Юридическая мысль: прошлое, настоящее, будущее

(Рафалюк Е. Е.) ("Журнал российского права", 2012, N 6) Текст документа

ЮРИДИЧЕСКАЯ МЫСЛЬ: ПРОШЛОЕ, НАСТОЯЩЕЕ, БУДУЩЕЕ

Е. Е. РАФАЛЮК

Рафалюк Е. Е., старший научный сотрудник ИЗиСП, кандидат юридических наук.

В марте 2012 г. в Центральном Доме ученых Российской академии наук состоялось заседание секции права на тему "Юридическая мысль: прошлое, настоящее, будущее". Формирование юридической мысли - сложный и длительный процесс, связывающий воедино поколения юристов различных эпох исходя из базовых правовых ценностей и идеалов. Однако, находясь в постоянном движении и развитии, правовая мысль не стоит на месте: на смену старым идеям приходят новые, более или менее прогрессивные. В каком направлении движется правовая мысль сегодня? Этот вопрос заслуживает отдельного внимания и обсуждения. Здесь уместно вспомнить мудрое изречение "без прошлого нет будущего". Обращение к истории развития юридической мысли помогает не только лучше понять настоящее, но и предвидеть будущее, что, без сомнения, является актуальным в современное время. Открывая заседание, председатель секции доктор юридических наук, профессор Ю. А. Тихомиров отметил важность и своевременность обращения к историко-правовой тематике развития юридической мысли. Современная жизнь, происходящая в ритме постоянного ускорения, не оставляет времени на глубокие размышления и рефлексию. Такая же стремительность и даже поверхностность имеют место в юридической сфере. Тексты законов постоянно меняются. Один из актуальных примеров этому - КоАП РФ, число статей в котором за десятилетнюю историю его существования (с 2001 г.) увеличилось более чем в три раза. Такой штрих свидетельствует о формировании так называемого измельченного правонарушительного сознания. При этом наблюдается парадоксальное явление: нагнетание юридического пресса приводит к увеличению объема правонарушений. Ускорение и отсутствие "глубины" наблюдаются и в юридической науке. Стремление копировать и воспроизводить то, что уже написано, - вот те проблемы, которые необходимо безотлагательно решать. Безусловно, есть правовые мысли, "живущие" с древности, например естественное право, римское право и др. Что же предлагает XXI век? В этом аспекте интересна книга Римского клуба "Будущее в настоящем"; одной из первых в ней высказана идея о постепенном формировании единого мирового государства и права, что созвучно явлениям глобализации и интеграции в современном мире. Сегодня широко распространены и теории так называемого дерегулирования, невмешательства государства, заимствованные из зарубежной правовой мысли, которые не всегда правильно интерпретируются. Выступающий заключил, что практический опыт показывает обратное: без государства невозможно эффективное функционирование ни бизнеса, ни других общественных институтов. С докладом на секции права выступил доктор юридических наук, профессор В. Г. Графский. Многолетние наблюдения за состоянием современной юридической науки в стране и за рубежом привели к такому обобщению: происходящее дробление и обособление традиционных научных дисциплин и подходов сделало их практически необозримыми под одной обложкой, а всякий интегратор юридических знаний или реаниматор былых традиций сталкивается ныне со множеством трудных и, как кажется, неразрешимых проблем. В августе 2011 г. во Франкфурте-на-Майне состоялся международный конгресс философов права по теме "Право. Наука. Технология". Центральной проблематикой конгресса стали взаимоотношения между правом и этикой, а также между наукой и технологией. Как отмечалось в документах конгресса, быстрое развитие науки и технологии в последние десятилетия приводит к новым вызовам не только в отдельных областях доктринального права, но и в смежных областях практической юриспруденции. Основной вывод заключается в том, что юридические принципы должны стать адаптированными к технологическим обновлениям