О практике реализации судами общей юрисдикции Республики Карелия Конвенции о защите прав человека и основных свобод
(Переплеснина Е. М.) ("Российский судья", 2011, N 3) Текст документаО ПРАКТИКЕ РЕАЛИЗАЦИИ СУДАМИ ОБЩЕЙ ЮРИСДИКЦИИ РЕСПУБЛИКИ КАРЕЛИЯ КОНВЕНЦИИ О ЗАЩИТЕ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА И ОСНОВНЫХ СВОБОД <*>
Е. М. ПЕРЕПЛЕСНИНА
Переплеснина Елена Михайловна, судья Верховного Суда Республики Карелия, кандидат юридических наук.
Автор статьи в процессе анализа практики реализации судами общей юрисдикции Республики Карелия Конвенции о защите прав человека и основных свобод делает вывод о том, что деятельность судей новой формации, обладающих высоким правосознанием, гарантирует соблюдение норм Конституции и международных договоров Российской Федерации.
Ключевые слова: суды общей юрисдикции, Республика Карелия, судебная практика, права человека.
The author of the article in the process of analysis of practice of realization by the courts of general jurisdiction of the Republic of Karelia of the Convention for the Protection of Human Rights and Fundamental Freedoms makes a conclusion that the activity of judges of new formation having high legal conscience guarantees observance of the norms of the Constitution and international treaties of the Russian Federation.
Key words: courts of general jurisdiction, Republic of Karelia, judicial practice, human rights.
Независимо от закрепления в конституции любого государства гарантий защиты прав и свобод личности на уровне не ниже установленного международным сообществом (в международно-правовых обычаях или международных договорах), процессы глобализации обязывают все государства учитывать правозащитные принципы общего порядка, лежащие в основе системы международного права. В Российской Федерации национальное законодательство и судебная практика также эволюционируют под влиянием международного права - в отечественную правовую систему вводятся новые принципы и нормы, которые принято называть "международными правовыми стандартами". Одним из основных прав и свобод человека, воплощенных в международных правовых стандартах, является право человека на справедливое, беспристрастное и законное судебное разбирательство. Указанное право на современном этапе развития общества в целом и правосудия в частности постоянно развивается и обогащается. В настоящее время оно закреплено во Всеобщей декларации прав человека, принятой Генеральной Ассамблеей ООН 10 декабря 1948 г., в статье 14 Международного пакта о гражданских и политических правах, принятого ООН 16 декабря 1966 г., статьей 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г. Пройдя последовательные этапы своего развития, современные стандарты в области прав и свобод человека, закрепленные в международно-правовых документах, реализуются и во внутригосударственном законодательстве. Конституционные установления в Российской Федерации демонстрируют полное соответствие провозглашаемых гарантий международным правовым стандартам. Так, статья 2 Конституции России при определении основ конституционного строя формулирует основополагающее положение о том, что человек, его права и свободы являются высшей ценностью, а признание, соблюдение и защита этих прав и свобод - обязанность государства. Согласно статье 18 Конституции права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием. При этом государство законодательно обеспечило механизм реализации этих гарантий и возможность их судебной защиты, в том числе в международных судах. В рамках проходящей в стране судебной реформы развивается российское законодательство о правосудии. Вводится новая система пересмотра судебных актов, предусматривается возможность взыскания компенсации за нарушение разумных сроков рассмотрения дел в суде и т. д. Вместе с тем право человека на справедливое, беспристрастное и законное судебное разбирательство в первую очередь обеспечивается практической деятельностью судей национальных судов. Именно от судей зависит, будет ли защищено право индивида, гарантированное ему национальным законодательством, в надлежащей судебной процедуре и в соответствии с общепризнанными принципами и нормами международного права, как того требуют положения статьи 17 Конституции Российской Федерации. Субъективное отношение судьи к осуществляемому им акту правосудия имеет важнейшее значение для обеспечения права человека на справедливое судебное разбирательство. В связи с этим существует объективная необходимость развития у судей конституционного мировоззрения, о котором говорит Н. В. Витрук в своей книге "Общая теория юридической ответственности". Развивая идею позитивной юридической ответственности субъектов права на основе анализа научных трудов большого количества ученых-правоведов, он исходит в том числе из того, что "позитивная ответственность" связана не только с добросовестным исполнением обязанностей, но и с инициативным, творческим использованием прав и свобод, с "борьбой" за права и свободы человека. Позитивная ответственность в правомерном поведении имеет нравственно-политический, социально-психологический, мотивационно-установочный и юридический аспекты, т. е. когда человек взвешивает возможные нравственные, психологические, правовые и иные последствия своего поведения. Осмысление позитивной ответственности во всех отраслях права, начиная с конституционного и вплоть до уголовного, есть не что иное, как поиски путей формирования конституционно-правового мировоззрения, подъема правосознания и правовой культуры, повышения чувства общественно-правового, гражданского долга граждан, развития инициативного, творческого правомерного поведения, направленного на достижение оптимального результата. "Позитивная ответственность, существо которой заключается в нормальном и активном выполнении требований норм внутригосударственного и международного права, есть несомненная социально-правовая, конституционная ценность, составляющая часть более общего вопроса о повышении эффективности правового регулирования, действия права, об усилении связей права, правосознания и других видов общественного сознания" <1>. -------------------------------- <1> Витрук Н. В. Общая теория юридической ответственности. 2-е изд., испр. и доп. М.: Норма, 2009. С. 31, 42.
