Миф о правах человека

(Иойрыш А. И., Сигалов К. Е.) ("История государства и права", 2012, N 11) Текст документа

МИФ О ПРАВАХ ЧЕЛОВЕКА <*>

А. И. ИОЙРЫШ, К. Е. СИГАЛОВ

Иойрыш Абрам Исаакович, профессор кафедры теории государства и права Московского университета МВД России, заслуженный юрист Российской Федерации, доктор юридических наук, профессор.

Сигалов Константин Елизарович, профессор кафедры теории государства и права Московского университета МВД России, доктор юридических наук, доцент.

В статье рассматриваются острые вопросы современной теории прав человека, прослеживается история этой проблемы, факторы, обусловливающие становление достоинства личности, противоречивость взаимоотношений власти, общества и личности.

Ключевые слова: права человека, достоинство, государство, личность, диссиденты, цивилизация, ценности, патриотизм, притязания, естественное право.

In article thorny questions of the modern theory of human rights are considered, the history of this problem, factors advantages of the person causing formation, discrepancy of mutual relations of the power, a society and the person is traced.

Key words: human rights, advantage, the state, the person, dissidents, a civilisation, values, patriotism, the claims, the natural law.

Есть точка зрения, что вопрос о правах человека выходит за рамки собственно правового. Насколько этот вопрос является правовым, зависит от позиции исследователя, от того, что именно берется за точку отсчета того, что называется собственно правовым. Если рассматривать проблему в комплексе всех формообразующих факторов, то он, безусловно, правовой, но он сопряжен с рядом моральных, политических, религиозных и даже этнографических аспектов. Степень значимости прав человека и уровень их обеспеченности являются одними из основных критериев для позитивной социально-политической характеристики государства. Но эта проблема не исчерпывается противостоянием "человек - государство". Не меньшее значение имеет противостояние "человек - общество" или "человек - цивилизационный код", ибо в различных правовых культурах различно и представление о праве, и о равенстве, да и о человеке. Поэтому, кроме того, что человек является гражданином или подданным, на него давит сословное положение. Причем в традиционном европейском мире это сословное значительно уже, чем в мире за пределами Европы. Но то, что он - адресат, с этим надо согласиться, ибо право или права имеют еще и оборотную сторону, такую как обязанность. Общество, государство, цивилизация, предоставляя человеку права, наделяя его правами, нагружают его и обязанностями, ибо в противном случае это право превращается в банальную привилегию. Так все же право или права? Здесь имеется некоторая этимологическая тонкость, которая порой уходит из поля зрения исследователя, если, конечно, не обращаться к концепции права человека. Следует отметить, что понятие "права человека" сопрягается не только с собственностью и властью, но и с постоянной борьбой за обретение собственности и власти. Поэтому существует множество прав на обладание чего-либо, прав возможности делать или не делать чего-либо, права так или иначе позиционировать свой статус. По сути дела, развитие правовой цивилизации - это есть борьба за свои права. Что есть Великая хартия вольностей? Это - обретение комплекса прав определенной части населения, вследствие предъявления своих претензий (или по-другому, обнаруживая свое правовое притязание) к власти в лице монарха, который от имени власти был вынужден согласиться с тем, что такие права у этих групп населения существуют. Права, употребленные во множественном числе, - это не фигура речи или этимологическая данность. Это - свидетельство мозаичности, разнохарактерности, разнонаправленности прав и разного уровня самих прав. В целом, завоевывая свои права и приобретая практически автоматически определенные обязанности, люди постепенно "откусывают" у власти то, что, как полагает власть, принадлежит этой власти по завоеванному праву, но в то же время и забирая у государства те или иные обязательства перед обществом и себе подобными. Поэтому, давая одно, власть (в лице государства, общества или цивилизации в целом) отбирает другое - либо путем непосредственного изъятия тех или иных прав, либо путем "нагружения" человека теми излишними обязанностями, которые он приобретает одновременно с правами. Так почему же права человека порой воспринимаются как внеправовое понятие? Можно согласиться с мнением, что любое конкретное право человека всегда представляет собой его интегральное состояние, не правовое, а скорее идейно-нравственное, с точки зрения самого человека, или идейно-политическое, с точки зрения общества. Право человека - это абстракция, глобальная категория, выражающая сущность его взаимоотношений даже не с государством, а с той правовой цивилизацией, в рамках которой он существует. Права человека - это конкретное выражение притязаний человека, они могут быть совершенно разные, меняться в зависимости от ситуации, исторического периода, социальной группы населения и т. д. Поэтому права человека - это вполне даже правовое понятие. Представление о правах человека сопряжено с понятием его достоинства. В известной мере это вносит путаницу в представление о правах человека как правовой категории, ибо достоинство - это аксиологическая детерминированность личности, определяющая как самооценку личности, так и оценку ее всем социальным окружением. Именно в достоинстве воплощаются представления человека о своих притязаниях и о признанности этих притязаний окружающими - отдельными лицами, социальной группой, обществом в целом, государством. В достоинстве также отражаются и представления о комплексе своих обязанностей, ибо только через это в полной мере может сложиться представление о ценности себя как личности и многообразного проявления собственного достоинства. Это характеризует развитую модель европейского понимания человеческого достоинства, рожденного в эпоху западноевропейского Ренессанса и развитого в Просвещении. Различия в понимании достоинства, сопряженного с представлением о справедливом, о должном и сущем, объясняет многие социокультурные, правовые и политические феномены в разные времена и в разных правовых культурах <1>. Европейское Просвещение провозглашает постулат взаимного признания друг друга как самоценностей, а не как к средствам достижения своих целей <2>. -------------------------------- <1> Появление А. С. Пушкина и многих других поэтов и писателей "золотого века" русской литературы было обусловлено реформами Екатерины II и поколением "непоротых дворян". <2> В классическом виде это было выражено в формуле кантовского категорического императива.

