Общие тенденции развития наследственного права государств - участников Содружества Независимых Государств и Балтии
(Блинков О. Е.) ("Гражданское право", 2009, N 3) Текст документаОБЩИЕ ТЕНДЕНЦИИ РАЗВИТИЯ НАСЛЕДСТВЕННОГО ПРАВА ГОСУДАРСТВ - УЧАСТНИКОВ СОДРУЖЕСТВА НЕЗАВИСИМЫХ ГОСУДАРСТВ И БАЛТИИ <*>
О. Е. БЛИНКОВ
Блинков Олег Евгеньевич, главный редактор журнала "Наследственное право", доцент, кандидат юридических наук.
В статье анализируется современное наследственное право всех бывших советских республик и определяются сложившиеся на постсоветском пространстве наследственно-правовые системы. Автор показывает отличительные признаки и определяет общие тенденции развития наследственного права на территории государств - участников СНГ и Балтии. Ключевые слова: наследственное право, сравнительное правоведение, Содружество Независимых Государств, страны Балтии.
The article analyses contemporary inheritance law in all the former Soviet republics and determines the inheritance law systems which were formed on the post-Soviet territory. The author shows distinctive features and determines general tendencies of development of inheritance law on the territory of the states-participants of the CIS and Baltic Region. Key words: inheritance law, comparative law, Commonwealth of Independent States, Baltic States.
Цивилистическая наука как составной и методологический элемент юриспруденции выступает неотъемлемой частью культурного наследия, поэтому приобщение к историческому и современному опыту других народов в этой сфере в настоящее время представляется необходимым условием успешного развития национальной правовой системы. Если ранее сравнительно-правовые исследования касались стран дальнего зарубежья, то в настоящее время новым направлением становится изучение правовых систем ближнего зарубежья - государств - участников Содружества Независимых Государств (СНГ) и Балтии. Это в полной мере отвечает объективному процессу дальнейшего развития российского гражданского законодательства в целях поддержания единообразия регулирования гражданско-правовых отношений в государствах - участниках СНГ и использования новейшего положительного опыта модернизации гражданских кодексов ряда европейских стран <1>. -------------------------------- <1> См.: Указ Президента Российской Федерации от 18 июля 2008 г. N 1108 "О совершенствовании Гражданского кодекса Российской Федерации".
В настоящее время наследственное право бывших республик СССР существенно отличается между собой, а изучение и анализ его представляются нам значимыми, так как многие российские граждане имеют родственников в этих странах, наследуя после них по закону другого государства. Это ставит российских юристов перед необходимостью оказания правовой помощи и предоставления правовой информации по наследственному праву государств - участников СНГ и Балтии широкому кругу российских граждан. Обращение к опыту кодификации наследственного права в бывших республиках СССР посредством использования сравнительно-правового метода практически не осуществлялось, несмотря на то, что это позволило бы глубже познать национальное наследственное право, получить базу для работы в будущем по его совершенствованию, создать условия для адекватной практики его применения, а также выявить в праве государств - участников СНГ и Балтии юридико-технические приемы, наиболее эффективные для регулирования наследственно-правовых отношений в современных условиях. После распада СССР и создания на его основе самостоятельных государств объективно встал вопрос о национальном законодательстве, в том числе в области регулирования частных общественных отношений. Страны, в последующем объединившиеся в СНГ, понимали, что сохранить экономическое, а также социальное и отчасти культурное единство возможно только в условиях единого подхода к правовому регулированию, что выразилось в модельном законотворчестве и соответствующей деятельности по разработке, принятию и опубликованию модельных законодательных актов, отвечающих целям сближения (унификации) законодательства государств - участников СНГ. При этом особое внимание было уделено модельным кодексам СНГ (систематизированным законодательным актам рекомендательного характера), принятым с целью сближения правового регулирования однородных сфер общественных отношений в государствах Содружества. Модельный гражданский кодекс, подготовленный рабочей группой специалистов из государств - участников СНГ, был положен в основу как российского гражданского законодательства, так и кодифицированных актов гражданского права Беларуси, Армении, Казахстана, Узбекистана, Таджикистана и Кыргызстана. Наиболее поздним среди кодифицированных актов стал Гражданский кодекс Украины, при разработке которого учитывались и правила Модельного ГК СНГ, но в большей степени - собственная правовая традиция, а также достижения романо-германской цивилистической доктрины. Грузия, не являющаяся в то время членом СНГ, разработала и приняла 26 июня 1997 г. (ввела в действие с 25 ноября 1997 г.) собственный Гражданский кодекс, относящийся к типу романо-германского права, но максимально отличный от Модельного ГК СНГ. В свою очередь, в качестве модельного Гражданский кодекс Грузии был использован в кодификации гражданского, в том числе наследственного, права в государствах Азербайджан и Туркменистан, т. е., по сути, стал альтернативным проектом Модельному ГК СНГ. Проект, подготовленный для Грузии, был также частично использован при разработке ГК Республики Молдовы. Априорное неприятие всего советского, в том числе опыта правового регулирования частных отношений, привело к тому, что в 1990 г., заявив о восстановлении своей независимости, Латвия из всех советских республик стала единственной, которая пошла по пути реставрации досоветской правовой системы, что выразилось в 1992 г. в восстановлении в силе Гражданского закона Латвийской Республики 1937 г., который с точки зрения современных правовых реальностей и юридической техники выглядит чрезвычайно архаичным. Гражданский закон 1937 г. был составлен на основе третьего тома Свода местных узаконений губерний остзейских 1862 г., многие положения которого безнадежно устарели. В отличие от Латвии Литва отказалась от реставрации досоветского законодательства, поэтому в течение десяти лет, пока шла подготовка Гражданского кодекса, продолжали действовать акты советского периода с изменениями, ориентированными на западноевропейские образцы. Среди всех бывших советских республик от кодификации наследственного права отказалась только Эстония, выбрав путь разработки общего закона о регулировании гражданских отношений (Закон Эстонской Республики "Об Общей части Гражданского кодекса") и принятия специальных законов, посвященных отдельным подотраслям и институтам гражданского права, в том числе Закона "О наследственном праве", правила которого достаточно традиционны для германской правовой семьи. Наследственное право в результате последней постсоветской кодификации сформировано как самодостаточная подотрасль гражданского права с присущим ей предметом и методом, принципами и функциями правового регулирования, имеющая общую, особенную и специальную части. Это общая тенденция для наследственного права всех государств - участников СНГ и Балтии. Усеченное восприятие наследования как производного способа приобретения права собственности или имущественного преемства, возникшее в первые десятилетия развития советского учения о гражданском праве (с присущими ему многочисленными политическими ограничениями), отвело ему на долгие годы утилитарную задачу. Сегодняшнее развитие наследственно-правовой доктрины, концентрирующее внимание на самом наследственном правоотношении и его элементах, восполняет этот пробел, но упущенное время сказывается на правотворческом процессе, который существенно отстает от учения о наследственном правопреемстве. Краеугольным вопросом в учении о наследственном праве является правовая природа наследования. Следует отметить, что даже сами наименования - наследство, наследственная масса или наследственное имущество, являющиеся тождественными терминами, - свидетельствуют, что вещи, ценные бумаги, иное имущество, в том числе имущественные права и обязанности, утратившие вследствие смерти управомоченного или обязанного лица своего носителя - субъекта (наследодателя), трансформируются в единое целое - имущественный комплекс. Происходящее в силу закона объединение связано с правовой охраной и защитой интересов наследников, реализуемых в субъективных наследственных правах, объектом которых является именно наследство, а не имущество, ранее выступавшее объектом различных имущественных прав наследодателя. Следовательно, универсальность как качество присуще не только содержанию, но и форме наследственного правопреемства. Правовая охрана и защита имущества, оставшегося после умершего лица, может осуществляться посредством признания наследства между открытием наследования и его приобретением юридическим лицом. Сложившаяся еще в римском праве (hereditis jacens) подобная традиция правовой квалификации наследства на постсоветском пространстве воспринята только Латвией. В современной доктрине возможность персонификации имущества уже не вызывает отторжения, поэтому подобный прием законодательной техники (фикции) позволяет сохранить целостность наследства как единого комплекса вещей, прав и обязанностей, наделив его юридической личностью, что обеспечивает интересы кредиторов наследодателя, так что никто не вправе получить только актив наследства, передав другому его пассив. Конструкции наследства как имущественного комплекса и юридического лица суть одни явления, различающиеся только в способах, имеющих целью наиболее полно удовлетворить интересы как наследников, так и кредиторов наследодателей. Следует также обратить внимание на то, что используемая в системе общего (англосаксонского) права конструкция передачи наследства в доверительную собственность особого лица, осуществляющего процедуру ликвидации наследства и передачу остатка наследникам, сочетает в себе обе конструкции наследственного правопреемства, используемые в континентальном праве. Последнее свидетельствует не только об общем происхождении и началах, на которых возникло и развивалось наследственное правопреемство в различных наследственно-правовых системах, но и о возможности унификации, происходящей в результате интенсивной в настоящее время конвергенции правовых систем в целом. Признание наследства имущественным комплексом или юридическим лицом не исключает возможности и необходимости определения его элементов или благ, относящихся к нему. Легальное наполнение термина "наследство" на постсоветском пространстве различается, поскольку в одном случае в состав включаются права и обязанности, принадлежавшие наследодателю на момент открытия наследства и не прекратившиеся вследствие его смерти (Армения, Азербайджан, Беларусь, Грузия, Молдова, Кыргызстан, Таджикистан, Туркменистан, Узбекистан, Украина); в другом - не только имущественные права и обязанности, но и их объекты, сами вещи, ценные бумаги, имущественные комплексы и иное имущество (Россия, Литва, Эстония). Подобное различие есть всего лишь форма легальной реализации доктринальной позиции об объекте наследования, когда в одном случае таковыми признаются только права и обязанности, в другом - сами блага, в том числе имущественные права и обязанности как суррогаты материальных благ. Детализация объектов наследства в постсоветском законодательстве в большинстве случаев осуществляется посредством метода прямого указания на то, что наследованию не подлежит. В качестве оснований, определяющих запрет преемства, традиционно называются: 1) определение закона; 2) связанность с личностью наследодателя; 3) существо права или обязанности, т. е. их правовая природа, обусловленная не личностью управомоченного или обязанного лица, а иными элементами правоотношения (например, содержанием, юридическим фактом); 4) условие договора; 5) сложившиеся обычаи (два последних - в Азербайджане, Грузии, Молдове и Туркменистане). Это позволяет сделать вывод об открытости перечня объектов, не подлежащих наследственному правопреемству. Устанавливая категоричный запрет перехода в порядке наследования личных неимущественных прав и иных нематериальных благ (Армения, Россия, Украина), законодатель порождает проблемы в правоприменительной практике, поскольку, во-первых, категории "личное" и "неимущественное" четко законом не определены; во-вторых, природа отдельных личных неимущественных прав такова, что создает невозможность их осуществления и защиты после смерти лица, необходимость которых становится возможной только через преемство. В этой связи стоит согласиться с законодательным решением некоторых постсоветских государств, устанавливающих либо общую формулу наследования личных неимущественных прав, связанных с имущественными (Казахстан, Беларусь, Кыргызстан, Таджикистан), либо возможность их наследования в случаях, прямо предусмотренных законом (Литва). Наследники в постсоветском наследственном законодательстве традиционно разделяются на две группы в зависимости от основания призвания. В прибалтийских государствах и Украине, где основанием наследования также выступает договор, третья группа не выделяется, поскольку к наследникам по договору