Наличие конституционного мировоззрения у судьи, увязывающего при осуществлении правосудия гарантию конституционных прав и свобод человека, признаваемых в качестве высшей ценности, с обеспечением этой гарантии в соответствии с Конституцией и общепризнанными принципами и нормами международного права (ст. ст. 2, 15 Конституции Российской Федерации), оказывает безусловное влияние на совершенствование правосудия. Применение судьями при принятии судебных актов общепризнанных принципов и норм международного права, международных договоров Российской Федерации обусловливает обеспечение гарантий реализации прав человека во взаимодействии с международным правом. "Правоприменители (судьи) должны принимать решения, основанные на самом лучшем понимании и взвешивании относящихся к делу принципов. Только такое правосудие можно считать подлинным (конституционным)...", - справедливо отмечает В. И. Крусс <2>. -------------------------------- <2> Крусс В. И. Злоупотребление правом: Учеб. пособие. М.: Норма, 2010. С. 37.
О набирающем обороты процессе имплементации международного права в российскую правовую систему свидетельствует судебная практика федеральных судов общей юрисдикции. Судьи республики (в том числе Верховного суда, городских, районных судов и мировые) в судебных актах по гражданским и административным делам за указанный период 323 раза использовали в качестве правовой аргументации ссылки на общепризнанные принципы и нормы международного права, международные договоры Российской Федерации, на практику применения Конвенции о защите прав человека и основных свобод Европейским судом по правам человека. Применение судами норм международного права имело место по нескольким направлениям. Можно констатировать, что чаще всего они применяются одновременно с нормами национального законодательства, без проявления приоритета международного права перед национальным, и наоборот. Например, это делалось по делам о лишении родительских прав, о восстановлении в родительских правах, об определении порядка общения с ребенком. Суды довольно часто использовали формулировки Конвенции о правах ребенка. Сделанные ссылки на положения преамбулы к Конвенции, на ее статьи 3, 9, 18 позволили судам усилить мотивировочную часть решений, заострив внимание на том, что суд при принятии решения исходил из наилучшего обеспечения интересов детей, как этого требует законодательство Российской Федерации. Так, например, кассационное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда Республики Карелия по делу об устранении препятствий в общении и определении порядка общения с ребенком мотивировано следующим образом: "Суд, удовлетворяя заявленные исковые требования, полно и правильно установил юридически значимые обстоятельства. Определил время общения с несовершеннолетним ребенком, исходя из его интересов, а также защищаемых законом интересов отдельно проживающих родственников... Установленный решением суда график встреч с ребенком отражает баланс интересов всех заинтересованных лиц и соответствует требованиям статьи 3 Конвенции о правах ребенка, согласно которой во всех действиях в отношении детей первоочередное внимание уделяется наилучшему обеспечению интересов ребенка, а также пункту 8 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 мая 1998 г. N 10 "О применении судами законодательства при разрешении споров, связанных с воспитанием детей", которым определено, что при решении вопроса о порядке общения родителя с ребенком принимаются во внимание возраст ребенка, состояние его здоровья, привязанность к каждому из родителей и другие обстоятельства, способные оказать воздействие на физическое и психическое здоровье ребенка, на его нравственное развитие" <3>. -------------------------------- <3> Кассационное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда Республики Карелия от 5 декабря 2008 г. по делу N 33-2483/2008 по иску П. к П.
