Обычное право на Кавказе: вопросы источников, компиляции и рецепции
(Яхтанигов З.) ("История государства и права", 2008, N 24) Текст документаОБЫЧНОЕ ПРАВО НА КАВКАЗЕ: ВОПРОСЫ ИСТОЧНИКОВ, КОМПИЛЯЦИИ И РЕЦЕПЦИИ
З. ЯХТАНИГОВ
По мнению автора статьи, юридический плюрализм на Кавказе представляет собой порожденный государственной властью правовой феномен - нормативно-регулятивное образование, вобравшее в себя рационализированные нормы адата, шариата и российского права. В связи с разнообразием систем обычного права возникает необходимость определения сферы действия каждой из них, установления границ по отношению друг к другу. Правовое многообразие и преемственность юридического достояния, правового опыта и наследия народов и наций являются векторами эволюции каждого этноса и основой принципа преемственности и плюрализма в праве. Обычное право как исторический тип права функционирует только при наличии этого элемента. Во многих случаях, когда документальные источники обычного права какого-либо народа все еще скрыты от исследователя, для осмысления природы этого феномена требуется анализ всего комплекса правовых явлений, сопутствующих его развитию. Перед ним стоят три задачи: обобщить и систематизировать правовые нормы, отношения и представления, которые складывались у данного народа в разные эпохи; воспроизвести и оценить юридические институты, процедуры, методы регламентации поведения в его среде; провести анализ защиты и регулирования социального порядка, разрешения споров и конфликтов. Изучение обычного права балкарского этноса, такого же древнего, как и сам этот народ, однако до сих пор мало исследованного, развивает наши знания об этом специфическом социальном и культурном явлении, играющем ощутимую роль в укладе жизни балкарцев на протяжении всей их истории. Часто подчеркивается, что у каждого народа выработано свое, обычное право, передаваемое из поколения в поколение. Российский Северный Кавказ в силу своего культурного разнообразия породил большое разнообразие обычноправовых систем. Схожесть их юридической природы лишь кажущаяся. Это означает, что каждая норма обычного права каждого северокавказского этноса обычно характеризуется универсальностью формулировки и имеет пространственные параметры, будучи применимой только в данном этническом социуме. Если делать акцент на особом характере системы ценностей, свойственных каждому народу, неизбежен вывод, что сфера применения каждой обычноправовой нормы определяется или может быть определена раз и навсегда для каждой ситуации, к которой эта норма может относиться. В силу различий представлений, скажем, у аварцев и осетин, чеченцев и кабардинцев и других, о преступлении, вине, наказании область действия любой обычноправовой нормы будет меняться в зависимости от конкретных обстоятельств, при которых рассматривается вопрос о ее применении. "Кавказское право" XIX в. привлекло внимание автора названия этого явления М. М. Ковалевского не своей экзотичностью или исключительностью. По его мнению, от изучения этого вопроса зависит не только научное понимание "кавказского права", но и суть внутренней политики страны на Кавказе <1>. Однако долгое время отечественная наука о праве развивалась, оставляя в стороне традиции отечественного же обычного права. В качестве факторов обычно указывают на консерватизм юристов, и прежде всего на идеализацию нормы: общество, не имеющее четко составленного свода норм, не имеет, по их мнению, права. Можно считать, что благодаря исследованиям Н. Рулана со ссылкой на М. Аллио и Э. Ле Руа такая позиция опровергнута <2>. Более того, в современной юридической науке получило распространение воззрение Г. В. Мальцева и Д. Ю. Шапсугова на традиционную правовую культуру, в том числе народов Северного Кавказа, основанное на том, что обычно право не атавизм из прошлого, а постоянный фактор правового развития общества <3>. -------------------------------- <1> Ковалевский М. М. Современный обычай и древний закон. М., 1890. Т. 1. С. 4. <2> Рулан Н. Юридическая антропология. М., 2000. С. 10. <3> См.: Шапсугов Д. Ю. Обычное право и его роль в правовом развитии общества; Мальцев Г. В. Очерк теории обычая и обычного права // Обычное право в России: проблемы теории, истории и практики. Ростов-на-Дону, 1999.
