Препятствует ли принцип презумпции невиновности борьбе с коррупцией?
(Быков В. М.) ("Российская юстиция", 2011, N 11) Текст документаПРЕПЯТСТВУЕТ ЛИ ПРИНЦИП ПРЕЗУМПЦИИ НЕВИНОВНОСТИ БОРЬБЕ С КОРРУПЦИЕЙ?
В. М. БЫКОВ
Быков В. М., доктор юридических наук, профессор.
В статье рассматриваются актуальные вопросы усиления борьбы с коррупцией в России и, в частности, предлагается ввести в УК РФ в соответствии со ст. 20 Конвенции ООН новую статью о незаконном обогащении. Автор рассматривает аргументы противников принятия нового закона и показывает всю их несостоятельность.
Ключевые слова: коррупция, Конвенция ООН, презумпция невиновности, незаконное обогащение, дискуссия, новый закон, аргументы за и против, новая статья УК РФ.
Actual questions of strengthening of control of corruption in Russia are considered in the article, in particular the new article of illegal enriching is suggested to bring in Criminal Code of the Russian Federation in accordance with the article 20 UN Convention. The author considers the opponents' arguments of acception of new law and shows all their inconsistency.
В настоящее время внимание юридической общественности все больше стал привлекать известный принцип уголовного судопроизводства - презумпция невиновности. Это связано с тем, что в печати появилось ряд противоречивых высказываний о значении презумпции невиновности в борьбе с коррупцией в России. Так, например, недавно "Российская газета" опубликовала интервью председателя Комитета Государственной Думы по международным делам К. Косачева, в котором он объясняет, почему Государственная Дума не ратифицировала ст. 20 "Незаконное обогащение" Конвенции ООН, направленную на борьбу с коррупцией <1>. -------------------------------- <1> Шестаков Е. Не допустить подмены понятий. Почему России не нужно ратифицировать 20-ю статью Конвенции ООН, направленную против коррупции // Российская газета. 2011. 27 июля.
В своем интервью К. Косачев, в частности, разъяснил содержание этой спорной для российского законодателя ст. 20 Конвенции ООН: "Согласно данной статье, цитирую, "при условии соблюдения своей конституции и основополагающих принципов своей правовой системы каждое государство-участник рассматривает возможность принятия таких законодательных и иных мер, какие могут потребоваться, с тем, чтобы признать в качестве уголовно наказуемого деяния, когда оно совершается умышленно, незаконное обогащение, т. е. значительное увеличение активов публичного должностного лица, превышающее его законные доходы, которые оно не может разумным образом обосновать" <2>. -------------------------------- <2> Там же.
Почему же российский законодатель не может ратифицировать эту ст. 20 Конвенции ООН, и на этой основе ввести в Уголовный кодекс РФ новую статью "Незаконное обогащение"? Кажется, что такое решение законодателя было бы весьма эффективным средством борьбы с коррупцией в России, так же как это делается в других странах. Однако К. Косачев считает, что если такую статью ввести в Уголовный кодекс РФ, то миллионы наших граждан будут лишены одного из конституционных прав - "презумпции невиновности" <3>. -------------------------------- <3> Там же.
А вот другая, совершенно противоположная позиция по этому же спорному вопросу. Так, например, ведущий научный сотрудник Института макроэкономики Минэкономразвития России Л. Гришин считает: "Коррупционера способен остановить лишь страх конфискации всей собственности, законность происхождения которой не доказана. При этом бремя доказательства должно быть возложено на владельца этой сомнительной собственности" <4>. -------------------------------- <4> Гришин Л. Неординарные меры // Литературная газета. 2011. 27 июля - 2 августа. N 30 (6332).
