Установление правил деятельности иностранного дипломатического представительства в Советской России (1917 - 1921 гг.)
(Белковец Л. П.) ("История государства и права", 2011, N 4) Текст документаУСТАНОВЛЕНИЕ ПРАВИЛ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО ДИПЛОМАТИЧЕСКОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЬСТВА В СОВЕТСКОЙ РОССИИ (1917 - 1921 ГГ.) <*>
Л. П. БЕЛКОВЕЦ
Белковец Лариса Прокопьевна, профессор кафедры истории государства и права, конституционного права Новосибирского юридического института (филиала) Томского государственного университета, доктор исторических наук.
В статье рассматривается процесс становления норм дипломатического права, связанный с признанием Советского государства капиталистическими странами. Изучены первые международные договоры и внутреннее законодательство РСФСР. Сделаны выводы о переходе советского правительства, несмотря на отказ от прежнего законодательства, к руководству при обмене с другими государствами дипломатическими представителями различных рангов общими положениями международного права.
Ключевые слова: Советское государство, признание, договоры, декреты, нормы, международное право.
The article reviews the process of establishment of diplomatic right norms, connected with acknowledgement of the Soviet state by capitalist countries. The initial international contracts and internal legislation of RSFSR have been studied. Conclusions were made on transfer of the Soviet government, notwithstanding the refusal from former legislation, that diplomatic representatives of different levels will be governed by general clauses of international right at exchange with other states.
Key words: the Soviet state, acknowledgement, contracts, decrees, norms, international right.
Пришедшие к власти в России в октябре 1917 г. большевики, намереваясь положить в основание социалистического государства законы, соответствующие новому общественному порядку, объявили об аннулировании Свода законов Российской империи, бывшего плодом творческого труда многих поколений отечественных правоведов. Однако жизнь заставила Советское государство вернуться ко многим правовым нормам, выработанным в предшествующие десятилетия, подтвердив тем самым ставшую уже азбучной истину о тесной связи времен, о невозможности уничтожить преемственность в развитии правовых, а равно и других общественных институтов и ценностей. В конце концов все революции смирялись с дореволюционным правом и восстанавливали многие его элементы путем их включения в новую правовую систему <1>. О том, как это происходило с дипломатическим правом, рассказывает настоящая статья. -------------------------------- <1> Берман Г. Дж. Западная традиция права: эпоха формирования. М., 1994. С. 12.
В области дипломатии разрыв с прошлым оформил Приказ народного комиссара по иностранным делам от 26 ноября (ст. стиля) 1917 г. "Об увольнении послов, посланников и членов посольств" <2>, который касался представителей Временного правительства, не давших ответа на предложение работать под руководством советской власти. Одновременно с данным актом дипломатические агенты советской власти (из числа бывших политэмигрантов-большевиков) были назначены в отдельные европейские столицы: в Лондон, Стокгольм, Берн, Париж, Берлин. Гораздо более сложной оказалась для новой власти проблема выстраивания отношений с иностранными представительствами в самой России. -------------------------------- <2> Приказом были отстранены от своих постов без права на пенсию и поступления на какие-либо государственные должности российские послы в Японии, США, Италии, Испании; посланники в Англии, Китае, Швеции, Португалии, Бельгии, в южноамериканских государствах, в Египте, Румынии, Сиаме, Греции, поверенные в делах во Франции, Голландии, Швейцарии и др. должностные лица // СУ РСФСР. 1917. Отдел первый. N 4. Ст. 63.
В первые месяцы после Октября союзники, не имея еще плана определенных действий в отношении нового правительства России, в надежде на продолжение ею войны с державами германо-австрийского блока, не прерывали официальных сношений своих представительств с НКИД. Но в конце февраля 1918 г., непосредственно перед подписанием Брест-Литовского мира, когда у правительств союзных держав стали вызревать мысли о возможной интервенции, их представители во главе со старшиной дипломатического корпуса, американским послом Давидом Френсисом, переселились в Вологду. Она могла стать важным пунктом связи между Сибирью, где вызревало восстание против советской власти, и Архангельском, откуда должны были прийти интервенты <3>. В Москве и Петрограде были оставлены дипломатические секретари или военные атташе, вскоре принявшие активное участие в подпольной деятельности, направленной на свержение советской власти. -------------------------------- <3> Сабанин А. В. Посольское и консульское право. М., 1930. С. 59.
