Конституция Российской Федерации и Конституция Монголии: сравнительный анализ в аспекте индивидуального правового регулирования
(Минникес И. А.) ("Конституционное и муниципальное право", 2009, N 8) Текст документаКОНСТИТУЦИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ И КОНСТИТУЦИЯ МОНГОЛИИ: СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ В АСПЕКТЕ ИНДИВИДУАЛЬНОГО ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ
И. А. МИННИКЕС
Минникес И. А., доцент Байкальского государственного университета экономики и права (г. Иркутск), кандидат юридических наук.
В статье рассмотрены общие критерии персонификации как одной из форм взаимодействия нормативного и индивидуального правового регулирования, которые имеют значение для всех участников общественных отношений, урегулированных нормами права (возрастной, психический критерии и критерий гражданства), а также показано их появление применительно к Конституции Российской Федерации 1993 г. и Конституции Монголии 1992 г.
The article deals with general criteria of personification as one of forms of interaction of normative and individual legal regulation which are important for all participants of public relations regulated by the norms of law (age, mental criteria and criterion of citizenship); the author also shows them as applicable to the Constitution of the Russian Federation (1993) and Mongolia (1992) <*>. -------------------------------- <*> Minnikes I. A. The Constitution of the Russian Federation and the Constitution of Mongolia: comparative analysis in the terms of individual legal regulation.
Конституция Российской Федерации 1993 г. и Конституция Монголии 1992 г. представляют собой новую веху в развитии этих сопредельных государств, ранее входивших в социалистическое содружество. Сравнительный анализ данных конституционных актов представляет интерес по многим основаниям. Конституция Российской Федерации вступила в силу со дня официального ее опубликования <1> по результатам всенародного голосования 12 декабря 1993 г. (п. 1 разд. 2). -------------------------------- <1> Первоначальный текст Конституции Российской Федерации был опубликован: Российская газета. 1993. 25 декабря.
Конституция Монголии принята Великим Народным Хуралом Монгольской Народной Республики в 11 часов 35 минут 13 января 1992 г. и вступила в силу и подлежит исполнению во всей стране с 12 часов 12 февраля 1992 г., или в час лошади благословенного дня желтой лошади, отмеченного узами молодости, девятого дня, первого весеннего месяца черного барса года водяной обезьяны семнадцатого шестидесятилетия (ст. 70 <2>). Характерно то, что распространенный в странах Азии восточный календарь нашел свое отражение даже в тексте Конституции. -------------------------------- <2> В оригинале текста Конституции Монголии используется словесное обозначение статей // Вестник государства. 1992. Январь.
Различна и структура данных Конституций. Конституция Российской Федерации состоит из преамбулы, 2 разделов, первый из которых разделен на 9 глав, содержащих в себе 137 статей. При этом все главы первого раздела имеют названия, статьи же названий не имеют и содержат в заголовке только слово "статья" и ее номер в цифровом обозначении. Раздел второй деления на главы и статьи не имеет и состоит из 9 пунктов без названий, содержащих заключительные и переходные положения. Конституция Монголии состоит из преамбулы, 6 глав, включающих в себя 70 статей. Главы имеют названия, статьи нет. Но при этом глава третья "Государственное устройство Монголии" состоит из 4 разделов, которые также имеют названия - "Великий Государственный Хурал Монголии", "Президент Монголии", "Правительство Монголии", "Судебная власть". Действующая Конституция Монголии уже подвергалась технико-юридическому анализу со стороны как российских, так и монгольских правоведов <3>. Вместе с тем представляется интересным провести сравнительный анализ Конституции Российской Федерации и Конституции Монголии с несколько иных позиций, а именно в аспекте индивидуального правового регулирования. -------------------------------- <3> См., например: Юрковский А. В. Общая характеристика некоторых особенностей Конституции Монголии // Сибирский юридический вестник. Иркутск. 2001. N 4; Болор-Эрдэнэ Л. О сильных и слабых сторонах Основного Закона Монголии // Сибирский юридический вестник. Иркутск. 1999. N 3. Однако следует отметить, что подобных исследований в российской юриспруденции и переведенных на русский язык иностранных исследований в этой области явно недостаточно.
