Л. А. Камаровский и Гаагская мирная конференция 1899 г
(Николаев Н. Ю.) ("История государства и права", 2012, N 13) Текст документаЛ. А. КАМАРОВСКИЙ И ГААГСКАЯ МИРНАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ 1899 Г. <*>
Н. Ю. НИКОЛАЕВ
Николаев Николай Юрьевич, доцент кафедры истории и философии Волжского гуманитарного института (филиала) Волгоградского государственного университета, доцент, кандидат исторических наук.
В статье выявлена позиция известного российского правоведа и миротворца Л. А. Камаровского на причины созыва, работу и результаты первой Гаагской мирной конференции.
Ключевые слова: война, мир, либерализм, миротворчество, милитаризм, разоружение, третейский суд.
The article revealed the position of prominent Russian lawyer and peacemaker, L. A. Kamarovskii the reasons for calling, work and the results of the first Hague Peace Conference.
Key words: war, peace, liberalism, peace-making, militarism, disarmament, arbitration.
В конце XIX в. в российской общественной мысли наблюдался рост миротворческих идей, вызванный усилением международной напряженности, резким увеличением военных расходов и повсеместным распространением милитаризма. Особенно популярными антивоенные настроения были среди представителей либеральной интеллигенции, стоявших преимущественно на позициях пацифизма. Сторонники подобных взглядов выступали за постепенное разоружение, создание третейского суда и кодификацию гуманитарного права. В то же время они признавали необходимость оборонительных войн и наличия соответствующих вооруженных сил для защиты страны от внешней агрессии <1>. -------------------------------- <1> В западной (англосаксонской) историографии сторонников подобных взглядов принято именовать также интернационалистами. К собственно пацифистам, как правило, относят принципиальных противников любого военного конфликта.
Среди российских миротворцев рубежа XIX - XX вв. особенно выделялась фигура Л. А. Камаровского. Известный юрист, профессор Московского университета, он внес значительный вклад в развитие российской науки международного права. К сожалению, в существующей на сегодняшний день литературе рассмотрены лишь отдельные аспекты общественной и научной деятельности Камаровского <2>. Между тем самого пристального внимания заслуживает изучение его теоретического наследия на ниве миротворчества, идеи и принципы которого он по мере сил и возможностей пропагандировал до конца своей жизни <3>. Важным событием для Камаровского стало предложение России созвать мирную конференцию с целью обсудить вопросы, связанные с сокращением вооружений и военных ассигнований. Свою позицию ученый представлял преимущественно на страницах либерального журнала "Русская мысль" на протяжении 1898 - 1900 гг. <4>. -------------------------------- <2> Пустогаров В. В. Романтик международного права: Жизнь и деятельность графа Л. А. Камаровского (1846 - 1912). М.: Диалог-МГУ, 1999. 62 с.; Патрин Д. А. Л. А. Камаровский о праве, государстве и международном праве // Вестник Московского университета. Серия 11. Право. 2004. N 1. С. 80 - 90. <3> Библиография книг и статей Л. А. Камаровского, посвященных различным аспектам миротворчества, преимущественно кодификации международного гуманитарного права и третейскому разбирательству, насчитывает несколько десятков наименований. Преимущественно это статьи в журналах "Юридический вестник" и "Русская мысль". См.: Ященко А. С. Граф Камаровский, жизнь и научная работа // Известия Министерства иностранных дел. 1913. Кн. 1. С. 133 - 134. <4> Позднее эти статьи были объединены в одну книгу, которая долгое время оставалась единственной в отечественной литературе научной монографией, целиком посвященной Гаагской мирной конференции 1899 г. См.: Камаровский Л. А. Гаагская мирная конференция. М.: Книжный магазин М. В. Клюкина, 1902. 104 с.
С большим воодушевлением встретил Л. А. Камаровский появившийся в августе 1898 г. циркуляр российского правительства, в котором предлагалось созвать первую мирную конференцию <5>. И это неудивительно, ведь ее проведение стало бы исполнением его заветной мечты, практической реализацией идеи политического миротворчества. Представительное международное совещание европейских государств всегда виделось ученому единственно верным и по-настоящему эффективным средством борьбы с милитаризмом <6>. -------------------------------- <5> Архив внешней политики Российской империи (далее - АВПРИ). Ф. 151 (Политархив). Оп. 482. Д. 4687. Л. 4 - 5, 8, 10. <6> Камаровский Л. А. Вопрос о современных вооружениях // Русская мысль. 1890. N 12. С. 38 - 52; Камаровский Л. А. К вопросу о разоружении // Русские ведомости. 02.05.1894. N 119. С. 2 - 3.
