Правовые формы участия Российской Федерации в деятельности международных судов: современное состояние и перспективы расширения
(Конюхова И. А., Костылева Е. Д.) ("Журнал конституционного правосудия", 2009, N 6) Текст документаПРАВОВЫЕ ФОРМЫ УЧАСТИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ В ДЕЯТЕЛЬНОСТИ МЕЖДУНАРОДНЫХ СУДОВ: СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ И ПЕРСПЕКТИВЫ РАСШИРЕНИЯ
И. А. КОНЮХОВА, Е. Д. КОСТЫЛЕВА
Конюхова И. А., заведующая отделом конституционно-правовых исследований Российской академии правосудия, доктор юридических наук, профессор.
Костылева Е. Д., доцент кафедры частного права Российского университета кооперации, кандидат юридических наук.
В Российской Федерации отсутствует какой-либо специализированный федеральный закон, определяющий правовые основы участия Российской Федерации в деятельности международных судов <1>. Конституция РФ непосредственно упоминает лишь об одном основании привлечения в качестве арбитра межгосударственного органа - в случае необходимости защиты прав и свобод человека. Согласно части 3 статьи 46 Конституции РФ каждый вправе в соответствии с международными договорами Российской Федерации обращаться в межгосударственные органы по защите прав и свобод человека, если исчерпаны все имеющиеся внутригосударственные средства правовой защиты. Вместе с тем на конституционном уровне закреплено общее положение о том, что Российская Федерация может участвовать в межгосударственных объединениях и передавать им часть своих полномочий в соответствии с международными договорами, если это не влечет ограничения прав и свобод человека и гражданина и не противоречит основам конституционного строя Российской Федерации (ст. 79). -------------------------------- <1> В данном случае категория "международный суд" рассматривается широко, то есть под ней подразумеваются и такие специализированные квазисудебные органы, как международные трибуналы.
Исходя из конституционных положений и сложившейся практики участия России в деятельности межгосударственных органов, можно выделить пять основных форм участия Российской Федерации в деятельности международных судов: 1) признание юрисдикции международного суда в силу членства России в международной (межгосударственной) организации, в структуре которой действует данный суд; 2) непосредственное признание юрисдикции международного суда в силу подписания международного договора о защите прав человека; 3) признание юрисдикции международного суда на основании присоединения к международным соглашениям, предусматривающим подведомственность данного суда; 4) вхождение представителей от России в состав международного суда на основании членства страны в международной организации; 5) участие Российской Федерации в деятельности временно созданного международного суда (международного трибунала). Первая форма наиболее ярко проявляется в отношении юрисдикции Экономического Суда СНГ, образованного в 1992 году рядом стран - участниц СНГ. В соответствии со статьей 32 Устава СНГ в целях обеспечения выполнения экономических обязательств в рамках Содружества действует Экономический Суд. Основная цель Суда состоит в обеспечении единообразного применения соглашений государств - участников СНГ и основанных на них экономических обязательств и договоров путем разрешения споров, вытекающих из экономических отношений. Суд может разрешать и другие споры, отнесенные к его ведению соглашениями государств-членов, он вправе толковать положения соглашений и иных актов Содружества по экономическим вопросам. Экономический Суд осуществляет свою деятельность в соответствии с Соглашением о статусе Экономического Суда и Положением о нем, утверждаемым Советом глав государств. Потенциал Экономического Суда в разрешении вопросов, связанных с экономической безопасностью, защитой экономического суверенитета, довольно высок, если иметь в виду разрешение споров между государствами, толкование норм международного права, формирующих взаимные обязательства государств. Вторая форма проявляется на примере отношений между Россией и Европейским судом по правам человека (ЕСПЧ) в силу присоединения к Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 года. В последние годы ЕСПЧ все чаще вовлекается в оценку деятельности Российской Федерации, связанной с обеспечением мира и безопасности. Так, 24 февраля 2005 года Суд впервые рассмотрел вопрос о правомерности применения силы в вооруженных конфликтах немеждународного характера. В решениях по двум делам (Исаев против России <2> и Исаева, Юсупова и Базаева против России <3>), рассмотренным в этот день, Суд постановил, что Российская Федерация нарушила обязательства, возложенные на нее Европейской конвенцией о защите прав человека и основных свобод, а именно право на жизнь, гарантированное частью 1 статьи 2, в отношении обязанности защищать жизнь заявителей и обеспечить проведение эффективного расследования <4>. В обоих делах речь шла о вооруженных нападениях на цели, которые рассматривались как военные, но впоследствии оказались гражданскими, или по крайней мере о нанесении т. н. косвенного вреда при поражении военных целей во время нанесения вооруженных ударов по силам боевиков. Однако (и это следует особо подчеркнуть) ЕСПЧ в своих решениях применил право Конвенции. Ни в одном из этих дел власти не были обвинены в неправомерном применении силы против мирного населения или в допущении применения силы. Суд признал власти ответственными за ненадлежащее проведение расследования обстоятельств гибели гражданских лиц: в обоих делах следствие было прекращено за отсутствием состава преступления. Кроме того, в обоих случаях российские власти не оспаривали, а скорее признавали свою ответственность перед семьями погибших. -------------------------------- <2> URL: http://www. echr. coe. int. <3> URL: http://www. echr. coe. int. <4> В обоих делах российское Правительство не потребовало передачи дела на рассмотрение в Большую Палату, вследствие чего решения вступили в силу 6 июля 2005 г.
