Международный Комитет Красного Креста и Карибский кризис, октябрь - ноябрь 1962 г

(Бюньон Ф.) ("Военно-юридический журнал", 2012, NN 4, 5, 6) Текст документа

МЕЖДУНАРОДНЫЙ КОМИТЕТ КРАСНОГО КРЕСТА И КАРИБСКИЙ КРИЗИС, ОКТЯБРЬ - НОЯБРЬ 1962 Г.

/"Военно-юридический журнал", 2012, N 4/

Ф. БЮНЬОН

Франсуа Бюньон, независимый консультант по гуманитарному праву и вопросам гуманитарной деятельности.

Навстречу третьей мировой войне?

В воскресенье 14 октября 1962 г. два американских самолета U-2, летящие над Кубой на очень большой высоте, сделали две фотографии, которые, по мнению американских разведывательных служб, свидетельствовали о том, что СССР размещал на острове ракетные установки, которые вполне могли иметь ядерные боеголовки. Проведя анализ на основании этих фотографий, эксперты пришли к выводу, что советские ракеты будут приведены в боевую готовность где-то между 25 и 27 октября. Во вторник 16 октября на рассвете советник по национальной безопасности США Макджордж Банди проинформировал президента Джона Ф. Кеннеди о присутствии ракетных баз на Кубе. В тот же день Кеннеди созвал небольшую группу советников - Исполнительный комитет Совета по национальной безопасности. На протяжении последующих двух недель Комитет заседал два-три раза в день в обстановке чрезвычайной секретности. На самой первой встрече все члены группы согласились с тем, что все средства, включая массивные воздушные налеты, должны использоваться для того, чтобы не допустить приведения ракет в боевую готовность, что являлось бы непосредственной угрозой для американских городов. Однако понимая, что удары авиации будут означать потери не только среди кубинских солдат, но и среди советских инженеров и техников, монтирующих пусковые установки, Кеннеди отложил принятие решения. 20 октября он сообщил Исполнительному комитету, что предпочитает военно-морскую блокаду поставок всех наступательных видов вооружения на Кубу. Военно-морской флот и другие соответствующие службы были немедленно приведены в состояние боевой готовности. В понедельник 22 октября в конце дня государственный секретарь Дин Раск вызвал советского посла в Вашингтоне Анатолия Добрынина в Государственный департамент и без каких-либо комментариев вручил ему письмо президента Кеннеди, адресованное Никите Хрущеву, Первому секретарю Коммунистической партии СССР и главе советского правительства. В этом письме Кеннеди заявил о своем твердом намерении добиться вывода советских ракет с Кубы. Кроме того, Раск вручил послу текст речи, с которой президент собирался обратиться к нации. В 7 часов вечера по вашингтонскому времени в своем телевизионном обращении, где слышны были черчиллевские интонации, Кеннеди ошеломил американский народ и весь мир, заявив, что Советы сооружают ракетные базы на Кубе и что это рассматривается как недопустимая угроза всему американскому континенту. Он потребовал вывода советского оружия под контролем Организации Объединенных Наций и заявил, что отдал приказ об установлении "строгого карантина" в 800-километровой зоне (500 морских миль) от крайней восточной точки острова. Фактически это была форма блокады, хотя этот термин и не употреблялся, и ее целью было удостовериться в том, что направляющиеся на Кубу суда не имели на борту ядерных боеголовок или бомбардировщиков, способных нести атомные бомбы. Кеннеди также заявил, что, если ракета с ядерной боеголовкой, стартующая с Кубы, достигнет какого-либо государства в Западном полушарии, Соединенные Штаты ответят ударом по СССР. Он призвал Хрущева вывести ракеты с Кубы и "отвести мир от края пропасти уничтожения". В заключение он напомнил, что "цена свободы всегда высока - и американцы всегда ее платили". Впоследствии Генеральный секретарь Организации Объединенных Наций напишет: "На моей памяти это была самая мрачная и полная решимости речь, которую когда-либо произносил глава государства" <1>. -------------------------------- <1> U Thant. View from the UN. Doubleday & Co. New York, 1978. P. 155.

Несколькими часами позже советское телеграфное агентство ТАСС опубликовало коммюнике, в котором советское правительство отвергло требования Америки и осудило блокаду, назвав ее пиратством и первым шагом к термоядерной войне. В письме к Кеннеди Хрущев утверждал, что СССР размещает на Кубе лишь оборонительное оружие, и заявлял, что меры, о которых говорил американский президент, "представляли собой серьезную угрозу миру и безопасности народов". Впервые и единственный раз в истории Соединенные Штаты и Советский Союз вступили в прямую конфронтацию по вопросу о своем ядерном оружии. Обе стороны привели свои вооруженные силы, особенно силы стратегического назначения, в состояние повышенной боевой готовности <2>. В Соединенных Штатах, СССР и на Кубе была проведена мобилизация резервистов, а войска, оснащенные обычными средствами ведения войны, были приведены в боевую готовность. По мере того как советские корабли подходили к району Карибского моря, американские военно-воздушные и военно-морские силы готовились к их перехвату. Казалось, что человечество стремительно приближалось к самоуничтожению. -------------------------------- <2> В первый и единственный раз в истории американские войска стратегического назначения были приведены в состояние самой высокой боевой готовности, которая допускается в мирное время. Это означало, что ядерные ракеты были готовы к пуску и определенное число стратегических бомбардировщиков с ядерными или термоядерными бомбами постоянно находились в воздухе, чтобы не допустить возможного внезапного нападения и обеспечить возможность ответного удара со стороны Соединенных Штатов. Кроме того, подводные лодки, вооруженные ядерными ракетами "Поларис", заняли боевые позиции в подводном положении.

Но это вряд ли можно было назвать ударом грома среди ясного неба: отношения между Соединенными Штатами и Кубой постоянно ухудшались, после того как Фидель Кастро и его "барбудос" с триумфом вошли в Гавану 8 января 1959 г. В сущности, было слишком много причин для напряженности в отношениях между Соединенными Штатами и Кубой, что не давало возможности Кастро и дальше проводить сбалансированную политику, о приверженности которой он заявлял вскоре после прихода к власти. Экономические и социальные цели кубинских революционеров грозили уменьшением влияния американских интересов на кубинскую экономику. Более того, Куба жила благодаря экспорту сахарного тростника, в основном в Соединенные Штаты, что ставило экономику в зависимость от этого государства, чему Фидель Кастро и его товарищи намеревались решительно положить конец. Напряженность возникла уже через несколько дней после победы Кастро. Когда американская пресса с возмущением сообщила о казни около 200 сторонников свергнутого диктатора, Кастро заметил, что "Соединенные Штаты молчали, когда массовые казни осуществлялись стоящим у власти диктатором и его подручными". Напряженность усилилась, когда были осуществлены первые шаги в рамках аграрной реформы, краеугольного камня социально-экономической программы кубинских революционеров. Вашингтон реагировал на национализацию собственности, принадлежащей американским компаниям, введением экономических санкций, которые не привели к свержению режима, но заставили Кубу искать поддержки у Советского Союза, что только усилило настороженность Вашингтона. 1 января 1960 г. Анастас Микоян, член Президиума Центрального комитета КПСС, прибыл в Гавану по случаю открытия выставки Советского Союза; в тот раз он подписал первое соглашение об экономическом сотрудничестве, в соответствии с которым СССР брал на себя обязательство закупать пятую часть произведенного Кубой сахара. 4 марта в порту Гаваны взорвалось французское грузовое судно с оружием. На следующий день в гневной речи Кастро обвинил власти США, прямо их не называя, в подрыве этого судна. 6 июля 1960 г. была национализирована собственность крупных американских корпораций, а 10 июля Хрущев объявил, что СССР готов закупать сахар, который больше не нужен Соединенным Штатам. Днем раньше он заявил: "В случае необходимости советская артиллерия может поддержать кубинский народ своим ракетным огнем, если агрессивные силы в Пентагоне осмелятся начать интервенцию против Кубы". Президент Эйзенхауэр сразу же отреагировал на это заявление: "США не допустят установления на Кубе режима, находящегося под влиянием коммунистического интернационала". 26 сентября 1960 г. Ф. Кастро в боевом обмундировании защитного цвета произнес с трибуны Организации Объединенных Наций одну из своих привычно длинных речей, в которой он практически вынес обвинительное заключение политике Вашингтона в Латинской Америке. 19 октября 1960 г. Конгресс США принял Закон о контроле над экспортом (Export Control Act), наложив полное эмбарго на весь кубинский импорт и экспорт. В декабре 1960 г. соратник Кастро с первых дней революции, аргентинский врач Эрнесто Че Гевара, который считался лидером коммунистов среди революционеров Кубы, завершил свою поездку по странам Восточной Европы в Москве. 19 декабря он подписал второе соглашение об экономическом сотрудничестве с СССР. 3 января 1961 г., за несколько дней до переезда вновь избранного президента в Белый Дом, Вашингтон и Гавана разорвали дипломатические отношения. Применение силы казалось неизбежным. И действительно, 17 апреля 1961 г. вооруженный отряд, состоящий из кубинских эмигрантов, которые прошли подготовку в ЦРУ и пользовались его поддержкой, высадился на Кубе в заливе Свиней. Они были убеждены в том, что население острова только и ждало сигнала к восстанию и что кубинские вооруженные силы обратятся в бегство, как это случилось с армией Батисты двумя годами ранее. Операция закончилась полнейшим провалом, унизительным для Вашингтона, особенно для вновь избранного президента Кеннеди. 1113 противников режима Кастро были взяты под стражу. Для кубинских властей эта операция служила доказательством того, что Вашингтон был полон решимости свергнуть их правительство силой и что Соединенные Штаты не преминут взять реванш, что и подтолкнуло кубинские власти к тому, чтобы обратиться к СССР за военной поддержкой для нейтрализации этой опасности. И, наконец, 30 января 1962 г. Куба была исключена из Организации американских государств (ОАГ) на встрече ее руководителей в Пунта дель Эсте (Уругвай). Напряженность между Соединенными Штатами и Кубой все возрастала на фоне постоянно ухудшающейся международной обстановки и все более натянутых отношений между государствами Советского блока и Западом, в частности, из-за Берлина, кризиса в Конго и ухудшающейся ситуации в Юго-Восточной Азии. 13 июня 1961 г. Кеннеди и Хрущев встретились в Вене. Встреча ни к чему не привела. У Хрущева сложилось впечатление, что за столом переговоров напротив него сидел наивный и неопытный новичок. Он подтвердил свое решение заключить отдельное мирное соглашение с Германской Демократической Республикой до конца года и покончить со статусом Западного Берлина, который советская пропаганда называла "раковой опухолью" и "костью в горле". После этой неудачной встречи военные бюджеты были пересмотрены как в Москве, так и в Вашингтоне в сторону увеличения, и обе стороны заговорили об опасности войны, заранее перекладывая вину за это на своего противника. 13 августа Берлин проснулся и увидел, что его разделили на две части стеной, которая в течение 30 лет будет символизировать разделение Германии и мира. 29 августа Советский Союз возобновил ядерные испытания, которые он приостановил в марте 1958 г. 30 октября 1961 г. Хрущев проинформировал XXII съезд КПСС, что СССР только что провел испытание самой мощной бомбы в истории. Мощностью в 50 миллионов тонн тринитротолуола, что было больше, чем у всех бомб, сброшенных воюющими сторонами во время Второй мировой войны, эта бомба по своей разрушительной силе в 2500 раз превышала мощность бомбы, которая разрушила Хиросиму. В декабре 1961 г. в условиях ухудшающейся ситуации в Юго-Восточной Азии Кеннеди принял решение увеличить число американских "советников" во Вьетнаме до 15 тыс. Сделав это, он, сам того не осознавая, толкнул Соединенные Штаты в трясину войны, из которой они выберутся, поверженные, только через двенадцать лет. 7 февраля 1962 г. Соединенные Штаты и Великобритания также возобновили свои ядерные испытания, на что СССР ответил, проведя испытание еще более страшного оружия. В апреле 1962 г. ядерные ракеты, которые Соединенные Штаты установили в Турции и Италии, встали на боевое дежурство, и Хрущев предложил Фиделю Кастро установить ядерное оружие на Кубе. И наконец, в отношениях между Китаем и СССР было так много трещин, что уже никто не сомневался, что эти страны были серьезными соперниками и что вскоре каждый пойдет своим собственным путем. Ни разу после Второй мировой войны международный климат не казался столь насыщенным ненавистью и таким количеством угроз и опасностей. В этой обстановке заявление министра обороны США Роберта МакНамары на Конференции Атлантического союза 7 мая 1962 г. в Афинах о том, что Соединенные Штаты приняли новую оборонную стратегию, заменявшую доктрину массивного ответного ядерного удара, которой придерживалась администрация Эйзенхауэра, на доктрину гибкого реагирования, вряд ли могло рассматриваться как сигнал к снижению напряженности. 2 июля 1962 г. брат Фиделя Кастро, Рауль Кастро, министр обороны Кубы, подписал в Москве соглашение о военном сотрудничестве между СССР и Кубой. Через два месяца, 3 сентября, после визита Че Гевары в Москву, СССР объявил, что увеличит объем своей военной помощи Кубе, чтобы та могла противостоять "империалистическим угрозам". В ответ на реакцию американцев Кремль заявил 11 сентября: "Наше ядерное оружие является столь мощным, и Советский Союз обладает такими мощными ракетами, которые могут нести эти ядерные боеголовки, что у него нет необходимости искать пусковые площадки для них за пределами Советского Союза". Это заявление, призванное завуалировать деятельность, осуществляемую на Кубе, свидетельствует о тоне угроз, которыми обменивались стороны. Реакция со стороны Соединенных Штатов последовала 13 сентября: Советский Союз предупреждали о неприемлемости размещения наступательных вооружений на Кубе. На следующий день Кеннеди обратился к Конгрессу с просьбой предоставить ему полномочия для призыва на службу, в случае необходимости, 150 тыс. резервистов. С этого момента к напряженности в отношениях между Соединенными Штатами и Кубой добавилось силовое противоборство между Соединенными Штатами и СССР. Никогда еще мир не казался столь близким к третьей мировой войне, которой все так боялись, но к которой сверхдержавы постоянно готовились. Карантин вступил в силу в среду 24 октября 1962 г. в 10 часов утра по восточному поясному времени. В тот же самый день У Тан, исполняющий обязанности Генерального секретаря Организации Объединенных Наций <3>, огласил в Совете Безопасности обращение, которое он только что направил Кеннеди и Хрущеву, с просьбой согласиться на двух - или трехнедельный мораторий, в течение которого СССР должен воздержаться, под международным контролем, от размещения каких-либо ракет или бомбардировщиков на Кубе, а Соединенные Штаты снять карантин. -------------------------------- <3> Школьный учитель, а затем директор школы, Ситху У Тан поступил на государственную службу после получения его страной независимости. Он представлял Бирму, как тогда называлась страна, в Организации Объединенных Наций с 1952 г. Он был назначен исполняющим обязанности Генерального секретаря после неожиданной гибели Дага Хаммаршельда в сентябре 1961 г., а затем был утвержден в этой должности 30 ноября 1962 г. после Карибского кризиса; занимал пост Генерального секретаря Организации до 1971 г. Будучи буддистом по своему воспитанию и сторонником нейтралитета по убеждению, он стремился к тому, чтобы упрочить положение неприсоединившихся стран в Организации Объединенных Наций. У Тан умер в Нью-Йорке в 1974 г. Его мемуары были опубликованы после его смерти под заголовком View from the UN ("Взгляд из ООН").

