Реализация положений ст. 6.1 УПК РФ в свете правовых позиций Европейского суда по правам человека
(Юношев С. В.) ("Мировой судья", 2012, N 4) Текст документаРЕАЛИЗАЦИЯ ПОЛОЖЕНИЙ СТ. 6.1 УПК РФ В СВЕТЕ ПРАВОВЫХ ПОЗИЦИЙ ЕВРОПЕЙСКОГО СУДА ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА
С. В. ЮНОШЕВ
Юношев С. В., доцент кафедры уголовного процесса и криминалистики Самарского государственного университета, кандидат юридических наук.
Федеральным законом от 30.04.2010 Уголовно-процессуальный кодекс РФ был дополнен новой ст. 6.1 "Разумный срок уголовного судопроизводства". В УПК введено общее требование осуществления уголовного судопроизводства в разумный срок; определены моменты начала и окончания течения такого срока; обстоятельства, учитываемые при его определении, и, наоборот, обстоятельства, не принимаемые во внимание при этом; установлен процессуальный механизм ускорения производства по уголовному делу по инициативе заинтересованных в этом лиц. Размещение ст. 6.1 в главе второй УПК говорит о том, что названной норме придано значение принципа уголовного судопроизводства, призванного обеспечить реализацию в отечественном уголовном процессе требований ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 04.11.1950, более известной как Европейская конвенция. Поэтому представляется очевидным, что положения ст. 6.1 УПК РФ не могут быть до конца поняты, раскрыты и правильно применены без учета ключевых позиций Европейского суда по этому вопросу. Как подчеркнул в этой связи Пленум Верховного Суда РФ, "Российская Федерация, как участник Конвенции о защите прав человека и основных свобод, признает юрисдикцию Европейского суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней в случае предполагаемого нарушения Российской Федерацией положений этих договорных актов... Поэтому применение судами вышеназванной Конвенции должно осуществляться с учетом практики Европейского суда по правам человека во избежание любого нарушения Конвенции о защите прав человека и основных свобод" <1>. -------------------------------- <1> Верховный Суд РФ. Постановления. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 10 октября 2003 г. N 5 "О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации" (п. 10) // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2003. N 12. С. 3 - 8.
Итак, в соответствии с п. 1 ст. 6 Европейской конвенции "каждый имеет право... при рассмотрении любого уголовного обвинения, предъявляемого ему, на справедливое и публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона". Как видим, право на справедливое судебное разбирательство включает в себя множество отдельных, самостоятельных прав и обеспечивающих их реализацию гарантий, каждая из которых выступает составной частью реализации этого общего права. Одной из таких гарантий и является требование о разумности срока судебного разбирательства. Европейский суд постоянно напоминает, что разумность срока судебного разбирательства имеет целью защиту "всех участников судебного разбирательства от чрезмерного затягивания судебной процедуры" (см. решение по делу "Стогмюллер против Австрии" от 10 ноября 1969 г., § 5), "подчеркивает важность того, чтобы правосудие осуществлялось без задержек, могущих подорвать его эффективность и доверие к нему" (см. решение по делу "Х. против Франции" от 24 октября 1989 г., § 58). Таким образом, требование о вынесении судебного решения в течение разумного срока устанавливает тем самым предел состоянию неопределенности, в котором находится то или иное лицо по причине предъявленного ему уголовного обвинения, что является важным как для самого заинтересованного лица, так и для соблюдения принципа правовой определенности, которому Европейский суд придает огромное значение (см., например, Постановление по делу "Брумареску против Румынии" от 28 октября 1999 г.; Постановление по делу "Рябых против Российской Федерации" от 24 июля 2003 г.; Постановление по делу "Совтрансавто холдинг" против Украины" от 25 июля 2002 г. и др.). Как следует из прецедентной практики Европейского суда, отсчет времени по уголовным делам начинается с момента предъявления лицу первого "обвинения в самостоятельном и существенном значении данного термина" (см. решения по делу "Девеер против Бельгии" от 27 февраля 1980 г., § 42; по делу "Скопеллити против Италии" от 23 ноября 1993 г., § 18; по делу "Калашников против Российской Федерации" от 15 июля 2002 г., § 124) и прекращается, как только завершается разбирательство в суде наивысшей инстанции, т. е. когда выносится окончательное решение по делу (см. решения по делу "Б. против Австрии" от 28 марта 1990 г., § 48, и "Скопеллити против Италии" от 23 ноября 1993 г., § 18). В связи с обозначенным здесь начальным моментом течения срока разбирательства по делу необходимо выявить то содержание, которое вкладывает Европейский суд по правам человека в понятие "уголовное обвинение в самостоятельном и существенном значении данного термина", поскольку оно конкретизирует и дополняет использованное в ст. 6.1 УПК РФ понятие "начало осуществления уголовного преследования". Применительно к положениям Европейской конвенции понятие "обвинение" Европейским судом употребляется независимо от содержания, вкладываемого в это понятие национальным правом. Конечно, законодательство государства - ответчика по данному вопросу в той или иной степени учитывается судом, но только в качестве отправного пункта. Классическим (универсальным) прецедентом Европейского суда в этой связи признается решение по делу "Девеер против Бельгии" от 27 февраля 1980 г., в котором суд сделал выбор в пользу материального (содержательного), а не формального определения данного понятия. Как признал Европейский Суд, чтобы установить, было ли предъявлено обвинение, он должен "не только рассматривать видимые обстоятельства, но и вникать в реалии разбираемого дела". Суд постановил, что понятие "обвинение" применительно к целям Европейской конвенции может быть определено как "официальное уведомление лица компетентным органом государственной власти о наличии предположения о том, что этим лицом совершено уголовно наказуемое правонарушение, что сказалось существенным образом на положении этого лица" (см. указанное решение, § 42, 44 и 46). Кроме того, в решениях по целому ряду других дел суд выработал дополнительные критерии, определяющие сферу применения понятия "уголовное обвинение" с его содержательной, а не формальной стороны. К таковым относятся: 1) выдача ордера на арест того или иного лица (см. решение по делу "Вемхоф против ФРГ" от 27 июня 1968 г.); 2) официальное уведомление лица о том, что против него возбуждено уголовное дело (см. решение "Ноймастер против Австрии" от 27 июня 1986 г.); 3) требование властей, проводящих расследование, чтобы лицо представило вещественные доказательства, при одновременном блокировании его банковских счетов (см. решение "Функе против Франции" от 25 февраля 1993 г.); 4) обращение обвиняемого за юридической помощью к адвокату после того, как против него было возбуждено уголовное дело прокурором (см. решение "Ангелуччи против Италии" от 19 февраля 1991 г.). Таким образом, под обвиняемыми (подозреваемыми) Европейский суд понимает не только тех лиц, которым формально предъявлено обвинение или которые формально признаются обвиняемыми или подозреваемыми, но и всех тех лиц, в отношении которых предпринимаются какие-либо действия, подразумевающие такое подозрение, и которые могут серьезно повлиять на положение подозреваемого. К таковым, в частности, суд относит не только выдачу ордера на арест, но и, например, обыск жилого помещения или личный обыск. Прецедентное право Европейского суда определило тот минимальный перечень факторов, которые суд учитывает при оценке соответствия продолжительности времени разбирательства по конкретному делу критерию разумного срока. Это: 1) сложность дела; 2) действия заявителя; 3) действия компетентных национальных властей; 4) то, что для заявителя является важным в деле, или, формулируя иначе, степень риска для заявителя (см., например, Постановление Большой Палаты Европейского суда по делу "Кудла против Польши", жалоба N 30210/96, § 124; решение "Бухольц против Германии" от 6 мая 1981 г., § 49). При этом, "если лицо находится под стражей в ожидании рассмотрения выдвинутого против него обвинения, факт его содержания под стражей является фактором, который следует рассматривать при оценке того, было ли соблюдено требование о вынесении решения по существу в разумный срок" (см. Постановление по делу "Абдоелла против Нидерландов" от 25 ноября 1992 г., § 24). Однако если заявитель скрывается от органов следствия или суда, то такие периоды времени должны быть исключены из общей продолжительности разбирательства по делу (см. решения по делу "Джиролами против Италии" от 19 февраля 1991 г., § 13, и по делу "Смирновы против Российской Федерации" от 24 июля 2003 г., § 81). Следует особо отметить, что Европейский суд не принимает во внимание такие объективные трудности следственных и судебных органов, как большая нагрузка, нехватка кадров, отсутствие или недостаточность финансирования и тому подобные обстоятельства, на которые любит ссылаться российский правоприменитель. В этом ключе выражена теперь и позиция отечественного законодателя: "Обстоятельства, связанные с организацией работы органов дознания, следствия, прокуратуры и суда, а также рассмотрение уголовного дела различными инстанциями не могут приниматься во внимание в качестве оснований для превышения разумных сроков осуществления уголовного судопроизводства" (ч. 4 ст. 6.1 УПК РФ). При оценке степени сложности дела Европейский суд признает важными все его аспекты: характер фактов, которые необходимо установить (см. решение по делу "Триджиани против Италии" от 19 февраля 1991 г., § 17); количество обвиняемых и свидетелей (см. решения по делу "Ангелуччи против Италии" от 19 февраля 1991 г., § 15, и по делу "Андреуччи против Италии" от 27 февраля 1992 г., § 17); международные факторы (см. решение по делу "Манцони против Италии" от 19 февраля 1991 г., § 18); присоединение одного дела к другим делам (см. решение по делу "Диана против Италии" от 27 февраля 1992 г., § 17); вступление в процесс новых лиц (см. решение по делу "Маньери против Италии" от 27 февраля 1992 г., § 18). Существенная