В 2008 году Россия проиграла в ЕСПЧ 233 дела. Среди рассматриваемых дел немалую долю составляют дела об исчезновении людей в Чечне и других субъектах, расположенных в Южном федеральном округе. Как считают зарубежные эксперты, в частности, юридический и программный директор "Правовой инициативы по России" Р. Леметр, в каждом из дел, связанных с исчезновением людей на Северном Кавказе, ЕСПЧ решительно осудил российские власти за нежелание расследовать нарушения прав человека в Чечне. "С момента, когда Суд впервые признал Россию виновной в нарушениях прав человека в Чечне, прошло почти четыре года, вынесено более 80 решений по этой проблеме, однако власти не провели имплементацию ни одного из решений Суда" <5>. -------------------------------- <5> URL: http://www. voinenet. ru/index.
Рассмотренные ЕСПЧ дела свидетельствуют о важности более внимательного отношения российских правоприменителей и судов к нарушениям прав человека на Северном Кавказе в связи осуществлением российскими властями контрмер по обеспечению мира и безопасности в данном регионе. При этом взаимодействие с ЕСПЧ должно осуществляться на двусторонней основе, когда и рассматриваемый Суд, и Российская Федерация как ответчик могли бы объективно, в конечном итоге именно с учетом интересов человека и общества в целом, вовлекаться в процесс осуществления правосудия на национальном и международном уровнях. Весьма перспективна третья названная форма участия России в деятельности международных судов. Примером тому является признание СССР и Россией юрисдикции Международного трибунала по морскому праву на основе соглашений. Международный трибунал по морскому праву является постоянно действующим органом международного правосудия, уполномоченным рассматривать споры о применении и толковании Конвенции ООН по морскому праву. Местопребыванием Трибунала является город Гамбург, ФРГ. Трибунал состоит из 21 члена, избираемого из числа лиц, пользующихся признанным авторитетом в области морского права, с учетом принципа справедливого географического распределения и необходимости представительства основных правовых систем (от Российской Федерации в состав Трибунала входит А. Л. Колодкин). Компетенция Трибунала по отдельным вопросам его юрисдикции была признана еще СССР в 1982 году. При подписании Конвенции ООН по морскому праву 1982 года Союзом ССР было сделано заявление, в котором предусматривалось признание компетенции Трибунала в отношении вопросов, касающихся незамедлительного освобождения задержанных судов или их экипажей. В 2002 году Россия прибегла к процедуре защиты своих законных прав, инициировав в Трибунале рассмотрение дела против Австралии о незамедлительном освобождении рыболовного судна "Волга" и его экипажа. Трибунал в основном учел доводы, представленные российской стороной, и 19 голосами из 21 вынес решение о незамедлительном освобождении российского судна и его экипажа, значительно снизив сумму требуемого Австралией залога. Федеральным законом от 7 июня 2007 года N 92-ФЗ "О присоединении Российской Федерации к Соглашению о привилегиях и иммунитетах Международного трибунала по морскому праву" <6> Российская Федерация присоединилась к данному акту, принятому 23 мая 1997 года на VII встрече государств - участников Конвенции ООН по морскому праву 1982 года и вступившему в силу 30 декабря 2001 года. К моменту присоединения России его участниками являлись 22 государства. В соответствии со статьей 29 Соглашения оно открыто для присоединения к нему других стран. -------------------------------- <6> Собрание законодательства Российской Федерации. 2007. N 25. Ст. 2969.
Соглашение о привилегиях и иммунитетах Международного трибунала по морскому праву принято в развитие статьи 10 Статута Трибунала, содержащегося в приложении VI к Конвенции ООН по морскому праву от 10 декабря 1982 года и являющегося ее неотъемлемой частью. Соглашение определяет содержание и объем привилегий и иммунитетов, которые предоставляются Трибуналу, членам Трибунала и его должностным лицам и не выходят за рамки устоявшейся международно-правовой практики. Участие в Соглашении полностью отвечает интересам России, поскольку будет способствовать укреплению позиций Российской Федерации как одной из ведущих морских держав, соответствует ее стратегической линии на укрепление в международных отношениях принципов мирного разрешения межгосударственных споров, неприменения силы или угрозы силой в нарушение целей и принципов Устава ООН. Присоединившись к Соглашению, Россия сделала вклад в создание условий для независимого и эффективного выполнения Международным трибуналом по морскому праву его функций, так как возможности для сотрудничества с этим авторитетным международным органом, который уже не раз на деле доказал свою беспристрастность, будут еще более расширены. Особое место в системе международного правосудия занимает Международный Суд ООН (его называют еще Международным Судом справедливости), учрежденный Уставом ООН в качестве главного судебного органа данной международной организации. За его важное место в системе международных судебных органов он получил название "Всемирный суд". Международный Суд начал работать в 1946 году, заменив собой Постоянную палату международного правосудия, которая работала во Дворце Наций с 1922 года. Статусу Международного Суда посвящена глава 14 Устава ООН. Кроме того, его правовое положение регулируется специальным Статутом Международного Суда от 26 июня 1945 года, который образует неотъемлемую часть Устава ООН. На протяжении длительного времени СССР и Россия не признавали юрисдикцию данного Суда. В 1989 году СССР снял юрисдикционные оговорки к ряду правозащитных международных конвенций, впервые допустив, чтобы на основании этих документов против страны могли выдвигать требования в Международном Суде <7>. В 2005 году аналогичный шаг был сделан Российской Федерацией в отношении ряда антитеррористических договоров <8>. -------------------------------- <7> Указ Президиума Верховного Совета СССР от 10 февраля 1989 г. N 10125-XI "О снятии сделанных ранее оговорок СССР о непризнании обязательной юрисдикции Международного Суда ООН по спорам о толковании и применении ряда международных договоров" // Ведомости Верховного Совета СССР. 1989. N 11. Ст. 79. <8> Федеральный закон от 3 марта 2007 г. N 28-ФЗ "О снятии оговорок к некоторым международным договорам" // Собрание законодательства Российской Федерации. 2007. N 10. Ст. 1155.