И автора при этом не волнует какая-то там презумпция невиновности, предусмотренная Конституцией РФ, право на защиту обвиняемого и прочие юридические тонкости. Между прочим, Л. Гришин демонстрирует взгляд, который все больше и больше распространяется в нашем обществе, поскольку граждане России все решительнее требуют от законодателя принятия эффективных, решительных мер в борьбе с коррупцией. Мы специально для своего исследования взяли эти две крайние, противоположные точки зрения на роль презумпции невиновности в связи с проблемой борьбы с коррупцией в России, высказанные этими авторами. Это позволяет нам рассмотреть их с позиций действующего уголовно-процессуального права, науки уголовного процесса и на этой основе попытаться сформулировать свое понимание поднятых в этих высказываниях уголовно-процессуальных и уголовно-правовых проблем. На наш взгляд, оба указанных автора, судя по их публичным высказываниям, не имеют пока правильных, научно обоснованных представлений о сущности и значении одного из основополагающих принципов уголовного судопроизводства - принципа презумпции невиновности. При этом первый автор явно преувеличивает значение принципа презумпции невиновности в уголовном судопроизводстве, а второй автор предлагает законодателю вообще не считаться с этим принципом уголовного процесса, решительно его вообще отбрасывает, возлагая бремя доказывания законности приобретенной собственности на его владельца. В связи с этим рассмотрим этот принцип подробнее. В чем суть этого конституционного принципа уголовного судопроизводства? Вначале мы должны обратиться к действующей Конституции РФ. Действительно, ч. 1 ст. 49 Конституции РФ установила, что каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда. В ч. ч. 2 и 3 этой же статьи указывается, что обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность, а неустранимые сомнения в виновности лица толкуются в пользу обвиняемого <5>. -------------------------------- <5> Нашу позицию о конституционных принципах уголовного процесса России подробнее см.: Быков В. Принципы уголовного процесса по Конституции РФ 1993 года // Российская юстиция. 1994. N 8. С. 8 - 9.
Конституционный принцип презумпции невиновности получил дальнейшее развитие и детализацию в ст. 14 УПК РФ. В частности, в ч. 2 этой статьи дополнительно указано, что подозреваемый или обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность, а бремя доказывания обвинения и опровержение доводов, приводимых в защиту подозреваемого или обвиняемого, лежит на стороне обвинения. Следует обратить внимание, что если конституционная норма о презумпции невиновности связывает ее с правами только обвиняемого, то в УПК РФ уже указывается, что те положения, которые в Конституции РФ установлены в отношении обвиняемого, в равной степени распространяются и на еще одного участника уголовного процесса - подозреваемого. И эта норма УПК РФ является вполне обоснованной. В ч. 3 ст. 14 УПК РФ законодатель дублирует, по существу, норму Конституции РФ, но формулирует ее более подробно: "Все сомнения в виновности обвиняемого, которые могут быть устранены в порядке, установленном настоящим Кодексом, толкуются в пользу обвиняемого". А в ч. 4 ст. 14 УПК РФ законодателем сформулирована другая норма, которая отсутствует в тексте Конституции РФ, а именно: "Обвинительный приговор не может быть основан на предположениях". Здесь нам нужно сделать некоторое пояснение. Понятно, что и оправдательный приговор также не может быть основан на предположениях. Поэтому слово "обвинительный" в тексте данной нормы нам представляется излишним. После изложения норм Конституции РФ и уголовно-процессуального закона нам следует разрешить еще ряд процессуальных вопросов, в том числе и вопрос относительно начала действия принципа презумпции невиновности в уголовном судопроизводстве. Презумпция невиновности - это не какое-то абстрактное понятие. В уголовном судопроизводстве она начинает реально и конкретно действовать только с появлением в уголовном деле процессуальной фигуры подозреваемого или обвиняемого. В соответствии с ч. 1 ст. 