Проблемы политико-правовой адаптации (на примере русской эмиграции "первой волны" в Китае)
(Обухова О. В.) ("Право и политика", 2007, N 10) Текст документаПРОБЛЕМЫ ПОЛИТИКО-ПРАВОВОЙ АДАПТАЦИИ (НА ПРИМЕРЕ РУССКОЙ ЭМИГРАЦИИ "ПЕРВОЙ ВОЛНЫ" В КИТАЕ)
О. В. ОБУХОВА
Обухова Олеся Владимировна - старший преподаватель кафедры философии и социально-экономических дисциплин гуманитарного института Приморской государственной сельскохозяйственной академии.
Массовые миграции населения - неотъемлемая составляющая истории Земли. Более 100 млн. людей живут сегодня за пределами стран, где они родились. В большинстве развитых индустриальных стран такие группы составляют не менее 5% населения (8,5% в США и Германии, 15% в Канаде, 18% в Швейцарии, 24% в Австралии) <1>. Переписи, проводимые за рубежом под эгидой Лиги Наций, позволяют оценить общую численность русской диаспоры за рубежом в 10 млн. чел. <2>. Поэтому проблема эмигрантов является достаточно острой и для современного мира. -------------------------------- <1> Ларин В. Л. Зарубежные диаспоры как символ национального единения и фактор национального развития на рубеже XX - XXI вв. // Россияне в АТР. Сотрудничество на рубеже веков. Материалы второй Международной научно-практической конференции. Владивосток, 2001. С. 25 - 26. <2> Костиков В. В. Не будем проклинать изгнание... (Пути и судьбы русских эмигрантов). М., 1990. С. 38.
Несмотря на кажущиеся простоту и закономерность эмиграции как общественного явления (каждому человеку ведь дано право свободно выбирать место своего проживания), она нередко становится заложницей тех или иных процессов политического, экономического, духовного или иного характера, теряя при этом свою самостоятельность. Это особенно наглядно видно на примере двадцатого столетия русской истории. Первая мировая война, революции, крушение политических режимов явились причинами переселения массы народа. Но если ранее эмиграция из России имела преимущественно экономический или религиозный характер, то в результате Мировой войны в ней стали преобладать политические тенденции. Февральская революция 1917 г. и падение монархии вынудили покинуть страну семьи аристократов, приближенных ко двору. Не вернулись дипломатические представители, преданные династии Романовых. Более полноводный поток российских беженцев хлынул за рубеж непосредственно после Октябрьской революции 1917 г. Покидали Родину политики, бывшие государственные деятели, предприниматели, интеллигенция. За границей оказалась часть российских экспедиционных корпусов, не пожелавшая возвращаться в Советскую Россию. Людей гнал за границу ужас Гражданской войны в России. Западная часть Украины (январь - март 1919 г.), Одесса (март 1919 г.), Крым (ноябрь 1920 г.), Сибирь и Приморье (конец 1920 - 1921 г.) поочередно становились свидетелями многолюдной эвакуации частей белой армии. Параллельно шла так называемая мирная эмиграция, когда определенная часть россиян стремилась за пределы своей Родины. В современной отечественной и зарубежной исторической литературе этот поток покидавших Россию в 1920-е гг. принято называть "первой волной" российской эмиграции <3>. -------------------------------- <3> Публикация профессора МГУ А. Квакина // http://www. istrodina. com/istochnik_articul. php3?id=55&n=50 (24.06.2007).
