Россия и конституционный процесс на Ионических островах
(Ялбулганов А. А.) ("Реформы и право", 2011, N 4) Текст документаРОССИЯ И КОНСТИТУЦИОННЫЙ ПРОЦЕСС НА ИОНИЧЕСКИХ ОСТРОВАХ <1>
А. А. ЯЛБУЛГАНОВ
Ялбулганов Александр Алидиевич, доктор юридических наук, профессор, ведущий научный сотрудник Института публично-правовых исследований, профессор Национального исследовательского университета "Высшая школа экономики".
В статье содержится анализ позиций российского императора Павла I, его окружения, посланника России в Порте В. С. Томары и адмирала Ф. Ф. Ушакова по вопросу создания Конституции Ионических островов 1799 г., а также определяется их роль в этом сложном политико-конституционном процессе.
Ключевые слова: Конституция Ионических островов, внешняя политика России XVIII в., Павел I, В. С. Томара, адмирал Ф. Ф. Ушаков.
Russia and the Constitutional Process in the Ionian Islands A. A. Yalbulganov
Author analyzed the positions of the Russian Emperor Paul I, his environment, Envoy of Russia in Ottoman Porte V. S. Tamara and Admiral F. F. Ushakov on the establishment of the Constitution of the Ionian Islands in 1799, and determined their role in this complex political and constitutional process.
Key words: The Constitution of the Ionian Islands, Russia's foreign policy in the XVIII, Paul I, V. S. Tamara, Admiral F. F. Ushakov.
Политика Павла I на Балканах. Историография вопроса. В конце XVIII в. во внешней политике России произошли значительные изменения: вместо сложных дипломатических отношений Екатерины II император Павел I, взошедший на престол, предпочел более ускоренными темпами установить гегемонию России в Средиземноморье и в Европе. Исследователи определяют внешнеполитический курс императора Павла I как противоречивый, деспотический и революционный. Император стремился принимать активное участие в военно-политических событиях европейской жизни и прежде всего проводить политику в интересах Российского государства. События на Балканах привлекали внимание русского императора в силу того, что там уже находили свое воплощение конституционные идеи (например, в Рагузейской Республике). Архивные источники и научные исследования свидетельствуют о том, что император Павел I занял активную позицию по отношению к событиям на Балканах и разворачивавшемуся там конституционному процессу по разработке и принятию плана (конвенции, конституции) для освобожденных от французов греческих островов. Как отмечает Г. Н. Андреева, оригинальность и уникальность конституционного процесса на Балканах, в том числе в Республике Семи Ионических островов, "состояла в том, что его участниками были три стороны: Россия в лице направлявшего конституционный процесс императора, российских дипломатов и выполнявшего их указания адмирала Ф. Ф. Ушакова; Османская империя, имевшая в данном процессе свои интересы, которые сдерживались тем фактом, что освобождение островов от французов осуществила не она; политическая элита Ионических островов, входившая в состав сената, разрабатывавшего текст Конституции" <2>. По сути, восточно-балканская политика Павла I являлась продолжением "греческого проекта" Екатерины II, планировавшей создание дружественной Греческой империи. Отличие же заключалось в том, что по соглашению между Оттоманской Портой и Российской империей на освобожденных от французов Ионических островах предполагалось создать Республику Семи Ионических островов, а затем разработать конституцию под официальным названием "План об учреждении правления на освобожденных от французов прежде бывших венецианских островах и об установлении во оных порядка". -------------------------------- <2> Данная конституция стала объектом исследования Г. Н. Андреевой: Андреева Г. Н. Ионическая Конституция 1799 г. и другие конституции XVIII в.: компаративистский анализ // Известия высших учебных заведений. Правоведение. 2011. N 2. С. 122; Она же. Место Конституции Ионических островов в мировых конституционных процессах // Журнал зарубежного законодательства и сравнительного правоведения. 2010. N 3. С. 79 - 84; Она же. Дубровницкая (Рагузская) республика как образец для создания полунезависимого греческого государства в конце XVIII - начале XIX веков: К вопросу об источниках Ионической конституции 1799 г. // Реформы и право. 2011. N 2. С. 64 - 70; Андреева Г. Н., Гинздург Ю. В., Ялбулганов А. А. Российский административный ресурс и создание первых греческих конституций // Реформы и право. 2010. N 2. С. 64 - 69.
Для российской исторической литературы главную источниковедческую базу для изучения событий на Балканах представляет переписка Ф. Ф. Ушакова (Адмирал Ушаков: В 3 т. / Под ред. Р. Н. Мордвинова. М., 1951 - 1956), которая очень ценна, но ограничена выборочными русскими архивными источниками. Представленные материалы не совсем подходят для конституционно-правового исследования. Тем большее значение приобретают важные архивные греческие материалы российского происхождения, обнаруженные недавно историком В. Н. Ганичевым. Подготовка и процедура утверждения конституции Ионических островов отражены в биографических работах об адмирале Ф. Ф. Ушакове <3>, монографиях и статьях по внешней политике России конца XVIII в. <4> и в работах о политической ситуации на Балканах этого периода <5>. Исторические исследования, посвященные непосредственно конституции Ионических островов 1799 г., немногочисленны и представлены в основном работами А. М. Станиславской и статьей В. Я. Гросула. -------------------------------- <3> См.: Ганичев В. Н. Адмирал Ушаков: флотоводец и святой. М., 2008; Скаловский Р. К. Жизнь адмирала Федора Федоровича Ушакова. СПб., 2006; Овчинников В. Д. Федор Федорович Ушаков. М., 1995; Андрущенко А. И. Адмирал Ушаков. М., 1951; Шторм Г. Ф. Ф. Ушаков (1743 - 1817). Жизнь и деятельность. М., 1947; Зонин А. Федор Федорович Ушаков. М., 1944; и др. <4> См.: Коршунов Ю. Л. Россия, какой она не стала. СПб., 2004; Станиславская А. М. Россия и Греция в конце XVIII - начале XIX в. М., 1976; Она же. Русско-английские отношения и проблемы Средиземноморья (1798 - 1807). М., 1962; Тарле Е. В. Адмирал Ушаков на Средиземном море (1798 - 1800). М., 1948. <5> См.: Балканские народы и европейские правительства в XVIII - начале XIX в. (Документы и исследования). М., 1982; Формирование национальных независимых государств на Балканах, конец XVIII в. - 70-е гг. XIX в. / Ю. П. Аншаков, Г. Л. Арш, Е. К. Вяземская и др.; отв. ред. И. С. Достян. М., 1976; Новичев А. Д. Россия, Турция и борьба греческого населения Ионических островов за независимость в 1789 - 1806 гг. // Колониальная политика и национально-освободительное движение (Из новой и новейшей истории Балкан, Ближнего и Среднего Востока): Сб. ст. / Отв. ред. А. С. Силин. Кишинев, 1965. С. 194 - 223.
