О государственных переворотах (некоторые сравнительно-исторические аспекты уголовной ответственности)

(Галустьян О. А.) ("Международное уголовное право и международная юстиция", 2011, N 1) Текст документа

О ГОСУДАРСТВЕННЫХ ПЕРЕВОРОТАХ (НЕКОТОРЫЕ СРАВНИТЕЛЬНО-ИСТОРИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ) <*>

О. А. ГАЛУСТЬЯН

Галустьян Оскиан Аршакович, доктор юридических наук, профессор, главный научный сотрудник ВНИИ МВД России, генерал-майор внутренней службы.

Статья посвящена рассмотрению соотношения феномена государственных переворотов и уголовной ответственности его участников. В сравнительно-правовом ключе автор рассматривает законодательство различных стран об уголовной ответственности за государственные преступления.

Ключевые слова: государственный переворот, уголовная ответственность, государственное преступление.

The article studies the correlation of the coup d'etat phenomenon and the criminal liability of its participants. The author makes a comparative legal research of the legislation of different countries on the criminal liability for state crimes.

Key words: coup d'etat, criminal liability, state crime.

Практически любой государственный переворот или его попытка - это показатель существующей политической, экономической и социальной нестабильности, перекосов во внутреннем развитии общества <1>. Он говорит о слабости демократических институтов и неразвитости гражданского общества, о неотлаженности механизмов передачи власти законным путем. В целом история показывает, что даже объективно назревший государственный переворот, как правило, чреват долгосрочными негативными последствиями для всего общества, является искусственной попыткой обогнать или замедлить эволюционное развитие государства и зачастую приводит к человеческим жертвам и репрессиям, а также осуждению со стороны мирового сообщества. -------------------------------- <1> См.: Галустьян О. А. О государственных переворотах (сравнительно исторический аспект вопроса) // Международное уголовное право и международная юстиция. 2010. N 3. С. 19 - 24.