Переезд дипломатического корпуса из столицы в провинцию являлся открытым выражением нежелания признавать Правительство РСФСР. Френсис называл эту акцию "самоаккредитованием" корпуса союзных держав "при русском народе, подавленном Советами", а свое вологодское сидение - "войной контрразведок без формальных военных действий" <4>. Местные органы советской власти тем не менее оказывали бежавшим дипломатам любезный прием, поддерживая с ними видимость формального общения. Правительство республики, в свою очередь, пыталось, с одной стороны, пресечь контрреволюционную деятельность остатков столичного дипкорпуса, а с другой - убедить засевших в Вологде дипломатов переехать в Москву ввиду невозможности обеспечить им положенную их статусу охрану. -------------------------------- <4> См.: Francis, David R. Russia from the American Embassy. New York, 1921. P. 234.
Они покинули Вологду в конце июля 1918 г., намереваясь встретить в Архангельске войска союзников, в сопровождении и под охраной которых должно было состояться их возвращение в Петроград. Однако организация "северного антисоветского фронта" была временно отложена в связи с признанием союзниками правительств некоторых белогвардейских группировок, которым интервенция в первую очередь должна была помочь свергнуть советскую власть <5>. Дипломатические сношения бывших союзников с РСФСР были окончательно прекращены. Все ее немногочисленные представители подверглись высылке из стран пребывания, а новые перестали допускаться к исполнению дипломатической службы. -------------------------------- <5> Сабанин А. В. Посольское и консульское право. 1930. С. 60 - 61.
Признавая всю сложность имевших место в дипломатической жизни послереволюционной России обстоятельств, необходимо признать, что линия поведения советского правительства в указанное время была весьма выверенной и в целом отвечала взятым им на вооружение принципам внешней политики. Они были сформулированы уже в самом первом его обращении к воюющим державам - заключить мир без аннексий и контрибуций. Находясь, по сути дела, в состоянии войны с союзниками, оно продолжало считаться, в пределах возможного, с привилегиями и преимуществами их дипломатов, встав на путь неукоснительного соблюдения основных принципов посольского права. В крайних случаях советские власти прибегали, как это было с французским посланником Жозефом Нулансом, открыто призывавшим к усилению вооруженной интервенции в Россию, к требованию отозвания из страны дипломата, поведение которого способствует ухудшению отношений между странами. Глава британской миссии Дэвид Локкарт, организатор заговора против советской власти в августе 1918 г., нарушивший один из главных принципов международного права, был после установления личности немедленно освобожден из-под ареста <6>. Единственной жертвой "войны контрразведок" был убитый при оказании сопротивления во время вооруженного столкновения с красноармейцами морской атташе английского посольства Кроми <7>. -------------------------------- <6> См.: Ветошкин М. Союзники и белогвардейцы на севере России // Новый мир. 1928. N 1. С. 225 - 230; Внешняя политика СССР: Сборник документов / Сост. А. С. Тисминец. М., 1944. N 101. Т. 1. <7> См.: Дипломатическая переписка о белом и красном терроре // Ключников Ю. В., Сабанин А. В. Международная политика новейшего времени в договорах, нотах и декларациях. Т. 2: От империалистической войны до снятия блокады с Советской России. М., 1926. С. 162.
Все дипломатические и консульские представители, несмотря на действия своих правительств против советских дипломатов <8> и на участие американских войск в интервенционистских действиях, спокойно покинули территорию России в сентябре 1918 г. Никто из них, как и вообще ни один американский гражданин, не подвергся в Советской России каким-либо неприятностям <9>. -------------------------------- <8> В Лондоне в августе 1918 г. был арестован вместе со своим штатом "народный посол" М. М. Литвинов, которого удалось обменять на задержанных в РСФСР британских официальных должностных лиц. Не приняли в 1918 г. Литвинова в качестве советского дипломатического представителя и США, а в 1920 г. ему отказало в агремане итальянское правительство. Дипломатический представитель РСФСР в Баварии Т. Аксельрод был арестован и осужден к 15 годам тюрьмы за соучастие в государственной измене после поражения Баварской революции. <9> Внешняя политика СССР: Сб. док. Т. 1. N 196. См. также: Кожевников Ф. И. Советское государство и международное право. 1917 - 1947 гг. (опыт историко-правового исследования). М., 1948. С. 260.
