Позиция КС РФ по поводу конституционности Закона о ратификации протокола о вступлении России в ВТО. КС РФ как максимизатор полезности для самого себя в праве международной торговли
(Муранов А. И.) ("Право ВТО", 2013, N 2) Текст документаПОЗИЦИЯ КС РФ ПО ПОВОДУ КОНСТИТУЦИОННОСТИ ЗАКОНА О РАТИФИКАЦИИ ПРОТОКОЛА О ВСТУПЛЕНИИ РОССИИ В ВТО. КС РФ КАК МАКСИМИЗАТОР ПОЛЕЗНОСТИ ДЛЯ САМОГО СЕБЯ В ПРАВЕ МЕЖДУНАРОДНОЙ ТОРГОВЛИ
А. И. МУРАНОВ
Муранов Александр Игоревич, доцент МГИМО, кандидат юридических наук, "Муранов, Черняков и партнеры".
23 июля 2013 г. КС РФ вечером вывесил на своем сайте два Определения, прочтение которых позволяет увидеть его приверженность экономической теории права в том смысле, что он стал воспринимать себя в качестве так называемого "максимизатора полезности", рационального агента, стремящегося исключительно к цели увеличения такой полезности (для самого себя, конечно же, в зависимости от обстоятельств). И что примечательно: оба Определения касаются вопросов, где без знания экономики и экономической теории права очень непросто, а именно вопросов права международной торговли. Первое из них: Определение N 1055-О/2013 "Об отказе в принятии к рассмотрению запроса группы депутатов Государственной Думы о проверке конституционности Федерального закона "О ратификации Протокола о присоединении Российской Федерации к Марракешскому соглашению об учреждении Всемирной торговой организации от 15 апреля 1994 года", формально датированное, как обычно, почти месяцем ранее: 2 июля 2013 г. Второе, датированное тем же числом: Определение N 1050-О/2013 "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы компании "Team Niinivirta AY" на нарушение конституционных прав и свобод положениями пункта 2 статьи 80, пункта 1 статьи 91 и пункта 1 статьи 342 Таможенного кодекса Таможенного союза". Первое из них я уже коротко прокомментировал, приложив заодно и запрос 101 депутата Госдумы в КС, чтобы все было максимально прозрачно и ясно: "Ловкость пера КС - и никакого ВТО" (URL: http://blog. pravo. ru/blog/rospravo_ru/7296.php). Второе, признаюсь, заметил не сразу. Смысл первого: полный отказ КС от проверки конституционности Закона о ратификации международного договора со ссылкой на то, что после его вступления в силу прошло 6 месяцев. КС даже использовал слово "задолго" для описания временного промежутка между этим моментом и обращением в КС, что выглядит весьма забавно. Он заявил, что проверка конституционности Федерального закона о ратификации международного договора, в том числе по порядку принятия, может быть осуществлена "лишь до момента вступления данного международного договора в силу (который обычно не совпадает с моментом завершения процесса принятия соответствующего федерального закона о ратификации международного договора)". Однако при этом КС сделал оговорку: "по общему правилу". Встает вопрос: так все же лишь до момента вступления или же и после, но не по общему правилу, а в порядке исключения? Очевидно, что первый вариант просто абсурден и негибок, в то время как сам КС все время говорит о балансе, дифференциации ситуаций, необходимости учета особых случаев и т. д. Видимо, КС это понимает, иначе слова "по общему правилу" в этом пассаже не появились бы. Как бы то ни было, но в качестве исключения проверка была все же возможна, КС все же отказался ее осуществить, не дав никакого этому никакого объяснения. Одновременно КС отличился в этом Определении внутренними противоречиями, смешал в одну кучу разные вещи и даже сумел несколько раз некорректно истолковать Венскую конвенцию 1969 г. о праве международных договоров. КС также не забыл напомнить, что, согласно ст. 125 (п. "г" ч. 2) Конституции РФ и конкретизирующим ее положениям подп. "г" п. 1 ч. 1 ст. 3 ФКЗ от 21 июля 1994 г N 1-ФКЗ "О КС РФ", он уполномочен разрешать дела о соответствии Конституции лишь не вступивших в силу международных договоров России. Но в тот же самый день КС решился высказаться о соответствии Конституции уже вступившего в силу международного договора России, а именно Таможенного кодекса Таможенного союза: "Оспариваемые заявителем нормы Таможенного кодекса Таможенного союза аналогичны ранее действовавшим положениям Таможенного кодекса Российской Федерации (утратили силу с 29 декабря 2010 года), а именно положениям пункта 6 статьи 283 в системной связи с положениями абзаца третьего подпункта 1 пункта 2 его статьи 319 и пунктов 1 и 2 статьи 320, согласно которым декларант не освобождается от обязанностей вывоза в установленный срок с таможенной территории Российской Федерации временно ввезенного транспортного средства в случае его хищения, а также уплаты в связи с этим ввозной таможенной пошлины вне зависимости от наличия его вины. Конституционный Суд Российской Федерации, выявляя в Определении от 12 мая 2005 года N 168-О конституционно-правовой смысл названных положений таможенного законодательства Российской Федерации, указал, что хищение транспортного