Вся эта колоссальная масса людей обоих полов, включая стариков и детей, была лишена своего российского гражданства советской властью Указом от 15 декабря 1921 г. (подтвержденного и дополненного в 1924 г.). Советское правительство лишало гражданства россиян, проживавших беспрерывно более 5 лет. Гражданства лишались все, кто проживал за границей без выданных советским правительством документов, и те, кто получил их до 1 марта 1922 г. К этой категории относились также лица, покинувшие советскую территорию после 7 ноября 1917 г. без разрешения советского правительства, и лица, имевшие право оптации, но не воспользовавшиеся им <4>. Таким образом, вопреки ставке на мировую революцию и приверженности принципам интернационализма, советское правительство одним из первых законодательно оформило нормативно-правовую базу института гражданства и пошло по пути регулирования внешней миграции. Институт советского гражданства сформировался в кратчайшие сроки уже к середине 1920-х гг. Изначально в советском законодательстве по вопросам гражданства, эмиграции и иммиграции доминировал не правовой, а политический аспект, определявший зависимость и политическую принадлежность населения государству. В законодательстве СССР отсутствовал принцип неотъемлемости гражданства. Советское государство широко практиковало лишение гражданства как репрессивную меру. Одновременно в 20 - 50-х гг. была широко распространена практика восстановления гражданства и репатриация. Репатриация в СССР была направлена на возвращение как этнических переселенцев, так и просоветски настроенного населения. К их числу относились долговременно проживавшие за границей советские граждане, сохранившие и пролонгировавшие советское гражданство, эмигранты и беженцы, амнистированные и принявшие советское гражданство, а также перемещенное население - военнопленные, депортированные, интернированные и жители приграничных территорий <5>. -------------------------------- <4> Документы внешней политики СССР 1917 - 1939 гг. Т. 5. 1921. М., 1967. <5> Аблажей Н. Н., Букин С. С., Водичев Е. Г., Ламин В. А., Тимошенко А. И. Экономическое и социокультурное взаимодействие в Урало-Сибирском регионе. Новосибирск, 2004. С. 167 - 180.
В изучаемый период можно констатировать наличие русских эмигрантских центров в Западной Европе (Чехословакия, Франция, Германия), на Балканах (Болгария, Югославия) и Дальнем Востоке (Китай), где проживала большая часть русской эмиграции "первой волны", вследствие чего они и стали политическими центрами зарубежной России. Уже с 1923 г. эмигранты стали постепенно расселяться по другим странам (к 1924 г. русские эмигранты проживали в 25 государствах мира). Автор, проанализировав официальные материалы (советские и иностранные) и исследования ученых, посвященные в той или иной степени данному вопросу (Х. Римша, С. Симпсон, Дж. Стефан, П. Ковалевский, М. Назаров, М. Раев, В. В. Комин, Л. К. Шкаренков, Ю. А. Поляков и др.), пришел к выводу, что общая численность русских беженцев, покинувших Россию после 1917 - 1922 гг., составляет 2 млн. чел. В мире возникла огромная группа эмигрантов и беженцев, оказавшихся незаконно лишенными своего гражданства. Это обстоятельство вынудило управляющего делами беженцев Лиги Наций, лауреата Нобелевской премии Фритьофа Нансена создать в 1924 году специальный паспорт, затем прозванный нансеновским паспортом, с помощью которого подтверждалось "бесподданство" русских белых эмигрантов <6>. Паспорт Нансена можно было предъявить при обращении за визой, разрешением на выезд за рубеж. В течение срока своего действия паспорт Нансена давал своему владельцу право обращаться к властям за получением вида на жительство. Страна, где постоянно проживал эмигрант, признавала этот паспорт в качестве полноценного документа при условии, что его владелец будет соблюдать все предписания, касавшиеся получения вида на жительство, и уплачивать определенную сумму за оформление паспорта и за его периодическое продление. Средства, вырученные от оформления паспортов Нансена, поступали в распоряжение международных организаций в Женеве и местных органов по делам беженцев в отдельных странах. Страна, признававшая паспорт Нансена действительным, принимала его владельца под свою защиту, должна была предоставить ему право на жительство и трудоустройство, причем на более выгодных условиях, чем те, которые распространялись на других иностранцев <7>. -------------------------------- <6> Андрушкевич И. Н. Русская белая эмиграция (историческая справка) // http://www. dorogadomoj. com/dr045bel. html (24.06.2007). <7> Раев М. Россия за рубежом: история культуры русской эмиграции. 1919 - 1939. М., 1994. С. 53.