Позиция российского императора Павла I по вопросу создания Конституции Ионических островов 1799 г. Позиция императора Павла I отражена в его рескриптах <6> чрезвычайному посланнику в Константинополе В. С. Томаре <7>. В 1799 г. император дает В. С. Томаре многочисленные указания относительно дел в Средиземноморье и на Балканах, а военные распоряжения, реализацию которых должен был координировать посланник, касаются Сицилии, Мальты, Черногории и, конечно же, Ионических (бывших Венецианских) островов <8>. Павел I демонстрирует исключительную заинтересованность в решении "греческого вопроса", определении политического будущего Ионических островов и судьбе их жителей: "...из рапортов Адмирала Ушакова и донесений Ваших, с последнею Константинопольскою почтою полученных, уведомилися Мы о распоряжениях, учиненных на островах бывших Венецианских, касательно установления на оных правления, новому положению их соответствующего. Находя меры упомянутым адмиралом в Корфу и представления Ваши Порте согласующими с предположениями Нашими, Мы оныя Одобряем, подтверждаем Вам прежние повеления о предохранении, чтоб жители островов сих христиане ни в каком случае не были подвержены гонениям и чтоб благоденствие их прочно основано было... предостерегая их от непонятных прицепов и притеснений безначальных пашей турецких..." <9>. -------------------------------- <6> О Константинопольской миссии и собственно рескриптах см.: Голицын Н. В. Архив константинопольского посольства в Московском главном архиве Министерства иностранных дел. М., 1900. Н. В. Голицын писал: "Постоянно встречающиеся повторения одних и тех же отделов документов позволяют до известной степени свести дела Константинопольского архива к некоторым общим рубрикам, расположенным приблизительно в такой последовательности: 1. Предписания посланнику из Коллегии Иностранных Дел или Министерства (Rescrits, Depeches de la Cour). В описи старого архива (до 1792 г. - А. Я.) этот отдел обозначается именем - рескрипты за подписью Государя Императора или Министерства или рескрипты от Высочайшего Двора. К этому же отделу (в старом архиве) относится переписка с канцлером (или вице-канцлером) и членами коллегии иностранных дел. В описи нового архива отдел этот носит заглавие: переписка посланника с Коллегией или императорским Министерством "reception" (для обозначения того, что рубрика эта содержит входящие бумаги, предписания, полученные из Петербурга)" (Там же. С. 7). <7> АВПР. Фонд Константинопольская миссия. Оп. 1. Д. 1409. Рескрипты Павла I чрезвычайному посланнику в Константинополе Томаре. <8> Там же. Л. 1, 1 об., 34, 41, 43, 47, 54, 54 об. <9> Там же. Л. 80.
Знакомство с рескриптами Павла I чиновникам, военным, находившимся на службе за пределами России, прежде всего в европейских странах, в частности на Балканах, позволяет нам отметить политическую прозорливость императора <10>. Он понимал, что как православное государство Россия должна взять на себя роль освободителя и защитника единоверцев, сыграть серьезную политическую роль во всех европейских делах, особенно в балканских, чтобы защитить и себя, и своих союзников. -------------------------------- <10> Так, 26 августа 1798 г. Павел I дает указания генералу от инфантерии И. В. Гудовичу выдвинуться с вверенными ему войсками в турецкие области и действовать в соответствии с известным ему планом, при этом Павел обращает внимание на то, что "также необходимо послать копию плана тайному советнику Томаре в Константинополь и в случае получения от него плана турецкого стараться действовать по колику возможно и необходимо" (РГАДА. Оп. 1. Д. 379. Л. 26 - 26 Об.). О приказах чиновникам, посланникам и т. д. можно судить, например, по публикации: Дневник словесных повелений императора Павла графу В. В. Растопчину. 1799 - 1801. С. 258 - 271 // Русский архив. 1912. N 10. С. 258 - 271.
Например, Россия старалась поддерживать активные экономические отношения с греками. "После Кючук-Кайнарджийского мира в морской торговле с Грецией впервые начала участвовать Россия. За какие-нибудь десять лет торговля достигла весьма значительного масштаба: "С самого заключения мира с Портою Оттоманскою, - писал русский консул, - производится торг российских подданных в острове Санторине и год от года умножается и распространяется". В 1785 г., несмотря на плохой урожай винограда, остров Санторин посетило девять кораблей под русским флагом. В 1786 г. 8 русских кораблей прибыло в порты Крита. В этом же году судно под русским флагом побывало в Пелопоннесе. Особенно большого размаха достигла русская торговля с греческими островами, расположенными на крайнем востоке Средиземноморья. Так, остров Самос в 80-х годах XVIII в. ежегодно посещало 30 - 40 кораблей под русским флагом. 72 русских корабля причалило к берегам Хиоса. Из Херсона, Таганрога и других русских портов в Грецию привозились зерно, шерсть, сальные свечи, воск, вяленая рыба, коровье масло. Наиболее важными предметами греческого экспорта в Россию являлись фрукты, коринка, вино. Вина с островов Архипелага вывозились в весьма значительном количестве. Об этом свидетельствует, в частности, та популярность, которой пользовалось санторинское вино в России... Сильно содействовало развитию русской торговли с Грецией учреждение здесь русских консульств. Право на учреждение консульств в Греции Россия получила по Кючук-Кайнарджийскому договору. Практически основание русских консульств в Греции началось в 80-х годах XVIII в. В 1783 г. было учреждено генеральное консульство в Архипелаге, в 1785 г. - генеральные консульства на Корфу, в Пелопоннесе, Салониках и консульства - на Крите, Родосе, Хиосе, в 1876 г. - генеральное консульство в Алдании и Химаре с местопребыванием консула в Арте, консульство на Самосе, Эвдее, Санторине" <11>. -------------------------------- <11> Арш Г. Л. Этеристское движение в России. Освободительная борьба греческого народа в начале XIX в. и русско-греческие связи М., 1970. С. 36, 37.
Возвращаясь к вопросу о создании конституции (конвенции) Ионических островов, стоит отметить, что Павел I лично координировал работу над ней, отдавая соответствующие распоряжения Коллегии иностранных дел <12>: "Предписали мы министерству нашему составить новый проект Конвенции, который при сем доставляю... полагая себе непременным правилом, чтоб соучастие наше тут было поводом благоденствия христиан..." <13>. -------------------------------- <12> О работе Коллегии иностранных дел при Павле I см.: "В правление Павла I при быстрой смене внешнеполитического курса правительства происходит и быстрая смена руководства Коллегии. В 1796 - 1798 гг. вице-канцлером был А. Д. Куракин; а в 1798 - 1799 гг. - уже В. П. Кочубей. В октябре 1798 г. Ф. В. Ростопчин определяется третьим членом Коллегии иностранных дел, а 25 сентября того же года назначается "первоприсутствующим в Коллегии". Эту должность он сохранил до февраля 1801 г., когда был уволен от всех дел. Из всех лиц, управлявших иностранными делами России в это время, дольше всех удержался и имел наибольшее значение Ф. В. Ростопчин. В сентябре 1799 г. одновременно с его назначением должность вице-канцлера была поручена Н. П. Панину, однако уже в 1800 г. он увольняется вовсе от службы. В феврале 1801 г. последовал указ о вторичном назначении вице-канцлером А. Д. Куракина" (Турилова С. Л. История внешнеполитического ведомства России (1720 - 1832 гг.). К 200-летию МИД России. М., 2000. С. 45). <13> АВПР Фонд Константинопольская миссия. Оп. 1. Д. 1409. Л. 135, 136.
