Интернет и международное публичное право: ретроспектива доктринальных подходов
(Касенова М. Б.) ("Международное публичное и частное право", 2012, N 2) Текст документаИНТЕРНЕТ И МЕЖДУНАРОДНОЕ ПУБЛИЧНОЕ ПРАВО: РЕТРОСПЕКТИВА ДОКТРИНАЛЬНЫХ ПОДХОДОВ <*>
М. Б. КАСЕНОВА
Касенова Мадина Балташевна, профессор кафедры международного частного права Дипломатической академии МИД России, кандидат юридических наук.
Исследование вопросов природы и характера Интернета, особенностей его функционирования, правовой регламентации виртуальных отношений в контексте международного публичного права не получило достаточного системного анализа. Регулирование Интернета в контексте "реальных международных интересов" в рамках международного публичного права, применимости международного права к Интернету и проч. - в более чем тридцатипятилетней истории Интернета практически насчитывает десятилетие. Статья посвящена анализу "ранних" работ по Интернету, которые появились в зарубежной правовой доктрине на рубеже XX - XXI вв. и были связаны с международным публичным правом.
Ключевые слова: Интернет, киберпространство, международное право, сотрудничество государств.
Investigation of matters relating to the nature and character of the Internet, the peculiarities of its functioning, and the legal regulation of virtual relations in the context of International Public Law have not received a sufficiently systematic analysis. Regulation of the Internet in the context of "real international interests" as a part of International Public Law, the applicability of International Law to the Internet, and so forth, over the Internet's more than 35-year history, can practically be reckoned in terms of decades. The article is dedicated to an analysis of "early" works on the Internet, which appeared in foreign legal doctrine at the turn of the 20th/21st centuries, and were related to International Public Law.
Key words: Internet, cyberspace, International Public Law, cooperation of states, legal regulation of virtual relations, foreign legal doctrine.
Восьмидесятые годы прошлого столетия были начальным периодом обращения зарубежной правовой доктрины к системному исследованию вопросов природы и характера Интернета/Интернета, особенностей его функционирования, правовой регламентации виртуальных отношений и проч. <1>. В начальный период вопрос о том, какую букву использовать при написании слова "Интернет": строчную или прописную, - не возникал. Впервые слово "Интернет" было написано с маленькой буквы в 2003 г., как отражение того факта, что он стал частью повседневной жизни и перестал быть чем-то уникальным, "разделив участь" таких изобретений, как почта, телеграф, телефон, радио, телевидение, написание которых когда-то также было с прописной буквы <2>. Своеобразным "подтверждением" употребления слова "Интернет" с маленькой буквы на международном уровне явилась резолюция Международного союза электросвязи (МЭС) по вопросам управления Интернетом 2006 г. <3>. -------------------------------- <1> Системный анализ различных аспектов функционирования Интернета российской правовой доктриной случился позднее и фактически насчитывает десятилетие, см., например: Наумов В. Б. Право и Интернет: очерки теории и практики. М., 2002; Рассолов И. М. Право и Интернет. М., 2003; Просвирин Ю. Г. Теоретико-правовые аспекты информатизации в современном российском государстве: Автореф. на соиск. уч. степ. д-ра юрид. наук; Шамраев А. В. Правовое регулирование информационных технологий. Анализ проблем и основные документы. Версия 1.0. М., 2003; Бабкин С. А. Интеллектуальная собственность в Интернет. М., 2006, и др. <2> См.: Кубалийя Й. Управление Интернетом. М., 2010. С. 13. <3> Резолюция 133 (пересм., Анталия 2006). URL: http://www. ifapcom. ru/files/Documents/resolution133.pdf. Об эволюции использования термина "Интернет" см. также: html/words. htm.
