Российская либеральная юриспруденция о типологии государственного строя России и титуле монарха в начале XX в
(Соколов В. В.) ("История государства и права", 2013, N 5) Текст документаРОССИЙСКАЯ ЛИБЕРАЛЬНАЯ ЮРИСПРУДЕНЦИЯ О ТИПОЛОГИИ ГОСУДАРСТВЕННОГО СТРОЯ РОССИИ И ТИТУЛЕ МОНАРХА В НАЧАЛЕ XX В. <*>
В. В. СОКОЛОВ
Соколов Вадим Вячеславович, председатель Избирательной комиссии Орловской области, кандидат исторических наук.
Статья посвящена анализу точек зрения либеральной юриспруденции начала XX в. на тип государственного строя России. В статье анализируются либеральные точки зрения на взаимосвязь вариантов титула монарха и сущности государственного устройства России. Анализируются либеральные определения дуалистической и конституционной и парламентарной монархии.
Ключевые слова: либеральная юриспруденция, типология государственного строя России начала XX в., титул монарха.
The article is devoted to analysis of liberal jurisprudence perspective of the early twentieth century on the type of state structure of Russia. This article analyzes the Liberal point of view on the relation of options-title monarch and the entity of the State in Russia. Analyzes the liberal definition of dualistic and constitutional and parliamentary monarchy.
Key words: the liberal jurisprudence, typology of state system of Russia in the early 20-th century, the title of the monarch.
Одной из тем дискуссий в либеральной части российского общества начала XX в. был вопрос об оптимальной для России этого времени форме государственного устройства, ее соответствия потребностям общества, переживающего системный кризис, и перспективам развития страны, находящейся в осознаваемой либералами ситуации цивилизационного отставания. Здесь либеральные теоретики, которые в массе своей совмещали научные изыскания с практической политической и законотворческой деятельностью, вели борьбу на два фронта. Оппоненты справа обвиняли либералов в "подрыве вековых устоев российской государственности", покушении на "самость русского народа", непонимании специфики российского самодержавия, которое не может быть вписано в общеевропейскую типологию монархизма <1>. Слева им приписывали совершенно противоположные черты, обвиняя либералов в стремлении к сохранению всевластия монархии, приверженности к узкоклассовой социальной политике <2>. -------------------------------- <1> Кистяковский Б. А. В защиту права: задачи нашей интеллигенции // Власть и право: из истории рус. правовой мысли. Л., 1990. С. 176 - 177. <2> См., например: Кистяковский Б. А. Государство и личность // Там же. С. 160 - 162.
Вместе с тем анализ либерального наследия этого периода показывает то разнообразие мнений, которое существовало в либеральной среде. В зависимости от оптимистичности взглядов на развитие политической системы страны, приоритеты в определении оптимальной формы государственного устройства отдавались и парламентской республике, и конституционной монархии. Так, по мнению Б. А. Кистяковского, в свете перехода либеральных кругов к парламентскому этапу своей деятельности появление в России Думы и Государственного совета, Положения о выборах в них "вводят новый у нас принцип ограничения монархической власти" <3>. "Акты 1905 - 1906 гг., - писал он, - преобразовали наш государственный строй, превратив его из абсолютно-монархического в конституционный". Он считал, что "не подлежит сомнению, что конституционный государственный строй у нас установлен, и у нас существует конституция" <4>. Соотнося развитие страны с теорией правового государства, предполагавшимися стадиями его развития, он отмечал, что Россия "совершила в данный момент переход к формам правового государства. Если у нас конституционный строй далеко еще не осуществлен полностью, то с каждым годом, и даже с каждым месяцем он будет и должен осуществляться" <5>. -------------------------------- <3> Кистяковский Б. А. Философия и социология права. СПб., 1998. С. 524. <4> Там же. С. 522, 530. <5> Там же. С. 419.
Отвечая на аргументы политических оппонентов в части отсутствия в российском праве применительно к правовой системе страны термина "конституция", Б. А. Кистяковский отмечал, что "отсутствие слова "конституция" не имеет принципиального значения. В некоторых других конституционных государствах это слово также не употребляется". "Отсутствие слова "конституция", - заключал он, - не означает еще, что у нас нет конституции" <6>. -------------------------------- <6> Там же. С. 518.
На аналогичной позиции стоял и известный юрист Н. И. Лазаревский, который считал, что "Конституцией наши Основные законы не именуются. Само собою разумеется, что не в имени дело. Да и установившаяся практика не требует непременно именно этого названия. Юридически существенно то, что в нашем законодательстве появился отдел, по юридической силе и по содержанию своему вполне аналогичный тому, что на Западе называется конституциями" <7>. -------------------------------- <7> Лазаревский Н. И. Лекции по русскому государственному праву. СПб., 1910. Т. 1: Конституционное право. С. 164.