В советской и российской юридической науке правовое регулирование долгое время рассматривалось только как нормативное регулирование. И лишь некоторые правоведы выделяют наряду с нормативным индивидуальное правовое регулирование как самостоятельный вид правового регулирования <4>. Ряд публикаций в поддержку этой позиции сделан и автором настоящей статьи <5>. -------------------------------- <4> См., например: Алексеев С. С. Механизм правового регулирования в социалистическом государстве. М., 1966; Горшенев В. М. Способы и организационные формы правового регулирования в социалистическом обществе. М., 1972; Фаткуллин Ф. Н. Проблемы теории государства и права: Курс лекций. Казань, 1987; Краснояружский С. Г. Индивидуальное правовое регулирование в советском обществе (вопросы теории и практики): Дис. ... канд. юрид. наук. М., 1990; Кашанина Т. В. Децентрализация в правовом регулировании: Структурный анализ: Дис. ... докт. юрид. наук. М., 1992. <5> См.: Минникес И. А. Индивидуальное правовое регулирование как научная проблема // Академический юридический журнал. Иркутск, 2006. N 1. С. 4 - 7; Он же. Индивидуальное правовое регулирование как самостоятельный вид правового регулирования // Российский юридический журнал. 2006. N 2. С. 19 - 25; Он же. К проблеме правовой персонификации // Научные труды Российской академии юридических наук. Вып. 8. Т. 1. М., 2008. С. 337 - 341 и др.
Под индивидуальным правовым регулированием следует понимать такое правовое воздействие на общественные отношения, которое связано с установлением, изменением или прекращением юридических прав и обязанностей их участников в индивидуальном порядке, направлено на урегулирование конкретных ситуаций, требующих юридического разрешения, осуществляется путем совершения односторонних правомерных юридически значимых действий или заключения договоров либо властной правоприменительной деятельностью уполномоченных субъектов, в процессе которой создаются индивидуальные правовые акты <6>. -------------------------------- <6> Минникес И. А. Индивидуальное правовое регулирование: проблемы теории и практики. Иркутск, 2008. С. 141.
При этом не следует противопоставлять нормативное и индивидуальное правовое регулирование. Только при их взаимодействии и взаимосвязи возможно эффективное воздействие права на общественные отношения. Одной из форм такого взаимодействия является правовая персонификация, под которой понимается отражение и учет на нормативном уровне индивидуальных особенностей субъекта или ситуации, которые являются юридически значимыми для разрешения конкретного дела. Правовая персонификация выполняет роль переходного звена от нормативного правового регулирования к индивидуальному. Предпосылки индивидуального правового регулирования посредством правовой персонификации закладываются законодателем еще на уровне нормативного правового регулирования. Чтобы понять общие тенденции правовой персонификации, методологическую цепочку следует построить следующим образом: международно-правовые акты -> конституционное законодательство отдельных государств. Разумеется, данная методологическая цепочка имеет свое продолжение, но это является предметом отдельного исследования. Международно-правовые акты, под действие которых подпадает максимальное количество участников общественных отношений, закладывают основы тенденции правовой персонификации, которая получает свое развитие в законодательстве конкретных государств. Так, Всеобщая декларация прав человека 1948 г. и Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод 1950 г. зачастую оперируют такими терминами, как "все люди", "каждый" или "никто", которым, казалось бы, вообще не присущи какие-либо элементы персонификации. Однако элементы персонификации наблюдаются в текстах и Всеобщей декларации, и Европейской конвенции. В преамбуле Всеобщей декларации прав человека сказано, что Генеральная Ассамблея провозглашает настоящую Всеобщую декларацию прав человека в качестве задачи к выполнению... как среди народов государств - членов Организации, так и среди народов территорий, находящихся под их юрисдикцией <7>. -------------------------------- <7> Текст Всеобщей декларации прав человека используется в переводе на русский язык с официального сайта Организации Объединенных Наций: URL: http://www. un. org/russian.