Что касается представителей нейтральных стран, не участвовавших в вооруженной борьбе 1914 - 1918 гг., то они, за немногими исключениями, оставались в Петрограде и после Октября 1917 г., занимаясь главным образом благотворительностью и эвакуацией граждан. В течение известного времени правительство РСФСР в своих отношениях с зарубежьем пользовалось их посредничеством. После переезда правительства в Москву, а главное, в связи с началом "красного" террора, эти представители сосредоточили свою деятельность на организации убежищ для людей и имущества и стали покидать Петроград после подписания на Западе Компьенского перемирия 11 ноября 1918 г. К этому времени все яснее вырисовывалась перспектива готовящейся союзниками "священной войны против большевизма", начавшейся в октябре 1919 г. Остатки старого дипломатического корпуса уходили из России под предлогом трудностей организации сношений со своими правительствами. В некоторых случаях отъезд их был осложнен временным задержанием с целью обеспечить свободный отъезд советских представителей из соответствующей страны. Последними в начале 1919 г. уехали норвежцы, представители нации, не принявшей потом участия в блокаде Советской России. РСФСР в течение целого года оставалась без всяких внешних сношений. Правительства государств продолжали проявлять настороженность по отношению к новому государству, выжидая развязку смертельной схватки его с антисоветскими движениями и интервентами, другие продолжали поддерживать фактические отношения либо с представителями Временного правительства, чье положение, хотя и на короткий срок, укрепилось благодаря признанию союзниками правительства А. В. Колчака, либо с императорскими дипломатами. Ненависть правящих элит к Советам была столь велика, что некоторые "империалистические" страны предпочитали их представителям всякого рода новоявленных дипломатов, вроде представителей гетмана или атамана Краснова, и не гнушались поддерживать с ними фактические и формальные отношения. Позднее в ряде стран посольства и миссии свергнутых российских правительств трансформировались во всякого рода национальные комитеты, благотворительные общества и т. п., открыто служившие целям активной борьбы с Советской Республикой и часто пользовавшиеся помощью и поддержкой органов местной власти <10>. -------------------------------- <10> Сабанин А. В. Посольское и консульское право. 1930. С. 58.
Советские правоведы, стоя на точке зрения классиков международного права Э. Ваттеля и др., считали подобные действия "грубым нарушением элементарных правил международного общения" <11>. "Низверженное правительство", полагал профессор А. Ривье, утратив власть, теряет право "на существеннейшее проявление суверенитета", из какового вытекает "право на ведение внешних сношений", а стало быть, и право посольства <12>. -------------------------------- <11> См.: Гойхбарг А. "Русские" посольства // Еженедельник советской юстиции. 1925. N 23. С. 835 - 836; Сабанин А. В. Посольское и консульское право. 1930. С. 55; Кожевников Ф. И. Советское государство и международное право. С. 259. <12> Ривье А. Учебник международного права / Под ред. и с предисл. Л. Комаровского. М., 1893.
Первым прорвало стену непризнания советского правительства в апреле 1919 г. правительство Афганистана. В августе 1919 г. в Кабуле появился советский представитель, а в июне 1920 г. в Москве открылось первое афганское представительство. Однако свою позицию в отношении посольского права НКИД определил гораздо раньше, уже в 1917 г. Одним из первых его распоряжений была телеграмма в Торнео (Швеция), в советское полномочное представительство, о том, что "все лица, имеющие дипломатические паспорта, должны беспрепятственно пропускаться как в Россию, так и из России". Эту же цель преследовал нормативный акт под названием "Циркулярное разъяснение НКИД о правах и обязанностях иностранцев", который подчеркивал принцип неприкосновенности дипломатических представителей, их служебных и личных помещений, их переписки и т. п. <13>. -------------------------------- <13> См.: Кожевников Ф. И. Советское государство и международное право. С. 262.
Настоящее нормативное регулирование внешних сношений Советской Республики началось в 1921 г., в процессе постепенного выхода России из международной изоляции. Особое значение для развития дипломатического права приобрели в это время двусторонние договоры, устанавливавшие дипломатические отношения Советской России с другими странами. Так, Соглашением от 6 мая 1921 г. между РСФСР и Германией открывавшимся в Москве и Берлине дипломатическим миссиям были предоставлены полномочия и некоторые льготы, которыми пользуются иностранные миссии в стране своего пребывания <14>. -------------------------------- <14> Временное соглашение между Российской Социалистической Федеративной Советской Республикой и Германией, заключенное в Берлине 6 мая 1921 г. // Документы внешней политики СССР (ДВП). Т. 4. С. 99 - 104.