и не уходить в сторону дискутирования по конкретным вопросам доктринального права. Несмотря на актуальность философского осмысления отдельных объектов теоретического и практического правоведения, пристальное внимание участников конгресса во Франкфурте привлекла давняя тема, периодически поднимаемая в критические периоды социально-политической истории, - это проблема сочетаемости выводов и результатов школы естественного права и школы юридического позитивизма. В истории проблемной конфронтации этих двух подходов наиболее известны позиции и тезисы Г. Еллинека и В. Соловьева о наличии в праве необходимого этического минимума, а также суждения Г. Харта о включенности в юридический позитивизм минимума естественного права и Л. Фуллера о моральности права. Продолжателем этой традиции на конгрессе стал Р. Алекси (Университет в Киле, ФРГ), который на примере трактовки природы и назначения прав человека аргументировал тезис о том, что права человека суть явление не только для абстрактного обсуждения, но также для конкретно-практического и что они существуют в качестве реализуемых в жизни моральных, социальных, технических и иных требований. Свои позиции он изложил в докладе "Экзистенциальное измерение прав человека". Права человека, по мнению Р. Алекси, повсеместно рассматриваются в качестве основы нормативного порядка общества. Это известное условное мнение можно встретить не только в философии, но также в политике и праве. Многочисленные договоренности о правах человека следует считать проявлением триумфального шествия прав человека в период после Второй мировой войны. Как представляется, их существование не вызывает вопросов. Тем не менее есть и сомнения: не является ли вера в существование прав человека всего лишь коллективным заблуждением или иллюзией? Фундаментальную критику тезиса о том, что права человека существуют, можно обнаружить не только в "закоулках" политического, идеологического и религиозного экстремизма, но и в самых респектабельных философских писаниях. Например, А. Макинтайр утверждает: "Таких прав не существует, и вера в них из ряда верований в существование ведьм и единорога" (witches and unicorn). Действительное наличие в истории похожих верований есть достаточно разумное основание для постановки вопроса о действительном существовании прав человека или вопроса о "сомнительности или несомненности существования". Замечания и комментарии Р. Алекси в связи с продолжающейся конфронтацией между юридическим позитивизмом и юснатурализмом сводятся к тому, что вновь настало время для обсуждения вариантов сочетания этих двух подходов в целях сохранения целостного, интегрального восприятия природы и назначения права в его должном или сущем проявлении. Продолжая свое выступление, В. Г. Графский отметил, что в разные периоды исторического развития в России преобладали различные подходы к трактовке права. Если в советское время доминировал нормативистский подход, то в 80 - 90-е гг. XX в. появляются ростки возрождения естественно-правового подхода. Так, Р. З. Лившиц писал, что "право есть нормативно закрепленная справедливость, состоящая в реализации общественного компромисса. Эта формулировка... охватывает и ценностное, и нормативистское, и социологическое понимание права. Ее можно считать обобщающей, дающей представление о праве как о единстве идей, норм и общественных отношений" <1>. В. С. Нерсесянц, автор либертарно-юридической теории права, считал, что право по своей сущности - это исторически определенная и объективно обусловленная форма свободы в реальных отношениях, мера этой свободы, форма бытия свободы, формальная свобода <2>. Разработанная им идея о различении права и закона вначале казалась поистине смелой. Сейчас эта мысль уже не вызывает бурных дискуссий. -------------------------------- <1> Лившиц Р. З. Теория права: Учебник. 2-е изд. М., 2001. С. 68. <2> См.: Нерсесянц В. С. Право и закон. М., 1983. С. 342 - 343.

