Сравнительно-правовой анализ преступлений против правосудия по законодательству государств ближнего зарубежья

(Лозовицкая Г. П.) ("Российский следователь", 2009, N 1) Текст документа

СРАВНИТЕЛЬНО-ПРАВОВОЙ АНАЛИЗ ПРЕСТУПЛЕНИЙ ПРОТИВ ПРАВОСУДИЯ ПО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВУ ГОСУДАРСТВ БЛИЖНЕГО ЗАРУБЕЖЬЯ

Г. П. ЛОЗОВИЦКАЯ

Лозовицкая Г. П., ведущий научный сотрудник ВНИИ МВД России, кандидат юридических наук, доцент.

На основе уголовного законодательства стран СНГ автор статьи проводит сравнительно-правовой анализ преступлений против правосудия. Каждая национальная система уголовного права - это продукт исторического развития конкретной страны, который отражает особенности ее экономики, политической системы, культурные традиции, стереотипы массового сознания. Для проведения исследования системы уголовного права, а в ее рамках и норм уголовного законодательства, обеспечивающего защиту лиц, участвующих в правосудии, необходимо уяснить место отечественного права среди существующих в мире многочисленных национальных систем, осознать его национальную специфику, сходство и различия с уголовным правом других государств, изучить и оценить возможности использования зарубежного опыта законотворчества в рассматриваемой сфере. Как отмечает бельгийский профессор Р. Бланпен, анализ правового регулирования иностранных систем позволяет рассматривать собственный национальный опыт в аспекте международной практики, что заставляет анализировать и оценивать данную проблему под другим углом, в новом аспекте, с обогащенным пониманием сути проблемы <1>. Вместе с тем, по мнению К. Цвайгерта и Х. Кетца, "одни и те же юридические проблемы одинаково или в значительной мере сходно решаются во всех развитых правовых системах мира" <2>. -------------------------------- <1> См.: Comparative Labour Low and Industrial Relations in Industrialized Market Economies / Ed. Blanpain R.; Engels C. The Hague. 2001. P. 4. <2> Цвайгерт К., Кетц Х. Введение в сравнительное правоведение в сфере частного права. Т. 1 / Пер. с нем. М., 1995. С. 18.

Одним из приоритетных направлений развития уголовного законодательства Российской Федерации на современном этапе является приведение его в соответствие с международно-правовыми нормами, устранение пробелов в правовой регламентации различного рода уголовно-правовых отношений <3>. В качестве варианта решения указанных задач возможно использование рецепции отечественным правом уголовно-правовых норм, идей и институтов законодательства государств с развитыми правовыми системами, в том числе и в сфере охраны лиц, участвующих в правосудии. -------------------------------- <3> См.: Рарог А. И. Тенденции и перспективы развития уголовного законодательства России / Уголовное право: стратегия развития в XXI веке: Материалы международной науч.-практ. конф. М., 2004. С. 4.