Несмотря на то что настоящая статья посвящена анализу "ранних" работ по Интернету, в слове "Интернет" используется строчная буква. Ретроспективный взгляд позволяет вспомнить, наряду с прочими, ряд работ западных исследователей: "Декларацию независимости киберпространства" Д. Барлоу (John Perry Barlow) <4>, работы Д. Поста (David G. Post), Патриции Бели (Patricia L. Bellia) и Пола Бермана (Berman Paul) о "тестовой" переадресации корневых серверов <5> или исследование Д. Рейденберга (Joel Reidenberg) о возникающих противоречиях определения юрисдикции в Интернете при решении технических вопросов функционирования Сети <6>, работы М. Фрумкина (Michael Froomkin), Д. Зитрана (Jonathan Zittrain) о киберпространстве. Все эти работы хорошо известны интернет-юристам. -------------------------------- <4> Barlow John P. A Declaration of the Independence of Cyberspace. 1996. URL: http://homes. eff. org/barlow/Declaration-Final. html. <5> См., например: Bellia Patricia L., Berman Paul S., Post David G. Cyberlaw problems of policy and jurisprudence in the information age. 2003. <6> Reidenberg J., Technology and Internet Jurisdiction (2005). 153 University of Pennsylvania Law Review. 153 (2005).
В романтический период интернет-бума 90-х годов прошлого века Интернет представлялся как некая модель будущего, новый мир виртуальной реальности, вид киберпространства со специфическими правилами и неограниченными возможностями, грядущее открытое Царство свободы, дающее неограниченные возможности беспрепятственного обмена идеями. Точка зрения, которую разделяли многие основоположники Интернета, сводилась к тому, что Интернет способен преступать пределы территориального права и может привести к тому, что государство утратит смысл. Основной концептуальный тезис интернет-юристов 90-х зиждился на том, что для целей правового анализа Интернет следует рассматривать как неумолимую силу, способную сокрушить старые и изжившие себя критерии "человеческой организации общества" <7>. Пионеры-исследователи Интернета полагали, что виртуальный мир киберпространства будет становиться все более самостоятельным, отделенным от физического мира. Поскольку интернет-сообщество способно самостоятельно контролировать свою деятельность без вмешательства со стороны традиционных органов власти, главная задача виделась в том, чтобы оградить Интернет от государственного вмешательства. Такие энтузиасты Интернета, как Джон П. Барлоу (John Perry Barlow), Д. Диббелл (Julian Dibbell), были создателями получившего широкое распространение в 90-е годы видения Интернета как нового рубежа, за пределами которого люди жили бы в мире, в соответствии со своими собственными правилами. -------------------------------- <7> Brian Carpenter. Architectural Principles of the Internet. June 1996.
Интернет-эйфория влияла на утопическое видение интернет-процессов. "Декларация независимости киберпространства" Д. Барлоу (John Perry Barlow) 1996 г. начиналась словами: "Правительства Индустриального мира, вы - утомленные гиганты из плоти и стали; моя же Родина - Киберпространство, новый дом Сознания. От имени будущего я прошу вас, у которых все в прошлом, - оставьте нас в покое. Вы лишние среди нас. Вы не обладаете верховной властью там, где мы собрались". Декларация обещала новый мир киберпространства, отличающийся от физического мира, - мир, где не приветствовалось бы присутствие традиционных органов власти, не обладающих здесь своими суверенными правами <8>. -------------------------------- <8> Barlow J. A Declaration of the Independence of Cyberspace.