В настоящее время в Международном Суде рассматривается первое в истории дело, в котором Россия выступает стороной в споре. Соответствующий иск подан Грузией на основе Международной конвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации <9>. Грузия утверждает, что начиная с 1990 года Россия непосредственно, а также через подконтрольные ей структуры Абхазии и Южной Осетии осуществляет дискриминацию грузинского населения в этих республиках. -------------------------------- <9> Case concerning Application of the International Convention on the Elimination of All Forms of Racial Discrimination (Georgia v. Russian Federation).
8 - 10 сентября 2008 года состоялись слушания по вопросу о предписании временных мер в обеспечение прав Грузии по иску. Необходимость таких мер Грузия обосновывала тем, что военная операция августа 2008 года имеет своим последствием закрепление дискриминационной ситуации, что выражается в создании условий, делающих невозможным возвращение грузинских перемещенных лиц в Абхазию и Южную Осетию. 15 октября 2008 года Международный Суд вынес решение, предписав обеим сторонам спора временные меры, которые сводятся к подтверждению их обязательств по указанной Конвенции, восемью голосами (включая итальянского судью, выдвинутого Грузией на должность судьи ad hoc) против семи (включая российского судью). Меньшинство считало, что Суд не вправе рассматривать дело, так как не соблюдены правила Конвенции о ликвидации расовой дискриминации об обязательной досудебной процедуре. Решение Международного Суда может состояться лишь при условии согласия Грузии и России в том, что Конвенция имеет отношение к конкретному делу, хотя в любом случае только Суд своим решением может признать или отвергнуть вопрос "юрисдикции". Представитель от Российской Федерации (директор Правового департамента МИДа России Р. Колодкин) предложил следовать строго процедуре регламента Международного Суда. Это означает, что суд, не решив вопроса о юрисдикции, не может проводить слушания по предварительным мерам. Речь идет о действии принципа prima faciae, то есть, начиная слушания, суд автоматически признает право их проводить <10>. -------------------------------- <10> Московский комсомолец. 2008. 11 сент.
Процесс по рассматриваемому делу проходит весьма сложно. С одной стороны, заместитель Министра юстиции Грузии, представитель государства истца в Международном Суде ООН Т. Бурджалиани категорически отверг все доказательства, представляемые Россией в обоснование агрессии и военной эскалации, и настаивал о привлечении международных экспертов для оценки конфликта. В свою очередь, Российская Федерация может опротестовать решение Международного Суда о юрисдикции, и тогда этот вопрос снова будет рассмотрен в рамках "предварительного протеста" со стороны России. Этот технический термин означает, что еще до начала самого дела Суд должен пересмотреть свое решение о судебных полномочиях. Уже после начала процесса представители государств-участников в любой момент могут заявить о том, что, например, для сбора письменных доказательств на территории Южной Осетии, Абхазии или Грузии необходимо несколько лет. В таком случае Международный Суд ООН не может им в этом отказать, он обязан для этих целей предоставить дополнительное время. Такие отсрочки могут продолжаться бесконечно. С учетом существующих проблем основная часть процесса ожидается в середине 2010 года. Некоторые эксперты полагают, что судебный процесс Грузия против России может быть таким же длительным, как дело Катар против ОАЭ, продолжавшееся 13 лет. Помимо судебной функции Международный Суд осуществляет консультативную функцию. Согласно статье 96 Устава ООН Генеральная Ассамблея или Совет Безопасности могут запрашивать у Международного Суда консультативные заключения по любому юридическому вопросу. Кроме того, другие органы ООН и специализированные учреждения, которым Генеральная Ассамблея может дать в любое время разрешение на это, могут также запрашивать консультативные заключения Суда по юридическим вопросам, возникающим в пределах их круга деятельности. Среди судьбоносных для мира решений можно привести консультативное заключение Международного Суда от 8 июля 1996 года о правомерности угрозы или применения ядерного оружия. В слушаниях по этому делу в Международном Суде впервые принимала участие и Россия. Генеральная Ассамблея ООН задала Суду вопрос: "Являются ли угроза применения или применение ядерного оружия в каком-либо случае разрешенными современным международным правом?" В самых общих чертах Суд ответил следующее: 1) в современном международном праве нет специального запрета ядерного оружия, подобного тому, который существует в отношении, например, химического оружия; 2) применение ядерного оружия противоречит международному гуманитарному праву, то есть праву вооруженных конфликтов. Ядерное оружие обладает свойством неизбирательного действия, то есть оно равно поражает цели гражданские и военные, кроме того, оно относится к категории оружия, которое "причиняет излишние страдания". Применение ядерного оружия причиняет также страшный вред окружающей среде. Все эти черты указывают, что применение ядерного оружия подпадает под запреты, установленные международным гуманитарным правом; 3) применение ядерного оружия в целом следует признать противоречащим нормам международного гуманитарного права, но нет достаточных оснований утверждать, является правомерным или неправомерным применение ядерного оружия в экстремальной ситуации самообороны, когда существование государства находится под угрозой. Таким образом, хотя международное сообщество и осознает всю опасность, исходящую от ядерного оружия, и стремится не допускать его распространения, абсолютного запрета на применение ядерного оружия пока не существует. В этом отношении, думается, Международный Суд мог бы занять и более жесткую позицию, исключив возможность применения ядерного оружия