А должны ли нести уголовную ответственность и наказание политики и военные, члены политических партий и организаций, инициировавшие и совершившие государственный переворот? Какое наказание они должны нести, особенно в тех случаях, когда в результате их решений и действий погибли сотни и тысячи людей? А может, никакого наказания и не должно быть? Казалось бы, ответ на эти вопросы однозначен: за преступлением должно с неотвратимостью следовать наказание. Но в действительности не все так просто и однозначно. В разных странах и в различные исторические эпохи на этот вопрос отвечали по-разному. Так, например, во французском УК (Code p nal) XIX - начала XX в. государственный заговор расценивался как уголовное преступление, поскольку он определялся как решимость двух или более лиц действовать с целью ниспровергнуть или изменить существующий государственный строй или возбудить граждан к вооружению против государственной власти. Одна эта решимость составляла преступление. Согласно германскому уложению также не только сам государственный переворот, но и заговор - состоявшееся между несколькими лицами соглашение совершить действия, направленные против главы государства, конституции или целости государственной территории, - признавались преступлениями. Соборное уложение 1649 г., представляя собой свод законов Русского государства, называло следующие государственные преступления: любые действия, направленные против личности государя или его семьи, бунт, заговор, измена. По этим преступлениям ответственность и наказание несли не только лица, их совершившие, но и члены их семей, если им было хоть что-то известно о готовящемся преступлении. Система наказаний включала: смертную казнь (в 36 случаях), телесные наказания, тюремное заключение, ссылку, бесчестящие наказания, конфискацию имущества, отстранение от должности, штрафы. Представляется интересным привести выдержку из главы II Уложения "О государьской чести, и как его государьское здоровье оберегать а в ней 22 статьи", в которой говорится о наказании за государственные преступления: "1. Буде кто каким умышлением учнет мыслить на государьское здоровье злое дело, и про то его злое умышленье кто известит, и по тому извету про то его злое умышленье сыщетса допряма, что он на царское величество злое дело мыслил, и делать хотел, и такова по сыску казнить смертию. 2. Такъже буде кто при державе царьского величества, хотя Московским государьством завладеть и государем быть и для того своего злово умышления начнет рать збирать, или кто царьского величества с недруги учнет дружитца, и советными грамотамис-сылатца, и помочь им всячески чинить, чтобы тем государевым недругом, по его ссылке, Московским государьством завладеть, или какое дурно учинить, и про то на него кто известит, и по тому извету сыщетца про тое его измену допряма, и такова изменника по тому же казнити смертию". Соборное уложение с незначительными дополнениями действовало без малого 200 лет. Лишь в середине XIX в. был разработан и введен в действие новый Свод законов, а затем и новое Уголовное уложение (1845), которое затем претерпело три редакции - в 1857, 1866 и 1885 гг. В целом Уложение о наказаниях уголовных и исправительных подготовило почву для разработки Уголовного уложения России 1903 г., впоследствии ставшего вершиной русской дореволюционной уголовно-правовой мысли, но так и не вступившего в силу в полном объеме. Согласно этим нормативным правовым актам наказания подразделялись на две большие группы - уголовные и исправительные. К уголовным наказаниям относились: лишение всех прав состояния и смертная казнь, лишение всех прав состояния и ссылка на каторгу, лишение всех прав состояния и ссылка на поселение в Сибирь, лишение всех прав состояния и ссылка на поселение на Кавказ. Лишение всех прав состояния означало гражданскую смерть: лишение прав, преимуществ, собственности, прекращение супружеских и родительских прав. Особенно суровыми были наказания за государственные преступления: злоумышление против "священной особы государя императора", бунт против верховной власти и государственная измена (ст. ст. 263 - 282). Основными мерами наказания за эти преступления были смертная казнь, бессрочная или срочная (от 4 до 12 лет) каторга. Важным дополнением к Уложению являлись кодексы, принятые при Петре I. Так, в 1715 г. был издан Артикул воинский, который устанавливал ответственность за 209 видов преступлений, включая и государственные. К ним были отнесены преступления против царя и царской власти. Наказания за такие преступления предусматривались самые суровые. Так, простой умысел убить или взять в плен царя наказывался четвертованием. Так же наказывалось вооруженное выступление против властей. При этом одинаковое наказание - четвертование несли как исполнители, так и пособники и подстрекатели. Оскорбление монарха словом наказывалось отсечением головы. За государственные преступления часто предусматривалось такое наказание, как политическая ссылка - удаление осужденного из места его постоянного или временного жительства с обязательным поселением в определенной местности, как правило, на периферии на срок, указанный в приговоре в пределах страны. Этот вид уголовного наказания применялся в качестве основного или дополнительного наказания как по дореволюционному, так и по советскому законодательству. Ныне действующий Уголовный кодекс РФ не предусматривает такого вида наказания. В отношении лиц, подозреваемых в участии в общественном движении, могла осуществляться высылка без суда, по распоряжению царя, некоторых губернаторов и органов МВД. Высылка в отдаленную местность на поселение или на каторгу производилась на определенный срок или бессрочно. Местами ссылки первоначально являлись окраины европейской части России (Урал и Север), затем - Кавказ, а по мере освоения восточных районов - Сибирь и Дальний Восток. В XVIII в. на крепостные работы, заводы и рудники ссылали участников массовых народных выступлений, в периоды дворцовых переворотов в ссылку отправляли опальных государственных деятелей: так, графа Петра Толстого сослали на Соловки; в 1727 г. генералиссимуса князя А. Д. Меншикова отправили в ссылку в Березов, где он через три года умер. Подобная участь постигла князей