Мир в течение этих дней жил, затаив дыхание, потому что малейший инцидент мог ввергнуть человечество в пожар войны, из которого уже невозможно было бы выбраться. 25 октября У Тан повторил свой призыв к объявлению моратория. Представитель Соединенных Штатов в Совете Безопасности Эдлай Стивенсон прокомментировал аэрофотоснимки, демонстрирующие присутствие советских ракетных баз на Кубе, что привело к чрезвычайно резкой словесной перебранке между ним и советским представителем, послом Валерьяном Зориным. В пятницу 26 октября советский представитель задал в неофициальном порядке вопрос, не могут ли Соединенные Штаты взять на себя обязательство не вторгаться на Кубу, если СССР выведет свои ракеты. Московское радио со своей стороны предложило одновременный вывод американских ракет из Турции и советских ракет с Кубы. Кеннеди ответил, что Соединенные Штаты примут обязательство не вторгаться на Кубу и снимут карантин, если ракетные базы будут демонтированы под эффективным международным контролем. В субботу 27 октября американский шпионский самолет U-2 вошел - по-видимому, случайно - в советское воздушное пространство, что подогрело температуру еще на несколько градусов. В тот же самый день еще один шпионский самолет U-2 был сбит над Кубой, его пилот погиб. Американские разведывательные службы заявили, что советский нефтяной танкер готовился к прорыву блокады и что советские дипломаты, работающие в Вашингтоне и Нью-Йорке, начали уничтожать свои документы в ожидании войны. Было совершенно очевидно, что малейшая ошибка, допущенная политическими властями той или иной стороны, приведет к тому, что ситуация выйдет из-под контроля и дело закончится ядерной конфронтацией. В воскресенье 28 октября Хрущев наконец объявил, что СССР согласен демонтировать базы и вывести свое наступательное оружие с Кубы под международным контролем. Кеннеди назвал это заявление "важным вкладом в дело мира". Однако на следующий день он отдал приказ американским кораблям оставаться на своих позициях, чтобы обеспечить соблюдение условий карантина. У Тан обратился к американцам с просьбой снять карантин, но они отказались сделать это до фактического вывода ракет с Кубы под международным контролем <4>. -------------------------------- <4> Keesing's Contemporary Archives. 1962. P. 19057 - 19071; The Cuban Missile Crisis, 1962: A National Security Archive Document Reader. Revised edition / Edited by Laurence Chang and Peter Kornbluh. The New Press. New York, 1998; Arthur M. Schlesinger. A Thousand Days: John F. Kennedy in the White House. Fawcett Publications. Greenwich (Conn.), 1965. P. 726 - 769; U Thant. Op. cit. P. 154 - 194 and 460 - 471; Andra Fontaine. Histoire de la Guerre froide. Fayard. Paris, 1971, Vol. II. P. 483 - 514 and 556.

Теперь вставал вопрос о том, каким образом осуществлять контроль за демонтажем советских ракетных баз на Кубе, вопрос, который будет в центре всех дипломатических усилий по разрешению кризиса. Необходимо было получить разрешение кубинских властей - задача не из легких, поскольку, как оказалось впоследствии, русские не обсудили с ними этого вопроса до принятия решения о выводе ракет. У Тан посетил Гавану 30 - 31 октября и попытался убедить Кастро согласиться с присутствием инспекторов Организации Объединенных Наций, но безуспешно. Кастро возражал против присутствия любых международных инспекторов на Кубе, утверждая, что единственной целью проверки на местах было унизить кубинское правительство и народ. Он не соглашался ни на какую проверку судов в кубинских портах, но сказал, что если СССР согласился с инспекцией в открытом море, то это его дело. 31 октября Генеральный секретарь вернулся ни с чем в Нью-Йорк со всеми членами своей делегации, включающей военных советников, которые должны были обсудить условия инспекции с кубинскими властями <5>. -------------------------------- <5> U Thant. Op. cit. P. 177 - 190.

Таким образом, был поставлен под вопрос ключевой элемент соглашения между Соединенными Штатами и Советским Союзом. 31 октября У Тан доложил о своей миссии членам Совета Безопасности, и 1 ноября Вашингтон заявил, что карантин, который был снят на время миссии Генерального секретаря, был восстановлен и что американские разведывательные самолеты возобновят свои полеты над Кубой. Стратегические войска обеих сторон оставались в состоянии полной боевой готовности <6>. -------------------------------- <6> Keesing's Contemporary Archives, 1963. P. 19238.

Поскольку Кастро отвергал какой-либо контроль за демонтажем ракетных баз на Кубе, переговоры по разрешению кризиса переключились на тему проверки советских судов в открытом море, и именно с этим вопросом Организация Объединенных Наций обратилась к МККК.

Шаги, предпринятые МККК. Предложение услуг МККК и обращение к нему Организации Объединенных Наций

Вечером 25 октября 1962 г., когда напряжение достигло наивысшей точки и мир застыл в ожидании, когда Вашингтон и Москва занимались перетягиванием каната, выступая со все более агрессивными заявлениями и наращивая военные приготовления, и когда не было никаких признаков того, что кризис будет разрешен мирными средствами, Роже Галлопен <7>, исполнительный директор МККК, который оказался в Нью-Йорке, возвращаясь из своей командировки в Латинскую Америку и Соединенные Штаты, встретился в штаб-квартире ООН с человеком, хорошо известным в МККК - помощником заместителя Генерального секретаря ООН Мартином Хиллом <8>; в неофициальной беседе Галлопен сообщил Хиллу от имени президента МККК Леопольда Буасье <9>, что МККК готов в случае необходимости поддержать инициативу Генерального секретаря любыми имеющимися в его распоряжении средствами. -------------------------------- <7> Роже Галлопен (1909 - 1986), доктор юридических наук, начал работать в МККК в 1936 г. С самого начала Второй мировой войны ему поручались важные задания в штаб-квартире МККК, где он последовательно занимал должности руководителя отдела по делам военнопленных, интернированных и гражданских лиц, заместителя генерального секретаря, исполнительного директора и генерального директора. После окончания войны он руководил всей деятельностью МККК за исключением той области, которая касалась юридических и уставных вопросов и являлась сферой ответственности директора управления по общим вопросам, Жана Пикте. <8> Мартин Хилл начал работать в Лиге Наций в 1927 г. Он был членом секретариата Сан-Францисской конференции, которая работала над Уставом Организации Объединенных Наций, и поэтому естественным образом поступил на службу в новую организацию. В течение многих лет он был заместителем руководителя Департамента по экономическим и социальным вопросам до того, как стал представителем Генерального секретаря в специализированных учреждениях. <9> Леопольд Буасье (1893 - 1968), доктор юридических наук, генеральный секретарь Межпарламентского союза с 1933 г. по 1953 г., президент швейцарской Ассоциации по содействию Лиге Наций и швейцарского Совета Ассоциаций за мир, был также профессором по сравнительному конституционному праву в Женевском университете; он опубликовал несколько работ по вопросам политологии, в частности Regards vers la paix (1943 г.) и Nouveaux regards vers la paix (1944 г.); написанные во время войны и отражающие реалии того периода, обе книги свидетельствуют об интересе Буасье к вопросам мира. Он был избран членом Международного Комитета в 1946 г. и с 1950 г. по 1953 г. был вице-президентом, а затем с 1955 г. по 1964 г. президентом МККК.

На следующий день информация была передана руководителю аппарата Генерального секретаря: "Г-н Галлопен, Генеральный делегат [sic] Международного Комитета Красного Креста, нанес мне визит вчера вечером. Г-н Буасье, президент Международного Красного Креста, попросил его (.) сообщить нам неофициальным образом о готовности и желании Комитета оказать помощь Генеральному секретарю любыми имеющимися в его распоряжении средствами в случае возникновения такой необходимости. Я поблагодарил его и пообещал передать это сообщение" <10>. -------------------------------- <10> Записка Мартина Хилла, помощника заместителя Генерального секретаря, адресованная С. В. Нарасимхану, руководителю аппарата Генерального секретаря, от 26 октября 1962 г., воспроизведено в работе: Chadwyck-Healey Inc. & The National Security Archives (ed.), Documents on the Cuban Missile Crisis 1962, Microfiche Collection, Chadwyck-Healey. Alexandria, 1990. Document 1392. Цитируется Томасом Фишером (Thomas Fischer) в работе "The ICRC and the Cuban missile crisis", International Review of the Red Cross (IRRC). Vol. 83. No. 842, June 2001. P. 294. Г-н Фишер любезно указал нам на несколько важных документов, касающихся участия МККК в разрешении Карибского кризиса, которых не было в архивах МККК. Мы выражаем ему глубочайшую признательность за это. Г-н Галлопен не был Генеральным делегатом МККК, а был его исполнительным директором.

В архивах МККК нет никаких следов этого заявления Р. Галлопена, мы знаем о нем лишь из записки Мартина Хилла. Тем не менее оно было принято во внимание. 26 октября У Тан провел отдельные встречи с делегатами Соединенных Штатов и Советского Союза, пытаясь согласовать условия разрешения кризиса. Во время своей встречи с послом Зориным Генеральный секретарь объявил, что правительство Соединенных Штатов было готово приостановить блокаду на две или три недели при условии, что будут приняты меры, гарантирующие, что суда, прибывающие на Кубу, не будут перевозить в этот период никакого оружия. Инспекции могли проводиться в открытом море или в кубинских портах; обязанность по их проведению могла быть возложена на инспекторов Организации Объединенных Наций из нейтральных стран или на представителей МККК <11>. -------------------------------- <11> Thomas Fischer. Loc. cit. P. 294 - 295.

У Тан повторил свое предложение во время очередных переговоров с представителями Соединенных Штатов и Советского Союза, состоявшихся 29 октября. Их цель заключалась в том, чтобы согласовать условия, обеспечивающие контроль демонтажа советских ракетных площадок на Кубе и инспектирование судов, направляющихся в район Карибского моря. Во время встречи с новым советским представителем, заместителем министра иностранных дел Василием Кузнецовым, которого Хрущев отправил в Нью-Йорк помочь в разрешении кризиса, У Тан предложил три варианта проведения инспектирования судов, направляющихся на Кубу: американскими кораблями, нейтральными государствами или МККК <12>. Кузнецов заявил, что его правительство готово разрешить представителям МККК осматривать советские корабли <13>. Соединенные Штаты согласились на такую процедуру при условии, что среди инспекторов, назначенных МККК, будут только граждане Швейцарии <14>. -------------------------------- <12> Ibid. P. 298 - 299. <13> U Thant. Op. cit. P. 179 - 180. <14> Fischer. Loc. cit. P. 299.

