Общее учение о государстве в системе немецкого правоведения
(Княгинин К. Н.) ("Конституционное и муниципальное право", 2008, N 12) Текст документаОБЩЕЕ УЧЕНИЕ О ГОСУДАРСТВЕ В СИСТЕМЕ НЕМЕЦКОГО ПРАВОВЕДЕНИЯ
К. Н. КНЯГИНИН
Княгинин К. Н., заведующий кафедрой конституционного, административного и муниципального права Сибирского федерального университета, доцент, кандидат юридических наук (г. Красноярск).
1
По мере воссоздания в России правовых институтов, а вслед за этим и государственных институций, известных современному государству, принадлежащему к континентальной правовой семье, правовая система Германии по отношению к российской правовой системе становится все более, как сказали бы в не столь далекие времена, братской. С учетом разницы в уровнях развития сравниваемых правовых систем это "братство" является, наверное, в лучшем случае двоюродным. Но в его подтверждение можно ссылаться уже не только на приживленного (реципированного), пусть и разными путями, на немецкой и российской почве и сегодня уже, пожалуй, с точки зрения оказываемого на состояние правовой системы легендарного общего римского "прародителя" немецкого и российского права. Если глубинный смысл правовых явлений, характерных для современных российской и немецкой правовых систем, может и сейчас не во всем совпадать, то сами "наборы" этих явлений оказываются вполне сопоставимыми не только по большинству формальных, но и по многим вполне содержательным моментам. Немецкая и российская правовая "материя" имеют одинаковое обличив: принципиально тождественны используемые источники права; сходны значение и функции юридической практики, прежде всего судебной; родственны вертикальные структуры законодательства (особо в этой связи нужно сказать о том, что конституция как основной закон, благодаря в первую очередь конституционному правосудию, стала и в России играть подобающую роль); близка общая горизонтальная (отраслевая) структура законодательства, в основу которой положено признанное и в России различение частного и публичного права и т. д. Значительное сходство в содержании, структуре и формах проявления отечественной и немецкой правовой жизни должны иметь в качестве своего закономерного следствия ощутимое совпадение тематик, да и содержательных результатов исследований, предпринимаемых в рамках национального правоведения, а равно более или менее беспроблемную взаимную прямую научную конвертацию этих результатов <1>. Это делает сравнительный анализ состояния немецкой и российской юриспруденции особенно интересным. Изучение немецкого опыта построения и развития такой существующей в Германии научной и учебной дисциплины, как "Общее учение о государстве", может дать результаты, полезные для оценки сложившейся системы аналогичной области отечественного правового научного знания, а также структуры и содержания преподаваемых обучающимся юридической профессии специальных предметов. -------------------------------- <1> Конечно, речь идет о совпадении и прямой конвертации результатов исследований, выполненных в одном методологическом и методическом, в данном случае - юридико-догматическом, ключе. И еще. Следует напоминать о необходимости соблюдения методологических принципов, обеспечивающих объективный и всесторонний научный анализ. Те же небеспристрастные идеологические и иные установки, которых по каким-то причинам придерживаются отдельные исследователи, школы и даже, как это было недавно у нас, национальная юридическая наука в целом, могут как превращать результаты своих изысканий в ограниченно конвертируемые, так и препятствовать восприятию и конвертации в систему собственного научного материала знаний, полученных в иной "системе координат".
2
Первой реальной попыткой изложения системы науки общего учения о государстве, как указывает П. Бадура, ссылаясь на специальные предпринятые некоторыми учеными изыскания по истории развития немецкой юриспруденции, следует считать изданную в 1763 г. работу А. Л. Шлецера "Общее государственное право и государственно-конституционное учение". Само же словосочетание "Allgemeine Staatslehre" в качестве терминологического обозначения некоторой развернутой системы научного знания соответствующей тематики было введено в научный оборот несколько позднее В. Й. Бером. Первый том его "Системы общего учения о государстве" был опубликован в 1804 г. <2>. -------------------------------- <2> См.: Badura Peter. Die Methoden der neueren Allgemeinen Staatslehre. 2, um eine neue Einl. des Autors erw. Aufl. Goldbach: Keip Verlag, 1998. S. 75. В некоторых источниках годом издания работы А. Л. Шлецера указывается 1793.
Из множества работ XIX в., подаваемых их авторами как общее учение о государстве, заслуживают быть выделенными популярные и многократно переиздававшиеся сочинения швейцарца Й. К. Блюнчли, вышедшие в 1875 г. в виде трехтомника "Учение о современном государстве", первый том которого и назывался "Общее учение о государстве", два последующих - "Общее государственное право" и "Политика как наука". Рубежной в истории развития немецкого общего учения о государстве стала уже упоминавшаяся работа Г. Еллинека. Этот труд, подытоживший изыскания более чем столетнего периода становления общего учения о государстве, был опубликован в Германии в 1900 г. <3>. За год до выхода работы Г. Еллинека и тремя годами позднее были изданы курсы по общему учению о государстве соответственно Х. Рема и Р. Шмидта <4>. В последующие десятилетия были опубликованы курсы по общему учению о государстве, принадлежавшие перу Х. Кельзена, Х. Крюгера, Х. Навиаски (четырехтомный), Х. Хеллера и других. Заложенные когда-то работами названных авторов, большинство из которых сегодня признаются классиками немецкой и даже мировой юридической мысли, традиции не утрачены в немецком правоведении и поныне. Во второй половине XX - начале XXI в. издано множество озаглавленных словосочетанием "Общее учение о государстве" или включающих это словосочетание в свое наименование учебных и фундаментальных научных курсов. За период развития общего учения о государстве опубликованы сотни, если не тысячи статей, подготовленных в русле тематики данной дисциплины <5>. -------------------------------- <3> См. русский вариант: Право современного государства: Общее учение о государстве. Т. 1. СПб.: Тип. т-ва "Обществ. польза", 1903; Общее учение о государстве. Право современного государства. Т. 1. 