О судебном надзоре (заметки с конференции "Проблемы надзора в гражданском и арбитражном процессе в свете правовых позиций Европейского суда по правам человека", Тверь, Тверской государственный университет, сентябрь 2010 г.)
(Мурадьян Э. М.) ("Арбитражный и гражданский процесс", 2010, N 12) Текст документаО СУДЕБНОМ НАДЗОРЕ (ЗАМЕТКИ С КОНФЕРЕНЦИИ "ПРОБЛЕМЫ НАДЗОРА В ГРАЖДАНСКОМ И АРБИТРАЖНОМ ПРОЦЕССЕ В СВЕТЕ ПРАВОВЫХ ПОЗИЦИЙ ЕВРОПЕЙСКОГО СУДА ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА", ТВЕРЬ, ТВЕРСКОЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ, СЕНТЯБРЬ 2010 Г.) <*>
Э. М. МУРАДЬЯН
Мурадьян Эльза Мироновна, ведущий научный сотрудник ИГП РАН, кандидат юридических наук.
Статья представляет собой заметки о конференции по вопросам судебного надзора. Автор высказывает соображения de lege ferenda.
Ключевые слова: Европейский суд по правам человека, судебный надзор, правовое регулирование, иск.
The article is correspond the notes about conference on the issues of court judicial review. The author suggests de lege ferenda.
Key words: European Court of Human Rights, judicial review, legal regulation, action.
Вначале в нескольких словах о самой конференции, безупречно организованной деканом юридического факультета и заведующей кафедрой Л. В. Тумановой, которая и вела всю программу. Просторный зал переполнен. Первый доклад - В. А. Мусина, многие годы разрабатывающего тему надзорного производства (публикации: Сборник научных статей "Тенденции развития гражданского процессуального права России", посвященных памяти Н. А. Чечиной. СПб., 2008; Правоведение. 2009. N 5 и др.). К тому же В. А. Мусин - фигура, узнаваемая в Страсбурге. В числе первых - выступления заместителя Председателя Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации Т. К. Андреевой, затем - Л. В. Тумановой, Т. Е. Абовой, А. Т. Боннера, А. Кузбагарова, Е. И. Носыревой, Д. В. Абушенко, Ю. А. Поповой, Н. В. Ченцова, А. В. Юдина. Заметная часть собравшихся - молодые люди, с восприятием не менее концентрированным, чем у процессуалистов солидных поколений. В этой аудитории не было автономных разговоров, сопровождающих выступления. Ю. А. Попова, выступившая и в неофициальной части конференции (Кубанский аграрный университет), предварила свой спич оптимистически юмористической декларацией: "Гречка будет!" Г. Д. Улетова, передавая весьма позитивные впечатления от зарубежного опыта, воспринятого во время командировки, выражала удивление тем, как гармоничны отношения между судьями по гражданским и административным делам: "...идут параллельно, как рельсы". На ее риторический вопрос: "Что же их связывает?" - ответ из аудитории (Т. Е. Абова) последовал в ту же секунду: "Шпалы!" Среди собравшихся преобладали "чистые" теоретики. Ученых-практиков было явно меньше, зато какие! Кроме Т. К. Андреевой конференцию удостоили своим участием и научно ориентированные адвокаты, прокуроры, судьи. Был и А. П. Попов, Председатель Арбитражного суда Тверской области, известный в судейском сообществе проведением по его же инициативе беспрецедентного процесса еще в пору действия АПК РФ 1995 г. Предстояло рассмотрение дела, связанного с приватизацией. Еще до начала процесса стали распространяться слухи через прессу, будто судьи ангажированы. А. П. Попов тогда возглавлял Судебную коллегию по гражданским делам того же суда. Дело было рассмотрено судом в необычном для первой инстанции составе, девятью судьями из названной Судебной коллегии. Суд дал достойный профессиональный ответ на поклеп. Принятое им судебное решение, пройдя все инстанции, "устояло", вступило в законную силу и было исполнено. Нормой ч. 3 ст. 14 АПК 1995 г. предусматривалось: "При коллегиальном рассмотрении дела в состав суда должно входить трое или другое нечетное количество судей" <1>. Едва ли возможно решительно ограждать честных истинных судей от лжи и навета без опоры на коллегиальность в первой и в остальных инстанциях. Коллегиальность - принцип и условие защиты чести и профессиональной репутации судьи, который в служении правосудию видит свое высокое предназначение. Не менее важна коллегиальность и для того, кто ищет судебной защиты, кому не обойтись в конкретной ситуации без опоры на закон и суд. Коллегиальность - условие более компетентного, разностороннего, обстоятельного и объективного подхода и выяснения сути