Позиция императора, которая стала основой для российской внешней политики в данном вопросе, состояла в том, что острова должны были стать аристократической республикой по образцу Дубровницкой республики. Согласно мнению императора, управление островами следовало наладить в соответствии с пожеланиями жителей. Как писал 27 апреля (8 мая) 1799 г. Павел I В. С. Томаре, необязательно, чтобы "даже до мелочной точности в образовании новые области сея тому последуемо было", т. е. император предоставлял посланнику определенную свободу в действиях с учетом особенностей ситуации на островах. Это было подтверждено и при определении полномочий В. С. Томары на заключение союзного договора с Портой. В целом политика Павла I была направлена на устранение французского влияния: управление с учетом местной специфики не должно было вызывать сильного недовольства населения, в противном случае дно негативно отразилось бы на международном имидже России. Император отверг предложение Порты о подчинении островов власти господаря или князя, полагая, что население не одобрит этот шаг. Россия была заинтересована в создании фактически независимого государства, поэтому выбор был сделан в пользу образца, в котором, как полагали император и его окружение, сочетались традиции венецианского аристократического правления и независимость государства <14>. -------------------------------- <14> Подробнее см.: Станиславская А. М. Россия и Греция в конце XVIII - начале XIX в.: Политика России в Ионической республике, 1798 - 1807 гг. М., 1976; Она же. Политическая деятельность Ф. Ф. Ушакова в Греции (1798 - 1800 гг.). М., 1983; Андреева Г. Н., Гинздург Ю. В., Ялбулганов А. А. Указ. соч. С. 64 - 69.
По мнению Г. Н. Андреевой, отсутствие в названии акта термина "конституция" вполне объяснимо: составление основополагающего документа показывает стремление российского императора соответствовать веяниям времени, но упомянутый выше термин мог вызывать аналогии с конституцией Франции, охваченной революционными настроениями, поэтому была предпринята попытка использовать другой термин <15>. Например, в своих рескриптах император именовал будущую конституцию Ионических островов конвенцией. В вопросах обустройства власти на Ионических островах российский император придерживался четкой и ясной позиции: "Быть им" под "особливым... покровительством и обеспечением со стороны нашей и других держав..." <16>. Павел I регулярно получал донесения от своего посланника в Константинополе В. С. Томары о ходе переговоров по конституции Ионических островов и имел возможность координировать российскую позицию. В свою очередь, В. С. Томара получал подробные донесения о политических процессах на самих островах от Ф. Ф. Ушакова. -------------------------------- <15> Андреева Г. Н. Ионическая Конституция. С. 125 - 126. <16> АВПР. Фонд Константинопольская миссия. Оп. 1. Д. 1409. Л. 64 об.
В августе 1800 г. российский император утвердил конституцию Республики семи соединенных Ионических островов. Избранная Павлом I республиканская форма правления на этих территориях позволила России объявить их независимыми, но остающимися под покровительством Российской империи и Оттоманской Порты. С учетом военной и политической мощи России на тот момент Ионические острова фактически оказались под ее протекторатом. Таким образом, если оценивать процесс создания конституции с российским участием, то на данном этапе политика "мягкого вмешательства" уступила место поощрению законодательной деятельности местных органов власти, состоявших из представителей населения первого и второго классов. Предполагалось, что в дальнейшем разработанный проект будет одобрен Россией и Портой и утвержден Сенатом Республики Ионических островов. Со временем опасность агрессии наполеоновской Франции в Средиземноморье становилась все более очевидной, и вступившему на российский престол Александру I пришлось усилить централизацию в управлении островами. Изменившаяся внешнеполитическая ситуация была учтена при разработке проекта новой конституции, однако он не был реализован из-за сложной международной обстановки и поражений участников коалиции в войнах с наполеоновской Францией. Правительству Александра I нужна была надежная база для военно-морских сил в Средиземном море, но ему не удалось выполнить эту задачу. Согласно Тильзитскому миру между Россией и Францией острова опять отошли к Франции, и на этом закончился эксперимент по созданию национальной конституции силами российских правителей. Историческое значение конституционного процесса на Ионических островах. Феномен создания национальных конституций в результате деятельности высших кругов иностранных государств, которые тем не менее предоставляют местному населению возможность проявить политическую активность при составлении основополагающего акта, сам по себе заслуживает глубокого изучения. Во-первых, конституционный процесс происходил в основном под руководством России, хотя изначально предполагался протекторат Османской империи. Во-вторых, он осуществлялся в условиях революционного брожения на островах, где еще недавно велись боевые действия, а во всем регионе последние еще не завершились. Исторический опыт показывает, что в таких ситуациях эффективным обычно считается введение временного правления военного или полувоенного типа. Переход к конституционному правлению осуществляется по мере стабилизации Общества. Тем больший интерес в научном плане представляет собой попытка нормализовать ситуацию в стране с помощью конституционного процесса. В исторической литературе большое внимание уделено прежде всего последствиям данного конституционного опыта для населения островов, становления национального самосознания греков. Представляется, что значение и роль России и лично императора Павла I в создании конституции для семи греческих островов недооценено российской исторической и юридической наукой. В этом есть вина и советской исторической науки, которая вместе с официальной пропагандой навязала научному сообществу негативный образ. Впрочем, начало таким инсинуациям было положено еще в начале прошлого столетия. Защищая Павла I, М. В. Клочков заметил, что "Источники иногда называют внешнюю политику Павла "случайной" и капризной, продиктованной сердцем и темпераментом Павла, а не разумом; Однако, такой приговор едва ли справедлив. Если отбросить некоторые частности и второстепенные подробности, а рассматривать вопрос по существу, то окажется, что внешняя политика России определялась не столько личными вкусами и симпатиями Императора, сколько общим положением дел в Европе; благодаря этому даже при Александре I, который преднамеренно хотел следовать по стопам бабки своей Екатерины II, внешняя политика шла "зигзагообразно", то против Франции, то с нею, так что в этом случае Александр I продолжал дело своего отца" <17>. -------------------------------- <17> Клочков М. В. Очерки правительственной деятельности времени Павла I. Пг., 1916. С. 311.