Философия естественного права дает ответ на то, что представляет собой человеческое достоинство в юридическом смысле: это всеобщее этическое правило и религиозный идеал, для которого человек, общество и государство в аксиологическом аспекте выступают как разновеликие, но равноценные субъекты. В разной степени это нашло свое отражение в современном западном праве, когда роль личности при принятии судебных решений столь же высока, как и роль государства и его органов. Формула достоинства была буквально выстрадана европейской правовой культурой, когда европейцы бились за свое достоинство и свою свободу с иноземными агрессорами, религиозными властями, своими королями, собственными синьорами, городскими нобилями и самим собой. Пико дела Мирандола заявляет в знаменитой речи "О достоинстве человека", что "высшее и восхитительное счастье человека, которому дано владеть тем, чем пожелает, и быть тем, чем хочет" <3>. Подобная позиция возникла на Западе далеко не сразу. Первоначально представления о полноценности прав человека не выходила за рамки религиозного представления о равенстве всех перед Богом. Западноевропейский человек, только пройдя через жесточайшие испытания кровавой историей Средневековья, вполне созрел для трех великих потрясений: Возрождения, Реформации и Просвещения, которые также сопровождались великими кровопролитиями. Это вполне соответствовало западноевропейскому алгоритму развития: вперед и вверх, вопреки сопротивлению всех. "Ценность, которую стали придавать индивидуализму и личному гению, во многом предопределила соответствующий характер итальянского гуманизма, чье осознание личного достоинства также покоилось на способностях индивида и чьим идеалом был свободный человек, одаренный разносторонним гением. Средневековый идеал человека-христианина, личная индивидуальность которого почти полностью растворялась в общности христианских душ, начал отступать под натиском более "языческих" героических представлений: идеал человека представал ныне искателем приключений, гением, бунтарем. Именно у истоков динамичной культуры ренессансной Италии берет начало развитие нового западного понимания человеческой личности. Личность, отмеченная индивидуализмом, светскостью, силой воли, многообразием интересов и устремлений, новаторским творчеством и готовностью рвать любые путы, веками сковывавшие деятельность человека, - вскоре начала утверждаться во всей Европе, закладывая основы современного характера" <4>. В эпоху Возрождения и последовавшей за ним Реформацией произошли кардинальные изменения в самом отношении к жизни, отношении к Богу. С этого времени произошла секуляризация духовных отношений, утвердился самодостаточный индивидуализм, установился приоритет конкретных прагматических целей и активный поиск в их достижении, идеал успеха стал понимаем как совершенствование и саморазвитие, приводимое к материальному благополучию людей, которое достигалось благодаря земным успехам, включая чисто трудовые, отсюда - высокий престиж не только происхождения и военной доблести, но и получения новых знаний и труда. "Здесь действовало нечто большее, нежели "причины". Это был стихийный и неудержимый переворот сознания, коснувшийся всех сторон западной культуры. На фоне высокой драмы, в мучительных содроганиях появился на свет новый человек Возрождения, "окутанный облаком славы" <5>. Чувство собственного достоинства обусловливает правосознание человека и его самооценку как члена общества, гражданина и члена той социальной группы, корпорации, в которую он входит. С одной стороны, это позволяет отстаивать свои права и свободы перед любой внешней силой, с другой - не позволяет ему нарушать нравственные и правовые нормы. Понимание достоинства во внеевропейских правовых культурах существенно отличается от западноевропейской. -------------------------------- <3> История эстетики. Памятники мировой эстетической мысли. М.: Издательство Академии художеств СССР, 1962. Т. 1. С. 508. <4> Тарнас Р. История западного мышления. М.: КРОН-ПРЕСС, 1995. С. 190 - 191. <5> Там же. С. 194.

