Джордано Бруно о непознаваемости вселенной. Казнен за убеждения

(Сухарев А. П.) ("История государства и права", 2012, N 23) Текст документа

ДЖОРДАНО БРУНО О НЕПОЗНАВАЕМОСТИ ВСЕЛЕННОЙ. КАЗНЕН ЗА УБЕЖДЕНИЯ <*>

А. П. СУХАРЕВ

Сухарев Александр Петрович, советник губернатора Владимирской области, председатель Комиссии по вопросам помилования, созданной на территории Владимирской области, заслуженный юрист Российской Федерации, государственный советник юстиции 3 класса, член Союза журналистов России, член Союза писателей России, член Совета Владимирского регионального отделения Ассоциации юристов России.

В статье автор рассказывает об известном ученом Джордано Бруно, который был казнен за свои научные открытия в астрономии и свои убеждения.

Ключевые слова: Джордано Бруно, смертная казнь, свобода слова, мировоззрение.

In article the author tells about known scientist Giordano Bruno who was executed for the discoveries in astronomies and the belief.

Key words: Giordano Bruno, death penalty, freedom of speech, outlook.

"Называем, провозглашаем, осуждаем, объявляем тебя, брата Джордано Бруно, нераскаявшимся, упорным и непреклонным еретиком. Посему ты подлежишь всем осуждениям церкви и карам согласно святым канонам, законам и установлениям... Сверх того, осуждаем, порицаем и запрещаем все... твои книги и писания, как еретические и ошибочные, заключающие в себе многочисленные ереси и заблуждения. Повелеваем, чтобы отныне все твои книги, какие находятся в святой службе и в будущем попадут в ее руки, были публично разрываемы и сжигаемы на площади святого Петра перед ступенями и как таковые были внесены в список запрещенных книг, и да будет так, как мы повелели. Сие провозглашаем мы, кардиналы генеральные инквизиторы, поименованные ниже...". Таков приговор Джордано Бруно (1548 - 1600) - великому итальянскому философу и поэту, одному из величайших мыслителей человечества, пропагандисту материалистической философии, принявшего у него форму пантеизма (воззрение, отождествляющее Бога с природой). Его учение оказало огромное влияние на философское научное мировоззрение XVII - XVIII веков, а сама личность потрясает своей силой духа и преданностью истине.