Ценность исторического опыта принятия конституции Ионических островов состоит прежде всего в приобретении политической элитой опыта, свидетельствующего о том, что судьба конституционного проекта даже в обществе, долее подготовленном к кардинальным политическим переменам, во многом непредсказуема. Исход конституционного процесса на Ионических островах стал веским аргументом против конституционализма на территории Российской империи. Задолго до начала формирования конституционных проектов в самой России у их участников появилась возможность опереться на "собственный опыт", почувствовать масштабы и возможные последствия столь кардинальных политико-правовых преобразований, пусть даже и проводимых за сотни километров от России. Позиция посланника России в Порте В. С. Томары по вопросу создания Конституции Ионических островов 1799 г. Понятно, что позиция посланника России в Порте В. С. Томары не могла по кардинальным направлениям отличаться от позиции императора Павла I. Однако русский посланник имел определенную самостоятельность, в отличие, например, от Ф. Ф. Ушакова, при реализации российской политики по отношению к Ионическим островам <18>. Русский император определял общую линию политики, а Коллегия иностранных дел, в нашем случае в лице посланника, занимались ее реализацией с использованием самостоятельных приемов дипломатической или околодипломатической работы. Отправляясь в Порту, В. С. Томара получил личные инструкции от императора Павла. Они были даны со знанием сложившейся политической и военной ситуации. "Назначив Вас в качестве Чрезвычайного посланника и Полномочного Министра Нашего при Порте Отоманской, повелеваем немедленно отправиться к месту вашему и по прибытии к оному, приняв дела от предместника вашего Тайного Советника Кочубея, условиться с ним касательно образа узаконения вашего, в чем мирные постановления точное место нашему Министру определяющие и прежние примеры достаточным будут служить вам руководством" <19>. Следует заметить, что Коллегия иностранных дел всегда уделяла особое внимание роли своей дипломатической миссии в Константинополе. По сложившейся традиции, туда получали назначение самые опытные и искушенные дипломаты. Столица Оттоманской Порты была тем местом, где подчас решались вопросы войны и мира в Европе. За деятельностью европейских послов в Константинополе пристально следили политики всех великих держав. От их личного опыта и умения ориентироваться в сложных политических ситуациях порой зависели дальнейшие шаги европейских правительств, поскольку дни были уполномочены принимать самостоятельные решения ввиду несовершенства средств связи и удаленности от своих столиц <20>. -------------------------------- <18> В российской правовой науке данная Конституция стала предметом исследования Г. Н. Андреевой. См.: Андреева Г. Н. Ионическая Конституция 1799 г. и другие конституции XVIII в.: компаративистский анализ ИВУЗ. Правоведение. 2011. N 2(295). С. 122; Андреева Г. Н., Гинздург Ю. В., Ялбулганов А. А. Российский административный ресурс и создание первых греческих конституций // Реформы и право. М., 2010. N 2. С. 64 - 69; Андреева Г. Н. Место Конституции Ионических островов в мировых конституционных процессах // Журнал зарубежного законодательства и сравнительного правоведения. М., 2010. N 3. С. 79 - 84; Андреева Г. Н. Дубровницкая (Рагузская) республика как образец для создания полунезависимого греческого государства в конце XVIII - начале XIX веков: к вопросу об источниках Ионической конституции 1799 г. // Реформы и право. 2011. N 2. С. 64 - 70. <19> Инструкция императора Павла I посланнику в Константинополь В. Томаре // Русский архив. 1917. Кн. 2 - 3. С. 89. В этой же Инструкции Павел I указал на то, что "Предместник ваш, благоразумным и похвальным поведением и особливым искусством преуспел дела Миссии его приблежавшие вести с желаемым для пользы службы Нашей успехами, приобрел доверенность и уважение от Министерства Оттоманского, несмотря на частные в членах его случившиеся перемены. Он доставит вам все нужные на первое время сведения как о лицах, участвующих в управлении сей империи, так и о людях, аккредитованных от других держав, дабы вы по тем сведениям в самом начале поступки ваши в разсуждении их размерять и учреждать могли, как того достоинство вверенного вам звания и предохранение интересов ваших востребует" (С. 89). <20> Кудрявцева Е. П. Русская константинопольская миссия в первой половине XIX века // Российская дипломатия: история и современность. Материалы Научно-практической конференции, посвященной 450-летию создания Посольского приказа. М., 2001. С. 228.
Павел I, перечисляя требования к посланнику, особо отмечает что, "...главное желание Наше есть сохранить мир и доброе согласие с Портою Оттоманской; что мы чужды всякого духа завоевания и что все Наши относительно Порты требования ограничиваются в простом и искреннем ее наблюдении учиненных взаимных договоров. Все наши сношения и переговоры с Министрами ее должны иметь во основании сего таковые уверения. Но впротчем дело будет прилежного вашего бдения смотреть, чтобы Порта, соответствуя таковым нашим миролюбивым расположением одними словами, на деле иногда не удалялася от оных и не подавалася на вредные внушения, кокковыми недоброхотствующие нам ее уловлять иногда могут; а дабы вы могли судить с Большим основанием о разных державах, в Константинополе Миссии свои имеющие, признали Мы за нужное начертать здесь кратко Наше взаимное с ними положение. Из всего вышесказанного могли вы усмотреть, что мы со всеми державами, кроме тех, коих отчасти к нам расположение недоброхотно, отчасти и самое политическое их бытие не от всех признано, в мирном и согласном положении находимся; и что поколику от нас зависит и надолго так остаться может, тем более, что справедливость и умеренность положили мы в основании нашей политики. В полном удостоверении, что подданные от Всевышнего Нам вверены для управления к благому концу, а не для пожертвования ими властолюбию или духу завоевания, предложили Мы могущество Наше употреблять предпочтительно к утверждению покоя и благоденствия в пределах Наших. В рассуждении союзников Наших Мы сохраним святость договоров, поскольку того их целость и безопасность требовать будут; со стороны же соседних и прочих держав, Наши притязания единственно в том ограничатся, чтобы имеющиеся с ними мирные и коммерческие трактаты с доброю верою и точностью исполняемы были..." <21>. -------------------------------- <21> Инструкция императора Павла I посланнику в Константинополь В. Тамаре // Русский архив. 1917. Кн. 2 - 3. С. 90.
Итак, в силу своей служебной обязанности посланник В. С. Томара и Коллегия иностранных дел стали вторым активным участником конституционного процесса на островах с российской стороны. В Коллегии циркулировала идея направления на острова опытного и высококвалифицированного дипломата в помощь Ф. Ф. Ушакову. С точки зрения руководства Коллегии, адмирал не обладал необходимыми знаниями и навыками в дипломатии. В. П. Кочубей, исходя из того, что Ф. Ф. Ушаков один на островах поставленных целей не достигнет, так как не знает ни языка, ни административных дел <22>, настаивал на отправлении ему в помощь дипломата еще в 1798 г. Речь шла о командировании на острова поверенного в делах Российской империи в Неаполе А. Я. Италинского, которому, в конечном счете, император предписал отправиться на острова и приступить вместе с Ф. Ф. Ушаковым к организации управления островами. Идея эта не была реализована из-за изменения ситуации в Неаполе. В результате всеми вопросами пришлось заниматься адмиралу Ф. Ф. Ушакову. Вместе с тем следует отметить, что в управленческом плане идея двух руководящих лиц на островах ослабляла позиции адмирала в глазах нобилей, надеявшихся реализовывать свои интересы, "играя" на неизбежных различиях в позициях данных лиц. Все это в целом свидетельствует о недостаточной предварительной проработке миссии российского флота в Средиземном море. Коллегия аккумулировала информацию о ситуации в данном регионе и поставляла центру необходимые сведения о государственном устройстве стран региона, которые были использованы в государственном строительстве на островах. В частности, государственное устройство Дубровницкой республики (другое название - Рагузская республика), служившей образцом при создании Ионической конституции 1799 г., было хорошо известно в России благодаря деятельности первого российского консула в Дубровнике - А. Джики <23>. Сотрудники Коллегии обеспечивали информирование сторон о происходящем и отстаивали позиции России по всем аспектам конституционного процесса, исходя из мнения императора и его окружения. -------------------------------- <22> Кочубей С. Р. Воронцову, 29 июля (9 августа) 1798 г. // Архив князя Воронцова: В 40 т. М., 1880. Т. 18. С. 152. <23> Лучинина Н. А. Дубровницкая республика и Россия: от конфликта к взаимопониманию (российско-дубровницкие отношения в XVIII - начале XIX в.) // XVIII век: славянские и балканские народы и Россия. М., 1998. С. 82 - 83.