средства (в отличие от повреждения) вообще исключает возможность его вывоза с таможенной территории Российской Федерации, поскольку в такой ситуации транспортное средство у декларанта отсутствует фактически. При этом возложение обязанности по уплате таможенной пошлины и пени за отсутствующее транспортное средство, выбывшее из владения декларанта помимо его воли, приобретает вид имущественной ответственности за несоблюдение требований об обязательном вывозе временно ввезенных товаров (пункт 1 статьи 214 Таможенного кодекса Российской Федерации), возлагаемой на потерпевшего за сам факт совершения преступления в отношении его имущества, ставит его в неравное положение с другими участниками таможенных правоотношений, освобожденными от уплаты таможенной пошлины в связи с временным ввозом транспортного средства. По существу, истечение установленного для временного ввоза срока из-за отсутствия у потерпевшего возможности вывоза похищенного у него транспортного средства само по себе рассматривается как основание возложения такой ответственности. <...> Приведенные правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации не утратили свою силу и подлежат применению в отношении действующего нормативного правового регулирования таможенных отношений. Соответственно, оспариваемые компанией "Team Niinivirta AY" положения Таможенного кодекса Таможенного союза, учитывая их схожий по содержанию характер с утратившими силу нормами Таможенного кодекса Российской Федерации, по смыслу статьи 15 (части 1 и 4) и статьи 79 Конституции Российской Федерации, не могут применяться без учета данных правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации". Может быть, Таможенный кодекс Таможенного союза вступил в силу менее чем за шесть месяцев до 2 июля 2013 г.? Да нет, Договор о Таможенном кодексе Таможенного союза (Минск, 27 ноября 2009 г.) был ратифицирован Федеральным законом от 2 июня 2010 г. N 114-ФЗ. Он вступил в силу с 6 июля 2010 г. согласно решению Межгосударственного Совета ЕврАзЭС от 5 июля 2010 г. N 48. Но может быть, Таможенный кодекс Таможенного союза не является международным договором России? Опять вроде нет, ведь согласно ст. 1 Договора о Таможенном кодексе Таможенного союза (Минск, 27 ноября 2009 г.) "Стороны принимают Таможенный кодекс Таможенного союза, который приведен в приложении, являющемся неотъемлемой частью настоящего Договора. Положения настоящего Кодекса имеют преимущественную силу над иными положениями таможенного законодательства Таможенного союза". И неважно, что КС вместо своего постановления принял Определении. Не важно и то, что он воздержался от объявления нормы Таможенного кодекса Таможенного союза неконституционной в резолютивной части такого Определения: он фактически заявил об этом в мотивировочной его части. Но если так, то надо признать правоту судьи Суда ЕврАзЭС Т. Н. Нешатаевой, которая указала на то, что КС рассмотрел вопрос, который под его компетенцию не подпадал, учитывая факт ратификации Договора о Таможенном кодексе и компетенцию Суда ЕврАзЭС? "Как пояснила "Ъ" российский судья суда ЕврАзЭС Татьяна Нешатаева, напрямую в этот орган могут обращаться и сами заявители. По ее мнению, "КС мог прямо указать на это в своем решении или сам обратиться в суд ЕврАзЭС, однако он предпочел высказать завуалированную позицию по вопросу, который находится вне его полномочий" (URL: http://www. kommersant. ru/doc/2244800). Но, как мне представляется, опять-таки ответ должен быть: нет, не надо. Дело в том, что КС, на мой взгляд, мог принять такое решение в связи с Таможенным кодексом Таможенного союза, хотя тот и вступил в силу три года назад. Но именно "в связи" с ним, а не "в отношении" его. Как известно, согласно ст. 79 "Юридическая сила решения" ФКЗ "О КС РФ" от 21 июля 1994 г. N 1-ФКЗ, "юридическая сила постановления Конституционного Суда Российской Федерации о признании акта неконституционным не может быть преодолена повторным принятием этого же акта". Я бы даже добавил: "или любого иного акта". Когда в Таможенном кодексе Таможенного союза появилась норма, воспроизводящая неконституционную норму Таможенного кодекса России, это как раз и оказалось именно что преодолением юридической силы прежнего акта КС. Причем при помощи Федерального закона от 2 июня 2010 г. N 114-ФЗ о ратификации Договора о Таможенном кодексе Таможенного союза. В таких условиях позиция КС в Определении N 1050-О/2013 правомерна, однако только если признать, что КС осуществлял проверку конституционности именно Федерального закона от 2 июня 2010 г. N 114-ФЗ о ратификации Договора о Таможенном кодексе Таможенного союза. В той его части, которая привела к неконституционному действию соответствующего положения такого Кодекса. КС был вправе так поступить, на мой взгляд. А вот проверять сам Кодекс КС действительно не мог. Правда встает вопрос: коль скоро из Определения следует что заявитель оспаривал Кодекс, то мог ли КС выйти за пределы таких