Влияние решений Европейского суда по правам человека на деятельность международных уголовных трибуналов
(Рабцевич О. И.) ("Международное публичное и частное право", 2007, N 5) Текст документаВЛИЯНИЕ РЕШЕНИЙ ЕВРОПЕЙСКОГО СУДА ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА НА ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ МЕЖДУНАРОДНЫХ УГОЛОВНЫХ ТРИБУНАЛОВ
О. И. РАБЦЕВИЧ
Рабцевич О. И., кандидат юридических наук.
За последнее десятилетие много было написано о статусе решений Европейского суда по правам человека (далее - ЕСПЧ), их значении для правовых систем государств - членов Совета Европы. Однако вопросу влияния этих решений на деятельность международных уголовных трибуналов не было уделено учеными должного внимания. Для начала необходимо сделать несколько замечаний относительно юридической природы решений ЕСПЧ и их обязательности. В соответствии со ст. 53 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - ЕКПЧ) государства-участники обязаны исполнять решения суда, только если они являются сторонами по данному делу. Однако, как уже многократно отмечалось исследователями, так обстоит дело лишь с формально-юридической точки зрения, а фактически вынесенное решение представляет собой "образец толкования норм", содержащихся в ЕКПЧ <1>. Следовательно, если национальные судебные органы принимают решения без учета решений ЕСПЧ, то государства рискуют стать нарушителями Конвенции. Так, сам ЕСПЧ сформулировал по делу Косси против Соединенного Королевства следующее положение: "...следовать прецеденту необходимо в интересах правовой определенности и регулярного развития прецедентного права согласно Конвенции" <2>. Также Председатель ЕСПЧ Л. Вильдхабер отмечал, что "разрешение разных дел по-разному способно привести к неравенству граждан перед законом. В результате могут оказаться нарушенными законные ожидания тех, кто ищет защиты и правосудия" <3>. В силу того что ЕСПЧ считает себя связанным своими прецедентами, то даже если его решение касается какой-либо конкретной страны, другие государства все равно учитывают это решение для того, чтобы в будущем избежать роли ответчика по аналогичному делу. Поэтому решения ЕСПЧ важны для правоприменительной практики всех государств - участников Совета Европы. Так, ЕСПЧ - это международный судебный орган, учрежденный в рамках международной организации, а значит, сфера его влияния ограничена Советом Европы. Так ли это на самом деле? -------------------------------- <1> См., например: Кучин М. В. Права человека и проблема применения в Российской Федерации прецедентного права Совета Европы // Российский юридический журнал. 1998. N 4. С. 84; Горшкова С. А. Россия и юридические последствия решений Европейского суда по правам человека // Журнал российского права. 2000. N 5 - 6; Клепицкий И. А. Преступление, административное правонарушение и наказание в России в свете Европейской конвенции о правах человека // Государство и право. 2000. N 3. С. 65 - 74; Кучин М. В. Прецедентное право Совета Европы и правовая система Российской Федерации: проблемы взаимодействия // Правоведение. 2001. N 1. <2> Judgement of ECHR 29 August 1990 Cossey v. United Kingdom. Para. 53. <3> Вильдхабер Л. Прецедент в Европейском суде по правам человека // Государство и право. 2001. N 12. С. 5 - 17.