В своем послании В. С. Томаре Павел I подчеркивал, что необходимо установить "...приемля для островов бывших венецианских, форму правления наподобие Республики Рагузейской" <24>. -------------------------------- <24> АВПР. Фонд Константинопольская миссия. Оп. 1. Дело 1409. Рескрипты Павла I чрезвычайному посланнику в Константинополе Томаре. Л. 54 об.
Василий Степанович Томара <25>, который с мая 1797 г. по июль 1802 г. был чрезвычайным посланником и полномочным министром России в Оттоманской Порте, сыграл особую роль в конституционном процессе. -------------------------------- <25> В. С. Томара происходил из старинного дворянского рода, родоначальником которого был Степан Иванович Томара, полковник Переяславский. Род Томары внесен в 6-ю часть родовой книги Полтавской и Херсонской губернии.
В деятельности по созданию нового государства и его конституции В. С. Томара осуществлял общее руководство и контроль за этим процессом, а Ф. Ф. Ушаков решал практические вопросы и на месте, а также руководил созданием на островах органов управления. Это, по мнению высшего руководства государства, должно было стимулировать их к взаимодействию и согласованию позиций. Фактически В. С. Томара был передатчиком воли императора Ф. Ф. Ушакову, информатором Коллегии и императора по вопросам ситуации на Ионических островах и контролером Ф. Ф. Ушакова. Позиция В. С. Томары по отношению к выработанной на островах Ионической конституции 1799 г. менялась: вначале он ее активно поддерживал. Так, в марте 1799 г. В. С. Томара писал Ф. Ф. Ушакову о необходимости скорейшей организации управления республикой в соответствии с данными ему инструкциями, а "в случае какого-либо затруднения со стороны турков прошу объявить наотрез, что и я таковые же имею повеления, что Порта об оных ведает, и что сие так должно быть. Я о сем настою потому, что Порта предизбирает ныне другой род правления для нее удобнейший; но представления о том высочайший двор отверг" <26>. Позднее, наблюдая активное противодействие нобилей утверждению проекта Ионической конституции и их деятельность в Порте по обеспечению собственных интересов в качестве общеостровных (что не соответствовало действительности, но совпадало с целями Порты и поэтому было эффективно), он стал относиться к Ионической конституции и ее перспективам скептически. Это не могло не отразиться и на информации, которой он обеспечивал императора и Коллегию, что послужило еще одним аргументом для сдержанного отношения двора к утверждению этого акта. -------------------------------- <26> Андрущенко А. И. Адмирал Ушаков. М., 1951. С. 243.
В отличие от Ф. Ф. Ушакова, который стремился последовательно реализовывать данные ему инструкции, учитывая возможные неблагоприятные последствия для островов и, соответственно, флота, дипломат В. С. Томара считал своей главной задачей быстрое реагирование на изменение отношений между странами и позиции двора, а также лавирование для обеспечения интересов России в непростых условиях союза двух держав. Очевидно, что поведение В. С. Томары определялось его задачами как дипломата по обеспечению государственных интересов. Следует отметить сложность его дипломатической миссии. Во-первых, существовали объективные различия в интересах России и Порты по вопросу об Ионических островах, выявившиеся уже в самом начале их союзнических отношений. Россия выступала за ограниченную самостоятельность островов, что соответствовало ее стратегическим интересам и создавало потенциальную возможность присутствия, в случае необходимости, российского флота. Порта предпочитала включение островов в свой состав. Во-вторых, союзники вовлекли в этот процесс и ионические Общественные группы с характерными для них острыми и непримиримыми, по сути, противоречиями. Эти непримиримые противоречия существовали между аристократами островов, с одной стороны, и "вторым классом" и простым народом, с другой. В. С. Томара считал, что нобили, депутаты от них в Порте, были "... наполнены завистью." и желали только "...удовлетворения своих интересов, не помышляя вовсе о народе" <27>. В 1799 г. В. С. Томара вел в Порте двойную игру, поддерживая нобилей и одновременно подвергая их резкой критике, как силу старую и неповоротливую и как людей, требовавших перемен, полезных только для себя. "Второй класс" занимал активную позицию и требовал закрепления за ними в конституции большего количества прав, одновременно выказывая свое недовольство аристократией островов. В. С. Томара умело лавировал между требованиями этих сил, Портой и Ф. Ф. Ушаковым, его нововведениями на островах, в которых учитывались интересы "второго класса" и простого народа. Союз последних друг с другом рассматривалось В. С. Томарой как верный путь к революционным преобразованиям, что было чуждо ему, знатному и потомственному дворянину <28>. -------------------------------- <27> АВПР. Фонд Константинопольская миссия. Оп. 1. Дело 1434. Л. 28. <28> АВПР. Фонд Константинопольская миссия. Оп. 1. Дело 1479 - 1480. Переписка посланника Томары с адмиралом Ушаковым.
В силу устоявшихся политических взглядов В. С. Томара имел некоторые твердые убеждения, которые оказали влияние на его усилия по принятию Константинопольской конвенции - варианта конституции, не поддерживаемой Ф. Ф. Ушаковым. По мнению российского исследователя А. М. Станиславской, роль в этом конституционном процессе посланника В. С. Томары следует рассматривать через призму его идейных убеждений <29>. В. С. Томара полагал, что в формировании государственного строя главную роль должна играть сословная Общественная группа в лице дворянства, аристократии, и строится он (государственный строй) должен на привилегиях и первенстве этих групп людей. Данная мебель представлялась ему оптимальной и для Республики Семи Соединенных островов. Многочисленные письма и послания Ф. Ф. Ушакова с целью убедить его в необходимости опоры на широкие слои населения не увенчались успехом и даже привели к небольшой размолвке. В одном из писем Ф. Ф. Ушакова В. С. Томаре, читаем "...по бумагам, присланным ко мне от Вашего Превосходительства, усматриваю жалобы трех президентов, в Занте находящихся... никто ни в чем не могут на меня пожаловаться в какой-либо неправости. При всяком случае стараюсь я о совершенной пользе и спокойствии сих островов, теперь наиболее усугубляю мое старание расположить всех, чтобы было новое сие уложение с уважением и благодарностью за высочайшую милость и благоволение Государя Императора. Сожалею, что Ваше Превосходительство изволите верить трем или четырем несправедливым людям. на сей случай всякую обиду, мне причиненную, почитаю за лучшее перенести терпеливо и не показать при теперешнем открытии и о новом плане никакого удовольствия, а паче долгом поставляю сделать и вид всякого благоприятства и доброжелательность и не было надобности, чтобы кто напоминал мне об этом, я обо всем буду честь объясниться лично" <30>. -------------------------------- <29> Станиславская А. М. Политическая деятельность Ф. Ф. Ушакова в Греции, 1798 - 1800 гг. М., 1983. С. 248. <30> АВПР. Ф. 89. Оп. 8. Дело 926. Л. 2 - 3 Об. Цит. по: Овчинников В. Святой адмирал Ушаков (1745 - 1817). Историческое повествование о земном пути святого праведного воина. М., Олма-ПРЕСС, 2003. С. 489.