Именно после этих обсуждений У Тан обратился с просьбой к МККК. В Международном Комитете не было информации ни относительно инициативы Генерального секретаря, ни о событиях, имевших место после предложения услуг, переданного Роже Галлопеном. Вполне понятно поэтому, что просьба Организации Объединенных Наций застала МККК врасплох <15>, хотя этот демарш последовал за предложением услуг, которое было сделано самим МККК. -------------------------------- <15> То, что просьба оказалась неожиданной, можно заметить из протоколов заседания Комитета 31 октября и 1 ноября 1962 г.: "Поскольку обсуждение, последовавшее после неожиданной просьбы от Организации Объединенных Наций..." (Архив МККК, A PV A Pl, протоколы пленарных заседаний Комитета в среду 31 октября и четверг 1 ноября 1962 г., с. 14 (перевод МККК)). Как в своих внутренних документах, так и в публичных заявлениях МККК неизменно говорил об инициативе Генерального секретаря, ни разу не упомянув, что инициатива была подсказана заявлением, сделанным самим МККК: "Г-н Тан, Генеральный секретарь Организации Объединенных Наций, действуя с согласия Соединенных Штатов Америки и СССР, обратился к Международному Комитету Красного Креста с просьбой о помощи в инспектировании в открытом море судов, направляющихся на Кубу" (ICRC Archives, B AG 200 060-011, note from President Lropold Boissier to Paul Ruegger, 5 November 1962 (перевод МККК)); "Г-н Тан, исполняющий обязанности Генерального секретаря Организации Объединенных Наций, с согласия Соединенных Штатов Америки и Советского Союза, обратился к Международному Комитету Красного Креста в Женеве с просьбой о помощи, которая будет заключаться в проведении в открытом море осмотра судов, направляющихся на Кубу (пресс-релиз N 770b от 5 ноября 1962 г.); "Добрые услуги, вопрос об оказании которых Организации Объединенных Наций по просьбе г-на Тана, был рассмотрен..." (пресс-релиз N 773b от 13 ноября 1962 г.); "Как МККК разъяснил в двух своих коммюнике от 5 и 13 ноября, г-н Тан, исполняющий обязанности Генерального секретаря Организации Объединенных Наций, обратился в МККК с просьбой о возможной помощи при осуществлении осмотра судов, направляющихся на Кубу"... ("Роль МККК в Карибском кризисе", циркулярное письмо Центральным комитетам национальных обществ Красного Креста (Красного Полумесяца, Красных Льва и Солнца), 15 ноября 1962 г., воспроизведено в IRRC, No. 21. December 1962. P. 655 - 656); "В начале ноября 1962 г. г-н Тан, исполняющий обязанности Генерального секретаря Организации Объединенных Наций, с согласия Соединенных Штатов Америки и Советского Союза, обратился в Международный Комитет Красного Креста в Женеве с просьбой о помощи, которая будет заключаться в проведении осмотра судов, направляющихся на Кубу..." ("The International Committee of the Red Cross and the Cuba Crisis", IRRC, No. 21. December 1962. P. 653 - 657 at p. 653); "30 октября У Тан, Генеральный секретарь Организации Объединенных Наций, действуя с согласия США и СССР, обратился к МККК в Женеве с просьбой о помощи при проведении инспектирования судов, направляющихся на Кубу" (Annual Report 1962, ICRC, Geneva. P. 31); "Карибский кризис (октябрь - ноябрь 1962 г.) и обращение Генерального секретаря Организации Объединенных Наций к Международному Комитету Красного Креста в тот момент, когда мир ожидал наихудшего" (Конгресс Международного Красного Креста, посвященный столетней годовщине. Женева, 28 августа - 10 сентября 1963 г., The Red Cross, factor for world peace, Report submitted by the International Committee of the Red Cross. ICRC. Geneva, April 1963. P. 1).

Во всяком случае, вечером в понедельник 29 октября (по восточному поясному времени) незадолго до своего отлета в Гавану У Тан, действуя с согласия Соединенных Штатов и Советского Союза, поручил директору Европейского отделения Организации Объединенных Наций послу Пьеро Спинелли обратиться за помощью к МККК для проведения осмотра судов, направляющихся на Кубу, с тем чтобы убедиться, что на их борту не было наступательных вооружений <16>. -------------------------------- <16> "Тогда я дал поручение отделению ООН в Женеве связаться с Международным Комитетом Красного Креста (МККК) и в тот же день получил ответ, что МККК берется выполнить это поручение, но только, конечно, с согласия кубинского правительства". U Thant. Op. cit. P. 180. У Тан говорит о просьбе, направленной 29 октября, а документы МККК указывают дату 30 октября; однако вечер 29 октября в Нью-Йорке соответствует раннему утру 30 октября в Женеве. Кроме того, между моментом, когда У Тан, находясь в Нью-Йорке, дал поручение Спинелли связаться с МККК, и моментом, когда последний сделал это, могло пройти около двух часов. В статье, озаглавленной "Paul Ruegger - Envoye extraordinaire de l'humanite", Мелькьор Борсингер, который в то время был советником президента Леопольда Буасье, активно участвовал в деятельности МККК по разрешению кризиса и сопровождал Поля Рюггера во время его командировки в Нью-Йорк, говорит о просьбе У Тана, направленной Л. Буасье в 4 часа утра: "Ночью с 30 на 31 октября 1962 г. в 4 часа утра У Тан спросил Леопольда Буасье, который был тогда президентом, не может ли Международный Комитет производить осмотр судов, следующих на Кубу, которой Соединенные Штаты объявили блокаду". Melchior Borsinger, "Paul Ruegger - Envoye extraordinaire de l'humanite", in: Victor Umbricht (ed.), A Paul Ruegger pour son 80e anniversaire, 14 aout 1977, Schudel. Riehen/Basel, 1977. P. 155 - 162, at p. 159 (ICRC translation). Рассказанное М. Борсингером подтверждается Полем Рюггером, который также активно участвовал в деятельности по преодолению кризиса: "У Тан, прекраснейший человек, очень чувствительный, был в какой-то момент, несомненно, охвачен паникой из-за нависшей над миром угрозы. Он позвонил Буасье ночью и, когда тот наконец ответил, сказал ему, что ситуация была серьезной и что он обращается к Красному Кресту за помощью. Затем Спинелли, который тогда был Генеральным директором Европейского отделения Организации Объединенных Наций в Женеве, нанес визит президенту Буасье и вновь сказал ему, что Генеральный секретарь был крайне обеспокоен", CICR, Histoire orale, Interview de Paul Ruegger, ancien prasident du CICR, 8 - 10 mars 1988, transcription. P. 62. Когда автор настоящей статьи начал работать в МККК в 1970 г., задолго до того, как М. Борсингер опубликовал этот отчет, все считали, что Генеральный секретарь позвонил президенту МККК ночью. Однако следует признать, что ни М. Борсингер в своем выступлении на Ассамблее МККК, ни У Тан в своих мемуарах не упоминают о телефонном разговоре. Однако У Тан пишет, что он в тот же день получил информацию о том, что МККК согласен принять полномочия, которые Организация Объединенных Наций хотела на него возложить, при условии, что кубинское правительство даст свое согласие. Это утверждение несколько отличается от того предварительного ответа, который Л. Буасье, как он утверждает, дал Спинелли. Вполне вероятно, что телефонный разговор состоялся, но, возможно, беседующие не хотели упоминать об этом перед другими, в частности потому, что он последовал после предложения услуг, которое Роже Галлопен сделал Организации Объединенных Наций 25 октября с согласия Л. Буасье, но о котором последний не упомянул, выступая перед членами руководящих органов МККК.

На следующий день, во вторник 30 октября 1962 г. в 8 часов утра посол Спинелли связался с Леопольдом Буасье и вручил ему конфиденциальную записку, в которой излагались указания, данные ему ночью Генеральным секретарем. В записке говорилось следующее: "1. В вопросе с карантином вокруг Кубы возникла серьезная трудность, поскольку, несмотря на то что СССР согласился прекратить поставки оружия, из Вашингтона не поступает никакой информации о том, что он снимает карантин (исключая двухдневный срок пребывания У Тана в Гаване), и основной причиной такой позиции США является то, что нет никаких средств проверить утверждение Москвы о том, что поставки оружия на Кубу действительно были прекращены. 2. Во время переговоров, которые Генеральный секретарь У Тан провел вчера с представителями заинтересованных сторон, было сделано предложение относительно согласованной процедуры проверки, которая могла бы осуществляться пользующимися доверием инспекторами из международной организации. Естественно, прежде всего рассматривался Международный Красный Крест. 3. Мы считаем, что решение этой проблемы является жизненно важным. Помимо соображений гуманитарного порядка относительно возможных политических и военных осложнений, нельзя забывать и о том, что нерешенность проблемы с инспектированием может привести к тому, что блокада будет продолжаться и расширяться и серьезно повлияет на поставки продовольствия, медицинских материалов и других жизненно важных товаров, необходимых для гражданского населения Кубы. Поэтому У Тан хотел бы знать, может ли Красный Крест рассмотреть возможность своего участия при соблюдении следующих условий: a) предоставить около тридцати инспекторов для осмотра грузов направляющихся на Кубу судов с тем, чтобы убедиться, что на их борту нет никакого оружия; b) отбор этих инспекторов должен производиться только Красным Крестом; c) соответствующие условия их работы будут устанавливаться Организацией Объединенных Наций, которая будет нести все расходы и предоставит административную и логистическую поддержку; d) инспекторы сначала должны прибыть в Нью-Йорк для подробного инструктажа, затем они прибудут на места назначения в соответствии со схемой, разработанной Организацией Объединенных Наций; e) сама деятельность по инспектированию может потребоваться не более чем на месяц. Женева 30 октября 1962 г." <17>. -------------------------------- <17> Архив МККК, B AG 200 060-011, письмо из Европейского отделения Организации Объединенных Наций президенту МККК от 30 октября 1962 г. и прилагаемый меморандум; Melchior Borsinger, "Paul Ruegger - Envoye extraordinaire de l'humanite", in: Paul Ruegger. Op. cit. P. 158 - 159.

Как можно увидеть, в записке никак не упоминается предложение услуг, сделанное Роже Галлопеном 25 октября. Леопольд Буасье немедленно ответил послу Спинелли, что МККК не может рассматривать просьбу, если с ней не обратятся три непосредственно заинтересованные стороны, а именно: Куба, СССР и Соединенные Штаты. Он добавил, что не может высказаться по этому вопросу от имени организации, не проконсультировавшись сначала с Ассамблеей МККК, пленарное заседание которой должно состояться на следующий день <18>. -------------------------------- <18> Архив МККК, A PV A PL, Протоколы Комитета, пленарные заседания, среда 31 октября и четверг, 1 ноября 1962 г. С. 4.

Эта просьба ставила МККК перед крайне трудным выбором. С одной стороны, задание, которое Организация Объединенных Наций хотела ему поручить, выходило за пределы традиционной сферы его гуманитарной миссии; с другой стороны, Международный Комитет понимал, что отказаться было невозможно, принимая во внимание возникшую угрозу международному миру и выживанию человечества.

/"Военно-юридический журнал", 2012, N 5/

Обсуждение на Ассамблее МККК

Как президент Буасье и сказал послу Спинелли, Ассамблея МККК должна была собраться на свое очередное пленарное заседание в среду 31 октября в 16.30. Однако, принимая во внимание срочность и особый характер просьбы Организации Объединенных Наций, Буасье созвал чрезвычайную сессию в тот же день в 11 часов утра. Для того чтобы не вызывать подозрений, он решил попросить своих коллег собраться не в здании МККК, а в городе, в очень привилегированном частном клубе Cercle de la Terrasse <1>. -------------------------------- <1> Этот клуб расположен в центре города Женева, недалеко от promenade des Bastions и Университета. В Архиве МККК нет никаких записей о чрезвычайном заседании, которое там состоялось. Однако во время интервью, которые 22 и 23 июня 1989 г. провел Поль Рейнар, Мелькьор Борсингер сказал, что Л. Буасье позвонил ему рано утром, около 6 часов, и поручил немедленно собрать членов Комитета на чрезвычайное пленарное заседание, которое начнется в 11 часов утра в клубе Cercle de la Terrasse. Поэтому, сказал Борсингер, он позвонил каждому члену Комитета по телефону и проинформировал их о письме от Генерального секретаря Организации Объединенных Наций, которое Л. Буасье зачитал ему по телефону. По имеющимся сведениям, заседание началось в тот же день в 11 часов утра, и Л. Буасье, очевидно, попросил своих коллег не допустить утечки информации относительно обсуждаемого вопроса. Члены Комитета, как было сказано, обсуждали вопрос до 13.30, потом у них был короткий перерыв на обед там же в клубе, а затем совещание продолжилось после обеда (ICRC, Oral History, interview of Melchior Borsinger von Baden, 22 and 23 June 1989. Transcript. Pp. 182 - 184). Во время беседы с автором настоящей статьи 12 августа 2009 г. профессор Дитрих Шиндлер, который в то время был членом Комитета, не колеблясь, подтвердил слова М. Борсингера. В протоколах очередного пленарного заседания в среду 31 октября и в четверг 1 ноября 1962 г. указывается, что заседание началось в 16.30. В них нет никаких указаний на то, что встреча состоялась не в здании МККК или что ей предшествовало чрезвычайное заседание, прошедшее за пределами помещений МККК. Однако совершенно очевидно, что протоколы открытого заседания содержат очень краткое изложение горячих споров, которые продолжались несколько часов. Поскольку важно было сохранять конфиденциальность относительно не только содержания обсуждений, но и самого факта заседания, вполне вероятно, что оно проходило вне стен МККК. Кроме того, бывает, что выводы и результаты обсуждений in camera впоследствии находят отражение в протоколах открытых заседаний, чтобы те, кто будет отвечать за выполнение решений, могли на них ссылаться. Несмотря на отсутствие письменных свидетельств о заседании при закрытых дверях, нет оснований сомневаться в правдивости рассказа М. Борсингера, который был подтвержден профессором Шиндлером.