В последние время проявляется стремление ученых определить приоритетные задачи в изучении проблем послеоктябрьской эмиграции и исследовать те аспекты ее деятельности, которые оставались не достаточно изученными. Эмиграция и адаптация - явления, взаимосвязанные, взаимообусловленные. Адаптация - постоянный фактор исторического процесса, она перманентна и присуща человеку на всех этапах его развития. Делится она на две категории - природно-производственную и социально-этническую. В данном случае речь пойдет о социально-этнической, означающей приспособление человека или человеческой общности к изменениям социальной или этнической обстановки в результате революции, гражданской волны <8>. В этом плане значительный интерес представляет тематический сборник работ профессиональных историков под названием "История российского зарубежья. Проблемы адаптации эмигрантов в XIX - XX веках" <9>. Один из авторов - академик Ю. А. Поляков в статье "Об особенностях изучениях истории адаптации российских эмигрантов в XIX - XX веках" впервые обратил внимание исследователей русского зарубежья на изучение проблем, связанных с адаптацией наших соотечественников в принимающих их странах. Руководствуясь цивилизационным подходом, Ю. А. Поляков рассматривает адаптацию как сложный многоступенчатый процесс, выделяя эмигрантское направление и ориентируя на изучение его особенностей, зависящих от условий, с которыми соприкасаются российские эмигранты в разных странах. -------------------------------- <8> Горкавенко Н. Л., Гридина Н. П. Российская интеллигенция в изгнании: Маньчжурия 1917 - 1946 гг. Очерки истории. Владивосток, 2002. С. 17. <9> История российского зарубежья. Проблемы адаптации мигрантов в XIX - XX веках. М., 1996.
Открывая в апреле 1999 г. в Москве Международную научную конференцию "Российские диаспоры в XIX - XX вв. - выживание или исчезновение?", Ю. А. Поляков вновь подчеркнул, что проблема адаптации в дальнем зарубежье российских эмигрантов различных волн по-прежнему актуальна и значима <10>. -------------------------------- <10> Диаспоры. М., 1999. N 2. С. 290.
Русскую эмиграцию "первой волны" отличала трудность адаптации этого типа эмиграции к культуре принимающей страны, что было связано со спецификой положения эмигрантов. Перейдя в положение беженцев, прежние русские граждане в подавляющем большинстве утратили свой прежний социальный, сословный и профессиональный статус и оказались в положении маргиналов. Кроме того, процесс адаптации русских эмигрантов зависел не только от объективных, но также и от субъективных факторов психологического настроя эмигранта, его экономического положения, знания языка, наличия той или иной профессии, психологических способностей к сближению с новой культурной средой. Несомненно, к более быстрой адаптации были склонны эмигранты, имевшие специальности широкого спроса, знающие язык и культурные традиции страны, имеющие те или иные финансовые средства или заключившие смешанный брак. К объективным факторам относились: политическая и экономическая ситуации в стране пребывания мигранта, различия в культурной традиции и языке, эмиграционная и миграционная политика и соответствующее законодательство страны пребывания. На процесс адаптации русских беженцев в значительной степени влияла и политика в отношении их Советской России, которая, в конечном счете, приводила большинство эмигрантов к мысли о необходимости их длительного пребывания вне пределов России. В межвоенный период в процессе адаптации русской эмиграции "первой волны" можно