Подсудность дел о преступлениях иностранных военнопленных в России в XVIII - начале XX в. (на примере подданных Османской империи)

(Познахирев В. В.) ("Военно-юридический журнал", 2013, N 10) Текст документа

ПОДСУДНОСТЬ ДЕЛ О ПРЕСТУПЛЕНИЯХ ИНОСТРАННЫХ ВОЕННОПЛЕННЫХ В РОССИИ В XVIII - НАЧАЛЕ XX В. (НА ПРИМЕРЕ ПОДДАННЫХ ОСМАНСКОЙ ИМПЕРИИ)

В. В. ПОЗНАХИРЕВ

Познахирев Виталий Витальевич, доцент кафедры истории и социально-политических дисциплин Смольного института Российской академии образования, кандидат исторических наук.

Статья посвящена дискуссионной проблеме относимости уголовных дел о преступлениях, совершенных иностранными военнопленными, к компетенции военных и гражданских судов. Используя архивные документы и опубликованные источники, автор раскрывает процесс эволюции решения указанной проблемы отечественным законодателем на протяжении XVIII - начала XX в., выделяет его характерные черты и основные этапы.

Ключевые слова: военный суд, гражданский суд, держащая в плену держава, подсудность, преступление, русско-турецкая война, турецкие военнопленные.

Jurisdiction of foreign prisoners of war crimes in Russia in the XVIII - early XX centuries (on an example of subjects of the Ottoman Empire) V. V. Poznakhirev

The article is devoted to the problem of the relevance of the discussion of criminal cases involving crimes committed by foreign prisoners of war, to the jurisdiction of the military and civilian courts. Using archival documents and published sources, the author reveals the evolution of solutions to this problem for the domestic legislator XVIII - beginning of XX centuries, distinguishes its characteristics and milestones.

Key words: military court, civil court, the Detaining Power, Jurisdiction, the crime, the Russian-Turkish war, Turkish prisoners of war.

Вопросы подсудности дел о преступлениях, совершенных иностранными военнопленными на территории, находящейся под уголовной юрисдикцией держащей в плену державы, до настоящего времени регулируются далеко не однозначно как в международном, так и внутригосударственном праве различных стран. Для обоснования этого достаточно сослаться на ст. 84 действующей Женевской конвенции от 12 августа 1949 г. "Об обращении с военнопленными", согласно которой "только военные суды могут судить военнопленного, если только законодательство держащей в плену державы не предоставляет специально право гражданским судам судить лиц, принадлежащих к составу вооруженных сил этой державы, за то же преступление, в котором обвиняется военнопленный" <1>. -------------------------------- <1> Цит. по: Действующее международное право. М., 1997. Т. 2. С. 655.

Сказанное свидетельствует об актуальности рассматриваемой проблемы и необходимости ее научного познания. Последнее же, как представляется, вполне достижимо на основе исследования подсудности в России подданных Османской империи, ибо тому способствуют и частота, и регулярность русско-турецких вооруженных конфликтов XVIII - начала XX в. Обращаясь в этой связи к законодательству рассматриваемого периода, приходится признать, что вплоть до 1813 г. в нашей стране не было принято ни одного нормативного правового акта, регулирующего данный вопрос. Вместе с тем документы Архивного фонда РФ однозначно указывают на то, что на протяжении всего XVIII в. деяния турок, интернированных во внутренние регионы страны, были подсудны исключительно гражданским судам. При этом характерно, что в случаях, предполагающих применение к виновному смертной казни, вид и меру его ответственности окончательно определяли высшие органы управления государством, вплоть до Кабинета министров. Так, на исходе русско-турецкой войны 1735 - 1739 гг. Кабинет, по представлению Правительствующего сената и Военной коллегии, постановил смертный приговор в отношении девяти янычар, расквартированных в г. Парфеньеве Архангелогородской губ. (ныне одноименное село Костромской обл.) и изобличенных судом в убийстве русского солдата и подготовке к побегу, сопряженному с посягательством на жизнь личного состава караула <2>. -------------------------------- <2> Российский государственный архив древних актов. Ф. 248. Оп. 7. Кн. 410. Л. 216 об.