Открывая заседание, Буасье подчеркнул, что он уже ответил послу Спинелли, который передал послание от У Тана, сказав, что МККК может рассматривать просьбу Организации Объединенных Наций только при условии, что все три стороны, которых это непосредственно касается, а именно Куба, СССР и Соединенные Штаты обратятся к нему с такой просьбой. Он также напомнил Основополагающие принципы Красного Креста, единодушно принятые Советом делегатов в Праге в октябре 1961 г., в частности принцип гуманности, в соответствии с которым Красный Крест "...способствует достижению взаимопонимания, ...сотрудничества и прочного мира между народами" <2>. Он подчеркнул, что это был самый серьезный кризис, с которым столкнулось человечество после Мюнхенского кризиса в сентябре 1938 г., и что на карту поставлен мир во всем мире <3>. И наконец он указал, что, если Комитет согласится удовлетворить просьбу, это будет означать для него абсолютно новый вид деятельности, которая явится первым шагом на пути, очерченном в Основополагающих принципах. Если он откажется, "его обвинят - если произойдет худшее - в бездействии и в том, что он не предпринял всех возможных с его стороны действий для того, чтобы внести свой вклад в устранение угрозы войны, нависшей над человечеством". -------------------------------- <2> В работе Совета делегатов принимают участие представители национальных обществ Красного Креста и Красного Полумесяца, МККК и Лиги обществ Красного Креста (в настоящее время - Международная Федерация обществ Красного Креста и Красного Полумесяца); обычно он созывается каждые два года, и в его задачи входит принятие стратегии, общей для всех учреждений Красного Креста и Красного Полумесяца. В октябре 1961 г. Совет делегатов принял - предварительно - Декларацию Основополагающих принципов Красного Креста. Для того чтобы Декларация вступила в силу, ее должна утвердить Международная конференция Красного Креста, в работе которой участвуют представители учреждений Красного Креста и Красного Полумесяца и государств - участников Женевских конвенций, и которая обычно созывается раз в четыре года. Интересно, что в проекте декларации Основополагающих принципов, подготовленном совместно МККК и Лигой, вопрос об укреплении мира не упоминался. Эти слова были добавлены во время обсуждений по инициативе Союза обществ Красного Креста и Красного Полумесяца СССР. <3> Карибский кризис со многих точек зрения был гораздо серьезнее, чем мюнхенский, поскольку ядерная война с участием Соединенных Штатов и Советского Союза в течение нескольких дней, а возможно и часов, вызвала бы потери и разрушения, превосходящие потери и разрушения, имевшие место во время Второй мировой войны.

Отметив, что представители Организации Объединенных Наций в Женеве не были уполномочены вести переговоры с МККК, Буасье предложил немедленно направить на встречу с У Таном очень авторитетного человека, чтобы "рассмотреть с ним возможные последствия просьбы, направленной МККК", и сказал, что для выполнения столь важной миссии он может рекомендовать только одного человека, а именно бывшего президента МККК Поля Рюггера <4>. -------------------------------- <4> Бывший швейцарский министр в Риме, а затем в Лондоне, член Института международного права и Постоянного арбитражного суда, Поль Рюггер был президентом МККК с 1948 г. по 1955 г. До конца Второй мировой войны представители Швейцарии за границей назывались министрами, а не послами, в соответствии с традицией, установившейся в XIX веке.

В заключение Буасье снова подчеркнул, что решение, которое необходимо было принять, будет иметь "далеко идущие последствия, которых нельзя будет избежать", и призвал своих коллег тщательно взвесить все "за" и "против" при принятии этого решения, которое будет иметь историческое значение <5>. -------------------------------- <5> Архив МККК, A PV A Pl, Протокол пленарных заседаний Комитета, 31 октября и 1 ноября 1962, с. 4 - 5 (ICRC translation); Fischer. Loc. cit. P. 301.

Однако, судя по протоколам заседания, Буасье не упомянул о разговоре Роже Галлопена, состоявшемся с его согласия с Мартином Хиллом 25 октября, или о каких-либо последующих контактах <6>. Его слова создали у коллег впечатление, что вопрос заключался в том, должен ли МККК согласиться выполнить просьбу Генерального секретаря Организации Объединенных Наций, а не в том, следует ли выполнить просьбу, инициатором которой фактически выступил сам МККК <7>. -------------------------------- <6> Хотя протоколы не являются стенографическим отчетом, можно предположить, что Л. Буасье не проинформировал своих коллег о шагах Р. Галлопена, которые нигде не упоминались при последующих обсуждениях или в принятых документах. Вообще, все в МККК считали, что организация была застигнута врасплох обращением Генерального секретаря. В то время причины такой просьбы вызвали различные спекуляции. Некоторые газеты намекали, что с инициативой обратиться за помощью к МККК выступил Советский Союз, поскольку в его интересах было осуществить вывод своего оружия под прикрытием гуманитарной операции. В своих мемуарах У Тан дает понять, что заместитель министра иностранных дел СССР Кузнецов сказал 29 октября 1962 г., что его правительство предпочло бы, чтобы обязанности по инспектированию судов были возложены на МККК (U Thant. Op. cit. Р. 180). Другие газеты считали, что У Тан сам подумал об МККК. В своем докладе о миссии в Нью-Йорк Поль Рюггер утверждает, что отцом инициативы был помощник заместителя Генерального секретаря Ральф Банч, который хорошо изучил деятельность МККК во время первого арабо-израильского конфликта (1948 - 1949 гг.). Другие думали, что именно посол Платон Морозов, заместитель постоянного представителя СССР в Организации Объединенных Наций в Нью-Йорке, порекомендовал попросить МККК назначить команду инспекторов; он был знаком с МККК еще со времен Дипломатической конференции в Женеве в 1949 г. На основании имеющихся на сегодняшний день документов Томас Фишер приходит к выводу, что У Тан сам предложил советскому и американскому делегатам обратиться с просьбой к МККК проводить осмотр судов, направляющихся на Кубу ("Как ясно свидетельствуют документы, именно Генеральный секретарь вышел с предложением рассмотреть возможность помощи со стороны МККК в этом деле" Fischer. Loc. cit. P. 296). Однако сегодня совершенно очевидно, что У Тан действовал на основании слов Р. Галлопена, сказанных 25 октября. Поэтому в конечном итоге именно МККК проявил инициативу и предложил свои услуги Организации Объединенных Наций: "Процитированный выше документ свидетельствует о том, что именно президент МККК Леопольд Буасье сам подсказал Генеральному секретарю идею о том, чтобы воспользоваться добрыми услугами МККК во время этого кризиса" (Fischer. Loc. cit. P. 296). <7> Роже Галлопен, который еще не вернулся из Нью-Йорка, не участвовал в пленарных заседаниях 31 октября и 1 ноября 1962 г. На заседании в понедельник 12 ноября 1962 г. в своем докладе о миссии в Соединенные Штаты Совету при президенте МККК Галлопен ни словом не обмолвился, если судить по протоколам, о своих контактах с Организацией Объединенных Наций.

За выступлением президента последовала долгая дискуссия, которая продолжалась до вечера среды 31 октября, а затем возобновилась утром в четверг 1 ноября. В ходе дебатов стало очевидно, что члены Комитета придерживаются трех различных точек зрения. Некоторые опасались, что, приняв такое задание, "МККК однозначно расширит свою роль, а точнее, выйдет за рамки сферы своей деятельности, которая всегда должна быть строго ограничена вопросами чисто гуманитарного характера и деятельностью в интересах непосредственных жертв ситуаций открытого конфликта или серьезных беспорядков". Они боялись, что МККК подвергнет опасности свой гуманитарный мандат, согласившись принять участие в операции - осмотре судов в открытом море, цель которой заключается в поисках политического решения кризиса. Другие считали, что "МККК не может отказаться от предложения своих добрых услуг в попытке содействовать сохранению мира и предотвращению войны". Они опасались, что, если МККК откажется предоставить свою помощь, его обвинят в бездействии в то время, когда на карту поставлен мир во всем мире и само выживание человечества. Третья группа членов Комитета считала, что до принятия окончательного решения в Нью-Йорк как можно скорее должна быть направлена миссия с целью получить информацию об условиях того задания, которое будет поручено МККК, чтобы удостовериться, что инспектирование будет эффективным и что есть возможность получить согласие всех морских держав, чьи торговые суда заходили в порты Кубы <8>. -------------------------------- <8> В этом отношении тайну представляла собой Китайская Народная Республика, которая еще не стала членом Организации Объединенных Наций и с которой у МККК в то время не было практически никаких отношений. Только в 1971 г. Китайская Народная Республика заняла оставленное для Китая место в Совете Безопасности и в других учреждениях ООН.

По рассказам Мелькьора Борсингера <9>, который вел протокол заседания, именно профессор Дитрих Шиндлер, отбросивший свою обычную сдержанность, перевесил чашу весов в пользу точки зрения Буасье, выдвинув простой аргумент, на который было нечем возразить: он напомнил, что если кризис приведет к термоядерной войне, Красному Кресту вообще негде будет работать <10>. Этот аргумент выбил почву из-под ног у тех, кто хотел отклонить просьбу Организации Объединенных Наций, чтобы сохранить в неприкосновенности мандат МККК. Именно эта точка зрения в конечном итоге одержала верх. -------------------------------- <9> Мелькьор Борсингер (1915 - 2000) начал работать в МККК в декабре 1940 г., где он занимал важные посты как в штаб-квартире, так и работая на местах. Он сыграл очень важную роль в операции беспрецедентного масштаба по оказанию гуманитарной помощи, которую проводил МККК после Венгерского восстания в октябре 1956 г. Во время Карибского кризиса он был советником Леопольда Буасье и в качестве такового секретарем Комитета. <10> "На самом деле члены Комитета не могли принять решения. Можно сказать, что все прекрасно понимали чрезвычайный характер ситуации, но все равно колебались. Я убежден в этом. Как и мне, им было ужасно трудно определиться в отношении некоторых вопросов, и они не могли принять решения. И именно самый молчаливый член Комитета, который выступал меньше всех остальных, в этот раз чудесным образом заговорил - Дитрих Шиндлер... Я помню этот момент, как будто это было вчера. Он сказал: "Я выслушал вас, лично я думаю, что поскольку мир находится на грани катастрофы и с каждым часом подходит все ближе к термоядерной войне, то если эта катастрофа произойдет, у Красного Креста вообще не останется поля деятельности. С человечеством будет покончено. Поэтому в этих исключительных обстоятельствах МККК должен ответить положительно". Ему ответили аплодисментами". (ICRC, Oral History, interview of Melchior Borsinger von Baden, 22 and 23 June 1989. Transcript. P. 184, ICRC translation). Д. Шиндлер был известным специалистом в области публичного международного права, профессором Цюрихского университета и членом Института международного права и Постоянного арбитражного суда. Он являлся членом Комитета с 1961 г. по 1973 г., а затем с 1980 г. по 1994 г.

Но члены Ассамблеи с самого начала поставили условие, что, если в отсутствие каких-либо других нейтральных посредников МККК примет на себя эти полномочия в попытке укрепить мир и предотвратить войну, его независимость, как от Организации Объединенных Наций, так и от трех наиболее заинтересованных правительств, должна быть четко оговорена и должна соблюдаться. В соответствии с предложением Буасье Ассамблея приняла решение направить Поля Рюггера в Нью-Йорк для обсуждения вместе с Генеральным секретарем Организации Объединенных Наций просьбу последней. Однако ввиду того, что Генеральный секретарь заявил, что получил согласие Вашингтона и Москвы, было решено, что Поль Рюггер отправится со своей миссией только после того, как МККК получит заверения в том, что кубинское правительство также согласно с предложением ООН. Кроме того, МККК решил, что он не может взять на себя ответственность за осмотр судов, направляющихся на Кубу, и готов предоставить свои добрые услуги Организации Объединенных Наций в деле подбора инспекторов и формирования команды из граждан Швейцарии, которые будут выполнять эту задачу, пользуясь как можно более широкой независимостью <11>. -------------------------------- <11> Архив МККК, A PV A Pl, Протоколы пленарных заседаний Комитета, 31 октября и 1 ноября 1962 г. С. 4 - 9; "The ICRC and the Cuban question", press release N. 770b of 5 November 1962.