наметить три периода, что связано с развитием общественного сознания эмиграции в целом. Первый период (начало 20-х гг.) характеризуется крайне медленным процессом адаптации, что связанно с сохранением у большинства эмигрантов осознания себя русскими гражданами, готовыми в ближайшее время вернуться в Россию. Многие связывали этот процесс возвращения с военной интервенцией, что способствовало возникновению устойчивого типа белого эмигранта. Второй этап (20-е гг.) - победа советского строя в России, установление дипломатических отношений с Россией большинством европейских стран, нэп. Происходит дифференциация общественного сознания эмиграции, когда одни выступают за возвращение в Советскую Россию, другие остаются на принципах активного антисоветизма, третьи занимают промежуточную позицию. Третий этап (начало 30-х гг.) связан с победой фашистского режима в Германии и Италии, с изменением международного политического положения и опасностью военных конфликтов. Сложная политическая ситуация требовала от каждого эмигранта определения его позиции политических настроений - от активного неприятия фашизма и непримиримого отношения к сталинизму до сотрудничества с фашистами. Совокупность всех политических настроений русской эмиграции в этот период создает своеобразную доминанту массового сознания российских эмигрантов. Большую роль в ускорении процесса адаптации российской эмиграции играли эмигрантские общественные организации, всевозможные профессиональные объединения, чья деятельность была направлена на всестороннюю поддержку русских эмигрантов - экономическую, правовую, культурно-образовательную <11>. -------------------------------- <11> Сабенникова И. В. Российская эмиграция (1917 - 1939): Сравнительно-типологическое исследование. Тверь, 2002. С. 341 - 343.
Таким образом, процесс приспособления к инокультурному пространству для российской политической эмиграции "первой волны" был нелегким и условно разделен нами на три основных этапа: 1. Приспособление российской эмиграции к требованиям, стилевым нормам зарубежного этноса, усвоение нового языка; 2. Усвоение российскими эмигрантами в ходе культурного взаимодействия основных черт инокультурного общества, при сохранении прежних традиций; возникновение устойчивого двуязычия и двойственного самосознания; 3. Изменение привычного поведения и образа жизни в инокультурном пространстве. Помимо правовой адаптации российских эмигрантов к инокультурной среде существовала и идейно-политическая, которая в первой половине 20-х гг. играла превалирующую роль. Идейно-политические взгляды эмигрантов имели особенности, связанные с такими чувствами, как патриотизм и ностальгия по Родине. Этот фактор объясняется тем, что в большей массе эмигрантов был неподдельный и глубокий интерес к событиям, происходившим в России и за ее пределами. Конечно, оценка их последствий для дальнейшего развития страны была самой различной в зависимости от политических симпатий и антипатий, партийной принадлежности эмигрантов. На их мировоззрение и мировосприятие влиял и личный, нередко горький, опыт жизни на чужбине. Но безразличных, равнодушных к судьбе своей Родины практически не было. В контексте общей проблемы русского зарубежья "первой волны" русская эмиграция в Китае является менее изученной. Отчасти это объясняется удаленностью Дальнего Востока от общепризнанных эмигрантских центров Европы. Однако без изучения и осмысления опыта русской дальневосточной диаспоры невозможно создание целостной картины русского зарубежья. Русская