Представляется, что этот орган оказывает существенное влияние не только на правовые системы государств - участников ЕСПЧ, но и на другие международные судебные учреждения. Главным образом на международные уголовные трибуналы по Югославии и Руанде. Указанные трибуналы учреждены резолюциями Совета Безопасности ООН, и их деятельность регулируется соответствующими Статутами. Однако эти учредительные документы не содержат перечень источников права, подлежащих применению данными судебными органами. Потому судьи вынуждены руководствоваться ст. 38 Статута Международного суда ООН. Так, судьи Апелляционной палаты Международного уголовного трибунала по Югославии (далее - МУТЮ) Макдональд и Вохра в совместном особом мнении, приобщенном к приговору по делу Ердемовича, указали, что "общепризнанным считается, что в ст. 38 Статута Международного суда источники международного права перечислены исчерпывающе" <4>. В приговоре Судебной камеры по делу Делалича судьи отметили, что при толковании Устава трибунала и Правил процедуры и доказывания следует "обращаться за помощью к разнообразным источникам международного права, как они перечислены в ст. 38 Статута Международного суда, то есть к международным конвенциям, обычаям, общим принципам права, так же как и к вспомогательным источникам, таким как судебные решения и труды юристов" <5>. -------------------------------- <4> Prosecutor v. Drasen Erdemovic, Judgement, Joint Separate Opinion of Judge McDonald and Judge Vohrah, Case N IT-96-22-A, App. Ch., 7 Oct. 1997, para. 40 // http://www. un. org/ icty/erdemovic/appeal/judgement/erd-asjmcd971007e. htm. (2007. 10 июня). <5> Prosecutor v. Zejnil Delalic, Zdravko Mucic, also known as "Pavo", Hazim Delic, Esad Landzo, also known as "Zenga", Judgement, Case N IT-996-21-T, T. Ch. llqtr, 16 Nov.1998, para. 414 // http://www. un. org./icty/celebici/trialc2/judgement/index. htm. (2007. 10 июня).
Как показывает анализ деятельности решений международных уголовных трибуналов, иногда их судьи не принимают во внимание прецеденты ЕСПЧ. Так, например, известное решение Апелляционной палаты МУТЮ по делу Тадича, касающееся концепции "суда, созданного на основании закона", показывает стремление судей учитывать гарантии, предусмотренные ЕКПЧ, при этом дистанцироваться от прецедентного права ЕСПЧ. Трибунал по Югославии признает существование "права быть судимым судом, созданным на основании закона", но при этом отвергает толкование этого права, данного ЕСПЧ. В деле Тадича защита оспаривала законность самого создания МУТЮ, поскольку полагала, что он был создан не на основании закона <6>. По мнению апеллянта, право быть судимым судом, созданным на основании закона, - это общий принцип права, признаваемый цивилизованными нациями. В обоснование своей позиции защита сослалась на Международный пакт о гражданских и политических правах 1966 г., ЕКПЧ и Американскую конвенцию о защите прав человека 1969 г. Апелляционная палата МУТЮ согласилась, что общий принцип права может быть установлен на основании этих трех документов. Однако согласно ее выводам этот принцип нуждается в адаптации к деятельности международного уголовного трибунала, поскольку в указанных документах он ориентирован на применение национальными органами. Потому Апелляционная палата не принимала во внимание позицию ЕСПЧ относительно толкования критериев "суда, созданного на основании закона", в соответствии с которой трибунал должен быть создан законодательной, а не исполнительной властью. Апелляционная палата заняла другую позицию, постановив, что суд может быть создан органом, хотя и не являющимся парламентом, но имеющим полномочия принимать обязательные для исполнения решения. Подразумевалось, что Совет Безопасности может принимать соответствующие решения в соответствии с гл. VII Устава ООН. Палата отметила, что действительно важно, это чтобы трибунал был создан компетентным органом по правилам процедуры и чтобы созданный суд соблюдал все требования процессуальной справедливости. Согласно такой трактовке Апелляционная палата заключила, что МУТЮ - это суд, созданный на основании закона. -------------------------------- <6> ICTY, Tadic, Appeals Chanber, Decision on the Defence Motion for Interlocutiry Appeal on Jurisdiction, 2 October 1995. Paras. 42 - 47 // http://www. un. org/icty/tadic/appeal/decision-e/ 51002.php. (2007. 14 июня).
