Адвокатская тайна как гарантия права на защиту

(Пилипенко Ю. С.) ("Адвокат", 2008, N 4) Текст документа

АДВОКАТСКАЯ ТАЙНА КАК ГАРАНТИЯ ПРАВА НА ЗАЩИТУ

Ю. С. ПИЛИПЕНКО

Пилипенко Ю. С., вице-президент Федеральной палаты адвокатов РФ, кандидат юридических наук.

В одном из своих фундаментальных трудов И. Я. Фойницкий писал: "Закон поступается интересами правосудия и ставит выше их интересы профессиональной (адвокатской. - Ю. П.) тайны" <1>. Ученый не случайно поставил на столь высокий пьедестал этот правовой институт. Адвокатская тайна многофункциональна. И одна из ее важнейших функций - гарантировать соблюдение прав личности, в том числе права на защиту. В любом цивилизованном обществе праву на защиту придается огромное значение, оно не имеет временных или пространственных ограничений. Проблема эффективной реализации этого права - проблема не одной страны. Она одна из самых актуальных в рамках международного сообщества. -------------------------------- <1> Фойницкий И. Я. Курс уголовного судопроизводства. Т. II. СПб., 1888. С. 245.

Во все важнейшие международно-правовые акты включены нормы о необходимости защиты основных прав и свобод человека и предоставлении возможности пользоваться эффективной юридической помощью. Так, ст. 11 Всеобщей декларации прав человека содержит требование, согласно которому каждому человеку, обвиняемому в совершении преступления, должны быть обеспечены все возможности для защиты. Данная норма конкретизирована в п. 3 ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах, закрепляющей право каждого человека "иметь достаточное время и возможности для подготовки своей защиты и сноситься с выбранным им самим защитником" (подп. b); "защищать себя лично или через посредство выбранного им самим защитника"; "если он не имеет защитника, быть уведомленным об этом праве и иметь назначенного ему защитника в любом случае, когда интересы правосудия того требуют" (подп. d). Перечисленные права закреплены также в п. 3 ст. 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. В Конституции РФ содержится норма, согласно которой "каждому гарантируется право на получение квалифицированной юридической помощи" (ч. 1 ст. 48), а также норма, гарантирующая каждому задержанному, заключенному под стражу, обвиняемому в совершении преступления право пользоваться помощью адвоката (защитника) с момента соответственно задержания, заключения под стражу или предъявления обвинения (ч. 2 ст. 48) <2>. Это означает, что российское государство, следуя нормам и принципам международного права, способствует обеспечению юридической помощью определенного (высокого) качества с тем, чтобы каждый человек в случае необходимости мог максимально полно и эффективно использовать возможности государственно-правовой системы для защиты своих прав и законных интересов. -------------------------------- <2> Как разъяснил Конституционный Суд РФ в Постановлении от 28 января 1997 г. N 2-П по делу о проверке конституционности ч. 4 ст. 47 УПК РСФСР в связи с жалобами граждан Б. В. Антипова, Р. Л. Гиттиса и С. В. Абрамова, "закрепленное в ст. 48 (ч. 2) Конституции РФ право пользоваться помощью адвоката (защитника) является одним из проявлений более общего права, гарантированного ст. 48 (ч. 1) Конституции РФ каждому человеку, - права на получение квалифицированной юридической помощи".