Важно отметить, что в данном случае российское семейное законодательство достаточно полноценно гарантировало и защитило права детей на случай возникновения такого спора (статьи 55, 64, 65 Семейного кодекса Российской Федерации). Применение судами ссылки на Конвенцию о правах ребенка явилось лишь подтверждением данного факта, проведением параллели в равнозначности правовых гарантий детей. В другую группу судебных решений следует отнести такие, по которым суды при разрешении судебного спора отдавали приоритет нормам международного права. Это объясняется либо пробельностью в российском законодательстве, либо более высокой гарантией правовой защиты прав индивида. Можно привести значимый пример из практики Петрозаводского городского суда Республики Карелия, где в решении суда общепризнанные принципы и нормы международного права, международные договоры Российской Федерации явились основным правовым обоснованием судебного акта, принятого в защиту прав и свобод мигранта. Так, по гражданскому делу по заявлению Д. об оспаривании решения Управления Федеральной миграционной службы Российской Федерации по Республике Карелия (далее по тексту - УФМС РФ по РК) об отказе в выдаче вида на жительство суд, удовлетворяя требования Д., практически всю мотивировочную часть решения построил на нормах международного права. Существо спора заключалось в том, что миграционной службой было отказано Д. в выдаче ей вида на жительство по основаниям, указанным в подпункте 4 пункта 1 статьи 9 Федерального закона от 25 июля 2002 г. N 115-ФЗ "О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации" <4>. Согласно положениям данной нормы вид на жительство иностранному гражданину не выдается, а ранее выданный вид на жительство аннулируется в случае, если данный иностранный гражданин представил поддельные или подложные документы либо сообщил о себе заведомо ложные сведения. В качестве такого нарушения УФМС РФ по РК расценил наличие в анкете заявителя неверного указания на номер дома по месту регистрации заявителя. Установив фактические обстоятельства дела, учитывая, что анкету для Д. помогал составлять посторонний человек, потому что заявитель плохо владеет русским языком, что все документы, в том числе сведения о регистрации заявителя по месту жительства, были приложены Д. к заявлению (анкете), суд признал неправильное указание номера дома опечаткой (опиской), а не нарушением требований федерального закона. -------------------------------- <4> Собрание законодательства Российской Федерации. 2002. N 30. Ст. 3032.
Суд установил также, что заявитель с 2006 г. проживает в России, состоит в браке с гражданином России, имеет двоих несовершеннолетних детей. Удовлетворяя заявление Д., суд указал в решении: "Исходя из общих принципов права, установление ответственности за нарушение порядка пребывания (проживания) иностранных граждан и лиц без гражданства в Российской Федерации должно отвечать требованиям справедливости, соразмерности, а также конституционно закрепленным целям (часть 3 статьи 55 Конституции Российской Федерации). Данный вывод корреспондирует с международно-правовыми предписаниями, согласно которым каждый человек при осуществлении своих прав и свобод должен подвергаться только таким ограничениям, какие установлены законом, необходимы для обеспечения должного признания и уважения прав и свобод других лиц, для охраны государственной (национальной) безопасности, территориальной целостности, публичного (общественного) порядка, предотвращения преступления, защиты здоровья или нравственности населения (добрых нравов), удовлетворения справедливых требований морали и общего благосостояния в демократическом обществе и совместимы с другими правами, признанными нормами международного права (пункт 2 статьи 29 Всеобщей декларации прав человека, пункт 3 статьи 12 Международного пакта о гражданских и политических правах, пункт 2 статьи 10 и пункт 2 статьи 11 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и пункт 3 статьи 2 Протокола N 4 к ней). В связи с этим решение вопроса об ответственности иностранного гражданина или лица без гражданства за нарушение этим лицом законодательства в сфере миграционной политики должно осуществляться с учетом не только норм национального законодательства, но и актов международного права, участником которых является Российская Федерация. Согласно статье 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод вмешательство со стороны публичных властей в осуществление прав на уважение личной и семейной жизни не допускается, за исключением случаев, когда такое вмешательство предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков и преступлений, для охраны здоровья или нравственности или защиты прав и свобод других лиц. На основании пункта 1 статьи 8 Конвенции о правах ребенка государства-участники обязуются уважать права ребенка на сохранение своей индивидуальности, включая гражданство, имя и семейные связи, не допуская противозаконного вмешательства. В соответствии со статьей 9 указанной Конвенции на государство-участника возлагается обязанность обеспечивать, чтобы ребенок не разлучался со своими родителями вопреки их желанию, за исключением случаев, когда компетентные органы согласно судебному решению определят в соответствии с применимым законом и процедурами, что такое разлучение необходимо в наилучших интересах ребенка. В связи с этим Европейский суд по правам человека неоднократно отмечал, что, хотя право иностранца на въезд или проживание в какой-либо стране как таковое Конвенцией о защите прав человека и основных свобод не гарантируется, высылка лица из страны, в которой проживают близкие члены его семьи, может нарушать право на уважение семейной жизни, гарантированное пунктом 1 статьи 8 Конвенции. При этом нарушенными в большей степени могут оказаться права и интересы не только самого выдворенного, но также и членов его семьи, включая несовершеннолетних детей, которые в силу применения подобных мер реагирования со стороны государства фактически несут "бремя ответственности" за несовершенное правонарушение. Поэтому при разрешении такого рода дел судья должен исходить из действительной необходимости применения к иностранному гражданину или лицу без гражданства установленной меры ответственности, а также из ее соразмерности целям миграционного законодательства, с тем чтобы обеспечить достижение справедливого баланса публичных и частных интересов в рамках административного судопроизводства. При этом конкретные обстоятельства, связанные с нарушением миграционного законодательства, подлежат оценке в соответствии с общими правилами, основанными на принципах справедливости, соразмерности и индивидуализации ответственности, с учетом характера нарушений и личности иностранного гражданина" <5>. -------------------------------- <5> Решение Петрозаводского городского суда Республики Карелия от 5 июля 2010 г. по заявлению Д. об оспаривании решения Управления Федеральной миграционной службы Российской Федерации по Республике Карелия.