сложность дела в некоторых случаях может расцениваться Европейским судом как оправдание слишком продолжительного разбирательства. Так, по одному из дел суд не признал чрезмерно долгим срок продолжительностью более 6 лет, указав, что дело касалось весьма сложного расследования убийства, связанного с еще двумя уголовными делами (см. решение по делу "Бодаерт против Бельгии" от 12 октября 1992 г.). Однако даже по очень сложным делам суд может признать неоправданным длительный срок разбирательства по делу (см. решение по делу "Феррантелли и Сантанжело против Италии" от 7 августа 1996 г.). Правовые позиции Европейского суда относительно такого критерия, как сложность дела, были им применены и развиты в целом ряде решений, вынесенных против Российской Федерации. Так, в решении по делу "Калашников против Российской Федерации" от 15 июля 2002 г. Европейский суд частично согласился с доводами властей Российской Федерации, что длительный срок рассмотрения данного дела (более 5 лет) вызван особой сложностью и объемом дела, а также необходимостью проведения всестороннего и полного расследования дела. Европейский суд отметил, что исследуемое уголовное дело, по которому заявитель был единственным обвиняемым, касалось финансовых преступлений; в деле фигурировало значительное число доказательств и свидетелей. Тем не менее суд констатировал, что дело не представляло особой сложности, чтобы этим можно было оправдать проволочки в его производстве (§ 128). В решении по делу "Смирновы против Российской Федерации" от 24 июля 2003 г. Европейский суд указал, "что выдвинутые против них обвинения не были особенно сложными. Расследование преступления, вмененного заявителям, - мошенничества с кредитами и незаконного завладения чужой собственностью - при проведении его самым тщательным образом не должно было занимать годы" (§ 85). Точно так же суд не признал особенной сложности дела в своем решении по делу "Кляхин против Российской Федерации" от 30 ноября 2004 г.: "Данное дело касалось одного эпизода предпринятого грабежа и имело небольшое количество жертв и свидетелей", а общая продолжительность рассмотрения дела с учетом отмены приговора в надзорном порядке составила более 3 лет. Оценивая влияние поведения заявителей на течение срока судебного разбирательства, Европейский суд признает, что если задержка происходит по вине заявителя, то это, несомненно, является фактором, ослабляющим эффективность его жалобы. Тем не менее суд считает, что нельзя упрекать заявителя, если он полностью использовал средства защиты, предоставляемые внутренним законодательством. Принципиальная позиция суда состоит в том, что нельзя требовать от заявителя активного сотрудничества с судебными властями, которое может привести к его осуждению (см., например, решения по делу "Экле против Германии" от 15 июля 1982 г., § 82, и по делу "Доббертен против Франции" о 25 февраля 1993 г., § 43). В том случае, если заявитель старается ускорить процесс разбирательства, это будет рассматриваться в качестве обстоятельства в его пользу, но нежелание с его стороны ускорять процесс не имеет какого-либо решающего значения (см. решение по делу "Четерони против Италии" от 15 ноября 1996 г.). В соответствии с требованиями, выработанными прецедентным правом суда, заявитель должен лишь показать поведение, "демонстрирующее усердие при проведении процессуальных действий в его отношении, стремление избежать использования тактики затягивания и воспользоваться всем объемом средств, предоставляемых национальным правом для ускорения разбирательства" (см. Постановление по делу "Юнион Алиментариа Сандерс СА против Испании" от 7 июля 1989 г., § 35). Так, по упоминавшемуся выше делу "Калашников против Российской Федерации" Европейский суд указал, что заявителем заявлялись многочисленные ходатайства как во время судебного разбирательства, так и в промежутке между слушаниями дела, большинство таких ходатайств заявлялись как раз в связи с затягиванием судом первой инстанции рассмотрения дела. Поэтому Европейский суд признал, что он не может сделать вывод, что эти ходатайства способствовали замедлению производства по делу. Более того, суд особо подчеркнул свою озабоченность тем обстоятельством, что по этим ходатайствам компетентными органами никаких действий не предпринималось, многие из них даже не рассматривались. Исходя из этого, Европейский суд признал, что, хотя заявитель и ответственен за некоторые проволочки в производстве по делу, в целом его действия не способствовали существенным образом затягиванию производства (§ 129, 130). Иная оценка действиям заявителей была дана судом в деле "Смирновы против Российской Федерации". Обе заявительницы достаточно продолжительное время (более двух лет) скрывались от суда. Кроме того, ими подавались многочисленные жалобы (более ста), которые власти Российской Федерации оценивали как необоснованные, но требующие времени суда для ответов на них. Заявители неоднократно просили предоставить им дополнительное время для изучения материалов дела. Несмотря на то что заявители указывали, что они прикладывали все усилия, чтобы ускорить разбирательство по делу, Европейский суд не