысли о Лиге Наций)". Интересными представляются мысли автора о "всеобщей взаимной связанности, общности или зависимости", детерминирующей "ограничение суверенной власти территориальной или власти государства". Зависимость, в свою очередь, образует, "если это ограничение внутреннее - систему государственного права; если оно внешнее, т. е. если дело идет о взаимном ограничении верховных воль между государствами, - право международное или, что более правильно, межгосударственное" <6>. Несоблюдение норм международного права крайне негативно отражается на внутренней жизни государств-нарушителей. "Международное право, правильно понятое, - писал М. А. Таубе, - не есть какая-то юридическая фикция, искусственно построенная профессорами или дипломатами, а просто известный минимум правового сознания, необходимый для практического сосуществования и культурного сотрудничества цивилизованных народов. Там, где этот минимум правовых ощущений или юридического сознания перестает существовать в международной жизни, - напр. именно между воюющими, т. е. за пределами данной государственной границы, - там строго логически нельзя, конечно, ожидать, чтобы такой же нравственный минимум оставался в наличности и по сию сторону государственной границы" <7>. -------------------------------- <6> См.: Таубе М. А. Система межгосударственного права. СПб., 1909. С. 15. <7> Там же.
М. А. Таубе был сторонником идеи международного общения, или "общности и солидарности всех цивилизованных народов - той самой взаимной культурной связанности или зависимости", которая и является основой международного права. В этом отношении он продолжатель работ Ф. Ф. Мартенса. По мнению М. А. Таубе, мир взаимно переплетен, успехи и неудачи одного государства отражаются на других: "...при теперешнем состоянии культурной общности народов моральное или экономическое заболевание одного из них означает собой в конце концов и заболевание его соседей. Ибо все суть члены одного великого тела" <8>. Из идеи взаимозависимости государств М. А. Таубе логически выводил мысль о взаимном самоограничении воль как механизме создания норм международного права. И до него, и после международное право рассматривалось главным образом как система определенных норм (правил поведения), регулирующих отношения субъектов международного права. Но М. А. Таубе обратил внимание на другую сторону международных правовых норм. Государства взаимно отказываются от части своих полномочий, добровольно ограничивая свою суверенную власть ради блага всего человеческого общества, то есть "одного великого тела". Г. С. Стародубцев обращает особое внимание на определение международного права, приведенное М. А. Таубе, как достаточно лаконичное, выполненное в хорошей литературной форме, отражающее наиболее важные характеристики этой области права. "Международное право, - утверждал М. А. Таубе, - есть, в конечном анализе, выработанная долговременным обычаем или основанная на специальных международных соглашениях (договорах) реально существующая в области практического международного оборота система известных юридических норм, сознаваемых государствами (правительствами и народами) в качестве обязательных правил взаимного ограничения их державных воль, практически необходимого для совместного мирного существования народов и полноты культурного их развития" <9>. Среди представителей русского зарубежья, обращавшихся к проблемам международного права, специалисты особо выделяют М. А. Циммермана. Свой путь в историю как юрист-международник ученый начал до революции 1917 г., однако его талант особо проявился уже в эмиграции. М. А. Циммерман, офицер Добровольческой армии, в 1921 г. вместе с ней эвакуировался в Константинополь, где стал секретарем Русской академической группы. В 1921 г. через Югославию попал в Прагу. На Русском юридическом факультете состоял приват-доцентом, а с 1926 г., после защиты магистерской диссертации "Вмешательство и признание в международном праве", - профессором. Работал также в 1928 г. в Свободной школе политических наук и в качестве секретаря в Русском свободном университете в Праге <10>. Здесь он руководил семинарами по изучению современной международной жизни и международного права, а также кружком по изучению международных отношений. М. А. Циммерман принимал активное участие в работе Русского исторического общества в Праге, выступал с научными сообщениями, докладами, делал обзоры литературы. -------------------------------- <8> Там же. <9> См.: Таубе М. А. Вечный мир или вечная война? С. 30. <10> См.: Пятнадцать лет работы Русского свободного университета в Праге (1923 - 1938). Прага, 1938. С. 3, 12.