применяются правила о наследовании по завещанию. Во всех рассматриваемых странах традиционно к наследникам по закону отнесены физические лица и публично-правовые образования, призываемые к наследованию выморочного имущества. Следует отметить расширение в постсоветском наследственном законодательстве некоторых государств (Армения, Беларусь, Латвия, Казахстан и Эстония) круга физических лиц за счет включения любых лиц, зачатых при жизни наследодателя и родившихся после смерти наследодателя (насцитурусы), а не только его детей (постумов), как это сохранено с советских времен в ряде других стран (Азербайджан, Грузия, Литва, Молдова, Кыргызстан, Таджикистан, Туркменистан и Узбекистан). Только в Кыргызстане и Таджикистане к наследованию как по закону, так и по завещанию могут призывать только постумы. Во всех остальных странах общим правилом установлена возможность призвания к наследованию по завещанию любых насцитурусов. Публично-правовые же образования наследуют выморочное имущество, причем все большее распространение получает расщепление между ними права его наследования в зависимости от вида (Россия) или места нахождения (Литва). Только в Грузии, Азербайджане и Туркменистане выморочное имущество в виде акций общества или доли, пая в кооперативе переходит к ним, а если наследодатель находился на содержании учреждений для престарелых, инвалидов, лечебных, воспитательных учреждений и учреждений социального обеспечения, то в их собственность. В большинстве стран наследниками по завещанию могут быть все субъекты гражданского права. Причем в некоторых правопорядках правила, аналогичные для насцитурусов, установлены и для юридических лиц, создаваемых в силу завещания, которым впоследствии передается наследственное имущество (Литва, Эстония). Только в Грузии, Азербайджане и Туркменистане из числа наследников по завещанию устранены публично-правовые образования. В качестве общей тенденции следует отметить существенное расширение в наследственном законодательстве государств - участников СНГ и Балтии как круга лиц, которые могут призываться к наследованию по закону и завещанию, так и тех, кто устраняется от наследования в силу совершения ими определенных противоправных действий (бездействия), когда их призвание попирало бы устои общественной нравственности и морали, образуя круг недостойных наследников. Анализ правил постсоветского наследственного законодательства позволяет разделить круг недостойных наследников на две группы. Это лица, утратившие пассивную наследственную правосубъектность (именование которых наследниками является условным, подобно категории "ничтожные сделки"), и наследники, которые могут быть отстранены от наследования по иску заинтересованных лиц. Данная классификация неприменима только к странам Балтии, где все недостойные наследники устраняются от наследования лишь по решению суда, однако в случае наличия таких оснований, которые в государствах СНГ влекут утрату наследственно-правового статуса, обратиться с иском в прибалтийских государствах может не только наследник, но и прокурор. Наполнение выделенных групп в государствах - участниках СНГ варьируется. Однако представляется возможным выявить общие тенденции. Так, к лицам, не имеющим права наследовать, традиционно относятся те, кто совершил незаконные действия против наследодателя, осуществления его воли, выраженной в завещании, или кого-либо из наследников. В эту группу обычно включают лиц, умышленно совершивших покушение на жизнь наследодателя или других наследников (Россия, Узбекистан, Кыргызстан, Казахстан, Украина, Грузия, Азербайджан, Туркменистан, Молдова). Основанием утраты наследования может быть также аморальный поступок против последней воли завещателя, выраженной в его завещании (Грузия, Азербайджан, Туркменистан, Молдова). Утрачивают право наследования и родители, лишенные родительских прав и не восстановленные в них ко дню открытия наследства, а в некоторых случаях также родители (усыновители) и совершеннолетние дети (усыновленные), уклонявшиеся от выполнения возложенных на них в силу закона обязанностей по содержанию наследодателя (в Модельном ГК СНГ). Вторая группа недостойных наследников включает тех, кто вследствие совершения ими противоправных действий не утрачивает статуса наследника, но может быть отстранен он наследования решением суда по иску заинтересованных лиц. К ним отнесены граждане, злостно уклонявшиеся от выполнения возложенных на них законом обязанностей по содержанию наследодателя, причем в одном случае законодатель ограничивается возможностью отстранения родителей (усыновителей) и совершеннолетних детей, в том числе усыновленных (Молдова), во втором - предполагает любых лиц (Россия, Беларусь, Грузия, Азербайджан, Туркменистана), в третьем, руководствуясь принципом справедливости, предполагает возможность отстранения даже тех, кто не был обязан, но мог оказать помощь наследодателю, который ввиду преклонного возраста, тяжелой болезни или увечья был в беспомощном состоянии (Украина). Возвращаясь к вопросу статуса лиц, не имеющих права наследовать, следует отметить, что в большинстве стран данная категория может призываться только в порядке наследования по завещанию (кроме Литвы и Эстонии, а в Таджикистане - кроме лиц, совершивших покушение на жизнь наследодателя или наследников) при условии, что в момент его составления завещатель знал о пороке наследника. Так или иначе, но условием призвания недостойных наследников выступает действительность завещания в их пользу, поэтому его отмена, признание недействительным, отказ или непринятие в установленный срок недостойным наследником наследства по завещанию не влечет за собой возможности призвания подобного лица к наследованию по закону. Закрепление приоритета наследования по завещанию стало центральной тенденцией развития постсоветского наследственного права, равно как и расширение свободы последнего волеизъявления наследодателя. По сути, наследование по закону имеет остаточный принцип, когда завещание отсутствует, ничтожно или может быть признано недействительным либо определяет судьбу не всего наследства, а также в иных случаях, предусмотренных законом. Причем последовательность расположения норм о наследовании и завещании принципиального положения не имеет. Как в тех государствах, где нормы о наследовании по завещанию предшествуют правилам о законном порядке наследования (Армения, Беларусь, Молдова, Казахстан, Кыргызстан, Россия, Таджикистан, Узбекистан, Украина), так и в тех, где архитектоника носит обратный характер (Азербайджан, Грузия, Латвия, Литва, Туркменистан и Эстония), приоритет имеет воля наследодателя. Анализируя механизм наследования