В. С. Томара заботу Ф. Ф. Ушакова о том, чтобы Ионические острова получили соответствующую ее интересам конституцию, считал пустой затеей, так как, по его мнению, у России не было видов на приобретение новых территорий, так же как не было видов и на Ионические острова. Поэтому считал В. С. Томара, России безразлично, какую конституцию получит Республика, ибо "...первый и второй план не есть дело рук наших. не наше дна дело" <31>. О смятениях в решении конституционных дел Ионических островов В. С. Томары свидетельствуют его "шараханья" от одной позиции в этом вопросе к другой, противоположной. Принятие конституции Ионических островов в варианте Временного плана, как считал В. С. Томара, было не в интересах Российской Империи, а потому необходима была конституция Византийская, чтобы "учредить в островах аристократическое правление наследное правление оптиматов" <32>. -------------------------------- <31> АВПР. Ф. Посольство в Константинополе. Дело 91/1. Л. 455 - 456 Об. Цит. по: Станиславская А. М. Политическая деятельность Ф. Ф. Ушакова в Греции, 1798 - 1800 гг. М., 1983. С. 226. <32> АВПР. Ф. Посольство в Константинополе. Дело 91/1. Л. 446, 456 Об. Цит. по: Станиславская А. М. Политическая деятельность Ф. Ф. Ушакова в Греции, 1798 - 1800 гг. М., 1983.
Главная причина отказа В. С. Томары, в конечном счете, от поддержки Ионической конституции состояла в том, что эта Конституция, по его мнению, не отвечала намерениям императора относительно аристократического типа республики и противоречила интересам ионического дворянства, которое России следовало поддерживать. На самом деле позиция императора была не столь определенной, и накануне заключения Константинопольской конвенции 1800 г. он стал склоняться к утверждению Ионической конституции, т. е. именно к тому варианту, который активно отстаивал Ф. Ф. Ушаков. Таким образом, поскольку ситуация была неустойчивой, а развитие событий слабо предсказуемым, отказ В. С. Томары от поддержки Ионической конституции объективно стал фактором, противодействующим ее утверждению. В. С. Томара поддерживал те решения и предложения, которые, по его мнению, имели больше шансов стать окончательными, т. е. получить поддержку руководства Порты и России, и потому его позиция сыграла решающую роль в принятии Конституции Ионических островов в константинопольском варианте (Константинопольской конвенции) <33>. -------------------------------- <33> Константинопольская конвенция сразу же получила одобрение Сената Ионических островов. "Позиция Томары вызвала бурный восторг нобилей. Об их реакции дает представление письмо некоего нобиля с Корфу: по его словам, в "известном доме" шли совещания с целью повторить на Корфу "ужасы Занте", но сообщения из Константинополя сорвали эти планы. Теперь, ликует автор письма с Корфу, "якобинская партия" потерпела полное поражение и ей остается лишь надеяться на новое вторжение французов. Автор письма старался создать впечатление, что теперь и сам Ушаков потерпел поражение и изменил точку зрения: он будто бы осуждал направленного на Закинф Алибрантиса за то, что последний вышел за предписанные ему пределы... заявляя, что был введен в заблуждение относительно депутатов в Константинополе и не питает к ним вражды" (Станиславская А. М. Политическая деятельность Ф. Ф. Ушакова в Греции, 1798 - 1800 гг. М., 1983. С. 265 - 266).
Позиция адмирала Ф. Ф. Ушакова по вопросу создания Конституции Ионических островов 1799 г. Федор Федорович Ушаков, выдающийся русский флотоводец, адмирал, прославившийся военно-морскими победами, принимал непосредственное участие в государственном обустройстве Ионических островов, организации управления и создании Конституции. При его участии на островах прошли выборы представителей населения для разработки конституции, были созданы органы управления и суды для цивилизованного рассмотрения многочисленных споров местных жителей, возникших в результате войны и местных конфликтов <34>. В 1799 г. была подготовлена конституция, которая утвердила созданную систему органов управления островами и ввела две основные новеллы: во-первых, острова должны были получить права самоуправления с установлением слабой зависимости от Порты, прежде всего в вопросах внешней политики; во-вторых, в отличие от венецианской системы аристократического правления, к участию в политической жизни были привлечены представители так называемого второго класса, к которому относили зажиточных горожан и промышленников (ремесленники и крестьяне как лица физического труда в соответствии с аристократическим принципом исключались из политической жизни островов). -------------------------------- <34> См., например: Предписание Ф. Ф. Ушакова конклаву о. Занте о соблюдении справедливости при решении судебных дел; Прошение 259 жителей острова Занте Ф. Ф. Ушакову об установлении пропорциональности выборов депутатов и судей от всех классов населения при организации самоуправления острова; Предписание Ф. Ф. Ушакова депутациям и старейшинам Ионических островов о сформировании Правительства Республики Семи островов и др. Архивные документы ЦГАВМФ приводятся по опубликованным материалам в книге: Адмирал Ушаков / Под ред. Р. Н. Мордвинова. Т. 2. М., 1951.
Процесс обустройства был сложным по многим причинам, а о роли в этом процессе адмирала можно судить по архивным документам, в частности, по переписке Ф. Ф. Ушакова с посланником России в Порте В. С. Томарой. В письмах посланнику Ф. Ф. Ушаков поднимает многие насущные вопросы, в том числе об установлении объединенного управления на Ионических островах и о предстоящих действиях эскадры у берегов Италии (9 апреля 1799 г.); о представлении депутатами Сената и Правления Ионических островов проекта организации управления Республики и посылке депутации в Петербург и Константинополь для его утверждения (18 мая 1799 г.); описания положения на эскадре с извещением о начале деятельности Правления и Сената на островах <35>. -------------------------------- <35> АВПР. Фонд Константинопольская миссия. Оп. 1. Переписка посланника Томары с адмиралом Ушаковым. Дело 1479 - 1480. Л. 294 - 295 Об.; Материалы архивов Военно-Морского флота приводятся по работе: Адмирал Ушаков / Под ред. Р. Н. Мордвинова. М., Т. 2. 1951.