При толковании некоторых других элементов права на справедливое судебное разбирательства Апелляционная палата также подчеркивала необходимость учета особенностей международного уголовного процесса и отвергала возможность учитывать прецедентное право ЕСПЧ. Это относится к принципу "равенства оружия" обвинения и защиты. Так, защита в деле Тадича также утверждала, что этот принцип был нарушен тем, что отсутствовало сотрудничество между некоторыми правительствами и, как следствие, не было возможности организовать явку некоторых свидетелей защиты, тогда как обвинение не сталкивалось с такой проблемой. В результате было нарушено право обвиняемого на то, чтобы иметь достаточно время и возможности для подготовки своей защиты (в поддержку своей позиции защитники ссылались на многие страсбургские решения, например на решения по делам Ноймастер, Делькур, Альбер ЛеКомпт, Кауфман и др.). Апелляционная палата заявила, что ст. 20 Статута МУТЮ предоставляет те же гарантии, что и другие региональные и универсальные документы о правах человека (включая ст. 6 ЕКПЧ) <7>. При толковании же принципа "равенства оружия" она отметила, что он означает обязанность органа, рассматривающего дело, обеспечить, чтобы ни одна сторона не была поставлена в существенно менее благоприятное положение по сравнению с оппонентом. Также Палата отметила, что у национальных судов есть возможность влиять на другие государственные органы и, следовательно, контролировать материальные аспекты, влияющие на справедливость разбирательства. В противоположность этому международный трибунал вынужден полагаться на сотрудничество государств, и не имеет полномочий обязывать их и применять к ним принудительные меры. Из этого следует, что сфера действия принципа "равенства оружия" перед МУТЮ не аналогична его сфере в национальных правовых системах. -------------------------------- <7> ICTY, Tadic, Prosecutor v. Dusko Tadic, Appeal Judgement, 15 July 1999. Paras. 29 - 54 // http://www. un. org/icty/tadic/ appeal/judgement/index. htm (2007. 14 июня).
Также в деле Докмановича Судебная палата МУТЮ подчеркивала особенности толкования некоторых элементов права на справедливое судебное разбирательство в связи со спецификой международной уголовной процедуры. В частности, речь шла о критериях законности ареста обвиняемого. Последний утверждал, что его арест был незаконным, поскольку фактически имело место похищение и незаконное заключение. Судебная палата пришла к выводу, что процедура ареста должна соответствовать закону согласно ст. 5 ЕКПЧ, хотя Статут МУТЮ и его Правила процедуры и доказывания не содержат подобных положений <8>. Ссылаясь на дела "Стоке против Германии" (19 марта 1991 г.) и "Бозано против Франции" (18 декабря 1986 г.), МУТЮ отметил, что ЕСПЧ рассматривает обращение к разного рода хитростям как незаконное. При этом Трибунал подчеркнул, что в рассматриваемом деле ситуация не аналогична тем, которые отражены в страсбургских прецедентах <9>. Следовательно, и толкование, даваемое ЕСПЧ, не может быть применено Трибуналом. -------------------------------- <8> ICTY, Mrksic, Docmanovic et al. Trial Chamber, Decision on the Motion for Release by the Accused Slavko Dokmanovich, 22 October 1997. Paras. 59 - 60. <9> Ibid. Paras. 62 - 65.
Международный уголовный трибунал по Руанде (далее - МУТР) также неоднократно игнорировал прецеденты ЕСПЧ. Например, в деле Кажелижели защита оспаривала законность содержания обвиняемого под стражей и заявляла о произвольности его ареста. Адвокаты утверждали, что откладывание появления обвиняемого перед судом на 281 день противоречит ст. 20 Статута МУТР и ст. 62 Правил процедуры и доказывания МУТР, а также п. 4 ст. 9 МПГПП, п. 4 ст. 5 ЕКПЧ и ст. 8 Всеобщей декларации о правах человека. Но Судебная камера отвергла эти аргументы, обосновав это тем, что обвиняемый не предстал перед судом в связи с трудностями, возникшими перед последним относительно назначения защитника, которые были вызваны отношением самого обвиняемого <10>. -------------------------------- <10> ICTR, Kajelijeli, Trial Chamber, Decision on the Defence Motion Concerning the Arbitrary Arrest and illegal Detention of Accused from 8 May 2000. Paras. 11, 45.