по завещанию и само его основание, следует отметить как традиционные для германско-правовой семьи признаки, так и существенные изменения в конструкции завещания и тех правовых последствий, к которым оно может приводить. Завещание перестало быть исключительно сделкой по определению наследников и распределению между ними долей наследства или имущества в натуральной форме, поскольку национальное законодательство на постсоветском пространстве позволяет использовать его как форму осуществления практически любых субъективных гражданских прав и исполнения обязанностей на случай смерти лица. Последнее прямо связано с категорией условных завещаний, которые допущены в качестве общего правила, но ограничены требованиями законности, представлениями о нравственности и морали, реальностью исполнения (происхождения) и иными пределами, во многом носящими оценочный характер, и как следствие, влекущими проблемы в правоприменении и отрицательное отношение к ним в доктрине. Обращаясь к вопросу о завещательной дееспособности и соотношении ее с гражданской дееспособностью, следует отметить используемый на постсоветском пространстве подход отождествления. Если ранее способность составлять завещание обусловливалась достижением возраста, то теперь в большинстве случаев она определяется дееспособностью лица, хотя в некоторых странах сохраняется соотношение ее с совершеннолетием (Грузия, Азербайджан, Туркменистан и др.). В качестве общей тенденции выступает нежелание большинства постсоветских государств снижать возраст завещательной дееспособности, несмотря на многочисленные предложения и обоснования в специальных исследованиях. Исключение составляет только латвийский наследственный правопорядок, где с 16 лет можно распорядиться путем составления завещания своим свободным имуществом (т. е. тем, в отношении которого при совершении сделок не требуется чьего-либо согласия), а ограничение дееспособности не влечет лишения права совершения завещания. В российской цивилистической науке и законодательной практике сложилось понимание завещания исключительно как односторонней сделки. Однако используемые легальные дефиниции завещаний в государствах СНГ не касаются правовой природы завещания и ее основания, определяя исключительно порядок и характер волеизъявления, т. е. всего лишь форму завещания. В силу последнего сколько-нибудь существенных препятствий для допущения многосторонних завещаний нет. Наличие многосторонних завещаний в наследственном праве стран Балтии бесспорно объясняется прямой преемственностью традиций германского наследственного права, причем наибольшее развитие они получили в Латвии благодаря практически полной реставрации досоветского наследственного правопорядка. В Литве и Эстонии была восстановлена только конструкция совместного завещания супругов, что отражает общую европейскую динамику института наследования по завещанию в части расширения автономии воли наследодателя, которая в многосторонних завещаниях объективно ограничивается. В качестве доказательства последнего тезиса можно привести имплементацию конструкции совместного завещания в наследственные правопорядки других постсоветских государств (Грузия, Азербайджан, Туркменистан и Украина). В качестве общей тенденции развития наследственного права на постсоветском пространстве следует отметить расширение перечня допускаемых форм последнего волеизъявления наследодателя. Однако существенным различием в наследственных правопорядках постсоветских государств является установление либо общей формы завещания, либо конкуренции форм, имеющих как различный правовой режим (в том числе ограничения в применении), так и правовые последствия. В государствах (Армения, Беларусь, Казахстан, Кыргызстан, Россия, Таджикистан, Узбекистан, Украина и пр.), где действует общая форма, таковой, несомненно, выступает нотариальная или приравненная к ней, при этом иные формы юридической силы не имеют. Предложенные Модельным ГК СНГ собственноручные завещания и приравненные к ним не нашли отражения в кодификациях большинства государств-участников. Это произошло вследствие опасности искажения волеизъявления наследодателя и формализма, укоренившегося в советский период развития наследственного права в этом вопросе. В российском наследственном праве завещание в простой письменной форме не имеет предполагаемого модельным законодательством правового режима собственноручного завещания, поскольку носит исключительный характер, т. е. может быть совершено только в силу отсутствия возможности составить завещание в обычной форме и вследствие реальной угрозы жизни, имеет короткий срок действия и приобретает юридическую силу только на основании решения суда. Секретное завещание ни в одном из названных выше государств не образует самостоятельной формы, поскольку его правовой режим складывается в первую очередь из требований тайны содержания, а не формы волеизъявления. В государствах (Азербайджан, Грузия, Латвия, Литва, Молдова, Туркменистан и Эстония) с конкуренцией форм допускаются две формы завещаний - нотариальная и домашняя. Нотариальное завещание, в том числе удостоверенное должностными лицами, чьи действия приравниваются к нотариальным, традиционно для всех постсоветских государств. Домашнее же завещание представляет собой собственноручно написанное и подписанное завещателем волеизъявление. Наличие свидетелей при составлении такого завещания требуется только в том случае, если оно изготавливается с помощью технических средств, но требование о подписи сохраняется. Сообразно сложившимся традициям конкуренция форм в прибалтийских государствах имеет иной правовой режим. Иная классификация завещаний на публичные и домашние, официальные и частные значения здесь не имеет, существенные различия есть лишь в правовом режиме домашних (частных) завещаний. Так, в Латвии оно имеет одинаковую с нотариальным силу, в Эстонии - утрачивает силу по истечении шести месяцев с момента совершения, если завещатель жив, в Литве же сохраняет силу в течение года с момента смерти завещателя, но подлежит утверждению в суде. Используемая в некоторых странах форма устного завещания, предлагаемая Модельным ГК СНГ и содержащаяся в проектах гражданских кодексов некоторых государств (в том числе в первоначальном проекте части третьей ГК РФ), на постсоветском пространстве имеет место только в латвийском наследственном законодательстве, причем объясняется это исключительно реставрацией досоветского правопорядка. В качестве общей тенденции следует также отметить расширение оснований и случаев обязательного участия свидетелей при составлении завещания. В свидетелях, участвующих при составлении или оглашении