Близкую по смыслу позицию занимал Б. А. Кистяковский и в полемике относительно оценки титулования российского императора как фактора, определяющего государственный строй страны. Имея в виду титулы "самодержец" и "самодержавный", он писал: "Эти титулы чересчур тесно и неразрывно связаны со всем развитием у нас монархической власти; ни один русский монарх не может отказаться от них, и в них наиболее типично выражается характер нашей конституции как конституции дарованной. Однако сами по себе титулы не могут иметь не только решающего значения для государственного строя, но и быть показателем его. Не государственный строй определяется ими, а они определяются государственным строем" <8>. -------------------------------- <8> Кистяковский Б. А. Философия и социология права. С. 530.
Сходную точку зрения, отстаивая либеральную трактовку сути государственного строя России, защищал и Н. И. Лазаревский. "Так как понятие неограниченности есть понятие абсолютное, не допускающее степеней, - подчеркивал он, - то власть, ограниченная в одном каком-либо отношении (в делах законодательства), уже не может признаваться вообще неограниченною" <9>. -------------------------------- <9> Лазаревский Н. И. Указ. соч. С. 166.
Определяя государственный строй России, он указывал, что "с точки зрения отношений, существующих между правительством и парламентом, монархии делятся на два основных типа, допускающих, впрочем, много переходных ступеней: монархии конституционные, или дуалистические, и монархии парламентарные". "Дуалистическая система, - писал Н. И. Лазаревский, - является отражением теории разделения властей в ее первоначальном виде: королю и его министрам приписывается власть исполнительная в полном объеме, законодательная власть предоставляется народному представительству" <10>. -------------------------------- <10> Там же. С. 474.
Отражая присущее ему понимание стадиальности в конкретно-исторических формах воплощения идей правового государства на практике, он подчеркивал, что "гранью между абсолютизмом и конституцией надо считать не торжество правопорядка, а появление народного представительства с отведением ему роли, указываемой конституционною теорией, т. е. с предоставлением ему решающей роли в законодательстве" <11>. -------------------------------- <11> Там же. С. 176.
"Так как в России народное представительство существует, и т. к. ему предоставлена именно та роль в законодательстве, какая указывается конституционной теорией, - отмечал Н. И. Лазаревский, - то и надо считать, что Россия перешла к конституционной форме правления, и ни недостаточное проведение конституционных начал в Основных законах, ни сохранение силы старых законов, по духу своему свойственных только абсолютной монархии, ни правительственная практика, отступающая от духа и даже от буквы новых законов, не опровергают того, что этот переход уже совершился: эти явления свойственны всем странам, только что покончившим с абсолютизмом, и в постепенном устранении этих явлений во всех государствах и состоит главная задача народного представительства" <12>. -------------------------------- <12> Там же. С. 176 - 177.
В полемике относительно сути государственного строя России начала XX в., определяемого как конституционная или парламентская монархия, на аналогичной точке зрения стоял и С. А. Котляревский, считавший, что "с точки зрения сохранившейся у немецких государствоведов и действительно гармонирующей с общим, так сказать, стилем их воззрений, конституционная и парламентарная монархии суть два типа, имеющие гораздо больше различий, чем сходств" <13>. -------------------------------- <13> Котляревский С. А. Юридические предпосылки русских Основных законов. М., 1912. С. 179.
Он полагал, что "русский государственный строй является совершенно дуалистическим в смысле противоположности парламентаризму и вообще недопущения в какой бы то ни было степени начал политической ответственности. Дуалистический отпечаток в нем выражен явственнее, чем в таком классическом образце этого типа, как прусская конституция - не говоря уже об австрийской" <14>. Что же касается ситуации в России, то здесь, как отмечал ученый, "наше министерство политически вполне независимо от Государственной Думы и Государственного совета, и эта независимость как бы утверждается Основными законами". Политическая ответственность министерства перед законодательными органами, по его мнению, совершенно чужда нашим Основным законам <15>. -------------------------------- <14> Там же. С. 110. <15> Там же. С. 107, 212.
Отвечая на вопрос о сущности конституционного государства, известный специалист в области государственного права В. М. Гессен указывал, что "с того момента... когда действительно народное представительство становится участником законодательной власти, устанавливается в стране конституционный режим" и, соответственно, "государство, бывшее абсолютной монархией, становится конституционным государством" <16>. "С этим самым принципом, - указывал он, - мы встречаемся и в действующем государственном праве России" <17>. -------------------------------- <16> Гессен В. М. Теория конституционного государства. СПб., 1914. С. 4. <17> Там же. С. 7.