Каковы же стандарты квалифицированной юридической помощи? Каких-либо законодательно установленных общих критериев здесь не существует. Наиболее полно они отражены лишь в Федеральном законе "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации". Это нормы, регулирующие отношения адвоката и доверителя, а также адвоката и третьих лиц; нормы, определяющие правовой статус адвоката как совокупность его прав, обязанностей и ответственности. В число таких норм входит обязанность адвоката хранить тайну и запрет действовать вопреки законным интересам лица, обратившегося за юридической помощью. На наш взгляд, квалифицированность юридической помощи не исчерпывается только высокой профессиональной подготовкой специалиста, его обширным опытом, умением применять свои знания на практике, высокими этическими принципами, т. е. субъективными факторами. Важной составляющей здесь является особый правовой статус лица, к которому обращаются в случае возникновения правового конфликта, предполагающий его принадлежность к соответствующей независимой корпорации и наличие иммунитетов, необходимых для эффективной работы. Только "независимый правовой советник", каковым является адвокат, может быть наделен соответствующими иммунитетами и правами, поскольку в противном случае существует высокая вероятность того, что эти привилегии и права будут использованы в интересах, не имеющих ничего общего с интересами доверителя и интересами правовой защиты. Авторитет профессиональной правовой защиты держится именно на независимом характере адвокатской деятельности, что исключает легитимность в данной сфере каких-либо иных существенных интересов, кроме интересов профессии. Действительно, получение юридической помощи в соответствующих случаях может быть обеспечено различными институтами, в том числе судом, прокуратурой, нотариатом, специализированными общественными и государственными организациями, юридическими службами и др. Но ни юрист, являющийся государственным или корпоративным служащим, ни предприниматель, оказывающий юридические услуги, ни частное лицо, выступающее в роли процессуального представителя, не имеют презумпции независимости. Мотивы их деятельности могут быть в значительной мере связаны с личными интересами, интересами службы или ведения бизнеса. Такие интересы прямо не вытекают из конституционного права граждан на защиту и, как правило, не согласуются с публичным интересом справедливого судебного разбирательства. Доверитель потому и обращается именно к адвокату, что адвокат не связан интересами иными, нежели интересы правовой защиты, лежащие в основе адвокатской деятельности и определяющие предназначение адвокатуры как общественного института. Именно эти интересы определяют социальный смысл деятельности адвоката. Очевидно, что реализация эффективной квалифицированной юридической помощи возможна только на основе конфиденциальности. Лица, обратившиеся за защитой своих прав, должны быть абсолютно уверены в безопасности их общения с адвокатом, в полной неприкосновенности их прав и интересов в связи с получением такой защиты. Именно поэтому Кодекс поведения для юристов в Европейском сообществе закрепляет конфиденциальность как основу доверительных взаимоотношений между юристом (адвокатом) и его доверителем, а также как основное и фундаментальное право и обязанность юриста (п. 2.3.1). При этом правило конфиденциальности действует в отношении всей информации, полученной юристом в ходе осуществления профессиональной деятельности (п. 2.3.2), не ограничено во времени (п. 2.3.3) и предполагает обязанность юриста требовать соблюдения конфиденциальности от партнеров, персонала и любого лица, привлеченного им в ходе предоставления профессиональных услуг (п. 2.3.4). Обязанность адвоката хранить тайну и наличие соответствующих этой обязанности иммунитетов и правомочий являются базовыми, объективными условиями квалифицированной защиты прав. К числу субъективных условий можно отнести профессиональную квалификацию адвоката (как юриста и представителя адвокатской профессии) и правомерность его поведения, в том числе определяемую требованием конфиденциальности. То есть конфиденциальность представляет собой одно из неотъемлемых качеств (свойств) квалифицированной юридической помощи, имеющее отношение и к субъективным, и к объективным условиям ее оказания. Сохранение и защита информации, получаемой в процессе осуществления профессиональной деятельности, теряет всякий смысл, если адвокат не может использовать эту информацию. Правомерность ее использования определяется не только соблюдением конфиденциальности, но и требованиями профессиональной целесообразности, а также во многих случаях процессуальными требованиями. Информация используется только в той мере, в какой это необходимо и достаточно для оказания эффективной защиты. Например, участвуя в судебном следствии, адвокат может применить имеющееся у него знание обстоятельств, связанных с делом, для выявления фактов, укрепляющих позицию подзащитного. Если же соответствующий процессуальный результат не вполне прогнозируется или может ему навредить, адвокат не вправе предпринимать действия подобного рода. Это вытекает не только из необходимости хранить тайну в интересах доверителя, не использовать информацию без нужды, но также из нравственной необходимости оказывать именно качественную правовую помощь, поскольку иное наносит вред клиенту и помощью не является. Право адвоката на распоряжение информацией ограничено не только волей, но также правами и интересами доверителя, его иммунитетом. Согласно п. 1 ст. 6 Кодекса профессиональной этики адвоката (далее - Кодекс), дополняющего правила, установленные законодательством об адвокатской деятельности и адвокатуре, "профессиональная тайна адвоката обеспечивает иммунитет доверителя, предоставленный последнему Конституцией Российской Федерации". В связи с этим очевидно, что право адвоката на распоряжение информацией вытекает из целей профессиональной деятельности и полностью обусловлено этими целями. Ничего лишнего адвокат делать и говорить не должен. Только целесообразное использование информации в интересах доверителя может быть признано правомерным. Единственное исключение из правила конфиденциальности зафиксировано