Интернет - свободен, это - новая философия, философия интернетовского либертарианства. Именно в этом контексте излагались работы Д. Диббелла (Julian Dibbell) <9>, исследования Д. Рейденберга (Joel Reidenberg) о возникающих противоречиях определения юрисдикции в Интернете при решении технических вопросов функционирования Сети и его особую трактовку природы киберпространства, претендующую на свободу, которую необходимо предоставить пользователям Интернета <10>. В этом же ряду стоят ранние работы Л. Лессига (Lawrence Lessig) о законах киберпространства <11>, работы Д. Поста (David G. Post) и Д. Джонсона (David R. Johnson). Так, известная работа Д. Поста и Д. Джонсона "Право и границы - возникновение права в киберпространстве" <12>, вышедшая в 1996 г., обосновывала тезис о том, что Интернет подрывает, разрушает традиционное понимание территориального характера действия права. Суть их позиции сводилась к тому, что попытки установления контроля над электронными коммуникациями, скорее всего, окажутся тщетными и что разумнее признать киберпространство как особое, специфическое пространство, в котором должно действовать особое право и к которому следует применять специальные законы. Интересно отметить, что через десять лет Д. Пост и Д. Джонсон в 2006 г. представили свою новую работу "Великий спор - право в виртуальном мире" <13>, которая продемонстрировала произошедшую модификацию прежних взглядов авторов, однако их основной концептуальный тезис остался неизменным. Авторы исходят из того, что для целей правового анализа киберпространство следует рассматривать как некое обособленное пространство (separate place) или как некое множество обособленных пространств (multiplicity separate places). -------------------------------- <9> Julian Dibbell, A Rape in Cyberspace: How an Evil Clown, A Haitian Trickster Spirit, Two Wizards, and a Cast of Dozens Turned a Database into a Society), публикация "38 Village Voice 36" ("Насилие в киберпространстве: история о том, как злой клоун, хитрый гаитянский дух, два волшебника и выпавшие очки по двенадцать сделали общество из базы данных"). URL: http://www. juliandibbell/com/ <10> Reidenberg J. Rules of the Road on Global Electronic Highways: Merging the Trade and Technical Paradigms, 6 Harvard J. Law & Tech. 287 (1993); The Privacy Obstacle Course: Hurdling Barriers to Transnational Financial Services, 60 Fordham Law. Rev. S137 (1992): Reidenberg@sprynet. com, Online Services and Data Protection Law: Regulatory Responses. URL: http://ec. europa. eu/justice_home/. Отметим, что такой концептуальный подход сохранился в определенной степени и в его последних работах. См., например: Joel Reidenberg, Technology and Internet Jurisdiction. University of Pennsylvania Law Review. 153 (2005). <11> Lessing L. Reading the Constitution in Cyberspace. 1998. URL: http://papers. ssrn. com; Lawrence Lessing. Intellectual Property and Code. 1997. URL: http://www. law. stanford. edu/publications <12> David G. Post and David R. Johnson, "Law and Borders - the Rise of Law in Cyber space". 48 (1996). Stanford Law Review 1367. <13> Post David G. and Johnson David R. The Great Debate - Law in the Virtual World. (2006) 11 (2) First Monday. URL: http://www. firstmonday. org/issues/issue11_2/post/index. html.
Ряд исследователей, пионеров Интернета, полагали, что Интернет может контролироваться на неформальной основе, путем консенсуса и инженерного совершенствования, а не правил, устанавливаемых государством. На том этапе, пока Интернет был новым, многие решения относительно интернет-стандартов принимались на основе консенсуса среди инженеров и специалистов по телекоммуникациям. Тезис, который разделялся целым рядом основоположников, сводился к тому, что "Интернет способен преступать пределы территориального права и может вести к тому, что государство в масштабе страны утратит смысл". Социальный контекст развития Интернета получил любопытную трактовку в работе Й. Бенклера (Yochai Ben-kler) "Богатство сетей: как социальный продукт трансформирует рынки и свободу" <14>, на написание которой ушло более десяти лет. Й. Бенклер предлагает идеалистически-утопический взгляд на экономику сетевой информации. Он утверждает, что вследствие новых способов создания и распространения информации посредством Интернета культура становится более демократичной. Это предоставляет пользователям возможность выбора при освоении новых моделей культурного производства, моделей скорее социальных, нежели коммерческих <15>. Й. Бенклер одним из первых обратился к анализу растущей роли блогов, дискуссионных групп (discussion lists) и коллективных энциклопедий (wikis, википедии), которые дополняют, а во многих случаях и вытесняют привычные средства массовой информации. В частности, он приводит пример спорного компьютерного голосования во время выборов в США в 2002 г., когда производитель электронных машин для голосования Diebold Election Systems не смог воспрепятствовать распространению в Интернете порочащей кампанию информации, которая не была освещена в печатных или телевизионных средствах информации <16>. -------------------------------- <14> Benkler Y. The Wealth of N etworks: How Social Production Transforms Markets and Freedom (2006). URL: http://www. benkler. org. См. также: Melissa De Zwart. Heionline. 30 Melbourne University Law Review (1002). 2006. <15> Yochai Benkler. Указ. соч. Сноски 15, 19. URL: http://www. benkler. org. <16> Yochai Benkler. Указ. соч. Сноска 223. URL: http://www. benkler. org.