2-е изд., испр. и доп. СПб.: Н. К. Мартынов, 1908; Общее учение о государстве. СПб.: Юрид. центр Пресс, 2004. <4> В немецкой литературе высказано мнение, что именно работами трех указанных авторов, прежде всего Г. Еллинека, и было окончательно создано "Общее учение о государстве" как особая научная дисциплина. В заслугу же именно Г. Еллинеку ставится не только то, что в его работе были изложены некоторые отточенные идеи, составившие фундамент современных континентальных юридико-догматических трактовок государства, его форм и т. д., но и то, что он внес решающий вклад в решение методологических проблем общего учения о государстве: обоснование его предмета, места в системе наук (об этом см.: Staatsrecht der Bundesrepublik Deutschland. Bd. 1. Grundbegriff und Grundlagen des Staatsrechts, Strukturprinzipien der Verfassung. 2, vollig neubearb. Aufl. Munchen: C. H. Beck Verlag, 1984. S. 38). <5> В конце прошлого века был период, когда внимание к исследованиям в русле общего учения о государстве в немецком правоведении несколько ослабло. Однако, как полагает ректор Фрайбургского университета профессор Андреас Фосскуле, это учение должно пережить ренессанс в эпоху европеизации и интернационализации (см.: Vobkuhle Andreas. Die Renaissance der "Allgemeinen Staatslehre" im Zeitalter der Europaisierung und Internationalisierung, in: JuS (Juristische Schulung). 2004. N 2. S. 2 - 7). Данный процесс объясняется тем, что в период подготовки Конституции Европейского союза в европейской юридической науке возникла потребность в уточнении и пересмотре уже, казалось бы, окончательно устоявшихся теоретических представлений о признаках государства, в том числе о его суверенитете, о формах государственного устройства, формах конституции и т. д. (краткий обзор данных проблем см., например: Дюмон Х. Вопрос о европейском государстве с точки зрения конституционалиста (реферат) // Конституционное право: Новейшие зарубежные исследования. Сб. науч. тр. М.: РАН ИНИОН, 2005. С. 8 - 14). Все эти явления в немецкой науке составляют предмет анализа, в том числе и в первую очередь общего учения о государстве.
Курсы немецких ученых по общему учению о государстве являются, как принято говорить, авторскими и отличаются друг от друга не только структурой, логикой подачи материала, но и тематикой. При этом общее учение о государстве все-таки имеет свои устоявшиеся тематические рамки, и его содержательный стержень отражается в большинстве заявленных как изложение такового учения курсов. М. Криле считает, что значительный вклад в, как принято выражаться в немецкой литературе, каталогизацию тематик и проблем общего учения о государстве был внесен в свое время Х. Хеллером <6>. Действительно, редко в каком современном курсе не затрагиваются темы, представленные в работе Х. Хеллера, а именно: понятие, задачи и методы общего учения о государстве, общество, понятие, функции, формы государства, государственная власть, конституция (теория конституции) и др. <7>. Австрийский правовед Ф. Койа при подготовке своего труда руководствовался, пожалуй, некоторыми принятыми сегодня, скажем так, усредненными представлениями о том, что является предметом общего учения о государстве. В разнообразном с точки зрения охваченной тематики, но имеющем простую и наглядную структуру курсе данного ученого последовательно освещены вопросы: понятие науки общего учения о государстве; понятие государства; суверенитет; цели и задачи государства; международное право и внутригосударственное право; формы государства; конституция; правовое государство и принцип легальности; разделение властей; понятие и типы органов государства; парламент; партии и объединения; глава государства; правительство; управление; правосудие; конституционное правосудие; основные права и обязанности личности; разделение государства (территориальная и персональная децентрализация); режимы "бедствия" (особые правовые режимы) <8>. -------------------------------- <6> Kriele Martin. Einfuhrung in die Staatslehre. 5, uberarb. Aufl. Opladen: Westdeutscher Verlag, 1994. S. 17. <7> См.: Heller Hermann. Staatslehre. Leiden: A. W. Sijthoffis, 1934. <8> См.: Koja Fridrich. Allgemeine Staatslehre. Wien: Manz Verlag, 1993.
Широкий и достаточно разнообразный предмет исследований, ведущихся под маркой общего учения о государстве, большой объем накопленных составляющих это учение доктринальных положений, проработанность так называемых метанаучных моментов (теоретическое обоснование целостности предмета общего учения о государстве, системности составляющего это учение знания, его отличительной методологии и т. д.) привели к признанию в немецкой доктрине того факта, что общее учение о государстве переросло рамки простого направления исследований внутри какой-то научной дисциплины и статуировалось в самостоятельную науку. Также "Общее учение о государстве" как вполне самостоятельный предмет включено в учебные планы юридических факультетов многих университетов немецкоязычных стран. Иногда, правда, как будет указано дальше, эта дисциплина преподается "сблокированной" с какой-то полагаемой родственной дисциплиной. Само используемое наименование анализируемой науки указывает, что в ее рамках концентрируется и развивается знание лишь о каких-то явлениях и процессах, характерных для всех (многих) государств, по крайней мере современных. Общее учение о государстве, как заявляется, должно все относящиеся к его предмету вопросы рассматривать, не вдаваясь в специфику и детали строения и функционирования конкретных государств в целом и их отдельных структурных элементов. Наряду с общим учением о государстве в качестве специальных наук о государстве принято выделять "Besondere Staatslehre" - "особенное учение о государстве" (правильнее - "учения", так как это науки об отдельных государствах и их теоретически должно быть столько, сколько существует государств) и "Vergleichende Staatslehre" - "сравнительное учение о государстве" (этой науке, в заявленной доктринальной логике, полагается заниматься сопоставлением конкретных государств). К этому делению наук о государстве многие немецкие авторы в своих курсах по общему учению наук о государстве переходят после формулирования характеристик "Staatslehre" ("учения о государстве"), под которым, правда, разумеется не реальная наука, а некая система знаний о государстве, составленная путем консолидации трех перечисленных учений (общего, особенного и сравнительного). Если быть более точным, то учение о государстве в немецких научных источниках предстает, скорее, даже не в виде реальной системы научных знаний, а в виде некоторой научной конструкции, которую наделяют типичными чертами всех трех перечисленных учений и используют для теоретического моделирования - проработки сугубо методологических вопросов этих названных учений. При этом многие авторы оперируют и еще более широким понятием - "науки о государстве". Под эгидой наук о государстве объединяются все три перечисленные учения, вместе взятые, а также размещаемые на некотором отдалении от этих учений вследствие отличающегося исследовательского подхода "философия государства", "этика государства" и др.