Реализация охраны лиц, участвующих в правосудии, зависит от качества ее представления в уголовном законодательстве, при условии соблюдения комплексности норм, обеспечивающих охрану. В действующем Уголовном кодексе РФ преступления против лиц, участвующих в правосудии, в большинстве своем сгруппированы в гл. 31 "Преступления против правосудия". Проведение анализа указанных норм с использованием сравнительно-правового метода позволяет выявить перспективы развития законодательства об охране лиц, участвующих в правосудии, в странах ближнего зарубежья и определить элементы, наиболее пригодные для рецепции. Экономические, политические, военные, социальные и иные факторы обусловили вхождение 12 провозглашенных в 1991 г. на территории бывшего СССР самостоятельных государств (Азербайджанская Республика, Республика Армения, Республика Беларусь, Грузия, Республика Казахстан, Кыргызская Республика, Республика Молдова, Российская Федерация, Республика Таджикистан, Туркменистан, Республика Узбекистан, Украина) в Содружество Независимых Государств (СНГ). В них соответственно появилось свое национальное уголовное законодательство. Данное обстоятельство привело законодательные международные органы к принятию Модельного уголовного кодекса для государств - участников СНГ. С момента его образования в числе приоритетных задач правоохранительных органов Содружества проблема борьбы с преступностью в сфере осуществления правосудия приобретает особое значение. За последние годы в странах ближнего зарубежья создана определенная правовая база, принят ряд важных конвенций, модельных кодексов, соглашений и программ, направленных на активизацию совместных мер борьбы с преступностью против правосудия и иными видами опасных преступлений на территории государств - участников СНГ. Исторические изменения, произошедшие в обществе, не могут не отражаться на социально-экономической и историко-правовой сферах государств - участников СНГ. Находят они свое отражение и в уголовных законах, которые особенно быстро обновились в годы последнего десятилетия. Так, например, Уголовный кодекс Республики Беларусь вступил в силу с 1 января 2000 г., Уголовный кодекс Грузии - с 1 июня 2000 г., Уголовный кодекс Азербайджанской Республики - с 1 сентября 2000 г., Уголовный кодекс Украины - с 1 сентября 2001 г. В целом уголовное законодательство СНГ представляют уголовные кодексы указанных государств и Модельный уголовный кодекс для государств - участников Содружества (рекомендательный законодательный акт). Отдельные уголовно-правовые, криминологические, уголовно-процессуальные и иные аспекты преступности государств - участников СНГ исследованы в работах Ю. М. Антоняна, К. К. Горяинова, В. Г. Гриба, Г. В. Дашкова, С. В. Дьякова, Р. А. Журавлева и других ученых. Указанная проблема исследовалась в сравнительном правоведении в целом и в области уголовного права, в частности в трудах известных российских ученых: Л. Д. Гаухмана, А. В. Галаховой, В. Н. Кудрявцева, С. В. Максимова, В. В. Мороза, З. А. Незнамовой, И. М. Тяжковой, Л. В. Лобановой и некоторых других. Однако детального научного сравнительно-правового исследования уголовно-правовых проблем борьбы с преступностью в сфере правосудия на правовом пространстве Содружества до настоящего времени не проводилось. Рассмотрим законодательный опыт в исследуемом направлении таких государств, как Азербайджанская Республика, Республика Беларусь, Грузия, Республика Казахстан и Кыргызская Республика, а также модельного законодательства. Модельный уголовный кодекс для государств - участников Содружества Независимых Государств представляет собой рекомендательный законодательный акт, принятый Постановлением Межпарламентской Ассамблеи государств - участников Содружества в Санкт-Петербурге 17 февраля 1996 г. Данный нормативный акт имеет самостоятельную гл. 34 "Преступления против правосудия", в которой закреплены нормы, обеспечивающие нормальную и законную деятельность органов правосудия. В ней нашли свое отражение нормы, известные законодательству большинства бывших республик Советского государства. Вместе с тем в данной главе также закреплены нормы, устанавливающие ответственность за преступления против лиц, участвующих в правосудии, такие как: воспрепятствование явке свидетеля, потерпевшего или даче ими показаний (ст. 328), лжесвидетельство (ст. 329), привлечение заведомо невиновного лица к уголовной ответственности (ст. 327), принуждение к даче показаний лицом, производящим предварительное следствие или осуществляющим правосудие (ст. 332), и др. Однако следует отметить, что не все государства ближнего зарубежья однозначно восприняли задекларированные Модельным уголовным кодексом нормы. Так, Уголовный кодекс Азербайджанской Республики <4>, утвержденный Законом Азербайджанской Республики от 30 декабря 1999 г. и вступивший в силу с 1 сентября 2000 г., в гл. 32 установил нормы, предусматривающие ответственность за преступления против правосудия. Наряду с нормами, предусматривающими ответственность за нарушения нормальной и законной деятельности судебных органов и органов предварительного расследования в процессе реализации их задач, предусмотрены нормы, устанавливающие уголовно-правовые запреты за преступления против лиц, участвующих в правосудии. Например, ст. 287 УК Азербайджанской Республики (далее - УК АР) предусматривает ответственность за посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование. Аналогично ст. 296 УК РФ, ст. 288 УК АР предусматривает ответственность за угрозу или насильственные действия в связи с осуществлением правосудия или предварительного расследования. Данную аналогию можно проследить и в других нормах, сгруппированных в главе "Преступления против правосудия". -------------------------------- <4> См.: Уголовный кодекс Азербайджанской Республики / Науч. ред., предисл. И. М. Рагимова; Пер. с азерб. Б. Э. Аббасова. СПб.: Юридический центр Пресс, 2001.