С середины 1990-х годов правовой аспект киберпространства получил последовательное развитие в работах профессора Лоуренса Лессига (Lawrence Lessig) <17>. В одной из первых своих книг "Кодекс и другие законы киберпространства" <18>, опубликованной в 1999 г., Л. Лессинг делает такой вывод: господствовавшее в 1990-х годах эйфористическое представление о том, что киберпространство - это свободное пространство, в котором право не действует и которое не подвержено контролю, - оказалось неверным <19>. Основной тезис Л. Лессига в том, что киберпространство представляет собой техническую конструкцию, базирующуюся на своде норм и правил, которые и определяют формат регулирования киберпространства. В качестве норм и правил, т. е. "кодекса", могут выступать программное обеспечение, архитектура Интернета, протоколы. При этом именно этот кодекс накладывает ограничения на поведение участников и может обеспечить возможности для достаточно широкого контроля, поскольку техническая архитектура Интернета способна регулировать свободу личности настолько же, насколько и правовые нормы <20>. Л. Лессиг полагает, что существует тенденция к усилению регулирования посредством кодекса под влиянием, например, расширения торговли. Но, так или иначе, существует выбор относительно того, каким будет киберпространство в будущем и какие свободы оно сможет гарантировать. Такой выбор как раз и связан с архитектурой Интернета: "...какого рода кодекс будет управлять киберпространством, кто его будет контролировать и какие ценности этот кодекс будет воплощать" <21>. -------------------------------- <17> Работы Л. Лессинга доступны на http://code-is-law. org, а также: The website of the Berkman Center for Internet and Society at the law school is http://cyber. law. harvard. edu. Lessig L. Code and other Laws of Cyberspace. URL: http://www. archiv. orgcyber. law. harvard. edu/lessigbio. <18> Lessig L. Code and Other Laws of Cyberspace. New York. Basic Books. 1999. 230 p. <19> Lessig L. Указ. соч. С. 5. <20> Lessig L. Указ. соч. С. 89 и 104. <21> Lessig L. Указ. соч. С. 61.
Технологические компоненты Интернета подпадают под многочисленные национальные и государственные юрисдикции, которые могут регулировать, накладывать ограничения на информационный контент, передаваемый по Интернету, но ни одно государство не может обладать монопольной властью над Интернетом. Тезис Б. Карпентера (Brian Carpenter) о том, что интернет никто не может выключить, что Интернет в определенном смысле представляет собой нейтральное пространство, не принадлежащее никому, существующее без централизованного контроля <22>, - не теряет своей актуальности в той же мере, в какой вопрос о том, "кто контролирует и управляет интернетом", продолжает оставаться приоритетным и ключевым. -------------------------------- <22> Brian Carpenter. The Architectural Principles of the Internet. URL: http://www. dbj. rt. bw. schu. de/feacher/info/rfc/rfc. htm; http://www. fags. org/rfcs/rfc158.php.
Интересный и значительный вклад в дискуссию по вопросу об управлении и контроле над Интернетом внесен Джэком Голдсмитом (Jack Goldsmith) и Тимом Ву (Tim Wu) в работе "Кто контролирует Интернет?: иллюзии безграничного мира" <23>, вышедшей в 2006 г. Д. Голдсмит и Т. Ву пытаются найти ответ на этот вопрос на основе анализа исследований правоведов в сфере Интернета за последние 20 лет. Авторы проводят всесторонний обзор всех ключевых моментов истории Интернета: "всемирные воззрения" на Интернет киберутопистов, верящих в создание отдельного кибергосударства, в котором одинаково мыслящие люди "воплотили мечту" открытого, сотрудничающего и творческого виртуального мира, и людей, которых тревожит "темная сторона киберпространства", дающая приют порнографии, мошенничеству, терроризму и анархии, этапы "преобразования" Интернета из поисковой сети в основное средство коммуникаций <24>. -------------------------------- <23> Goldsmith J. and Wu T., Who Controls the Internet?: Illusions of a Borderless World. New York: Oxford University Press, 2006. P/i-xii, 1-219. (2006). <24> См.: глава II указ. раб. Goldsmith J. and Wu T., см. также работу: Richard Matthew Stallman. URL: http://www. stallman. org.; http://www. csexhibitions. uni-khu. ac. at/index.