Чудовищное попрание достоинства во взаимоотношениях власти и человека в России - это было всегда, не исчезло и сегодня. Сегодня к этому добавилось еще и презрение к человеку и его правам со сторону корпораций и монополий, бездушное отношению бизнеса к реальным нуждам людей. Следует отметить и то, что очень часто для практики поведения обычных людей, рядовых граждан характерно игнорирование прав и свобод других людей, т. е. подражание логике поведения сильных мира сего. Представления о достоинстве в восточных правовых культурах настолько сильно отличаются от европейских, что порой просто несопоставимы. Для традиционного китайского представления о достоинстве характерно избегать крайностей и согласовывать все свои действия с мнением правителя и окружающих <6>. Но для китайца самое страшное было потерять свое лицо, что воплощается в правовой идее "дэ". Идея "дэ" выражает суть правового регулирования, сообразованного с личностью человека, а также с конкретной ситуацией. "Дэ" символизирует такое правовое воздействие, которое пробуждает в людях стыд, честность, искренность, преданность и самоотверженность. "Идея "дэ" связывает поддержание правового порядка не со страхом перед наказанием и не с безликим, формально справедливым юридическим законом, а со склонностью и стремлением человека к законопослушанию. Будучи сопряженной с системой ритуализованных форм поведения, идея "дэ" воплощает в себе регулятивно-организующую роль права" <7>. Средневековый японский самурай, если не погибал в бою вместе со своим сюзереном-хозяином, должен был немедленно покончить с собой или стать ронином, т. е. деклассироваться <8>. Как отмечает Артур Бэшем, "дхарма человека высокого происхождения отличается от дхармы низших классов, дхарма ученика - от дхармы старика. Это одна из наиболее поразительных черт социальной системы Древней Индии, которая недвусмысленным образом устанавливает принципиальное неравенство между людьми и классовую иерархию с ее обязанностями и обычаями" <9>. -------------------------------- <6> См.: Лю Шао. О человеческом существе // Искусство властвовать М.: Белые альвы, 2001. С. 251 - 258. <7> Малахов В. П. Философия права. М.: Академический проект; Екатеринбург: Деловая книга, 2002. С. 394. <8> См.: Елисеефф В., Елисеефф. Д. Японская цивилизация. Екатеринбург: У-Фактория, 2005. С. 481 - 482. <9> Бэшем А. Цивилизация Древней Индии. Екатеринбург: У-Фактория, 2007. С. 134.