3
Впрочем, приведенное схематичное описание местоположения общего учения о государстве, которое отражает достаточно типичный для немецкой литературы подход к данной проблеме, может уточняться в зависимости от особенностей позиции того или иного автора, занимаемой им по вопросу о природе учений о государстве вообще и общего учения в частности. Самому по себе поиску места учений о государстве (и общего учения о государстве) под научным "солнцем" немецкие исследователи, можно сказать, исторически вынуждены уделять большое внимание. Данные дисциплины, возникнув и будучи признаны относительно недавно, "протискиваются сквозь строй" более или менее оформившихся традиционных наук. И сегодня общее учение о государстве, как считается в немецкой доктрине, осваивает "пятачок", на котором продолжают "толкаться" многие науки (юриспруденция или, правильнее, система юридических наук, философия, этика, статистика, социология, политическая наука <9>, история и другие со своими системами специальных наук). -------------------------------- <9> Термин "политическая наука", по крайней мере, в рамках исследований, затрагивающих вопросы государства и права, признается многими немецкими учеными более точным, чем термин "политология", и, соответственно, употребляется в немецких научных источниках чаще. Возможно, такое отношение к данным терминам сложилось из противопоставления политической науки как наследницы немецких классических научных традиций и политологии как порождения англо-американского опыта политических исследований.
Типизировать изложенные в немецких источниках соображения относительно природы и места общего учения о государстве непросто, поскольку они не только разнообразны, но часто отличаются "полутонами" в трактовке научного характера учения о государстве вообще и общего учения о государстве в частности. Некоторые же касающиеся этого вопроса суждения представляются гибкими настолько, что не позволяют с достаточной категоричностью зачислять автора в сторонники какой-то определенной точки зрения. Наконец, нередко современные немецкие авторы попросту избегают прямых суждений по этому вопросу, поэтому их мнение приходится выводить из общей логики их работы. Главной же проблемой такой типизации останется опасность некорректности оценок, даваемых представителем иной научной школы на основании лишь ограниченного круга немецких научных источников. Здесь остается только напомнить заявленную ранее цель: при анализе развития и состояния немецкого общего учения о государстве в данной работе в уме держатся состояние и перспективы соответствующей области российской науки, и оценки немецкому опыту даются, естественно, с позиций, которые может занимать российски ориентированный (в научном и учебном плане) автор. Итак, сопоставление сложившихся в немецкой науке суждений позволяет, как представляется, говорить о двух принципиально отличающихся методологических подходах к решению проблемы природы и места знания, составляющего общее учение о государстве. Суть первого подхода, которого придерживается немалое число немецких авторов, заключается в том, что залогом самодостаточности этой дисциплины видит ее структурную обособленность в рамках обществоведения, пусть не в одиночку, а вместе с системой других упомянутых собственно государственных наук (учений о государстве). Причем в одном теоретическом варианте, его можно назвать теорией комплексности или междисциплинарного суверенитета учения о государстве и общего учения о государстве в том числе, ставка делается на обоснование комплексности знаний о государстве в сочетании с равнодистанцированностью их от традиционно признаваемых самостоятельными наук, положения которых касаются государства и могут так или иначе включаться в учения о государстве. Так, Г. и Е. Кюхенхоффы утверждают, что учение о государстве содержит элементы множества отдельных наук, называя в числе последних едва ли не все обществоведческие в самом широком смысле этого слова дисциплины: от юриспруденции и политической науки вплоть до экономической науки и политической географии <10>. -------------------------------- <10> См.: Kuchentoff Gunter, Kuchentoff Erich. Allgemeine Staatslehre. 8, uberarb. und erganzt. Aufl. Berlin, Koln, Mainz: Kohlhammer Verlag, 1977. S. 17. Далее в данной работе в русле идей Г. Еллинека указывается на возможность выделения социологического общего учения о государстве и юридического общего учения о государстве. Это вписывается в логику первоначально заявленной точки зрения. В рамках комплексного учения в целом, естественно, можно отбирать материал с неюридическим (социологическим) и юридическим уклоном. О меж(много)дисциплинарности (в немецком варианте - интердисциплинарности) учения о государстве говорит Х. Х. фон Арним. Утверждая, что учение о государстве применяет методы различных наук, он прямо и резко заявляет: "Учение о государстве сегодня либо интердисциплинарно, либо его нет вообще" (см.: Arnim Hans Herbert von. Staatslehre der Bundesrepublik Deutschland. Munchen: F. Vahlen Verlag, 1984. S. 9 - 10).
Причислю к представителям точки зрения названного выше типа, только во втором ее варианте (теория параллельности, или дисциплинарного суверенитета учений о государстве вообще и общего учения о государстве в том числе), группу авторов, которые старательно отграничивают учение о государстве и общее учение о государстве от всего и вся, говоря о несовпадении (полном или частичном) то предмета, то метода учений о государстве с той или иной "негосударственной" наукой, и избегают при этом утверждений о каком-либо взаимовхождении содержания этих учений и содержания "негосударственных" дисциплин, о какой-либо прямой зависимости этих групп наук друг от друга <11>. Здесь, как видим, речь идет скорее не о дистанцированности общего учения о государстве от "негосударственных" дисциплин, у которых это учение тем не менее заимствует для своих нужд определенный материал, а о его (общего учения о государстве) изолированности от данных дисциплин. За приводимыми в обоснование этой изолированности доводами в конечном счете стоит аксиома о суверенности наук о государстве по определению или, как принято называть такую аргументацию в немецкой науке, "из природы вещей" (в данном случае - из природы государства как специфического и обособленного предмета научных исследований) <12>. -------------------------------- <11> См., например: Herzog Roman. Allgemeine Staatslehre. Frankfurta. M.: Athena um Verlag, 1971. S. 1 - 38. <12> Авторы некоторых объемных и претендующих на всеохватность тематики курсов свою позицию по проблеме места общего учения о государстве в системе обществоведения развернуто не формулируют (см., например: Kruger Herbert. Allgemeine Staatslehre. Stuttgart: W. Kohlhammer Verlag, 1964; Eckhardt Walter, Schmidt Ludwig. Allgemeine Staatslehre. Stuttgart, Dusseldorf: W. Kohlhammer Verlag, L. Schwann Verlag, 1966; Fleiner-Gerster Thomas. Allgemeine Staatslehre. 2. Aufl. Berlin usw.: Springer-Verlag, 1995). Но такой подход, как представляется, свидетельствует о признании "суверенности" данного учения, при этом, скорее, в его названном вторым дисциплинарном (параллельном) варианте. Исследователи здесь явно или неявно исходят из очевидного для них и для читателя существования самодостаточных наук о государстве, не нуждающихся в специальном обосновании и каком-то доктринальном отграничении от иных дисциплин.