Управление Ионическими островами, не утрачивая аристократического характера, несколько демократизировалось, потому что Ф. Ф. Ушаков настоял на привлечении к этим делам и представителей "второго класса". Социально-политическая ситуация на островах была неоднозначной, по сути, предреволюционной. С одной стороны, нобили - традиционно правившая на островах аристократия, пострадавшие во время крестьянских выступлений под влиянием французских идей свободы и равенства, рассчитывали на восстановление своих прав, возврат имущества и покровительство со стороны России как участника антифранцузской коалиции и, соответственно, ее представителя адмирала Ф. Ф. Ушакова. С другой стороны, "второй класс" претендовал на полное и справедливое уравнивание в правах с нобилями, а последние этому активно противодействовали. Интересам нобилей были противоположны и интересы лиц физического труда - крестьян и ремесленников, которые не только не желали возвращения земель и имущества нобилям, но и стремились к дальнейшему переделу собственности на островах, считая именно его восстановлением справедливости. В условиях взаимной враждебности различных групп местного населения даже текущее управление представляло значительную сложность, а возможность успешного конституционного процесса была тем более проблематична. Тем не менее попытка установить конституционное правление была предпринята. Первоначально временное управление островами было возложено на командующего российским флотом, участвовавшим в военных действиях, - адмирала Ф. Ф. Ушакова. Одновременно он занимался решением таких проблем, связанных с прерыванием флота в походе вдали от родных берегов, как: ведение переговоров и координация действий с союзническими флотами, инспектирование состояния флота Порты по ее просьбе, материальное обеспечение собственного флота, включая снабжение продовольствием и материалами для ремонта пострадавших в военных действиях кораблей, руководство военными действиями и т. д. Адмирал ответственно подошел к выполнению задач государственного строительства на островах: изучал переводы правовых актов, действовавших там ранее, документов различных островных органов, отвечал на обращения населения к нему и т. д. При этом документы он диктовал на русском языке, затем отдавал их переводить на греческий и итальянский языки, после этого делался обратный перевод, который сверялся с оригиналом <36>. Таким образом, Ф. Ф. Ушаков, не владея указанными иностранными языками и не будучи ни профессиональным дипломатом, ни профессиональным юристом, с максимальной отдачей стремился выполнить свою миссию. -------------------------------- <36> См. подробнее: Станиславская А. М. Политическая деятельность Ф. Ф. Ушакова в Греции, 1798 - 1800 гг. М., 1983. С. 221.
Деятельность Ф. Ф. Ушакова как главного действующего лица на первоначальном этапе создания греческих конституций оценивалась современниками неоднозначно. С одной стороны, в свое время адмирал обвинялся в отсутствии подготовленности к политической деятельности, которой ему пришлось заниматься на островах, с другой - в конкретных политических просчетах. Позднее в исследованиях высказывалось мнение, что "на собственный страх и риск, не имея на то никаких полномочий, он решил преобразовать освобожденную Ионию и, провозгласив независимое греческое государство под покровительством России и Турции, назвал ее Республикой Семи Соединенных Островов. Ее Конституция - по просьбе жителей - была начертана им за несколько дней до штурма" <37>. Такая версия получила распространение в художественной литературе о жизни адмирала <38>. Она вполне согласуется с образом смелого, решительного человека, возглавившего не только такой сложный, дальний, материально необеспеченный центральной властью и тем не менее победоносный поход российского флота в Средиземное море, но и государственное строительство в другой стране. Однако сохранившиеся многочисленные инструкции, которые Ф. Ф. Ушаков получал от российского монарха и его посланника в Порте В. С. Томары, и в выполнении которых он регулярно отчитывался, не подтверждают данную интерпретацию событий. У Ф. Ф. Ушакова были все основания писать В. С. Томаре относительно своей деятельности по организации государства на островах: "Вы меня изволили уведомить, что желательно и полезно. Я сходно сие так и сообразил. Я очень доволен тем, что Вы меня уведомляли, как чему быть должно, я так и исполнил" <39>. -------------------------------- <37> Шторм Г. Ф. Ф. Ушаков. М., 1947. С. 266. <38> См.: Раковский Л. Адмирал Ушаков. Роман. М., 1952. С. 373. <39> Ушаков Томаре, 14 (25) августа 1799 г. См.: Адмирал Ушаков: В 3-х т. / Под ред. Р. Н. Мордвинова. М., 1956. Т. 3. С. 100.
В результате обнародования многочисленных документов, относящихся к средиземноморскому походу российского флота, и особенно переписки Ф. Ф. Ушакова, в 80-е гг. XX в. в исторической литературе возобладала более взвешенная точка зрения, согласно которой адмирал "не намеревался в вопросе о форме ионического правления действовать самочинно. Другое дело, что он фактически вышел за пределы того, что в этом плане имели в виду царь и султан". Представляется, что и эта оценка не учитывает неопределенность и нередко взаимоисключающий характер получаемых адмиралом инструкций, а также особенности ситуации на островах, которые адмиралу следовало принимать во внимание согласно данным инструкциям. Возврат к "традиционному", т. е. дофранцузскому, венецианскому, аристократическому, варианту правления и вместе с тем поддержание "мира на островах" были невозможны, что подтвердили последующие события. В этом смысле направленная на поиск компромиссных решений деятельность Ушакова (прежде всего привлечение к управлению представителей "второго класса"), которую связывают обычно с особенностями его личности, характеризует его как политика, способного правильно оценивать ситуацию на островах и поэтому стремившегося выполнять даваемые ему инструкции максимально точно и вместе с тем сообразно ситуации. Отечественный историк В. Я. Гросул также указывал на компромиссный характер варианта конституции Ф. Ф. Ушакова, отмечая, что он не хотел союза исключительно с аристократией, хорошо зная реальное положение и общие настроения в широких массах ионического населения <40>. -------------------------------- <40> Гросул В. Я. Российский конституционализм за пределами России // Отечественная история. 1996. N 2. На наш взгляд, некоторые утверждения В. Я. Гросула являются противоречивыми, например, его высказывание, что "...в специальной литературе Конституция Ушакова рассматривается как относительно либеральная, поскольку она все-таки расширяла социальную базу правящей элиты" (Гросул В. Я. Указ. соч. С. 168).