завещания, подписании его рукоприкладчиком, передаче на хранение в качестве закрытого, а в чрезвычайных обстоятельствах в силу отсутствия нотариуса или лица, приравненного к нему, по сути, удостоверяющих завещание, следует видеть дополнительную гарантию обеспечения свободы и автономии воли завещателя, сохранения юридической силы завещания даже в тех случаях, в которых реализован принцип публичной достоверности. Общей тенденцией современного наследственно-правового генезиса на постсоветском пространстве следует признать увеличение круга лиц, способных наследовать по закону в имуществе умершего лица. Исключение составляет лишь наследственное законодательство Республики Туркменистан, которое сохранило две очереди наследников, указанных еще в Основах гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик 1961 г. Анализируя в целом данную характерную черту современного постсоветского наследственного правопорядка, сложно согласиться с учеными, которые либо видят в наследовании по закону имущественное поощрение определенных лиц (родственников или членов семьи), либо подразумеваемую волю наследодателя ("молчаливое завещание"). Возникшее в римском праве наследование по закону как преемство в силу отсутствия завещания в результате рецепции римско-правовой мысли и пострецепционной эволюции национального наследственного права существенно изменило свои основания, став в большей степени поколенным разделом имущества умершего члена соответствующего рода (т. н. родовое наследование). Однако родовое начало, возобладавшее в современном наследственном праве большинства бывших советских республик, вследствие исторически обусловленной преемственности смешивается с иными началами (семья, супружество, усыновление, иждивение, свойство), получая при этом определенные ограничения в виде степени родства, длительности отношений и пр., сохраняя возможность привлечения к преемству государства или подобных ему образований и политических институтов. Опыт постсоветской кодификации в большинстве государств - участников СНГ и странах Балтии показывает, что национальные традиции в наследственно-правовой сфере, особенно проявляющиеся в определении круга наследников по закону, могут быть изжиты за достаточно короткий срок: получившие политическую независимость советские республики отказались от возврата к веками складывавшимся обычаям и местным установлениям. Исключение, составляющее реставрацию Латвией досоветского законодательства, как уже отмечалось, не опровергает сложившейся тенденции, представляя собой лишь политико-правовой казус. Анализируя системы определения близости родства, обусловливающие распределение наследников по закону по очередям, следует сделать вывод о том, что исторически сложившиеся порядки призвания к наследованию - романский и германский - подверглись существенным трансформациям и в первоначальном виде практически не используются, за исключением Эстонии, где полностью воспринята парантелльная система. В большинстве государств - участников СНГ, а также в Литве используемая система наследования по степеням нарушена за счет распределения наследников одной степени в разные очереди либо лишения статуса наследника лиц, которым предоставлено право наследования по праву представления (Россия, Беларусь, Украина, Грузия и др.). Сопоставляя порядки наследования в постсоветских республиках с романской системой призвания к наследованию, можно увидеть проблемы (например, несправедливость раздела наследства между внуками), обусловленные национально-правовыми искажениями системы наследования по степеням, единственным решением которых может стать возврат к первоначальной конструкции этой системы, сохранив при этом наследственные "льготы" отдельным категориям наследников (например, наследникам по праву представления, иждивенцам). Германская система, принимающая во внимание при определении очередности наследования близость колена в линии родственников, на постсоветском пространстве использована только в эстонском наследственном законодательстве. Несмотря на сохранение в гражданском праве Литвы и Латвии многих германских наследственно-правовых традиций и законодательных конструкций (например, ранее упоминаемых завещания супругов и наследственного договора), указанные государства отказались от парантелльной системы, а используемые в этих государствах порядки призвания к наследованию по закону являются разновидностями романской системы. Общей тенденцией в вопросе круга наследников по закону следует признать возврат категории "выморочного имущества" и наделение государства или подобных ему публично-правовых образований правом наследования по закону. Порядок призвания к наследованию, преимущественно именуемый в законодательстве постсоветских республик наследованием по праву представления, в целом определен как переход имущества наследодателя к его внукам, правнукам, дальнейшим прямым нисходящим потомкам, племянникам и племянницам, двоюродным братьям и сестрам, а в некоторых странах и к восходящим наследникам в порядке универсального правопреемства в доле, которая по закону причиталась бы их прямому восходящему предку (сыну, дочери, брату, сестре, дяде или тете) или нисходящему потомку (отцу или матери наследодателя и т. д.), умершим до или одновременно с наследодателем, а в некоторых странах также в случае отказа или непринятия наследства, лишения права или отстранения от наследования. Сопоставляя современное законодательство бывших советских республик с ранее действовавшими правилами советского союзного и республиканского наследственного права, можно прийти к выводу, что в большинстве случаев ныне используемая конструкция наследования по праву представления существенно отличается тем, что, во-первых, таким правом наделены потомки и предки наследников, умерших не только до, но и одновременно с наследодателем. Во-вторых, в праве представления заложена фикция представительства умершего наследника его потомками или предками, поскольку последние обычно наследуют только тогда, когда бы сам умерший наследник имел право наследования, т. е. не был бы лишен завещанием права наследования или не являлся бы недостойным наследником. Последнее выражено в том, что обычно не наследуют по праву представления потомки наследника по закону, лишенного наследодателем наследства, и наследника, который не имел бы права наследовать как недостойный. Подобный порядок, предложенный Модельным ГК СНГ, воспринят практически во всех странах - участниках СНГ (Россия, Узбекистан, Кыргызстан, Казахстан, Армения, Молдова). И только белорусский законодатель более лояльно определил, что не наследуют по праву представления, во-первых, потомки наследника по