В 1929 г. М. А. Циммерман оставил Русский юридический факультет, поскольку был избран заведующим кафедрой международного права в Брно, где и скончался в 1935 г. Вышедшая в 1996 г. в Праге на чешском языке в трех частях энциклопедия "Труды русской, украинской и белорусской эмиграции" содержит перечень его девяти книг, опубликованных на чешском и словацком языках в Праге, Брно и Братиславе <11>. Все они посвящены международному праву, преимущественно его общей части и истории <12>. -------------------------------- <11> На русском языке М. А. Циммерман выпустил следующие работы: Очерки нового международного права: Пособие к лекциям. Прага: Изд-во Русская юридическая секция, 1922. 240 с.; Очерки нового международного права: Пособие к лекциям. Прага: Пламя, 1923. 330 с.; Международное право. Ч. 2. Материальное право. Прага, 1924. 181 с.; Международное право. Вып. 2. Прага, 1925. 183 с.; История международного права с древнейших времен до 1918 года. Прага: Изд-во типографии Русского юридического факультета в Праге, 1924. 382 с.; Вмешательство и признание в международном праве. Прага: Пламя, 1926. 248 с.; Очерки нового международного права: Пособие к лекциям. Мирные договоры. Лига Наций. Постоянная палата международного суда. 2-е изд. Прага, 1924. 330 с.; Соединенные Штаты Северной Америки в истории человечества. 1776 - 1926. Прага: Пламя, 1926. 116 с.; Материальное международное право. Вып. 1 - 2. Прага: Изд-во типографии Русского юридического факультета в Праге, 1925. 305 с.; Проблема зарождения международного права. Ученые записки Русского юридического факультета. Т. I. Вып. 3. С. 265 - 266. <12> См.: Prace ruske, ukrajincke a beloruske emiyrace vydane v Ceskoslovensku 1918 - 1945. Praha, 1996; Mezinarodni pravo. Praha. Mezinarodni pravo soukrome. Brno, 1933.
В творчестве А. С. Ященко наиболее интересной стороной его биографии может оказаться деятельность, связанная с основанием и изданием в 1921 г. журнала "Русская книга". В 1921 - 1923 гг. А. С. Ященко стал одной из центральных фигур берлинской русской литературной жизни. Журнал его приобрел значение бесспорного справочного издания по текущей русской литературе для специалистов и в эмиграции, и в Советской России. Осенью 1924 г. он был назначен заведующим кафедрой международного права юридического факультета Каунасского университета и поселился в Литве, где вышло на литовском языке несколько его работ по международному праву, в том числе фундаментальный труд "Курс международного права", 1931 г. <13> -------------------------------- <13> Выполненное на 510 страницах, это исследование имело обширное приложение 1 (С. 511 - 691), содержащее справочные данные о 70 государствах мира, и приложение 2 (С. 693 - 705), включающее международно-правовой материал. Издание имело также солидные предметно-географический (С. 707 - 713) и именной (С. 714 - 723) указатели. Каждому параграфу книги предшествовала развернутая библиография работ на основных европейских языках. К сожалению, русскоязычная литература в ней полностью отсутствовала.
По меньшей мере небезынтересно творчество П. М. Богаевского, в 1920 г. выехавшего из Одессы в Болгарию и возглавившего кафедру международного права Софийского университета. В Болгарии вышло значительное количество его научных трудов <14>. На русском языке опубликованы следующие работы: "Кючук-Кайнарджинский мир и его значение". София, 1921; "Международное право. Лекции". София, 1925; "Еще к вопросу о якобы международных отношениях между Москвою и Малороссией". Славянски глас. София, 1928. Кн. 3 <15>. -------------------------------- <14> См.: Български книги 1878 - 1944. Библиографичны указател. Т. I (А-В). София, 1978. С. 28, 206. <15> На болгарском языке вышла в свет книга "Присъединението на Малоруссия ктьем Московского Царство". София, 1926. Для студентов Софийского университета П. М. Богаевский издал лекции по международному праву. Болгарский библиографический указатель называет два издания: "Международно право. Помагало къем лекциите. Увод и устройство на международния съюз". София Свободен унив. за полит. и стоп. науки, печ. Нов. Живот, 1923. 167 с. и "Международно право. Кратьк. курс состав за студенти от Дьрж и свободния унив (по лекциите на Г. М. Генов и П. Богаевски)". София, изд. авт. (Шумен, печ. П. Пенев). 1932. 216 с.