Один из основных выводов, к которому приходят Д. Голдсмит и Т. Ву, заключается в том, что "все наши предположения относительно будущего Интернета были неверны: что территориальное регулирование возможно и на самом деле востребовано", что Интернет следует рассматривать как виртуальное пространство, в котором "территориальное право, государственная власть и международные отношения (выделено авт. - М. К.) играют такую же роль, что и технологическое изобретение" <25>. -------------------------------- <25> Goldsmith J. and Wu T. Указ. соч. Глава VII.
Любопытно, что в рассмотренных выше исследованиях практически полностью отсутствуют ссылки на международное право. Вместе с тем Интернет объективно требует не только взаимодействия частного сектора, бизнеса, гражданского общества, он ставит государства в совершенно иное положение друг к другу, требуя качественно иного, более высокого уровня международного взаимодействия и государств, и международных организаций. Существование Интернета порождает целый комплекс задач и вопросов, решение которых лежит в плоскости международного права. Отметим, что Интернет достаточно долгое время не был предметом системного анализа специалистов международного публичного права, хотя в силу своей трансграничной природы он должен был стать естественным объектом интереса международного права. Вопросы регулирования Интернета в контексте "реальных международных интересов" в рамках международного публичного права, применимости международного права к Интернету, и проч., в более чем тридцатипятилетней истории Интернета практически насчитывают десятилетие. "Отставание" анализа вопросов регулирования отношений в сфере Интернета через призму международного публичного права обусловило специфику практически всех исследований, поскольку они так или иначе базировались и отражали существующие доктринальные подходы. В связи с этим следует сделать несколько замечаний общего свойства. Первое. Предпринятый анализ исследований ограничен, поскольку диктуется форматом статьи. Второе. Попытка ограничить анализ только ретроспективой первых работ международно-правового контекста Интернета тем не менее не позволяет избежать фрагментарности изложения. Третье. В статье использованы те работы, которые высвечивают заметные различия как в подходах, так и в постановке и толковании вопросов относительно средств международного права, применимых к Интернету. Четвертое. В силу понятных исторических причин анализ начинается с зарубежных правовых доктрин. В числе первых работ по Интернету в контексте международного публичного права можно вспомнить, например, работу К. Грюлиха (Klaus W. Grewlich) "Управление в "Киберпространстве" - доступ и государственные интересы в сфере глобальных телекоммуникаций" <26>; исследование под редакцией профессора М. Ибушуки (Ibusuki Makoto) "Межгосударственное право в сфере киберпространства" <27>; раннюю работу Р. Веджвуд (Ruth Wedgwood) "Интернет и публичное международное право: кибернации" <28>; статью Франца Майера (Franz C. Mayer), "Интернет и публичное международное право - отдельные миры?" <29>; работы известного американского специалиста по Всемирной паутине Г. Перрита (Henry H. Perritt) "Интернет меняет международное право" и "Интернет меняет систему публичного международного права" <30>; книгу Д. Менте (Darrel C. Menthe) "Юрисдикция в киберпространстве: Теория международных пространств" <31>. -------------------------------- <26> Grewlich Klaus W. Governance in 'Cyberspace' - Access and Public Interest in Global Telecommunications, Den Haag/London/Boston 1999. <27> Ibusuki M. (Ed.). Transnational Cyberspace Law. Nippon Hyoron Sha. Tokyo, 2000. <28> Wedgwood R. The Internet and Public International Law: CyberN ations. Kentucky Law Journal (2000). <29> Mayer F. C. The Internet and Public International Law-Worlds Apart?". European Journal of International Law(EJIL)., vol. 12, N 3, 2001. P. 617 - 622. <30> Perritt Henry H. The Internet Is Changing International Law. 73 Chicago-Kent Law Review (1998); Он же. The Internet Is Changing the Public International Legal System 88 Kentucky Law Journal, в этом же контексте изложена работа: Kaiser K. Wie das Internet die Weltpolitik verandert (Как Интернет меняет мировую политику), Frankfurter Allgemeine Zeitung. URL: http://www. hks. harvard. edu/fs/kkaiser/. <31> Menthe Darrel C. Jurisdiction in Cyberspace: A Theory of International Spaces. (1998). URL: http://www. mttlr. org/vol-four/menthe. pdf.