в любых случаях, связанных с ведением агрессивных войн на земле. Четвертая форма участия - вхождение представителей от России в состав международного суда на основании членства страны в международной организации с одновременным признанием юрисдикции данного суда или признанием лишь в строго ограниченных пределах - характерна для отношений Российской Федерации с Международным Судом ООН или с Европейским судом по правам человека. Международный Суд ООН состоит из коллегии независимых судей, избранных из числа лиц высоких моральных качеств, удовлетворяющих требованиям, предъявляемым в их странах для назначения на высшие судебные должности, или являющихся юристами с признанным авторитетом в области международного права (ст. 2 Статута). Общий состав Суда - пятнадцать членов, причем в нем не могут состоять двое граждан одного и того же государства. Судьи имеют право выносить свои решения самостоятельно, не представляя интересы той или иной страны. От Российской Федерации в Международном Суде ООН судьи были представлены с момента его образования. Судьями от России являлись С. Б. Крылов (1946 - 1952 гг.), С. А. Голунский (1952 - 1953 гг.), Ф. И. Кожевников (1953 - 1961 гг.), В. М. Корецкий (1961 - 1970 гг.), П. Д. Морозов (1970 - 1985 гг.), Н. К. Тарасов (1985 - 1995 гг.), В. С. Верещетин (1995 - 2006 гг.), Л. А. Скотников (с 2006 г.). Судьи от России активно работают в составе Европейского суда по правам человека. 23 апреля 1997 года на сессии Парламентской Ассамблеи Совета Европы по предложению российской парламентской делегации судьей Европейского суда был назначен В. А. Туманов. 1 ноября 1998 года он сложил данные полномочия в связи с реорганизацией Суда. В новом составе ЕСПЧ российского представителя не было, так как к моменту выборов (январь 1998 г.) Россия еще не ратифицировала Европейскую конвенцию о защите прав человека и основных свобод. В. А. Туманов не смог баллотироваться в состав нового Суда, так как теперь для судей установлен предельный возраст 70 лет. С 1999 года судьей ЕСПЧ от России является А. И. Ковлер. Пятая форма участия России (точнее, имеется в виду ее предшественник - СССР) в деятельности временно созданного международного суда (международного трибунала) связана с ее особой ролью в работе Международного военного трибунала, созданного для привлечения к ответственности за совершение преступлений против мира во Второй мировой войне. Соглашение об учреждении Международного военного трибунала было заключено 8 августа 1945 года между Правительствами СССР, США, Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии и Временным Правительством Французской Республики. Тогда же был принят Устав Трибунала для суда и наказания главных военных преступников европейских стран оси. Это имело целью проведение в Нюрнберге процесса над главными немецкими преступниками (участниками Второй мировой войны). Трибунал состоял из четырех членов и их заместителей. Каждая из подписавшихся сторон назначила по одному члену и одному заместителю. Заместители могли присутствовать на всех заседаниях Трибунала. В случае болезни кого-либо из членов Трибунала или невозможности для него нести свои обязанности по какой-либо другой причине место занимал его заместитель (ст. 2 Устава). Ни Трибунал, ни его члены либо их заместители не могли быть отведены обвинителем, подсудимыми или защитой. Каждая из подписавшихся сторон могла заменить назначенного ею члена Трибунала или его заместителя по болезни или по другим уважительным причинам. Во время судебного процесса член Трибунала мог быть заменен только его заместителем (ст. 3 Устава). Членом трибунала от СССР был назначен заместитель Председателя Верховного Суда СССР генерал-майор юстиции И. Т. Никитченко. В соответствии со статьей 6 Устава Трибунал, учрежденный для суда и наказания главных военных преступников европейских стран оси, имел право судить и наказывать лиц, которые, действуя в интересах европейских стран оси индивидуально или в качестве членов организации, совершили любое из следующих преступлений (для индивидуальной ответственности): a) преступления против мира, а именно: планирование, подготовку, развязывание или ведение агрессивной войны или войны в нарушение международных договоров, соглашений или заверений, или участие в общем плане или заговоре, направленных к осуществлению любого из вышеизложенных действий; b) военные преступления, а именно: нарушения законов или обычаев войны. К этим нарушениям относятся убийства, истязания или увод в рабство или для других целей гражданского населения оккупированной территории; убийства или истязания военнопленных или лиц, находящихся в море; убийства заложников; ограбление общественной или частной собственности; бессмысленное разрушение городов или деревень; разорение, не оправданное военной необходимостью, и другие преступления; c) преступления против человечности, а именно: убийства, истребление, порабощение, ссылку и другие жестокости, совершенные в отношении гражданского населения до или во время войны, или преследования по политическим, расовым или религиозным мотивам в целях осуществления или в связи с любым преступлением, подлежащим юрисдикции Трибунала, независимо от того, являлись ли эти действия нарушением внутреннего права страны, где они были совершены, или нет. Руководители, организаторы, подстрекатели и пособники, участвовавшие в составлении или в осуществлении общего плана или заговора, направленного к совершению любых из вышеупомянутых преступлений, несли ответственность за все действия, совершенные любыми лицами в целях осуществления такого плана <11>. При этом даже лица, действовавшие по приказу, несут ответственность за свои поступки. -------------------------------- <11> Военным преступлениям был также посвящен в дальнейшем Дополнительный протокол к Женевским конвенциям от 12 августа 1949 г., касающийся защиты жертв международных вооруженных конфликтов (Протокол I).