Первые оценки российской инициативы, данные Камаровским, в целом выдержаны в комплиментарном и оптимистичном духе. В частности, по его мнению, августовский циркуляр встретил "повсюду восторг, благодарность и сочувствие". В числе побудительных мотивов неожиданного миролюбия России ученый указывал прежде всего на небывалый рост милитаризма в Европе. Местом проведения мирного форума, по его мнению, должен был стать Петербург. Его участниками должны были стать лишь государства Европы. При этом из списка приглашенных держав следовало исключить Турцию по причине постоянно существовавшей там внутриполитической нестабильности. Конференции надлежало носить подготовительный характер и иметь цель "расчистить почву и подготовить материал для будущего соглашения правительств". По мысли Камаровского, представлять государства должны были не только профессиональные дипломаты, но и видные юристы, преимущественно в области международного права. В числе обязательных пунктов программы будущего собрания он хотел бы видеть кодификацию международного гуманитарного права. С максимальной осторожностью Камаровский рекомендовал подойти к решению вопроса о сокращении вооружений, предлагая рассчитывать его из учета политического и социально-экономического положения стран-участниц. Кроме того, он считал необходимым сохранить известный уровень их обороноспособности для обеспечения внутренней и внешней безопасности. Первым шагом в этом направлении явилось бы установление общей минимальной численности вооружений на 5 - 10-летний срок. Присоединившиеся к этому решению государства были бы обязаны разрешать возникавшие разногласия на основе принципов международного права и с помощью постоянно действующих третейских судов. Кроме того, для успешного решения вынесенных на конференцию вопросов Камаровский предлагал не затрагивать в ходе ее работы наиболее сложные и застарелые для европейских держав конфликты, прежде всего эльзас-лотарингский и восточный <7>. -------------------------------- <7> Камаровский Л. А. Вопрос о сокращении современных вооружений // Русская мысль. 1898. N 10. С. 118 - 121. Схожие идеи ученый излагал и иностранным читателям. См.: Manner der Wissenschaft uber die Friedenskonferenz / Mit Vorw. von Rechtsanw. Dr. jur. [David] Halpert-Berlin. Gesamm. von d. Berliner Wiss. Korrespondenz. Hrsg.: Arthur Kirchhoff. Berin: P. Stankiewicz, 1899. S. 51 - 53.
Накануне открытия конференции Камаровский поделился с читателями журнала "Русская мысль" своими ожиданиями от грядущей конференции и оценил перспективы реализации предложенной в декабре 1898 г. российским правительством программы <8>. К тому времени он был уже готов признать, что далеко не везде миролюбивое предложение России встретило "восторг, благодарность и сочувствие". Прежде всего, это относилось к правительствам великих держав, которые в отличие от "государств второстепенных" не скрывали своего прохладного и даже скептического отношения к идее разоружения. -------------------------------- <8> АВПРИ. Ф. 151. Оп. 482. Д. 4713. Л. 47 - 51. Д. 4715. Л. 2, 3, 14, 30.
Камаровский старался не вдаваться в подробные прогнозы относительно результатов предстоящего первого "парламента мира", ограничиваясь лишь благими пожеланиями. Однако он счел необходимым подвергнуть критике как завышенные ожидания утопистов, видевших в предстоящем событии чуть ли не "возведение здания вечного мира", так и пессимистические прогнозы, предрекавшие ему полный провал. Заведомо недостаточным было для него и сведение работы конференции исключительно к кодификации гуманитарного права. Успех работы грядущего собрания, по мнению маститого юриста, зависел от соблюдения ряда условий: искреннего желания правительств добиться реальных результатов; делегирования на мирный форум настоящих противников милитаризма, непритворно верящих в конечное торжество международного мира; разработки долгосрочной программы, призванной стать началом целой череды подобных конференций в будущем <9>. -------------------------------- <9> Камаровский Л. А. Вопрос о сокращении вооружений // Русская мысль. 1899. N 5. С. 80 - 84.
