Современный мир и права человека

(Зорькин В. Д.)

("Журнал российского права", 2008, N 11)

Текст документа

СОВРЕМЕННЫЙ МИР И ПРАВА ЧЕЛОВЕКА

В. Д. ЗОРЬКИН

Зорькин Валерий Дмитриевич - Председатель Конституционного Суда РФ, заслуженный юрист РФ, доктор юридических наук, профессор.

История так распорядилась, что каждая памятная дата принятия действующей Конституции Российской Федерации будет совпадать с другой памятной датой - принятием Всеобщей декларации прав человека. Между назваными документами - 45-летний временной интервал, несоизмеримые внешнеполитические и внутриполитические события. Но есть и неразрывное единство между этими основополагающими документами - это провозглашение прав и свобод человека и гражданина.

Их содержание, пути реализации и механизм защиты заняли приоритетное место в Конституции РФ, что прямо вытекает из положения Всеобщей декларации прав человека 1948 г. о необходимости обеспечения того, чтобы в каждом государстве "права человека охранялись властью закона". Этот принцип конституирован в качестве одной из основ конституционного строя Российской Федерации.

Необходимо помнить, в какой исторической обстановке принималась Всеобщая декларация: всего три года отделяли ее принятие от окончания Второй мировой войны самой кровавой и опустошительной в истории человечества, и два года от завершения Нюрнбергского процесса над бывшими руководителями гитлеровской Германии, над фашизмом, который перечеркнул не только все основы прав человека, но и Человека как такового вообще. Вспоминая об этом, разве не кощунственно выглядят современные призывы и за рубежом, и у нас в стране приравнять советский период истории нашего Отечества к фашизму? Неужели все забыли, кто брал Берлин? Перед кем капитулировала фашистская Германия? Кто обеспечил Великую Победу? Ответ здесь может быть только один - советский народ и Советское государство.

Генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун заявил недавно, что "в мире, все еще содрогавшемся от ужасов Второй мировой войны, Декларация стала первым документом, в котором на весь мир было заявлено о том, что сегодня воспринимается нами как должное: о присущих всем людям достоинстве и равенстве". Но отмечал бы мир сейчас юбилей Всеобщей декларации без этой Великой Победы? И вообще было бы в принципе возможно принятие такой декларации? Подобное забвение исторической реальности может иметь катастрофические последствия как для мироустройства в целом, так и для дальнейшего развития нашей страны. Недопустимо перечеркивать историю нашего Отечества. Ее надо воспринимать со всеми противоречиями и трагедиями. Воспринимать и двигаться дальше, неся на своих плечах боль, ошибки, трагедии и подвиги предшествующих поколений.

Путь от провозглашенных принципов Всеобщей декларации до их воплощения в 1993 г. в Конституции новой России начинался тогда, когда страна была еще опутана сетью гулаговских лагерей, когда только разговор о правах человека расценивался как антисоветская пропаганда.

Трагедией окутан и период, непосредственно предшествующий принятию Конституции РФ. Это трагедия расстрела российского парламента в октябре 1993 г. К сожалению, обретение прав и свобод человека и гражданина всегда входит в историческую память народов через кровь. Так было и во времена Великой французской революции, и во времена Гражданской войны в Америке.

Всеобщая декларация прав человека - первый универсальный международный акт, в котором государства мирового сообщества согласовали, систематизировали и провозгласили основные права и свободы, которые должны быть обеспечены каждому человеку на земле. Декларация стала также первым документом в комплексе универсальных международных актов общего характера в области прав человека, куда помимо нее вошли еще два международно-правовых акта, принятых Генеральной Ассамблеей ООН 16 декабря 1966 г.: Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах и Международный пакт о гражданских и политических правах (с первым Факультативным протоколом к нему и с принятым Генеральной Ассамблеей ООН 15 декабря 1989 г. вторым Факультативным протоколом). В июне 2008 г. на восьмой сессии Совета по правам человека в Женеве был одобрен Факультативный протокол к Международному пакту об экономических, социальных и культурных правах. Ожидается, что к 60-летию Всеобщей декларации этот документ будет принят Генеральной Ассамблеей ООН, после чего государства смогут приступить к его подписанию.

Специалисты в области прав человека подсчитали, что из примерно 70 конкретных гражданских прав и свобод человека, провозглашенных в Декларации 1948 г. и (или) закрепленных в соответствующих международных пактах 1966 г., около 40 воспринято Конституцией РФ. Но и те права и свободы, которые прямо не провозглашены в ней, обеспечиваются правами и свободами, закрепленными в тексте Основного Закона.