Один из аспектов анализа взаимодействия современного международного публичного права и киберпространства заключается в вопросе о том, способно ли международное право накладывать ограничения на внутригосударственное право в части регулирования Интернета и, при положительном ответе на этот вопрос, каковы эти ограничения. Этот аспект анализа получил детальное исследование, в частности, в работах немецких специалистов по международному публичному праву <32>. Так, в работе "Интернет и публичное право. Исследование через призму европейского и международного права" <33> профессор Патрик Майер (Patrick G. Mayer) исследует международно-правовой аспект через призму европейского права, европейского законодательства, взяв за основу своего анализа немецкое административное право в части, которая касается Интернета, а именно: Федеральный закон о телекоммуникациях (Telekommunikationgesetz, TGK), Федеральный закон об информационных услугах и услугах связи (Informations und Kommunikationsdienstegesetz, IuKDG), Закон об использовании телекоммуникационных услуг (Teledienstegesetz, TDG), Государственный договор о средствах массовой информации (MediendiensteStaatsvertra, MDStV) <34>. -------------------------------- <32> Анализ аспектов европейского законодательства, касающихся Интернета, см., например: Kloepfer & Neun. Rechtsfragen der europaischen Informationsgesellschaft (Правовые вопросы европейского информационного общества). Europarecht. (512) 2000; Mayer F. C. Europe and Internet: The Old World and the New Medium. (Европа и Интернет: Старый Свет и Новая Среда) European Journal of International Law (EJIL). Vol. 11. 2000. <33> Mayer P. G. Das Internet im offentlichen Recht. Unter Berucksichtigung europarechtlicher und volkerrechtlicher Vorgaben. Duncker & Humblot. (265). 1999. См. версию диссертации на соискание степени доктора права в Тюбингенском университете. <34> Mayer P. G. Указ. соч. С. 124 - 139.
Основополагающую роль механизмов саморегулирования Интернета П. Майер не оспаривает и предлагает разделить все аспекты международного права, которые необходимо учитывать, на четыре категории: принципы, общее международное договорное право, международные соглашения в сфере коммуникаций и международные инициативы по регулированию Интернета. Относительно принципов П. Майер полагает, что общепризнанные принципы международного права применимы к Интернету. Механизмы саморегулирования Интернета строятся, в частности, на принципе "свободы распространения информации", однако этот принцип не является общепризнанным принципом международного права. Одним из основополагающих принципов современного международного права является принцип невмешательства, соответственно именно этот принцип может стать основой рассмотрения таких вопросов, как деятельность хакеров, нападение на объекты инфраструктуры государств, вмешательство в форме неправомерного проникновения и т. д. Вторая категория, предлагаемая П. Майером, общее международное договорное право, применима к Интернету, например, в части конвенционных норм о правах человека, норм о свободе слова и свободном доступе к информации, закрепленных во Всеобщей декларации прав человека 1948 г., Международном пакте о гражданских и политических правах 1966 г. Третью категорию, международные соглашения в сфере коммуникаций, П. Мейер предлагает рассматривать не в контексте деятельности Международного союза электросвязи, как международной организации, а в контексте договора об учреждении Международного союза электросвязи, рассматривая этот договор как основной международный инструмент, регламентирующий собственно деятельность в сфере передачи информации. Вопрос о том, почему деятельность Международного союза электросвязи не рассматривается в контексте права международных организаций, - остается открытым. Говоря о четвертой, последней, категории инициатив в области международного права, направленных на регулирование отношений в Интернете, П. Мейер вновь обращается к Международному союзу электросвязи и анализирует попытки этой международной организации включиться в это регулирование, в частности, при администрировании системы доменных имен (DNS) и создании цифровых технических стандартов. Далее автор рассматривает аспекты регулирования Интернета, связанные с деятельностью Всемирной торговой организации/Генеральным соглашением по торговле услугами (ВТО/ГАТТ) в сфере, связанной с либерализацией телекоммуникационных рынков, и облегчению доступа к таковым. В сфере анализа П. Майера оказывается и ЮНЕСКО, которую он характеризует как международную организацию, содействующую созданию нового порядка в информационном мире и стремящуюся занять в этой сфере важную роль. Вместе с тем такие международные организации, как Всемирная организация интеллектуальной собственности (ВОИС), Большая восьмерка "G8", из анализа П. Майера странным образом исключены <35>. -------------------------------- <35> См. об этом, например: http://wipo2.wipo. int/process/eng/processhome. html, а также http://www. g7.utoronto. ca.
