Методологические аспекты исследования генезиса категории меры в истории отечественной государственно-правовой мысли
(Васильев А. А., Куликов Е. А.) ("История государства и права", 2013, N 16) Текст документаМЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ ГЕНЕЗИСА КАТЕГОРИИ МЕРЫ В ИСТОРИИ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ГОСУДАРСТВЕННО-ПРАВОВОЙ МЫСЛИ <*>
А. А. ВАСИЛЬЕВ, Е. А. КУЛИКОВ
Васильев Антон Александрович, доцент кафедры теории и истории государства и права юридического факультета Алтайского государственного университета, кандидат юридических наук, доцент.
Куликов Егор Алексеевич, ассистент кафедры теории и истории государства и права юридического факультета Алтайского государственного университета.
В настоящей статье исследуются методологические проблемы познания генезиса меры. Сферой исследования выступает российская охранительная правовая мысль. Авторами обосновывается специфика представлений о мере, высказанных русскими мыслителями. Используется духовно-культурологический подход.
Ключевые слова: право, мера, консервативная правовая мысль, методология.
The authors explore methodological problems about cognition of history of category "measure". The field of research is Russian conservative legal thought. Some characteristic about knowledge of category of measure in the Russian legal doctrine are established in this article. Spiritual-cultural approach is used in this article.
Key words: law, measure, conservative legal thought, methodology.
В настоящее время выходят в свет исследования, посвященные генезису отдельных категорий в истории государственно-правовой мысли <1>. Не является исключением и категория меры <2>. Однако анализ эволюции представлений о категориях охватывает исключительно европейскую политико-правовую мысль, аналогичные процессы в истории восточной, а особенно отечественной мысли, за редким исключением, вообще не рассматриваются. Между тем есть основания утверждать о наличии существенных особенностей в генезисе представлений о мере в российской государственно-правовой мысли на всем протяжении ее развития. -------------------------------- <1> См., например: Хайруллин В. И. Категория справедливости в истории политико-правовой мысли. 2-е изд. М.: URSS, 2011. 192 с. <2> См., например: Ягофарова И. Д. Категория "мера" в правовых исследованиях // Российский юридический журнал. 2009. N 3. С. 7 - 12; Новая философская энциклопедия: В 4 т. / Ин-т философии РАН; Нац. общ.-научный фонд. М.: Мысль, 2010. Т. 2. С. 531 - 532.
Современные научные исследования указывают на то, что русская государственно-правовая мысль выступает как особый феномен мировой мысли, уникальный по своим мировоззренческим и гносеологическим основам, не утративший духовно-нравственного содержания и внутреннего благочестия <3>. Философские категории, получившие детальную рационалистическую разработку на Западе, в России наполнялись одухотворенным содержанием и сакральным смыслом. Религиозность, духовность, возвышенность правосознания подданных государства Российского рассматривается как важнейшая черта отечественного правового менталитета многими учеными <4>. Данный тезис распространяется и на категорию меры. -------------------------------- <3> См.: Сорокин В. В. Почему в России не было плюрализма учений о праве? // Правовая мысль в образовании, науке и практике. 2013. N 2. С. 4 - 7. <4> См., например: Синюков В. Н. Российская правовая система. Введение в общую теорию. 2-е изд., доп. М.: Норма, 2010. 672 с.; Сорокин В. В. Понятие и сущность права в духовной культуре России: Монография. М.: Проспект, 2007. 480 с.; Васильев А. А. Консервативная правовая доктрина России: общетеоретические аспекты: Монография. М.: Юрлитинформ, 2012. 336 с.; и др.
Методологические, формальные аспекты меры были разработаны преимущественно в трудах Аристотеля <5> и Гегеля <6>. Распространенной среди европейских философов также выступает точка зрения о тесной взаимосвязи меры и права и о понимании права как меры свободы личности <7>. Определенную специфику в понимание меры внесли К. Маркс и Ф. Энгельс, применив диалектические обобщения к экономическим отношениям <8>. -------------------------------- <5> См.: Аристотель. Метафизика / Пер. А. В. Кубицкого. Ростов н/Д: Феникс, 1999. 608 с. <6> Гегель Г. В.Ф. Наука логики: В 3 т. / Отв. ред. М. М. Розенталь. М.: Мысль, 1970. Т. 1. 501 с. <7> Подтверждение тому можно найти у Гегеля. См.: Гегель Г. В.Ф. Философия права / Пер. с нем.; ред. и сост. Д. А. Керимов и В. С. Нерсесянц; вступ. статья и примечание В. С. Нерсесянц. М.: Мысль, 1990. 524 с. <8> См.: Новая философская энциклопедия: В 4 т. / Ин-т философии РАН; Нац. общ.-научный фонд. М.: Мысль, 2010. Т. 2. С. 532.
