Теория войны в ветхозаветной и талмудической концепции
(Калинина Е. В.) ("История государства и права", 2012, N 10) Текст документаТЕОРИЯ ВОЙНЫ В ВЕТХОЗАВЕТНОЙ И ТАЛМУДИЧЕСКОЙ КОНЦЕПЦИИ <*>
Е. В. КАЛИНИНА
Калинина Евгения Валерьевна, доцент кафедры теории и истории государства и права юридического факультета Нижегородского государственного университета им. Н. И. Лобачевского, кандидат юридических наук, доцент.
В настоящей статье изложены основы учения Торы о войне и отношение к боевым действиям, сформулированное в иудейских правовых источниках.
Ключевые слова: Тора, право, война, насилие, предписанная война, дискреционная война.
The article states the fundamentals of Torah teaching about war and an attitude to the problem reflected in jewish classical law sources.
Key words: Torah, law, war, violence, commanded war, discretionary war.
Понятие войны широко используется в политологии, праве, истории, философии, религиоведении и иных науках. Упоминания о войне, насилии, противостоянии содержатся во всех древних мифологических учениях. Для сакральных традиций, по мнению А. Г. Дугина, характерно наличие двух начал в основе Вселенной. Наиболее явно образ войны используется в концепциях, базирующихся на дуализме всего сущего. Война, как состояние, противоположное миру, покою, отражает: 1) частности; 2) несогласие, неприятие; 3) разобщение; 4) динамику, имеет множество иных оттенков, в то время как образ мира знаменует целостность, единство, единообразие. Вот только отношение к этим двум состояниям различается в зависимости от принадлежности индивида к той или иной социальной группе. Философам и жрецам свойственно воспевать мир как символ гармонии, в то время как статика и покой воспринимаются воинами как символ слабости, застой, создающий опасность деградации. Размышляя над содержанием понятия, Г. Гроций констатировал наличие двух основных подходов к восприятию войны: 1) как "состязание силой" (Цицерон и другие античные авторы) и 2) состояние - "война есть состояние борьбы силою как таковое" <1> (политико-правовая мысль Нового времени). Данный термин объединяет все виды войн (как публичных, так и частных), поскольку природа их одинакова. -------------------------------- <1> Гроций Г. О праве войны и мира. Три книги, в которых объясняются естественное право и право народов, а также принципы публичного права. М., 1956. Книга первая, глава I, п. II "Определение войны и происхождение этого слова".
Профессор М. Волцер разъясняет этимологию ключевых терминов "мир" (shalom) и "война" (milkhama) с позиции иудаизма. Слово "shalom" происходит от корня, содержащего значение полноты, целостности, совершенства. Слово "shalom" имеет также локальное непосредственное значение - "противоположность войне" и "перемирие". Ветхозаветная заповедь провозглашения мира понимается как предложение противнику возможности сдаться без сопротивления и кровопролития. И подчинение чужой силе, и победа приносят мир, но это временное условие, которое ассоциируется с отдыхом, покоем как, например, в отрывке из Книги Иисуса Навина: "Таким образом, взял Иисус всю землю, как говорил Господь Моисею, и отдал ее Иисусу в удел Израильтянам, по разделению между коленами их. И успокоилась земля от войны" <2>. Один из самых длительных периодов покоя приходится на эпоху правление царя Соломона. Мистическое совпадение состоит в том, что имя его также переводится как "мир", и именно его царствие ознаменовано строительством Первого Храма, именуемого "дом покоя". Давиду не было позволено возвести Храм, поскольку он проявил себя в первую очередь воителем: "Но Бог сказал мне: не строй дома имени Моему, потому что ты человек воинственный и проливал кровь" <3>. Понятие войны (milkhama), очевидно, с одной стороны, имеет локальное и непосредственное значение противоположного миру состояния. С другой стороны, оно обобщает все военные действия <4>, что опять же подтверждает точку зрения Г. Гроция. И хотя в еврейской научной литературе отсутствует оформленная теория, описывающая состояние войны, тем не менее в представлении мирового сообщества сложился стереотип, что в большинстве иудейских источников, начиная с пророков, речь идет о перманентном состоянии войны, насилии, что как минимум является спецификой данного народа как в библейскую эпоху, так и в наши дни. -------------------------------- <2> Книга Иисуса Навина. 11:23. <3> Первая книга Паралипоменон. 28:3. <4> Walzer M. Commanded and Permitted Wars // Law, Politics and Morality in Judaism. Princeton University Press, 2006. P. 152.