Должностное положение подсудимых, их положение в качестве глав государства или ответственных чиновников различных правительственных ведомств не должно было рассматриваться как основание к освобождению от ответственности или смягчению наказания (ст. 7 Устава). Тот факт, что подсудимый действовал по распоряжению правительства или приказу начальника, не освобождал его от ответственности, но мог рассматриваться как довод для смягчения наказания, если Трибунал признает, что этого требуют интересы правосудия (ст. 8 Устава). При рассмотрении дела о любом отдельном члене той или иной группы или организации Трибунал был наделен правом (в связи с любым действием, за которое это лицо будет осуждено) признать, что группа или организация, членом которой подсудимый являлся, была преступной организацией (ст. 9 Устава). В случае признания Трибуналом той или иной группы или организации преступной компетентные национальные власти каждой из подписавшихся сторон получали право привлекать к суду национальных, военных или оккупационных трибуналов за принадлежность к этой группе или организации. В этих случаях преступный характер группы или организации считался доказанным и не мог подвергаться оспариванию (ст. 10 Устава). Для расследования дел и обвинения главных военных преступников в рамках Трибунала создавался Комитет по расследованию дел и обвинению главных военных преступников. В соответствии со статьей 14 Устава каждая из подписавшихся сторон должна была назначить главного обвинителя для расследования дел и обвинения главных военных преступников. От СССР в качестве главного обвинителя выступал Генеральный прокурор УССР генерал Р. А. Руденко. Главные обвинители, действуя индивидуально и в сотрудничестве друг с другом, выполняли следующие обязанности: a) расследовали, собирали и представляли до или во время судебного процесса все необходимые доказательства; b) подготавливали обвинительный акт для утверждения Комитетом; c) производили предварительный допрос всех необходимых свидетелей и подсудимых; d) выступали в качестве обвинителей на суде; e) назначали уполномоченных для выполнения таких обязанностей, какие будут им поручены; f) производили другие действия, которые окажутся необходимыми в целях подготовки дела и производства суда (ст. 15 Устава). Устанавливалось, что ни один свидетель или подсудимый, содержащийся под стражей какой-либо из подписавшихся сторон, не будет взят из-под власти этой стороны без ее согласия. В каждом судебном процессе участвовали один или несколько главных обвинителей. Функции главного обвинителя могли выполняться им лично, или любым лицом, или лицами по его полномочию. Функции защитника могли выполняться по ходатайству подсудимого любым адвокатом, имеющим право выступать на суде в его родной стране, или любым другим лицом, которое будет специально уполномочено на это Трибуналом (ст. 23 Устава). Судебный процесс над главными нацистскими военными преступниками проводился в Международном военном трибунале в городе Нюрнберге с 20 ноября 1945 года по 1 октября 1946 года. На скамье подсудимых оказалось почти все высшее руководство нацистской Германии - ведущие нацистские политики, промышленники, военачальники, дипломаты, идеологи, которым вменялись в вину преступления, совершенные гитлеровским режимом. Трибуналу надлежало рассмотреть вопрос о признании организаций гитлеровского режима - руководящего состава нацистской партии, СС, СА (штурмовые отряды), гестапо и других - преступными. В основу обвинительного заключения была положена концепция общего плана или заговора, составленного подсудимыми в целях достижения мирового господства путем совершения преступлений против мира, военных преступлений или преступлений против человечества. Среди защитников были видные адвокаты Германии. Ни один из подсудимых не признал себя виновным. В ходе Нюрнбергского процесса было проведено 403 открытых заседания Трибунала. Обвинение основывалось в основном на германских документах. Обвиняемые и их адвокаты стремились доказать юридическую несостоятельность Устава Трибунала, взваливали всю ответственность за совершенные преступления на Гитлера, СС и гестапо, выдвигали встречные обвинения в адрес стран - учредителей Трибунала. Заключительные речи главных обвинителей строились на общих принципах. В конце сентября - начале октября 1946 года Трибунал огласил приговор, в котором были проанализированы принципы международного права, аргументы сторон, дана картина преступной деятельности режима на протяжении более чем 12 лет его существования. Трибунал приговорил Г. Геринга, И. Риббентропа, В. Кейтеля, Э. Кальтенбруннера, А. Розенберга, Г. Франка, В. Фрика, Ю. Штрейхера, Ф. Заукеля, А. Иодля, А. Зейсс-Инкварта и М. Бормана (заочно) к смертной казни через повешение; Р. Гесса, В. Функа и Э. Редера - к пожизненному заключению; В. Шираха и А. Шпеера - к 20 годам; К. Нейрата - к 15 годам; К. Деница - к 10 годам тюремного заключения; Г. Фриче, Ф. Папен и Г. Шахт были оправданы. Трибунал объявил преступными организации СС, СД, гестапо, руководящий состав национал-социалистической партии (НДСАП), но не признал таковыми СА, германское правительство, генштаб и верховное командование вермахта. Член трибунала от СССР Р. А. Руденко заявил в "особом мнении" о несогласии с оправданием трех подсудимых, высказался за смертную казнь в отношении Р. Гесса. После отклонения Контрольным Советом по Германии ходатайств осужденных о помиловании приговоренные к смертной казни были в ночь на 16 октября 1946 года повешены в Нюрнбергской тюрьме (Г. Геринг покончил жизнь самоубийством). Нюрнбергский процесс явился ответом на небывалые в мировой истории злодеяния нацистов и милитаристов, стал важной вехой в развитии международного права. Впервые к уголовной ответственности были привлечены официальные лица, ответственные за планирование, подготовку и развязывание агрессивных войн. Впервые было признано, что положение главы государства, ведомства или армии, а также исполнение распоряжений правительства или преступного приказа не освобождают от уголовной ответственности. Нюрнбергские принципы, поддержанные