Аспект исследования и вопросы, анализируемые П. Майером, не преследуют цель изучения взаимосвязей между Интернетом и международным правом и поиском ответа на вопрос: как может международное право измениться под воздействием Интернета и происходит ли это на самом деле? Такой подход приводит автора к выводу о том, что международное право следует рассматривать в качестве правовой основы любого национального регулирования и, соответственно, международное право следует рассматривать в качестве правовой основы регулирования в том числе и Интернета. Несколько иной подход и аспект международного публичного права в части регулирования Интернета отражен в книге, подготовленной ЮНЕСКО, "Рамки применимости международного права к киберпространству" <36>. Т. Фуэнтес-Камачо (Teresa Fuentes-Camacho), представляя это исследование, делает акцент на ответственности организаций системы ООН за развитие международного права в электронную эпоху вообще и роли ЮНЕСКО как единственного специализированного учреждения ООН с "междисциплинарными компетенциями" в частности. Вместе с тем признается необходимость сотрудничества организаций системы ООН с Советом Европы, Евросоюзом, ОЭСР, Международным союзом электросвязи, Комиссией ООН по праву международной торговли (UN CITRAL), Всемирной организацией интеллектуальной собственности и ВТО. Заметим, что определенная доля иронии заключалась в том, что это исследование вышло в свет в тот период, когда США (а Интернет - это все-таки изобретение США) не являлись членом ЮНЕСКО <37>. -------------------------------- <36> Les dimensions internationales du droit du cyberspace. Publio sous la direction de Teresa Fuentes-Camacho. Editions UNESCO, 2000. 284 p. <37> США вышли из ЮНЕСКО в 1984 г. из-за несогласия по финансовым вопросам и восстановили свое членство фактически через 20 лет, в 2003 г. В настоящее время в связи с получением Палестинской автономией статуса полноправного члена ЮНЕСКО США прекращают финансирование этой организации. По-видимому, в условиях, когда Интернет находится под значительным контролем США, ЮНЕСКО трудно будет реализовать свои претензии на определенную роль в регулировании Интернета.
В книге представлено шесть исследований, посвященных различным аспектам взаимодействия Интернета и современного международного права, но следует отметить, что отправной точкой всех исследований является тезис о заключении международного договора по киберпространству, который обсуждался Генеральной конференцией ЮНЕСКО в 1997 г. <38>. -------------------------------- <38> URL: http://www. ifaep. ru/ofdocs/unesco/multcybr. htm
Э. Лонгворт (Elizabeth Longworth) представила наиболее обстоятельное и комплексное исследование, анализирующее правовые основы взаимосвязи между международным правом и киберпространством <39>. Автор рассматривает такие вопросы, как потребность в новом международном договоре, в котором были бы определены правовой режим киберпространства, понятие киберпространства и его структура, право, применимое к киберпространству, урегулирование споров в сфере киберпространства в международных судах по вопросам киберпространства, перспективы определения киберпространства как международного пространства (подобно международным водам Антарктиды), и высказывает идею создания международной организации, которая бы занималась проблемами киберпространства. Вывод, к которому приходит Э. Лонгворт, заключается в том, что следует стремиться выработать многоаспектный режим децентрализованного управления Интернетом, а для этого потребуются последовательные усилия многих стран с целью поддержания международного диалога по указанным вопросам. -------------------------------- <39> Les dimensions internationales du droit du cyberspace. Publrn sous la direction de Teresa Fuentes-Camacho. Editions UN ESCO, 2000. P. 11 - 87.