требований и заняться проверкой конституционности именно Закона? Конечно, КС мог поступить формально и отказаться от рассмотрения запроса именно по такому техническому основанию (nonultrapetita). Однако мне кажется, что с сущностной точки зрения КС все же мог обратиться и к самому Закону хотя бы в свете неоднократно декларировавшегося им принципа недопустимости формалистичного правоприменения, необходимости системного подхода к таковому в свете несомненной связи между международным договором и ратифицирующим его Законом. Не исключено, что такое предложенное объяснение позиции КС в Определении N 1050-О/2013 многим может показаться неидеальным, но дело в том, что иначе объяснить ее с логической точки зрения просто невозможно, если только не признавать само по себе это определение абсолютно незаконным. Только кто сейчас объявит его таким? Но в любом случае КС был не вправе не объяснить свою логику в таком Определении, не указать в свете невозможности проверки ратифицированного международного договора, на чем именно основывается его вывод о том, что "соответственно, оспариваемые компанией "TEAM Niinivirta AY" положения Таможенного кодекса Таможенного союза, учитывая их схожий по содержанию характер с утратившими силу нормами Таможенного кодекса Российской Федерации, по смыслу статьи 15 (части 1 и 4) и статьи 79 Конституции Российской Федерации, не могут применяться без учета данных правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации". Однако он не осмелился это сделать, только все для несведущих запутав. И уже тем более КС не следовало, фактически проверив одной рукой конституционность Федерального закона от 2 июня 2010 г. N 114-ФЗ о ратификации Договора о Таможенном кодексе Таможенного союза, другой рукой молчаливо отмахнуться от проверки конституционности Федерального закона о ратификации Протокола о присоединении России к Марракешскому соглашению об учреждении ВТО. Либо следовало вообще не делать упомянутые выводы в связи с Таможенным кодексом Таможенного союза. Однако если вспомнить об экономической теории права и о том, что КС показывает себя в качестве упомянутого "максимизатора полезности" и рационального агента, то все встает на свои места: и тут КС прав, и там КС прав. КС тут, КС там. И там он не мог иначе, и тут не смог. И тут ему полезно, и там выгодно. Что же касается интересов иных лиц и общества, так в свете экономической теории права им предписано быть самим по себе. И вот что еще любопытно. В Определении насчет ВТО КС фактически признал приоритет Венской конвенции 1969 г. о праве международных договоров над Конституцией России. Во втором Определении, напротив, признал приоритет Конституции России над Таможенным кодексом Таможенного союза. Двойной стандарт? Раздвоение сознания в одни и тот же день 2 июля? Сервилизм, популизм, эскапизм, алогизм и формализм? Или все же максимизация/рационализация полезности для себя самого в зависимости от давлений экзогенных независимых переменных в свете приверженности экономической теории права? Само собой, юридические проблемы в связи с Определением N 1050-О/2013 вышесказанным не исчерпываются. Так, за счет своих лапидарных формулировок КС сохранил интригу в плане того, а каков же теперь юридический статус соответствующего положения этого Кодекса? При этом будет иметь место образование разрыва в территориальной сфере применения Кодекса: эта интрига действует в отношении территории России, но не Белоруссии и Казахстана, где акты КС силой не обладают. Интересен и тот нюанс, что запрос депутатов в КС по поводу ВТО касался проверки Федерального закона только по вопросам процедуры его принятия безотносительно к содержанию соглашений ВТО, тогда как Определение в связи с Таможенным кодексом ставит на повестку дня сложный вопрос о возможности конституционной проверки содержания международного договора через призму Закона о ратификации. Далее, можно задаться вопросом и о том, а не совершил ли КС при помощи Определения N 1050-О/2013 "обход" ФКЗ от 21 июля 1994 г. N 1-ФКЗ "О КС РФ"? Теперь в свете фиксации этого понятия в ГК РФ, обеспеченной усилиями ВАС РФ, можно вполне пытаться задаваться телеологическим толкованием любого закона. Кроме того, не вырисовывается ли сейчас риск коллизии юрисдикций между КС и Судом ЕврАзЭС? Вряд ли: у этих судов разная предметная компетенция. КС смотрит на соответствие того или иного правила Конституции России, а Суд ЕврАзЭС - на его соответствие актам Таможенного союза и ВТО. Но зато в теории можно усмотреть иной риск: иерархичный. Так, КС может решить, что противоречие правила Конституции имеется, а Суд ЕврАзЭС - что его противоречие актам Таможенного союза или ВТО отсутствует. И вот тогда встанет вопрос о том, что важнее: Конституция России или же международный договор? Будем еще ожидать выводы по очередному делу К. Маркина в КС (URL: http://www. vedomosti. ru/opinion/news/13762771/mozhet-li-pravo-byt-suverennym? full#cut).
Название документа