Организационно-правовые меры предупреждения побегов из плена в России в XVIII - начале XX века (на примере турецких военнопленных)
(Познахирев В. В.) ("История государства и права", 2012, N 24) Текст документаОРГАНИЗАЦИОННО-ПРАВОВЫЕ МЕРЫ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ ПОБЕГОВ ИЗ ПЛЕНА В РОССИИ В XVIII - НАЧАЛЕ XX ВЕКА (НА ПРИМЕРЕ ТУРЕЦКИХ ВОЕННОПЛЕННЫХ) <*>
В. В. ПОЗНАХИРЕВ
Познахирев Виталий Витальевич, военный историк-исследователь.
В статье систематизированы основные организационно-правовые меры предупреждения побегов турецких военнопленных в России в XVIII - начале XX века. Используя архивные документы и опубликованные источники, автор раскрывает содержательную сторону и процесс эволюции указанных мер как в ходе эвакуации пленников вглубь страны, так и в периоды их пребывания в местах интернирования.
Ключевые слова: турецкие военнопленные, эвакуация, конвой, интернирование, побег, денежные средства, круговая порука.
In the article the basic organizational and legal measures to prevent escapes of Turkish prisoners of war in Russia in the XVIII - early XX centuries. Using archival documents and published sources the author reveals the content and the evolution of these measures, both during the evacuation of prisoners into Russia, and during their stay in the place of internments.
Key words: turkish prisoners of war, evacuation, convoy, internment, escape; funds, mutual responsibility.
Побег военнопленного во все времена рассматривался как явление, подрывающее безопасность держащей в плену державы, в силу чего развитие и совершенствование организационно-правовых мер предупреждения такого рода деяний всегда выступало одной из важнейших составляющих института военного плена. При этом особый интерес здесь вызывают войны России с Турцией XVIII - начала XX века, в известной степени представлявшие собой столкновение не только армий, но и правовых культур и правовых систем. Анализ самих указанных мер позволяет дифференцировать их на две основные группы: а) применяемые в ходе эвакуации пленников вглубь страны и б) применяемые в местах интернирования. Рассматривая первую группу, детальнее назовем следующие меры: а) скорейшая эвакуация всех военнопленных в удаленные от театров военных действий регионы страны, причем с преимущественно православным населением. Наиболее последовательно данное требование реализовывалось в период русско-турецкой войны 1735 - 1739 гг., когда пленные интернировались в так называемые "замосковские" города, то есть расположенные в районах современной Владимирской, Вологодской, Костромской, Нижегородской и некоторых других областей. О серьезности отношения к данной мере говорит уже тот факт, что в декабре 1737 г. вопрос о временном оставлении в Малороссии всего лишь одного заболевшего пленного, признанного нетранспортабельным, решался на уровне Генеральной войсковой канцелярии <1>; -------------------------------- <1> Центральный государственный исторический архив Украины в г. Киеве (ЦГИАК Украины). Ф. 51. Оп. 3. Д. 5814. Л. 1.
б) обеспечение эвакуации пленных конвоем, достаточным для того, чтобы свести вероятность побегов к минимуму. Небезынтересно отметить, что эта вполне рутинная мера достигала своего крайнего проявления в период русско-турецкой войны 1806 - 1812 гг., когда военный министр потребовал исчислять конвой из расчета по одному конному конвоиру на каждых двух пленных. Однако уже к осени 1809 г. от такого порядка пришлось отказаться, ибо его соблюдение грозило оставить действующую армию без кавалерии <2>; -------------------------------- <2> Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА). Ф. 1. Оп. 1. Д. 2113. Л. 36 - 37, 78 - 79.
в) постоянный надзор за пленными и регулярное проведение перекличек (как правило, дважды в сутки - до и после ночлега); г) усиление охраны в ночное время (а при необходимости - и в дневное) за счет лиц из числа местного населения; д) применение мер пресечения к пленным, покушающимся на побег. В качестве примера здесь можно сослаться на ордер Киевского генерал-губернатора офицеру, сопровождающему группу пленных турок из Киева в Белгород, датированный 7 июля 1772 г., то есть относящийся к периоду русско-турецкой войны 1768 - 1774 гг. Как следует из указанного документа, при выявлении организатора подготовки группового побега начальник конвоя был вправе (но не обязан) "связав руки назад весть оного" <3>. Последнее упоминание о данной мере относится к периоду Крымской войны 1853 - 1856 гг. Как требовал § 21 Положения о пленных от 14 апреля 1854 г., турки, в отношении которых "усмотрено будет намерение их к побегу", должны были препровождаться "на положении арестантов", то есть в кандалах <4>. Можно также отметить, что в августе 1915 г., в связи с ростом побегов пленных офицеров, командование Приамурского военного округа инициировало вопрос об их перевозке в арестантских вагонах <5>. Однако военным ведомством это предложение было отклонено как несоответствующее ни международному, ни российскому законодательству; -------------------------------- <3> ЦГИАК Украины. Ф. 59. Оп. 1. Д. 6858. Л. 3 - 4. <4> Полное Собрание Законов Российской империи (ПСЗ РИ). Собр. второе. Т. XXIX. N 28038. <5> РГВИА. Ф. 2000. Оп. 9. Д. 18. Л. 196.