Можно согласиться с мнением М. Волцера о недостаточной изученности иудейской военной концепции. Действительно, в раввинистических источниках так и не было предложено внятного ответа на вопрос о случаях легитимного применения насилия. Эта проблема сохраняет свою актуальность, прежде всего потому, что иудейские религиозные правоведы продолжают черпать доказательную базу допустимости/недопустимости военной агрессии из такого древнего источника, как Тора. Особенность еврейского диспута по данной тематике заключается в том, что религиозные правоведы рассуждают о войнах легитимных и нелегитимных, с точки зрения Божественного закона. Они исследуют внутреннюю процедуру принятия решения и правила правомерного ведения войны. Их интересует не столько международное и гуманитарное право в целом, сколько правомерность действий еврейской стороны в возникшем конфликте. Проблема раввинистических источников состоит в том, что образ иудейской войны представляет собой нечто мифическое, отделенное от реальности, практически двухтысячелетним периодом, предшествовавшим деятельности религиозных правоведов, взявшихся за его изучение и не имевших собственного опыта участия в военных действиях, за исключением, разве что Рабби Акива (поддержавший восстание Бар-Кохбы). Одна из идей, закрепившаяся в период рассеяния, состоит в том, что иудеи - жертвы, а не активные участники войны. А при отсутствии государства и армии, они не могут быть и теоретиками в военном вопросе. Исследуемые источники в основном оторваны от действительности, крайне партикулярны и теоретически не развиты. Вероятно, результатом длительной эпохи рассеяния явилось отражение в трудах еврейских авторов, как религиозных, так и светских, идеи притеснения и игнорирование самой идеи агрессии, нападения. Их внимание сконцентрировалось на проблеме справедливости в отношениях, царящих внутри общества, где они сами занимали весьма шаткое и подчиненное положение, не обращаясь к вопросу о справедливости в межнациональном общении, где им вообще не было предоставлено никакой роли. В еврейской религиозной концепции, отражающей виды и категории войн, есть место только для войн иудейских. Однако в раввинистической литературе мы находим лишь теоретическую, но отнюдь не основанную на практике международного общения типологию. Она, по мнению профессора Волцера, представляется неполной, так как включает всего лишь две из трех категорий (кстати, того же мнения придерживается и профессор А. Равицки <5>, выводивший на основании ветхозаветных и талмудических текстов теорию "запрещенных войн"). -------------------------------- <5> Подробнее об этом см.: Ravitzky A. Prohibited Wars // Law, Politics and Morality in Judaism. Princeton University Press, 2006. P. 177.