Аналогичный набор прав предоставляли официальным представительствам договоры, заключенные в 1921 г. с Англией, Норвегией, Австрией, Италией. Главы их именовались еще по-разному: "официальный представитель", "официальный агент" и др. Оговаривалось условие о максимально допустимом численном составе представительства и возможности пользоваться дипломатическими привилегиями только гражданам назначающей страны. Политические функции их еще скрывались за торговыми задачами. Вопрос о "преимуществах и льготах" решался либо в общей форме как отсылка к таковым, либо в форме краткого перечня. Это свидетельствовало о признании обеими сторонами уже сложившейся к тому времени дипломатической практики и установившихся правил, согласно которым предоставление и соблюдение привилегий и иммунитета представителей и органов государств "являлось своего рода конституционной нормой среди норм дипломатического и консульского права" <15>. -------------------------------- <15> Блищенко И. П., Дурденевский В. Н. Дипломатическое и консульское право. М., 1962. С. 16.
Фиксации этих норм был посвящен специальный внутренний акт <16>, который гарантировал дипломатическим представителям личную неприкосновенность, неприкосновенность частного жилища и служебных канцелярий, неподсудность "судебным установлениям по уголовным и гражданским делам". "Судебным местам" РСФСР запрещалось принимать к производству их жалобы и иски, которые следовало направлять в НКИД, получивший обязательство "принятия к удовлетворению потерпевших всех мер дипломатическим путем" <17>. -------------------------------- <16> О дипломатических представителях иностранных государств, аккредитованных при Рабоче-крестьянском правительстве РСФСР (Положение) от 30 июня 1921 г. // СУ РСФСР. 1921. N 52. Ст. 303. <17> В этой норме обнаруживается явное заимствование из законодательства Российской империи, ст. 225 Устава гражданского судопроизводства 1864 г., которая устанавливала, что русские подданные, имеющие денежные требования к лицам, принадлежащим к иностранным посольствам, могут обращаться в МИД. Последний был обязан "иметь настояние об удовлетворении оных".
Провозглашалось освобождение от личных, натуральных и денежных повинностей, общегосударственных и местных, как самих дипломатических представителей и членов дипломатического корпуса, так и их жен и не достигших 16-летнего возраста детей. Главам дипломатических представительств предоставлялось право беспрепятственных сношений со своим правительством и его дипломатическими представителями в других государствах путем посылки открытых и шифрованных депеш, а также через дипломатических курьеров. Они могли поднимать на занимаемых ими частном и служебном помещениях и средствах передвижения флаг своей страны и свободно передвигаться по стране пребывания. Договор 1921 г. с Персией прямо наделял "взаимных представителей" "правом экстерриториальности и другими прерогативами, согласно международному праву и обычаям, а также нормам, действующим в обеих странах в отношении дипломатических представителей" <18>. -------------------------------- <18> См.: Сборник действующих договоров, соглашений и конвенций, заключенных РСФСР с иностранными государствами. Вып. 1, изд. 2-е. Петербург, 1922. С. 112.
Вслед за Положением от 30 июня 1921 г. в адрес исполнительных органов вышла Инструкция НКВД РСФСР, НКИД и ГПУ, разъясняющая его нормы и требующая принять к руководству целый ряд предписаний относительно порядка их исполнения. Она разрешала административным властям проникать в пользующиеся неприкосновенностью частные и служебные помещения дипломатических представителей только в строго определенных случаях: если оттуда раздаются призывы о помощи, если это помещение явно подвергается опасности, либо по приглашению его главы <19>. -------------------------------- <19> Инструкция... от 5 августа 1921 г. N 296 // Законодательство и международные договоры Союза ССР и союзных республик о правовом положении иностранных физических и юридических лиц / Сост. В. В. Егорьев, Г. Н. Лашкевич, М. А. Плоткин, Б. Д. Розенблюм. М., 1926. С. 228 - 230.