диаспора в Китае сильно отличалась от всех других мест рассеяния русских эмигрантов, что объясняется как специфическими условиями ее формирования, так и чуждой для русского человека культурной и социальной средой (в отличие от Европы), в которой она должна была существовать и развиваться, и сложностью политической ситуации внутри самого Китая. Дальневосточная волна эмиграции, по мнению большинства исследователей, насчитывала около 400000 человек. До половины от этого числа осталось на территории Китая <12>. Большое количество русских эмигрантов в Китае объясняется не только политическими событиями в России, но и принятием Президентом Китайской Республики Декретов от 23 сентября и 30 октября 1920 г., лишавших русских права экстерриториальности в Китае, что способствовало пополнению рядов русских эмигрантов бывшими российскими подданными, живущими в Маньчжурии с конца 90-х гг. XIX в. <13> Окончание гражданской войны и массовый исход в Китай в 1922 г. остатков белых армий и мирных граждан не завершил историю формирования российской эмиграции в этой стране. С середины 20-х гг. и в течение 30-х гг. отмечался уход из Советской России представителей прежде всего приграничного сельского населения, недовольного сутью и методами проводимых в стране социально-экономических и политических преобразований, осуществляемых в большинстве случаев насильственно <14>. Дальнейшее пополнение эмигрантов за счет новоприбывших шло уже не так интенсивно, а к 1945 г. упало до минимума и прекратилось совсем <15>. -------------------------------- <12> См.: ГАХК. Ф. 830. Оп. 1. Д. 218. Л. 3; Ф. 849. Оп. 1. Д. 23. Л. 2, 3; Аблова Н. Российская эмиграция в Китае (1924 - 1935 гг.) // Россия XXI века. 2001. N 1. С. 64; Василенко Н. А. Китайские исследователи о российской эмиграции // Россия и Китай на дальневосточных рубежах. Благовещенск, 2001. С. 225; Говердовская Л. Ф. Общественно-политическая и культурная деятельность русской эмиграции в Китае в 1917 - 1931 гг. М., 2000. С. 28 - 29; Лазарева С. И., Сергеев О. И., Горкавенко Н. Л. Российские женщины в Маньчжурии: краткие очерки из истории эмиграции. С. 7, 17, 20; Мелихов Г. В. Маньчжурия далекая и близкая. М., 1991. С. 299; Фиалковский П. К. Выпускники Харбинского политехнического института действуют // Проблемы Дальнего Востока. 1990. N 1. С. 193. <13> ГАРФ. Ф. 5963. Оп. 1. Д. 15. Л. 35 - 47; Справочник по Северной Маньчжурии. Изд. Экономического бюро КВЖД, 1927. С. 39; Советская историческая энциклопедия. Т. 7. М., 1965. С. 382. <14> ГАХК. Ф. 1129. Оп. 1. Д. 115. Л. 29, 30. <15> ГАХК. Ф. 830. Оп. 1. Д. 193. Л. 258; Лазарева С. И., Сергеев О. И., Горкавенко Н. Л. Российские женщины в Маньчжурии: краткие очерки из истории эмиграции. Владивосток, 1996. С. 20.
За первую половину 20-х гг. китайские власти ликвидировали на своей территории российский правовые и гражданские институты, осуществив "китаезацию" суда, образования и городского самоуправления в полосе отчуждения КВЖД. СССР согласился на подчинение советских граждан, проживавших на территории Китая, китайской юрисдикции, в то время как другие иностранцы продолжали пользоваться правами экстерриториальности. Несмотря на то, что китайские власти подписали Женевскую конвенцию 1928 г., определявшую правовой статус "армянских, русских и других беженцев", практических мер к ее осуществлению принято не было. Поэтому в Китае, в отличие от стран Европы, не получили распространения нансеновские паспорта <16>. -------------------------------- <16> См.: Заря. Харбин, 1932. 18 мая.