закону, лишенного наследодателем наследства, если об этом указано в завещании, во-вторых, потомки умершего до открытия наследства наследника, который мог быть отстранен от наследования как недостойный. Они могут быть отстранены судом от наследования по праву представления, если суд сочтет призвание их к наследованию противным основам нравственности. Напротив, в других постсоветских республиках утрата права наследования умершего наследника не препятствует наследованию родственников по праву представления (Грузия, Азербайджан, Туркменистан). Однако, как и в первой группе, право представления имеет место только в случае смерти наследника. Только украинский законодатель предоставляет право наследования по праву представления помимо нисходящих потомков восходящим родственникам - прабабке и прадеду, которые наследуют ту долю наследства, которая причиталась бы по закону их детям (бабке, деду наследодателя), если бы они были живы на время открытия наследства. Последнее в большей степени обеспечивает имущественные интересы тех наследников, которые лишились алиментообязанных лиц первой очереди. Поэтому призвание их к наследованию по праву представления данных лиц косвенно восполняет указанную утрату. В постсоветском наследственном праве государств - участников СНГ и Балтии установлены достаточно широкие пределы категории "состав семьи", что влечет включение в круг наследников лиц, не относящихся к кровным родственникам. Вопрос о включении супругов в круг наследников по закону был краеугольным камнем на всем протяжении развития наследственного права. И до сих пор во многих цивилизованных странах наследственные права супругов существенно ограничены. На основе анализа наследственного законодательства бывших советских республик следует вывод об общей тенденции сохранении в большинстве их (Россия, Беларусь, Армения и пр.) советского порядка, в котором супруги занимали равное место в порядке призвания с нисходящими и восходящими родственниками первой степени родства. Напротив, в некоторых государствах законодатель возвратился к ограничениям в наследовании либо установлению для них особого - супружеского - наследственно-правового статуса. Особенность наследственно-правового статуса супругов следует усматривать в праве наследовать вне очереди определенную часть (долю) от имущества умершего супруга, размер которой прямо зависит от того, какое количество наследников и какой очереди призывается к наследованию. Например, в Эстонии и Латвии с детьми наследодателя супруг наследует долю ребенка, но не менее четверти из наследства, с наследниками второй очереди - половину наследства и также обычную домашнюю обстановку, с наследниками третьей очереди - половину наследства, но если какая-либо бабушка или дедушка мертвы, то супруг получает в добавление к половине и их долю. В Литве при отсутствии наследников первой и второй очереди супруг получает все наследство. Общей тенденцией для постсоветского развития наследственного права выступает возможность отстранения от наследования супруга, брак наследника с которым фактически прекратился. Подобная новелла, предложенная в Модельном ГК СНГ, использована практически во всех государствах - участниках СНГ, кроме России, Украины и Армении, а также восстановлена в странах Балтии. Возможность отстранения супруга от наследования обусловливается фактом раздельного проживания, причем его срок варьируется от трех (Азербайджан, Грузия, Молдова, Таджикистан, Туркменистан) до пяти лет (Беларусь, Казахстан, Кыргызстан, Узбекистан). Однако в одном случае фактическое прекращение брака по времени должно совпадать с раздельным проживанием (Таджикистан, Грузия, Туркменистан, Молдова), в другом - влечет за собой утрату права наследования, даже если наступит непосредственно перед открытием наследства (Азербайджан, Беларусь, Казахстан, Кыргызстан, Узбекистан). Аналогичные правила есть и в наследственном праве прибалтийских государств, причем срок раздельного проживания не является квалифицирующим признаком. Обращаясь к вопросу наследования усыновителями и усыновленными, следует отметить практическое единодушие во всех бывших советских республиках в отношении определения их наследственно-правового статуса. В отличие от советского права наследственно-правовой статус усыновленных в настоящее время полностью уравнен с правами кровных детей, поэтому усыновленный и его потомство не наследуют после смерти кровных родственников по восходящей линии, а также после смерти кровных сестер и братьев и наоборот. Только в Латвии наследственно-правовой статус усыновленного может быть ограничен договором об усыновлении в части ограничения права наследования после родственников усыновителя, а в России, наоборот, расширен, если решением суда об усыновлении по ходатайству бабушки и (или) дедушки, заменяющих при усыновлении родителя, сохранена семейно-правовая связь с кровными родственниками, что позволяет усыновленному наследовать как после родственников усыновителя, так и кровных родственников. Анализируя постсоветское развитие норм о наследовании нетрудоспособными иждивенцами, следует отметить существенные различия в их наследственно-правовом статусе. Так, например, законодательство Молдовы, Латвии, Литвы и Эстонии вообще исключило данную категорию лиц из числа наследников по закону. Аналогичное решение принято и в Азербайджане, Грузии, Туркменистане, где нетрудоспособные лица, которые находились на иждивении наследодателя и не могут самостоятельно содержать себя, вправе лишь требовать содержания (алименты) из наследства, т. е. наследниками по закону не являются. Отсутствие такой категории наследников является характерной чертой романо-германского права, а появление их в числе наследников по закону в советском наследственном праве было обусловлено трансформацией наследования в некий частноправовой суррогат социального обеспечения нетрудоспособных родственников и иных лиц. В большинстве государств - участников СНГ нетрудоспособные иждивенцы разделены на две группы в зависимости от состояния в числе наследников по закону, в силу чего возможно разделить иждивение как основание наследования и как льготу наследовать с наследниками предшествующих очередей. Таким образом, к первой группе относятся те из них, кто входит в круг наследников по закону, а ко второй - лица, которые не входят в круг наследников по закону, но на момент смерти наследодателя являлись нетрудоспособными и не менее одного года находились на его иждивении, проживая вместе с ним, благодаря чему получают самостоятельный наследственно-правовой статус (Беларусь, Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан, Россия, Узбекистан). Наибольшие