был убежден, что заявители всегда выражали готовность предстать перед правосудием. Более того, суд указал, что подача десятков жалоб - даже обоснованных - может без необходимости отвлекать власти от того, чтобы сосредоточиться на основных вопросах дела. Важнейшее значение для оценки судом соблюдения гарантий разумности срока разбирательства по делу (несомненно, куда более существенное, чем все остальные критерии) имеет факт затягивания разбирательства дела со стороны компетентных органов государства. В своей практике Европейский суд исходит из того, что государство-ответчик несет полную ответственность за отсрочки, связанные с действиями административных или судебных властей. Согласно принципу надлежащего отправления правосудия на национальные суды возлагается обязанность должным образом рассматривать имеющиеся в их производстве дела (см. решение по делу "Бодаерт против Бельгии" от 12 октября 1992 г., § 39). Отсрочки рассмотрения дела, вызванные существенными для данного дела обстоятельствами, в разумных пределах могут рассматриваться в качестве оправданных. Например, соединение нескольких дел в одно производство, объективно затянувшее их разбирательство, в ряде случаев не было признано произвольным, или необоснованным, или ставшим причиной неоправданной задержки, если усилия судебных властей были направлены на максимальное ускорение разбирательства (см. решение по делу "Вернилло против Франции" от 20 февраля 1991 г., § 38). В то же время Европейский суд признавал неоправданными допущенные по вине государства отсрочки, связанные с передачей дел из одного суда в другой; с одновременным рассмотрением дела в отношении двух или более обвиняемых; с доведением решения суда до сведения обвиняемого, а также с подготовкой и рассмотрением апелляций (см., например, решения по делам "Циммерман и Штайнер против Швейцарии" от 13 июля 1983 г., "Гинчо против Португалии" от 10 июля 1984 г.). Применительно к делам против Российской Федерации кажется очевидным, что именно данный критерий является для Европейского суда определяющим при констатации им факта нарушения требования о разумности продолжительности производства по делу. Так, в решении по делу "Калашников против Российской Федерации" суд с нескрываемым удивлением констатировал тот факт, что дело почти два года оставалось фактически без движения (§ 131). Далее суд, следуя устоявшейся практике, указывает, что, поскольку на протяжении всего производства по делу заявитель содержался под стражей, это обязывало суды, занимавшиеся делом, приложить особые усилия к тому, чтобы правосудие отправлялось быстро (§ 132). Еще большее удивление нерасторопностью следственных и судебных органов заметно в решении суда по делу "Смирновы против Российской Федерации". Продолжительные периоды бездеятельности с их стороны не имели достаточных оснований: первое слушание по делу в суде было назначено через год после того, как было завершено расследование; второе - через два года после первого; окончательное же слушание состоялось лишь почти через три года после второго (§ 87). Доводы властей Российской Федерации, что такие задержки были вызваны, помимо прочего, такими причинами, как, например, рассмотрение жалобы заявителей в Конституционном Суде РФ, Европейский суд не признал уважительными, указав, что хотя решение Конституционного Суда и исправило ситуацию в отношении незаконно выдвинутого обвинения против одного из заявителей, тем не менее такое рассмотрение само по себе стало причиной существенных задержек в рассмотрении дела. Последним критерием разумности продолжительности разбирательства по делу исходя из прецедентной практики Европейского суда выступает так называемая степень риска для заявителя, или, как зачастую выражается суд, то, "что для него поставлено на карту". Исходная позиция суда при этом состоит в том, что уголовные разбирательства должны, как правило, проводиться более ускоренно, чем гражданские, особенно если обвиняемый находится в условиях предварительного заключения (см, например, решение по делу "Абдоелла против Нидерландов" от 25 ноября 1992 г., § 24). Применительно к Российской Федерации данный критерий особенно рельефно обозначен в решении Европейского суда по делу Смирновых: "Для заявителей многое стояло на кону. Во время проведения расследования они провели значительный период времени в тюрьме. Они рисковали потерять свою собственность в случае неблагоприятного решения суда. Заявители не могли найти хорошей работы ввиду постоянных арестов и того, что никто не хотел принимать на работу лиц, находящихся под следствием. Им пришлось прекратить их обучение в университете, был причинен вред их профессиональной карьере. Уголовное обвинение и содержание под стражей повлияли на их частную жизнь, здоровье и репутацию" (§ 76). Завершая обзор практики Европейского суда по делам о нарушении п. 1 ст. 6 Европейской конвенции в части разумности срока разбирательства по уголовному делу, отметим, что дополнение УПК РФ ст. 6.1 дает основания для реального исправления неблагоприятной в этом отношении ситуации и приведения практики в соответствие со стандартами Европейского суда по правам человека.