Китай лишь в 1929 г. законодательно оформил единый институт гражданства (до этого гражданство рассматривалось как категория внутреннего права, корректировавшаяся событиями, связанными с гражданской войной). Так, практика китайского и мукденского законодательств позволяла натурализацию апатридов; за детьми смешанных браков гражданство определялось по линии отца; имели место лишь единичные факты перехода в китайское гражданство. Получение китайского гражданства русскими эмигрантами в массовом порядке наблюдалось лишь в 1925 - 1926 гг. и было вызвано исключительно экономическими причинами. В 1932 г. с приходом японцев и образованием марионеточного государства Маньчжоу-Го происходит резкий отлив эмигрантов из Маньчжурии. По инициативе японской военной миссии была проведена паспортизация эмигрантского населения, в том числе тех, кто имел китайские и маньчжурские национальные паспорта. Русскоязычное население Маньчжоу-Го было третьим по численности, после японцев и корейцев. Русские провозглашались подданными Маньчжоу-Го, но фактически таковыми не являлись, поскольку не имели внутренних гражданских паспортов (их заменяли личные эмигрантские книжки); одновременно они как иностранцы обязаны были иметь виды на жительство. В период с 1933 по 1942 г. после эвакуации части советской колонии в СССР и перевода оставшихся русских в эмигрантское состояние властям Маньчжоу-Го удалось практически ликвидировать среди русскоязычного населения институт советского гражданства. После второй мировой войны в результате смягчения политики советского правительства в области гражданства происходит процесс репатриации советских граждан <17>. По Указу Президиума Верховного Совета СССР от 14 июня 1946 г. определенной части эмигрантов действительно было предоставлено право получения советского гражданства. Но поскольку значительная масса русских, проживавших на территории Маньчжурии, принимала участие в антисоветских политических объединениях и военных формированиях, то многие из эмигрантов были арестованы контрразведкой и приговорены к различным видам уголовного наказания <18>. -------------------------------- <17> АВП РФ. Ф. 99. Оп. 2. Л. 12; Ф. 100. Оп. 48. Д. 49. Л. 201; Там же. Оп. 53. Д. 30. Л. 19. <18> Советская историческая энциклопедия. Т. 16. М., 1976. С. 499.
Таким образом, русская эмиграция в Китае представляла собой неоднородное и противоречивое явление и имела ряд особенностей: 1. Наличие в Маньчжурии до конца 30-х годов значительного числа советских подданных на КВЖД. Между ними и эмигрантами порой складывались сложные отношения, подогреваемые русскими экстремистами и иностранными миссиями и спецслужбами. 2. Положение русских эмигрантов в Маньчжурии осложнялось остротой отношений СССР и Японии. 3. Белокитайское правительство также пыталось использовать эмигрантов для разрешения своих внутренних конфликтов. 4. На положении значительной части эмигрантов негативно сказывалось отсутствие паспортов. 5. Социально-политическое бесправие, невозможность конкурировать с местным населением на рынке труда создавали дополнительные трудности и неудобства беженцам. 6. Незнание китайского и маньчжурского языков еще больше осложняло обстановку <19>. -------------------------------- <19> Кочубей О. И., Печерица В. Ф. Исход и возвращение... (русская эмиграция в Китае в 20 - 40-е годы). Владивосток, 1998. С. 222.
Эти обстоятельства затрудняли процесс интеграции русской диаспоры в китайское общество. К тому же, существовали и другие причины: устойчивый менталитет; тенденции к отторжению со стороны самого китайского общества и, возможно самая главная, стремление вернуться на Родину и с этой целью сохранение своей национальной идентичности. Русские эмигранты 20 - 30-х гг. практически не ассимилировались в жизнь Китайского государства, которую они психологически отвергали. Трагедия русской политической эмиграции в Китае состояла в том, что она вынуждена была жить на Востоке, который отвергала в культурном плане, и не могла вернуться в Советскую Россию, которую она не принимала политически. Парадокс жизни русских эмигрантов состоял в том, что контакт с восточной культурой не только не приводил их к ассимиляции, но и, напротив, вел их к отдалению и все большему замыканию в сознании избранности русского пути. Лишь применительно ко второму поколению русских эмигрантов в Китае можно говорить об интеграции их в восточное общество и культурной ассимиляции. С укреплением советского строя в России эмиграция все более теряла надежду на возвращение и вместе с тем более болезненно относилась к своему положению меньшинства в восточном обществе, что, в свою очередь, вело к перемещению акцента из политической области в культурную - сохранению русских традиций, школ, языка, церкви. На