46 УПК РФ подозреваемым является лицо: либо в отношении которого возбуждено уголовное дело по основаниям и в порядке, установленном главой 20 УПК РФ; либо которое задержано в соответствии со ст. ст. 91 и 92 УПК РФ; либо к которому применена мера пресечения до предъявления обвинения в соответствии со ст. 100 УПК РФ: либо которое уведомлено о подозрении в совершении преступления в порядке, установленном ст. 223.1 УПК РФ. После принятия указанных процессуальных решений в уголовном деле появляется такой участник уголовного процесса, как подозреваемый, и только после этого начинает в отношении него действовать принцип презумпции невиновности. Процессуальная фигура обвиняемого в соответствии с ч. 1 ст. 47 УПК РФ в уголовном процессе появляется в двух случаях: когда вынесено в отношении лица постановление о привлечении его в качестве обвиняемого или вынесен обвинительный акт. После этого в отношении обвиняемого начинает действовать принцип презумпции невиновности со всеми его правовыми последствиями и новыми правами обвиняемого, которые непосредственно связаны с презумпцией невиновности и предусматривают ряд дополнительных гарантий защиты прав и законных интересов от обвинения. Эти права подозреваемого и обвиняемого указаны соответственно в ст. ст. 46 и 47 УПК РФ. Так, например, обвиняемый после предъявления обвинения в соответствии с п. 3 ч. 4 ст. 47 УПК РФ получает право возражать против обвинения, давать показания по предъявленному ему обвинению либо отказаться от дачи показаний вообще. В соответствии со ст. ст. 76 и 77 УПК РФ показания подозреваемого и обвиняемого - это сведения, сообщенные им на допросе, проведенном в ходе досудебного производства в соответствии с требованиями ст. 173 УПК РФ. Содержанием показаний подозреваемого и обвиняемого являются сведения, которые представляют собой объяснения допрашиваемых лиц по возникшему подозрению или обвинению. Они должны быть зафиксированы в протоколе допроса в соответствии с требованиями ст. 174 УПК РФ. В соответствии с ч. 2 ст. 46 УПК РФ задержанный подозреваемый должен быть допрошен не позднее 24 часов с момента фактического задержания, а в соответствии с ч. 1 ст. 173 УПК РФ обвиняемый должен быть допрошен немедленно после предъявления ему обвинения. По своему содержанию показания подозреваемого и обвиняемого могут быть разделены на следующие виды: признание подозреваемого и обвиняемого, частичное признание подозреваемого и обвиняемого, полное отрицание своей вины, отрицание своей вины, связанное с оговором другого лица, отрицание своей вины, связанное с заявлением алиби, и отказ подозреваемого и обвиняемого от дачи показаний. В связи с этим можно подробно говорить об особенностях оценки тех или иных видов показаний подозреваемого или обвиняемого, но это не входит в нашу задачу в данной статье. Главное заключается в том, что дознаватель, следователь, прокурор и суд при оценке указанных видов показаний подозреваемого и обвиняемого должны учитывать требования принципа презумпции невиновности. Следует исходить из того, что дача показаний подозреваемым и обвиняемым - это только его право, но не обязанность. Уголовно-процессуальный закон запрещает дознавателю и следователю домогаться показаний подозреваемого и обвиняемого. При этом следует учитывать, что показания подозреваемого и обвиняемого - это не только вид доказательства, предусмотренный УПК РФ, но одновременно и средство его защиты от возникшего подозрения или от предъявленного ему обвинения. Исходя из принципа презумпции невиновности, в соответствии с ч. 2 ст. 77 УПК РФ признание подозреваемым и обвиняемым своей вины в совершении преступления может быть положено в основу обвинения лишь при подтверждении его виновности совокупностью имеющихся по уголовному делу доказательств. В связи с этим нам представляется весьма спорным утверждение В. Л. Будникова о том, что признание обвиняемого своей вины вообще не является доказательством <6>. -------------------------------- <6> Будников В. Л. Признание обвиняемым своей вины не является доказательством // Российская юстиция. 2007. N 4. С. 44 - 45.