Идеалы и принципы Всеобщей декларации прав человека изменили характер международных отношений и наполнили содержанием стремление человечества к свободе и к достоинству. Человечество далеко продвинулось по пути, предначертанному Декларацией.

Вместе с тем, как отмечено в выступлении Верховного комиссара ООН по правам человека Луизы Арбур по случаю начала кампании, посвященной 60-летию Всеобщей декларации прав человека, несмотря на признание прав человека в законах и в обязательствах государств, в любой стране мира и в XXI в. можно обнаружить вопиющие пробелы в практической реализации стандартов в области прав человека. По-прежнему распространены злоупотребления, дискриминация и неравенство. Данные явления могут даже усугубляться вследствие возникновения новых видов угнетения, насилия, экономического и социального неравенства.

"Для многих судебных систем, - отмечает Луиза Арбур, - характерны нехватка профессионализма или застарелая практика запугивания людей и подчиненности властям, что не позволяет привлечь к ответственности виновных в нарушении прав человека и не дает их жертвам полноценной возможности добиться справедливости. Безнаказанность и отсутствие полноценной соединительной ткани между государственными структурами и гражданами не только убивает веру в возможность достижения справедливости, но также поощряет практику дискриминации и злоупотреблений".

По данным Доклада Amnesty International-2008, спустя 60 лет после принятия ООН Всеобщей декларации прав человека люди по-прежнему подвергаются пыткам и жестокому обращению не менее чем в 81 стране мира, несправедливые судебные разбирательства проводятся по меньшей мере в 54 странах и как минимум в 77 странах гражданам не позволяют свободно высказываться.

В борьбе за права человека и право как таковое мировое сообщество и суверенные государства столкнулись с такими вызовами и угрозами, как новые формы терроризма, распространение оружия массового уничтожения, расползание и укоренение транснациональных преступных сетей, наркобизнес, голод и нищета, инфекционные болезни и экологическая деградация, межгосударственные и внутренние вооруженные конфликты.

История человечества развивается так, что на каждом новом ее витке вновь и вновь приходится реагировать на явления, которые неоднократно оценены мировым сообществом, осуждены им и, казалось бы, не должны уже повторяться. Но и в начале XXI в., в год 60-летия Всеобщей декларации прав человека и 60-летия проведения первой миротворческой операции ООН, Россия была вынуждена проводить миротворческую операцию по принуждению к миру грузинского государства, которое в ночь перед открытием Олимпиады-2008 в Пекине напало на Южную Осетию и, по существу, совершило акт геноцида.

Операции по принуждению к миру - это один из видов современного миротворчества, которое наряду с превентивной дипломатией, поддержанием мира, постконфликтным миростроительством используется для недопущения и погашения локальных вооруженных конфликтов; это наиболее радикальная, экстремальная форма миротворческой деятельности. Подобная операция не предполагает согласия враждующих сторон и применяется для экстренной остановки кровопролития, спасения мирного населения - женщин, детей, стариков. Принуждение к миру - это уже не уговоры, а прямое использование вооружения и военной техники для подавления вооруженного нападения, для уничтожения военных объектов, инфраструктур и самих вооруженных подразделений нападающей стороны.

Обычно такие операции проводятся с санкции Совета Безопасности ООН. Но современная история знает и исключения. Операции по принуждению к миру в современной истории на постсоветском пространстве проводились в начале 90-х гг. прошлого века в Таджикистане, Приднестровье, Абхазии и Южной Осетии. Именно тогда, в 1992 г., после локализации кровопролитного конфликта в Южной Осетии Россия получила по Дагомысскому соглашению 1992 г. статус миротворца. Все эти годы российская сторона строго соблюдала условия соглашения. И при всех сложностях и правовых пробелах на земле Южной Осетии обеспечивался мир. Но ситуация резко обострилась в 2004 г., после прихода к власти нового грузинского руководства, которое стало компенсировать проблемы в экономическом и политическом развитии Республики националистической риторикой и вооруженными провокациями. Итогом такой политики стало нападение Грузии на Цхинвали, оценку которому необходимо дать международной судебной системе.

Каковы должны были быть в этой ситуации действия России? Должна ли она была ждать получения специального мандата от ООН? Но тогда бы под залпами ракетных комплексов и танков, от рук вооруженных, одетых в военную форму убийц погибли бы еще тысячи мирных жителей. Причем эти мирные жители - это не просто граждане сопредельного государства, это - российские граждане, каковых в Южной Осетии большинство.