Подводя итоги прошедшего первого "парламента мира", Камаровский вновь констатировал огромное общественно-политическое значение августовского циркуляра, который "с большой смелостью и в ярких чертах изображает духовный и материальный вред для современного общества от непрерывного роста вооружений". Более критически он оценивал предложенную Россией программу конференции, отмечая отсутствие в ней систематичности, излишнюю сложность и обширность предложенных задач. По его мнению, практическое воплощение всех представленных в программе пунктов стало бы возможным лишь на нескольких подобных собраниях. В конечном счете "многочисленность" и "спорность" поставленных на конференции вопросов не позволили решить ее главную цель, т. е. добиться уменьшения или хотя бы приостановки вооружений. Вопреки первоначальному мнению Камаровский одобрял и отказ от идеи проведения мирного форума в Санкт-Петербурге. Не критикуя выбор Гааги в принципе, он, тем не менее, указывал на Швейцарию как на более предпочтительное место собрания. Более резко ученый отзывался о составе делегатов мирного форума, считая, что следовало бы ограничиться приглашениями лишь государствам Европы. Отказ от четких географических критериев в выборе стран-участниц привел к неприятным дипломатическим осложнениям. Например, по политическим мотивам к работе конференции не были допущены: в угоду Англии Трансвааль и по настоянию Италии Ватикан. Были претензии у Камаровского и по составу делегаций, члены которых нередко отстаивали свои узкопрофессиональные задачи, а порой откровенно препятствовали продуктивной работе собрания. Достигнутые в Гааге договоренности ученый оценивал достаточно высоко. В числе подписанных Конвенций он особенно выделял решение о создании институтов посредничества и третейского суда <10>. Особенно важным, по его мнению, было придание международному арбитражу постоянного статуса <11>. -------------------------------- <10> Проблеме создания третейского суда была посвящена самая известная его работа. См.: Камаровский Л. А. О международном суде. М.: Тип-я Императорского Моск. ун-та, 1881. 542 с. <11> Камаровский Л. А. Вопрос о посредничестве и международном третейском суде на Гаагской конференции // Русская мысль. 1900. N 1. С. 77 - 105.
Подписание на конференции Конвенции о законах и обычаях сухопутной войны, по мнению Камаровского, стало возможным в результате многолетних усилий как отдельных правительств, так и сообщества специалистов по международному праву. Принятые соглашения он расценивал как важный, но далеко не окончательный этап в кодификации гуманитарного права, развитие которого непременно продолжится на последующих конференциях. Наконец, Камаровский с сожалением признавал, что, достигнув серьезных и важных результатов по двум направлениям миротворческой деятельности, конференция оказалась бессильной достичь какого-либо прогресса в деле ограничения вооружений. "Это была, конечно, - с горечью писал он, - самая смелая идея в предложениях России, от нее народы чаяли наиболее плодотворные для себя результаты и вдруг - горькое разочарование!" Единственным результатом работы комиссии, которая рассматривала вопрос об уменьшении вооружений, стало принятие ни к чему не обязывающей декларации, в которой "ограничение военных тягостей" объявлялось как "крайне желательное". Несмотря на все свое разочарование, Камаровский рассматривал ее принятие как открытое признание делегатами мирного форума разрушительного воздействия милитаризма на политическое и социально-экономическое развитие их государств <12>. -------------------------------- <12> Камаровский Л. А. Предложение России об ограничении вооружений // Русская мысль. 1900. N 5. С. 69 - 99.
Таким образом, очевидно, что для Камаровского созыв первого "парламента мира" полностью укладывался в идеологему пацифизма, составной частью которого являлось государственное миротворчество. В предшествующие созыву Гаагской конференции годы ученый неоднократно предлагал созвать представительное собрание, на котором политики и общественные деятели обсудили бы актуальные проблемы международной жизни, перспективы разоружения, создание третейского суда и кодификацию гуманитарного права. Неудивительно, что появление августовского циркуляра Камаровский встретил с нескрываемым удовлетворением и большой надеждой. Главными причинами созыва мирной конференции, по его мнению, стали нерешенные международные конфликты, постоянный рост милитаризма и прежние, пусть и нереализованные, общественно-политические миротворческие инициативы. В то же время очевидное военно-техническое отставание России, не способной на равных конкурировать с ведущими державами в ускорившейся гонке вооружений, ученый в качестве побудительного мотива не рассматривал. Следует отметить, что, хотя Камаровский имел свой взгляд на программу, место проведения и состав участников Гаагской конференции, принципиальных возражений предложенный правительством формат мирного собрания у него не вызывал. В целом позитивно он оценивал и результаты первого "парламента мира". Камаровский рассматривал завершившийся мирный форум в контексте долгосрочной программы "малых дел", как первый шаг к постепенному достижению заявленной в августовском циркуляре цели. Достигнутый прогресс в кодификации гуманитарного права и учреждение международного третейского суда были встречены им с одобрением и надеждой на их дальнейшее развитие. Бесспорно, огорченный провалом в деле разоружения, он и в нем стремился увидеть повод для оптимизма. Обсуждение проблемы сокращения вооружений на правительственном уровне Камаровский считал началом долгого и трудного, но столь неизбежного поражения милитаризма и утверждения всеобщего мира.
Название документа