дела. Практика показывает, что первая инстанция, особенно в суде общей юрисдикции, где доминирует единоличное правосудие по гражданским делам, работает как сверхусердный "поставщик" работы вышестоящим судам. Обжалование было бы еще популярней, если бы не судебные расходы и неготовность поручать представительство адвокату. Срабатывает и психологический барьер: есть ли смысл в инстанционном восхождении, если большая часть жалоб отклоняется. -------------------------------- <1> Автор публикации придерживается мнения, что на тот период это процессуальный прецедент, т. е. необычное решение процессуального вопроса. То, с чем невозможно справиться в скверной околосудебной ситуации в одиночку, поддается убедительному для публики и профессионалов коллегиальному решению. Столь представительный суд в конкретных условиях вокруг дела, действуя четко, открыто и законно, отстоял в общественном мнении честь судейской корпорации, демонстрируя объективность и не ввязываясь в отдельный процесс по опровержению лжеинформации и защите судейской чести. Попытка скомпрометировать судей и предстоящий процесс провалилась. Отечественная практика настоящего времени повернулась лицом к прецеденту. Данный случай не просто прецедент. Это подвиг разума, или, скажем более сдержанно, оптимальный профессиональный судейский подход и убедительное решение, которым завершен процесс, защищено право истца и дан ответ, достойный подражания, как реально отстоять честь судейской корпорации, основываясь на транспарентности и расширенной коллегиальности в первой инстанции. (Предупреждение репутационного вреда судье и теперь сложная социальная задача: общество о судьях судит, к сожалению, чаще не по настоящим судьям, а по тем, кто оказался в статусе судьи непонятно как и объективно должен быть из него удален). Не случайно об этом деле в двух словах упомянул профессор Д. А. Фурсов, выступая в сентябре 2010 г. на защите докторской Н. А. Громошиной (МГЮА).
Качество работы судебной системы определяется в основном качеством деятельности суда первой инстанции. Надо ли это доказывать? Оказывается, надо. Вот подтверждение. При обсуждении в настоящее время предполагаемых изменений в Закон о статусе судей выдвинута идея: в порядке наказания можно не только предупреждать судью или досрочно прекращать его полномочия, но также переводить судей "в нижестоящий суд". Вероятно, имеется в виду суд первой инстанции. Обычно судья делает карьеру, поднимаясь по инстанциям. Сама по себе обратная дорога тоже может быть выходом (лучшим, чем прекращение полномочий). И все же надо думать не только о судье, который снизойдет до первой инстанции. Работа в этой инстанции качественно отличается от последующих. Именно в первой простор для работы природного ума, рационального, гибкого решения споров, сближения позиций там, где, казалось бы, невозможно. Судьи первой и последней инстанций где-то сравнимы: для первого главное - творить, быть мастером гуманитарного конструктивного мышления. Для судьи высоких инстанций тоже необходим ум аналитика, но для целей судебной критики, проверки и диагностики судебных ошибок. В первой инстанции необходим практик, судья, понимающий реальные жизнеотношения. В кассационной и надзорной инстанциях трудно переоценить формально юридический анализ. Здесь явно не хватает той непосредственности, которой сильна первая инстанция. Конечно, и в первой инстанции имеются функции, процедуры и отдельные категории дел, которые под силу одному, не требуют коллегиальности, но как общее правило единоличное гражданское правосудие в первой инстанции - порядок, нуждающийся в переоценке. Получается, что в базовой инстанции судьба дела решается единственным судьей, но в последующих инстанциях им занимаются судьи более основательно, коллегиально. Экономия за счет качества правосудия недопустима ни в какой инстанции, выливается в дефицит справедливости и в соответствующее отношение общества к суду. Судья один не может давать то же качество, что и суд коллегиальный (интеллектуально равных или не уступающих ему). Да и психологическая нагрузка единоличного судьи несопоставима с работой при рассмотрении дела составом суда: взаимообогащающее общение, полезное для проведения слушания и поиска решения. К тому же общение с позитивными коллегами снимает или снижает рабочее напряжение. Особый интерес вызвало выступление