Рассуждая о типологии отечественного государственного строя, В. М. Гессен писал: "В зависимости от характера отношений между законодательной и правительственной властью, или - точнее - между парламентом и главой государства различаются два типа конституционного государства: парламентарный и дуалистический". По результатам изучения опыта конституционного законотворчества важным признаком их различия считалось то, что "в дуалистических государствах министры остаются у власти до тех пор, пока они угодны монарху" <18>, а в парламентарных государствах министры остаются у власти "до тех пор, пока они угодны не только монарху, но и парламенту". -------------------------------- <18> Гессен В. М. Основы конституционного права. Пг., 1918. С. 415.
Подводя общий итог своим исследованиям относительно сути нового строя России, Гессен считал, что "конституционным является государство, в котором народ или народное представительство принимают решающее участие в осуществлении законодательной и учредительной власти" <19>, Россия же в этом ряду являла собой "наименее правовое из всех правовых государств" <20>. По итогам проведенного им анализа он писал: "С точки зрения права мы должны признать Россию конституционным государством, несмотря на все несоответствие этого конституционного режима реальным отношениям государственной жизни" <21>. -------------------------------- <19> Там же. С. 31, 34. <20> Там же. С. 412. <21> Гессен В. М. Теория конституционного государства. С. 8.
В разработку данной проблематики внес свой вклад и А. А. Алексеев, который особое внимание уделил изучению вопроса о степени влияния представительной власти на политику правительства в дуалистических монархиях. В целом, по мнению ученого, в дуалистической монархии, к каковой он относил и Россию, "власть, принадлежащая монарху, проявляется гораздо ярче, выпуклее, он чаще напоминает там о своем существовании, придавая политической жизни государства характерные черты своей индивидуальности" <22>. -------------------------------- <22> Алексеев А. А. Министерская власть в конституционном государстве: ее основы, роль и современное положение. Харьков, 1910. С. 139.
Конкретизируя данные теоретические постулаты на примере взаимодействия законодательной и исполнительной власти в России, Алексеев указывал, что "несмотря на всю шаткость и ограниченность русского бюджетного права, несмотря на то, что значительная часть бюджета изъята из-под действительного контроля со стороны народного представительства, существующие полномочия дают ему возможность известного влияния на административную деятельность государства, заставляют министров в той или иной степени сообразоваться с теми взглядами, которые в нем проводятся" <23>. -------------------------------- <23> Там же. С. 286, 284.
Несмотря на отличия в понимании правовой природы государства, прав и свобод человека от иных либеральных специалистов, аналогично оценивал сущность дуалистической и конституционной монархии Н. М. Коркунов <24>. "Представительные монархии, - отмечал ученый, - могут принимать две различные формы: монархии дуалистической и монархии парламентарной", а различие "двух форм представительной монархии заключается в различии объема власти парламента". "В дуалистической монархии, - подчеркивал Н. М. Коркунов, - власть парламента охватывает собою только законодательную и финансовую функции" <25>. -------------------------------- <24> Коркунов Н. М. Указ и закон. СПб., 1894. С. 104. <25> Коркунов Н. М. Русское государственное право. СПб., 1909. С. 136.
Говоря о конституционно-дуалистической монархии, Н. М. Коркунов писал: "Монарх и парламент при таких условиях являются двумя самостоятельными, различными властями, из которых каждая имеет свою сферу действия. Отсюда и название - дуалистическая монархия". "В монархии парламентарной, - писал Н. М. Коркунов, - парламент распространяет свою власть на все функции государственной власти, так что монарх вовсе не может осуществлять власть самостоятельно, без участия в том парламента" <26>. -------------------------------- <26> Там же. С. 137.
Краткий обзор взглядов либеральных правоведов на определение типологии государственного строя России начала XX в. и титулование российского монарха показывает, что российские либеральные юристы сходились во мнении, что после 1906 г. в России возникли основные элементы конституционного государства, относящегося по своей типологии к дуалистической монархии. Что же касается титулования российского монарха в контексте взаимосвязи с типологией государственного строя страны, они не считали это значимым фактором, полагая конкретную форму титула не более чем сохранением исторической традиции. В качестве общего вывода можно отметить прежде всего наличие в их трудах указания на первостепенное значение таких направлений парламентской деятельности, как реформирование избирательной системы и борьба за расширение полномочий законодательной власти как средства укрепления влияния общества на управление государством.
Название документа