Значительный след в развитии международно-правовой науки русского зарубежья оставил А. М. Горовцев. В эмиграции он находился с марта 1921 г., где продолжал заниматься теоретическими вопросами международного права. Им опубликованы две специальные монографии на французском языке и проблемная работа о парламенте <16>. Другой ученый - А. Н. Мандельштам в эмиграции был сотрудником "Современных записок", "Еврейской трибуны", "Права и хозяйства" и других периодических изданий. Из-под его пера вышли две монографии на французском языке и серия статей: "Постоянный Международный суд и начало равенства государств" (Современные записки. 1920. N 2); "Нью-Йоркская декларация Института международного права" (Современные записки. 1930. N 42); рецензия на работу Б. Э. Нольде об Ираке (Современные записки. 1934. N 56); "Россия XX века перед турецкими проливами" (Новоселье. 1946. N 29/30); "Русская политика в Турции накануне и во время Первой мировой войны" (Новоселье. 1947. N 31/32); "Севрский трактат 1920 года" (Новоселье. 1947. N 35/36) <17>. -------------------------------- <16> См.: Gorovtseff A. La notion de l'objet en droit international et son role pour la construction juridique de cette discipline. Paris, Pedone. 1925; Gorovtseff A. La societe des Nation et les Etats Unis d'Europe. Paris, 1925; Gorovtseff A. Le parlement de demain. Quelques idees nouvelles sur la formation de la representation national. Paris, Giard. 1924. <17> См.: Mandelstam A. La Protection Des Minorities. Paris, 1925; Mandelstam A. La Societe des Nations et les Puissances devant le Probleme armenien. Paris. 1925.
Фундаментальные работы А. Н. Мандельштама датированы 1925 г., и первая из них посвящена проблеме международной защиты прав национальных меньшинств. "Дипломат царского времени, знаток Турции, которого обстоятельства из туркофила сделали туркофобом, ученый-международник, получивший от высшего средоточия знания международного права - от Института международного права - поручение представить доклад на эту тему, написал научную, специального содержания книгу, на которой так определенно отпечатлелись... жизнедеятельность и личные интересы... автора", - писал в рецензии М. В. Вишняк. Его резюме было кратким: "Имя автора достаточно говорит само за себя и... книга его незаменима для каждого интересующегося проблемой, историей и действующим правом о меньшинствах" <18>. Основное расхождение автора и рецензента сводилось к тому, считать ли национальное меньшинство субъектом международного права или нет. А. Н. Мандельштам категорически возражал против наделения меньшинства международными правами и обязанностями, видя в этом угрозу существованию государств и международному миру. Рецензент же утверждал, что суверенитет государства не мешает "продвижению всего на шаг вперед - признанию меньшинств субъектом некоторых международных прав". По мнению М. В. Вишняка, монография А. Н. Мандельштама, однако, не всегда последовательно проводит свой тезис. Так, А. Н. Мандельштам писал: "Каждое меньшинство только само компетентно взвесить возможный политический риск... и вследствие этого меньшинство должно обладать полной свободой выбора между прямым представительством о своих нуждах перед Лигой Наций и предварительным обращением к суду" <19>. В связи с этим М. В. Вишняк констатировал, что такого рода прямое обращение к Лиге Наций само по себе, помимо прочих оснований, прямым образом связано с признанием за меньшинствами международно-правовой дееспособности, чего А. Н. Мандельштам странным образом не замечал или не хотел заметить. Другая работа А. Н. Мандельштама "Лига Наций и державы перед армянской проблемой" посвящена историко-правовым аспектам существования армянского народа <20>. М. В. Вишняк так же высоко оценил и эту монографию. Он полагал, что материал, содержащийся в ней, полезен "не только для интересующихся специально армянским вопросом, но и для всякого, интересующегося вопросами внешней политики современной Европы" <21>. К проблематике международного частного права обращался и М. А. Циммерман. В частности, его взгляды нашли отражение в учебнике "Международное право" <22>. Специального раздела о международном частном праве эта книга не содержала, поскольку соответствующие положения были органически инкорпорированы в разделы книги. Например, в гл. I "Учение о субъектах международного права" был включен отдельный параграф "Начало неподсудности иностранным судам". Здесь М. А. Циммерман указывал, что субъекты международного права подчиняются создаваемым ими судам, но, естественно, они считают недопустимым для себя подчиняться решениям суда другого субъекта права, или, выражаясь иначе, ни одно государство не отвечает перед судами другого государства. При этом автор делал вывод о том, что из общего правила неподсудности могут быть только двоякого рода исключения: -------------------------------- <18> См.: Современные записки. Париж, 1926. N XXVII. С. 599 - 602. <19> Там же. С. 601. <20> См.: Mandelstam A. La Societe des Nations et les Puissanсes devant le Probleme armenien. <21> Современные записки. 1925. N XXIV. С. 460, 461. <22> Международное право. Часть II. Материальное право. Прага, 1924. 181 с.