Название документа Интервью: "Стабильность работы транспорта - наша основная задача" (интервью с начальником управления по надзору за исполнением законов на транспорте и в таможенной сфере Генеральной прокуратуры Российской Федерации Е. А. Глебовой) ("Прокурор", 2012, N 2) Текст документа
"СТАБИЛЬНОСТЬ РАБОТЫ ТРАНСПОРТА - НАША ОСНОВНАЯ ЗАДАЧА"
ИНТЕРВЬЮ С НАЧАЛЬНИКОМ УПРАВЛЕНИЯ ПО НАДЗОРУ ЗА ИСПОЛНЕНИЕМ ЗАКОНОВ НА ТРАНСПОРТЕ И В ТАМОЖЕННОЙ СФЕРЕ ГЕНЕРАЛЬНОЙ ПРОКУРАТУРЫ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ Е. А. ГЛЕБОВОЙ
Внимание Генеральной прокуратуры Российской Федерации и транспортных прокуроров сконцентрировано на проведении надзорных мероприятий в сфере обеспечения безопасности полетов и эксплуатации водного транспорта. О проблемах, которые волнуют сегодня общество, и о мерах, принимаемых транспортными прокурорами для защиты прав граждан, в интервью журналу "Прокурор" рассказала начальник управления по надзору за исполнением законов на транспорте и в таможенной сфере Генеральной прокуратуры Российской Федерации Е. А. Глебова.
- Елена Алексеевна, к сожалению, недавно произошла очередная авиакатастрофа с большим числом погибших. Каждый раз после таких трагедий проводятся проверки, делаются выводы, но чрезвычайных ситуаций в небе меньше не становится. Генеральная прокуратура России анализировала, в чем их основные причины? - Безусловно, мы проводим анализ и пытаемся с помощью мер прокурорского реагирования исправить ситуацию. Вынуждена констатировать, что в прошлом году количество нарушений в сфере обеспечения безопасности на воздушном транспорте значительно превысило показатели 2010 г. Об этом свидетельствует рост числа авиационных происшествий (с 24 в 2010 г. до 34 в 2011 г.). Все помнят, как в январе 2011 г. произошло возгорание воздушного судна Ту-154Б ООО "Авиакомпания "Когалым Авиа" в аэропорту Сургут, из-за которого погибли 3 человека. В июне 2011 г. в Петрозаводске произошла авиакатастрофа самолета Ту-134а-3 ЗАО "Авиационная компания "РусЭйр", в результате которой погибли 40 человек. В сентябре 2011 г. в аэропорту "Туношна" (г. Ярославль) произошла катастрофа самолета Як-42, погибла целая хоккейная команда. Сейчас разбился ATR-72, в связи с чем транспортные прокуроры проверяют исполнение законодательства о безопасности полетов ОАО "Авиакомпания ЮТэйр" и службами аэропорта "Рощино" (г. Тюмень). Конечно, после таких трагедий транспортные прокуроры, что называется, с особым пристрастием проводят масштабные проверки исполнения законодательства о транспортной безопасности, безопасности движения и эксплуатации воздушного и водного транспорта, соблюдения прав пассажиров. В 2011 г. нами было выявлено более 144 тысяч нарушений закона, что на 20 тысяч нарушений больше, чем в 2010 г. На основании актов прокурорского реагирования к предусмотренной законом ответственности привлечено почти 22 тысячи физических и юридических лиц (в 2010 г. - 17,6 тысячи человек). Хочу особо отметить повышение активности наших граждан, пассажиров, которые с каждым годом все чаще обращаются в транспортные прокуратуры за защитой своих прав. Ведь каждое обращение гражданина, юридического лица - это сигнал для прокурора к принятию необходимых мер к исправлению ситуации.
- Все-таки что подводит чаще - техника или люди? - Среди причин авиакатастроф на первом месте сегодня (около 80%) - ошибочные действия авиационного персонала при организации и выполнении полетов. В этой связи транспортные прокуроры провели проверки образовательных учреждений гражданской авиации и учебных центров. Ее результаты показали, что существовавшая система присвоения квалификации авиационному персоналу и допуска его к деятельности не отвечала требованиям воздушного законодательства Российской Федерации и международных стандартов. К полетам допускались лица, не имеющие необходимой летной практики. Авиационные учебные заведения, осуществляющие подготовку пилотов, до сих пор не обладают необходимым кадровым и материально-техническим потенциалом. Повсеместно в учебных заведениях не хватает преподавателей, не имеется достаточного количества самолетов и тренажеров. Значительная часть учебного авиапарка находится в неисправном состоянии. Например, в Санкт-Петербургском государственном университете гражданской авиации и Ульяновском высшем авиационном училище гражданской авиации штат специалистов по практической летной подготовке во время проверки был укомплектован лишь на 62%. Это обусловлено как нехваткой квалифицированных кадров, так и низким уровнем заработных плат преподавательского состава. В Бугурусланском летном училище гражданской авиации на момент проверки из 94 учебно-тренировочных самолетов исправны были только 4. В Московском государственном техническом университете гражданской авиации 5 из 9 учебно-тренировочных самолетов находились в неисправном состоянии и подлежали списанию. Такое же положение дел сложилось и с летными тренажерами, находящимися на балансе учебных заведений. По результатам проверки и рассмотрения актов реагирования виновные лица привлечены к ответственности, разработаны и выполняются планы мероприятий по устранению нарушений закона.