Этимологическую основу "права" составляют "справедливость", "правда". Еще древнеримский юрист Цельс писал о праве как об искусстве доброго и справедливого. Закон же - это тот "предел", который переступать нельзя. Требование соблюдения законности и справедливости является характерным для политического быта и нравов многих народов, включая народы России и Европы. Это требование обеспечивается чаще всего логикой и реалиями судебного решения, то есть там, где суд руководствуется правовым обычаем или официальным законом. Дело в том, что всякое судебное решение должно быть законным (по обычаю как закону неписаному или по официальному закону, обычно фиксируемому письменно) и одновременно справедливым, т. е. разумным, соразмерным, адекватным и соответственно одобряемым. Кроме того, существенными могут стать для данного спора и самого судьи внешние последствия решения. У древних народов эта комплексная структура внутренних и внешних обстоятельств по отношению к судебному действу передавалась с помощью атрибутов богини правосудия как попечительницы справедливого суда. Так, у древних египтян Маат олицетворяла одновременно гарантированное обеспечение истины, порядка и справедливости, греческая Фемида, изображаемая иногда с рогом изобилия вместо меча, - гарантированное благо (пользу), справедливость и предсказание. Для мыслителей века Просвещения существенными в делах правосудия, помимо законности судебного решения, были также соображения его гуманного последействия. Видимо, именно так следует воспринимать тезис докладчика о проекте первого в истории Франции Уголовного кодекса 1791 г. якобинца Лепелетье де Сен-Фаржо о том, что "карательный кодекс должен быть гуманным". Также не имеет пока полного и комплексного обсуждения и обобщения в правоведении проблема справедливости в правовом общении. В современных научных обсуждениях природы и назначения права голоса сторонников представлений о праве как воплощении справедливых требований, другими словами, представлений о справедливых законах, плохо слышимы и недостаточно признаваемы. Либеральная традиция возвеличивает роль и значение свободы, позитивистская юриспруденция изобретает новые способы сведения права к существующему официальному закону, радикальные социальные реформисты периода позднего капитализма превозносят равенство возможностей и равнозаконие как способ смягчения вопиющего социального неравенства, замешенного на социально-групповой своекорыстности и безответственности. Ю. Хабермас определил в 1973 г. новую историческую ситуацию с помощью формулы "частное богатство versus общественная бедность". Его книга "Проблема легитимации позднего капитализма" <3> недавно переведена на русский. На фоне нынешнего глобального кризиса она обретает неожиданную актуальность и потребность в осмыслении с точки зрения справедливости. -------------------------------- <3> См.: Хабермас Ю. Проблема легитимации позднего капитализма / Пер. с нем. Л. Воропай. М., 2010.