Долгоруких, из которых четверо были казнены. Д. М. Голицын был заточен в Шлиссельбургскую крепость, где и умер. Первыми государственными преступниками, отправленными в ссылку в Сибирь, считаются жители Углича, осужденные по делу об "убиении" царевича Дмитрия в 1593 г. По данным П. Н. Буцинского, в первой половине XVII в. в Сибири отбывали наказание в виде ссылки примерно 1500 человек. Более суровым наказанием за преступления против государства и царственных особ была смертная казнь. Здесь можно было бы также привести множество примеров. Так, в 1739 г. суровым наказанием завершилась неудачная попытка заговора против Анны Иоанновны и ее фаворита Бирона, во главе которого стоял потомок знаменитого по Куликовской битве Боброка-Волынского кабинет-министр А. П. Волынский. Он тайно составил "Генеральное рассуждение о поправлении внутренних государственных дел". Главные идеи Волынского сводились к переустройству государственного управления, "чтобы свои природные министры со временем были", а все должности в государственном аппарате от канцеляриста до сенатора заполнялись дворянами. Для выполнения этой задачи за границу на обучение были посланы 30 дворянских детей. По требованию Бирона Волынский и его сторонники были арестованы, приговорены к казни или ссылке. Сам Волынский был четвертован. Вдохновители и участники другого дворцового переворота - Миних и Остерман были также приговорены к четвертованию. Но пришедшая к власти царица Елизавета Петровна (годы царствования 1741 - 1761 гг.) заменила казнь ссылкой. Весьма примечательно, что Елизавете Петровне принадлежит весьма прогрессивная для того времени новация: впервые в русской истории была отменена смертная казнь. Интересно, что это гуманистическое нововведение было сделано именно в России, задолго до подобного решения европейских монархов. Правда, в последующем другая русская царица - Екатерина II - восстановила этот вид наказания, но главное, что именно в России впервые был создан исторический правовой прецедент. После отмены смертной казни массовый характер приобрело такое наказание за государственные преступления, как ссылка и каторга, в частности вечная каторга. В первой половине XIX в. на каторгу в Сибирь и в ссылку на Кавказ были отправлены декабристы, петрашевцы, тысячи участников польского восстания 1830 - 1831 гг. В Уложении о наказаниях (1845) ссылка была установлена в качестве одной из основных мер наказания за преступления, как уголовные, так и политические. Кроме того, существовала и часто применялась на практике административная ссылка как ссылка "по высочайшему повелению" (например, сосланы Пушкин, Герцен, Огарев и другие за подрыв авторитета царской власти, нелицеприятные высказывания в адрес царя и его приближенных, а также, как сказали бы в наше время, за призывы к свержению существующей власти). Во второй половине XIX в. право ссылать в административном порядке по политическим мотивам получили также некоторые местные администраторы (например, наместник Кавказа, виленский генерал-губернатор и ряд других). К началу XX в. в Сибири находилось до 300 тыс. ссыльных. После революции 1905 - 1907 гг. в Сибирь стали массово ссылать ее участников. В марте 1917 г. Временное правительство объявило политическую амнистию, уже в апреле того же года политическая ссылка была официально упразднена. Однако после Октябрьской революции и установления Советской власти уже в 1920-е годы политическая ссылка была вновь восстановлена и широко использовалась в 1920 - 1930-е годы в качестве наказания и изоляции от общества по отношению к политическим противникам правящей партии большевиков - бывшим эсерам, левым эсерам, меньшевикам; затем к ним присоединились троцкисты. Характерной особенностью было то, что она применялась, как правило, во внесудебном порядке. С середины 1930-х, когда политические репрессии в СССР приобрели огромные масштабы, ссылка начала восприниматься как излишне мягкое наказание для противников существующей власти. Она была главным образом заменена лишением свободы на длительные сроки, во многих случаях - без права переписки. Во многих случаях это означало не только абсолютную изоляцию от общества, но и смертную казнь. В зарубежных странах были предусмотрены свои меры наказания за государственные преступления, к которым относятся и государственные перевороты во всех их формах. Однако в силу различных обстоятельств, складывавшихся в той или иной стране в определенные периоды развития, зачастую в силу целого ряда политических соображений государственные преступники, заслужившие по закону более строгое наказание, в отдельных случаях и смертную казнь, отделывались более мягкими наказаниями. Так, например, в Германии после неудавшегося "Пивного путча" в ноябре 1923 г., который, к слову сказать, не получил поддержки ни среди населения, ни среди военных, его участники, в том числе и главный путчист - Гитлер, получили тюремные сроки различной длительности. Но это можно считать чисто символическим наказанием за попытку государственного переворота: Гитлер был приговорен к пятилетнему сроку заключения, хотя по Имперскому УК Германии подобное преступление каралось пожизненным тюремным заключением. Такое положение во многом объяснялось тем, что в Германии того периода народ и представители государственных структур, включая суды, испытывали серьезный разброд умов и жажду политических перемен. В силу этого оппозиция власти пользовалась явной благосклонностью со стороны чиновников, суда и полиции. Путчисты расценивались всеми скорее как национальные герои, а не как государственные преступники, в то время как к руководству Веймарской республики большинство населения относилось как к изменникам отечества, которые не способны поднять Германию на прежнюю высоту и лишь прислуживают иностранным интересам. Приведем еще один пример, иллюстрирующий связь между противоправным действием - попыткой переворота и последовавшим наказанием. Речь пойдет о членах ГКЧП, которые предприняли попытку совершить государственный переворот (получивший название "августовского путча") в ночь с 18 на 19 августа 1991 г. в перестроечном СССР. С точки зрения самих организаторов ГКЧП, их действия имели целью восстановление законности в СССР и предотвращение распада