Второй прослеживаемый в немецкой доктрине тип подхода к решению проблем самодостаточности и значимости общего учения о государстве заключается в поиске для него своего рода покровительства со стороны какого-то пула социальных наук, который определенно признан и логично структурирован в теории. Войдя в такой пул, пусть и на началах зависимости, данное учение получило бы более веские теоретические гарантии своей предметной и методологической определенности и соответственно самостоятельности, пусть не в рамках обществоведения в целом, но в рамках какого-то его подразделения. С учетом предложенных определений, характеризующих выделенные ранее подходы к определению природы и места общего учения о государстве, рассматриваемый подход возможно назвать теорией внутридисциплинарной автономии данной науки. Анализ научных источников позволяет сделать вывод о том, что в немецкой доктрине обосновываются два основных варианта внутридисциплинарной автономии общего учения о государстве. Имеются в виду вариант с отнесением этого общего учения к числу политических наук <13> и вариант с причислением данного учения к наукам юридическим <14>. -------------------------------- <13> Р. Циппелиус свой самый, пожалуй, популярный (издавался с 1969 по 2007 г. в Германии полтора десятка раз, издан переведенным на другие языки в нескольких странах Европы) современный краткий учебник по общему учению о государстве сопроводил подзаголовком "Политическая наука" (см., например: Zippelius Reinhold. Allgemeine Staatslehre: (Politikwissenschaft). 13, neubearb. Aufl. Munchen: C. H. Beck Verlag, 1999). Ф. Ермакора называет общее учение о государстве политической наукой, а потом уточняет это, характеризуя учение как политическую юридически ориентированную науку (см.: Ermacora Felix. Allgemeine Staatslehre. Teilbd. 1. Berlin: Dunker und Humblot, 1970. S. 18 - 28). <14> См.: Badura Peter. Die Methoden der neueren Allgemeinen Staatslehre. 2, um eine neue Einl. des Autors erw. Aufl. S. XIV; Staatsrecht der Bundesrepublik Deutschland. Bd. 1. Grundbegriff und Grundlagen des Staatsrechts, Strukturprinzipien der Verfassung. 2, vollig neubearb. Aufl. S. 48 - 49.
Впрочем, объединение в один тип этих двух вариантов оценки места общего учения о государстве оказывается во многом формальным. По духу теоретическая политическая автономизация общего учения о государстве ближе его идеям его суверенизации. Дело в том, что реального развития само по себе определение общего учения о государстве как политической науки в немецких научных источниках не получает. Такое определение практически не отражается ни на подходе к общему учению о государстве как таковому, ни на подходе к его внешним связям. Объявленное политическим общее учение оказывается окруженным теми же и тоже, естественно, политическими науками - особым и сравнительным учениями о государстве, а политическая наука предстает в виде знакомого учения о государстве (консолидированного из перечисленных трех наук) и добавленным к ним, например, таких наук, как теория политики, внутренняя политика, внешняя политика. Современных немецких исследователей, в том числе объявляющих учения о государстве политическими науками, структура политической науки в целом и место в ней учений о государстве по-настоящему, пожалуй, не занимают. Весь анализ сводится к дежурным упоминаниям политической науки и ее составных частей и формальным теоретическим "проходам" по схеме "развал-схождение" учений о государстве и политических наук (других политических наук). Позволю себе заметить, что предлагаемые в немецкой теории трактовки общего учения о государстве в сложившемся его виде в качестве дисциплины суверенной, в равно автономной в структуре политической науки есть дань традиции, а точнее, пожалуй, инерции, которой следуют на протяжении уже даже не десятилетий, а столетий. В работах отцов - основателей общего учения о государстве отразились и их попытки создать новое универсальное и в то же время глобальное и независимое учение, и слабая проработанность в науке XVIII и XIX в. вопросов структуры и дифференциации социального знания, и особенности использовавшихся тогда научных понятий (те же понятия "политика" и "политическая наука" были куда более емкими и многозначными) <15>. -------------------------------- <15> П. Бадура отмечает, что в работах Й. К. Блюнчли выражено его понимание общего учения о государстве как науки во многом философской и исторической, что Г. Еллинек усматривал в общем учении о государстве наряду с юридическими значимые социологические начала, а Х. Навиаски - юридические, философские и социологические (см.: Badura Peter. Die Methoden der neueren Allgemeinen Staatslehre. 2, um eine neue Einl. des Autors erw. Aufl. S. 77, 80).
От сознательно или стихийно избранного когда-то курса на суверенизацию (в ее междисциплинарном и дисциплинарном вариантах) и политизацию общего учения о государстве оказалось не так-то просто отказаться <16>. Некоторые усилия немецких ученых, направленные на поддержание ставших привычными доктринальных рецептов решения вопросов природы и положения в системе науки общего учения о государстве, стороннему нейтральному наблюдателю могут показаться лишенными содержательного смысла. -------------------------------- <16> Конечно, одной из непростых методологических проблем социальных наук остается и сегодня отделение юридического подхода к предмету исследования от подхода политического. Немецкий ученый К. Зонтхаймер, задавшись целью определения связи политической науки и науки юридической с "той" (не юридико-, но политико-научной) стороны, свои соображения на сей счет изложил в разделе работы с симптоматичным названием "Непроясненное соотношение (политической науки. - Авт.) с государственно-юридической наукой". Кстати, и этот автор в принципе не отрицает юридического характера общего учения о государстве, оговариваясь лишь, что это учение не является юридической дисциплиной "в узком смысле слова как государственное или конституционное право" (см.: Sontheimer Kurt. Politische Wissenschaft und Staatsrechtslehre, in: Rechtswissenschaft und Nachbarwissenschaften. Bd. 1. Soziologie, Politik, Verwaltung, Wirtschaft, Psychologie, Kriminologie. 2, unverander. Aufl. Munchen: C. H. Beck Verlag, 1976. S. 70 - 75). Но любая возникающая в социальных науках сложность методологического толка есть в конечном счете следствие неудовлетворительного решения вопроса о точках отсчета в исследованиях.