Генеральной Ассамблеей ООН как общепризнанные нормы международного права, вошли в сознание большинства людей. Они служат в настоящее время основанием для отказа выполнять преступный приказ, предупреждают о грядущей ответственности тех руководителей государств, которые совершают преступления против человечества. Менее известным, но также сыгравшим значительную роль в деле привлечения к ответственности за преступления против мира во Второй мировой войне явился Международный военный трибунал для Дальнего Востока. Он был образован 19 января 1946 года в результате переговоров между союзными правительствами. Международный военный трибунал для Дальнего Востока провел суд над главными японскими военными преступниками. Судебный процесс происходил в Токио в период с 3 мая 1946 года по 12 ноября 1948 года. На токийском процессе были разоблачены экспансионистские замыслы, агрессивные устремления японских милитаристов. Подсудимые были признаны виновными и осуждены: семь человек - к смертной казни (в том числе бывшие премьер-министры Тодзио и Хирота), два человека (Того и Сигэмицу) - к длительным срокам тюремного заключения, 16 человек - к пожизненному заключению. От СССР в работе Международного военного трибунала для Дальнего Востока участвовала делегация около 70 человек (военные и гражданские судьи, прокуроры, следователи, эксперты, переводчики и т. д.). Возглавлял делегацию член Коллегии МИДа СССР, Чрезвычайный и Полномочный Посол, член-корреспондент АН СССР, д. ю.н., профессор С. А. Голунский. Он был назначен помощником главного обвинителя от СССР на Токийском судебном процессе над главными японскими военными преступниками. Членом Международного военного трибунала для Дальнего Востока от СССР был назначен член Военной коллегии Верховного Суда СССР, генерал-майор юстиции И. М. Зарянов. Роль Российской Федерации могла бы быть расширена и в работе так называемых современных специализированных судебных органов в защите мира (международные трибуналы по Югославии, Руанде, Камбодже и другим странам), имеющих временный характер. Речь идет как о непосредственной работе судей от России в составе таких трибуналов, так и об официальной формализации позиции России в отношении решений, принимаемых данными трибуналами. В частности, Россия, придавая большое значение Международному трибуналу по бывшей Югославии (МТБЮ), который был призван содействовать своими решениями восстановлению мира в регионе, вместе с тем выразила мнение, что все связанные с деятельностью Трибунала проблемы должны решаться только через прямое сотрудничество самих сторон с МТБЮ. Российское государство также неоднократно высказывалось в Совете Безопасности ООН против политизации деятельности МТБЮ, что осложняет процессы политического урегулирования в Боснии и Косово. В своей собственной политической жизни Россия столкнулась с тем, что за период двух последних чеченских войн на достаточно высоком уровне прозвучало предложение учредить Международный трибунал ad hoc по Чечне, аналогичный международным трибуналам по бывшей Югославии, Руанде и др. Создание официального Международного трибунала по Чечне едва ли реально, так как такие трибуналы учреждаются по решению Совета Безопасности ООН в соответствии с главой VII Устава ООН. Соответственно Россия, пользуясь правом вето, способна блокировать попытки создания трибунала по Чечне. Одним из достижений мировой общественности в области международной судебной защиты прав и свобод явилось учреждение Международного уголовного суда. В июле 1998 года в Риме 120 государств - членов ООН заключили Договор об учреждении постоянного Международного уголовного суда. Этот договор вступил в силу 1 июля 2002 года, через 60 дней после того, как 60 государств стали участниками Статута посредством ратификации или присоединения. Правовое положение Международного уголовного суда определено в Римском статуте Международного уголовного суда (Рим, 17 июля 1998 г.). Так же, как и Международный Суд ООН, он расположен в Гааге. В 1948 году после Нюрнбергского и Токийского процессов, связанных со Второй мировой войной, Генеральная Ассамблея ООН впервые признала необходимость создания постоянного международного суда Объединенных Наций для рассмотрения преступлений, которые по своей жестокости аналогичны тем, что были совершены в недавнем времени. С того времени вопрос о необходимости создания такого суда активно обсуждался как в ООН, так и вне ее. Масштабы, размах и отвратительный характер жестоких деяний, совершенных во второй половине XX столетия во многих частях мира, придали импульс процессу создания постоянного механизма для привлечения к ответственности тех, кто совершил такие преступления, как геноцид, этнические чистки, обращение в сексуальное рабство, массовое причинение тяжких телесных преступлений, включая ампутацию конечностей у некомбатантов, даже у детей. Создание Международного уголовного суда ставило также цель покончить с безнаказанностью, которой пользовались те, кто стоял у власти. Вопрос о признании Международного уголовного суда и ратификации его Статута расколол все государства мира на две группы. Одни подписали и ратифицировали Статут, тем самым полностью признали отсутствие у главы государства иммунитета от международной уголовной юрисдикции. Другие отказались подписать Статут (США, Израиль, КНР, Йемен, Катар и др.), тем самым фактически выразив свое несогласие с указанным принципом международного права, поскольку именно вопрос об иммунитетах собственных граждан стал для них в первую очередь камнем преткновения. Имеется немало стран, еще не определившихся окончательно: они подписали Статут, но не спешат с его ратификацией. К ним относится и Россия, которая учла в немалой степени положения Римского статута в своем Уголовном кодексе, но затягивает с ратификацией данного международного документа. Объективные препятствия для ратификации Россией Римского статута носят конституционный характер. Эти проблемы касаются: 1) лиц, иммунитет которых предусмотрен Конституцией РФ; 2) передачи государством в юрисдикцию Международного уголовного суда граждан России по его запросу; 