1) в случае иска о недвижимости (в таком случае компетентен местный суд); 2) в случае добровольного согласия государства подчиняться местной юриспруденции. Права иностранцев на литературную и промышленную собственность, а также их процессуальные права изложены М. А. Циммерманом в гл. VI "Положение индивида в международном праве". Особо интересным представляется параграф книги, посвященный политической эмиграции, для которой, по мнению данного автора, характерны два момента: 1) юридически это элементы, переставшие быть подданными своего государства и не приобретшие нового подданства; 2) политически это элементы, сохранившие свою национальность, не желающие ассимилироваться с чуждыми национальностями и живущие надеждой на переворот в своем отечестве. Обращался М. А. Циммерман и к проблемам русской эмиграции. При этом он находил юридическое положение двух миллионов человек очень "запутанным". Русские эмигранты рассеяны по всем странам света, и, поскольку они не натурализовались, они прежде всего подпадают под действие законов страны своего места жительства. Юридически невозможно, полагал он, настаивать на применении к русским эмигрантам старого русского права (как это пытались обосновать в своих докладных записках Лиге Наций А. Н. Мандельштам и другие русские юристы в 1921 и 1922 гг.). При этом он справедливо замечал, что, поскольку каждому государству принадлежит право в отдельности и самостоятельно решать все вопросы об условиях жизни эмиграции, это дает поле самому широкому произволу в этой очень сложной проблеме охраны прав сотен тысяч людей, волею судьбы лишенных своего отечества. Вопросов международного частного права в той или иной мере касался Г. Д. Гурвич. Любопытна теоретическая конструкция всей правовой системы, созданной им. По мнению Г. Д. Гурвича, она представляет собой пирамиду, в основании которой лежат отрасли права конкретных государств, а на вершине располагается международное частное право, которое, в свою очередь, венчает международное публичное право. "Международное право, - утверждал автор, - самая общая, всеохватывающая часть права, по отношению к которой все остальные области права расположены в нисходящем порядке... если совершить разрез вдоль сложной сети правоотношений, которые охватывает жизнь каждого из нас, то нетрудно будет убедиться, что международное право необходимо должно составлять последний этап, высшую сферу всех наших правоотношений. Мы наталкиваемся в этом разрезе, прежде всего, на частное право, наиболее близкое каждому из нас, право, регулирующее отношения с точки зрения отдельных разобщенных между собою индивидуальных центров, между которыми оно устанавливает внешние отношения на началах равноправия и координации. Затем переходим в более охватывающий круг публичного... права, регулирующего отношения, исходя из централизующих начал, и устанавливающего отношения подчинения и властвования, субординации; при этом частное право опирается на публичное как на завершающий его этап, ибо только при помощи публичного порядка частное право обретает способность санкционировать свои веления; так, например, обязательность частноправового договора получает свою санкцию в деятельности судов, функционирующих на основах публичного права и располагающих государственным аппаратом принуждения. Но и публичное право как право, связанное с осуществлением государством своих функций, непосредственно выводит с логической неизбежностью за свои пределы в еще более широкую и охватывающую область - именно права международного" <23>. -------------------------------- <23> Гурвич Г. Д. Введение в общую теорию международного права. С. 1.
В противоположность большинству юристов, относящих коллизионное право (внутреннее и международное) к международному частному праву, Г. Д. Гурвич внутренние коллизионные нормы к международному частному праву не относил. "Когда, например, одно государство продает другому государству корабль или какое-либо другое имущество, - размышлял ученый, - то эта частноправовая сделка не имеет никакого отношения к международному праву, ибо подчиняется действию гражданского права (какого из двух государств, решается на основании внутригосударственного же коллизионного права, которому часто ошибочно присваивается имя частного международного права)" <24>. Таким образом, обзор деятельности ученых русского зарубежья свидетельствует об интересе, проявленном ими к проблемам международного частного права и оставившем глубокое наследие, требующее переосмысления современников с позиции новых научных подходов <25>. -------------------------------- <24> Там же. С. 99. <25> Стародубцев Г. С. Монографические исследования российских ученых-эмигрантов в области международного права // Право и политика. 2000. N 6.
Название документа