3 ноября Организация Объединенных Наций проинформировала МККК, что, хотя кубинское правительство возражало против прибытия делегатов МККК на Кубу, оно соглашалось с тем, чтобы осмотр судов в открытом море проводился силами Красного Креста <12>. -------------------------------- <12> ICRC Archives, B AG 200 060-011, письмо П. П. Спинелли, заместителя Генерального секретаря, представляющего Генерального секретаря Организации Объединенных Наций, президенту МККК, 3 ноября 1962 г.

Когда информация о просьбе и о положительном в принципе ответе МККК стала каким-то образом известна в Нью-Йорке, МККК принял решение изложить свою позицию в пресс-релизе. В пресс-релизе от 5 ноября 1962 г. говорилось, что Генеральный секретарь Организации Объединенных Наций, действуя с согласия Соединенных Штатов и Советского Союза, обратился к МККК с просьбой о помощи для осмотра в открытом море судов, направляющихся на Кубу; уточнялось, что МККК получил через Организацию Объединенных Наций заверения в том, что кубинское правительство согласно на проведение такого контроля. МККК отмечал, что "это задание выходит за рамки его обычной и традиционной сферы гуманитарной деятельности. Однако исходя из интересов мира - а на последних заседаниях Ассамблеи Красного Креста содействие делу мира было признано в качестве одного из принципов деятельности организации - и желая спасти человечество от страданий, которые он всегда стремился облегчить во время международных и гражданских войн, МККК может рассмотреть вопрос об оказании своих добрых услуг Организации Объединенных Наций. Тем не менее он не смог бы предпринять никаких действий без официального согласия трех заинтересованных сторон. Более того, МККК не может принять на себя непосредственную ответственность за планируемую операцию, которая остается в сфере компетенции Организации Объединенных Наций и соответствующих государств. Вклад Международного Комитета будет состоять в основном в наборе персонала, которому будет поручен осмотр судов. Осуществление такой проверки должно соответствовать общим принципам Красного Креста". В заключение МККК указал, что он попросил своего бывшего президента Поля Рюггера отправиться в Нью-Йорк и связаться там с Генеральным секретарем Организации Объединенных Наций и представителями заинтересованных сторон и получить у них соответствующую информацию и что окончательное решение будет зависеть от результатов этой миссии <13>. -------------------------------- <13> "The ICRC and the Cuban question", press release N. 770b of 5 November 1962.

На следующий день Поль Рюггер и Мелькьор Борсингер, советник президента, отправились в Нью-Йорк самолетом авиакомпании TWA (рейс 803) <14>. -------------------------------- <14> Учитывая опасность, какую представлял ракетный кризис, и срочный характер просьбы ООН, может показаться странным, что П. Рюггер и М. Борсингер отправились в Нью-Йорк только 6 ноября, ведь ООН проинформировала МККК о том, что кубинское правительство согласилось на его участие в инспектировании в открытом море судов, направляющихся на Кубу, уже 3 ноября. Когда условия МККК были удовлетворены, его представители смогли отправиться в Нью-Йорк на следующий день. Документы, имеющиеся в архивах МККК, не дают никаких объяснений относительно этой 48-часовой задержки, которая, возможно, имела место из-за неопределенности, вызванной постоянно изменяющейся ситуацией и, вероятно, замешательством в связи с утечкой информации в Нью-Йорке.

Миссия Поля Рюггера

Представители МККК прибыли в Нью-Йорк 6 ноября вскоре после полудня. Менее чем через два часа после приземления они были приняты в штаб-квартире Организации Объединенных Наций У Таном. На встрече присутствовали также высокопоставленные сотрудники его аппарата, обсуждение было долгим <15>. На следующий день они вместе с послом Омаром Лутфи, заместителем Генерального секретаря, провели отдельные встречи с представителями Соединенных Штатов, Советского Союза, Кубы. В период с 8 по 10 ноября были проведены новые встречи с сотрудниками ООН, а также с представителями США, СССР, Кубы, Франции и Великобритании. Для облегчения проведения этих встреч руководитель аппарата Генерального секретаря предоставил в распоряжение представителей МККК по их прибытии в Нью-Йорк офис на 38-м этаже здания Организации Объединенных Наций <16>, что также свидетельствует о том значении, которое Организация придавала миссии Рюггера. -------------------------------- <15> Архив МККК, A PV A Pl, "Rapport de M. l'Ambassadeur Paul Ruegger sur sa mission aupres du Secretaire general des Nations Unies а New York du 6 au 11 Novembre 1962 - etablissement d'une procedure de verification des cargaisons а destination de ce pays (sic)" (далее - "Rapport de M. l'Ambassadeur Paul Ruegger") (Доклад посла Поля Рюггера о его переговорах с Генеральным секретарем Организации Объединенных Наций в Нью-Йорке с 6 по 11 ноября 1962 г. - выработка процедуры осмотра грузов, направляющихся в эту страну (sic), Документ SP 362 от 12 ноября 1962 г., прилагаемый к протоколу чрезвычайного пленарного заседания Ассамблеи от 12 ноября 1962 г. С. 2). <16> Архив МККК, B AG 251 071-010, письмо от С. В. Нарасимхама, руководителя аппарата Генерального секретаря, Полю Рюггеру от 6 ноября 1962 г. На 38-м этаже "стеклянного небоскреба" находятся офисы Генерального секретаря и его самых доверенных сотрудников.

В результате этих обсуждений было решено, что: - МККК назначит группу приблизительно из 30 инспекторов, которые не являются его сотрудниками. Эти лица будут предоставлены в распоряжение Организации Объединенных Наций, которая и будет осуществлять руководство этой группой; - при проведении этой операции не будет использоваться эмблема Красного Креста; - ни в коем случае проведение осмотра не должно спровоцировать применения силы; если инспекторы не смогут его провести, они должны ограничиться докладом своему руководителю; - Организация Объединенных Наций несет ответственность за обеспечение согласия на осмотр со стороны всех держав, под чьим флагом суда следуют на Кубу; - правила проведения осмотра должны соответствовать принципам Красного Креста; - Генеральный секретарь предоставит группе инспекторов широкую свободу действий <17>. -------------------------------- <17> Архив МККК, B AG 200 060-011, телеграммы от 7, 8 и 10 ноября 1962 г. от Поля Рюггера в МККК, нота от Поля Рюггера послу Лутфи, заместителю Генерального секретаря Организации Объединенных Наций, 8 ноября 1962 г., письмо от У Тана Полю Рюггеру и прилагаемый меморандум, 9 ноября 1962 г., и письмо от Константина А. Ставропулоса, юридического советника ООН, Полю Рюггеру и прилагаемый меморандум, 12 ноября 1962 г.; Архив МККК, A PV Pl, "Rapport de M. l'Ambassadeur Paul Ruegger", op. cit.

Комитет собрался на чрезвычайную сессию 12 ноября, чтобы заслушать доклад Поля Рюггера и принять решение относительно дальнейших необходимых действий. В конце заседания МККК подтвердил свою готовность к участию в операции <18>. -------------------------------- <18> Архив МККК, A PV A Pl, Протокол пленарного заседания Комитета, чрезвычайная пленарная сессия, понедельник 12 ноября 1962 г. С. 1 - 3 и приложение; "Доклад г-на П. Рюггера МККК", пресс-релиз N 773b, 13 ноября 1962 г.; "Роль МККК в Карибском кризисе", циркулярное письмо Центральным комитетам национальных обществ Красного Креста (Красного Полумесяца, Красных Льва и Солнца), 15 ноября 1962 г. Op. cit.; "The International Committee of the Red Cross and the Cuban Crisis", IRRC. Op. cit.; Annual Report 1962. Op. cit.

Тем временем острота кризиса постепенно снижалась. 7 ноября Белый дом сообщил, что Соединенные Штаты и СССР достигли соглашения, в силу которого американские суда свяжутся с советскими судами, покидающими район Карибского моря, для того чтобы установить число ракет, которые выводятся с Кубы <19>. На следующий день американские военные корабли подошли к пяти советским судам, три из которых вывозили с Кубы баллистические ракеты, и провели осмотр при помощи вертолетов, которые совершили облет кораблей <20>. Помощь нейтральных инспекторов более не требовалась, и 13 ноября Организация Объединенных Наций сообщила, что план проведения инспекции силами МККК будет "временно отменен" <21>. 20 ноября Кеннеди заявил, что получил заверения от Хрущева, что все стратегические бомбардировщики ИЛ-28 будут выведены с Кубы в течение месяца, и объявил о снятии карантина <22>. 23 ноября 1962 г. У Тан направил письмо Л. Буасье, в котором он выразил благодарность за направление Поля Рюггера в Нью-Йорк и сообщил, что помощь МККК более не требовалась, поскольку Соединенные Штаты сняли карантин. Кризис был разрешен <23>. -------------------------------- <19> Keesing's Contemporary Archives, 1963. P. 19239. <20> Ibid.; Fischer. Loc. cit. Pp. 303 - 304. Фишер указывает в связи с этим, что в течение некоторого времени Соединенные Штаты и Советский Союз рассматривали вопрос о том, чтобы поручить МККК не только осмотр советских судов, направляющихся на Кубу, но и тех, которые возвращали с Кубы в СССР ракеты, выводимые из района Карибского моря. Однако такой вариант не обсуждался ни с Генеральным секретарем, ни с МККК (Fischer. Loc. cit. P. 303, примечание 63). <21> Ibid. <22> Keesing's Contemporary Archives, 1963. Pp. 19239-19240; U Thant. Op. cit. P. 191. <23> Архив МККК, B AG 200 060-012, письмо от У Тана Леопольду Буасье, 23 ноября 1962 г.

Циркулярное письмо от 15 ноября 1962 г.

О согласии МККК выполнить просьбу Организации Объединенных Наций и о миссии Поля Рюггера стало известно почти сразу в результате утечки информации в Нью-Йорке. Это вызвало диаметрально противоположные реакции - от полного одобрения до безоговорочного осуждения, что отражало чувства, вызванные этим крайне серьезным кризисом <24>. -------------------------------- <24> Fischer, loc. cit. Pp. 305 - 306.

Простые люди, например, направляли телеграммы в МККК, либо горячо благодаря его за согласие принять на себя столь трудную и деликатную миссию мира <25>, либо выражая решительный протест в связи с тем, что он позволил втянуть себя в политические и военные игры <26>. Вилли Бретхер, член Парламента Швейцарии и очень влиятельный редактор газеты Neue Zwcher Zeitung, написал длинное письмо, предупреждая МККК об опасности, которой он подвергался в случае принятия на себя этой миссии: МККК окажется "на линии огня" во все более ожесточенных столкновениях между Востоком и Западом, которые вызвал Карибский кризис <27>. Королева Швеции позвонила в Шведский Красный Крест, чтобы сказать, что, по ее мнению, национальное общество должно выразить протест МККК, если тот согласится на выполнение такого трудного и проблематичного для Красного Креста поручения <28>. -------------------------------- <25> Архив МККК, B AG 200 060-012, телеграмма от Пьера Мерийона из Эшторила (Португалия) в МККК, 5 ноября 1962 г. <26> Архив МККК, B AG 200 060-012, телеграмма и письмо от достопочтенного Х. К. Гокинги, Бюссюм (Нидерланды) в МККК, 4 и 5 ноября 1962 г. <27> Архив МККК, B AG 200 060-012, письмо от Вилли Бретхера, государственного советника и главного редактора газеты Neue Zurcher Zeitung, профессору Дитриху Шиндлеру, члену МККК, 7 ноября 1962 г. <28> Архив МККК, B AG 200 060-012, запись телефонного разговора между бароном Яном де Йером, руководителем отдела внешних сношений Шведского Красного Креста, и Мелькьором Борсингером, 5 ноября 1962 г. Королевская семья Швеции в течение долгого времени принимала активное участие в жизни Красного Креста; двое из ее членов - принц Карл Шведский и граф Фольке Бернадот - возглавляли Шведский Красный Крест.