Так, именно для того, чтобы не дать рухнуть ставшей привычной теоретической конструкции, в немецком правоведении ведется многолетний, выражаясь боксерской терминологией, "бой" даже не с "грушей", а с "тенью". Забегая несколько вперед, отметим, что в систему юридических дисциплин общее учение о государстве может быть органично вписано как его составная часть. Для того же, чтобы это общее учение было как-то логично помещено в систему неких комплексных, чисто государственных или политико-государственных наук, его научное окружение пришлось доктринально достраивать, включив в него те самые названные выше науки - общее и сравнительное учения о государстве. Как обобщающей и теоретической собственно государственной (политико-государственной) дисциплине общему учению просто приходится противопоставлять эти "зеркальные" нетеоретические государственные науки, которых "просто не может не быть", раз общее учение о государстве в таком сугубо государственном (или политическом) виде существует в немецкой общественной науке реально. Однако серьезных свидетельств существования этих наук, открытых "на кончике пера", в немецкой литературе обнаружить не удастся. В научных источниках эти науки в 99 процентах случаев упоминаются тогда, когда им и "положено" быть упомянутыми, а именно: в курсах по общему учению о государстве в ходе рассуждений о его природе. Затем они выводятся с научной "сцены" как персонажи, сказавшие все свои предусмотренные научно-методологическим сценарием реплики. Вероятно, именно осознание заведомой виртуальности особенного учения о государстве препятствует напрашивающимся попыткам его конструирования применительно к той же Германии. Десяткам курсов по общему учению о государстве практически нечего противопоставить. И упомянутую работу Х. Х. фон Арнима "Учение о государстве ФРГ", которая выполнена как курс по особенному учению о конкретном государстве, в принципе даже нельзя назвать тем самым подтверждающим действующее правило исключением. Взятый без некоторых, как представляется, необязательных в логике его основной содержательной части методологических экскурсов на тему учений о государстве, этот курс превратиться в авторские (в работе заметен так называемый теоретический уклон), но вполне узнаваемые "Основы государственного права ФРГ". Да и с немецкоязычными курсами по сравнительному учению о государстве дело обстоит, прямо скажем, не очень хорошо. По сути, само общее учение, если оно не сводится к сухому пересказу теоретических определений, что, понятно, не может быть функцией науки, а уместно для учебного пособия типа "Учение в схемах и определениях", превращается в известной степени в сравнительное учение. Теоретические выводы, которые призвано делать общее учение о государстве, возможны только на основе какого-то сравнения государственного (конституционного) устройства разных стран. Современная австрийская исследовательница А. Гампер озаглавила свой курс "Государство и конституция: введение в общее учение о государстве". Специфику своего варианта общего учения о государстве автор видит, во-первых, в том, что особое внимание уделяет единству современного государства и конституции, во-вторых, в том, что данное учение, охватывающее традиционный круг вопросов, подается в сравнительно-конституционном ключе, с приведением наглядных примеров из современных конституций <17>. -------------------------------- <17> См: Garnper Anna. Staat und Verfassung: Einfuhrung in die allgemeine Staatslehre. Wien: Facultas-WUV, 2007.
Есть все основания поддержать высказываемую в немецкой литературе точку зрения, согласно которой такую науку, как общее учение о государстве, следует относить к наукам юридическим. И здесь не только любопытным терминологически, а чрезвычайно важным содержательно для понимания отраженной в некоторых немецких источниках трактовки природы общего учения о государстве является тезис о присущей ему нормативности <18>. Именно указанный признак должен и может использоваться в качестве критерия отграничения общего учения о государстве от неюридических наук (немецкие авторы, признающие нормативность общего учения, не всегда увязывают ее с юридическим характером данной науки). Будучи нормативным, общее учение о государстве есть согласно выработанным в немецкой доктрине представлениям наука о "должном" с точки зрения права. Таковой эта наука остается, пока препарирует государство как предмет своего изучения во всех его аспектах от понятия и признаков до форм и функций в свете предписаний позитивного законодательства <19>. -------------------------------- <18> Herzog Roman. Allgemeine Staatslehre. S. 32; Doehring Karl. Allgemeine Staatslehre: eine systimatische Darstellung. Heidelberg: C. F. Muller Verlag, 1991. S. 13 - 15; Koja Fridrich. Allgemeine Staatslehre. S. 7 - 8. <19> Здесь уместно вернуться к описанной выше тематике общего учения о государстве. За всеми перечисленными в качестве ее составных частей разделами стоят явления, выступающие предметом правового регулирования. Даже такой на первый взгляд, казалось бы, философский вопрос, как понятие государства, в его практико-юридической постановке на деле является вопросом права и правовой практики. Небезызвестные три элемента-признака государства есть имеющие юридическое описание и юридический режим существования территория и границы, гражданство (и "иностранство"), суверенная публичная власть с ее носителями и формами. Можно даже сказать, что все явления, составляющие предмет общего учения о государстве, под определенным углом зрения не только оформляются, но и порождаются позитивным правом. П. Бадура прямо указывает: "Правовые науки и общее учение о государстве как юридическая дисциплина занимаются действующим правом" (Badura Peter. Die Methoden der neueren Allgemeinen Staatslehre. 2, um eine neue Einl. des Autors erw. Aufl. S. XIV).