В свою очередь, ст. 1 Европейской конвенции говорит о том, что права и свободы, определенные в разделе 1 настоящей Конвенции, обеспечиваются каждому находящемуся под юрисдикцией Высоких Договаривающихся Сторон <8>. -------------------------------- <8> Текст Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод используется в официальном переводе на русский язык с учетом изменений и дополнений Протокола N 11 // Собрание законодательства Российской Федерации. 2001. N 2.
Из чего следует, что в понимании Всеобщей декларации и Европейской конвенции термины "каждый" и "никто" не тождественны термину "любой человек", а только "люди, находящиеся под определенной юрисдикцией". И во Всеобщей декларации, и в Европейской конвенции наблюдается персонификация и по возрастному критерию. Так, ст. 16 Всеобщей декларации закрепляется положение, согласно которому мужчины и женщины, достигшие совершеннолетия, имеют право без всяких ограничений по признаку расы, национальности или религии вступать в брак и основывать семью. В свою очередь, в ст. 12 Европейской конвенции говорится, что мужчины и женщины, достигшие брачного возраста, имеют право вступать в брак и создавать семьи. Говоря о порядке осуществления этого права, Конвенция отсылает к национальному законодательству. В нормах национального права персонификация может осуществляться по самым различным критериям. Исходя из основных признаков индивидуального правового регулирования, правовая персонификация осуществляется главным образом по двум основаниям - это индивидуальные особенности субъекта и особенности конкретной ситуации, требующей юридического разрешения. Если принимать во внимание особенности субъекта, то можно выделить три группы критериев правовой персонификации: общие, дополнительные и конкретные. Первые имеют значение для всех участников общественных отношений, урегулированных нормами права. К ним относятся возрастной критерий, психический критерий и критерий гражданства. Дополнительные критерии являются юридически значимыми лишь для нескольких групп правоотношений (например, пол или особый статус субъекта - например, военнослужащий). И наконец, третьи имеют значение только для конкретного правоотношения (например, конкретного состава преступления). Следует отметить, что все критерии персонификации действуют в совокупности и во многом зависят от особенностей той ситуации, к которой применяются. В настоящей статье будут рассмотрены только общие критерии персонификации и показано их появление в аспекте индивидуального правового регулирования применительно к Конституции Российской Федерации 1993 г. и Конституции Монголии 1992 г. Конституция Российской Федерации подобно Всеобщей декларации и Европейской конвенции также оперирует терминами "каждый", "никто", "все". Так, в ст. 20, 22, 23, 26, 27 - 30, 34, 35, 37, 39 - 46, 48, 49, 53 перечисляются основные права и свободы и говорится о том, что каждый имеет эти права. Термин "каждый" применяется и к ряду обязанностей, предусмотренных Конституцией Российской Федерации (ст. 57, 58). Вместе с тем в главе о правах и свободах Конституция Российской Федерации использует и термин "гражданин Российской Федерации" (ст. 31 - 33, 36, 60 - 62), из чего следует, что в данном случае персонификация осуществляется по критерию гражданства. Иностранные граждане и лица без гражданства пользуются в Российской Федерации правами и несут обязанности наравне с российскими гражданами, кроме случаев, установленных федеральным законом или международным договором Российской Федерации (ст. 62). Исходя из названия главы 2 Конституции Российской Федерации "Права и свободы человека и гражданина", можно сделать вывод, что в понимании Конституции термин "каждый" тождественен термину "человек". Это же можно сказать и о терминах "никто" (ст. 35, 50, 51, 54) и "все" (ст. 19). В Конституции Монголии данные положения отражены несколько иначе. Глава 2 Конституции Монголии называется "Права и свободы человека". В отличие от Конституции РФ в названии главы нет словосочетания "человека и гражданина". Однако из текста главы видно, что критерий гражданства в ней прописан достаточно четко и последовательно. Так, ст. 14 декларирует, что "все, кто законно