Но все же о том мире, где не только права для всех разные, но и существует представление, что некоторые люди - в общем-то, не совсем люди, поэтому и речи об их правах не стоит. Об ужасах этой системы уже наговорено много, но трудно себе представить, чтобы миллиарды индусов безропотно терпели это и никак не пытались бы бороться за свои права в "европейском" смысле. Самый простой способ "Let's my people go" (отпусти мой народ). То есть взять и уйти. Так возник буддизм, так ушла из Индии часть "неприкасаемых" - предки нынешних цыган, так и сегодня индусы переходят в буддизм, христианство и ислам. Но есть и другой путь, по которому пошла, например, тамильская каста недаров, которым удалось вырваться из своего "неприкасаемого" положения, заняться земледелием и стать вполне уважаемой "чистой" кастой. Человек есть несомненная ценность. Но представление об этом достаточно недавнее. Общество должно выйти на определенный уровень своего развития, чтобы ценить человека безотносительно его реального вклада в общественное дело, просто как данность. Но вот готово ли современное российское общество к этому, подобно, например, английскому? Ответ очевиден - сегодня наше общество недооценивает даже тех, кто реально ценен для него. Если говорить об идеологии прав человека, то это действительно одна из самых мифологизированных идеологем. Во-первых, каждый вкладывает в это понятие то, что считает нужным. Во-вторых, идеологию прав человека власть, с одной стороны, очень боится, ибо некоторые из тех, кто ее применяет, имеют очень серьезные претензии к власти, с другой стороны, где это только возможно, эту идеологию употребляет сама. В-третьих, идеология прав человека употребляется направлениями, имеющими самые разнохарактерные философские и политические основания. Это и анархисты, и коммунисты, и националисты, и даже фашисты. Но есть очень интересная группа, дань которой отдали такие видные представители философской, правовой, политической и экономической мысли как Людвиг фон Мизес, Фридрих фон Хайек, Генри Хэзлит, Мюррей Ротбард, Роберт Нозик, Милтон Фридмен. Речь идет о либертарианстве, политической философии, выводящей принципы устройства общества и аксиомы самопринадлежности - права собственности человека на собственное тело. Исходя из убеждения, что человек сам должен распоряжаться своей жизнью и имуществом и имеет право самостоятельно решать, как ему жить, при условии, что он признает такое же право за другими людьми. Либертарианцы отстаивают максимально широкие права личности и требуют сведения государства к необходимому минимуму - защите жизни и собственности граждан <10>. -------------------------------- <10> См.: Боуз Д. Либертарианство: история, принципы, политика. Челябинск: Социум, 2004.

Действующее право, особенно в России, действительно не может решить прав человека. Причина этого в том, что, во-первых, человек предъявляет свои скорее морально-психологические притязания, а власть пытается их разрешить административными методами. Встречи на правовом поле, как хотелось бы в идеале, не происходит. Во-вторых, власть оказывается беспомощной в решении вызовов, предъявляемых временем, поэтому и возникают крайне обостренные проблемы, например, "Стратегии-31", массовых митингов осени-зимы 2011 - 2012 г., межнациональных отношений и т. п. В-третьих, власть, ее представители, позволяя себе больше, чем положено, заменяя правовое политическим, законное целесообразным, трактуя все законы только в свою пользу, по определению не только не хочет, но и не может соблюдать права человека. Человек для власти в России - это не цель, а средство. В-четвертых, власть все более деперсонифицируется, с одной стороны, становясь анонимной, принадлежащей некой внешне "размытой", а на самом деле сплоченной касте чиновников-бюрократов, а с другой стороны, все более и более регулирующей все управленческие и социальные процессы в обществе. Польстившись на технические удобства, предоставляемые правом юристов, т. е. юридическим правом, люди лишились главного - право как таковое перестало быть общественным, оно перестало быть "собственностью" людей, а стало собственностью государства. Правом стало владеть даже не государство, им стала обладать исключительно власть. Юноша Маркс давал емкое определение этому явлению: "Чиновник эксплуатирует государство" ("Дебаты в Рейнском ландтаге", 1844 г.). Сегодня эта фраза звучала бы как "Чиновник приватизировал государство". Государство, получив возможность формировать право, формирует его только в свою пользу - это и есть государственное право (т. е. право государства распоряжаться, подобно восточному деспоту, прикрываясь законами и демократической риторикой). "Позитивное право построено на первичности вторичных норм и производности от них норм вторичных. Первичные нормы здесь - возможность, вторичные - действительность. Вне действительности вторичных (процессуальных) норм не существует (их просто нет), в отличие от первичных норм, которые восходят к правам. Позитивное право безразлично к содержанию. Но это не означает, что здесь не отражена природа права. В этом-то и есть его природа - во всеядии и отличности от справедливости" <11>. На сегодняшний день практически везде право утеряло и свою прежнюю форму, и свою прежнюю роль. Вероятно, это закономерный и естественный путь западного права. Рано или поздно, но его уникальность, состоявшая в том, что не право было для государства, а государство - для права, должно было исчезнуть, что и произошло. "Юридическое право есть право государственной власти. Государственное право есть право сильнейшего, поэтому оно объективно изживает само себя, сначала в формализм, потом в произвол, потом в псевдоправо. Тем не менее право без силы - не право, поскольку оно не только не способно принуждать, но и не способно быть признанным всеми, кого это касается" <12>. -------------------------------- <11> Малахов В. П. Философия права. Идеи и предположения. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2008. С. 246 - 247. <12> Малахов В. П. Философия права. М.: Академический проект; Екатеринбург: Деловая книга, 2002. С. 249 - 250.