- Может, в законодательном плане тоже что-то следует менять, если складывается такая невеселая картина? - Безусловно, ведь большая часть действующих федеральных авиационных правил не отвечает современным условиям и создает предпосылки для коррупционных проявлений. В то же время авиационными властями не обеспечивается реализация функций по выработке государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере гражданской авиации, что негативным образом сказывается на безопасности полетов. Не исполняются требования норм международного права - Конвенции о международной гражданской авиации и стандартов Международной организации гражданской авиации. Нормы ряда федеральных авиационных правил в сфере сертификации до сих пор предоставляют должностным лицам Росавиации и ее территориальных управлений возможность привлекать по своему усмотрению различные организации (так называемые центры по сертификации) для проведения оценки соответствия объектов гражданской авиации установленным требованиям. В результате органы власти фактически делегируют таким центрам государственные функции по проведению сертификационных проверок. При этом центры по сертификации зачастую не имеют необходимых ресурсов для проведения испытаний. Требования к названным привлекаемым организациям до настоящего времени не приняты. Например, одним из таких центров по сертификации на протяжении ряда лет выдавались заключения о соответствии установленным требованиям воздушных судов, списанных на металлолом, без наличия необходимого оборудования, с эксплуатационными документами, содержащими серьезные ошибки и отклонения от документации изготовителя. Это привело к авиакатастрофам со значительными человеческими жертвами. Только после вмешательства Генеральной прокуратуры Российской Федерации указанный центр по сертификации перестал осуществлять свою деятельность. Следует также отметить, что нормы международного права, в частности Конвенции о международной гражданской авиации, возлагают ответственность за обеспечение поддержания надлежащего состояния летной годности воздушных судов именно на авиационные власти государства. В связи с непростой ситуацией, сложившейся в гражданской авиации, Генеральной прокуратурой Российской Федерации была запланирована и в настоящее время завершается проверка исполнения законодательства о безопасности полетов, по результатам которой будут приняты необходимые меры реагирования.
- Вы упомянули про сложности в сфере обеспечения безопасности полетов. Например, в результате прокурорской проверки, проведенной в связи с катастрофой вертолета Ми-8 на Урале в 2011 г., было установлено, что авиакомпания эксплуатировала воздушное судно с контрафактными навигационными приборами. Использование контрафакта типично для российских перевозчиков? - Проблемы, связанные с установкой неаутентичных агрегатов на воздушные суда, в последние годы стали не редкостью. Факторы, которые привели к авиапроисшествиям (в 20% случаев это отказы авиационной техники), в том числе обусловлены контрафактностью деталей. Причины этих проблем многогранны. Это нежелание компаний расходовать серьезные средства на качественное обслуживание авиационной техники, нехватка необходимых деталей на воздушные суда, их большой срок службы, а также недостатки нормативного правового регулирования и ненадлежащий государственный контроль. Как я уже отметила, большая часть действующих федеральных авиационных правил не отвечает современным условиям. В настоящее время в них отсутствует обязательная оценка аутентичности комплектующих изделий. Вместе с тем это один из основных механизмов определения степени соответствия экземпляра воздушного судна требованиям летной годности. Поэтому прокуроры на этом направлении ведут комплексную работу. Прежде всего это проверки самих эксплуатантов и организаций, осуществляющих техническое обслуживание воздушных судов, проверки контролирующих органов.
- А как прокурор может проверить, контрафактная деталь или нет? Ведь для этого он должен быть сам специалистом в авиации? - Проводятся анализ и оценка достоверности сведений в документах на комплектующие изделия, запрашиваются заводы-изготовители, ремонтные предприятия. Полученные данные сопоставляются. По результатам выявляются факты фальсификации технических паспортов, необоснованного продления ресурсов и другие нарушения закона. Транспортные прокуроры также на постоянной основе взаимодействуют с институтами, которые занимаются исследованиями узлов и агрегатов воздушных судов на предмет их аутентичности.
- В ноябре прошлого года в Уголовный кодекс добавили статью 271.1 - нарушение правил использования воздушного пространства. Чем это вызвано? - Генпрокуратура России всегда держала на особом контроле ситуацию, связанную с использованием воздушного пространства, поскольку любое нарушение здесь может повлечь человеческие жертвы. В связи с этим мы всегда выступали за ужесточение ответственности за данные виды нарушений законодательства. Предыдущие редакции Уголовного кодекса и КоАП не способствовали уменьшению числа авиационных событий, связанных с нарушением использования воздушного пространства, а бесконтрольное использование легких и сверхлегких воздушных судов приобрело угрожающие масштабы. Особая необходимость в этой статье возникла и в связи с введением уведомительного порядка полетов малой авиации и необходимостью ее развития в рамках правового поля и неотвратимости наказания за допускаемые нарушения.