политическое сознание и поведение русских эмигрантов существенное влияние оказывала политическая ситуация в стране пребывания. В 20 - 50-е гг. в Китае сменилось несколько политических режимов, поэтому русской диаспоре пришлось функционировать в различных типах китайского общества и приспосабливаться к ним. Вместе с тем русскую эмиграцию в Китае можно отнести к той модели, когда меняется культурная среда, а эмиграция остается постоянной (страна претерпела революцию, японское вторжение, а эмиграция осталась прежней), в ряде случаев эмиграция, оставаясь в количественном состоянии постоянным феноменом, даже выиграла в изменяющихся социальных и культурных условиях. Политико-правовое положение российских эмигрантов в Китае усугублялось тем, что в новой стране проживания они были лишены поддержки своей родной страны. Российские эмигранты, оказавшись за рубежом, попадали в особую категорию иностранцев, юридический статус которых был наименее урегулирован. За русскими эмигрантами как за иностранцами не стояло государство, которое должно было бы оказывать им правовую защиту и путем международных договоров регулировать их положение в зарубежных странах. Советское правительство вычеркнуло эмигрантов из списков своих граждан, а получение китайского гражданства было процедурой сложной, но, кроме того, российские эмигранты не стремились первоначально к этому в связи с тем, что надеялись в скором времени на возвращение в Россию. Для многих ситуация усугублялась тем, что они оказались за границей не только без средств к существованию, но и без документов, удостоверяющих личность. Можно сделать вывод о том, что специфика существования русской дальневосточной эмиграции - чуждая языковая среда, глубокие социальные и культурные различия - делала вопрос об адаптации русского населения на территории Китая неразрешимым и приводила к тому, что русские диаспоры на Дальнем Востоке носили еще более замкнутый характер, чем в странах Западной Европы, где культурные традиции были несравненно ближе. Русская диаспора в Китае являлась, таким образом, своеобразным государством в государстве, со всеми необходимыми для него управленческими и структурными подразделениями, со своей системой образования, церковью, прессой, системой социальной помощи. В силу своего географического положения она оставалась достаточно замкнутой, в том числе в политическом отношении, для необходимого контакта и обмена с основной европейской частью русского зарубежья, что в определенной степени ограничивало уровень ее общественно-политического развития. В отличие от русского зарубежья европейского и американского континентов дальневосточная русская диаспора, в силу вышеперечисленных причин, не была подвержена ассимиляции с коренным населением страны и не только сохранила уклад и традиции русской духовной культуры, но и развивала ее ценности <20>. -------------------------------- <20> См.: Таскина Е. П. Русский Харбин. М., 1998.
В изучаемый период можно говорить и о довольно богатой российской международно-правовой литературе, которая заслуживает внимания юристов-международников. В среде русской эмиграции в Китае плодотворно работали такие правоведы, как Г. К. Гинс и Н. В. Устрялов, чьи немногочисленные монографии с лихвой дополнялись обильным массивом статей, рецензий, обзоров, разбросанных по десяткам, а то и сотням русских зарубежных журналов, газет и сборников <21>. Возвращение интеллектуальных ценностей зарубежной России (в том числе и созданных юристами-международниками) на Родину способствует общему подъему отечественной науки. -------------------------------- <21> См.: Стародубцев Г. С. Международно-правовая наука российской эмиграции (1918 - 1939). М., 2000.
Прогнозируя будущее российской эмиграции, можно с достаточной определенностью констатировать тот факт, что процесс этот будет идти и дальше, приобретая все новые черты и формы. В настоящее время наступает этап новой волны эмиграции, ее стимулирует массовая безработица, материально-бытовая неустроенность и неадекватная оплата работников умственного труда. Этот процесс будет иметь вполне легальную конституционную основу и вряд ли приобретет политические черты. Есть также основания предполагать, что эмиграция на основе брачных отношений примет новые, более крупные масштабы <22>. Не исключена также возможность проявления и "обратной эмиграции" - возвращения в Россию лиц, ранее выехавших из СССР и не нашедших себя на Западе. Возможно обострение проблемы с "ближней эмиграцией" (из стран бывшего Союза), к чему также необходимо заблаговременно готовиться. -------------------------------- <22> Дороченков А. И. Эмиграция "первой волны" о национальных проблемах и судьбе России. СПб., 2001. С. 8.
Название документа