прокурора О. Г. Петрова (Волжская прокуратура), который концентрированно изложил фабулу ряда гражданских дел, обосновано инициированных природоохранной прокуратурой. Аудитория оценила актуальность и весомость усилий прокуратуры и эффективность адекватных судебных решений по этим делам, обостренно чутко воспринимая их в контексте экологических испытаний прошедшего лета, выпавших на долю ряда регионов. Чувствовалось по неуловимой безмолвной реакции зала, что конференция набирает духовную высоту. Это был катарсис, внутренний подъем, единение профессионалов, обычно настроенных критично, чаще испытывающих неудовлетворенность состоянием дел. Вникая в проблемы правоприменения, надо быть очень тренированным, чтобы порой не впасть в пессимизм (туннелей много, но в конце каждого - свет!). Обнадеживают некоторые положительные тенденции, последние коррективы в ГПК РФ и АПК РФ, с акцентом на судебную справедливость, своевременность решений... Судебные реформы бесконечны. К вечным относятся проблемы: недостаточности контингента судей, устройства суда, положения и личности судьи. Большая потеря для общества, для социальной экологии - когда суды легко расстаются с тем, кто действительно судья от Бога, без шаблона, чинопочитания, индифферентности, прикрываемой формализмом. Судья не фантаст. Его сила - в здравомыслии, в предвидении перспектив и вариантов развития спорной ситуации, в умении сконструировать акт правосудия как социально-правовую поддержку и оправдание добра... Некоторые соображения были высказаны на конференции и автором настоящей публикации. Основное, исходя из темы конференции: любому россиянину, имеющему представление об исковом производстве, известно, что иск всегда предъявляется "К" ответчику, а не "против" него. Достаточно заглянуть в процессуальные кодексы России XX и нового века. Используемая в документах Европейского суда по правам человека формула "такой-то против... такого-то государства" во всяком случае применительно к России, иначе чем недоразумением не назовешь. Парадокс: привычные недоразумения не замечаются. Процессуальная форма, иск или жалоба, ценна рациональностью и не должна иметь ничего общего с провоцирующей проформой. Абсурдно полагать, что субъект права, нарушенного конкретным официальным лицом, затевает судебное действо для противопоставления себя государству. Заявителю, по крайней мере, гражданского дела только и надо, что восстановить свое право либо добиться реального исполнения решения, обладающего законной силой. Смысл восхождения вверх по инстанциям - в том, что человек не теряет надежды: судебную ошибку исправят, предстоящая инстанция, наконец, разберется, его позиция будет понята. "Инстанция - это там, где ты услышан" (Ю. Е. Пермяков). Проформа, которой заявитель в силу самого факта обращения в суд в соответствии с законной процедурой де-юре превращается в противника государства-ответчика, - очевидная нелепость. Между тем цель субъекта нарушенного права - добиться его восстановления. И ничего другого. Популярность и репутация Европейского суда привели к тому, что обращаемость растет стремительно, и накопилось столько жалоб, что и ответить на них в разумные сроки невозможно. В результате "серьезно нарушается деятельность Суда, что подрывает доверие к самой этой системе..." <2>. Специалисты Европейского суда по правам человека видят выход в новой организации работы, включая введение некоторых процедурных упрощений. К тому же существует принцип субсидиарности, и нельзя переоценивать потенциал Европейского суда по правам человека. Надо максимально усиливать национальные судебные системы <3>. -------------------------------- <2> См.: Микеле де Сальвиа. Система судебной защиты прав человека в Европе и необходимость ее реструктуризации: несколько направлений для размышлений // Права человека. Практика Европейского суда по правам человека. Рубрика "Главная тема". 2010. N 2. С. 18. <3> Студенты автора данной публикации всегда слышат одно наставление: в судах нельзя ничего откладывать на следующие инстанции. Все надо делать максимально в первой же инстанции. Именно в ней и следует полностью задействовать потенциал позиции стороны. Движение вверх по инстанциям для профессионала-представителя интересно, обогащает опыт, но редко учит тому, что чем выше инстанция, тем легче быть ею услышанным, понятым и защищенным.