* * *

Джордано Бруно родился в местечке Нола близ Неаполя в семье мелкого дворянина, назван был Филиппо. Учился в Неаполе в частной школе. В семнадцать лет поступил послушником в доминиканский монастырь в Неаполе и ровно через один год и один день был пострижен, как того требовал монашеский устав, монахом под именем Джордано. В этом же году его привлекли к суду монастыря по обвинению в неуважении к образам святых и в кощунстве над Богоматерью (в своей келье снял образы святых со стены и насмехался над послушником, читавшим богословскую книгу о радостях Богоматери). За молодостью лет его простили до заключительного обвинения. В 1566 - 1575 годах продолжил учебу в монастырской школе. Здесь ученики в течение двух лет постигали латинский язык и Библию, еще два года - логику, два года - естественные науки и четыре - богословие. Многие ее выпускники добивались потом крупных постов. Бруно жил как по расписанию: служил обедню, странствовал по обителям Неаполитанской области. Был приглашен папой Пием V в Рим для демонстрации возможностей памяти (1571). В 1572 году Бруно был рукоположен в священнический сан и назначен в приходскую церковь монастыря, получил степень "публичного" доктора - высшую степень, учрежденную для школ Доминиканского ордена (1576). Школа готовила верных божьих пастырей, защищавших учение церкви от еретиков и вольнодумцев. Не зря в гербе Доминиканского ордена было изображение собаки, с горящим факелом в зубах, выжигающим ересь. Бруно не проявил большого уважения к религиозным догматам и не скрывал убеждений, зная о том, что в монастыре процветает слежка и наушничество. Стараясь постичь суть христианства и его историю, много читал, в том числе и книги, запрещенные церковью (Коперник, Демосфен, Лукреций, Эразм Роттердамский). Джордано критически относился к благочестивым книгам, сомневался в основных догматах церкви и не скрывал своих мыслей. Окружающие знали, что он читает запрещенные книги, выставляет напоказ невежество монахов и думает о новой философской религии. Монастырские "братья" заподозрили Джордано в ереси. На него поступил донос. Инквизиция ордена доминиканцев вызвала его в Рим по обвинению в еретических поступках. Он поехал в Рим, надеясь оправдаться от доноса. Приют нашел в монастыре. Вскоре получил от неаполитанских послушников известие о том, что следственное дело в отношении его препровождено из Неаполя в Рим. Причиной послужили запрещенные книги, найденные после его отъезда, которыми он пользовался. В их числе была книга с примечаниями ведущего гуманиста Возрождения Эразма Роттердамского, который перевел Новый Завет с греческого языка (примечания в этой книге полагалось заклеивать, в экземпляре книги, принадлежащей Джордано, они были лишь зачеркнутыми). Припомнили Бруно и старое прегрешение, когда в 1566 году его привлекали к суду по обвинению в неуважении к образам святых и в кощунстве над Богоматерью. Тогда он был прощен по молодости лет. Сейчас же нет. Бруно решил бежать из Рима. Тайком выбрался из города, сбросил с себя монашескую рясу, принял прежнее имя Филиппо и пошел куда глаза глядят, стал странствующим лектором. Впоследствии, вспоминая о годах, проведенных в монастыре, он скажет: "Служители зависти, рабы невежества, холопы злобы, они надеялись подчинить меня гнусному и тупому лицемерию".