В то же время законодатель Азербайджанской Республики не стал выделять в отдельную норму клевету в отношении судьи, присяжного заседателя, прокурора, следователя, лица, производящего дознание, судебного пристава, судебного исполнителя (ст. 298 УК РФ), предусмотрев ответственность в ч. 2 ст. 147 УК АР за клевету, соединенную с обвинением лица в совершении особо тяжкого преступления. Тем самым сузив круг лиц, в отношении которых может быть совершено данное противоправное деяние. Кроме того, в диспозиции ст. 293 УК АР (принуждение к даче показаний - ст. 302 УК РФ) законодатель в качестве субъекта преступления указывает и прокурора, исходя из особенностей уголовно-процессуального законодательства. Вместе с тем как альтернатива принуждению в этой же норме предусмотрено подстрекательство данных лиц к даче показаний. Уголовный кодекс Республики Беларусь <5> (далее - УК РБ) был принят Палатой представителей Республики 2 июня 1999 г., одобрен Советом Республики 24 июня 1999 г., подписан Президентом 9 июля 1999 г. и вступил в силу с 1 января 2000 г. В гл. 34 "Преступления против правосудия" предусмотрены нормы, устанавливающие уголовную ответственность за преступления против лиц, участвующих в правосудии. В ст. 388 УК РБ установлена ответственность за насилие в отношении судьи или заседателя, а в ст. 389 УК РБ - за угрозу в отношении указанных лиц. Законодатель Республики Беларусь разграничил угрозу и насилие, при этом не включил в число лиц, в отношении которых совершаются указанные противоправные действия других лиц, участвующих в правосудии, тем самым средства уголовно-правовой охраны распространяются только на судью и заседателя, остальные участники уголовного процесса остаются незащищенными. В ст. 391 УК РБ предусмотрена ответственность за оскорбление судьи или заседателя. В ст. 297 УК РФ предусмотрено неуважение к суду, выразившееся в оскорблении участников судебного разбирательства (ч. 1), а также судьи, присяжного заседателя или иного лица, участвующего в отправлении правосудия (ч. 2). Таким образом, законодатель УК РБ в диспозиции данной нормы не предусмотрел охрану лиц, участвующих в судебном разбирательстве, и иных лиц, принимающих участие в оправлении правосудия. Вместе с тем в УК РБ отсутствует статья, соответствующая ст. 298 УК РФ (клевета в отношении судьи, присяжного заседателя, прокурора, следователя, лица, производящего дознание, судебного пристава, судебного исполнителя). -------------------------------- <5> См.: Уголовный кодекс Республики Беларусь / Предисл. Б. В. Волженкина; Обзорная ст. А. В. Баркова. СПб.: Юридический центр Пресс, 2001.