В отдельных случаях вопрос о подсудности могло решать и должностное лицо, наделенное особыми полномочиями. К примеру, в 1775 г., т. е. вскоре по окончании русско-турецкой войны 1768 - 1774 гг., президент Малороссийской коллегии и генерал-губернатор Малороссии фельдмаршал П. А. Румянцев предписал киевскому генерал-губернатору "с пленным турком, убившим до смерти, с злости и умышленно <...> в Киеве тамошнего жителя, торговавшего на рынке <...> предав гражданскому суду, поступить по нашим законам" <3>. -------------------------------- <3> Центральный государственный исторический архив Украины в г. Киеве. Ф. 59. Оп. 1. Д. 7847. Л. 2.

Впрочем, в ходе следующей русско-турецкой войны 1787 - 1791 гг. Г. А. Потемкин, обладая еще большими полномочиями, по крайней мере единожды предпочел вообще не утруждать суд излишней работой. 29 августа 1791 г. светлейший писал одному из своих ближайших сподвижников М. Л. Фалееву: "На вопрос Ваш о учиненном сего месяца 21 дня турком смертоубийстве русскому человеку Федору Еремееву, предписываю помянутого убийцу бить нещадно на разных местах кнутом, и если он жив останется, то вырвать ноздри и потом, заковав, отправить в работу в Екатеринослав" <4>. -------------------------------- <4> Российский государственный архив Военно-Морского Флота. Ф. 245. Оп. 1. Д. 60. Л. 29.

Сложившийся в XVIII в. порядок сохранился и в ходе русско-турецкой войны 1806 - 1812 гг. Дела о преступлениях пленных рассматривались уездными судами, после чего направлялись на ревизию в губернскую палату уголовного суда. Некоторые сложности здесь возникали разве что на стадии исполнения приговора. Так, в июне 1812 г. городничий г. Козлова Тамбовской губ., исполняя судебное решение в отношении четырех пленных, приговоренных за кражу к наказанию плетьми "с дачею по 10 ударов", столкнулся с тем, что один из осужденных успел к тому времени принять православие, т. е. практически перешел в российское подданство. Городничий счел необходимым запросить мнение губернатора о том, надо ли пороть турка с учетом названного обстоятельства. Ответ губернатора был предельно категоричен: "Пороть! И непременно!" <5>. Более сложная ситуация возникла в августе 1812 г. в г. Лебедине Слободско-Украинской губернии, где городничий направил губернатору аналогичный запрос в связи с тем, что один из осужденных за кражу к наказанию плетьми оказался муллой, не подлежащим по турецким законам телесным наказаниям, "но в деле по ошибке муллой его не именовали". Ошибку пришлось исправлять губернатору. 24 августа он писал в ответ городничему: "Решение здешней палаты уголовного суда я сам собой отменить никак не могу, а непременно сделаю о сем куда следует представление, до получения ж по сему предмету моего предписания рекомендую Вам помянутое решение палаты не приводить в исполнение" <6>. -------------------------------- <5> Государственный архив Тамбовской области. Ф. 2. Оп. 34. Д. 8. Л. 1, 5, 6. <6> Государственный архив Харьковской области. Ф. 3. Оп. 19. Д. 169. Л. 9.

Начало второму этапу эволюции правового регулирования рассматриваемой проблемы, по нашему мнению, положил именной Указ от 6 мая 1813 г. "О образе суждения военнопленных". Как следует из данного документа, дела о преступлениях, совершенных пленниками, должны были отныне рассматриваться военными судами, и лишь при невозможности выполнить данное требование - гражданскими <7>. Правда, в Положении о пленных от 9 июля 1829 г., принятом в ходе русско-турецкой войны 1828 - 1829 гг., данная мысль не нашла четкого выражения <8>. Однако уже в следующем Положении о пленных от 16 марта 1854 г., т. е. принятом в ходе Крымской войны 1853 - 1856 гг., законодатель выразился на этот счет вполне определенно, указав в § 47, что пленники из числа лиц мужского пола "судятся военным судом, но где военного суда составить не из кого, там они, а равно лица женского пола, судятся судом гражданским" <9>. -------------------------------- <7> Полное собрание законов Российской империи. Собр. I. Т. XL (Прибавления). N 25378а. <8> Там же. Собр. II. Т. IV. N 2977. <9> Там же. Т. XXIX. N 28038.