Обвинение в мятеже против Бога

В апреле 1579 года Бруно приехал в Женеву, остановился в гостинице. В городе распространился слух о приезде итальянского монаха, к нему явился маркиз Вико, бежавший из Италии по религиозным убеждениям, и завел разговор о религии, спросил Бруно, не намерен ли он принять вероисповедание кальвинизма (учение об отдельных душах, выбранных Богом для их спасения, а остальные души проклинались). Бруно ответил, что он прибыл сюда, чтобы работать, жить на свободе и быть в безопасности. Жизнь шла своим чередом. Бруно работал корректором в женевской типографии и преподавал в университете, на стене которого красовался девиз: "Страх божий есть начало всякой мудрости". Девиз его не пугал. На тот момент он не знал, что такое кальвинистская тирания, и выпустил брошюру, направленную против одного из проповедников кальвинизма. Сочинение было признано оскорбительным для Реформации. "Отцы города" постановили брошюру уничтожить, а Бруно предать суду. Однако Бруно не пал духом, наоборот, все лето участвовал в диспутах с кальвинистскими богословами, подвергая их сарказму. И тогда над иностранцем-еретиком началась расправа. Джордано заключили в тюрьму по обвинению в "мятеже против Бога и святой Реформации". Суд состоялся в женевской консистории - органе кальвинистской инквизиции. Две недели Бруно подвергали унизительным и позорным обрядам: приводили в церковь в одной рубахе, на цепи с железным ошейником, ставили посредине церкви, и каждый, кто хотел, мог бить его и плевать в лицо; затем отлучили от церкви и выдворили как нежелательного иностранца из страны. В октябре этого же года Бруно приехал в Тулузу, занял должность ординарного профессора в университете. Во имя научной истины он не жалел ни сил, ни времени. Начиная с этого университета, он странствовал по миру, пропагандировал свою мистическую систему о мироздании. "Чтобы ознакомить с собой", он наставлял людей проповедями, частными беседами, читал им лекции, публиковал книги. Прежде всего, защищал систему Коперника, под влиянием которого высказывал идеи о бесконечности природы и множестве миров Вселенной и последовательно отстаивал ее. Неуживчивый характер "публичного" доктора вынуждал его переходить из города в город, везде расходясь с местными учеными. Он любил импровизацию, лекции читал страстно, увлекая других, возбуждал любопытство. "Одно и то же, - убеждал он, - не состоит из тех же самых частей, как только пройдет мгновение времени. Нет ничего постоянного в границах, которые не определяются атомом, так как все части предмета уносятся в постоянном приливе и отливе. Никто не найдет круга того же измерения, к которому однажды прикоснулся, никогда дважды не увидишь одного и того же потока или пламени лампы, ибо пламя ускользает быстрее мысли и, мгновенно превращаясь в дым, улетает в пространство". Лето 1581 года Бруно провел в Париже. Пользовался благосклонностью королевского двора. Здесь же издал первые книги: "Песнь Цирцеи", "О тенях идей", "Искусство Луллия", комедию "Подсвечник". Будучи экстраординарным профессором, прочел в Сорбонне курс из 30 лекций. Затем была Англия (1581 - начало 1583). Величал он себя своеобразно - "академиком без академии". Вот как рекомендовал он себя ректору Оксфордского университета, докторам и профессорам этого учебного заведения: "Я, Филотей (друг Бога) Иордан Бруно Ноланский, доктор наиболее глубокой теологии, профессор чистейшей и безвредной мудрости, известный в главных академиях Европы, признанный и с почетом принятый философ, чужеземец только среди варваров и бесчестных людей, пробудитель спящих душ, смиритель горделивого лягающего невежества; во всем исповедую общую филантропию". Это резюме напоминает зазывные слова, торжествующий крик человека, взобравшегося на вершину и заглянувшего за горизонт. Не будем забывать, что Бруно имел высокое ученое звание - "публичный" доктор - и, закономерно, мог себе позволить сказать, что он "известный в главных академиях Европы". Имя же Филотея он взял для своего сочинения "О бесконечности, вселенной и мирах" (1584) и под этим именем выступал лично сам, был одним из четырех собеседников, которые вели ученые диалоги о познании природы. В диспутах в Оксфорде он дал, например, подробное описание теории Коперника о том, что Земля вращается вокруг Солнца, говорил и об открытии великой истины, толковал о бессмертии души и тела, "свободе духа" и "свободе критики". Таких странных речей не приходилось слышать благочестивым университетским докторам. Лекции и публичные диспуты прекратились. Несмотря на все невзгоды, он остался верен своей собственной философической системе. Он писал не природу в Боге, а Бога в природе. Даже развил концепцию о том, что мышление и природа происходят от высшего божественного начала (путем эманации - истечения). Эти представления о мире ученый изложил в форме авторских диалогов, написанных и изданных на итальянском языке в Лондоне и Париже. В 1584 году свет увидели произведения: "Пир на пепле", "О причине, начале и едином", "О бесконечности, вселенной и мирах"; в 1585 году - "О героическом энтузиазме". Важными для науки оказались труды, изданные на латинском языке во Франкфурте: "О тройном наименьшем и об измерении", "О монаде, числе и фигуре", "О безмерном и бесчисленном" (1591). Призывал познавать не потустороннего, "надприродного" Бога, а саму природу, являющуюся "Богом в вещах". Он отождествлял Бога и природу, обосновывал бесконечность вселенной и бесконечное множество миров. "Природа, - говорил Бруно, - либо есть сам Бог, либо божественная сила, открытая в самих вещах". Такая позиция не укладывалась, разумеется, в рамки средневекового богословия, вызывала неудовольствие инквизиции, которая следила за исполнением религиозных канонов. Потому финал жизни вольного философа и поэта оказался драматическим.