Сделав краткий экскурс о понятии принципа презумпции невиновности и его значении для правильной оценки показаний подозреваемого и обвиняемого, нам следует вернуться к позиции К. Косачева о том, что принцип презумпции невиновности не позволяет иметь в Уголовном кодексе РФ соответствующую статью об уголовной ответственности лиц за незаконное обогащение. Все изложенное выше позволяет нам сделать некоторые выводы: 1. Прежде всего следует отметить, что принцип презумпции невиновности совершенно не препятствует законодателю иметь в Уголовном кодексе РФ соответствующую статью "Незаконное обогащение", которая бы устанавливала уголовную ответственность для должностных лиц, которые при проверке произведенных ими расходов не могут указать законный источник полученных ими доходов. 2. Как мы показали выше, принцип презумпции невиновности появляется и действует в уголовном судопроизводстве только после возбуждения уголовного дела и появления в нем таких участников процесса, как подозреваемый и обвиняемый. Этот принцип совершенно не препятствует проведению соответствующих проверок компетентными органами относительно законности получения тех или иных доходов должностного лица в целях выявления фактов незаконного обогащения. Кроме того, в УПК РФ может быть определен особый порядок возбуждения уголовных дел рассматриваемой категории. 3. К. Косачев указывает еще такую причину для отказа законодателя в принятии этого нового закона: "В российском Уголовном кодексе в настоящее время нет такого состава преступления, как "незаконное обогащение". А значит, не проработаны соответствующие санкции и механизмы определения его признаков" <7>. -------------------------------- <7> Шестаков Е. Указ. соч.
Указанная причина для непринятия нового закона о незаконном обогащении нам представляется совершенно несущественной. При формулировании этого нового состава преступления все юридические сложности легко могут быть преодолены, а в России найдется достаточное количество квалифицированных юристов, которые будут в состоянии в краткие сроки подготовить обоснованный и юридически грамотный и точный проект нового закона. 4. Еще одно возражение К. Косачева основано на том, что в соответствии с предлагаемым новым законом о незаконном обогащении, к уголовной ответственности может быть привлечено очень большое количество российских граждан. Как говорит в своем интервью К. Косачев: "Потенциальный круг лиц, на которых должно будет распространяться данное положение, насчитывает не один десяток миллионов человек" <8>. -------------------------------- <8> Там же.
На наш взгляд, эти опасения К. Косачева совершенно напрасны. Если этот закон будет принят, то он может коснуться только должностных лиц, различного рода чиновников, и вовсе не будет распространяться на режиссеров государственных театров, о которых в своем интервью заботится парламентарий, и тем более этот закон вовсе ничем не угрожает большинству честных людей. Нам трудно также представить, как это депутат Государственной Думы умудрился насчитать "не один десяток миллионов человек", которым якобы угрожает применение этого нового закона. 5. Далее. Председатель Комитета Государственной Думы по международным делам К. Косачев приводит еще один аргумент против принятия обсуждаемого нами нового закона, направленного против коррупции. Он считает, что этот закон будет заведомо неэффективным, поскольку, те, кто встал на преступный путь, непременно позаботятся о том, чтобы отмыть свои активы или записать их на своих троюродных племянников или тещ <9>. -------------------------------- <9> Там же.
На наш взгляд, никакие трудности доказывания вины будущих обвиняемых в незаконном обогащении не могут оправдать отсутствие в УК РФ нового закона для борьбы с коррупцией. Кстати, все эти трудности доказывания при квалифицированном и умелом расследовании на практике могут успешно преодолеваться. 6. И еще один аргумент, который приводит К. Косачев против принятия нового закона об установлении уголовной ответственности за незаконное обогащение, заключается в том, что "в нашем Уголовном кодексе уже существуют составы преступлений за различные способы незаконного обогащения, например, в главах УК, посвященных преступлениям против собственности, в сфере экономической деятельности, против интересов службы в коммерческих и иных организациях и т. д." <10>. -------------------------------- <10> Там же.
Да, действительно, в УК РФ имеется ряд таких составов преступлений. Однако опыт борьбы с коррупцией в России показывает, что существующих ныне уголовно-правовых мер для эффективной борьбы с коррупцией явно недостаточно - коррупция продолжать расцветать пышным цветом во многих сферах жизни человека и отраслях народного хозяйства. Поэтому мы полагаем, что принятие нового закона, который бы установил уголовную ответственность за незаконное обогащение, в настоящее время было бы весьма своевременным. Таким образом, проанализировав все аргументы К. Косачева против принятия нового закона об установлении уголовной ответственности за незаконное обогащение, мы пришли к выводу, что не существует каких-либо юридических и других препятствий для принятия этого закона. Нужны новые и решительные меры для борьбы с таким негативным явлением, как коррупция, и российский законодатель должен, на наш взгляд, пойти на принятие этого нового закона.
Название документа