гарантии нетрудоспособным иждивенцам предоставлены в Армении, где, во-первых, нет деления иждивенцев в зависимости от включения их в число наследников по закону и, во-вторых, право наследования не зависит от их проживания совместно с наследодателем. Особый порядок наследования иждивенцев установлен в Украине, где в пятую очередь наследуют иждивенцы наследодателя, которые не были членами его семьи, но на момент открытия наследства являлись несовершеннолетними или нетрудоспособными и не менее пяти лет получали от него материальную помощь, которая была для них единственным или основным источником средств к существованию. Если указанные лица проживали с наследодателем одной семьей не менее пяти лет ко времени открытия наследства, то они наследуют в четвертую очередь. Украина - единственное государство, где физическое лицо, которое является наследником по закону последующих очередей, может по решению суда получить право на наследование вместе с наследниками той очереди, которая призывается, при условии, что оно на протяжении продолжительного времени опекало, материально обеспечивало, предоставляло другую помощь наследодателю, который вследствие старости, тяжелой болезни или увечья был в беспомощном состоянии. Следует заметить, что Модельный ГК СНГ предлагал справедливое решение при наличии других наследников по закону ограничивать долю всех призываемых иждивенцев одной четвертой частью наследства (Беларусь, Казахстан, Кыргызстан, Узбекистан), получившее дальнейшее развитие в национальном наследственном законодательстве в виде условия, что если наследодатель был обязан по закону их содержать, то они наследуют равную с наследниками долю (Беларусь). Модельное законодательство СНГ не предложило в качестве наследников отчима, мачеху и подобных лиц, хотя в советской литературе этот вопрос обсуждался активно. Бесспорно, что в государствах - участниках СНГ подобные лица могут наследовать как иждивенцы, при условии совместного проживания с наследодателем, но самостоятельного наследственно-правового статуса они не получили. Только в Казахстане в пятую очередь наследуют в равных долях сводные братья и сестры, отчим и мачеха, если они совместно проживали с наследодателем одной семьей не менее десяти лет, а в России к наследникам седьмой очереди отнесены отчим и мачеха, пасынки и падчерицы. Закрепление за подобными лицами самостоятельного наследственно-правового статуса позволяет им наследовать как иждивенцам независимо от факта совместного проживания с той предшествующей очередью, что призывается к наследованию. Только на Украине наследственно-правовой статус имеют все свойственники, где в четвертую очередь наследуют лица, которые проживали с наследодателем одной семьей не менее чем пять лет ко времени открытия наследства, причем в этой очереди наследуют любые лица, а не только иждивенцы наследодателя, как в российском законе. Нормы о приобретении наследства в результате постсоветской кодификации сформировали полноценный институт наследственного права, включающий правила о принятии и отказе от наследства, управлении и охране наследства, ответственности наследников по долгам наследодателя и пр., что в совокупности образует наследственный процесс. В постсоветском наследственном праве сложились общие и специальные тенденции, а главное, различные системы приобретения наследства, посредством которого реализуются наследственные права и происходит наследственное правопреемство. В государствах с системой принятия наследства (Азербайджан, Армения, Беларусь, Грузия, Казахстан, Латвия, Литва, Молдова, Россия, Туркменистан, Таджикистан и Украина) правопреемство осуществляется посредством целенаправленных действий, имеющих в качестве правовой цели (каузы) приобретение наследства (подача заявления; совершение юридических и "фактических" действий, свидетельствующих о воле наследника, являющихся независимо от их именования юридическими, поскольку с ними связываются правовые последствия). Отказ от наследства, связанный с этой системой, также предполагает его волевое выражение и этим отличается от непринятия наследства, равно как и различными правовыми последствиями. В странах с системой отречения наследники считаются принявшими наследство, если прямо не выразили обратное. Такая система была предложена в Модельном ГК СНГ и воспринята в Узбекистане и Кыргызстане (первоначально в Казахстане, который впоследствии отказался от нее в силу непринятия судебной практикой). Единственной страной, использовавшей смешанную систему, стала Украина, где в качестве общего правила используется система принятия, а для наследников, постоянно проживавших с наследодателем, - система отречения. Система приобретения включает в себя модели приобретения, в основе которых лежит юридический факт, посредством которого происходит правопреемство. Моделями приобретения наследства следует признать принятие наследства, совершаемое посредством юридических действий, и переход наследства, которые происходят в силу закона. Если в государствах с системой принятия наследства преобладает модель принятия, а переход устанавливается только в случае выморочности имущества, то в странах с системой отречения используется исключительно модель перехода. Нет объективных препятствий для использования в рамках одного наследственного правопорядка двух систем приобретения наследства, как это уже имело место в различные исторические периоды развития российского наследственного права и политики. Система отречения необходима для защиты наследственных прав и интересов отсутствующих наследников, наследников с пороком воли (малолетних, несовершеннолетних, ограниченно дееспособных и недееспособных лиц), а в конечном итоге для исключения или хотя бы предупреждения злоупотреблений со стороны недобросовестных наследников. В постсоветском наследственном праве следует отметить, с одной стороны, существенное расширение диспозитивных начал в области раздела наследства, с другой - многочисленные ограничения наследников посредством установления преимущественных прав для некоторых из них (во всех постсоветских государствах, кроме Эстонии). В качестве общей тенденции развития постсоветского наследственного права выделяется обусловленность раздела наследства как в договорном, так и в судебном порядке, в соответствии с причитающимися наследникам долями (Азербайджан, Армения, Грузия, Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан, Узбекистан). Сопоставляя нормы постсоветского наследственного права, можно обнаружить исключения из общего правила, в свою очередь, обусловленные деятельностью каждого из сонаследников (их участие в семейном хозяйстве либо в профессиональной