У российских миротворцев, у Правительства и Президента России не было иного пути, чем самым решительным образом обеспечить выполнение ст. 61 Конституции РФ, в которой закреплено, что Российская Федерация гарантирует своим гражданам защиту и покровительство за ее пределами. Это конституционное требование развито в положениях Федерального закона от 24 мая 1999 г. N 99-ФЗ "О государственной политике Российской Федерации в отношении соотечественников за рубежом". Так, п. 5 ст. 14 этого Закона гласит, что "несоблюдение иностранным государством общепризнанных принципов и норм международного права в области основных прав и свобод человека и гражданина в отношении соотечественников является достаточным основанием для принятия органами государственной власти Российской Федерации предусмотренных нормами международного права мер по защите интересов соотечественников".

Россия выполнила свои обязательства перед соотечественниками. Она обеспечила свои международные миротворческие обязательства и в очередной раз доказала свою приверженность принципам Всеобщей декларации прав человека, где в ст. 3 сказано, что "каждый человек имеет право на жизнь, на свободу и на личную неприкосновенность".

Отстаивание прав человека - абсолютный приоритет для любого политика, разделяющего принципы гуманизма. Отвержение этих прав - индикатор политического мракобесия. Совершенно очевидно, что острота проблемы прав человека будет только нарастать, соответственно будет нарастать и поляризация сил, признающих или отвергающих права человека. Нет никаких сомнений по поводу того, по какую сторону баррикад надо находиться в этом противостоянии. Конъюнктурщики и за рубежом, и у нас в стране всегда будут стремиться занимать удобное для них положение. Они стремились к этому и во время контртеррористических операций в Чечне, и сейчас во время операции по принуждению Грузии к миру. Но подобное стремление быть там, где выгодно, не имеет никакого отношения ни к гуманизму, ни к великим христианским заповедям, наставляющим нас на прямой и бескомпромиссный путь соблюдения прав человека.

Прямота не означает прямолинейности. Есть великие принципы, и есть циники, желающие их использовать. Но наличие циников не компрометирует принципы, и отличать благо от манипуляций оным мы обязаны. Проблема в том, как защитить права человека не только от мракобесов наподобие нынешнего грузинского лидера, но и от циников, пытающихся выступать в качестве их адвокатов. Ведь верхом цинизма является попытка поставить на одну доску и тех, кто в упор расстреливал и резал мирных жителей, и тех, кто этих мирных жителей спасал.

Всегда есть люди, ставящие собственные интересы выше общечеловеческих ценностей, и они не обязательно будут открыто отвергать эти ценности. Они могут начать использовать их в своих интересах, толкуя ценности превратно, извращая их, апеллируя к высоким принципам и внутренне глумясь над ними. Разве не выражением чего-то подобного является утверждение: "Это - сукин сын, но это наш сукин сын"? И разве это утверждение не стало принципом США для оправдания массовых нарушений прав человека своих марионеточных режимов? До тех пор пока в политике будут оперировать понятием "наш сукин сын", торжествовать будут даже не интересы в ущерб ценностям, а просто эти "сукины дети".

Нападение Грузии на Цхинвали показало с абсолютной наглядностью, что пора поставить ценности выше интересов, только тогда интересы тоже получат свою реализацию. Время таких двусмысленностей позади. Потакая им, мы можем полностью разрушить международное право как основу международной стабильности. Нам нужно быть идеалистами и реалистами одновременно. Нам нужно быть бескомпромиссными в стратегическом плане. А в тактике использовать молитву из произведения американского писателя Курта Воннегута: "Господи, дай мне душевный покой, чтобы принимать то, чего я не могу изменить, мужество - изменять то, что могу, и мудрость - всегда отличать одно от другого".

Еще раз сошлемся на Луизу Арбур, которая считает, что права человека в том виде, в котором они изложены во Всеобщей декларации, подвергаются интеллектуальной и политической атаке с разных сторон.

Критике подвергается сама философия Декларации. Это происходит потому, что серьезные, широко распространенные и регулярные нарушения приводят к тому, что у некоторых людей возникают сомнения по поводу жизнеспособности, актуальности и осуществимости принципов Декларации. Однако критической оценке должна подвергаться не философия Декларации, а приверженность государств осуществлению ее норм, а также работа государств по урегулированию противоречивых интересов и чаяний людей и использование для этого доступных государствам ресурсов.