Этот угол зрения на государство не присущ, по высказываемому в немецких научных источниках, в том числе и тех, в которых общее учение о государстве не относится к юридическим наукам, мнению, прочим наукам. Последние (по крайней мере, социологию, политологию и подобные) предлагается именовать эмпирическими или эмпирико-аналитическими науками, обращая внимание на то, что они, в отличие от нормативного, и, значит, неэмпирического общего учения о государстве отталкиваются не от нормативно-должного, а от эмпирики фактов социальной, пусть и государственной и правовой, жизни <20>. Хотелось бы специально обратить внимание на то, что из нормативности общего учения о государстве логично вытекает, что оно является, правильнее сказать, не учением о государстве, а учением о праве о государстве (учением о том праве, которое о государстве). Этот вывод принципиально важен не столько для дальнейшего анализа немецкого общего учения о государстве (в сложившейся в Германии системе правоведения он не столь актуален), сколько для определения природы аналогичной системы знаний в отечественной науке (здесь важность этого вывода может проявиться сполна). И в качестве ремарки: в принципе эмпирические (ненормативные) науки, понимаемые таковыми согласно немецкой доктринальной трактовке, должны описывать государство с помощью категорий и конструкций, отличных от категорий и конструкций, которые имеют установленное позитивным правом юридическое содержание. Всякое именуемое политологическим исследование, например, проблем федеративного устройства государства, есть либо исследование юридическое (вероятнее всего, ведущееся политологами в публицистическом и упрощенном ключе), либо исследование, не имеющее никакого отношения к вопросам федерализма как таковым. -------------------------------- <20> Р. Херцог говорит о неэмпиричности общего учения о государстве или, в более привычном для российской научной традиции смысле, о его теоретичности. Он сравнивает соотношение этой теоретической и неэмпирической науки с эмпирическими науками о государстве с соотношением естественных и технических наук (см.: Herzog Roman. Allgemeine Staatslehre. S. 28).
Следующим вопросом, который касается природы и места общего учения о государстве, будет вопрос определения родовой принадлежности данной науки уже в системе правоведения. Эту проблему немецкая доктрина решает достаточно единодушно и с большой долей, скажем так, автоматизма. Немецкие авторы исходят как из чего-то вполне очевидного, даже не нуждающегося в специальном обосновании из принадлежности общего учения о государстве к группе публично-правовых дисциплин либо, если соответствующие авторы не считают учения о государстве юридическими науками, из их системной связанности с группой публично-правовых дисциплин. Ведь именно публичное право образуют те самые правовые предписания, которые нормируют строение и деятельность государства. С учетом такого понимания родовой принадлежности науки общего учения о государстве подходят к данным знаниям и в учебном процессе. Оценивая сложившееся место соответствующего учебного предмета, М. Криле отмечает, что общее учение о государстве может в зависимости от избранной в вузе идеологии преподаваться на юридических факультетах либо как вводный, либо как углубляющий курс публичного права <21>. Кстати, практически все немецкие ученые, пишущие по тематике общего учения о государстве, известны как специалисты, занимающиеся исключительно публичным правом (преимущественно государственным <22>). Это обстоятельство само по себе является достаточно красноречивым подтверждением истинной природы данной дисциплины. -------------------------------- <21> См.: Kriele Martin. Einfuhrung in die Staatslehre. 5, uberarb. Aufl. S. 11. <22> На субъективный взгляд автора, в немецком правоведении междисциплинарная связь науки государственного (конституционного) права и науки административного права (можно сказать, системы науки общего административного права и наук специального административного права) выражена сильнее, чем в российской юридической науке. Как следствие - многие немецкие ученые занимаются одновременно исследованием проблем и государственного права, и административного права. Предположительно такое положение вещей можно объяснить в том числе и тем, что на младших курсах университетов немецкие студенты-юристы изучают материал в принятой и в России отраслевой разбивке, но на старших курсах им преподается собирательный и углубленный курс публичного права, в рамках которого конституционно-административная тематика преподносится в переплетенном варианте.
4
В продолжение рассуждений о природе общего учения о государстве нужно сказать об одной особенности структуры сегодняшней немецкой науки. Уже много десятилетий общее учение о государстве сосуществует с учением о конституции (общим учением о конституции), признаваемым немецкой доктриной, пожалуй, со времени издания в 1928 г. знаменитой работы К. Шмитта <23> также вполне самостоятельной и, скажем так, полностатусной наукой. Согласно используемому авторитетным журналом "Юридическая библиография Карлсруэ" классификатору правовых наук место общему учению о государстве отведено в подразделе "Allgemeine Staats - und Verfassungslehre" ("Общее учение о государстве и общее учение о конституции"), который подан как цельный, уже не делящийся на составные части. Объективности ради надо заметить, что этот подраздел в данном издании помещен все-таки в раздел "Политические науки". Объединение этих двух учений в одном подразделе отражает устоявшееся в немецком правоведении мнение о, по крайней мере, тесной близости общего учения о государстве и общего учения о конституции. Как подчеркивает К. Доеринг, общее учение о государстве как переходная дисциплина правового учения связывается в первую очередь с внутригосударственным конституционным правом <24>. -------------------------------- <23> См.: Schmitt Carl. Verfassungslehre. 8, Aufl., Neusatz auf Basis der 1928 erschienenen ersten. Aufl. Berlin: Dunker und Humblot, 1993. <24> См.: Doehring Karl. Allgemeine Staatslehre: eine systimatische Darstellung. S. 1.
Отношение между общим учением о государстве и учением о конституции, с нашей точки зрения, нельзя признать удовлетворительно разрешенным в немецкой науке. Предпринимавшиеся теоретические попытки представить учение о конституции подчиненной составной частью общего учения о государстве отвергаются авторами, пишущими по тематике общего учения о конституции. Приняв такое предложение, они должны были бы ограничить тематику своих работ до круга вопросов, освещаемых в курсах по общему учению о государстве и касающихся теории конституции в узком смысле. Но в уже упомянутой работе К. Шмитта затронута большая часть основной проблематики общего учения о государстве: вопросы правового государства, разделения властей, основных прав личности, разделения властей, форм государства, демократии, парламентской системы, союзного (федеративного) государства и т. д. И такой взгляд на предмет данной дисциплины в целом сохраняется в более поздних работах по учению о конституции <25>. -------------------------------- <25> См.: Hermens Ferdinand. Verfassungslehre. Frankfurta. M., Bonn: Athenaum Verlag, 1964. Brinkmann Karl. Verfassungslehre. Munchen, Wien: Oldenbourg Verlag, 1991.