В поисках достойного ответа на вопрос, как преодолеть в России судебный бум и выйти на новое качество правосудия, полагаем необходимым: 1. Уйти от единоличной апелляционной проверки решений мировых судей. 2. Не меньше надобности в возвращении к принципу коллегиальности в федеральных судах первой инстанции. Не предпринимать усилий в пользу восстановления коллегиальности суда первой инстанции недальновидно. Коллегиальность - серьезная предпосылка требуемого качества судебной деятельности. В одной из новелл Федерального закона от 27 июля 2010 г. N 228-ФЗ сказано о делах, решение о коллегиальном рассмотрении которых принимается председателем судебного состава в связи с их особой сложностью на основании мотивированного заявления судьи. Это отрадно, но вряд ли требуется тратить драгоценное судейское время на то, чтобы формально расписывать, выстраивать систему обоснования там, где для решения вопроса достаточно сослаться на усмотрение судьи по итогам предварительного ознакомления с материалами дела, принятого судом к рассмотрению. Процедура не должна быть усложненной: коллегиальность необходима для усиления организационно-процессуальных предпосылок всестороннего и объективного решения, а также и судебные гарантии участников дела, по обращению одного из них, при отсутствии возражений других. Желательно в законе предусмотреть, что вопрос о рассмотрении дела коллегиальным составом суда может быть решен и по усмотрению судьи при отсутствии возражений основных участников дела. Суд - гарант объективности, а это значит, что состав суда не дружеская компания. Еще один момент: запрет видеоконференцсвязи в закрытом судебном заседании вполне логичен. Однако можно столкнуться с необходимостью процессуального действия таким способом, когда другая возможность нереальна, и заранее известно, что конкретное действие не имеет никакого отношения к конфиденциальной информации, не затрагивает ни одной тайны, охраняемой законом. Отсюда вывод, что не следует придавать абсолютный характер запретам и ограничениям и тем более исключениям из правовых и процессуальных принципов. У суда есть право в режиме закрытого судебного заседания проводить как все слушание дела, так и те судебные процедуры, по которым это действительно требуется. 3. Существует потребность в новом подходе к судейскому профессионализму. Судебные составы только из юристов не идут ни в какое сравнение с составами из юристов и представителей других профессий, познания которых необходимы для компетентного постижения сути дела и эффективности судебного решения. Юридическая грамотность решения остается условием его приемлемости, но вряд ли допустимо взваливать на судей, "только юристов", обязанность определять характер, содержание решения, полезность того или иного варианта обсуждаемого проекта решения в сферах, где кроме здравомыслия необходимы специальные познания, практический опыт (если например, речь идет о врачебной ошибке, желательно, чтобы две трети состава судей имели медицинские познания). В то же время для судей-неюристов должна быть система подготовки по вопросам судебного процесса и материального права. Можно ли всерьез надеяться на реально компетентное правосудие, совершаемое судьями, знающими только право и правовые категории (если не преувеличивать значения экспертных исследований и заключений)? Желательно изменить систему голосования по вопросам решения дела таким образом, чтобы не было подражания председательствующему, первому среди равных". Это несложно. Например, каждый голосует тайно, записывает своей ответ, и затем все открывают свои варианты. Оставшийся в меньшинстве имеет безусловное процессуальное право официально выразить особое мнение. Процедура может быть интереснее того, что здесь очерчено несколькими штрихами. 4. Отдавая должное опыту пилотных и прецедентных решений Европейского суда по правам человека, надо сказать: в России, подчеркнем, его уроки важны законодателю и правоприменителям. Но будем помнить, что и в перспективе от Европейского суда по правам человека нельзя ожидать большей отдачи, поскольку его роль определена принципом субсидиарности. Популярность этого суда заведомо и многократно превышает пропускную способность обстоятельных судей, не позволяющих себе устраивать судебные гонки и тем самым превращать правосудие в суррогат. В создавшейся в общем-то проблематичной ситуации около Европейского суда по правам человека тем, кто так или иначе причастен к отечественному судопроизводству, предельно ясно: необходимо реально переосмыслить процесс осуществления гражданского правосудия и так организовать судебный контроль за судебными актами, чтобы правосудие не уродовалось волокитой и не завершалось неэффективными итогами. В очередной раз напрашивается радикальный рецепт: заменить судей со всей их медлительностью, консерватизмом и прочими недостатками, чем-то, условно говоря, вроде электронных судей, новейшими творениями информатики, телекоммуникаций (словом, передать правосудие под флагом высокой точности, высокоточным наукам и технологиям). Сверхбыстродействующий суд, технически и