и коммерческой деятельности наследодателя, расходование со своей стороны либо другим образом внесение особого вклада в сохранение и приумножение имущества наследодателя) либо наличием подарков, полученных от наследодателя в течение определенного срока до открытия наследства (например, в течение двух лет в Азербайджане; пяти - в Грузии и Туркменистане). Также основанием может служить характер имущества, раздел которого не допускается или ограничен каким-либо размером. В свою очередь, ограничения производства раздела наследства во всех постсоветских государствах устанавливаются вследствие наличия зачатого, но еще не родившегося наследника в целях охраны его интересов (когда раздел может быть произведен лишь после рождения такого наследника с выделом причитающейся ему наследственной доли), соглашения наследников о приостановлении раздела на определенный срок (Азербайджан, Грузия, Молдова и Туркменистан) либо вследствие неизвестности местонахождения наследника. Для преодоления злоупотреблений со стороны наследников, уклоняющихся от раздела, разрешается после предпринятых разумных действий по установлению места их нахождения осуществить раздел без их участия с выделом причитающихся им долей (Азербайджан, Грузия, Кыргызстан, Узбекистан, Таджикистан, Туркменистан). Общей тенденцией выступает расширение перечня преимущественных прав, предоставляемых отдельным наследникам. Преимущественное право одних лиц, ограничивающее в определенной степени права других наследников, может быть обусловлено фактами наличия определенного статуса (например, индивидуального предпринимателя), навыков и умений (например, при наследовании земельных участков), общей собственности наследника с наследодателем на имущество, входящее в наследство, либо только длительного совместного пользования им (например, при наследовании жилого помещения, домашней утвари и предметов домашнего обихода). Предоставляемые преимущественные права наследников в большинстве случаев не имеют безусловного характера и реализуются, если затрагиваемые интересы других наследников не имеют для них большого значения. В любом случае восстановление баланса интересов наследников происходит за счет соответствующей денежной или иной компенсации, которая в некоторых странах должна предоставляться перед осуществлением наследником преимущественного права в случаях (Армения и Беларусь), если иное не предусмотрено соглашением наследников. И наоборот, может предоставляться существенная отсрочка по времени выплаты компенсации (например, до десяти лет в Латвии). Наследственное правопреемство в постсоветской кодификации сохранило сформулированный советской доктриной конститутивный характер (Армения, Беларусь, Казахстан, Кыргызстан, Россия, Узбекистан, Украина), когда наследник отвечает только в пределах стоимости перешедшего к нему имущества, что остается краеугольным камнем в концепции универсальности наследованного правопреемства, предполагающей переход всего как единого целого. Однако, анализируя ответственность наследников при наследовании отдельных видов имущества, можно обнаружить случаи неограниченной ответственности и в системе наследования с конститутивным характером (наследование предприятий, заложенного имущества и пр.). Возврат к транслятивному характеру наследственного правопреемства осуществлен только в странах Балтии, где в качестве общего правила установлена неограниченная ответственность наследников по долгам наследодателя, в том числе своим личным имуществом. Принцип неограниченной ответственности наследника по долгам наследодателя как результат рецепции римского права аналогично иным странам с германской системой наследования в прибалтийских государствах ограничен возможностью составления инвентарной описи имущества наследодателя и его долгов, позволяющей, во-первых, нести ответственность только в пределах стоимости включенного в опись имущества, во-вторых, не допускать слияния долговых обязательств наследника, который получил их от наследодателя, с собственными долгами, что отвечает интересам либо кредиторов наследодателя, либо самого наследника, в-третьих, не допускать слияния долговых обязательств наследодателя с правами требования к нему наследников. Последняя проблема в иных постсоветских государствах не решена, что ущемляет интересы наследников, являющихся одновременно кредиторами наследодателя (кроме Азербайджана, Грузии, Молдовы, Туркменистана, где если наследодатель завещал свое имущество кредитору, то это не может считаться зачетом права требования кредитора). Смешанный характер ответственности присутствует в тех странах (Азербайджан, Грузия, Молдова, Туркменистан), где устанавливается ответственность наследника без прямого указания ее размера, однако с предоставлением наследнику права освобождения от превышающих стоимость актива долгов, если он докажет этот факт. Примечательно, если наследство было описано нотариусом, наследник от вышеописанной обязанности освобождается (аналогично инвентарной описи в транслятивном наследовании). В постсоветском наследственном праве принципиально разграничиваются долги наследодателя и так называемые долги наследства, которые удовлетворяются в первую очередь, в том числе в течение срока, предоставленного на принятие наследства (погребальные расходы, расходы на охрану и управление наследственным имуществом, а также исполнение завещания). Это имеет место как в конститутивном (Армения, Беларусь, Казахстан, Кыргызстан, Россия, Узбекистан, Украина), так и транслятивном (Латвия, Литва, Эстония) наследовании. Аналогичное тождество имеет место и в отношении характера ответственности наследников по долгам наследодателя, которые в соответствии с ныне действующим законодательством несут ее солидарно, если иное не предусмотрено завещанием или договором. Напротив, в смешанном наследовании (Азербайджан, Грузия, Молдова, Туркменистан) сохранена долевая ответственность наследников. Таким образом, реформа гражданского законодательства и кодификация гражданского, в том числе наследственного, права на постсоветском пространстве, сопровождающиеся использованием зарубежного опыта, прямыми правовыми заимствованиями, признанием международного права частью национальной правовой системы, приведением ее в соответствие с международными нормами и принципами, определили сближение национальных правовых систем государств - участников СНГ и Балтии, что является общей тенденцией для стран континентальной системы права. В современном мире наследственное право, ранее основанное на веками складывающихся национальных и семейных традициях, в целом утрачивает консервативность, что является началом его унификации.
Название документа