На Кавказе обычное право неодинаково у всех его народов. Нет такой системы, которая претендовала бы на всеобщее признание. Например, балкарская система обычного права обнаруживает много разительных контрастов по сравнению с карачаевской, хотя это и родственные, говорящие на одном языке народы, а осетинские и кабардинские, аварские и даргинские обычноправовые нормы, хотя и характеризуются относительным сходством, в некоторых отношениях коренным образом отличаются друг от друга. Многочисленные вопросы, относящиеся к личному статусу индивида, у кабардинцев подчинены санкционированному Российской империей в XIX в. национальному закону "Адыгъэ Хабзе", а у чеченцев - обособленным нормам тейпов (родовых адатов). Вместе с тем, полагаем необходимым сделать на этом акцент, в XVIII - начале XX в. на Северном Кавказе у его этносов обычное право, наряду с российским и мусульманским правом, является отдельной ветвью права, игравшего важную нормативно-регулятивную роль. Сосуществование этих систем, собственно, явилось решающим фактором зарождения и развития на Кавказе феномена юридического плюрализма, на десятилетия вперед определившего правовое развитие его народов. После присоединения Северного Кавказа к России в рамках государственной правовой системы в течение всего XIX и начала XX в. они сохраняют свою официальность, публичный и нормативный характер. Адат и шариат в этот период реализуются во взаимоотношениях между людьми и российской властью. Заинтересованность в обычноправовой и мусульманской юридических системах была не только политической, но и практической со стороны государства, а также интеллектуальной для этнического социума. Обычное право (адат) в условиях вхождения в Российское государство позволяло на известном этапе сохранять в жизни людей твердые правовые начала. Приобщение к шариату и мусульманскому праву и его применение народами Северного Кавказа означали, как отмечает З. Мисроков, движение к идее права <4>. Вместе с тем этническое обычное право и шариат сосуществовали на Кавказе с российским общегосударственным правом, действие которого, по сути, не было ничем ограничено. Действовал юридический принцип разрешать дела в судах по адатам, "приспосабливая оные, поколику важность случаев дозволит, к правам российским" <5>. -------------------------------- <4> Мисроков З. Х. Адат и шариат в российской правовой системе. М., 2002. С. 90. <5> Сборник сведений о кавказских горцах. Вып. IV. Тифлис, 1870. С. 19 - 20.
Следует отдать должное точности суждений З. Х. Мисрокова, когда, отметив возможные соотношения этно-юридических культур с правом страны, в состав которой она включается, он уже прямо по вопросам права пишет, что традиционное "кавказское право" никогда не заменялось российским правом или шариатом и не утрачивало своих исконных качеств, несмотря на влияние экзогенных правовых ценностей <6>. Именно здесь следует искать первичные истоки проблемы заимствования и приспособления на Кавказе культурных, и в первую очередь правовых, форм, возникших в других странах - России, на Востоке. Насколько эти стороны исторических судеб обычного права представляются существенными для исследователя, видно из того, что именно в плоскости рецепции права выявляются важнейшие достоинства обычного права. Известный ученый-юрист Н. Рулан тонко подметил, что вообще право отмечено печатью тайны: обычаи соседей, как правило, неизвестны, это неведение стараются сохранить как можно дольше, каждая группа стремится создать свою правовую сферу, которая должна выражать в своем партикуляризме суть группы, где оно родилось. Самое существенное во взглядах Н. Рулана на общую теорию движения права - это процессы, направленные главным образом на освоение, учреждение плюральной структуры общества. Право, по его мнению, должно выражать социологический плюрализм <7>. Наличие в кавказских этнических группах адата как формы обычного права и шариата как источника мусульманского права как нельзя лучше это иллюстрирует. Понятно, мусульманское право - это заимствованная система, окончательное и ортодоксальное усвоение его требовало много времени, да и едва ли, как подтвердилось позднее, это возможно на российском Кавказе. Ведь при существовании относительно развитой и поддерживаемой нормативно-регулятивной системы адатов говорить об усвоении шариата в классическом его варианте небезупречно, в реальной жизни не кавказские этносы попали под влияние мусульманского права, а, наоборот, оно, видимо, деформировалось под воздействием этнических ценностей. Интересную трактовку воспроизводства мусульманского права в чужеродной, хоть и исламизированной социальной среде дает Р. Давид, настаивающий, и совершенно обоснованно, на необходимости различения понятий "мусульманское право" и "право мусульманской страны" <8>. Распространение ислама на Кавказе имело следствием реализацию мусульманского права в его адаптированном, но не доктринальном варианте, поэтому он не поколебал устои кавказского обычного права. Эта тенденция или закономерность находит подтверждение и на другом конце света. Исследуя вопросы правовой аккультурации на африканском континенте, Н. Рулан отмечает, что "в большинстве случаев передача исламского права осуществляется путем приспособления его к местным правам: так образовалось обычное исламизированное право... проистекающее из компромиссов, возникших из-за столкновения с традиционным правом" <9>. -------------------------------- <6> Мисроков З. Х. Указ. соч. С. 93. <7> Рулан Н. Указ. соч. С. 187. <8> Давид Р., Жоффре-Спинози К. Основные правовые системы современности. М., 1999. С. 323. <9> Рулан Н. Указ. соч. С. 193 - 194.