Первая категория охватывает все войны, предписанные Всевышним. Их перечень краток и вытекает из ветхозаветных описаний завоевания Земли Обетованной. Порой, при помощи расширительных толкований отрывков Писания, раввины относят к этой группе войны в целях последующей защиты обретенной территории. Вторая категория включает все "дозволенные" войны, что представляется некоторой уступкой израильским царям, поскольку в качестве единственного примера анализируются захватнические войны царя Давида. Это были именно те войны, из-за которых Давид, обагрив свои руки кровью, лишился права построить Храм. Они тем не менее были разрешены ему как царю. Иными словами, если царь выбирает путь воителя, он не вправе стать созидателем, однако нет прямого религиозного запрета в отношении военных действий, инициированных правителем. Здесь мы наблюдаем характерную двойственность иудейской теории. С одной стороны, Давид прославил себя как завоеватель, сумевший воплотить повеления Всевышнего. Но именно это качество лишило его права мирного созидания. Как уже было замечено, в иудейской традиции не упомянута категория, объединяющая запрещенные войны. Игнорирование данной группы войн, по предположению М. Волцера, отнюдь не означает, что все войны, даже те, в которых нет необходимости, разрешены, так как религиозные правоведы неоднократно выражали неодобрение по поводу применения силы. Однако неодобрение это обычно объяснялось ссылками на различные условия, при которых ведение войны обоснованно, но без указания видов войн, которые недопустимы ни при каких обстоятельствах. Тем не менее в трудах ряда иудейских ученых упоминаются два вида нежелательных войн. К первому виду относят войны с целью обращения в свою конфессию иноверцев. М. Волцер считает призыв Маймонида "не применять принуждения принять Тору и ее заповеди к тем, кто не желает этого делать" <6>, выражением отношения средневекового еврейского мыслителя к религиозным войнам, хотя и признает, что призыв этот предполагал, прежде всего, защиту неевреев, постоянно проживающих на иудейской территории, и не распространялся на другие народы. Как бы там ни было, по мнению американского ученого, совет, данный Маймонидом, вполне подходит для обоих случаев. -------------------------------- <6> Maimonides Mishneh. Torah: Book of Judges, trans. Abraham M. Hershman (New Haven, CT: Yale University Press, 1949), Kings 8:10.
В качестве второго вида нежелательных войн М. Волцер выделяет "войну за цивилизацию или против варварства" и связывает ее с описанной в раввинистических источниках борьбой против идолопоклонства, под которым понимаются различные нравственные и духовные извращения (в тексте Ветхого Завета - "мерзости". - Прим. авт.). Исследователь отсылает нас к главе 34 книги Бытие, описывающей "кампанию сыновей Якова против Сихема". Несмотря на сомнительный характер использованных средств, жители Сихема, по мнению М. Волцера, заслуживали расправы из-за своей приверженности язычеству, "даже если не принимать во внимание самого факта изнасилования" <7> дочери Якова. -------------------------------- <7> Walzer M. Commanded and Permitted Wars // Law, Politics and Morality in Judaism. Princeton University Press, 2006. P. 152.
Позволим себе не согласиться с точкой зрения американского профессора, поскольку указанный отрывок Пятикнижия описывает яркий пример проявления коварства и варварства со стороны самих иудеев. Не вдаваясь в подробности, напомним лишь ход событий. Вследствие легкомысленного и необдуманного поведения Дины, дочери Якова, она стала жертвой насилия, совершенного сыном правителя Сихема <8>. Сам виновный тут же решил жениться на девушке, сделав официальное предложение и выразив готовность пойти на любые уступки <9>. Семье Якова также было предложено проживать в мире и согласии с жителями данного города и пользоваться теми же правами, что были у местного населения <10>. Братья Дины выдвинули встречное, казалось бы, невыполнимое условие: массовый переход в иудаизм всего населения города. Учитывая замечания еврейских комментаторов, обосновывавших последующие трагические события, обвиняя Сихем в приверженности идолопоклонству, следовало предположить, что данное требование не будет удовлетворено. Однако жители города согласились без колебаний, стремясь к мирному сосуществованию с чужаками <11>. -------------------------------- <8> В данном отрывке имя сына правителя города Сихема Еммора совпадает с названием самого города. Так что слово "Сихем" используется и как имя человека, и в качестве названия населенного пункта (прим. авт.). <9> Бытие. 34:11-12. <10> Бытие. 34:9-10. <11> Бытие. 34:19-24.
В действительности же сыновья Якова задумали покарать иноверцев: им не нужен был мирный союз, пусть даже с теми, кто с готовностью согласился принять традиции иудаизма. Воспользовавшись болезненным состоянием всего мужского населения города после процедуры обрезания, отпрыски Якова напали на Сихем, учинив там резню и разграбление <12>. -------------------------------- <12> Бытие. 34:25-29.