В телефонном разговоре, состоявшемся 31 октября, Фридрих Траугот Вален, глава швейцарского Федерального политического департамента <29>, проинформировал президента Буасье, что Федеральный Совет Швейцарии единодушно рекомендует МККК не выполнять просьбу Организации Объединенных Наций. Во время пленарного заседания Комитета, которое состоялось за закрытыми дверями 6 декабря 1962 г., Л. Буасье сообщил своим коллегам, что Федеральный Совет единодушно рекомендует МККК не предпринимать шагов во исполнение просьбы Организации Объединенных Наций: "Глава Политического департамента проинформировал г-на Буасье, что Федеральный Совет единогласно рекомендует МККК не предпринимать никаких шагов во исполнение просьбы Организации Объединенных Наций. Очевидно, такое же отрицательное мнение было высказано американскому послу" <30>. В соответствии с нотой, хранящейся в Федеральном архиве, Ф. Вален позвонил Л. Буасье утром 31 октября 1962 г., т. е. до начала обсуждений в Ассамблее МККК, и сообщил ему, что, по его мнению, МККК должен отклонить просьбу Организации Объединенных Наций <31>. Хотя в своей ноте Ф. Вален не говорит, что это было единодушное мнение всех членов Федерального совета, предупреждение тем не менее было достаточно серьезным, потому что в тот же день после полудня один из сотрудников Ф. Валена, пользовавшийся у него наибольшим доверием, снова позвонил Буасье, чтобы уточнить, что Ф. Вален ни в коем случае не хотел влиять на решение, которое должно быть принято только МККК <32>! Кроме того, два более поздних документа не оставляют никаких сомнений в том, что семь федеральных советников придерживались одного мнения и считали, что МККК должен отклонить просьбу <33>. Более того, депеша, направленная послом Америки в Берне в Государственный департамент 1 ноября 1962 г., подтверждает, что Ф. Вален поделился своими опасениями с американским представителем <34>. -------------------------------- <29> В настоящее время - Федеральное министерство иностранных дел. <30> Архив МККК A PV A HC, Протокол заседания Комитета за закрытыми дверями, 6 декабря 1962 г. С. 3. <31> Федеральный архив (Берн), "Telephon mit Herrn L. Boissier, Prasident des IKRK. Besprechung mit HH. Bundesrat Wahlen und Botschafter Micheli" (Телефонный звонок г-ну Л. Буасье, президенту МККК, Разговор с федеральным советником Валеном и послом Мишели), 31 октября 1962 г. Папка E 2001(E)1976/17/394 (швейцарские дипломатические документы, индекс N Dodis. ch/30381). Мы не обнаружили никаких записей этого телефонного разговора в архивах МККК, но Мелькьор Борсингер упоминает телефонный разговор, который он описал как "бурный", между Буасье и Валеном (ICRC, Oral History, interview of Melchior Borsinger von Baden, 22 and 23 June 1989, transcript. Pp. 183 and 194). Кроме того, Вален обратился и к своему предшественнику на посту главы Федерального политического департамента, бывшему федеральному советнику Максу Петипьеру, которого избрали в Международный Комитет в 1961 г., сразу же после того, как он покинул пост в правительстве. Сообщая об этом своим коллегам, "г-н Петипьер подчеркнул, что не может быть никакой речи о том, чтобы Швейцария как государство приняла на себя выполнение этой задачи, учитывая, что Конфедерация уже представляет интересы американского правительства в Гаване в качестве Державы-покровительницы" (Архив МККК, A PV A Pl, Протокол пленарного заседания Комитета, 31 октября и 1 ноября 1962 г. С. 8). Можно без труда понять, чего хотел добиться г-н Вален. <32> Федеральный архив (Берн). Op. cit. <33> "Conseil federal, Proces-verbal interne de la 73и seance du 9 Novembre 1962, extrait" (Федеральный совет, Протокол 73-го заседания 9 ноября 1962 г.) и "Notiz des Vorstehers des Politischen Departments, F. T. Whalen: Unterredung mit Generalsekratar U Thant vom 3. Mai 1963 in Genf" (Записка главы Политического департамента, Ф. Т. Валена: Разговор с Генеральным секретарем У Таном 3 мая 1963 г. в Женеве), Documents diplomatiques suisses, Vol. 22 (01.07.1961 - 31.12.1963), edited by Antoine Fleury et al., Chronos Verlag, Zurich, 2009, Nos 113 and 149. Pp. 245 - 247 and 320 - 330. <34> Телеграмма посла МакКинни государственному секретарю США, 1 ноября 1962 г., цитируется в работе: Fischer, loc. cit. С. 305 - 306 и в примечании 72.

Члены Федерального Совета считали, что роль, которую Организация Объединенных Наций хотела поручить МККК, выходила за рамки его традиционного мандата; более того, они опасались, что МККК скомпрометирует свою нейтральность, если станет осуществлять деятельность, направленную на сохранение мира. Однако протокол заседания Федерального Совета 9 ноября 1962 г. свидетельствует о том, что члены Совета полагали, что Организация Объединенных Наций должна была обратиться с таким поручением к нейтральному государству - Швейцарии, а не к МККК <35>. -------------------------------- <35> "Conseil federal, Proces-verbal interne de la 73e seance du 9 Novembre 1962, extrait", Documents diplomatiques suisses, Vol. 22, N 113. Pp. 245 - 247. Хотя протоколы составлялись с осмотрительностью и осторожностью, присущими такому типу документов, федеральные советники были явным образом разочарованы тем, что Организация Объединенных Наций обратилась к МККК, а не к Швейцарии. Легко понять, почему. Заботясь о защите национальных интересов, они считали, что инспектирование судов, направляющихся на Кубу, должно быть поручено Швейцарии не только потому, что Федеральному Совету было легче нанять квалифицированных инспекторов, но прежде всего потому, что такой мандат явился бы прекрасным подтверждением признания традиционного нейтралитета и особого положения Швейцарии, которая не являлась членом ни одного военного союза и даже Организации Объединенных Наций. Однако члены Федерального Совета должны были бы помнить, что Швейцария представляла интересы Америки на Кубе с 3 января 1961 г., когда дипломатические отношения между двумя странами были разорваны. Просьба об инспектировании судов, направляющихся на Кубу, могла бы быть воспринята как попытка расширить эти полномочия. В этом случае могло бы показаться, что Швейцария действует по поручению Соединенных Штатов, а не Организации Объединенных Наций и международного сообщества, что было достаточным для того, чтобы СССР отказался рассматривать ее в качестве организатора инспектирования его судов в открытом море.

Возражения Федерального Совета не могли не вызвать озабоченность президента МККК: поскольку инспекторы должны были быть выбраны из граждан Швейцарии, МККК нужна была поддержка федеральных властей <36>. Однако эти опасения федерального правительства не поколебали позицию МККК. На самом деле кажется, что все указывает на то, что Буасье, проявив осторожность, ждал до заседания 6 декабря 1962 г., чтобы сообщить своим коллегам о возражениях Федерального Совета. К тому времени советские ракеты уже давно были возвращены в СССР. -------------------------------- <36> Учитывая характер миссии, которую Организация Объединенных Наций хотела возложить на МККК, он сразу же обратился к Федеральному военному департаменту за помощью в подборе специалистов, которые могли бы наилучшим образом ее выполнить. Департамент поручил одному из своих высокопоставленных сотрудников определить потенциальных кандидатов (Доклад командира корпуса Гонарда, приложенный к протоколу заседания Президентского совета 15 ноября 1962 г. С. 10 - 16; Президентский совет, протоколы заседаний 22 ноября 1962 г. (с. 6 - 7) и 29 ноября 1962 г. (с. 1 - 2)).

Для МККК возражения Федерального Совета были достаточно серьезны, поэтому после разрешения кризиса президента попросили встретиться с главой Федерального политического департамента. Когда Л. Буасье отчитывался о выполнении этого поручения на пленарном заседании 10 января 1963 г., он не мог не упомянуть о том, что его точка зрения не совпадала с мнением г-на Валена: "Президент разъяснил позицию Комитета и его непоколебимую приверженность принципу нейтральности. Г-н Вален считал, что задача такого рода, учитывая ее политическую составляющую, больше подходила для нейтрального государства". Так его слова зафиксированы в протоколе <37>. -------------------------------- <37> Архив МККК, A PV A Pl, Протоколы пленарных заседаний Комитета 10 января 1963 г. С. 2 - 3.

Но самое большое волнение положительный ответ на просьбу Организации Объединенных Наций вызвал в Красном Кресте. Во Франции, Швейцарии, Германии, Голландии и в других странах добровольцы Красного Креста писали в свои национальные общества или в МККК, выражая протест, высказывались, что считают неприемлемой политизацию Движения. Некоторые добровольцы даже сдавали свои членские билеты в знак решительного протеста <38>. Другие же, наоборот, горячо одобряли решение МККК. "То, что во время кубинского кризиса ООН выбрала вас, делает честь всему краснокрестному сообществу. Лучшего выбора нельзя было сделать". Эти слова были написаны генеральным секретарем и казначеем Лиги обществ Красного Креста, которые принимали участие в VII Межамериканской конференции Красного Креста в Сан-Хуане (Пуэрто-Рико) <39>. На заключительном заседании Конференции ее участники единодушно приняли две резолюции, в которых Конференция приветствовала действия МККК по содействию миру и выражала ему свою поддержку <40>. В статье, опубликованной на первой странице газеты "Фигаро", президент Французского Красного Креста и председатель Постоянной комиссии Международного Красного Креста, посол Андре Франсуа-Понсе одобрил позицию МККК <41>. -------------------------------- <38> Архив МККК, B AG 200 060-012, запись телефонного разговора между бароном Яном де Йером, главой отдела внешних сношений Шведского Красного Креста, и Мелькьором Борсингером, 5 ноября 1962 г.; письмо д-ра М. Беттекса, президента, и г-на Луи Водо, казначея, Красный Крест и НКО "Самаритяне" г. Ла Тур де Пельц (Швейцария), 7 ноября 1962 г.; письмо г-на Марка Николя, отделение Французского Красного Креста в Лионе, 12 ноября 1962 г.; запись телефонного разговора между г-ном Маргадантом, главой информационной службы Голландского Красного Креста, и Мелькьором Борсингером 13 ноября 1962 г. <39> Архив МККК, B AG 200 060-011, телеграмма от 6 ноября 1962 г. от барона фон Зиланда и Хенрика Бира, делегатов Лиги обществ Красного Креста, на Межамериканскую Конференцию обществ Красного Креста в Сан-Хуане (Пуэрто-Рико). Хенрик Бир был генеральным секретарем Лиги, барон фон Зиланд - ее казначеем. <40> "VIIth Inter-American Conference of the Red Cross", IRRC, N 22, January 1963. Pp. 25 - 28; Annual Report 1962. Op. cit. P. 35. <41> Andre Francois-Poncet, "Le grain a leve", Le Figaro, 6 November 1962. P. 1. В своей статье Франсуа-Понсе напомнил и о своем более раннем предложении принять пятую Женевскую конвенцию, предусматривающую запрет на ядерные испытания под контролем МККК. Постоянная комиссия, которая была создана на XIII Международной конференцией Красного Креста, состоявшейся в Гааге в 1928 г., состояла из 9 членов: двух представителей МККК, двух представителей Международной Федерации и пяти членов национальных обществ, избираемых в их личном качестве Международной конференцией. Ее основная задача заключалась в руководстве подготовительной работой очередной Международной конференции.

Поэтому, даже когда кризис начал постепенно сходить на нет и МККК не пришлось выполнять свою миссию, организация сочла разумным объяснить причины, по которым она решила выполнить просьбу Генерального секретаря. Это было сделано посредством циркулярного письма в национальные общества от 15 ноября 1962 г., которое и было разослано. В этом циркулярном письме МККК напоминал об обстоятельствах, при которых Организация Объединенных Наций обратилась к нему за помощью, и о причинах, на основании которых он дал положительный ответ, выдвинув два предварительных условия: "три непосредственно заинтересованных державы должны согласиться на его действия, и эти действия должны осуществляться в соответствии с принципами Красного Креста". МККК подчеркивал, что решение принималось после длительного и тщательного размышления, поскольку предполагаемое задание лежало за пределами традиционной сферы его гуманитарной миссии, предусмотренной международными договорами. Тем не менее в письме указывалось, что к МККК обратились как к "единственному международному учреждению, которое в состоянии в крайне серьезных обстоятельствах взять на себя задачу, выполнение которой, как считалось, может сохранить мир во всем мире". МККК подчеркивал опасность "атомной войны, которая бы обязательно стала причиной бесчисленных жертв и причинила бы огромные страдания многим другим людям", сделав невозможной деятельность Красного Креста. МККК ссылался также на Основополагающие принципы, принятые в Праге Советом делегатов. А тем, кто опасался, что Красный Крест станет политизированным, он напомнил, что "именно по причине нейтральности и независимости МККК по отношению ко всем государствам к нему обратились - не для того, чтобы он осуществил акцию политического характера, а напротив, чтобы в этой конкретной ситуации он выполнил функции неполитического учреждения". И наконец, МККК подчеркнул следующее: "настаивая на том, чтобы в качестве предварительного условия любых действий с его стороны было получено четкое согласие трех непосредственно заинтересованных государств, он заранее "деполитизировал" миссию, которая была бы ему поручена в обстоятельствах, которые ...могли привести ко всеобщей войне" <42>. -------------------------------- <42> "Роль МККК в Карибском кризисе", циркулярное письмо Центральным комитетам национальных обществ Красного Креста (Красного полумесяца и Красных Льва и Солнца), 15 ноября 1962 г., воспроизведено в IRRC. Op. cit.; Annual Report 1962. Op. cit. Pp. 33 - 35.

Это разъяснение позиции спровоцировало еще одну волну откликов. В письме от 5 декабря 1962 г. д-р Людвиг, председатель Красного Креста Германии в Германской Демократической Республике, написал в МККК, с тем чтобы выразить благодарность его национального общества <43>. Уведомив о получении циркулярного письма от 15 ноября, профессор Митерев, председатель Союза обществ Красного Креста и Красного Полумесяца СССР, сообщил МККК, что Исполнительный Комитет Союза с удовлетворением отмечает "разумную позицию", занятую МККК во время кризиса, и одобряет предпринятые им в интересах мира действия в соответствии с принципами, принятыми Советом делегатов в Праге <44>. Хотя такое состояние продолжалось недолго, письмо все-таки свидетельствовало об изменении в отношении СССР и Союза обществ к МККК после окончания Второй мировой войны, когда СССР предлагал распустить эту организацию и передать ее функции Лиге. -------------------------------- <43> Архив МККК, B AG 200 060-011, письмо от д-ра Людвига, председателя Красного Креста Германии в Германской Демократической Республике, в МККК, 5 декабря 1962 г. <44> Архив МККК, B AG 200 060-011, письмо от профессора Митерева, председателя Союза обществ Красного Креста и Красного Полумесяца СССР, Леопольду Буасье, 8 декабря 1962 г.