е) нельзя не обратить внимания на то, что обязательное изъятие у пленных денежных средств и ценностей российские власти стали практиковать относительно поздно, лишь в период русско-турецкой войны 1828 - 1829 гг. Причем, если согласно § 36 и 54 Положения о пленных от 9 июля 1829 г. деньги и ценности изымались у турок только на время их эвакуации, а в местах интернирования подлежали возвращению, то в соответствии с § 5 и 46 Положения о пленных от 14 апреля 1854 г. владельцы могли получить изъятое не ранее своей репатриации <6>. -------------------------------- <6> ПСЗ РИ. Т. IV. N 2977; Т. XXIX. N 28038.
Впрочем, уже в период русско-турецкой войны 1877 - 1878 гг. законодатель во многом либерализировал данную норму, ибо по смыслу примечания к § 4 и 35 Положения о военнопленных от 2 июля 1877 г. сдача денег и ценностей российским властям стало правом, но не обязанностью пленника. При этом все сданное на хранение подлежало возвращению владельцу по его требованию в любое время <7>. Тот же порядок был предусмотрен примечанием к п. п. 25 и 55 Положения о военнопленных от 7 октября 1914 г. <8>. -------------------------------- <7> Там же. Т. LII. N 57530. <8> Собрание Узаконений и Распоряжений Правительства. 1914. N 281. Ст. 2568.
Однако на практике российские власти на протяжении всей Первой мировой войны стремились минимизировать количество средств, которыми могли располагать пленные. Даже разрешение выплачивать им заработную плату последовало только 8 марта 1915 г., да и то лишь после многочисленных жалоб со стороны администрации предприятий на низкую производительность труда пленников. Причем военное ведомство сразу же потребовало ограничить размер их заработка 20 коп. в день, а незадолго до конца войны - 30 сентября 1917 г. - настаивало на том, чтобы в личном распоряжении пленного единовременно не оказывалось более 15 руб. <9>. -------------------------------- <9> РГВИА. Ф. 2000. Оп. 9. Д. 22. Л. 363 - 366; Ф. 398. Оп. 74. Д. 30503. Л. 24.
К сказанному необходимо добавить, что вплоть до конца русско-турецкой войны 1735 - 1739 гг. все пленные в ходе эвакуации (за исключением офицеров) в ночное время содержались "в железах и колодках", "чтоб к уходу никакого случая получить не могли". То же применялось к рядовым в местах их постоянного содержания, при нахождении вне работ <10>. Впрочем, после 1739 г. данная мера уже не использовалась. -------------------------------- <10> Там же. Ф. 16. Оп. 1. Д. 1853. Л. 14.
Что же касается применения мер предупреждения побегов в местах интернирования, то здесь обращает на себя внимание следующее: а) расквартирование пленных казарменным способом. Причем до конца русско-турецкой войны 1768 - 1774 гг. этой цели нередко служили действующие "тюремные избы" и остроги; б) использование для надзора за пленными самих пленных. Так, в феврале 1738 г. Кабинет министров потребовал при каждой группе рядовых оставлять одного-двух турецких офицеров, разъясняя им под роспись, что они должны "под жестоким истязанием" надзирать за поведением рядовых, дабы те "никакого способа к побегу не изыскивали и не уходили". В том же году Правительствующий сенат усилил данное требование, предписав офицеров и рядовых по отдельности обязывать круговой порукой воздерживаться от побегов под угрозой того, что не только с беглецом, "но и со всеми прочими как наижесточайшее поступлено и они смерти преданы будут". Последнее упоминание о круговой поруке относится к периоду русско-турецкой войны 1768 - 1774 гг. При этом тон руководящих документов стал здесь заметно мягче, ограничиваясь угрозой поручителям тем, что с ними "по самой строгости законов поступлено будет" <11>. Впрочем, по нашим оценкам, все эти фразы не преследовали никакой иной цели, кроме устрашения. Во всяком случае, нами не выявлено ни одного факта применения к пленным туркам коллективной ответственности за побег, а тем более - с "жестоким истязанием", "преданием смерти" и т. п.; -------------------------------- <11> Бумаги Кабинета министров императрицы Анны Иоанновны. 1738 г. (июль - декабрь) // Сборник императорского русского исторического общества. Т. 124. Юрьев, 1906. С. 76; РГВИА. Ф. 16. Оп. 1. Д. 1853. Л. 10 - 13; Российский государственный архив древних актов (РГАДА). Ф. 248. Оп. 67. Д. 5951. Л. 106.
в) содержание "в железах" лиц, покушающихся на побег. Правда, в рассматриваемых хронологических рамках такое требование прозвучало лишь единожды - в Указе Военной коллегии от 11 сентября 1769 г., предписывавшем "ежели хотя мало кто к тому (побегу. - Прим. авт.) посыкнется, то таких ковать" <12>. -------------------------------- <12> РГАДА. Ф. 248. Оп. 67. Д. 5951. Л. 106.
Обобщая изложенное, можно утверждать, что в России в XVIII - начале XX века организационно-правовые меры предупреждения побегов пленных в целом соответствовали требованиям своего времени и развивались в направлении гуманизации и изживания средневековых архаизмов. Причем последние отошли в прошлое в основе своей уже к 70-м гг. XVIII столетия.
Название документа