- Часто ли к ответственности привлекаются транспортные компании в связи с нарушениями прав пассажиров? - Безусловно, при наличии оснований для привлечения к ответственности юридического лица - транспортной компании прокурорами выносятся соответствующие постановления о возбуждении дела об административном правонарушении. Эта мера достаточно эффективна, ведь перевозчик вынужден платить внушительные штрафы. Например, по инициативе транспортных прокуроров многократно привлекались к ответственности недобросовестные авиакомпании ("Авианова", "Скай Экспресс" и др.) в связи с задержками вылетов рейсов и отсутствием резервных воздушных судов. Например, в отношении авиакомпании "Авианова" только в 2011 г. по требованию прокуратуры Арбитражным судом Москвы принято шесть решений о привлечении к ответственности за несколько десятков задержек рейсов на срок свыше двух часов. В целом я хочу отметить, что факты необоснованных задержек рейсов и отсутствия резервных воздушных судов у авиакомпаний приобрели массовый характер. Этому в немалой степени способствуют выявленные нами многочисленные факты принятия авиационными властями решений о продлении действия сертификатов авиаперевозчиков в условиях их нестабильного финансово-экономического состояния и неплатежеспособности. Кроме того, нарушения законодательства выявлены в деятельности аэропортов, авиакомпаний, а также государственных контролирующих органов. Так, в периоды летних и зимних отпусков стоимость авиабилетов существенно увеличивается. Мы также сталкиваемся со случаями использования чрезвычайных ситуаций в целях обогащения. Например, в периоды задымления в г. Москве в летние месяцы 2010 г. и во время землетрясения в Японии в марте 2011 г. цены на авиабилеты значительно выросли. Кроме того, авиаперевозчики зачастую реализуют авиабилеты через туристические фирмы, в результате чего они продаются фактически через посредников по искусственно завышенной стоимости. Пристальное внимание мы уделяем также исполнению требований законодательства на объектах торговли и общественного питания, расположенных в аэропортах, соблюдению условий хранения продуктов, прав пассажиров с детьми и инвалидов. В московских аэропортах, аэропортах городов Ростова-на-Дону, Абакана, Якутска и других выявлялись факты реализации продуктов с истекшим сроком годности. Повсеместно в пунктах общественного питания аэропортов у работников отсутствовали надлежащим образом оформленные медицинские книжки. Подобные нарушения создают неблагоприятную санитарно-эпидемиологическую обстановку при пользовании услугами общепита на транспорте и зачастую влекут отравления, а также распространение различных инфекций.
- Могут ли пассажиры требовать компенсации за задержки или отмены вылетов? - Конечно, могут. Воздушный кодекс предусматривает ответственность перевозчика за просрочку доставки пассажира, багажа или груза в размере 25% МРОТ за каждый час просрочки, но не более чем 50% от стоимости перевозки. Возмещение убытков в данном случае также регламентировано гражданским законодательством и законодательством о защите прав потребителей. Реализация гражданами предоставленных им прав будет только стимулировать авиакомпании к улучшению качества предоставляемых услуг.
- В прошлом году непросто складывалась ситуация с речным и морским транспортом. Что это - системная проблема, износ оборудования, недостаточный контроль за техническим состоянием или стечение обстоятельств? - Конечно же, причины катастроф на водном транспорте многогранны, и нельзя выделить какую-то одну из них. В связи с крушением теплохода "Булгария" органами прокуратуры была проведена масштабная проверка исполнения законодательства о безопасности на водном транспорте. В результате были вскрыты многочисленные проблемы. Во-первых, состояние речных судов оставляет желать лучшего. Более половины судов имеют возраст свыше 30 лет. Степень износа объектов транспортной инфраструктуры также весьма высока. Во-вторых, это пренебрежение требованиями безопасности со стороны собственников судов и катеров, которые во главу угла ставят получение максимальной прибыли. Часто суда выходят в рейс с неукомплектованными экипажами, без разрешительной документации, без учета предельной пассажировместимости и без положенных спасательных средств. Приведу пример. В июле 2011 г. на Дальнем Востоке в плавание по маршруту Николаевск-на-Амуре - Хабаровск отправились 94 ребенка из детского дома. При этом на судне имелось 13 детских спасательных жилетов. И подобные факты выявлены повсеместно. Ситуацию усугубляет также то, что действующими нормативами было предусмотрено наличие лишь 10% детских спасательных жилетов от общей пассажировместимости судна. Кроме того, из-за отсутствия необходимых специалистов и технических средств профессиональный уровень практической подготовки экипажей судов зачастую остается на низком уровне. Третья причина - непринятие со стороны должностных лиц при осуществлении госконтроля действенных мер по устранению нарушений. К сожалению, не всегда при выявлении нарушений закона инспекторы привлекают виновных лиц к ответственности. Это порождает безнаказанность судовладельцев и капитанов судов, которые продолжают совершать правонарушения. Прокурорскими проверками установлено, что ФГУ "Российский речной регистр" выдавало свидетельства о годности к плаванию судов, не отвечающих установленным требованиям. В ходе проверки на судах, прошедших освидетельствование Речного регистра, транспортные прокуроры выявили факты использования несертифицированного спасательного оборудования, не соответствующих судовым документам двигателей, навигационных приборов с контрафактным программным обеспечением и др. Установлены случаи незаконного продления Речным регистром сроков действия классификационных свидетельств пассажирских судов и необоснованного переноса ежегодного переосвидетельствования на более длительный срок. Ну и в-четвертых, неблагополучное положение связано и с недостатками нормативной правовой базы, которая нуждается в постоянном совершенствовании. До сих пор не определен перечень речных портов с установлением их границ, не введен институт капитана речного порта, который должен осуществлять надзор за безопасностью судоходства. Отсутствуют отвечающие современным требованиям правовые акты, регламентирующие правила перевозки пассажиров и багажа на речном транспорте. Все эти вопросы требуют максимального разрешения, и мы активно участвуем в исправлении ситуации.