/"Военно-юридический журнал", 2012, N 6/

После грозы

Кризис был столь острым и обнажил такие резкие разногласия между членами Ассамблеи, что МККК вынужден был извлечь определенные уроки на будущее. Действительно, хотя МККК неоднократно повторял, что его действия были реакцией на абсолютно исключительную ситуацию и что поэтому его решение выполнить просьбу Организации Объединенных Наций не составляло прецедента, на самом деле он прекрасно понимал, что решение это все-таки носило характер прецедента и что за его добрыми услугами могут вновь обратиться, если международный мир окажется под угрозой. Он изложил свои выводы в важном докладе, озаглавленном "Красный Крест, фактор всеобщего мира", представленном Совету делегатов, заседание которого проходило в Женеве с 28 августа по 10 сентября 1963 г. в ознаменование столетней годовщины основания Международного Красного Креста. Напомнив об обращении Организации Объединенных Наций и о своих действиях во время Карибского кризиса, МККК вновь сказал о причинах, которые заставили его откликнуться на просьбу, повторив все, о чем говорилось в его циркулярном письме от 15 ноября 1962 г., и уточнив на будущее границы своей деятельности по предотвращению конфликтов. Для того чтобы МККК согласился в последующем на действия такого типа, необходимо, чтобы соблюдались четыре следующих условия: - международному миру должна грозить опасность атомной войны; - Организация Объединенных Наций должна признать, что действия только ее одной не могут обеспечить сохранение мира; - МККК должен иметь возможность оказать помощь, осуществляя эффективные действия в соответствии с принципами Красного Креста; - все заинтересованные стороны должны дать согласие на вмешательство МККК при выполнении вышеизложенных условий. МККК заявил, что эти условия должны ограничить число случаев, в которых ему придется рассматривать аналогичные шаги, с удовлетворением отмечая при этом наличие возможности для подобного рода действий, которые могут стать "последней надеждой для человечества избежать ужасной катастрофы атомной войны". В заключение МККК повторил, что в своей повседневной деятельности он остается верен принципам беспристрастности, нейтральности и невмешательства в политические вопросы, что характеризовало всю его работу в течение ста лет <1>. -------------------------------- <1> Centenary Congress of the International Red Cross, Geneva, 28 August - 10 September 1963, The Red Cross, factor for world peace, Report submitted by the International Committee of the Red Cross, ICRC, Geneva, April 1963. P. 7 - 8.

Как сказано в резолюции, принятой 49 голосами против четырех при четырех воздержавшихся, Совет делегатов одобрил линию поведения, принятую МККК во время Карибского кризиса <2>. -------------------------------- <2> "Contribution of the International Committee towards the elimination of a threat to peace", Resolution XXIV of the Centenary Congress, Centenary Congress of the International Red Cross, Commemoration Day, Council of Delegates, Proceedings, ICRC/League/Swiss Red Cross, Geneva, 1963. P. 83 - 87, 92 - 97 and 120.

Кроме того, необходимо было получить поддержку и Международной конференции Красного Креста, в работе которой принимают участие учреждения Красного Креста и Красного Полумесяца и государства - участники Женевских конвенций от 12 августа 1949 г. Поэтому МККК представил XX Международной конференции Красного Креста, состоявшейся в Вене в 1965 г., доклад, цель которого заключалась в том, чтобы определить, какими возможностями обладает Красный Крест, действуя в целях предотвращения конфликтов <3>. Еще до созыва Конференции МККК был проинформирован, что несколько национальных обществ готовились выступить по этому вопросу. Национальные общества Восточной Европы хотели, чтобы МККК был более активен в области предотвращения конфликтов, а общество Красного Креста ЮАР внесло проект резолюции, направленной на то, чтобы запретить любые действия Красного Креста в таких конфликтах, как Карибский кризис <4>. -------------------------------- <3> Twentieth International Conference of the Red Cross, Vienna, October 1965, Red Cross as a factor of peace, Report submitted by the International Committee of the Red Cross, ICRC, Geneva, June 1965. <4> "Совет (общества Красного Креста ЮАР) принял решение, что Красный Крест не должен позволять втягивать себя в споры такого типа, каким был Карибский кризис" // Архив МККК, B AG 151-028.05, письмо из общества Красного Креста ЮАР в Красный Крест Великобритании, 2 июня 1965 г., и письмо из Красного Креста Великобритании в МККК, 11 июня 1965 г.; Архив МККК, A PV A Pl, Протоколы пленарных заседаний в среду, 12 мая 1965 г. С. 6 - 7, и 1 - 2 сентября 1965 г. С. 3 - 4.

В результате оживленной дискуссии Конференция приняла резолюцию, озаглавленную "Красный Крест как фактор международного мира", в которой Международному Комитету Красного Креста рекомендовалось "предпринимать, поддерживая постоянную связь с Организацией Объединенных Наций и действуя в рамках своей гуманитарной миссии, все шаги, которые могут способствовать предотвращению или урегулированию возможных вооруженных конфликтов, и участвовать, при согласовании с заинтересованными государствами, в принятии с этой целью любых соответствующих мер" <5>. -------------------------------- <5> "The Red Cross as a Factor of World Peace", Resolution X of the Twentieth International Conference of the Red Cross (extracts), Twentieth International Conference of the Red Cross, Vienna, October 2 - 9, 1965, Report, Austrian Red Cross, Vienna, 1965. P. 100 - 101.

Посредством этой резолюции, принятой лишь при одном голосе "против", Конференция косвенно одобрила линию поведения МККК во время Карибского кризиса и рекомендовала ему выступать с аналогичными инициативами, если международному миру вновь будет грозить опасность <6>. -------------------------------- <6> Только Албания высказала возражение против проекта резолюции, в частности, потому, что в ней содержалась ссылка на Договор о запрещении испытаний ядерного оружия в атмосфере, космическом пространстве и под водой от 5 августа 1963 г., который был первым признаком ослабления международной напряженности после ее неуклонного возрастания в течение 20 лет холодной войны, кульминацией которой явился Карибский кризис.

Заключение

В конечном итоге МККК сыграл лишь очень ограниченную роль в разрешении Карибского кризиса, который был урегулирован до того, как инспекторы, которых он согласился предоставить, приступили к работе. Совершенно очевидно, что решающими здесь были факторы другого порядка, а именно: - тактическое искусство президента Кеннеди и его ближайших советников, решимость президента добиться эвакуации советских ракет, избежав вооруженной конфронтации с СССР. Использование морской блокады, которая была мудро названа "карантином", вместо воздушных ударов, рекомендованных его советниками по вопросам безопасности, было, несомненно, решающим фактором, который сделал возможным разрешение кризиса практически бескровным <7>; -------------------------------- <7> Фактически жертвами кризиса, который поставил человечество на грань ядерной войны, стали только 5 человек: пилот самолета U2, сбитого над Кубой 27 октября 1962 г., и четыре члена экипажа американского бомбардировщика, который потерпел крушение при взлете.

- решение советских лидеров отказаться от своих планов, когда Соединенные Штаты обнаружили советские ракетные установки прежде, чем они были приведены в боевую готовность (даже несмотря на то, что это рассматривалось как отступление), и не вступать в вооруженную конфронтацию с Соединенными Штатами; - инициативы Генерального секретаря Организации Объединенных Наций, которые заложили основу для достижения соглашения между Соединенными Штатами и СССР и были выдвинуты тогда, когда две супердержавы противостояли друг другу и были не в состоянии сделать малейший жест примирения. Тем не менее, когда опасность была особенно серьезной, международное сообщество обратилось именно к МККК, когда нужно было найти организацию, предоставляющую все гарантии нейтральности и беспристрастности и которую можно было попросить осуществить осмотр советских судов, направляющихся в район Карибского моря или уходящих оттуда. В то время часто задавались вопросом о том, кому же первому пришла в голову идея обратиться к МККК - американским, советским или ооновским официальным лицам. Сегодня благодаря исследованию историка Томаса Фишера мы знаем, что инициатором был сам Международный Комитет в лице Роже Галлопена, который действовал с согласия Леопольда Буасье и спонтанно предложил Генеральному секретарю услуги МККК. Эта идея была подхвачена Организацией Объединенных Наций и принята СССР, а затем американцами и кубинцами. Мы можем только гадать относительно причин, по которым был выбран МККК. В своих публикациях МККК заявлял, что к нему обратились по причине его традиционной нейтральности и беспристрастности. Нет оснований сомневаться в таком объяснении, которое тем не менее является не совсем полным. Действительно, хотя отношения МККК с Советским Союзом значительно улучшились после его гуманитарной деятельности в Венгрии <8> и его решения поддержать, несмотря на давление со стороны Америки, включение в повестку дня Конференции в Нью-Дели Проекта правил по уменьшению опасности для гражданского населения во время войны <9>, нельзя забывать о том, что в течение многих лет СССР сомневался в нейтральности и беспристрастности МККК. -------------------------------- <8> Об операции в Венгрии см., в частности, работы: Isabelle Von eche Cardia, Hungarian October, Between Red Cross and Red Flag: The 1956 action of the International Committee of the Red Cross, ICRC, Geneva, 1999, 178 p.; Francoise Perret and Francois Bugnion, De Budapest a Saigon, Histoire du Comite international de la Croix-Rouge, vol. IV, Georg Editeur / ICRC, Geneva, 2009. P. 51 - 83. <9> О проекте правил см. также: Perret and Bugnion, De Budapest a Saigon. Op. cit. P. 105 - 123.

Мелькьор Борсингер, который принимал активное участие в решении вопросов, связанных с кризисом, выдвинул более убедительное объяснение: для Советского Союза было гораздо менее унизительным согласиться на инспектирование своих судов гуманитарной организацией, такой как МККК, а не нейтральным государством или межправительственным учреждением <10>. -------------------------------- <10> ICRC, Oral History, Interview of Melchior Borsinger von Baden, 22 and 23 June 1989, transcript. P. 191 - 193. На это, конечно, можно было бы возразить: ведь СССР, в конце концов, согласился на то, чтобы их суда, возвращающиеся с Кубы, были осмотрены с американских вертолетов. Эта так. Однако у кризиса была и временная составляющая, и Советский Союз не обязательно был готов принять 31 октября то, на что он, в конце концов, согласился 7 ноября.

Но каким бы ни было объяснение, просьба Организации Объединенных Наций поставила МККК перед необходимостью сделать один из самых трудных выборов со времени его создания в 1863 г. Понимая, что речь шла о судьбе международного мира и будущем человечества, МККК согласился вступить на совершенно новый для него путь, предполагающий появление нового поля деятельности. Он понимал, что ядерная война между Соединенными Штатами и Советским Союзом сделает вообще невозможной гуманитарную деятельность МККК и Красного Креста в целом, даже если бы она и не привела к гибели всего человечества. Тот факт, что МККК в течение многих лет после 1945 г. был убежден, что человечество стремительно приближалось к третьей мировой войне и эта точка зрения годом ранее была озвучена на заседании Совета делегатов в Праге, несомненно, помог некоторым из его членов лучше понять, что будет поставлено на карту в случае ядерной войны. Нет сомнений и в том, что при решении вопроса о принятии просьбы Организации Объединенных Наций личное отношение президента Леопольда Буасье к проблеме склонило чашу весов в пользу ее принятия, если судить по тому, как он открыл, а затем провел пленарные заседания Ассамблеи 31 октября и 1 ноября 1962 г. Именно Буасье санкционировал, а возможно, и спровоцировал демарш Галлопена, спонтанно предложившего услуги МККК Организации Объединенных Наций задолго до того, как она обратилась к МККК со своей просьбой. Во время обсуждений 31 октября и 1 ноября 1962 г. он не сообщал своим коллегам о возражениях со стороны Федерального Совета. В самой организации на процесс принятия решений сильно повлияли, а возможно, и послужили руководством Основополагающие принципы, принятые Советом делегатов в Праге, даже несмотря на то, что в тот момент они носили всего лишь рекомендательный характер, поскольку только Международная Конференция Красного Креста была уполномочена придать им юридическую силу. Кроме того, МККК ссылался на принципы, когда ему пришлось объяснять свое решение действовать во исполнение просьбы Организации Объединенных Наций тем, кто обвинял его в отступлении от его гуманитарного мандата и вторжении в политическую сферу. Разумно предположить, что принятие Основополагающих принципов Красного Креста даже в качестве лишь рекомендации Международной конференции сыграло решающую роль при принятии решения удовлетворить просьбу Организации Объединенных Наций, поскольку это придавало легитимный характер действиям МККК <11>. -------------------------------- <11> Как справедливо указывает Томас Фишер, "только принятие в 1961 г. вновь разработанных Основополагающих принципов Международного Красного Креста Советом делегатов Международного движения Красного Креста и Красного Полумесяца дало возможность МККК предложить свои услуги во время политического кризиса". Фишер считает, что МККК не мог бы предложить свои услуги в случае Карибского кризиса, если бы он не имел возможности сослаться на Основополагающие принципы, принятые в Праге годом ранее (Fischer. Loc. cit. P. 294 - 295). По иронии судьбы МККК смог обосновать свое решение принять на себя миссию, которую Организация Объединенных Наций хотела возложить на него, сославшись именно на ту часть Основополагающих принципов, которую он не планировал в них включить, но которая была добавлена по инициативе Союза обществ Красного Креста и Красного Полумесяца СССР, а именно формулировка о вкладе Красного Креста в дело мира.