В советский период развития и отчасти в современный многие философы следовали разработанной Гегелем и Марксом концепции меры, разрабатывали ее отдельные положения и формулировали собственные выводы, не выходя, однако, за рамки, определенные классиками марксизма <9>. Что же касается правоведов, то они в большинстве своем усвоили тезис "право есть мера свободы личности" и активно использовали и используют его в своих научных изысканиях <10>. -------------------------------- <9> В качестве наиболее полного исследования философской категории меры можно назвать следующую работу: Кузьмин В. П. Категория меры в марксистской диалектике. М.: Наука, 1966. 224 с. <10> См., например: Нерсесянц В. С. Философия права: Учебник. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Норма, 2008. С. 30 - 48; Матузов Н. И. Актуальные проблемы теории права. Саратов: Издательство СГАП, 2004. С. 39 - 66; и др.
Необходимо признать безусловную научную и методологическую ценность приведенных исследований. Учеными и мыслителями были решены два важнейших вопроса, определяющих природу проявлений меры в правовой сфере жизни общества. Прежде всего, было установлено, что представляет собой мера, в какой взаимосвязи она находится с другими философскими категориями, какую роль выполняет в объективной действительности. Также констатирована теснейшая взаимосвязь права как социального феномена с мерой. Эта взаимосвязь представляется нам настолько тесной, что мера может быть рассмотрена в качестве категории, характеризующей сущность права, причем безотносительно типа правопонимания. Однако когда речь доходит до вопроса о содержании меры в праве, т. е. о том, что является эталоном упорядочения общественной жизни, единство точек зрения заканчивается, в результате чего в юридической науке ведется речь о плюрализме типов правопонимания <11>. Соответственно, есть основания утверждать, что и для русской политико-правовой мысли может быть характерно собственное видение как содержания категории меры, так и взаимосвязи этой категории с правовыми феноменами. В. В. Сорокин убедительно обосновывает существование собственного русского православного типа правопонимания, опирающегося на духовно-нравственные ценности <12>. Правомерно в этом ключе и утверждение об уникальности генезиса представлений о мере в истории отечественной государственно-правовой мысли. -------------------------------- <11> См. подробнее: Оль П. А. Правопонимание: от плюрализма к двуединству: Монография. СПб.: Пресс, 2005. С. 24 - 31. <12> См., подробнее: Сорокин В. В. Понятие и сущность права в духовной культуре России: Монография. М.: Проспект, 2007. С. 268 - 313.
Методологически важным представляется выделение определенных классификационных групп в истории отечественных представлений о мере. В качестве первой группы мы можем назвать тех мыслителей, которые за основу своих рассуждений брали достижения западноевропейской политико-правовой мысли. Сюда можно отнести как либеральное, так и революционно-демократическое направление, и говорить о каких-то особенностях их воззрений на меру в государственно-правовой жизни нет оснований. В XX в. традиция изучения и использования трудов западноевропейских мыслителей была продолжена советскими философами и юристами, которых можно объединить во вторую группу. Несмотря на видимое отвержение дореволюционного политико-правового опыта, с точки зрения содержания, на наш взгляд, нет принципиальной разницы в понимании меры у советских философов и у прозападно настроенных дореволюционных философов. Это явственно следует из работы В. П. Кузьмина, А. П. Шептулина <13>, а также из анализа взглядов П. Я. Чаадаева <14>, Н. Г. Чернышевского, В. Г. Белинского, А. И. Герцена и др. <15>. Обоснованным видится тезис К. Н. Леонтьева об отсутствии для либерализма какой-либо национальной специфики ("либерализм у всех один") <16>. Собственно, и социализм может рассматриваться как интернациональное учение, в сущности своей, в содержании учения претендующее на всеобщность и универсальность. Безусловно, с научной точки зрения употребление терминов "подражатели" и "продолжатели подражателей" будет выступать некорректным, однако по существу они отражают сущность названных двух групп. -------------------------------- <13> См.: Шептулин А. П. Система категорий диалектики. М.: Наука, 1967. 280 с. <14> П. Я. Чаадаев в своих "Философических письмах" вообще утверждает, что русские ничего не дали миру, кроме урока, показывающего, как не надо делать. См.: Чаадаев П. Я. Сочинения / Сост. В. Ю. Проскурина. М.: Правда, 1989. С. 15 - 48 и далее. <15> См.: Исаев И. А., Золотухина Н. М. История политических и правовых учений России: Учебник. 20-е изд., перераб. и доп. М.: Юристъ, 2006. С. 281 - 298. <16> См.: Леонтьев К. Н. Славянофильство и грядущие судьбы России / Сост., вступ. статья, указ. имен и коммент. А. В. Белова; отв. ред. О. А. Платонов. М.: Институт русской цивилизации, 2010. С. 175.