Важный аспект в правах человека - это проявление индивидуального. Самое страшное для человека - оказаться в противостоянии власти. Речь идет вовсе не о диссидентстве, это крайний случай, проявление попыток так или иначе идеологически и практически обосновать свои притязания, да и люди вполне осознанно идут на конфронтацию с властями. Речь идет об обычном, рядовом человеке, который, оказавшись, по воле случая, один на один с чиновничьим произволом, чаще всего оказывается сломленным. И вот бороться с ним можно только правовыми, причем исключительно судебными средствами, зачастую, через Страсбургский суд по правам человека, который все чаще и все в большем объеме предъявляет претензии России. Человек действительно ценен только для гражданского общества, в том случае, если оно существует реально, и где оно действительно ограничивает произвол государства, всех ветвей и уровней власти, ибо гражданское общество и есть общество людей, общество для человека. Там, где гражданское общество - фикция, там действуют принципы вмененного патриотизма и отождествления любви к стране и любви к власти. Равные партнерские отношения гражданина и государства не вполне вписывается в патерналистское отношение государства к личности. Но даже если исходить из патерналистской парадигмы, гегелевский принцип о любви родителей к детям, и детей к родителям (когда признается, что родители по определению любят детей больше, чем дети родителей) не работает. Государство не должно вымогать любовь и преданность граждан, а должно создавать условия для их всестороннего развития, реализовывать их права и свободы. Вот тогда граждане и будут искренне любить свою Родину. Так, может быть, проблема прав человека мнимая и бороться за них нет смысла? То есть это просто спекулятивный миф, имеющий целью отвлекать энергию наиболее озабоченных граждан, дабы они выражали свое мнение на площадях и не трогали доходы власти? В известной мере именно так оно и есть. Ролан Бар писал: "...мы постоянно должны помнить, что миф - система двойная; где кончается смысл, там сразу начинается миф" <13>. Но события 2010 - 2012 гг. и на Западе, и в арабском мире, и в нашей стране продемонстрировали, что, во-первых, энергия масс может носить не только конструктивный, но и деструктивный характер; во-вторых, может иметь для властей непредсказуемый, а порой и катастрофический характер. Российская действительность демонстрирует в этом смысле различные сценарии развития, и хотя при прочих равных еще говорит о кардинальных изменениях в правосознании граждан, тем не менее политические события 2010 - 2012 гг. свидетельствуют о достаточно высокой степени зрелости гражданского общества в нашей стране. -------------------------------- <13> Бар Р. Мифологии. М.: Академический проект, 2010. С. 281.

Название документа