Религия нуждается в преобразованиях

Возвратившись на родину, Бруно был арестован (1592), брошен в каземат дворца венецианского дожа. Восемь лет провел он в тюрьмах Венеции и Рима, пока инквизиция расследовала его дело. Его обвинили в ереси и свободомыслии. Бруно отказался признать свое учение ложным, упорно и смело защищал свою позицию, доказывая, что его натурфилософия направлена не против богословских догматов, а против схоластического учения. При этом он признавал гелиоцентрическую космологию Коперника, отстаивал концепцию о бесконечности вселенной и бесчисленном множестве миров. Себя он называл "гражданином мира, сыном Земли и Солнца". Вольнодумцев преследовали во все времена. Против Бруно противостояло целое общество, а не кучка кардиналов, фанатов и мракобесов. Его учение было непонятно для современников. Об этом он знал. Однажды, еще находясь на свободе, он с горечью написал: "Если бы я управлял плугом, пас стадо, обрабатывал сад или чинил одежду, то никто не обращал бы на меня внимания, немногие наблюдали бы за мной, редко кто упрекал бы меня, и я легко мог бы угодить всем. Но я измеряю поле природы, мечтаю обработать ум и исследую навыки: кто наблюдает за мной - нападает на меня, кто меня догоняет - кусает, кто хватает - пожирает, и это не один или немногие, а почти все". Обвинение Бруно в ереси строилось на доносах и показаниях Мочениго (в следственных документах он именуется доносчиком). Вот частично его донос (из материалов следственных документов): "Я несколько раз слышал от Джордано в моем доме, что ему не нравится никакая религия. Он высказывал намерение стать основателем новой секты под названием "Новая философия". Теперешний образ действий церкви - не тот, какой был в обычае у апостолов, а ныне кто не хочет быть католиком - подвергается карам и наказаниям, ибо действуют насилием, а не любовью; и что такое состояние мира не может далее продолжаться, ибо в нем царит одно лишь невежество и нет настоящей веры. И упрекал Венецианскую республику в том, что она оставляет монахам богатство, говоря, что нужно поступить с ними, как во Франции, где доходами монастырей пользуются дворяне; и что монахи - ослы. Он говорил, что вера католиков полна учения ослов и не может быть доказана". Римская инквизиция потребовала передать обвиняемого Бруно для дальнейшего расследования им. В Венеции его допрашивали семь раз, в Риме - девять. Следствие растянулось на долгие годы. На допросах Бруно чувствовал себя уверенно - у судей не было его философских сочинений, их вопросы основывались на доносах Мочениго. У Бруно допытывались: "говорил ли, что образ жизни монахов не согласуется с образом жизни апостолов?"; "говорил ли, что все религии нуждаются в преобразованиях?"; "говорил ли, будто чудеса, творимые Иисусом Христом и апостолами, были мнимыми чудесами, не были истинными?"; "говорил ли, что христианская вера преисполнена кощунства?" Бруно всячески заставляли отречься от заблуждений, но его ответы были просты и откровенны: "Никогда не говорил и не думал ничего подобного по этому вопросу". Главным обвинением, выставленным против него, явилось учение о бесконечности вселенной и множестве