Ни разу МККК не пытался обосновать свои действия положениями ст. 23 Женевской конвенции о защите гражданских лиц во время войны от 12 августа 1949 г., в которой говорится о свободном проходе грузов гуманитарной помощи в случае блокады и которая четким образом предусматривает, что такие грузы могут быть подвергнуты проверке <12>. На формулировки указанной статьи повлиял тот факт, что во время Второй мировой войны МККК и правительство Швеции осуществляли крупномасштабную операцию по оказанию гуманитарной помощи Греции <13>. Как ни удивительно, ни один документ того периода, даже внутренние документы МККК, не ссылаются на эту статью. На протяжении всего кризиса МККК обосновывал свои действия только Основополагающими принципами Красного Креста. -------------------------------- <12> Ст. 23 Четвертой Женевской конвенции возлагает полномочия по контролю за распределением грузов гуманитарной помощи, которые разрешается доставлять, несмотря на блокаду, на Державы-покровительницы, т. е. на нейтральные государства, которым стороны в конфликте доверили защиту своих интересов и своих граждан, находящихся во власти стороны противника. Однако общая ст. 10/10/10/11 четырех Женевских конвенций от 12 августа 1949 г. разрешает МККК предложить свои услуги сторонам в конфликте для выполнения гуманитарных задач, обычно возлагаемых на Держав-покровительниц, если Держава-покровительница не была назначена. Поэтому в соответствии с нормами права МККК мог обосновывать свое предложение услуг Соединенным Штатам, СССР и Кубе этими положениями, когда в отношении Кубы был объявлен "карантин". О возможностях МККК действовать в случае военно-морской блокады во время войны см. в работе: Francois Bugnion, The International Committee of the Red Cross and the Protection of War Victims, ICRC/MacMillan, Geneva/Oxford, June 2003. P. 814 - 828; о возможности МККК предлагать свои услуги в качестве субститута Державы-покровительницы см. ту же работу. С. 868 - 910. <13> По вопросу об операции по оказанию гуманитарной помощи в Греции во время Второй мировой войны см. inter alia: Rapport final de la Commission de Gestion des Envois de Vivres du Comite international de la Croix-Rouge, by the liquidator, Evangelos Papastratos, Athens, March 1945; Ravitaillement de la Grece pendant l'occupation 1941 - 1944 et pendant les premiers cinq mois apres la liberation, Rapport final de la Commission de Gestion pour les Secours en Grece sous les auspices du Comite international de la Croix-Rouge, Athens, Imprimerie de la Societe hellenique d'Editions S. A., 1949; Report of the International Committee of the Red Cross on its Activities during the Second World War (September 1, 1939 - June 30, 1947), Vol. III, Relief operations, Geneva, ICRC, May 1948. P. 450 - 471; Марсель Жюно. Воин без оружия, МККК. М., 1996. P. 183 - 206; Bugnion. Op. cit. P. 227 - 229.

Тем не менее было бы ошибкой рассматривать отсутствие ссылок на ст. 23 как отказ от применения права. Действительно, в своей речи от 22 октября 1962 г. президент Кеннеди старательно избегал термина "морская блокада" для обозначения нарушения принципа свободного судоходства в открытом море, используя вместо этого термин "карантин", который употребляется для обозначения мер по "общественной гигиене" и "профилактике эпидемий", хотя это, совершенно очевидно, была блокада, на что СССР и Куба не преминули указать. Но слова никогда не бывают безобидными, и в то время, когда мир оказался балансирующим на грани ядерной катастрофы, никто - и менее всего МККК - не хотел первым говорить о войне. Поэтому можно понять, почему МККК отказался, даже внутри организации, ссылаться на Женевские конвенции; такая ссылка означала бы косвенное признание того, что ситуация уже была вооруженным конфликтом, в то время как переговоры, которые велись Организацией Объединенных Наций и в ходе которых МККК согласился оказать содействие, были направлены именно на то, чтобы удержать обе супердержавы на краю пропасти. Впервые в своей истории МККК согласился выйти за рамки ограниченной сферы деятельности, в которой он до тех пор работал, - защита жертв войны. Он не побоялся откликнуться на просьбу Организации Объединенных Наций, даже добровольно предложить свои услуги, для того чтобы поддержать усилия Генерального секретаря ООН по поиску политического решения кризиса и предотвращению ядерной войны. Как позже говорил Поль Рюггер, согласившись на выполнение просьбы Организации Объединенных Наций, МККК содействовал установлению новых контактов между державами, в отношениях которых возник кризис, продемонстрировал еще одну точку зрения и другие возможности, позволив тем самым "времени сыграть свою роль" и снять напряжение <14>. Сами по себе такие факторы могут показаться малозначительными, но иногда они могут внести серьезный вклад в урегулирование такой ситуации, которая изначально казалась безвыходной. Леопольд Буасье сказал в Осло на церемонии вручения Нобелевской премии мира 10 декабря 1963 г., что "...мы, как нам кажется, способствовали разрядке этой напряженной обстановки и, содействуя сохранению мира, остались верны нашему долгу" <15>. -------------------------------- <14> Архив МККК, B AG 200 060-011, телеграмма N 1 от Поля Рюггера в МККК, 7 ноября 1962 г. (получена МККК 8 ноября 1962 г.), и телеграмма N 4 от Поуля Рюггера в МККК, 10 ноября 1962 г.; "Rapport de M. l'Ambassadeur Paul Ruegger". Op. cit. P. 1 and 6. <15> Архив МККК, B AG 134-046, Some aspects of the mission of the International Committee of the Red Cross, speech delivered by President L. Boissier during the Nobel Peace Prize ceremony in Oslo, 10 December 1963. P. 14. В октябре 1963 г. Нобелевский комитет Парламента Норвегии присудил Нобелевскую премию мира МККК и Лиге обществ Красного Креста (до этого Нобелевская премия мира дважды уже присуждалась МККК, в 1917 и в 1944 гг.) Кандидатура МККК была выдвинута бывшими норвежскими депортированными лицами и политическими заключенными, интернированными в немецких концентрационных лагерях во время Второй мировой войны, за его работу по предоставлению помощи жертвам преследования со стороны нацистов. Имеющиеся документы не говорят о том, в какой степени действия МККК во время Карибского кризиса повлияли на решение Нобелевского комитета.

Согласившись выполнить просьбу Генерального секретаря, МККК проявил солидарность с Организацией Объединенных Наций в то время, когда последней пришлось пережить худший из кризисов в ее истории, как это позже подчеркнул в своем благодарственном письме от 9 ноября 1962 г. Полю Рюггеру Генеральный секретарь ООН У Тан. Это письмо было сразу же опубликовано Организацией Объединенных Наций; это произошло тогда, когда кризис уже приближался к развязке, но все еще не был урегулирован. Действия МККК, хотя и не завершенные благодаря тому, что кризис был разрешен до того, как МККК смог выполнить возложенные на него полномочия, находились на точке пересечения гуманитарных и политических усилий и поэтому представляли собой знаменательное расширение его роли нейтрального посредника. Эти действия носили гуманитарный характер, поскольку цель заключалась в том, чтобы дать возможность судам, которые не перевозили ядерное оружие, беспрепятственно достигать портов Кубы и поставлять туда продовольствие, медикаменты и другие предметы первой необходимости, в которых нуждалось население Кубы, но, кроме этого, они, безусловно, содержали также политический и даже военный компоненты, т. к. МККК должен был убедиться, что на борту этих судов не было ядерного оружия. Прекрасно понимая, как бы это ни отрицалось, что он вступает на очень политизированную почву - сохранение мира, МККК сделал все возможное, чтобы заручиться согласием всех трех непосредственно заинтересованных стран - Соединенных Штатов, Советского Союза и Кубы, а не начал предпринимать шаги просто по просьбе Организации Объединенных Наций и с согласия Вашингтона и Москвы. Таким образом, он продемонстрировал свою решимость соблюдать права небольшой страны так же, как и права двух сверхдержав, даже несмотря на то, что на международной арене могло показаться, что значение имеют только позиции Соединенных Штатов, Советского Союза и Организации Объединенных Наций. Представляется, что во время Карибского кризиса, впервые после Второй мировой войны, СССР оценил роль МККК, о чем свидетельствует письмо профессора Митерева, председателя Союза обществ Красного Креста и Красного Полумесяца СССР, которое он направил президенту МККК Л. Буасье 8 декабря 1962 г. <16>. Затишье было, однако, недолгим, и война во Вьетнаме вскоре вновь приведет к ухудшению отношений между СОКК и КП СССР и МККК. Тем не менее это указывало на положительную тенденцию, возникшую после того, как Советский Союз и СОКК и КП объявили открытую войну МККК, отказались от какого-либо сотрудничества с ним и просто-напросто потребовали его ликвидации. -------------------------------- <16> См.: примечание 62.

Со своей стороны, правительство Швейцарии, всегда стремящееся сохранять нейтралитет своей страны и убежденное в том, что оно лучше, чем МККК, могло выполнить задание, предложенное Организацией Объединенных Наций, не одобрило решения МККК. Однако возражения Федерального Совета не остановили МККК. Есть основания думать, что Буасье принял самостоятельное решение подождать, пока кризис не разрешится, прежде чем информировать своих коллег о мнении Федерального Совета. Обобщая, можно сказать, что решение МККК удовлетворить просьбу Организации Объединенных Наций вызвало противоречивую реакцию - от искреннего одобрения до резкой критики как со стороны общественности и средств массовой информации, так и в самом Движении Красного Креста, что было вполне естественным на фоне тех эмоций, которые возникали в связи с этим беспрецедентным политическим кризисом. И наконец, МККК прекрасно понимал, какие принципиальные вопросы были поставлены в связи с его действиями: организация пошла в новом направлении, кроме того, возник прецедент, на который можно будет ссылаться в других ситуациях, когда международный мир будет в опасности. Не удивительно поэтому, что он вынес вопрос, касающийся его действий во время Карибского кризиса, на обсуждение Совета делегатов в Женеве в сентябре 1963 г. и впоследствии на XX Международную конференцию Красного Креста, которая состоялась в Вене в 1965 г. Это было сделано для того, чтобы Движение и международное сообщество высказались в отношении его инициатив, что они и сделали, одобрив a posterior линию поведения, которой МККК придерживался на протяжении всего кризиса.

* * *

Прошло пятьдесят лет после Карибского кризиса, с падением берлинской стены и развалом Советского Союза закончилась холодная война: человечество освободилось от угрозы уничтожения в огне ядерной войны. Насколько нам известно, на протяжении этих лет МККК ссылался на резолюцию 10, принятую XX Конференцией Красного Креста, только дважды: - летом 1982 г., когда нужно было эвакуировать членов палестинских вооруженных групп, которые нашли убежище в столице Ливана Бейруте; цель эвакуации заключалась в том, чтобы не допустить нападения на город израильских вооруженных сил, что неизбежно привело бы к серьезным потерям среди гражданского населения <17>; -------------------------------- <17> IRRC, N 230, September - October 1982. P. 295 - 296; Annual Report 1982, ICRC, Geneva. P. 56 - 59; Keesing's Contemporary Archives, 1983. P. 31914 - 31920; Minutes of the Executive Board, 1 July 1982, 11 and 12 August 1982, 19 August 1982; Minutes of the Assembly, 19 August 1982 and 1 September 1982; Bugnion. Op. cit. P. 490 - 491 (прим. 74).

- летом 1990 г., во время кризиса, который последовал за иракской оккупацией Кувейта <18>. -------------------------------- <18> Архив МККК, папка 232 (214-00), Note 241 from the Bagdad delegation + annexes, 12 September 1990; Annual Report 1990, ICRC, Geneva. P. 78 - 79; Christophe Girod, Tempete sur le desert: Le Comite international de la Croix-Rouge et la guerre du Golfe, 1990 - 1991, Etablissements Emile Bruylant/LGDJ, Brussels/Paris, 1995. P. 64 - 65.

Тем не менее Карибский кризис привел к расширению мандата МККК. И самое главное, в момент величайшей опасности обратились именно к МККК, когда нужно было найти организацию, нейтральность и беспристрастность которой являются общепризнанными. В то время, когда само выживание человечества было поставлено на карту, МККК, не колеблясь, вышел за рамки своей традиционной деятельности и поставил себя на службу миру.

Название документа