Вызывает недоумение попытка еврейских исследователей представить этот случай как религиозную войну, поскольку, невзирая на предварительно выраженную и доказанную готовность побежденных принять иудаизм и согласие со всеми условиями, они все равно подверглись необоснованному и бессмысленному насилию и уничтожению. Это деяние получило осуждение самого патриарха Якова <13>. В тексте Пятикнижия при помощи лексических и логических средств дается негативная оценка деянию иудеев. Под лексическими средствами мы понимаем использование определенных терминов, характеризующих действия "мстителей", как-то: вместо нейтрального словосочетания "изъять имущество побежденных", в чем можно было бы при желании усмотреть подтекст о правомерной компенсации за причиненную обиду, повторяется глагол "разграбить", имеющий вполне определенную коннотативную окраску. Кроме того, логическим последствием акта возмездия явилось вынужденное оставление всем семейством "мстителей" территории проживания и поиск нового пристанища. Даже Всевышний не мог предоставить им защиту на этой земле, чего бы не произошло, будь подобная месть легитимной. -------------------------------- <13> Бытие. 34:30.
Напрашивается вывод о том, что, несмотря на недостаточную изученность иудейскими правоведами вопроса о запрещенных войнах, не стоит утверждать, что первоисточник иудейской традиции не уделяет им вообще никакого внимания, поскольку в тексте Ветхого Завета показано осуждение определенных актов применения чрезмерного и бессмысленного насилия (в данном случае имеется в виду война как наказание населения целого города за деяние одного из его жителей, причем возмездие, несоразмерно превысившее тяжесть совершенного деяния). Итак, религиозные правоведы прямо выделяют только две категории войн: 1) предписанные (milkhamot-mitzvah) и 2) разрешенные (milkhamot-reshut, переводимые также как "диспозитивные" или "дискреционные", "предоставленные на собственное усмотрение"). Обе эти категории проще объяснять в контексте монархической политики. В Первой Книге Царств показано стереотипное мнение людей о полномочиях царя, включающих ведение войн: "И мы будем как прочие народы: будет судить нас царь наш, и ходить пред нами, и вести войны наши" <14>. Речь шла о завоевании Земли Обетованной, а следовательно, предписанной войне (сражения Всевышнего); в дальнейшем пришлось бы вести войны второй категории по защите завоеванной земли. Раввины трезво оценивали политические стратегии: тот правитель, кто в состоянии вести войны для защиты подданных (как сказано в вышеупомянутом отрывке: "Вести войны наши"), будет также сражаться и в своих собственных интересах, как заявляет Маймонид, "для расширения территории Израиля, для усиления его величия и престижа" <15>. "Такие битвы, - пишет М. Волцер, - разрешены: "его битвы" - та цена, которую мы платим за то, что "ведет наши войны" <16>". По убеждению американского исследователя, религиозные правоведы полагают, что израильскому правителю не может быть отказано в праве вести войну в интересах государства и династии. С другой стороны, они стремятся определить легитимные условия сдерживания царского произвола в объявлении войны. -------------------------------- <14> Первая Книга Царств. 8:20. <15> Маймонид. Книга Судей. Цари. 5:1. <16> Walzer M. Commanded and Permitted Wars // Law, Politics and Morality in Judaism. Princeton University Press, 2006. P. 152.
Прагматизм и реалистичный взгляд иудейских правоведов на общественные отношения приводят их к принятию неизбежности и естественности войн. В ветхозаветных и талмудических источниках война представлена нейтрально: не встречается ни ярко выраженных воспеваний военных подвигов, ни яростной критики боевых действий. И хотя средневековые евреи практиковали пассивное сопротивление, на страницах Талмуда мы не увидим пацифистских теорий и призывов к непротивлению злу насилием. Напротив, общеизвестное правило о ценности человеческой жизни и обязательности самозащиты гласит: "...если кто-то пытается убить тебя, убей его первым" (трактат Сангедрин 72a). Большинство раввинов понимает данный совет следующим образом: "Тебе позволено убить нападающего, только если нет никакого иного способа защитить свою жизнь". Дискуссии по поводу оборонительной (и превентивной) войны продолжаются и по сей день. Следует добавить к этому, что иудейская теория не случайно призывает евреев к мирному решению проблем, возникающих после завоевания Земли Обетованной. Война - это средство Божественного возмездия, адресованного обеим воюющим сторонам. Людям не стоит забывать об этом и злоупотреблять данным средством в своих целях.
Название документа