миров. Выступая против господствующей в то время Аристотеле-Птолемеевской системе устройства мира, он ниспровергал многие авторитеты, противопоставлял ей систему Коперника. Однако он не слепо следовал за учением Коперника. Находясь в Англии, Джордано пришлось отвечать на вопрос королевского шталмейстера о парадоксах его новой философии, тогда он с гордостью заявил, что смотрит на мир не глазами Коперника, не Птолемея, но своими собственными, отсюда и суждения и определения новой философии. Бруно, в частности, констатировал, что планеты вращаются вокруг солнца и что Библия - лишь источник информации по астрономии. Но самой опасной для изобличения его в ереси была теория о том, что вселенная бесконечна, состоит из бесчисленного числа миров и солнечных систем, подобных нашей. Впервые он изложил ее в сочинении "Пир на пепле" (1584). В дальнейшем Бруно развил и углубил свои взгляды на вселенную в других книгах. "Вселенная, - писал он в книге "О безмерном и неисчислимом", - есть бесконечная субстанция, бесконечное тело в бесконечном пространстве, то есть пустой и в то же время наполненной бесконечности. Поэтому вселенная одна, миры же бесчисленны". Такая позиция ученого противоречила религиозным догматам о том, что мир закрыт наглухо для человека, так как мир объявлен непознаваемым. А посему лучше еретика сжечь, чем дать ему возможность "костенеть в заблуждении". Церковь учила, что наказание еретика - не зло, а "акт любви" (христианский теолог и церковный деятель Августин Блаженный, живший в IV - V вв.). Церковь никогда и никому не прощала гордыню. Об этом люди должны были слышать и знать. И церковь для того и есть, чтобы внушать страх и карать. Формально Джордано Бруно покаялся, осудив свой образ жизни: бегство из монастыря, снятие монашеского одеяния, несоблюдение постов. Не надо забывать о том, что он шестнадцать лет был вне церкви и не соблюдал ее обряды. Это было очевидным и не требовало доказательств. Остальные обвинения он отверг. Он твердо придерживался своих философских воззрений. В протоколе последнего допроса в Риме 24 марта 1597 года записано: "Затем его увещевали отказаться от своих суетных мнений такого рода, как множественность миров, а также постановлено, чтобы его крепко допрашивать". "Крепко допрашивать" - значит применять пытку. От него требовали одного: подписать отречение от своих воззрений! Инквизиция не признала формального покаяния Бруно, полученного в Венеции. Она требовала отречения по всем пунктам обвинения. Это означало отречься от своей новой философии, от своих взглядов, от всего того, что он проповедовал, во что верил, что считал истинным, чему учил других. Отчет конгрегации кардиналов от 21 октября 1599 года свидетельствует: "Брат Джордано Бруно... заявил, что не должен и не желает отрекаться, не имеет от чего отрекаться, не видит основания для отречения и не знает, от чего отрекаться"; от 20 января 1600 года: "Он не дал на это своего согласия, утверждая, что никогда не высказывал еретических положений и что они злостно извлечены слугами Святой службы". Бруно пошел на казнь глубоко убежденный в том, что этой философией его "дух расширяется и возвышается".