В ст. 392 УК РБ (вынесение заведомо неправосудных приговора, решения или иного судебного акта) законодатель в качестве непосредственного факультативного объекта предусмотрел интересы потерпевшего, что в принципе соответствует ст. 305 УК РФ. Ответственность за привлечение в качестве обвиняемого заведомо невиновного установлена в ст. 393 УК РБ. Данный состав в качестве квалифицирующих признаков предусматривает отягчающие обстоятельства. Диспозиции ч. 1 и ч. 2 указанной статьи по своему содержанию идентичны диспозиции ст. 299 УК РФ. В то же время в ч. 3 ст. 393 УК РБ в качестве обязательного признака объективной стороны предусмотрены тяжкие последствия, однако санкция за указанные противоправные деяния соответствует ч. 2 ст. 299 УК РФ. Полагаем, что диспозиция данной статьи в УК РБ необоснованно расширена. Относительно ст. 394 УК РБ (принуждение к даче показаний - ст. 302 УК РФ) законодатель выделил квалифицирующие признаки в ч. 2 - применение насилия и издевательства, в ч. 3 - применение пыток, тем самым усилив ответственность за длительное и систематическое воздействие на лиц со стороны допрашивающего. Кроме того, потерпевшими могут выступать только подозреваемый, обвиняемый, потерпевший, свидетель либо эксперт. Таким образом, российское законодательство в данном случае устанавливает распространение уголовно-правовых средств защиты на более широкий круг лиц, так как в ст. 302 УК РФ в круг потерпевших включен и специалист. Следует отметить, что ст. 397 УК РБ (заведомо незаконное задержание или заключение под стражу) по своему содержанию соответствует ст. 301 УК РФ, однако законодатель делает акцент на признак субъективной стороны - умысел, т. е. заведомо незаконное задержание, подчеркнув при этом в гипотезе "заведомость". Полагаем, в данном случае характер умысла не меняется, и заведомо незаконное задержание также представляет собой заключение под стражу в виде меры пресечения. Несколько отличается ст. 404 УК РБ (принуждение свидетеля, потерпевшего или эксперта к отказу от дачи показаний или заключения либо к даче ложных показаний или заключения) от ст. 309 УК РФ (подкуп или принуждение к даче показаний или уклонению от дачи показаний либо неправильному переводу). Законодатель Республики Беларусь в названии статьи четко обозначил круг лиц, в отношении которых может быть совершено преступление. Способами совершения преступления являются угроза убийством, применение насилия, уничтожение или повреждение имущества, распространение клеветнических или оглашение иных сведений, либо подкуп свидетеля, потерпевшего или эксперта. Специальным признаком субъективной стороны выступает мотив - месть за ранее данные показания или заключение. В свою очередь российский законодатель в ст. 309 УК РФ предусмотрел воздействие в качестве подкупа или принуждения. Кроме того, среди лиц, в отношении которых может быть совершено данное преступление в России, предусмотрен переводчик, который также является лицом, участвующим в правосудии. При этом максимальная санкция в УК РБ предусмотрена - лишение свободы до трех лет, в свою очередь российский законодатель предусмотрел более строгую меру наказания - лишение свободы до семи лет. В Уголовном кодексе Грузии <6>, принятом 22 июля 1999 г. и введенном в действие с 1 июня 2000 г., имеется раздел "Преступления против судебной власти". В него входят: гл. 41 "Преступления против деятельности судебных органов"; гл. 42 "Преступления против процессуального порядка добывания доказательств"; гл. 43 "Деяния, направленные против своевременного пресечения и раскрытия преступлений"; гл. 44 "Преступления против исполнения судебных актов". Таким образом, законодатель разграничил преступления по видовому объекту. -------------------------------- <6> См.: Уголовный кодекс Грузии / Науч. ред. З. К. Бигвава; Вступ. ст. В. И. Михайлова; Обзорн. ст. О. Гамкрелидзе; Пер. с груз. И. Мериджанашвили. СПб.: Юридический центр Пресс, 2002.