3) вопросов помилования и амнистии; 4) судопроизводства с участием суда присяжных заседателей. Часть 1 статьи 27 Статута гласит, что данный Статут применяется в равной мере ко всем лицам, без какого бы то ни было различия на основе должностного положения. В частности, должностное положение главы государства, главы правительства, члена правительства или парламента ни в коем случае не освобождает лицо от уголовной ответственности согласно Статуту и не является само по себе основанием для смягчения приговора. В части 2 статьи 27 Статута уточняется, что иммунитеты, которые могут быть связаны с должностным положением лица, будь то согласно национальному или международному праву, не должны препятствовать осуществлению Судом его юрисдикции в отношении такого лица. По Конституции РФ иммунитетом (неприкосновенностью) обладают Президент РФ (ст. 91), депутаты Государственной Думы, члены Совета Федерации Федерального Собрания РФ - в течение всего срока их полномочий (ч. 1 ст. 98), федеральные судьи, в том числе и судьи Конституционного Суда РФ (ч. 1 ст. 122). Что касается Президента РФ, то на первый взгляд это препятствие непреодолимо без внесения изменений в Конституцию РФ. Препятствия такого рода есть в конституциях большинства государств, тем не менее ратифицировавших Римский статут без внесения в них изменений. Юристы этих государств аргументировали свою позицию тем, что иммунитет в отношении высших должностных лиц государства распространяется лишь в отношении национальной юрисдикции, но не касается юрисдикции международного права. Этим путем при ратификации Римского статута пошли ряд государств Центральной и Восточной Европы, Италия и некоторые другие страны, признающие приоритет ратифицированных международных договоров над национальными законами. Другим аргументом в пользу отсутствия иммунитета глав государств и правительств по отношению к преступлениям, подпадающим под юрисдикцию Международного уголовного суда, является утверждение, что такое снятие иммунитета с этих лиц стало обычной практикой в XX в. Достаточно вспомнить Версальский договор, Нюрнбергский, Токийский трибуналы, уставы которых по решению ООН стали общепризнанными нормами международного права, уставы трибуналов по бывшей Югославии и Руанде. Статья 7 Устава Международного военного трибунала для суда и наказания главных военных преступников европейских стран оси гласит: "Должностное положение подсудимых, их положение в качестве глав государства или ответственных чиновников различных правительственных ведомств не должно рассматриваться как основание к освобождению от ответственности или смягчению наказания". Обращает на себя внимание то, что формулировка части 1 статьи 27 Статута почти полностью воспроизводит процитированную статью 7 Устава Трибунала. В этой связи стоит вспомнить, что СССР, а следовательно, и Россия, как его правопреемница, признавал универсальный характер этого документа. Серьезным аргументом в пользу такой позиции стало решение Палаты лордов Великобритании (за это проголосовали трое из пяти лордов-судей) о снятии иммунитета с бывшего чилийского диктатора генерала А. Пиночета. Действием в этом направлении стал арест и передача в юрисдикцию Международного трибунала по бывшей Югославии бывшего Президента Сербии Милошевича. Правда, нельзя не отметить, что до сих пор в Сербии не утихают споры о законности этого шага, предпринятого премьер-министром Сербии Джукановичем вопреки позиции, занимаемой Президентом Югославии Коштуницей. Необходимо отметить, что вопросы иммунитета не входят в главы 1, 2 и 9 Конституции РФ, которые не могут быть пересмотрены Федеральным Собранием (ч. 1 ст. 135), поправки в которые разрабатываются Конституционным Собранием и принимаются им же или выносятся на всенародное голосование (ч. 3 ст. 135). Поправки к главам 3 - 8 Конституции РФ принимаются в порядке, предусмотренном для принятия федерального конституционного закона, и вступают в силу после их одобрения органами законодательной власти не менее чем двух третей субъектов Российской Федерации (ст. 136). При нынешней ситуации в Федеральном Собрании РФ, а также при реальном влиянии, которым обладает Президент РФ в регионах, принятие необходимых поправок в Конституцию РФ не должно встретить препятствий, тем более что они касаются высших должностных лиц федерального уровня. Другая причина затягивания с ратификацией Римского статута связана с проблемами передачи государством в юрисдикцию Международного уголовного суда граждан России по его запросу. Статья 89 Римского статута предусматривает, что Суд может препроводить просьбу об аресте и передаче лица любому государству, на территории которого может находиться это лицо, и обращаться к этому государству с просьбой о сотрудничестве в производстве ареста и передаче такого лица. Существует мнение, что это положение Статута противоречит части 1 статьи 61 Конституции РФ, согласно которой гражданин Российской Федерации не может быть выслан за пределы России или выдан другому государству. Аналогичные положения содержатся и в конституциях многих других стран, например Германии, Польши, Эстонии, Грузии и др. Путь преодоления этой коллизии предусмотрен Римским статутом, в статье 102 которого проводится различие между выдачей, запрещенной конституциями многих стран, и передачей. Согласно Статуту "передача" означает доставку лица государством в Суд, в то время как "выдача" подразумевает доставку лица одним государством в другое государство в соответствии с положениями международного договора, конвенции или национального законодательства. Представляется, что предложенный Статутом выход из коллизии приемлем для России. Передача обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных Римским статутом, Международному Уголовному Суду никоим образом не означает высылки за пределы Российской Федерации, поскольку по окончании судебной процедуры в случае оправдания или наказания, не предусматривающего лишения свободы, переданное Суду лицо свободно может вернуться в Россию. Также беспрепятственно в Россию может вернуться лицо, отбывшее наказание, связанное с лишением свободы. "Передача" лица