В сложившейся ситуации многие авторы, пишущие по тематике того и другого учений, предпочитают рассматривать данные науки в качестве своеобразных спутников-партнеров, сообща освещающих в теоретическом ключе близкую и даже совпадающую систему явлений. Но делают это якобы данные науки под разными углами: общее учение о государстве как наука из числа тех самых государственных рассматривает государственные явления в их совокупности и всесторонности, а учение о конституции как наука из числа, естественно, конституционных - лишь через призму конституции как своего рода нормативного порядка государства. В конечном счете суть этих рассуждений сводится к утверждению о несколько отличающейся методологии изучения во многом одного и того же предмета в рамках общего учения о государстве и учения о конституции. Это утверждение можно бы было принять (хотя и тогда, наверное, пришлось бы ставить вопрос о степени близости этих подходов и возможности их соединения в рамках одной дисциплины), если бы были представлены серьезные доказательства существования тех самых специфическо-государственных учений о государстве, доказательства отличительности их подхода к предмету от подхода юридического. Но этого, как указывалось, пока не сделано и не будет сделано никогда. Немецкое общее учение о государстве использует так называемый нормативный подход к исследованию государства. Его же исповедует учение о конституции как выделенная в особую науку теоретическая часть науки государственного (или конституционного) права. И та и другая наука претендует на исследование общих закономерностей бытия современных государств. Причем общее учение о государстве рассматривает и вопросы собственно теории конституции, поскольку существование конституции есть некоторый закономерный атрибут государства как такового, а учение о конституции охватывает понятие, принципы, формы и т. д. государства, поскольку те находят отражение и разрешение в каком-то виде в конституциях современных государств. Реальное состояние взаимоотношений сегодняшних немецких общего учения о государстве и учения о конституции уместнее описать формулой: дублеры в системе немецкой юридической науки. Этот вывод не опровергается прослеживаемым в работах представителей одной и другой дисциплин (по правде говоря, они, как отмечалось, представляют одну дисциплину - государственное или, шире, публичное право) различием в акцентах, которые расставляются авторами работ, выстроенных в идеологии общего учения о государстве и учения о конституции, а именно: в пропорциях материала различной тематики, в последовательности и терминологической "упаковке" его изложения. В курсах по учению о конституции, естественно, большее внимание уделяется вопросам теории собственно конституции: ее понятию, свойствам, функциям и т. д. Иные же вопросы освещаются в увязке с этой теорией. В курсах же по общему учению о государстве теория собственно конституции не занимает доминирующего положения, и иные темы не привязываются непосредственно к теории конституции. Такое построение курсов, в малой степени сказывающееся на сердцевине их содержания, можно отчасти объяснить действительным, но непринципиальным различием методологических установок авторов, но во многом оно может быть списано на все ту же ведущуюся научную игру в учения о государстве как особые неюридические науки и ее продолжение - игру в две науки (общее учение о государстве и учение о конституции). Само различие в указанных установках выступает здесь одним из правил этой игры <26>. -------------------------------- <26> Это наблюдение отражает стандартные подходы к компоновке курсов соответствующих учений. Реально же тот или иной автор могут подавать свой материал под заголовком, уместным, скорее, для другого учения. Тот же Л. Гумплович, правда, до того, как было теоретически оформлено учение о конституции, большую часть своей работы по общему учению о государстве посвятил конкретному анализу конституций, конституционных реформ и даже избирательного права многих тогдашних государств Европы. Содержание его работы во многих ее частях уместно было бы сопроводить заголовком: "Сравнительное конституционное право" (см.: Гумплович Л. Общее учение о государстве. Перевод со 2-го немецкого издания. СПб.: Типография товарищества "Общественная польза", 1910).
Впрочем, указанных условностей придерживаются далеко не все немецкие авторы. Так, М. Криле в своем "Введении в учение о государстве" пишет, что, с его точки зрения, введение в учение о государстве изучает прежде всего основные черты конституционного государства и следует основным направлениям их развития <27>. Соответственно, он подает данное учение о государстве в обработке, подобающей общему учению о конституции, - группируя материал в соответствии с системой принципов, закрепленных в конституциях развитых государств. Напротив, Ф. Херменс свое упоминаемое "Учение о конституции", как представляется, излагает без какого-либо уклона в сторону собственно конституционных вопросов, можно сказать, как обычное учение о государстве. -------------------------------- <27> См.: Kriele Martin. Einfunhrung in die Staatslehre. S. 12.
Любопытные в этом отношении результаты принесла попытка написания единого курса по общему учению о государстве и общему учению о конституции австрийским ученым П. Пернталером, который в принципе считает каждое из этих учений самостоятельным и посвящает описанию методологических основ каждого специальные параграфы первой главы своей работы. Затем в следующей отдельной главе он формулирует выводы о неразрывном единстве государства и конституции. В основной же части данного исследования материал излагается автором как единое научное знание, определенно не нуждающееся в специальных ни разъединительных, ни объединительных (по отношению к двум, казалось бы, разным учениям) предварительных комментариях автора <28>. Можно сказать, что одно учение действует на другое как высокоэффективный растворитель: растворяет ее материал в себе, оставляя в виде осадка все те же параграфы и главы методологического толка по обоснованию самостоятельности этих разных наук. Но за такого рода осадком стоит не действительное отличие положений и подходов одной науки от другой, а упорные попытки авторов того или иного курса искусственно противопоставить учение о государстве учению о конституции. -------------------------------- <28> См.: Pernthaler Peter. Allgemeine Staatslehre und Verfassungslehre. 2, vollig neubearb. Aufl. Wien, New York: Springer-Verlag, 1996. Кстати, и К. Бринкман прямо заявляет во введении к своему "Учению о конституции", что создано оно на базе читавшихся им курсов по общему учению о государстве и учению о конституции (Brinkmann Karl. Verfassungslehre. S. X). Проблема объединения материала решена автором весьма своеобразно. Автор заголовками показывает читателю, что один и тот же материал может оформляться как конституционно-правовой и как государственно-ученческий. Значительная часть его работы изложена под двойным (конституционно-государственным) заголовком: "Виды конституции: формы государства".