Источником права в этнических социумах Северного Кавказа в XVII - XIX вв. является обычное право. Во всех системах обычного права того времени делался особый упор на извлечение правил и понятий из дел, что являлось основным методом рассуждения. Это означало, что обычай, являвшийся здесь самой распространенной формой права, следовало оценивать с точки зрения разума. Основой для объединения действовавших в каждом этносе правовых обычаев в развивающиеся своды традиционного права кабардинцев "Адыгъэ Хабзуэ", балкарцев "Адет Таулу" и других со временем становится их способность эволюционировать со сменой поколений в народе. На Кавказе есть много примеров сложных правовых понятий, общих для его народов, включая одно понятие - адат, который занимает одно и то же место в правовой структуре здешних этносов, не имевших контактов друг с другом в то время, когда использовали это понятие. Это понятие относится к лексическому обозначению принятого в данном этническом социуме правового свода или системы обычного права. Следует подчеркнуть, что тождественность в обозначении разными кавказскими народами сводов этнического обычного права может указывать исследователю на общее их происхождение, хотя по хронологическим и географическим причинам взаимовлияние невозможно. Видимо, здесь сказалось влияние на кавказские народы экзогенных правовых ценностей, привнесенных в связи с распространением с VII в. ислама, на арабском языке адат означает обычай. Есть еще одна важная общая отличительная черта систем обычного права - адата кавказских этносов, а именно центральная роль суда, т. е. формальное судопроизводство. Однако нет документальных доказательств того, что становление систем обычного права у разных народов Кавказа шло в русле какой-то общей правовой традиции, включавшей права абхазов и аварцев, чеченцев и адыгов, балкарцев и осетин. Представляется, что по этой же причине нет оснований, как это ранее делалось, считать известные памятники права народов Кавказа простыми сборниками существующих обычаев. Одно время, а именно в первой половине XIX в., когда на Кавказе благодаря российским ученым М. М. Ковалевскому, Ф. И. Леонтовичу шли сбор и систематизация адатов, было широко распространено мнение, что здесь трудно различить собственно этнические правовые и заимствованные зарубежные нормы шариата, так как они тесно сплетены. Однако тот факт, что реализация адата может питаться религиозными убеждениями из-за влияния принятого ислама, не означает, что нет возможности провести различие между религиозной системой - шариатом и адатом, который можно с полным основанием считать светской системой права, несмотря на его мусульманское название. Различие между адатом мусульманских кавказских этнических социумов и шариатом, мусульманским правом, проистекает не столько из разного определения характерных признаков, сколько из разных концепций природы и целей этих систем права. Кроме того, источник адата, в отличие от шариата, можно найти не только в ранних сводах кавказского обычного права, но и в решениях судов (судей), коим было поручено объявлять и применять обычай в случае конфликта. Наконец, в отличие от шариата, допущение, что адаты предназначались для решения всех важных аспектов права, неточно. Большинство условий адатов дагестанских народов, адыгов, балкарцев, осетин касаются убийств, нанесения ран, краж. Суть в том, что формулирование материальных правил, которые устанавливали точные суммы денег, уплачиваемых за разные обиды (преступления), было важной частью процедуры улаживания межклановых, межродовых и межсемейных конфликтов. Таким образом, ни шариат, ни мусульманское право, похоже, не оказали никакого существенного влияния на системы обычного права мусульманских сообществ Кавказа, по крайней мере насколько можно судить по сохранившейся литературе. Возможно, по сходным причинам ничтожным было и влияние права Российской империи и позднее Советского государства на обычное право (адаты) на Северном Кавказе. Хотя после его инкорпорации в Россию государство интересовалось адатами и подтверждало их нормативно-регулятивное значение, оно ограничивало свое влияние на них в основном систематизацией и изданием сборников. Только во второй половине XIX в. Российская империя и в начале XX в. Советская Россия включили отдельные своды обычного права в свое законодательство, по сути, проведя легитимацию адатов. Даже тогда они по-прежнему почти не испытали влияния государственного права. Возникновение феномена правового плюрализма на Кавказе обусловлено данными факторами, он же и предопределил особенности правового развития региона вплоть до наших дней. Сосуществование на Кавказе трех систем права - этнических адатских, мусульманской и общегосударственной - убеждает, что противоположные нормы и принципы можно в конечном итоге примирить с правовой системой в целом, а противоречащие друг другу цели обычного права, шариата и имперского, потом советского права в конечном счете