технологически завораживающее учреждение с единственным минусом: эстетически завораживающая система будет построена, но истинное правосудие исчезнет. Какие бы чудеса ни совершались с помощью точных наук и технологий, правосудие как сферу гуманитарных, духовных, межличностных отношений доверить можно только человеку, обладающему таким сочетанием качеств, без которых нет истинного судьи. Справедливости ради заметим, что многие задачи, функции в судебном производстве в настоящее время должны решаться с максимальным использованием надежной, научно апробированной информационно-коммуникативной и иной специализированной техники, правил и методик (непременное условие: при соответствии их использования прогрессивным целям, характеру и принципам правосудия). Что отчасти и делается, например, в судопроизводстве (как и вообще в жизнедеятельности, в сферах медицины, науки, экономики, экологии и т. д.), в делах, где необходимы сложные расчетные операции, а также в экспертных исследованиях. Правосудие амбивалентно: в его основе - проверяемые факты и доказательства (с одной стороны) и как продукт своего времени оно не довольствуется устаревающими способами выяснения истины по делу. Но оно не может полностью полагаться на новейшие носители информации ввиду их проблематичной проверяемости средствами, доступными суду. Существенно и то, что сохранность, неизменяемость и достоверность информации трудно обеспечить. Поэтому и приходится дублировать то, что получено на технический носитель, "переводом" на бумажный. 5. Касаясь вопроса о судебном контроле за судебными актами, прежде всего отметим необходимость сохранения в принципе вертикального контроля, соответствующего в общем природе федерального государства и системе федеральных судов, идее единства законности. 6. Вместе с тем интересы эффективности судебного контроля требуют разработки и внедрения наряду с инстанционной вертикалью других форм. Более доступным и оперативным может стать горизонтальный контроль (выражение условное). Состоятельность идеи требует мозгового штурма: как полностью исключить помехи корпоративной взаимной поддержки судьями, которые поочередно выполняли бы роли проверяющих и проверяемых? В противном случае в итоге можно получить "игровой контроль" (профанацию). Постепенно легализуются новые подходы (использование интернет-ресурсов, электронных документов и пр.). Это вопросы для размышления коллективам исследователей и затем для судебных экспериментов, что потребует принятия специального закона. 7. Не должно ослабляться внимание и к совершенствованию судебной вертикали. Одним лишь сокращением числа надзорных инстанций вопрос нельзя ни решить, ни сдвинуть с мертвой точки. 8. Нуждается в интенсивном мудром развитии и судебный самоконтроль. В заключение подчеркнем главное. Позиции того, кто обращается в Европейский суд по правам человека, и государства не противопоставлены. Россия дорожит статусом правового государства. Такое государство подтверждает свои высокие социальные качества, если опирается на оптимальную судебную систему, с лучшими, чем теперь, системами контроля и самоконтроля. 9. Неприемлемы варианты усовершенствования национальной судебной системы, без усиления процессуальных прав и гарантий пользователей. Система должна быть доступной для юридически неориентированного гражданина прежде всего. Для общества полезно, когда гражданин не поддается нарушениям закона, а обращается, следуя закону, в компетентные учреждения и в суды. Такое обращение требует более высокой самодисциплины, добросовестности и ответственного отношения человека к своим обязанностям. Очень важно, чтобы судья был человеком, имеющим возможность, способность и потребность помочь человеку и знающим, как это сделать лучше всего. Но любой судья на это, скорее всего, скажет: "Не путаете ли Вы судью с адвокатом?" Мы не будем путать судью с адвокатом, если взять за правило формировать судейский контингент из лиц преимущественно с опытом адвоката, причем с высокой репутацией. Защита прав человека - позитивная обязанность государства и его институтов. Для наших судей и всех профессионалов, причастных к правосудию, уроки Европейского суда по правам человека бесценны. Но Европейский суд по правам человека не "чужой монастырь", и российская инициатива по разного рода процедурным и формальным вопросам представляется вполне уместной. Что плохого произойдет, если гражданин А. подает жалобу "К" государству? Проформу обращения в суд необходимо освободить от невольно провокационного оттенка. Обоснованное обращение в суд - акция против низкой правовой культуры конкретных функционеров. Ослабление процессуальных гарантий защиты прав равнозначно снижению качества правовой государственности. Судебная система только тогда станет близкой к оптимуму, когда две другие власти поймут ее социальную ценность. Власти разделены, но судебные науки, а также юридическое образование (хотя бы и не ради получения диплома) и самообразование полезны восходящему функционеру любой ветви власти, который действует ответственно и видит перспективу.
Название документа