Относительно преступлений против лиц, участвующих в правосудии, законодатель при классификации норм Особенной части УК исходил из непосредственного объекта преступного посягательства. В связи с этим преступления, предусмотренные ст. ст. 146 "Умышленное привлечение невиновного лица к уголовной ответственности", 147 "Умышленное незаконное задержание или заключение под стражу", 148 "Клевета" УК Грузии, были отнесены в гл. 23 "Преступления против прав и свобод человека". Вместе с тем преступления, предусмотренные ст. 335 УК Грузии "Принуждение к даче показаний или заключению" и ст. 336 УК Грузии "Вынесение незаконного приговора или иного судебного решения" отнесены в гл. 39 "Служебные преступления". В гл. 41 "Преступления против деятельности судебных органов" помещены ст. 365 УК Грузии "Угроза или насилие в связи с осуществлением правосудия или производством предварительного расследования", а также ст. 366 УК Грузии "Неуважение к суду", ст. 367 УК Грузии "Разглашение тайны о мерах безопасности, применяемых в отношении членов Конституционного Суда, судьи, заседателя, иных участников судопроизводства или уголовного процесса", а ст. 372 УК Грузии "Подкуп или принуждение свидетеля, потерпевшего, эксперта или переводчика" отнесена в гл. 42 "Преступления против процессуального порядка добывания доказательств". Полагаем, такая классификация преступлений против лиц, участвующих в правосудии, не в полной мере отражает приоритетность объектов преступного посягательства, в то же время в отличие от российского законодателя была предпринята попытка разграничить преступления против правосудия в целом по объекту преступного посягательства. Однако, на наш взгляд, такая попытка не доведена до конца, в связи с чем не прослеживается четкая система приоритетов охраняемых ценностей. Уголовный кодекс Республики Казахстан <7> (далее - УК РК), утвержденный Законом Республики Казахстан от 16 июля 1997 г. N 167-1 и вступивший в действие с 1 января 1998 г., также устанавливает уголовную ответственность за преступления против лиц, участвующих в правосудии. Она закреплена в гл. 15 "Преступления против правосудия и порядка исполнения наказаний". Содержащиеся в ней статьи, предусматривающие ответственность за преступления против лиц, участвующих в правосудии, соответствуют аналогичным статьям УК РФ, за некоторыми исключениями, указанными в ст. 343 УК РК "Клевета в отношении судьи, прокурора, следователя, лица, производящего дознание, судебного пристава, судебного исполнителя". В ней при формулировке данной нормы законодатель не включил в число потерпевших присяжного заседателя. В то же время в диспозиции ст. 354 УК РК "Подкуп или принуждение к даче ложных показаний или уклонению от дачи показаний, ложному заключению либо к неправильному переводу" прямо указывается на ложность показаний, ложность заключения эксперта, в отличие от ст. 309 УК РФ, где законодатель закрепляет специальный признак субъективной стороны - дача ложного заключения или ложного показания в диспозиции нормы. -------------------------------- <7> См.: Уголовный кодекс Республики Казахстан / Предисл. И. И. Рогова. СПб.: Юридический центр Пресс, 2001.

Уголовный кодекс Кыргызской Республики <8> (далее - УК КР) был принят Законодательным Собранием Жогорку Кенеша Кыргызской Республики 18 сентября 1997 г. В нем законодатель также предусмотрел в гл. 31 "Преступления против правосудия" преступления против лиц, участвующих в правосудии, которые в большинстве своем соответствуют аналогичным статьям УК РФ. Хотя следует отметить, что кыргызский законодатель преступления против чести и достоинства лиц, участвующих в правосудии (ст. 127 УК КР - клевета), отнес в гл. 17 "Преступления против свободы, чести и достоинства личности", тем самым сохранив аналогию с систематизированием преступлений по видовому объекту по УК Грузии. -------------------------------- <8> См.: Уголовный кодекс Кыргызской Республики (на кыргызском и русском языках). Бишкек: Шам, 1997.

Общим для большинства изученных уголовных кодексов, как и для УК РФ, является наличие отдельной главы о преступлениях против правосудия. Однако некоторые государства нормы, предусматривающие уголовную ответственность за посягательства на права и свободы личности - участника процесса, отнесли в главу "Преступления против личности", не учитывая то обстоятельство, что лицо становится потерпевшим в результате изначального участия в сфере правосудия. Приведенные положения законодательства стран ближнего зарубежья в целом свидетельствуют об относительно единообразном подходе государств в установлении норм, предусматривающих ответственность за преступления против лиц, участвующих в правосудии. В то же время, как мы убедились, на законодательном уровне действует достаточно жесткая и строго регламентированная система уголовно-правовой охраны сферы правосудия, направленная прежде всего на соблюдение участниками правоотношений установленного государством порядка реализации. При этом изначально государственные интересы правосудия исходят из требований уголовно-процессуального законодательства государства, а также устройства государственных органов, призванных осуществлять правосудие.

Название документа