Справедливость, как и многие другие категории универсального ряда (добро, истина, красота, свобода), по природе своей не поддается однозначному толкованию и безусловной аналитической дробности. Она многоразлична в своих проявлениях и несколько определеннее становится лишь в процессе прагматических, функциональных или познавательных измерений и употреблений. Таковым проявлением можно считать и законную справедливость, подразумевающую в том или ином определенном контексте наличие в правовом общении разумности и порядка, нацеленность этого общения на мир, безопасность и пользу (благо). Законная справедливость может представать в форме надлежащей процедуры правового общения, становиться проявлением воздающей или уравнивающей справедливости, иметь вид четко фиксированной обязательной исполнительности и обязательности неопределенной (поисковой). Проявления законной справедливости можно свести к трем основным модификациям, которые предопределяются источниками (типичными формами) права: законная справедливость по обычаю (как неписаному закону), законная справедливость по официальному законному праву (по требованиям официального законодательства) и законная справедливость научно-доктринальной, содержащей научно-практическое ее истолкование, которое, в свою очередь, может опираться на философское, социально-психологическое и даже интуитивное восприятие и обоснование. В заключение докладчик отметил, что центральным и фундаментальным признаком права становится не "приказ суверена" (Дж. Остин, XIX в.) с угрозой принуждения, а справедливое правило человеческого поведения, которое конструируется с учетом правовой ситуации и может обходиться без принуждения (официального и неофициального). Историко-правовую тематику продолжил доктор юридических наук, профессор Н. А. Власенко. Его выступление было посвящено кризису права и юридической науки в современный период развития России. Первая часть доклада касалась вопросов кризиса права и правового регулирования. Многими политологами, философами, юристами и просто публицистами оно характеризуется как стабильность или стабильное развитие российской действительности. Однако термин "стабильность" очень общий, он мало что дает с точки зрения сущностных моментов и в чем-то даже социально вреден. Так называемая стабильность имеет разные тенденции, и сегодня трудно сказать, как и чем ее можно измерить, как оценить, где положительное и отрицательное (негативное). Очевидно, что в сети сложных социально-политических переплетений право и правовое регулирование - не на высоте. В кризисном состоянии международное право, его отрицание и негативное отношение к нему становятся нормой. Юристам-международникам стоит задуматься над этим и сместить акцент с "роли международного права", "имплементации международных норм права" в сторону кризиса, охватывающего международно-правовой порядок. Право и правовое регулирование в России также переживают кризисные явления. На чем основаны эти выводы? Во-первых, федеральный законотворческий процесс превратился в некое "латание дыр и прорех": принимаются сотни поправок, дополнений и изменений. Разработка самостоятельных законопроектов концептуального характера стала редкостью. Законы, не проработав сколько-нибудь долго, подвергаются критике и реформированию. Во-вторых, глубочайший кризис переживает региональное законотворчество, по сути, оно сведено к нулю. Чтобы как-то поддерживать статистику, Государственная Дума пошла по пути инициирования законодательных инициатив о необходимости утраты силы законов СССР, РСФСР, Российской Федерации в связи с принятием технических законов, например о статусе депутата (Архангельская, Мурманская, Калининградская области и др.). Разве это не пример кризиса законотворчества в сфере совместного ведения, разве не настала пора пересмотреть юридический механизм принятия законов по предметам совместного ведения? Конструкция, предложенная в середине 1990-х гг., не оправдала себя, ударив по основам российского федерализма и нивелировав качество права. В-третьих, в настоящее время не выработано критериев, с помощью которых можно определить, где грань или уровень федерального законотворчества, а где подзаконное нормотворчество, что порождает хаос и злоупотребления по принципу "Не хотите решать вопрос - предложите законопроект на эту тему". Перечисление признаков кризиса отечественного права можно продолжить. Таким образом, сегодня исследователи должны сосредоточить внимание на анализе существующей государственности и права. Разум есть критерий оценки жизненности и действенности права. Разумное право и разумное государство - вот флаг и русло направленности исследований современного российского права и государственности. Разум является "поставщиком" содержания права: право может быть востребованным и эффективным регулятором, и в этом случае мы говорим о силе права, его разумности, и наоборот, слабый разум ведет к слабости права и бессилию государства, которое (неразумно устроенное) порождает слабое право и в чем-то разрушает его; слабое право по содержанию и техническим параметрам (неразумно созданное) разрушает государство, отдает себя в руки стихии и хаоса. Во второй части доклада была затронута проблема состояния юридической науки. Состояние научной юридической мысли можно охарактеризовать как "кружение мутной воды". В наше время нет новаторских научных работ, создающих направления в исследовании, решающих какую-то проблему. Даже в советское время, которое часто называют застоем, диктатурой, такие работы были, например труд С. С. Алексеева "Механизм правового регулирования в социалистическом государстве" (М., 1966). Высказанная ученым мысль о "компоновке" и связи юридических элементов оказалась не бесспорной, однако она не только породила дискуссию, но и стала "предвестником" теории юридических средств (юридического инструментария). Не менее значима его работа "Социальная ценность права в советском обществе" (М., 1970). Аксиологический подход в то время считался буржуазным, главенствовала теория отмирания государства и права, и на этом фоне право признается ценностью. Нельзя не отметить работу Ю. А. Тихомирова "Теория закона" (М., 1982), вызвавшую бурную дискуссию. В ней даны мощные теоретические разработки о социальных регуляторах, о месте закона в системе правового регулирования и др. Н. А. Власенко обратил также внимание на невысокое качество подготовки диссертационных работ по юриспруденции. К сожалению, все реже встречаются интересные, отличающиеся новизной работы по праву. Преобладает описательный стиль изложения, дублирование тем исследований, повтор ранее написанного, отсутствие глубины. В продолжение выступлений докладчикам были заданы вопросы, касающиеся развития идей о правовом государстве, правовой и антиправовой культуре, законности в современное время. В заключение Ю. А. Тихомиров подвел итоги заседания секции права и отметил, что сегодня необходимо уделять особое внимание изучению правосознания, в том числе методам социологии и психологии. В современных условиях правосознание человека меняется, в связи с этим актуальны вопросы его изменения и деформации под влиянием новых факторов. Целесообразно обратиться и к теории правомерного поведения. Средства массовой информации постоянно информируют нас о том, как нарушаются правовые принципы и нормы. Несомненно, такая тенденция влияет на формирование соответствующего стиля поведения и образа действий граждан. Несмотря на кризисные явления в юридической науке, именно она должна создавать идеалы, реализуя таким образом аксиологическую функцию. Именно наука является компасом для движения практики и маяком для развития общества. Слова В. В. Маяковского "если звезды зажигают - значит, это кому-нибудь нужно" применимы в данном контексте и к развитию научного знания.

Название документа