примиримы в рамках ценностей всей правовой системы. Такая устойчивость кавказского обычного права во времени и в отечественно-правовом пространстве объяснима, видимо, тем, что адат содержит одновременно нормы, которые относительно конкретны и должны действовать объективным и общим образом, и принципы, такие, как справедливость, разумность, должная процедура, которые относительно широки и позволяют решать конфликты на основе конкретного подхода. Стоит заметить, что некоторые авторы (В. Пфаф, Ф. И. Леонтович) придерживаются того взгляда, что санкционирование и формальная институционализация обычного права на Кавказе в XIX и начале XX в. произошли в результате убеждения государственной власти в политической целесообразности этого. Однако на деле оно и применялось постольку, поскольку эта власть его истолковывала как латентное, вспомогательное право, которое вступало в действие там, где ему оставляли место государственные законы. Это не означает, что кавказские адаты не считались "живым правом", хотя государственная власть Российской империи и Советской России отдавала адатским судам предпочтение в толковании обычного права, но не в решении юридических вопросов, где требовалось не только знание, но и власть. Широкое понимание обычного права отнюдь не исключает постановки вопроса о существовании его как юридического феномена. В частности, как юридическое явление оно сформировалось в результате правовой практики, рационализации и систематизации юридических принципов, норм и индивидуальных решений. Преемственность и традиционализм обычного права на Кавказе, его авторитет объясняются тем, что в этническом социуме его воспринимают как систему предписаний, основанных на разуме и справедливости, освященное наследие. В XIX в., как уже отмечалось, происходят глубокие изменения в статусе обычного права на Кавказе. Во многих случаях его нормы закрепляются в принимаемом Российской империей законодательстве. В Своде законов Российской империи, введенном в действие в 1835 г., содержатся положения, прямо предписывавшие использование в мусульманских районах России норм обычного и мусульманского права. Это касалось прежде всего имущественных споров, брачно-семейных дел (т. XI, ч. 1). После Судебной реформы 1864 г. в Свод законов был включен том XVI, в котором содержатся положения о постепенном введении судебных уставов с сохранением применения адатов и шариата в мусульманских районах. После Октябрьской революции ВЦИК России и СНК и ЦИК СССР в 1920 - 1925 гг. принимаются акты о действии адатского и мусульманского права и судов. Включение положений обычного права в нормативно-правовые акты государства или даже принятие "адатского" и мусульманского законодательства ставят вопрос о значении такой трансформации для самого адата и его роли в правовой системе. Иначе говоря, допустимо ли считать положения такого законодательства обычным правом, а новой формой (юридическим источником) последнего рассматривать нормативно-правовой акт? В правовом пространстве кавказских этносов обычное право в вышеуказанный период продолжало оставаться нормативно-ценностным регулятором, определявшим правовые отношения. Не случайно оно продолжает здесь широко применяться в традиционной форме адатов. Кроме того, судам официально предписывалось применять обычное право. Поэтому действовавшее в Российском государстве в XIX - начале XX в. законодательство, которое прямо закрепляло институты, принципы и нормы обычного права, можно, видимо, считать источником (внешней формой) последнего. Отметим, что для кавказских адатов вообще характерно взаимодействие, несмотря на закрытость, и сосуществование с другими правовыми, а также религиозными ценностями. Восприятие в XIX в. российского европейского права, а еще ранее и мусульманского права, с которыми обычное право разделило правовое пространство, было подготовлено всей предшествующей историей правового развития народов Кавказа. Это также объяснимо особенностями самого обычного права как системы, готовой к сотрудничеству с чужим правом. Взаимодействие духовного и материального, рационального и светского - важнейшая черта кавказских адатов, в сфере мирского поведения людей выступающих преимущественно в качестве системы собственно правовых норм. В этом смысле адат - важнейший элемент образа жизни этносов. Таким образом, на Кавказе к XIX в. завершилось становление единого комплекса разнообразных норм, которые в значительной мере продолжают действовать и в наши дни, направляя индивидуальное поведение и определяя многие общественные связи. Такая всеобъемлющая система социально-нормативного регулирования в целом включала различные по характеру регуляторы, среди которых могут быть обнаружены и юридические правила поведения, нормы нравственности, правила справедливости и т. п. Эту систему условий можно назвать обычным правом народов Кавказа в широком смысле, употребляя термин "право" не в строгом юридическом, а в общесоциальном значении.
Название документа