К вопросу о доказательной силе показаний анонимных свидетелей (с учетом прецедентов Европейского суда)
(Уруков В. Н.) ("Российская юстиция", 2009, N 2) Текст документаК ВОПРОСУ О ДОКАЗАТЕЛЬНОЙ СИЛЕ ПОКАЗАНИЙ АНОНИМНЫХ СВИДЕТЕЛЕЙ (С УЧЕТОМ ПРЕЦЕДЕНТОВ ЕВРОПЕЙСКОГО СУДА)
В. Н. УРУКОВ
Уруков В. Н., профессор, заведующий кафедрой юридического факультета Чувашского государственного университета им. И. Н. Ульянова.
Согласно п. 9 ст. 166 УПК РФ при необходимости обеспечить безопасность потерпевшего, его представителя, свидетеля, их близких родственников следователь вправе в протоколе следственного действия, в котором участвует свидетель, не приводить данные о его личности. В этом случае следователь с согласия прокурора выносит постановление, в котором излагаются причины принятия решения о сохранении в тайне этих данных, указывается псевдоним участника следственного действия и приводится образец его подписи, которые он будет использовать в протоколах следственных действий, произведенных с его участием. Постановление помещается в конверт, который после этого опечатывается и приобщается к уголовному делу. Данная норма закона является новеллой в российском уголовно-процессуальном законодательстве. Как показывает практика, эту норму в правоприменительной практике активно используют при разоблачении организованной преступной группы, обвиняемой в совершении особо тяжких преступлений, направленных против охраняемых законом жизни и здоровья личности или государства. С этой стороны можно и приветствовать данную практику. Вместе с тем следует обратить внимание и на отрицательные, весьма спорные тенденции расширенного использования нормы ч. 9 ст. 166 УПК РФ без достаточных правовых оснований. Как показывает повседневная практика органов уголовного преследования, эта норма применяется и в случаях, скажем прямо, когда следствие испытывает трудности в сборе доказательств - свидетельских показаний или когда, во-первых, не уверены в полной мере в свидетеле и, во-вторых, как ни печально об этом говорить, имеются редкие случаи, когда эта норма применяется для склонения к даче "нужных" показаний отдельных свидетелей. На практике при отсутствии каких-либо угроз безопасности в адрес свидетеля и его близких по делу присваиваются псевдонимы. Но это противоречит нормам закона (ч. 3 ст. 11 УПК РФ). Как указывается справедливо в юридической литературе, "наличие угрозы должно быть реальным, а не мнимым" <1>. -------------------------------- <1> Комментарий к УПК РФ. 2-е издание, перераб. и доп. М.: Юрайт, 2007. С. 421.
Итак, каким образом должна быть подтверждена угроза безопасности свидетеля в порядке ч. 9 ст. 166 УПК? Как нам представляется, следователь или прокурор при оценке угрозы должен, прежде всего, исходить из того, что эта угроза должна быть направлена против жизни, здоровья свидетеля и близких родственников. Что такое безопасность? В законе это понятие не раскрыто, в связи с этим, как нам представляется, должны исходить из нормативного понятия "безопасность". Согласно словарю С. И. Ожегова, "безопасность - положение, при котором не угрожает опасность кому-, чему-нибудь" <2>. Согласно ч. 3 ст. 11 УПК РФ необходимо наличие достаточных данных о том, что потерпевшему, свидетелю или иным участникам уголовного судопроизводства, а также их близким родственникам, родственникам или близким лицам угрожают убийством, применением насилия, уничтожением или повреждением их имущества либо иными опасными противоправными деяниями. -------------------------------- <2> Ожегов С. И. Толковый словарь русского языка. М.: Издательство "Оникс"; Издательство "Мир и Образование", 2006. С. 54.
Таким образом, прежде всего следует выяснить, есть ли или существует ли реальная угроза безопасности свидетеля и его близких. Чем она должна быть подтверждена? (Она может быть подтверждена доказательствами по уголовному делу, по которому проходит свидетель; заявлениями с его стороны об угрозе безопасности, которые нашли подтверждение другими данными; возбужденным уголовным делом по факту угроз жизни, здоровью свидетеля и его близким и т. д.) В любом случае должна быть подтверждена реальность угроз. Применение ч. 9 ст. 166 УПК РФ в отсутствие реальных угроз следователем (прокурором) следует расценивать как произвол в отношении обвиняемого (подозреваемого) и нарушением законности. Более того, такие показания свидетеля без реальных угроз безопасности свидетеля и его близких родственников не могут являться допустимыми доказательствами на основании п. 1 ст. 75 УПК РФ, то есть не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться при доказывании любого из обстоятельств, предусмотренных ст. 73 УПК РФ. Чтобы исключить такие негативные моменты в применении ч. 9 ст. 166, законодатель должен существенно скорректировать редакцию данной нормы. Прежде всего, как представляется автору, следует указать, что понимается под угрозой безопасности свидетеля и его близких. Чем и как она должна быть подтверждена. Кроме того, угроза должна быть не только в форме противоправного деяния, но и опасного деяния, то есть само по себе противоправное деяние не является условием применения норм ч. 3 ст. 11, ч. 9 ст. 166 УПК РФ. По нашему мнению, в целях исключения расширительного толкования этой нормы, как полагаем, применение ч. 9 ст. 166 УК РФ следует ограничить определенными категориями преступлений, к примеру тяжкими или особо тяжкими преступлениями, посягающими на жизнь, здоровье населения, и некоторыми другими. А пока, чтобы соблюдать баланс прав и интересов участников процесса, следует принять специальное постановление Пленума ВС РФ по вопросам применения ч. 9 ст. 166 УПК РФ, а также учитывать прецеденты Европейского суда по правам человека. Так, Европейский суд по правам человека исходит из следующего: - статья 6 п. 3 d) требует проведения перекрестного допроса авторов подобных показаний только в случаях, когда свидетельские показания, о которых идет речь, играют существенную или решающую роль в установлении виновности. Суд считает, что, чтобы судить о том, предоставляли ли условия допроса анонимного свидетеля достаточные гарантии, чтобы компенсировать трудности, причиненные защите, нужно учитывать вышеупомянутый вывод, что анонимные свидетельские показания не были решающими для осуждения заявителя (Kok, Dec.) <3>; -------------------------------- <3> Де Сальвиа М. Прецеденты Европейского суда по правам человека. СПб.: Юридический центр Пресс, 2004. С. 509.
- использование показаний анонимных свидетелей для обоснования обвинительного приговора ни при каких обстоятельствах не совместимо с Конвенцией (Van Mechelen et al., 52); - следует напомнить, что обвинительный приговор не должен основываться единственно или в решающей степени на анонимных утверждениях (Van Mechelen et al., 55); - Конвенция не препятствует тому, что на стадии предварительного следствия можно опираться на такие источники, как тайные осведомители, но последующее использование показаний анонимных свидетелей в качестве доказательств, достаточных для обоснования обвинительного приговора, вызывает различные проблемы (Kostivski, 44; тот же принцип, Windisch, 30). Исходя из вышеизложенного, можно сделать вывод о том, что показания анонимных свидетелей можно использовать на досудебной стадии процесса, но только при наличии угроз в адрес участников процесса, которые носят реальный характер. На судебной стадии использование анонимных свидетелей, с позиции Европейского суда, недопустимо или должно носить исключительный характер, при условии, что показания анонимного свидетеля не будут являться решающими. Вышеназванные прецеденты Европейский суд по правам человека использует для установления одного из критериев права на судебное разбирательство, а именно соблюдалось ли равенство сторон при рассмотрении дела (п. 1 ст. 6 Конвенции).
Название документа