Третий, заключительный этап развития данной проблемы связан с русско-турецкой войной 1877 - 1878 гг., а вернее с принятием Временного положения о военнопленных Восточной 1877 года войны от 2 июля 1877 г. Как следует из § 59 названного акта: "Военнопленные подлежат действию российских военных постановлений и уставов и подсудны военным судам (выделено нами. - В. П.)" <10>. Практически без изменений эта норма вошла и в ст. 6 Положения о военнопленных от 7 октября 1914 г. <11>. -------------------------------- <10> Там же. Т. LII. N 57530. <11> Собрание узаконений и распоряжений Правительства. 1914. N 281. Ст. 2568.

К сказанному необходимо добавить, что последнее решение законодателя было воспринято российскими юристами-международниками неоднозначно. Так, против него возражал профессор Демидовского лицея О. О. Эйхельман, считавший, что пленника предпочтительнее судить гражданским судом, ибо "настоящий военный характер человека <...> попавшего в военный плен к противнику, собственно говоря, приостановился" <12>. Данный взгляд разделял и профессор Казанского университета М. И. Догель, по мнению которого, "наказывая военнопленного за совершенное им общее преступление, не связанное с преступлением против законов о военнопленных, строже, чем обыкновенного иностранного подданного, совершившего то же преступление, государство наказывает не только самое преступление, но и самый факт нахождения данного лица в плену, а последнее есть нарушение принципа, что военнопленный, сам по себе взятый, не есть преступник" <13>. -------------------------------- <12> Эйхельман О. О. Рецензия на работу Ф. Мартенса "Восточная война и брюссельская конференция. 1874 - 1878" (СПб., 1879) // Сборник государственных знаний. СПб.: б. и., 1880. Т. 8: Критика и библиография. С. 81. <13> Догель М. И. Юридическое положение личности во время сухопутной войны (комбатанты). Казань: Тип. ун-та, 1894. С. 332 - 333.

Однако в конечном итоге более обоснованной была признана позиция тех юристов, и в частности профессора Санкт-Петербургского университета Ф. Ф. Мартенса, которые исходили из того, что безопасность держащей в плену державы требует поддержания среди иностранных пленных высокой воинской дисциплины, а последняя наилучшим образом обеспечивается военным судом <14>. -------------------------------- <14> Мартенс Ф. Ф. Восточная война и брюссельская конференция. 1874 - 1878. СПб.: Тип. МПС, 1879. С. 278, 279.

Список литературы

1. Временное положение о военнопленных Восточной 1877 года войны от 2 июля 1877 г. // Полное собрание законов Российской империи. Собр. II. Т. LII. N 57530. 2. Действующее международное право. М., 1997. Т. 2. 3. Догель М. И. Юридическое положение личности во время сухопутной войны (комбатанты). Казань: Тип. ун-та, 1894. 4. Мартенс Ф. Ф. Восточная война и брюссельская конференция. 1874 - 1878. СПб.: Тип. МПС, 1879. 5. Положение о военнопленных от 7 октября 1914 г. // Собрание узаконений и распоряжений Правительства. 1914. N 281. Ст. 2568. 6. Положение о пленных от 9 июля 1829 г. // Полное собрание законов Российской империи. Собр. II. Т. IV. N 2977. 7. Положение о пленных от 16 марта 1854 г. // Полное собрание законов Российской империи. Собр. II. Т. XXIX. N 28038. 8. Указ от 6 мая 1813 г. "О образе суждения военнопленных" // Полное собрание законов Российской империи. Собр. I. Т. XL (Прибавления). N 25378а. 9. Эйхельман О. О. Рецензия на работу Ф. Мартенса "Восточная война и брюссельская конференция. 1874 - 1878" (СПб., 1879) // Сборник государственных знаний. СПб.: б. и., 1880. Т. 8: Критика и библиография.

Название документа