Рецензия на монографию Р. Г. Ардашева "Вопросы теории и практики расследования убийств, сопряженных с посткриминальным суицидом правонарушителя"
(Комиссаров В. И.) ("Российский следователь", 2014, N 4) Текст документаРЕЦЕНЗИЯ НА МОНОГРАФИЮ Р. Г. АРДАШЕВА "ВОПРОСЫ ТЕОРИИ И ПРАКТИКИ РАССЛЕДОВАНИЯ УБИЙСТВ, СОПРЯЖЕННЫХ С ПОСТКРИМИНАЛЬНЫМ СУИЦИДОМ ПРАВОНАРУШИТЕЛЯ" <*>
В. И. КОМИССАРОВ
Комиссаров Владимир Иванович, доктор юридических наук, профессор, заслуженный юрист России.
Review of the monograph of R. G. Ardashev "Problems in the theory and practice investigation of the murders of post-conjugate suicide offender"
Рецензируемая монография - одна из немногих в юридической литературе (мы бы добавили - одно из наиболее интересных исследований по криминалистике за последнее время), в котором в комплексе рассматриваются сложные проблемы мотивации суицида лиц, совершивших убийство, и вопросы совершенствования методов расследования данного вида преступлений. В работе широко и всесторонне представлены философская, уголовно-правовая литература, данные социологических исследований. Проблемы, которые рассматривает автор, касаются решения важных теоретических задач отечественной криминалистики, непосредственно связанных с практикой расследования преступлений. Хотя монография посвящена главным образом научным проблемам, в ней уделено достаточно внимания конкретным рекомендациям установления связей между мотивом суицида и способом ранее совершенного убийства. Установление именно этих связей позволяет следователю выдвинуть обоснованную версию о субъекте и способе совершения преступления. По итогам изучения работы можно констатировать, что архитектоника (структура) монографического исследования выстроена правильно и не вызывает особых возражений. Анализируя суждения предшественников, проводивших исследования по самым разным направлениям в части гносеологии посткриминального суицида убийц (судебных медиков, психологов, юристов и др.), Р. Г. Ардашев приходит, на наш взгляд, к правомерному выводу о том, что уяснение связанных с данной ситуацией научных категорий позволит исследователю выдвинуть обоснованные версии и наметить оптимальные пути их проверки в практике расследования преступлений (с. 15, 22 - 23). Представляется актуальной и оригинальной попытка автора раскрыть проблему так называемого посткриминального суицида убийцы как способа противодействия расследованию. Анализ ряда фундаментальных трудов по данной проблематике (Э. У. Бабаевой, Р. С. Белкина, А. Ф. Волынского, А. Ю. Головина, Г. Г. Зуйкова, В. Н. Карагодина и др.) позволил Р. Г. Ардашеву выстроить обобщенную систему (структуру) элементов противодействия расследованию в исследуемой ситуации: субъект, оказывающий противодействие расследованию; цель, мотив противодействия; способ противодействия; объект противодействия; время, место, обстановка противодействия; результат оказанного противодействия (с. 38 - 39, 43). В данной части работы Р. Г. Ардашев справедливо обращает внимание на то, что профилактике суицида, в частности в местах лишения свободы, особое внимание должны уделять представители ФСИН России, ибо там зачастую имеют место случаи не только суицида, но и изощренных криминальных инсценировок самоубийства. Рассматривая проблемные вопросы повода и оснований возбуждения уголовного дела по факту убийства, сопряженного с посткриминальным суицидом, автор монографии, вопреки бытующему мнению практических работников, делает однозначный вывод - при выявлении факта убийства, сопряженного с немедленным суицидом правонарушителя, уголовное дело должно быть возбуждено незамедлительно с проведением полноценного комплекса оперативно-розыскных и следственных мероприятий (с. 75, 81, 85). Далее, раскрывая особенности осмотра трупа и местности, Р. Г. Ардашев справедливо акцентирует внимание на том обстоятельстве, что в ситуации осмотра места происшествия, когда предполагается убийство с посткриминальным суицидом убийцы, необходимо искать доказательства по ряду обозначенных в работе вопросов (с. 99 - 100). Их перечень является примерным и может меняться в зависимости от конкретной ситуации, в частности, что делали на месте происшествия убийца и потерпевший и каким было точное местоположение перед наступлением смерти лиц, трупы которых обнаружены? По вопросу дискуссионности получения показаний малолетних автор правильно делает вывод, что малолетних, ставших очевидцами преступления, следует допрашивать всегда, когда для этого существует возможность, но при этом в ходе подготовки к допросу необходимо допросить их родителей, а также иных взрослых лиц, располагающих информацией о личности ребенка (с. 114). Добавим, что ведение в данной ситуации видеозаписи, на наш взгляд, необходимо во всех без исключения случаях. Достаточно грамотно и полно в монографии рассмотрены вопросы взаимодействия следователя и органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность (глава II § 2.4), проблемы назначения и проведения судебных экспертиз (глава 3). В заключении монографии автор подводит итоги исследования и формулирует выводы и предложения. Как и в любом монографическом исследовании, отличающемся существенной новизной и многоаспектностью использования специальных знаний, в работе Р. Г. Ардашева имеются отдельные недостатки, на которые нельзя не обратить внимания. Автор несколько злоупотребляет постраничными ссылками, не всегда в рамках тематики исследования (с. 40, 126, 71 и др.). Если основным адресатом работы являются юристы (сотрудники правоохранительных органов, студенты юридических вузов и пр.), то вряд ли нужно было так много уделять внимания сложным и противоречивым суждениям судебных медиков по вопросам, напрямую не связанным с посткриминальным суицидом (с. 10 - 132). Тем более что вывод по результатам данного исследования является "отсылочным". В целом, пишет Р. Г. Ардашев, можно прийти к выводу, что уровень современных научных знаний, прежде всего в области судебной медицины, достаточно высок для того, чтобы следователь смог принять обоснованное правовое решение по факту суицида (с. 37). Этот тезис профессора В. А. Образцова правильный, но он мало соотносится непосредственно с посткриминальным суицидом. В монографии, посвященной убийствам, сопряженным с посткриминальным суицидом правонарушителя, имеют место частые отступления от заявленной темы: рассматриваются общие вопросы расследования убийств, инсценировки самоубийств и т. п. проблемы, что затрудняет восприятие предметности и логики авторских изысканий (с. 85 - 87, 96 - 98 и др.). На наш взгляд, исследование, предпринятое автором, значительно выиграло, если бы особенности раскрытия и расследования убийств, осложненных суицидом правонарушителя, были раскрыты не в общем плане, а в рамках ситуаций: 1) когда подавляющее большинство убийц известны с самого начала, поскольку при осмотре мест происшествия их трупы находятся недалеко от тел жертв, - 98 уголовных дел, или 73% (см. с. 87); 2) когда правонарушитель (суицидент) покончил с собой спустя значительное время и не в том месте, где произошло убийство; 3) совершение убийств в рамках террористического акта, совершенного террористом-смертником. Мотивы, способы совершения таких преступлений различны, да и методики расследования подобных убийств также разные. Указанные частные замечания не влияют на общую положительную оценку работы. Они являются дискуссионными и могут служить ориентиром для решения вопросов совершенствования методики расследования столь сложных видов преступлений. Монография Р. Г. Ардашева, будучи актуальным, самостоятельным, фундаментальным исследованием, обладающим значительной научной новизной, освещает ряд новых и важных для практики проблем, читается с интересом и, несомненно, будет полезной для юристов, прежде всего следователей, прокуроров и судей.
Название документа