Объективно существующее совпадение предмета и методологии и соответственно содержания и функций общего учения о государстве и учения о конституции, как и вытекающие из этого их дублирование и конкуренция, естественно, давно подмечены в немецкой литературе. Еще в 1928 г. в своей одной из заметных в истории немецкой доктрины государственного (конституционного) права работ "Конституция и конституционное право" Р. Сменд констатировал кризис учения о государстве и предложил идею так называемого интеграционного учения ("Integrationslehre"), которое должно бы было прийти на смену первому учению. При этом он заметил, что главные проблемы теории государства являются основными положениями учения о конституции и учения о конституционном праве <29>. Впоследствии он объяснял свой замысел создания интеграционного учения и природу этого учения следующими словами: "Верховенство в государстве, как и каждой общественной группе, принадлежит его особенной сущностной законности, воплощением которой является конституция группы. Понимаемое в этом свете учение о конституции должно быть прежде всего интеграционным учением" <30>. Как видим, Р. Сменд предлагал объединить систему знания, включаемого в Германии в различные научные дисциплины, в том числе в учения о государстве, в единую науку, основой которой должно было служить учение о конституции <31>. -------------------------------- <29> См.: Smend Rudolf. Verfassung und Verfassungsrecht, in: Smend Rudolf. Staatsrechtliche Abhandlungen und andere Aufsatze. 3, wiederum erw. Aufl. Berlin: Dunker und Humblot, 1994. S. 180. <30> Smend Rudolf. Integrationslehre, in: Smend, Rudolf Staatsrechtliche Abhandlungen und andere Aufsatze. 3, wiederum erw. Aufl. S. 476. <31> Возможно, первым, кто предложил объединенное государственно-конституционное учение, был тот самый В. Й. Бер, которому приписывают введение в научный оборот самого термина "общее учение о государстве". По крайней мере, первая часть его изданной в 1810 г. во Франкфурте-на-Майне "Системы прикладного общего учения о государстве или искусство государственной власти (политика)" называлась: "Die allgemeine Einleitung und die Staatsverfassungslehre" - "Общее введение и государственно-конституционное учение" (или "Общее введение и учение о государстве и конституции"). См.: http://zs. thulb. uni-jena. de/receive/iportaljparticle00057426.
5
Вопрос о переоценке распространенных представлений о природе общего учения о государстве и о желательном доктринальном объединении этого учения с государственно-правовой наукой поднимается немецкими авторами и сегодня. Так, высказывается мнение, что "общее учение о государстве должно придерживаться самоограничения как добродетели, чтобы не пасть жертвой собственной безбрежности, которая может причинить вред его научной сущности - сосредоточению на вопросах государственно-правовой догматики". И дальше: "Общее учение о государстве" есть одновременно "учение о конституции" <32>. В литературе можно встретить утверждение, что общему учению о государстве не остается места в ситуации, когда современные государства оформляются конституцией и для демократического учения о конституции нет не охватываемых им проявлений государственности <33>. -------------------------------- <32> См.: Staatsrecht der Bundesrepublik Deutschland. Bd. 1. Grundbegriff und Grundlagen des Staatsrechts, Strukturprinzipien der Verfassung. 2, vollig neubearb. Aufl. S. 48. <33> См.: Haberle Peter. Allgemeine Staatslehre, demokratische Verfassungslehre oder Staatsrechtslehre? In: Haberle Peter. Verfassung als offenntliche Prozess: Materialien zu einer Verfassungstheorie der offenen Gesellschaft. 2, erweit. Aufl. Berlin: Dunker und Humblot, 1996. S. 276, 289.
Все эти и иные аналогичные суждения немецких авторов не содержат предложений о ликвидации самой науки общего учения о государстве как сложившейся системы знаний, как и предложений о ее дроблении. Это, по сути, даже не предложения о слиянии этой науки с какой-то иной наукой, поскольку учение о конституции в принципе этой иной наукой не является, объективно оно есть то же общее учение о государстве, но "версия два". Закономерность и позитивность существования общего учения о государстве как науки именно с таким предметом и именно с такой внутренней системой и даже многими методологическими установками в немецкой теории под сомнение не ставится. Те немецкие авторы, которые справедливо, на наш взгляд, настаивают на полной и последовательной юридизации, точнее - конституализации общего учения о государстве, лишь предлагают уточнить местоположение данной науки в системе наук, четче обозначить ее предназначение и функции в качестве дисциплины теоретико-конституционно-правовой. В конечном счете это позволило бы наладить прямое и естественное взаимодействие теоретической и практико-прикладной конституционно-правовых наук: общего учения о конституции или общего учения о государстве (выбор наименования единой дисциплины должен быть предметом самостоятельной доктринальной оценки) и государственного (конституционного) права. В условиях распространенных в сегодняшней немецкой науке представлений о системе наук о праве и государстве это существующее и нуждающееся в укреплении взаимодействие в какой-то мере тормозится напластованиями ставших ритуальными рассуждений о различной изначальной природе неюридического общего учения о государстве и юридического конституционного права. Но научные традиции продуцируют сакраментальное знание, воспроизводимое вновь и вновь в работах новых поколений авторов. И сегодня утверждается, что общее учение о государстве, конечно, принадлежит к числу "соседских" по отношению к государственному праву дисциплин, но в отличие от государственного права ее предмет не связан действующими правовыми предписаниями. По мысли автора этих высказываний, в русле такой логики приводится утверждение об интернациональности общего учения о государстве, которое германский автор мог бы преподавать и в Австрии, и в немецкоязычной части Швейцарии, что исключено для преподавания государственного права <34> (понятно, что речь идет о невозможности преподавания иностранного государственного права как национального, ибо всякое национальное право индивидуально). Однако что бы изучало общее учение о государстве, если бы не было государственного права в этих трех немецкоговорящих странах? Рискну предположить, что оно бы просто не возникло, по крайней мере в таком виде. Не существуй так называемого позитивного государственного (конституционного) права, которое в конечном счете и изучает общее учение о государстве, пусть в обобщенном и сравнительном виде, гипотетически возникшая наука о государстве была бы заведомо неюридической и, даже получив название учение о государстве, изучала бы она не так и не то в государстве. -------------------------------- <34> См.: http://www. jura. fuberlin. de/einrichtungen/we3/professoren/ls_heintzen/veranstaltungen/0405ss/v_Allgemeine_Staatslehre/Staat_1.pdf.
Название документа