- А каково положение дел в таможнях? Ведь за их работой также надзирает транспортная прокуратура? - Хочу отметить, что в минувшем году повышенное внимание прокуроров уделялось работе служб собственной безопасности таможенных органов, проведению служебных проверок, привлечению к ответственности лиц, допустивших те или иные нарушения закона. Оказалось, что из-за низкого качества проверок, их неполноты и допускаемых самими проверяющими правонарушений в 2010 - 2011 гг. только один из десяти материалов передан в следственные органы. Службой собственной безопасности таможенных органов не организованы проверки по фактам хищения вещдоков при передаче их для проведения экспертиз, незаконного удержания транспорта, несвоевременного учета и регистрации преступлений, связанных с незаконным перемещением товаров. Не дана должная оценка фактам халатного отношения к своим обязанностям работников таможни, не проверивших достоверность стоимости товаров, что повлекло причинение государству ущерба в размере, превышающем 200 тысяч рублей. Как итог - виновные лица не установлены и к ответственности не привлечены. При выявлении административных правонарушений мер, направленных на привлечение работников к ответственности, также не принималось. Так, членами конкурсной комиссии одной из таможен на протяжении трех лет не соблюдались требования закона при размещении заказов на поставки товаров, выполнение работ и оказание услуг. В связи с этим результаты всех проведенных ими конкурсов были признаны недействительными. Несмотря на это, материалы проверки, необходимые для привлечения виновных лиц к ответственности, в ФАС России не направлялись. Доходило до курьезов. Однажды проверяющие пришли к выводу, что получение взятки таможенным инспектором, в отношении которого возбуждено уголовное дело, не является нарушением служебной дисциплины. В связи с этим причины и условия ее получения даже не исследовались. Сложившаяся ситуация в таможенной сфере явилась основанием для внесения руководителю ФТС России представления.
- Это дало результаты? - Разумеется. Руководство Федеральной таможенной службы приняло кардинальные меры. В целях совершенствования деятельности таможенных органов решено ликвидировать службы собственной безопасности и создать управления по противодействию коррупции. Кроме того, проведены организационно-штатные мероприятия, определены задачи и полномочия новых подразделений, которые в настоящее время уже приступили к работе.
- Пять лет назад были вновь воссозданы транспортные прокуратуры. Позволило ли это изменить ситуацию в сфере обеспечения безопасности на транспорте? - Да, действительно, с учетом специфики транспортной отрасли, ее роли в общественной жизни, объемов финансирования модернизации транспортной инфраструктуры, а также повышенной опасности ее объектов Генеральный прокурор Юрий Яковлевич Чайка принял решение воссоздать единую централизованную систему транспортных прокуратур. Сейчас работает 8 транспортных прокуратур на правах субъектов Российской Федерации, каждая из которых объединяет от 7 до 14 регионов. Все они замыкаются на созданное в Генпрокуратуре России самостоятельное структурное подразделение - управление по надзору за исполнением законов на транспорте и в таможенной сфере. В течение последних лет созданная система полностью оправдала себя, подтвердила свою работоспособность и значимость. Наша основная задача - стабильность работы транспорта.
- Как женщина ощущает себя в роли руководителя такого ответственного направления? - Наша профессия накладывает определенный отпечаток на любого человека независимо от пола. Да и в современных условиях женщины в прокуратуре - это не редкость, они составляют почти 44% личного состава. Женщины успешно и ничуть не хуже, чем мужчины, справляются с возложенными на них должностными обязанностями. Так что сейчас уже нельзя сказать, что прокурор не женская профессия. В заключение я хотела бы отметить, что ни одну из указанных проблем на транспорте и в таможенной сфере мы не оставляем без внимания. По результатам всех проверок Генеральная прокуратура Российской Федерации принимает исчерпывающие меры реагирования на федеральном уровне. Но основная наша задача - это стремиться работать на опережение и обеспечивать своевременное устранение нарушений закона, предотвращая возникновение негативных последствий, в том числе чрезвычайных ситуаций.
Название документа