Согласно дипломатическому обычаю, которого придерживалось в начале XX в. большинство европейских стран, помещения миссий не имели права убежища. На такую позицию встало и советское право. Но даже при подозрении в том, что помещение представительства используется в качестве убежища лицами, разыскиваемыми российскими властями, или для сокрытия следов преступления, а также добытых преступным образом вещей, вторжение в него было невозможно. Инструкция рекомендовала при возникновении такого подозрения немедленно установить внешнее наблюдение за помещением посольства для предотвращения возможности скрывающемуся в нем лицу или вещам уйти или быть вынесенными оттуда. Старший по званию администратор должен был также немедленно обратиться к дипломатическому представителю с сообщением о нарушении и просить у него разрешения на осмотр помещения. При отказе - немедленно сообщить о том в НКИД, не снимая внешнего наблюдения. К шедшим параллельно с заключением советско-германского Соглашения от 6 мая 1921 г. переговорам относится и начало разработки норм о дипломатических курьерах. Немцы поначалу категорически противились подписанию особого "курьерского соглашения" между сторонами. Особенно большие сомнения вызывало у Министерства иностранных дел Германии содержащееся в российском проекте "категорическое признание свободы передвижения курьеров". Там не могли забыть случай с курьером полномочного представителя РСФСР А. А. Иоффе, происшедший 5 ноября 1918 г. и давший немцам повод к разрыву дипломатических отношений <20>. -------------------------------- <20> Тогда в багаже курьера, ящике, "странным образом развалившемся на вокзале в Берлине", оказались "революционные листки", "которых мы туда не клали". Так объяснялось случившееся в отчете наркома иностранных дел РСФСР VII Съезду Советов в декабре 1919 г. И позднее советское правительство категорически настаивало на том, что пропагандистский материал на немецком языке был подложен немецкими органами с провокационной целью // СГО. Т. 2. С. 141. Советник Германского посольства Хильгер писал, что это был лишь удобный повод прервать отношения, в результате которых советское представительство получало посредством курьерской почты значительные средства для ведения коммунистической пропаганды // Wir und der Kreml. Deutsch-sowjetische Beziehungen 1918 - 1941. Erinnerungen eines deutschen Diplomaten von Gustav Hilger. Alfred Metzner Verlag Frankfurt / Main. Berlin, 1956. S. 27 (далее - Hilger).
Поэтому и министр внутренних дел Германии, делая свое отрицательное заключение на представленный НКИД проект Соглашения <21>, полагал, что "в мешках дипломатической почты будет лежать не что иное, как материал для агитации за мировую революцию, так как у России не найдется ничего другого на экспорт" <22>. -------------------------------- <21> См. его: Проект ноты A 80 от 21 марта 1921 г. "К заключению курьерского соглашения" // Архив внешней политики РФ (АВП РФ). Ф. 04. Оп. 13. Папка 75. Д. 1073. Л. 14; немецкий текст Л. 15 - 16. <22> Письмо министра внутренних дел Германии статс-секретарю имперской канцелярии. Берлин, 25 марта 1921 г. // Советско-германские отношения от переговоров в Брест-Литовске до подписания Рапалльского договора: Сб. док. МИД СССР и МИД ГДР. Т. 2. 1919 - 1922 гг. М., 1968. С. 304 - 306 (далее - СГО. Т. 2).
Опасения проникновения в Германию нежелательных пропагандистских материалов пересиливали желание установить торговые отношения с Советской Россией. "Немцы торгуются", - сообщал наркому Г. В. Чичерину советский представитель в Берлине В. Л. Копп, - "и готовят конкретные предложения" <23>. В конечном счете немецкая сторона отказалась принять лишь предложение о пропуске без всяких ограничений "транзитных курьеров", имеющих визу государства, в которое они направляются. В подписанном 6 мая 1921 г. "курьерском соглашении" устанавливался вес курьерского багажа, освобожденного от всякого просмотра (15 кг). Прочий служебный багаж русских курьеров, состоящий только из предметов непосредственной надобности, принадлежащих служащим представительств и их родственникам, хотя и не подлежал пограничному просмотру, должен был отправляться с границы тем же поездом в Берлин под надзором почтового курьера и просматриваться немецким таможенным чиновником в Министерстве иностранных дел <24>. -------------------------------- <23> АВП РФ. Ф. 04. Оп. 13. Папка 75. Д. 1073. Л. 14. <24> Советско-германское соглашение о курьерской службе от 6 мая 1921 г. Заключено путем обмена письмами // СГО. Т. 2. С. 327 - 330.