Казнен за убеждения

20 января 1600 года Джордано Бруно был вынесен смертный приговор. Ученого передали в руки светской власти - для исполнения приговора (еретиков казнила гражданская власть). Вскоре инквизиция вынесла еще один приговор, на этот раз об осуждении сочинений Джордано Бруно (обычно книги сжигали вместе с осужденным). Унизительным для Бруно был обряд отлучения от церкви и проклятия: с него сорвали специально для этого надетое облачение священника, срезали с большого и указательного пальцев кожу (считалось, что так уничтожаются следы миропомазания). Ждать казни оставалось недолго. Сохранился отчет Братства усекновения главы Иоанна Крестителя, в нем сообщены подробности казни Джордано Бруно: "Сегодня в два часа ночи Братству было сообщено, что утром должно совершиться правосудие над. Джордано, сын покойного Бруно, брат-отступник, ноланец из королевства, нераскаявшийся грешник. Наши братья увещали его и вызвали двоих отцов из ордена св. Доминика, двоих из ордена иезуитов, двоих из новой церкви и одного из церкви св. Иеронима, которые со всяческим снисхождением и великой ученостью разъясняли ему его заблуждения, но в конце концов вынуждены были отступить перед его проклятым упорством, ибо мозг и рассудок его вооружены тысячами заблуждений и суетливостью". Все увещания Бруно отверг. Под звон колокола и крики черни он вступил вместе с процессией инквизиторов на площадь. Впереди служка нес кроваво-красное знамя, следом с пением молитв шли священники в парадных одеяниях. В центре процессии - осужденный. Шел он медленно, звенели кандалы на руках и ногах. Это был человек, уверенный в себе: среднего роста, с бородой каштанового цвета, глаза задумчивые, потерянные, как будто ушедшие внутрь, в созерцание мук ада. Казнь, состоялась утром 17 февраля 1600 года - ночь кончилась, утро только наступало. При свете факелов с Бруно сорвали одежду, накинули на него позорный знак - грубую ткань, пропитанную серой с огненными языками из красной материи. Казнь происходила в Риме на площади с поэтическим названием Кампо ди Фьоре (Площадь цветов). У Бруно, как у поэта, предстоящая экзекуция на площади с поэтическим названием вызывала горестные ассоциации. Пока палачи привязывали его цепями к столбу и бросали к ногам книги, написанные им, он смотрел в небо. Что он там видел? Возможно, вспоминал свою книгу о Вселенной, в которой "есть бесконечная субстанция, бесконечное тело в бесконечном пространстве". А может быть, он видел родительский дом в долине, окаймленной высотами, и величавый Везувий, а вокруг него - плодоносные холмы, покрытые виноградником. Впечатления от родного пейзажа не покидали его никогда: он всюду носил с собой образ местечка Нолы, любил называть себя ноланцем, свою философию - ноланской, а в философских разговорах выводил действующими лицами своих знакомых из Нолы. Где бы он не был, в каких бы городах Европы не жил, его ни на минуту не оставляли воспоминания о Родине: "Италия, Неаполь, Нола! Страна, благословенная небом, глава и десница земного шара, правительница и победительница других поколений - ты всегда представлялась мне матерью и наставницей добродетелей, наук и всякого гуманного развития". И вот мираж родного края и синего неба он видел теперь в последний раз. Восемь лет, пока он находился в тюрьме, его пытались переубедить - подкупом, уговорами, угрозами, пытками. Он не покривил душой, остался верен себе, не отказался от своего желания покончить "с темнотой и мрачной ночью заблуждений". Инквизиторы перед лицом смерти вглядывались в его лицо: не дрогнет ли оно в последний момент, не попросит ли он пощады, не покается ли? Бруно молчал. Когда ему протянули распятие, он отвел глаза в сторону. Не мог он предать себя и своего убеждения в том, что церковников надо лишить огромных поместий, заставить их "питаться лишь теми плодами, подаяниями и пособиями, которые приносят им верующие". За эти убеждения он готов бороться до последнего вздоха. Ему не в чем было раскаиваться. Палачи приковали его цепью к столбу, зажали ему язык клещами - "в наказание за преступные слова, которые он изрекал". Кардиналы генеральной инквизиции пугались услышать еще раз слова, сказанные Бруно после оглашения приговора: "Вероятно, вы с большим страхом произносите приговор, чем я выслушал его!" Он уходил из жизни не сломленным. В одной из своих книг он писал: "Кого увлекает величие его дела, не чувствует ужаса смерти".

* * *

Спустя почти три столетия, в 1889 году, на месте казни Джордано Бруно был воздвигнут в его честь памятник, на нем начертаны слова: "Он поднял свой голос за свободу мысли для всех народов и освятил эту свободу своей смертью".

Литература

1. Бруно Д. Избранное / Пер. с англ., лат. Самара: Агни, 2000. 2. Бейд М., Ли Р. Инквизиция / Пер. с англ. М.: Экспо, 2003. 3. Твист К. Всемирная история: хроника важнейших событий / Пер. с англ. М.: Астрель, 2004. 4. Григулевич И. Р. Инквизиция. М.: Политиздат, 1985. 5. Люди, события, даты. Всемирная история / Пер. с англ. М.: Издательский дом "Ридерз Дайджест", 2001. 6. Мерцалов С. Хронометр 365. М.: Издательский дом Мещерякова, 2007. 7. Рожицын В. С. Джордано Бруно и инквизиция. М.: Академия наук СССР, 1995. 8. Философский энциклопедический словарь. М.: Советская энциклопедия, 1983. 9. Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: В 12 т. М., 1992. Т. 2: Биографии.

Название документа