Несомненно, что легитимные, независимые и эффективные властные структуры необходимы для осуществления стандартов в области прав человека, таких, как справедливый судебный процесс, реальное участие граждан в государственной жизни и подлинная подотчетность. Жизнеспособные государственные структуры должны также обеспечивать социальную справедливость, включая равный доступ к продовольствию, образованию, здравоохранению, адекватному жилью и другие основные нужды человека. Это должно способствовать освобождению человечества от хронической бедности и дискриминации.

Говоря сегодня о соблюдении прав человека, мы не можем быть в стороне от беспрецедентной ситуации, которая в условиях глобализации с головокружительной скоростью распространяется по всей планете. Речь идет о глобальном финансово-экономическом кризисе и его возможных негативных последствиях.

Кризис, который начался в США, уже вызвал там массовые банкротства банков и предприятий и, как следствие, рост безработицы. Во многих штатах Америки фонды по безработице практически истощены, количество петиций на получение пособия по безработице достигло пиковой отметки. Стоит вопрос вообще о прекращении их выплат.

В опубликованной в начале октября 2008 г. в Newsweek статье "Крах корпорации "Америка" Френсис Фукуяма пишет, что главной причиной кризиса стало следование определенной концепции капитализма, суть которой заключается в отказе от государственного регулирования экономки. "Твердя мантру, правительство должно реже вмешиваться, - отмечает Ф. Фукуяма. - Вашингтон не смог правильно регулировать финансовый сектор и позволил ему нанести колоссальный вред остальным секторам общества". Другие видные эксперты полагают, что кризис, который углублялся в течение последних десяти-пятнадцати лет, на самом деле возник в результате решения, принятого в августе 1971 г., - отделить доллар США как валюту для осуществления международных расчетов и мировой торговли от фиксированного золотого эквивалента. До этого момента золото, как известно, служило для определения реальной стоимости как самого доллара, так и другой валюты. С этого момента начался стремительный рост фиктивного капитала, утвердилась система плавающих валютных курсов и произошло постепенное отделение финансовой системы, ставшей, по существу, спекулятивной, от реальной экономики.

Ситуация, которая сложилась в США, не может в той или иной мере не повторяться в Европе и в России. Некоторые негативные явления, связанные с остановкой предприятий, резким сокращением рабочих мест, прекращением выдачи банковских кредитов, обвалом бирж, уже происходят. Результаты исследования американской Национальной ассоциации экономики бизнеса говорят о том, что кризис в США для инвесторов страшнее международного терроризма. Среди опрошенных экономистов 18% назвали основной причиной своего беспокойства дефолты финансовых организаций, занимавшихся инвестициями в высокорисковую ипотеку; еще 14% упомянули значительные долги домохозяйств и корпораций. Таким образом, факторами, связанными с кризисом, обеспокоены 32% респондентов, при этом только 20% опрошенных сказали, что наибольшую тревогу у них вызывает риск террористической атаки. Надо сказать, что аналогичное исследование, проведенное в марте этого года, показало, что тогда основную причину для беспокойства 35% экспертов видели в действиях террористов. Сдвиг в оценке ситуации налицо.

Многие эксперты в области безопасности обоснованно полагают, что мировой финансово-экономический кризис крайне негативно скажется на развитии всех новых вызовов и угроз. Так, прогнозируется гиперувеличение потоков незаконных мигрантов из стран Африки в Европу. Ведь в результате кризиса под угрозой полного прекращения оказались гуманитарные программы продовольственной и медицинской помощи голодающим и жертвам региональных конфликтов. Кроме того, нельзя не учитывать, что там, где растет нелегальная миграция, всегда увеличивается торговля людьми. Причем в условиях кризиса этот процесс может проходить в самых бесчеловечных формах.

Разразившийся финансово-экономический кризис будет способствовать обострению территориальных, межэтнических, межконфессиональных конфликтов прежде всего в регионах, и сейчас страдающих от катастрофической нехватки продовольствия и пресной воды.

Следствием кризиса будет рост преступности в странах ЕС, СНГ и в США. Очевидно, что часть людей, за время экономического бума привыкших к определенному уровню комфорта, будет пытаться его сохранить, добывая недостающие для этого материальные и финансовые ресурсы незаконными способами. Так, в августе текущего года МВД Великобритании уже прогнозировало рост преступлений, назвав экономический кризис главной причиной ухудшения криминальной обстановки в стране.