С другой стороны, отечественным мыслителям западнического толка нельзя отказать в том, что они во многом систематизировали и обобщили достижения западноевропейской философской и политико-правовой мысли в части учения о мере. Так, в работе В. П. Кузьмина систематизируется и обобщается учение Г. В.Ф. Гегеля о мере в его марксистской интерпретации. Однако какого-либо учета национально-культурной специфики представлений о содержании данной категории не приводится. То же можно сказать и про другие работы <17>. -------------------------------- <17> См., например: Кедров Б. М. Беседы о диалектике. Шестидневные философские диалоги во время путешествия. 3-е изд., стереотип. М.: КомКнига, 2007. 240 с.; Солопов Е. Ф. Логика диалектики. К 240-летию со дня рождения Гегеля. М.: ЛИБРОКОМ, 2011. 240 с.; и др.
В качестве третьей группы можно отметить охранительное направление отечественной политико-правовой мысли <18>. Думается, что именно это направление может быть рассмотрено как собственно русская политико-правовая мысль, поскольку защищаются и охраняются собственные устои и архетипы, а не чуждые и заимствованные у других национально-культурных общностей. И в связи со сказанным хотелось бы выделить несколько особенностей представлений о мере в рамках российской охранительной мысли. -------------------------------- <18> Подробную характеристику термина "охранительство" см.: Васильев А. А. Консервативная правовая доктрина России: общетеоретические аспекты: Монография. М.: Юрлитинформ, 2012. С. 9 - 31.
Во-первых, имеет место сущностная, содержательная сторона взаимосвязи консерватизма, охранительства с мерой: коль скоро мера суть умеренность, сдержанность, антипод крайностей, а также критерий, образец, эталон, граница, предел, а консерватизм - учение о соблюдении пределов во всевозможных новациях, о чувстве границ, рамок в различных реформах, о сохранении вещей, соответствующих эталонам традиционности, самобытности и т. п., то можно заключить, что консерватизм выступает в том числе и учением о проявлениях меры в политико-правовой действительности. Сказанное может рассматриваться в качестве еще одного аргумента, обосновывающего изучение меры именно в рамках охранительной правовой мысли. Исследование воззрений мыслителей охранительного направления отечественной правовой мысли, во-первых, позволяет утверждать, что на Руси уже с древности имели место представления о мере. Об этом говорит приводимый А. А. Васильевым отрывок из Книги Велеса, позволяющий заключать, что славяне имели некий эталон поведения - путь Прави <19>. Можно заключить, что при таком подходе славянский мифологический фольклор находился в общей канве восточных идеалов - "дхарма", "дао" и др. Безусловно, мы не встречаем символа весов в славянской мифологии, но этот символ как первичное представление о мере не универсален, а характерен для рационалистической трактовки меры и правосудия древними египтянами и древними греками. И в этом проявляется вторая специфическая черта представлений о мере в российской мысли - акцентуация внимания не на форме, не на том, что такое "мера", а на том, что этой мерой человеческих поступков выступает. Однако если в мифологии славян символ весов не присутствует, то его можно увидеть из анализа других источников несколько более позднего периода. -------------------------------- <19> Там же. С. 72.
В связи с этим третьей важной чертой, характеризующей мерило в понимании древнерусской политико-правовой мысли, выступает его сакральный характер. Об этом говорит многозначный, кумулятивный характер термина "правда", который со времен митрополита Иллариона <20> и по сегодняшний день многими учеными трактуется как сочетающий в себе "и истину, и нравственность, и общественную справедливость" <21>. В. В. Сорокин отмечает, что "с точки зрения таксономики и синтаксиса слово "правда" - не существительное, а особое предикативное слово. Оно из такого таксономического разряда русских слов, в котором стоят слова "хорошо", "плохо", "уютно", обозначающие категорию состояния. Понятие правды обозначает особое духовное состояние, в котором совпадают объективная, данная Богом, истина и внутренняя совесть человека. Слово "правда" предполагает честность, праведность и совестливость человека, невозможные в понятиях Святой Руси без православной веры в Бога" <22>. Мера поступков человека, исходя из сказанного, наполнена духовно-нравственным смыслом, а также представляет собой не внешний ограничитель и формальный критерий правомерности, а внутреннее мерило соответствия человеческих поступков духовно-нравственным абсолютам и велениям совести. -------------------------------- <20> См. подробнее: Исаев И. А., Золотухина Н. М. История политических и правовых учений России: Учебник. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Юристъ, 2006. С. 18 - 19. <21> См.: Поляков А. В. Общая теория права: Курс лекций. СПб.: Юридический центр Пресс, 2001. С. 316 - 317. <22> Сорокин В. В. Понятие и сущность права в духовной культуре России: Монография. М.: Проспект, 2007. С. 148.