Соглашение инициировало разработку внутреннего закона о курьерской службе <25>, которым завершилась интенсивная законотворческая работа НКИД в 1921 г. За ним, как это было принято, последовала утвержденная СНК 4 ноября "Инструкция по применению настоящего постановления". Для открывавшихся в стране представительств эти нормативные акты имели большое практическое значение, поскольку регулировали насущные проблемы их повседневной жизни и деятельности, в том числе снабжение продовольствием. -------------------------------- <25> Постановление СНК РСФСР от 14 октября 1921 г. "О провозе дипломатическими курьерами иностранных представительств дип. почты и багажа" // СУ РСФСР. 1921. N 70. Ст. 558.
Размещение и обеспечение всем необходимым прибывавших в Москву дипломатических миссий сталкивалось поначалу с большими трудностями материального порядка. Летом 1921 г. к решению возникших проблем был вынужден подключиться глава государства В. И. Ленин. В результате Наркомпродом была устроена особая лавка (склад) для продажи продуктов и других вещей иностранцам, имеющим особые личные удостоверения. Осенью этого года родилось и Главное управление по обслуживанию дипломатического корпуса - Бюробин. В его задачи входило обеспечение посольств помещениями, мебелью, инвентарем и продовольствием. Бюробин получил в свое распоряжение 38 особняков, большинство которых до сих пор используется зарубежными посольствами и миссиями <26>. -------------------------------- <26> См. подробности: ГлавУпДК при МИД России - история и современность // URL: http:// www. diplomatrus. com/ article. php? id= 622.
Принятые в конце 1921 г. нормативные акты разрешали свободный проезд дипкурьеров два раза в неделю для провоза дипломатической почты в 16 кг (40 фунтов), которую представительства могли посылать в свое ведомство иностранных дел и наоборот. Облеченные правом дипкурьера иностранцы обязывались иметь надлежащим образом визированный дипломатический паспорт, а "все военные, гражданские, железнодорожные и прочие власти РСФСР - оказывать дипломатическим курьерам самое широкое содействие в целях беспрепятственного и быстрого передвижения и в целях сохранности дипломатической почты и багажа" (ст. 3). Инструкция требовала наличия курьерского листа, заверенного печатью и подписями руководителя соответствующего ведомства и содержащего перечень каждого места в почте, которое опечатывалось сургучной печатью. Такая почта не подлежала ни вскрытию, ни осмотру ни в пограничных пунктах, ни при следовании по территории России. Курьера могло сопровождать одно лицо, обладающее дипломатическим паспортом. Дипломатический багаж, перевозимый курьерами, могли составлять только произведения печати и предметы продовольствия или широкого потребления, в пределах установленных в РСФСР норм, в количестве не более 2 пудов в месяц на каждого сотрудника. Перед отправкой из Москвы этот багаж просматривался совместно ответственным сотрудником НКИД и особо уполномоченным на то сотрудником дипломатического представительства иностранного государства, после чего опечатывался сургучной печатью обоих учреждений и проводился по описи, как и дипломатическая почта. Такой багаж не подлежал таможенному осмотру. Весь прочий багаж дипкурьера подлежал осмотру на общих основаниях. В железнодорожных вагонах они оплачивали согласно установленным тарифам проезд и провоз как личного, так и дипломатического багажа <27>. -------------------------------- <27> Декрет СНК РСФСР от 4 ноября 1921 г. "Инструкция о порядке следования по территории РСФСР иностранных дипломатических курьеров и провозимой ими дипломатической почты" (в развитие Постановления СНК от 14 октября 1921 г.) // СУ РСФСР. 1921. N 74. Ст. 610.