проживает в Монголии, равноправны перед законом и судом" (ч. 1) и "каждый человек обладает правосубъектностью" (ч. 2). Но кроме данной статьи термины "все" и "каждый" в тексте Конституции практически не встречаются. Далее в Конституции называются основные права и свободы, гарантированные гражданам Монголии (ст. 16), и их основные обязанности (ст. 17). Конституция говорит также о том, что права и обязанности иностранных граждан, находящихся на территории Монголии, устанавливаются законами Монголии и договорами со странами, гражданами которых они являются, а права и обязанности лиц без гражданства Монголия устанавливает своим законом (ст. 18). С точки зрения юридической техники такая конструкция представляется вполне оправданной. Представляет интерес также положение ч. 5 ст. 18 Конституции Монголии, в которой говорится: "При предоставлении иностранным гражданам и лицам без гражданства, находящимся на территории страны, возможности пользоваться основными правами и свободами граждан Монголии, указанными в статье шестнадцатой Конституции, могут быть в целях национальной безопасности и безопасности населения, охраны общественного порядка установлены законом соответствующие ограничения в отношении прав человека, кроме неотъемлемых прав человека, предусмотренных в международных договорах, к которым присоединилась Монголия". В этой связи следует отметить, что Конституция Российской Федерации и Конституция Монголии по-разному подходят к вопросу о взаимодействии норм международного и национального права. Так, ст. 15 российской Конституции говорит о том, что "если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора". В Конституции Монголии, напротив, говорится, что "Монголия не соблюдает международный договор и другие документы, противоречащие своей Конституции" (ст. 10). Таким образом, хотя в разделах о правах и свободах с точки зрения структуры и содержания имеется ряд отличий, применительно к критериям правовой персонификации применяется общий подход. В них термины "все", "каждый" не тождественны термину "гражданин", а тождественны термину "человек". Но если в главе о правах и свободах критерии персонификации обозначены в самом общем плане, то в других главах сравниваемых Конституций критерии персонификации, касающиеся индивидуальных особенностей субъекта, прописаны более четко. Это касается прежде всего тех случаев, когда речь идет о требованиях, которые предъявляются к кандидатам на выборные должности. Так, в ст. 81 Конституции Российской Федерации говорится, что "Президентом Российской Федерации может быть избран гражданин Российской Федерации не моложе 35 лет, постоянно проживающий в Российской Федерации не менее 10 лет". Согласно ст. 30 Конституции Монголии "Президентом избирается исконный гражданин Монголии, достигший сорока пяти лет, постоянно проживающий на родине не менее пяти последних лет, сроком на четыре года". Таким образом, и критерий гражданства, и возрастной критерий обозначены. Различие состоит в том, что минимальный возрастной критерий для Президента Монголии по сравнению с Президентом России увеличен на 10 лет и применительно к критерию гражданства употребляется термин "исконный гражданин". Что же касается депутатов высших представительных органов, то для депутатов Государственной Думы Российской Федерации ст. 97 Конституции четко обозначает два критерия: российское гражданство и возраст 21 год. Членом Великого Государственного Хурала избирается гражданин Монголии, достигший 25 лет, обладающий избирательным правом (ст. 21 Конституции Монголии). В отношении критерия гражданства подходы двух Конституций совпадают, в отношении возрастного критерия - нет. Следует отметить, что анализируемые Конституции имеют серьезные структурные отличия. Так, в Конституции Российской Федерации глава "Президент Российской Федерации" (глава 4) предшествует главе "Федеральное Собрание" (глава 5). В этом отношении Конституция Монголии выглядит иначе. В ней в главе 3 "Государственное устройство Монголии" раздел "Великий Государственный Хурал Монголии" расположен раньше раздела "Президент Монголии". Это обусловлено прежде всего отличиями в форме правления двух государств. Представляют интерес и те отличия, которые