Мировое сообщество ищет пути выхода из кризиса. Правительства всех стран вырабатывают антикризисные меры.

С программным заявлением по локализации кризиса выступил на Конференции по мировой политике 8 октября текущего года в Эвиане (Франция) Президент РФ Д. А. Медведев. Он предложил следующее: упорядочить и привести в систему как национальные, так и международные институты регулирования; избавиться от серьезного дисбаланса между объемом выпускаемых финансовых инструментов и реальной доходностью инвестиционных программ; укрепить систему управления рисками; сделать доступными для всех выгоды от снятия барьеров в международной торговле, от свободы перемещения капиталов.

Все названные меры носят абсолютно интернациональный характер. Они требуют разработки и новых "критических технологий" в политике и экономике. Именно для их решения Россия предлагает изменить глобальную финансовую архитектуру, пересмотреть роль действующих институтов и создать новые международные институты.

Строительство новой финансовой архитектуры потребует принципиально новых международных и национальных правовых решений. Многие из них могут в общественном мнении выглядеть непопулярными. Потребуется и новый взгляд на многие привычные экономико-правовые категории с позиций защиты прав человека.

Особенно серьезные проблемы могут возникнуть в сфере обеспечения социально-экономических прав граждан. В условиях кризиса практически невозможно обеспечить положение, когда все категории граждан, все слои населения будут удовлетворены теми или иными политико-экономическими решениями правительства. Важно, чтобы государство было способно обеспечивать разумный баланс между принимаемыми решениями и фундаментальными правами и свободами граждан, закрепленными в Декларации прав человека и национальных конституциях.

Еще одно направление критики имеет целью сам принцип универсальности, на котором основывается Декларация. Многие из тех, кто критикует Декларацию с этих позиций, полагают, что универсальные принципы находятся в противоречии с поощрением плюралистического разнообразия, культурной самобытности или свободного предпринимательства. Некоторые скептики утверждают, что гражданские и политические права в том виде, в каком они закреплены в Декларации, отражают только западные политические традиции и не имеют столь широкого распространения в мире.

Критики из числа представителей либеральной экономической теории проявляют настороженность по поводу закрепленных в Декларации экономических и социальных прав, которые, как они считают, препятствуют развитию свободного рынка или накладывают слишком обременительные обязательства на государства, либо и то и другое вместе.

Наконец, некоторые отвергают принципы Декларации и выдвигают эгоистичные доктрины, служащие их собственным интересам, с целью сохранить свои привилегии и власть, отрицая при этом права других людей.

XXI век погружает нас в сложности огромного масштаба. Далеко не все политические режимы в мире можно назвать совместимыми с полноформатной защитой прав человека. Но нужно понимать, что порой критика и борьба с этими режимами, превращающиеся в инструмент политического подрыва их позиций, могут стать (а часто и становятся) прологом к бойне, к приходу к власти сил, презирающих права человека, стремящихся к установлению на руинах небезусловных режимов уже не относительного, а абсолютного бесправия, полного произвола и мракобесия.

Такой подход - это не защита относительного бесправия по причине того, что оно может быть заменено бесправием абсолютным. Просто нельзя не указать на наличие проблемы, а также на то, что этой проблемой многие могут воспользоваться весьма специфическим образом.

Мы не можем, следуя абстрактному принципу, допустить, чтобы реальная ситуация претерпела решительное ухудшение. Но мы не можем и отказываться от принципа в угоду реальности. Мы должны пройти по лезвию бритвы, проверяя свои действия и сердцем, и разумом и ни на секунду не отказываясь от следования высшему принципу прав человека. Это трудный путь, но другого пути нет.

Следующая проблема еще мучительнее, чем первая. Рассуждая о правах человека, мы говорим не только о правах, но и о самом человеке. Никто не ставит под сомнение его неотъемлемые права, закрепленные Декларацией, но не пора ли расширить этот список? Именно расширить, а не сузить его!

XXI век может стать веком триумфа свободы. А может превратиться в нечто прямо противоположное. Понимая свою ответственность, мы должны вновь и вновь спрашивать себя: "Что есть человек?" Для того чтобы у него были права, нужно чтобы он был. Сумеем ли мы говорить о подлинно человеческих правах как гуманисты? Или мы откажемся от гуманистического наполнения этих прав, допустим, чтобы забота о них превратилась в подрыв их содержания - человечности?