Непосредственное отношение к теме нашего исследования имеет упоминаемый С. В. Юшковым такой исторический источник, как "Мерило Праведное" <23>. Заслуживает внимания исследование данного источника, проведенное В. Калачевым. На основе анализа нескольких списков, вариантов текста данного исторического памятника (можно даже употребить термин "памятника права") он делает несколько выводов: "1) что под именем Мерила Праведного действительно известны юридические сборники, составленные преимущественно в руководство для суда, и имевшие, следовательно, практическое значение; 2) что это название они получили от заглавия, которое указывает на праведный суд; 3) что общее в них введение, помещенное между заглавием и самим сборником, состоящее из обращения к князю и извлечений из разных мест Ветхого Завета, соборов, сочинений Отцев Церкви и проч., включено в них с целью увещания и назидания судьям" <24>. При этом Н. Калачев приводит и выдержку из текста Мерила Праведного, из которой свидетельствует тесная связь права, весов, правосудия <25>. Получается, что, во-первых, данный источник позволяет говорить о развитых представлениях в древнерусской мысли о взаимосвязи права и меры, во-вторых, сборник правовых норм именуется измерителем праведности, взвешивателем истины, в-третьих, безусловен его сакральный, духовно наполненный характер, в-четвертых, данный источник выступал реально действующим и включал в себя множество самостоятельных групп норм как канонического, так и светского права. Мерило Праведное, таким образом, выступает наглядным примером, показывающим специфику представлений о мере в праве в отечественной правовой мысли. Конечно, существование Мерила Праведного не позволяет утверждать, что в древнерусской и славянской мифологии присутствовал символ весов, но подобное понимание разрешителя юридических дел дает основание заключить, что и в отечественной правовой мысли тесно связывали право, правосудие с различными проявлениями категории "мера", хотя и с национально-ментальными особенностями. -------------------------------- <23> См., например: Юшков С. В. История государства и права России (IX - XIX вв.). Ростов н/Д: Феникс, 2003. С. 165. <24> Мерило Праведное // Архив историко-юридических сведений, относящихся до России, издаваемый Николаем Калачевым. Книжка первая. Отделение III. М., 1850. С. 39. <25> Там же. С. 29.
Четвертая идея, выражающая представления о мере в отечественной правовой и философской мысли, - это идея умеренности. Владимир Мономах в своем Поучении указывает на то, что необходимо "...при беседе говорить в меру, умеренно есть и пить" <26>. Эта идея в дальнейшем волновала умы многих русских мыслителей, породила полемику иосифлян и нестяжателей и до сих пор не потеряла своей актуальности. -------------------------------- <26> Поучение Владимира Мономаха // Исаев И. А., Золотухина Н. М. Хрестоматия по истории политических и правовых учений России. М.: Юристъ, 2003. С. 30.
Характерно также, что и правосудие в представлениях древнерусских мыслителей - это не безликая и беспристрастная деятельность по разрешению дел (образ Фемиды с повязкой на глазах и с карающим мечом), а правый суд, восстановление правды, истины, справедливости <27>. Это также подтверждает мнение об ином, духовно-нравственном подходе к категории меры в отечественной правовой мысли. -------------------------------- <27> См.: Васильев А. А. История русской консервативной правовой мысли (VII - XX вв.): Монография. Барнаул: АЗБУКА, 2011. С. 88.
Таким образом, во-первых, представления о мере возникли на Руси в глубокой древности, во-вторых, русскую мысль преимущественно интересовал вопрос не о форме меры, а о ее содержании, в-третьих, содержание меры человеческих поступков представлялось преимущественно сакральным, в-четвертых, воплощением этой сакральности выступал идеал правды, в-пятых, категорию меры (опосредованно) применяли и к государственным феноменам (образ идеального правителя, пределы его власти, критерии эффективности деятельности), и в-шестых, центральной идеей была идея умеренности в делах, стремлениях и поступках. Что касается последнего, то стоит также отметить, что в этом отношении существует парадокс: мыслители призывают в своих трудах к умеренности, к чувству меры, к избеганию крайностей и сами же констатируют их отсутствие у русских людей <28>. Перечисленные особенности выступают также "мерой" различения отечественных и новоевропейских представлений о категории меры. -------------------------------- <28> См., например: Достоевский Ф. М. Дневник писателя: Книга очерков. М.: Эксмо, 2007. С. 78; Чичерин Б. Н. Мера и границы // История политических учений: В 3 т. / Подг. текста, вступ. статья и комментарий И. И. Евлампиева. 2-е изд., испр. СПб.: РХГА, 2010. Т. 3. С. 635 - 638.
Название документа