в п. 4 ст. 6 Кодекса: "Без согласия доверителя адвокат вправе использовать сообщенные ему доверителем сведения в объеме, который адвокат считает разумно необходимым для обоснования своей позиции при рассмотрении гражданского спора между ним и доверителем или для своей защиты по возбужденному против него дисциплинарному производству или уголовному делу". Данное исключение призвано оградить адвокатов от злоупотреблений со стороны доверителей и на практике не является существенным ограничением обязанности адвоката хранить тайну. Цели профессиональной деятельности адвоката недостижимы без соответствующей правовой защиты ее субъекта. Понятие "разумно необходимый" объем разглашения сведений, связанных с профессиональной деятельностью, означает, что огласке подлежат лишь те сведения, без которых невозможно обойтись для обоснования процессуальной позиции адвоката в производстве по собственному дисциплинарному, гражданскому или уголовному делу. Подобная информация чаще всего отражает условия соглашения с доверителем. Предполагается, что и в таких (исключительных) случаях адвокат не должен делать и говорить ничего лишнего. Существуют и общие процессуальные ограничения права адвоката использовать вверенную ему информацию. В частности, требование, предполагающее отсутствие у сторон права ссылаться в судебных прениях на обстоятельства, не исследованные в судебном заседании (п. 4 ст. 292 УПК РФ), означает, что, выступая в прениях сторон, адвокат может опираться только на ту информацию, которая содержится в деле. Именно этой информацией ограничен круг сведений, открыто используемых в процессе. Вся остальная информация может быть использована лишь скрытым образом, только так, чтобы не нарушить требования конфиденциальности. Это информация "к сведению", информация, необходимая для эффективного осуществления представительских и иных профессиональных функций. Согласно п. 2 ст. 6 Кодекса профессиональной этики адвоката "соблюдение профессиональной тайны является безусловным приоритетом деятельности адвоката", т. е. о конфиденциальности адвокат должен заботиться всегда, прежде всего и при всех обстоятельствах. Данное требование призвано обеспечить полную доверительность отношений адвоката с клиентом, ибо в противном случае адвокатская деятельность, по существу, невозможна. Не располагая информацией "к сведению", адвокат практически лишается оперативных возможностей; более того, в любом из видов своей деятельности может навредить клиенту. Наиболее характерным примером подобного рода являются ситуации, когда недостаточно или неправильно информированный адвокат задает на суде вопросы, по его мнению, вытекающие из существа дела и важные для оказания правовой помощи, но неожиданно для себя (и для других участников процесса) выявляет факты, ухудшающие положение доверителя. Доверительность отношений с клиентом и наличие оперативных возможностей для оказания ему правовой помощи имеют исключительно тесную взаимосвязь. Именно поэтому требование конфиденциальности является основополагающим требованием к адвокату. Чем больше доверия, тем больший объем информации может быть получен и использован адвокатом в интересах клиента, тем меньше вероятность неосторожного или даже невиновного причинения адвокатом вреда. Вместе с тем наличие доверительности как определенного, необходимого и социально полезного состояния отношений адвокат - доверитель определяется не только аспектом доверия к адвокату и в целом к адвокатуре. Не менее важно, чтобы клиент полностью был уверен в надежности условий коммуникации, а также хранения и использования конфиденциальной информации. Они должны обеспечивать абсолютное соблюдение запрета на доступ к содержанию адвокатской тайны со стороны третьих лиц, которые в силу исключительной остроты правовых конфликтов, а также высокой значимости соответствующей информации могут быть весьма заинтересованы в ее получении. Поэтому требование конфиденциальности, основополагающее в адвокатской профессии, дополняется запрещением любых форм доступа третьих лиц к адвокатской тайне, что предполагает наличие определенных иммунитетов, ограждающих деятельность адвоката от всякого постороннего вмешательства. Эффективность защиты прав доверителя самым существенным образом зависит от того, насколько надежно эти иммунитеты гарантированы действующими правовыми механизмами и правоприменительной практикой. В этом отношении важно заметить, что теоретико-прикладное исследование проблем адвокатской тайны непременно должно строиться с учетом необходимости изучения соответствующих правовых иммунитетов, которые, кроме обеспечения конфиденциальности, также призваны гарантировать и независимость адвоката. Интересы доверителя в силу того, что их судьба вверяется адвокату, представляют собой основу, ядро совокупности интересов, защищаемых адвокатской тайной. И действительно: будет ли соблюден публичный интерес правосудия, если в связи с оказанием правовой помощи гражданам будет наноситься ущерб, в частности связанный с разглашением информации. Насколько эффективной будет защита, например, в уголовных делах, если обвинителю будет оппонировать юрист, имеющий доступ лишь к содержанию уголовного дела, но вовсе не к подзащитному; юрист, призванный быть лишь помощником правосудия? В то же время и корпоративные интересы адвокатуры, и профессиональные интересы самого защитника полностью подчинены целям эффективной защиты прав и интересов клиентов. В этом смысл существования адвокатуры, в этом профессиональная миссия адвоката. Именно в таком смысле можно утверждать, что адвокат является помощником правосудия, поскольку призван обеспечивать подлинную состязательность в любом виде процесса. Рассматривая адвокатскую тайну в контексте интересов правосудия, по всей видимости, надо иметь в виду не прямой, а опосредованный (через требование состязательности процесса) характер взаимосвязи интересов правосудия и деятельности адвоката. Что касается общего публичного интереса поддержания и укрепления отношений доверия в обществе, нравственности, культурных норм, то и здесь очевидно: всякое нарушение прав доверителя осязаемо и конкретно разрушает эти, казалось бы, абстрактно формулируемые социальные ценности.

Название документа