Более узкие аспекты международного публичного права и киберпространства рассмотрены в исследовании И. Пуле (Yves Poullet) по вопросам фундаментальных и базовых правовых принципов для киберпространства; Г. Грейнджер (Gareth Grainger), которая обращается к вопросам свободы слова и доступа к информации с позиций международного права; Э. Марии Бальсано (Ann Maria Balsano), полагающей, что подходы международного права относительно регламентации вопросов околоземного пространства могут быть применимы и в отношении киберпространства; П. Труделя (Pierre Trudel), рассматривающего вопросы ответственности в киберпространстве; К. Хультмарк (Christina Hultmark), которая исследует понятие нравственности в киберпространстве. Краткий обзор "ранней" литературы по Интернету в контексте международного публичного права позволяет сделать вывод о том, что попытки применения международного права к Интернету логичны и обоснованны, но это сложная и многоаспектная проблема, исключающая однозначный ответ, в том числе на вопрос, поднятый на Генеральной конференции ЮНЕСКО относительно возможности заключения и "реализуемости" международного договора по Интернету, и, в широком плане, получить представление о перспективах регулирования Интернета международным правом. Вместе с тем, во-первых, рамки применимости международного права не следует сводить к системе ограничений, накладываемых существующим международным правом на национальные или региональные усилия в области регулирования Интернета. Во-вторых, вопрос не в том, применимо ли международное право к Интернету, поскольку положительный ответ на этот вопрос не вызывает сомнений, вопрос в том, каковы формы и методы применения. В-третьих, международное право применимо к Интернету, Интернет, в свою очередь, влияет на международное право, но тезис о возникновении нового международного права весьма сомнителен. Существующая реальность не подтвердила предсказаний о том, что Интернет изменит международное право, поскольку подорвет доминирующие позиции традиционных суверенных государств <40>. -------------------------------- <40> См. работы: Perritt Henry H., Kaiser K., указанные в ссылке 31 статьи.
В развитие последнего тезиса с точки зрения международного публичного права нельзя не сказать о Корпорации Интернета по распределению имен и адресов (The Internet Corporation for Assigned Names and Numbers, далее - ICANN). Корпорация Интернета по распределению имен и адресов - организация, существующая с 1998 г., представляющая частный сектор, созданная и зарегистрированная в соответствии с законами штата Калифорния (США) как частная некоммерческая организация. ICANN отвечает за контроль системы доменных имен, распределение IP-адресов, разработку новых стандартов для интернет-протоколов и поддержание корневой серверной системы Интернета <41>. Несмотря на то что ICANN является "международно-ориентированной" организацией, поскольку ее устав предусматривает участие в Совете директоров представителей различных географических регионов, правовой статус ICANN не меняется: это юридическое лицо американского права, созданное и зарегистрированное в соответствии с правом штата Калифорния и, соответственно, находящееся под юрисдикцией США. Вместе с тем ICANN признана Всемирной организацией интеллектуальной собственности (ВОИС) в качестве высшей инстанции в вопросах доменных имен <42>. Складывается примечательная правовая ситуация, когда международная организация ВОИС "подчиняется" ICANN, организации, являющейся субъектом юрисдикции США. Если Л. Лессинг прав и определяющим аспектом регулирования киберпространства является кодекс, свод норм и правил, то пример с ICANN демонстрирует то, в какой мере процесс нормотворчества и разработки кодекса находится под влиянием "заинтересованных кругов", и "страдает уязвимостью в части одностороннего регулирования со стороны определенных государств" <43>. Перенос вопросов регулирования в плоскость международного публичного права может дать реальную возможность, в частности, решать вопросы такого кодекса, как в сфере частного права, так и в сфере международного публичного права. С помощью международного публичного права можно обеспечить, чтобы такой кодекс не был узурпирован могущественными заинтересованными кругами, представляющими частный сектор, или же странами с развитыми компьютерными технологиями по сравнению с другими. -------------------------------- <41> URL: http://www. icann. org/general/icann-mou-25nov98.php <42> См. подробнее: http://wipo2.wipo. int/process/eng/process-home. html., а также см. позицию Европейского Сообщества и стран - участниц ЕС по этому вопросу: http://www. ispo. cec. be/eif/dns/wiporfc2.php. <43> Lessig L. Указ. соч. С. 206.
Название документа