Кассационным определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда Республики Карелия от 17 августа 2010 г. решение суда было оставлено без изменения с приведением в определении аналогичной мотивировки. При фактическом наличии искаженных сведений в адресе иностранного гражданина, желающего получить вид на жительство в Российской Федерации, формальное применение положений Федерального закона повлекло бы отказ в удовлетворении его заявления, что и имело место со стороны УФМС РФ по РК. Данное судебное решение - яркая демонстрация того, что суд, разрешая спор по существу заявленных требований, осуществил справедливое, беспристрастное и законное судебное разбирательство в соответствии с требованиями международных правовых договоров, заключенных Российской Федерацией, чем защитил нарушенное право заявителя. Принятие судебного решения с таким "наполнением" его мотивировочной части возможно лишь в случае проявления судьей высокого правосознания, понимания значимости общепризнанных принципов и норм международного права для развития российской правовой системы, неравнодушного отношения судьи к осуществлению акта правосудия. К третьей группе дел следует отнести те из них, при рассмотрении которых судьи применяли общепризнанные принципы и нормы международного права, международные договоры Российской Федерации, правовые позиции Европейского суда по правам человека в качестве вспомогательного правового материала. Разрешая судебный спор по существу на основе норм национального законодательства, из международного права судьями извлекались такие правовые предписания или правовые позиции, которые помогали раскрытию содержания норм российского права, дополняли и обогащали их. Таких примеров можно привести довольно много. Это чаще всего дела, по которым применялись правовые позиции, выработанные в решениях Европейского суда по правам человека. Так, например, отказывая в удовлетворении иска П. о взыскании компенсации морального вреда с Б. и ЗАО "Аргументы и факты" в связи с распространением в статье порочащих сведений, Петрозаводский городской суд Республики Карелия пришел к выводу о том, что в оспариваемой статье содержатся оценочные суждения автора <6>. Суд отразил, что в соответствии со статьей 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, статьей 29 Конституции Российской Федерации каждому гарантируется право на свободу мысли и слова, а также на свободу массовой информации. Согласно позиции Европейского суда по правам человека при рассмотрении дел о защите чести, достоинства и деловой репутации следует различать имеющие место утверждения о фактах, соответствие действительности которых можно проверить, и оценочные суждения, мнения, убеждения, которые не являются предметом судебной защиты в порядке статьи 152 Гражданского кодекса Российской Федерации. Оспоренные выражения, являясь выражением субъективного мнения и взглядов ответчика, не могут быть проверены на предмет соответствия их действительности (Постановление Европейского суда по правам человека по делу "Захаров против России" <7>). -------------------------------- <6> Решение Петрозаводского городского суда Республики Карелия по иску П. о взыскании компенсации морального вреда с Б. и ЗАО "Аргументы и факты" от 11 мая 2010 г. по делу N 2-3648/19-2010. <7> Постановление Европейского суда от 5 октября 2006 г. по делу "Захаров против России" (Zacharov v. Russia), жалоба N 14881/03 // Бюллетень Европейского суда по правам человека. 2008. N 4.
При наличии необходимого правового регулирования в российском праве (статья 152 Гражданского кодекса Российской Федерации) по делу применена правовая позиция из решения Европейского суда, которая, не искажая сути правовой нормы гражданского законодательства, помогла лишь более точно раскрыть ее содержание при практическом применении. Из сказанного следует вывод, что общепризнанные принципы международного права, охраняющие комплекс прав и свобод человека, в результате работы судей новой формации, обладающих высоким правосознанием, ставятся в один ряд с Конституцией Российской Федерации на защиту гарантированных ею и международными договорами Российской Федерации прав и свобод человека и гражданина.
Название документа