Следует признать, что указанные нормативные акты в целом воспроизвели обычные международно-правовые нормы. Адекватно этим нормам был решен и самый главный вопрос дипломатического права о курьерах - вопрос о соблюдении принципа абсолютной неприкосновенности дипломатической почты. Этот принцип утвердился в международном праве не сразу, и мнение, что он применим лишь исключительно к дипломатическим документам или предметам, предназначенным для официального пользования, содержащимся в дипломатической почте, продолжало иметь своих сторонников еще в первые десятилетия XX в. Советское государство взяло на вооружение принцип абсолютной неприкосновенности дипломатической почты в качестве обязательного для исполнения <28>. Дипломатическим курьерам было разрешено провозить без всякого досмотра в таможнях пакеты, посылки, тюки и пр., в обязательном порядке снабженные официальной печатью и надписью expedition officielle, внесенные в курьерский лист. Таможни не могли прикладывать к таким отправлениям ни пломб, ни печатей, а только взвешивать их "без повреждения печатей и оберток" и сообщать о весе Таможенному управлению НКВТ. Вес дипломатической почты теперь не должен был превышать 16 кг в неделю. Было введено также для предоставления льгот в этой области понятие взаимности. -------------------------------- <28> Постановление СНК РСФСР от 31 мая 1922 г. "Об изменении предельного веса дипломатической почты и о порядке пропуска багажа и имущества, доставляемых из-за границы для дипломатических представителей иностранных государств" // СУ РСФСР. 1922. N 39. Ст. 449; Инструкция о порядке пропуска диппочты, а равно багажа и имущества, доставляемых из-за границы для дипломатических представителей иностранных государств. Издана на основании параграфа 7 Постановления Совета Народных Комиссаров от 31 мая 1922 г. Москва, 15 августа 1922 г. // Politisches Archiv des Auswaertigen Amts (PA AA). Berlin. R. 83632.
Второй принципиальный вопрос - это вес дипломатической почты, определенный законами 1921 - 1922 гг. в 16 кг (сначала 2 раза, потом 1 раз в неделю) при ввозе и при вывозе. С точки зрения законодательства других стран, эта норма являлась "совершенной новостью", ибо кроме России нормы для иностранной диппочты нигде не существовали. В этом вопросе стороны всегда руководствовались обычаем, а в отношении второстепенных вопросов - отдельными статьями налоговых, материальных и процессуальных кодексов. Советская власть впервые закрепила это положение в едином нормативном акте о правовом положении иностранных дипломатических и консульских агентов. Объясняя этот факт, А. В. Сабанин писал: "Принятые нами... меры довольно характерны и, при более благожелательном к России в целом отношении, вызвали бы, вероятно, всеобщее одобрение, ибо они соответствуют точке зрения большинства учителей традиционного международного права, сетующих на то, что пресловутые дипломатические привилегии часто делаются средством для злоупотреблений. Я имею в данном случае в виду целый ряд распоряжений Совета Народных Комиссаров, борющихся с чрезмерным весом иностранной неприкосновенной дипломатической почты. Почта эта сделалась, как известно, для некоторых государств - кроме злостной спекуляции - чуть ли не средством к поддержанию на уровне своего золотого запаса". Во всяком случае, Советская Россия весьма часто подвергалась грабежам с помощью старого испытанного средства в виде таможенной и политической контрабанды <29>. -------------------------------- <29> Сабанин А. В. Советская власть и международное право // Международная жизнь. 1922. N 15. С. 13.
Таким образом, Советское государство, создав правовую базу, наладило дипкурьерскую связь, намного опередив в этом отношении некоторые зарубежные страны, в том числе США, где она была оформлена только в 1934 г. <30>. -------------------------------- <30> См.: Барулин П. Г. Международно-правовой статус дипломатического курьера и дипломатической почты: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1985. С. 8.
Итак, можно констатировать, что уже в начале 1920-х гг. Россия перешла практически полностью к признанию при обмене с другими государствами дипломатическими представителями различных рангов к руководству общими положениями международного права. Поэтому необходимость подробно регламентировать соответствующие нормы посольского права при установлении дипломатических отношений с новыми странами отпала. Характерный пример - обмен нотами между правительством СССР и Дании об установлении сношений между ними на основе де-юре 18 июня 1924 г. В них провозглашалось, что условия датско-русского предварительного соглашения от 22 апреля 1923 г., касающегося положения дипломатических представителей, "должны быть изменены согласно общим началам международного права". Главным основанием являлся факт установления "нормальных дипломатических отношений между обеими странами" <31>. -------------------------------- <31> Кожевников Ф. И. Советское государство и международное право. С. 263.
Разработка норм дипломатического и консульского права, как во внутреннем законодательстве, так и в международных договорах СССР, была продолжена во второй половине 1920-х гг.
Название документа