Международному Уголовному Суду имеет совершенно иной смысл, чем выдача другому государству, которая имеется в виду в части 1 статьи 61 Конституции РФ. В этом случае лицо передается в международную юрисдикцию органа, легитимность которого признается Россией, и здесь применима часть 4 статьи 15 Конституции РФ, в соответствии с которой в случае его ратификации Римский статут становится частью правовой системы России. Еще одним препятствием для ратификации Римского статута называются вопросы помилования и амнистии. В соответствии с пунктом "в" статьи 89 Конституции РФ Президент России "осуществляет помилование", а согласно пункту "ж" части 1 статьи 103, прерогативой Государственной Думы является "объявление амнистии". В то же время Римский статут не предусматривает процедур ни помилования, ни амнистии. Часть 1 статьи 110 Статута гласит: "Государство исполнения приговора не может освободить лицо до истечения срока наказания по приговору, вынесенному Судом". Думается, что помилование и амнистия распространяются на наказания, предусмотренные только национальными законодательствами, то есть носят внутригосударственный характер. Это важно иметь в виду, так как под юрисдикцию Международного уголовного суда подпадают только самые тяжелые преступления, повлекшие массовые жертвы, такие, как геноцид, преступления против человечности и военные преступления. В случае если Российская Федерация с ее согласия будет выбрана в качестве места отбывания наказания, то она в соответствии с пунктом "b" части 1 статьи 103 Статута может указать условия такого принятия по согласованию с Судом. При этом Россия при желании сможет указать, что осужденные могут быть освобождены полностью или частично в силу использования прерогативы помилования или амнистии в соответствии с ее Конституцией. Следует отметить, что Статут предусматривает возможность сокращения срока наказания, что соответствует духу положений Конституции РФ о помиловании и амнистии. В части 3 статьи 110 Статута предусмотрено, что когда лицо отбыло две трети срока наказания или 25 лет в случае пожизненного лишения свободы, Суд осуществляет обзор приговора, вынесенного данному лицу, с тем чтобы определить, следует ли уменьшить назначенный по этому приговору срок наказания. Проблема ратификации Статута связана также с российской системой судопроизводства, предусматривающей участие суда присяжных заседателей. В пункте "b" части 2 статьи 39 Римского статута установлено, что функции Судебной палаты осуществляются тремя судьями Судебного отделения. Таким образом, процесс в Международном Уголовном Суде не предусматривает возможности рассмотрения дел с участием присяжных заседателей. В то же время Конституция РФ предусматривает, что обвиняемый в совершении преступления имеет право на рассмотрение его дела с участием присяжных заседателей в случаях, предусмотренных федеральным законом (ч. 2 ст. 47, ч. 4 ст. 123). Сторонники ратификации Римского статута считают, что эти положения Конституции РФ направлены на регламентирование процедуры рассмотрения уголовных дел на национальном уровне и не могут распространяться на судебные разбирательства вне национальной юрисдикции. Кроме того, условия применения суда с участием присяжных заседателей регламентируются федеральным законом, и ничто не мешает России в случае ратификации Римского статута внести соответствующие положения в такой закон и предусмотреть, что вне национальной юрисдикции действуют нормы международных соглашений, ратифицированных Россией. Но даже и этого делать не обязательно, так как в данном случае, безусловно, действует часть 4 статьи 15 Конституции РФ <12>. -------------------------------- <12> См.: Ойвин В. Международный уголовный суд и его перспективы // URL: http://index. org. ru.
В случае ратификации Римского статута Россией она, как и большинство государств, столкнется с проблемой имплементации - включения норм данного документа в ее правовую систему. Так, например, в Уголовный кодекс РФ необходимо будет внести дополнительные составы преступлений против человечности и военные преступления. Геноцид как состав преступления уже входит в Уголовный кодекс РФ (ст. 357). Определение этого преступления практически совпадает с определением Римского статута, однако действия, квалифицируемые как геноцид, наказываются лишением свободы на срок от 12 до 20 лет либо смертной казнью или пожизненным лишением свободы. Система наказаний по Римскому статуту несколько иная - лишение свободы на определенный срок, исчисляемый в количестве лет, которое не превышает максимального предела в 30 лет. Пожизненное лишение свободы допускается в тех случаях, когда это оправдано исключительно тяжким характером преступления и индивидуальными обстоятельствами лица, признанного виновным в его совершении (ст. 77 Римского статута). Дополнительное объективное препятствие для ратификации Римского статута заложено в нем самом. В соответствии со статьей 120 Статута никакие оговорки к настоящему Статуту не могут делаться. Это означает, что ратифицирующее его государства не может пользоваться возможностью, позволительной при ратификации многих международных соглашений. Исследователями отмечаются и препятствия субъективного характера для ратификации Российской Федерацией Римского статута. Неоднозначно оцениваются международной общественностью военные действия в Чечне, действия России в Южной Осетии в августе 2008 года. Правда, Римский статут не имеет обратной силы в отличие от уставов трибуналов ad hoc (Нюрнбергский, Токийский, по бывшей Югославии, по Руанде и др.), которые имеют обратную силу. Обобщая изложенное, важно отметить то обстоятельство, что представленная классификация основных форм участия Российской Федерации в деятельности международных судов является открытой. Перспективы расширения данных форм, а также вовлечения России в деятельность Международного уголовного суда и международных трибуналов очевидны. Без реализации этого процесса сложно обеспечить дальнейшую позитивную динамику в решении задач гармонизации международного и российского национального правосудия.
Название документа