Ф. Ф. Ушаков в конституционном процессе был звеном административного аппарата, наиболее близко знакомым с ситуацией на островах и соответственно стремившимся сделать их надежной базой для российского флота, а не "пороховой дочкой" в тылу. Это соответствовало в целом и намерениям Павла I, осуществлять которые можно было по-разному, с большей или меньшей жесткостью, с большей или меньшей степенью взаимодействия с нобилями. Тем не менее, как показали дальнейшие события, в условиях народного брожения, которое началось с внедрением французами новых конституционных идей, никакой вариант их осуществления не обеспечивал требуемого результата. Ионическая конституция 1799 г. была разработана представителями высших сословий островов на основе Общих инструкций, данных российским императором своим подчиненными и под непосредственным руководством адмирала Ф. Ф. Ушакова. В результате появился конституционный документ, который являлся продуктом не только законодательной деятельности самих островитян, но и взаимодействия трех звеньев российской администрации (Ф. Ф. Ушакова как представителя России на островах, Коллегии иностранных дел и отдельных дипломатов, российского императора). В условиях ограниченности средств коммуникации и сложности доставки почтовых отправлений во время военных действий, когда курьеры нередко привозили сначала более поздние инструкции со ссылкой на еще неполученные более ранние (Ф. Ф. Ушаков упоминает в своей переписке о такой ситуации), достигнутый российским государственным аппаратом результат трудно переоценить. Разработка и принятие Конституции были только частью конституционного процесса. В Ионическую конституцию было включено условие ее утверждения (помимо принятия Сенатом островов) Россией и Портой (ст. 30). Для этого были избраны делегации представителей островов, единственным полномочием которых была передача Ионической конституции на утверждение императора и султана. Такой алгоритм действий был согласован на дипломатическом уровне. Однако делегация, посланная в Порту, сразу вышла за установленные рамки и начала вести переговоры о восстановлении привилегий нобилей, чем разрушила соглашение, достижение которого (в силу множественности участников процесса и различия их интересов) было далеко не простым. В зарубежной литературе высказано мнение, что включение наиболее активного противника изменений на островах А. М. Каподистрии в состав делегации в Порту вопреки воле Ф. Ф. Ушакова (уступившего давлению Порты) явилось грубым и необъяснимым политическим промахом Ф. Ф. Ушакова <41>. Таким образом, если бы адмирал проявил жесткость и не допустил бы наиболее ярых противников Конституции в делегацию, то она была бы утверждена, и конституционный процесс мог бы развиваться по другому сценарию. Однако данное предположение не учитывает дипломатический компонент конституционного процесса: такая жесткость могла бы нанести вред репутации России, а этого Ф. Ф. Ушаков не мог допустить. -------------------------------- <41> См. также: Андреева Г. Н., Гинздург Ю. В., Ялбулганов А. А. Российский административный ресурс и создание первых греческих конституций // Реформы и право. М., 2010. N 2. С. 64 - 69.
В результате действий делегации в Порте конституционный процесс затормозился. Порта согласилась на предложения посланной к ней делегации и утвердила чисто аристократический вариант, который получил название Византийской (Константинопольской) конституции. Поскольку, по сути, появился второй документ, то Россия должна была либо настаивать на своем первоначальном варианте (что выглядело бы как навязывание своей воли населению островов, которое якобы олицетворяли именно нобили, и соответственно Порта выглядела бы как страна, учитывающая подлинные интересы островов в противовес России), либо согласиться с вариантом Порты, что, в свою очередь, выглядело бы так, как будто Россия не справилась с взятой на себя миссией. Естественно, российского императора и Коллегию иностранных дел не устраивали такие варианты развития событий, и была избрана тактика выжидания. На некоторое время центральные органы России самоустранились из конституционного процесса, продолжая осуществлять управление островами, на которых периодически вспыхивали восстания, вызванные слухами о грядущих переменах по воле Порты и посланных туда делегатов, успокаивать которые приходилось Ф. Ф. Ушакову. Начавшиеся народные волнения и антифеодальные вспышки привели к тому, что когда в 1800 г. в ионические порты вернулась из военных походов большая часть флота во главе с Ф. Ф. Ушаковым, то ему пришлось заново устанавливать порядок на островах, защищать преследуемых представителей второго класса, смягчать сословную вражду и пытаться погасить крестьянские восстания. В письме В. С. Томаре от 9 февраля 1800 г. Ф. Ф. Ушаков пишет, что "обыватели острова Корфу начали уже иметь смятение и бунт против дворянства и против Сената, считая их в том (самовольном изменении правления делегацией в Порте. - Прим. авт.) участниками, и до прибытия моего в Корфу не хотели вовсе Сенату повиноваться никто. Я все это успокоил и всем нижнего класса обывателям приказал иметь послушание к Сенату, равно и в прочие острова писал, чтобы и дни повиновались его повелениям, что теперь исполняется беспрекословно. Ежели же депутаты, в Константинополе находящиеся, вредными своими замыслами и происками что-либо переменят из плана о их правлении, тогда народ всех островов никак удержать будет невозможно от великого негодования и мщения над ними" <42>. -------------------------------- <42> См.: Адмирал Ушаков / Под ред. Р. Н. Мордвинова. Т. 3. С. 252 - 253. Следует отметить, что этот прогноз Ушакова оказался пророческим.
Пока Ф. Ф. Ушаков успокаивал местное население, в Константинополе шли переговоры о заключении Конвенции, и В. С. Томара фактически сделал ряд уступок Порте в вопросе о конституции. Он стал постепенно готовить к этому и Ф. Ф. Ушакова, ссылаясь на недовольство населения островов Ионической конституцией. После заключения Константинопольской конвенции, которая довольно расплывчато говорила об организации управления островами, что создавало основу для различных интерпретаций ее положений, стороны должны были утвердить Конституцию островов. Порта утвердила Константинопольскую конституцию, а Россия по понятным причинам хранила в отношении ее молчание. В 1800 г. эскадра под руководством Ф. Ф. Ушакова вернулась в Севастополь. На островах ширилось крестьянское восстание, нобилей убивали, их земли захватывали, и республика оказалась на грани тотальной гражданской войны. Чтобы ее избежать, осенью 1801 г. собрание народных представителей на д. Корфу провозгласило себя временным правительством и подготовило новый, демократический по содержанию проект конституции. Однако по требованию Порты оно вынуждено было самораспуститься. Неустойчивая ситуация на островах и реальная угроза захвата их Францией или другими европейскими государствами вынудили нового российского императора Александра I направить на д. Корфу войска и своего полномочного представителя графа Г. Д. Мочениго, который должен был контролировать управление островами и организовать выработку компромиссной конституции, примиряющей первый и второй классы и в некоторой степени удовлетворяющей антифеодальные требования крестьянства. Проект такой конституции был подготовлен им совместно с А. Я. Италинским и представителем островов С. Наранци, затем рассмотрен в российских органах, обработан, после чего был созван новый орган - Учредительный законодательный корпус Республики, который в 1803 г. утвердил эту Конституцию <43>. Она наделила избирательным правом наиболее зажиточную часть "второклассных", гарантировала ряд свобод гражданам Республики, а также содержала изменения, касающиеся положения крестьян, в частности, замену натуральной десятины, уплачиваемой государству, денежным налогом. Правительство Российской Империи договорилось с Портой об утверждении этой Конституции. Также было согласовано, что изменения в Конституцию могут вноситься только с согласия Порты и России и при утверждении ими <44>. -------------------------------- <43> Формирование национальных независимых государств на Балканах (конец XVIII - 70-е годы XIX в.). М., 1986. С. 36. <44> См. подробнее: Андреева Г. Н., Гинзбург Ю. В., Ялбулганов А. А. Российский административный ресурс и создание первых греческих конституций // Реформы и право. 2010. N 2. С. 64 - 69.
Анализ позиций российского императора Павла I, его окружения, посланника России в Порте В. С. Томары и адмирала Ф. Ф. Ушакова по вопросу создания Конституции Ионических островов 1799 г. позволяют определить их роль в этом процессе как историческое явление дарования конституции другому государству.
Название документа