Однако в практике обоих трибуналов мы можем отыскать гораздо больше примеров, когда их судьи учитывали решения ЕСПЧ. Оба трибунала обращались к страсбургским прецедентам для уяснения смысла международно-правовых норм. Так, например, в деле Делалича Судебная камера МУТЮ должна была определить, имелись ли исключительные обстоятельства, обосновывающие временное освобождение обвиняемого в соответствии со ст. 65 Правил процедуры и доказывания. Камера Трибунала посчитала, что для этой цели должны быть рассмотрены три элемента: 1) имеются ли разумные подозрения, что обвиняемый совершил преступление; 2) предполагаемая роль в совершенном преступлении; 3) продолжительность заключения обвиняемого. Рассматривая их с учетом страсбургских прецедентов, Камера пришла к выводу, что для того, чтобы заключение было законным, недостаточно одних разумных подозрений во время ареста, что обвиняемый совершил преступление. Для продления ареста необходимо, чтобы указанные подозрения были обоснованными <11>. -------------------------------- <11> ICTY, Delalic et al. Trial Chamber, Decision relating to the Request for Provisional Release by the Accused, 25 September 1996. Paras. 19 - 31.
МУТЮ также ссылался на страсбургское прецедентное право для уяснения сути концепции судейской беспристрастности, поскольку Статут трибунала не содержит ее конкретных критериев. Статья 13 Статута лишь содержит положение о высоких моральных качествах судей, их беспристрастности и честности. Сходство между гарантиями беспристрастности, закрепленными в Статуте МУТЮ и ст. 6 ЕКПЧ, дало возможность судьям Трибунала обратиться к богатой практике ЕСПЧ по этому вопросу. Например, судью Одио-Бенито критиковали за совмещение ее судейских функций с выборной политической должностью в Коста-Рике. Бюро МУТЮ, рассматривая этот вопрос, обратилось к практике ЕСПЧ, проанализировав дела Хаушильдт 24 мая 1989 г.; Кемпбелл и Фелл против Соединенного Королевства 28 июня 1984 г., Срамек 22 октября 1984 г. В результате Бюро пришло к выводу, что ее обязанности как вице-президента не отвлекали от осуществления судейских функций. Следовательно, она не должна была заявлять самоотвод <12>. -------------------------------- <12> ICTY, Delalic, Bureau, Decision on Motion on Judicial Independence, 4 September 1998 // http://www. un. org./icty/ celebici/trialc2/judgement/index. htm (2007. 14 июня).
Позже возник вопрос о беспристрастности судьи Мумба в связи с ее деятельностью в Комиссии ООН по положению женщин <13>. Апелляционная палата МУТЮ, перед которой был поставлен соответствующий вопрос в деле Фурунджия, также ссылалась на прецеденты ЕСПЧ (а именно на следующие решения: по делу "Ле Конт, Ван Левен и Де Мейер против Бельгии" от 23 июня 1981 г.; по делу "Пьерсак против Бельгии" от 1 октября 1982 г.; "Кемпбелл и Фелл против Соединенного Королевства" от 28 июня 1984 г. и др.). -------------------------------- <13> ICTY, Furundzija, Appeal Judgement, 21 July 2000. Paras. 182 - 191 // http://www. un. org/icty/furundzija/appeal/judgement/index. htm (2007. 14 июня).