Ведь в начале XXI в. некоторые философы заявили о крахе того, что они именуют проектом "Человек", возводя на пьедестал идею вседозволенности, той самой, которую когда-то восхвалял небезызвестный маркиз де Сад в своей речи перед французским Конвентом. Конвент посадил де Сада в сумасшедший дом, а Франция принесла миру великие идеи Нового времени - идеи свободы, равенства и братства.

Только в головах современных маркизов де садов могла возникнуть концепция так называемого либертарного права, когда личность провозглашается полностью автономной от любой системы ценностей вне зависимости от того, в какой цивилизации она живет, когда сама себе назначает систему ценностей. Для нее нет никаких установлений: что есть грех, что есть добродетель, каждый считает себя вправе быть оторванным от любых нравственных постулатов, ранее двигающих, вообще, на самом деле регулирующих жизнь человечества, ибо никакая система права не способна удержать человека от преступления, если единственной гарантией является страх перед уголовным наказанием.

А ведь эта концепция сейчас весьма популярна в Европе. И не только среди маргиналов, но и среди политиков и европейских законодателей! Быть может, по прошествии двухсот лет со дня штурма Бастилии коллективный "маркиз де Сад" вышел из лечебницы Шарантон и собирается посадить в нее всех нас? Как иначе назвать предложения отстаивать в парламентах не только права людей, но и права животных, избирая депутатов от их различных видов? А ведь популярные радикалы, провозглашающие подобное, договорились до того, что нужно защищать права вирусов и утверждать законодательство соответствующего формата.

Стоим ли мы по-прежнему на позиции того, что человек - это венец Творения? Готовы ли мы проводить грань между Природой и Культурой, не унижая при этом Природу, но сознавая высший статус Культуры и Человека? Готовы ли мы бороться против отчуждения человека от человечности? Готовы ли мы отстаивать гуманизм? И не обернется ли экстремизм для защиты неких прав правовым нигилизмом?

Опыт истории показывает, что любой экстремизм рано или поздно превращается в нигилизм. Ведь рядом со сторонниками защиты прав вирусов находятся ультраэкстремисты, говорящие о том, что человек - это враждебный вирус, который надо полностью уничтожить во имя сохранения природы. И не придется ли нам или нашим детям со временем отстаивать право человека на то, чтобы жить и быть? Может ли вообще быть мир без человека? И доколе мир и человек будут рассматриваться как враждующие начала?

Особая проблема - глобализация. Зачастую мы понимаем ее упрощенно: то как фатум, к которому надо приспосабливаться, то как инфраструктурное дополнение к прежней человеческой жизни. Между тем глобализация - это новый проект, содержащий в себе самые разные составляющие.

Что такое права человека в условиях, когда авторитетные мыслители заявили о том, что Вестфальская система себя исчерпала. Готовы ли мы заменить ее чем-то и чем именно? Готовы ли мы выдвинуть альтернативную правовую систему? И понимаем ли, что это вопрос не узкоспециальный? Это вопрос мировоззренческий, философский, культурный, религиозный. Понимаем ли мы, что разрушение одной системы без предъявления другой превращает несовершенное право в абсолютный произвол, что нельзя длить паузу между разрушением старого и построением нового?

Что такое права человека в этих новых условиях? Какие новые права нам придется защищать в условиях постиндустриального, информационного или, как еще считают, постинформационного общества?

Здесь можно согласиться с теми учеными, которые полагают (Михаил Ильин и др.), что глобализация ведет к формированию не единого мирового гражданского общества (во всяком случае, не какого-то однородного образования), а более сложного и многосоставного комплекса согласованных или по меньшей мере согласуемых правовых систем, точнее, национальных и цивилизационных правовых стандартов и прав человека. Такое согласование и тем самым интеграция возможны лишь благодаря сотрудничеству и объединению усилий наций-государств как носителей суверенной монополии на легитимное принуждающее насилие. Именно таким образом и до той степени, в какой сотрудничество суверенных государств действенно, происходит интеграция структур коллективного контролирования и использования принуждающего насилия. Эти структуры являются не столько централизованными, сколько сетевыми, они формируются прежде всего на основе согласованных и взаимно принятых процедур (международное право, Совет Безопасности ООН, Интерпол и т. п.).

Присягнув правам человека и гуманизму, мы должны быть осмотрительны и решительны, дерзновенны и сдержанны. Мы действительно должны пройти по лезвию бритвы. И помнить, что по любую его сторону - пропасть произвола, дегуманизации, имморализма. Все годы своего существования российское конституционное правосудие, постоянно находясь на этом острие, продолжает свой трудный путь.

Название документа