содержат сравниваемые Конституции в разделах о судебной власти. В России судьями могут быть граждане Российской Федерации, достигшие 25 лет, имеющие высшее юридическое образование и стаж работы по юридической профессии не менее пяти лет. При этом делается оговорка, что федеральным законом могут быть установлены дополнительные требования к судьям судов Российской Федерации (ст. 119 Конституции). Конституция Монголии в разделе "Судебная власть" также содержит критерий гражданства (гражданин Монголии), но при этом более детально регламентирует возрастной критерий. Так, Главным судьей Верховного Суда может быть назначен гражданин Монголии, имеющий высшее юридическое образование, проработавший по своей специальности не менее десяти лет и достигший 35 лет; судьей других судов - гражданин Монголии, имеющий высшее юридическое образование, проработавший по своей специальности не менее трех лет и достигший 25 лет (ст. 51 Конституции). Членами Конституционного цэца (Конституционного Суда) назначаются граждане Монголии, имеющие высокую юридическую и политическую квалификацию, достигшие 40 лет (ст. 65 Конституции). При этом статьи о Конституционном цэце выделены в отдельную главу Конституции Монголии (глава 5). В Конституции Российской Федерации положения о Конституционном Суде Российской Федерации содержатся в главе 7 "Судебная власть", в которой наряду с Конституционным Судом упоминаются и Верховный Суд Российской Федерации, Высший Арбитражный Суд Российской Федерации и иные федеральные суды. На основании изложенного можно сделать следующие выводы: 1. Нормы права крайне редко распространяются на всех субъектов без исключения, так как правовому регулированию присуща персонификация, которая осуществляется главным образом по двум основаниям - во-первых, это особенности субъекта и, во-вторых, характерные особенности конкретной ситуации, требующей юридического разрешения. 2. Основные тенденции правовой персонификации закладываются на международно-правовом уровне, когда Всеобщая декларация прав человека 1948 г. и Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод 1950 г., оперируя терминами "все люди", "каждый" или "никто", тем не менее проводят персонификацию по критерию юрисдикции и возрастному критерию. 3. Правовая персонификация получает свое развитие в нормах национального законодательства, где она осуществляется по самым различным критериям. 4. Можно выделить три группы критериев правовой персонификации: общие, дополнительные и конкретные. Первые имеют значение для всех участников общественных отношений, урегулированных нормами права. К ним относятся возрастной критерий, психический критерий и критерий гражданства. Дополнительные критерии являются юридически значимыми лишь для нескольких групп правоотношений (например, пол или особый статус субъекта - например, военнослужащий). И наконец, третьи имеют значение только для конкретного правоотношения (например, конкретного состава преступления). 5. Конституция Российской Федерации и Конституция Монголии в главах о правах и свободах критерии персонификации обозначают в самом общем плане, при этом термины "все", "каждый", "никто" употребляются в значении "человек", а не "гражданин". 6. Критерии персонификации, касающиеся индивидуальных особенностей субъекта, получают развитие в других разделах Конституций, когда речь идет о требованиях, которые предъявляются к кандидатам на выборные должности (Президент, депутат высшего представительного органа, судья). 7. Конституция Российской Федерации и Конституция Монголии ко всем перечисленным лицам в качестве обязательного требования устанавливают критерий гражданства, и лишь в одном случае Конституция Монголии делает уточнение - Президентом избирается исконный гражданин Монголии. 8. Конституция Российской Федерации и Конституция Монголии широко используют возрастной критерий, при этом Конституция Монголии по ряду позиций устанавливает более высокий возрастной критерий для кандидата на выборную должность. 9. Конституция Российской Федерации и Конституция Монголии в отношении критериев правовой персонификации содержат ряд серьезных отличий. Однако общие тенденции правовой персонификации при этом сохраняются.
Название документа