Необходимо отметить, что уголовные трибуналы обращались к прецедентам ЕСПЧ не только по процессуальным вопросам, но и по вопросам материального уголовного права. Это касается в основном двух аспектов: определения пытки и унижения человеческого достоинства. Например, рассматривая дело Алексовски, Судебная палата МУТЮ при установлении, имело ли место унижающее человеческое достоинство обращение, использовала критерии, сформулированные ЕСПЧ в делах "Ирландия против Великобритании" и "Рибич против Австрии" <14>. -------------------------------- <14> ECHR, Ireland v. United Kingdom, 18 January 1978. Series A, vol. 25, para. 14; ECHR, Ribitsch v. Austria, 4 December 1995. Series A. Vol. 336. Para. 38 // http://www. echr. ru/documents/doc/2461491/2461491.php (2007. 14 июня).
В деле Фурунджия при определении пытки Судебная камера разделила позицию ЕСПЧ по этому вопросу и сослалась на такие решения, как "Ирландия против Соединенного Королевства" <15>, "Аксой против Турции" <16>. -------------------------------- <15> ECHR, Ireland v. United Kingdom, 18 January 1978. Series A, vol. 25. Para. 167. <16> ECHR, Aksoy v. Turky, 18 December 1996. Series A, vol. 26. Para. 63 // http://www. echr. ru/documents/doc/2461452/2461452.php (2007. 14 июня).
Но, пожалуй, самыми интересными являются те случаи, когда трибуналы использовали страсбургские прецеденты как единственное основание своих решений. Например, в деле Делалича перед МУТЮ был поставлен вопрос о практическом применении принципа "равенства оружия" <17>. Судебная палата обосновала свое решение о том, что указанный принцип не препятствует ее праву не принимать не относящиеся к делу доказательства и свидетелей, ссылками на решения Европейской комиссии по правам человека ("Австрия против Италии" от 11 января 1961 г.; "Х. против Австрии" от 19 декабря 1961 г.; "Х. против ФРГ" от 24 сентября 1963 г.). -------------------------------- <17> ICTY, Delalic et al, Trial Chamber, Decision on the Motion of the Joint Request of the Accused Persons Regarding the Presentation of Evidence Dated 24 May 1998 from 12 June 1998. Paras. 22 - 40.
Аналогичный подход был применен МУТЮ при рассмотрении права обвиняемого быть незамедлительно уведомленным о сути и характере обвинения, предъявленного ему. В деле Блашкича Судебная палата МУТЮ отметила, что этот вопрос должен быть рассмотрен в свете Статута МУТЮ, Правил процедуры и доказывания МУТЮ, а также решений других судов (!) <18>. Далее Судебная палата сослалась на следующие решения ЕСПЧ: "Камасински против Австрии", "Де Сальвадор Торрес против Испании", "Геа Каталан против Испании" как на единственное основание своего решения. -------------------------------- <18> ICTY, Blaskic, Trial Chamber, Decision on the Defence Motion to Dismiss the Indictment based upon Defects thereof, 4 April 1997. Para. 8 // http://www. un. org/icty/blaskic/trialc1/decisions-e/70404DC113291.php (2007. 14 июня).
Итак, из всего вышеизложенного видно, что какого-либо последовательного подхода у международных уголовных трибуналов относительно возможности применения международных судебных прецедентов нет. Их учредительные документы - Статуты, как уже отмечалось, не указывают применимое трибуналами право. Конечно, в первую очередь они обязаны применять их статуты, а также те международные договоры, к которым они недвусмысленно отсылают (например, такие, как Женевские конвенции). Однако, как было показано, трибуналы активно ссылаются на прецеденты ЕСПЧ. Необходимо заметить, что международные суды не образуют системы. Каждый международный суд является независимым учреждением, и уже хотя бы поэтому ссылаться на прецеденты другого международного суда как на единственное основание своих решений недопустимо. Представляется, что учет международных судебных прецедентов возможен как вспомогательного источника международного права (в смысле ст. 38 Статута Международного суда ООН) для: (1) установления существования международно-правового обычая; (2) для установления существования "общего принципа права"; (3) установления исходного смысла международно-правовых норм при их толковании. Таким образом, судьи международных уголовных трибуналов вправе лишь принимать во внимание страсбургское прецедентное право.
Название документа