государства. Как известно, впоследствии в связи с августовским путчем к уголовной ответственности был привлечен ряд высших должностных лиц СССР, высших партийных функционеров КПСС, высших военачальников и других лиц, входивших в состав ГКЧП. Следствие велось долго, и собственно наказания участники не понесли, поскольку в 1994 г. все арестованные участники ГКЧП были амнистированы еще до суда. Перед судом добровольно предстал только генерал армии В. И. Варенников, который отказался от амнистии и судом был оправдан за отсутствием в его действиях состава преступления. Кстати, ни один из подсудимых не признал себя виновным в совершении каких-либо преступлений. Более того, они считали свои действия общественно полезными, а допущенные при этом отступления от Конституции СССР и советских законов - вынужденными, продиктованными состоянием крайней необходимости. Касаясь вопроса вины членов ГКЧП, можно привести мнение бывшего судьи по делу членов ГКЧП, А. Т. Уколова. Он высказал предположение о том, что если бы Верховный Совет РФ не объявил им амнистию и процесс был бы доведен до конца, то подсудимые с большой вероятностью могли бы быть оправданы. Доводы защиты о том, что члены ГКЧП действовали в условиях крайней необходимости, по оценке Уколова, были достаточно вескими. В другом варианте, по его мнению, Министр обороны СССР Д. Т. Язов мог бы быть наказан лишь за незаконный ввод войск на улицы Москвы. Однако Уколов исключает вероятность осуждения этих людей за измену Родине. Весьма странными в рассматриваемой нами плоскости "преступление - наказание" представляются события осени 1993 г. в России, когда во время кульминации конституционного кризиса по приказу тогдашнего президента Б. Н. Ельцина военные вели огонь по "строптивому" парламенту, представительному органу власти - Верховному Совету РФ. Эти насильственные действия повлекли за собой гибель людей. Данные приводятся разные. Б. Н. Ельцин в своем интервью Эльдару Рязанову в ноябре 1993 г. назвал цифру 142 погибших. По словам руководителя администрации Ельцина С. А. Филатова, президент позвонил ему 5 октября и сказал: "Запишите себе - погибли 164 или 165 человек". "Независимая газета" утверждала - около полутора тысяч. Народный депутат С. Н. Бабурин на встрече с итальянскими сенаторами назвал цифру - 762 человека. Президент Калмыкии Кирсан Илюмжинов, вернувшись из Белого дома еще до окончания его штурма, говорил Черномырдину: "Там где-то пятьсот-шестьсот трупов". Официально опубликованные данные - 158 погибших. Однако точные цифры до сих пор не названы. Такое впечатление, как будто человеческая жизнь что в СССР, что в сегодняшней России ничего не стоит. В случае расстрела Белого дома виновные вообще не понесли никакого наказания, хотя тогдашний высший орган власти в России (Съезд народных депутатов) квалифицировал эти действия Б. Н. Ельцина и его сторонников как государственный переворот. Многие юристы, политологи, историки и государственные деятели разделяли эту точку зрения. Подобному положению дел есть свои объяснения - наследие советского прошлого. Так, по мнению бывшего координатора государственных обвинителей по делу о ГКЧП, бывшего прокурора центральных аппаратов Прокуратуры СССР и Генеральной прокуратуры РФ, а ныне адвоката О. В. Назарова, "так уж сложилось, что действия руководителей высшего эшелона власти оцениваются у нас в основном с позиций политической целесообразности. Такой подход понятен, поскольку годами и десятилетиями закон существовал только для так называемых рядовых тружеников. Для работы правоохранительных, судебных органов именно с этой категорией населения и оттачивались юридические формулировки и понятия". Подобная безнаказанность представителей власти и их сторонников характерна и для других стран, особенно Латинской Америки, Азии и Африки, в которых правители пришли к власти в результате политических заговоров, государственных переворотов и военных путчей. С одной стороны, это делается по политическим соображениям, а с другой - пришедшие к власти незаконным, насильственным путем не стремятся создавать прецедентов, в силу которых новая власть, пришедшая им на смену, также незаконным путем может применить к ним самые суровые меры наказания. Все ограничивается, как правило, наказанием рядовых исполнителей и инакомыслящих. Примечательна в этом плане история с наказанием чилийского диктатора, главы военной хунты Пиночета, бывшего длительное время бессменным президентом страны (1974 - 1990 гг.). Как известно, во время его правления тысячи безвинных граждан были убиты или бесследно исчезли. Но и после отставки он оставался в высших эшелонах власти: был командующим чилийской армии, а с 1998 г. - пожизненным сенатором. Лишь в 2004 г. Верховный суд Чили принял решение снять с Пиночета парламентскую неприкосновенность, которой он пользовался как ушедший в отставку глава государства. Девять судей высказались за это решение, восемь проголосовали против. Защита экс-президента ссылалась на предыдущее решение Верховного суда, прекратившего за два года до этого процесс против бывшего диктатора в связи с болезнью и освобождением его от уголовного наказания. После нового решения Верховного суда против диктатора было возбуждено судебное преследование по более чем 100 эпизодам, связанным с убийствами, а также похищениями и пытками людей, предположительно совершенных им в ходе и после военного переворота. Судебные разбирательства с переменным успехом длились вплоть до декабря 2006 г., когда Пиночет умер от инфаркта. Зачастую после кровавых переворотов в разных странах в обществе - и среди рядовых граждан, и среди политиков, и даже юристов - звучат призывы "забыть прошлое и сосредоточиться на будущем" ради политической стабильности, экономического роста, национального примирения. Конечно, людская память расставляет все по своим местам и каждому воздается по делам его: злодеи называются злодеями, праведники - праведниками. Так было, есть и будет со времен Герострата, Калигулы, Ричарда III, Наполеона, Гитлера, Ленина, Сталина и др. Но при этом невольно возникает закономерный вопрос: а возможным ли будет достижение благих целей там, где игнорируются закон, права человека и преступление остается без наказания?..

Название документа