Рецензия на монографию Здановича А. А., Измозика В. С. "Сорок лет на секретной службе: жизнь и приключения Владимира Кривоша"

(Иванов В. А.) ("История государства и права", 2009, N 18) Текст документа

РЕЦЕНЗИЯ НА МОНОГРАФИЮ ЗДАНОВИЧА А. А., ИЗМОЗИКА В. С. "СОРОК ЛЕТ НА СЕКРЕТНОЙ СЛУЖБЕ: ЖИЗНЬ И ПРИКЛЮЧЕНИЯ ВЛАДИМИРА КРИВОША" <*>

В. А. ИВАНОВ

Иванов Виктор Александрович, профессор кафедры новейшей истории России Санкт-Петербургского государственного университета, доктор исторических наук, профессор.

Драматургия российской государственности и "общественного сожительства" последнего столетия только сейчас начинает приобретать отчетливые черты научного осмысления в том смысле, что в процесс анализа активно вовлекается субъективно-личностный сегмент. Жизнь "маленького - большого" человека, как и малой семьи или группы в истории России, избирается исследователями для понимания сущности эволюции социальных ролей в меняющемся обществе, социализации общественных мотивов, долженствующих смыслов и даже личных амбиций. Институциональный подход к объяснению специфики взаимоотношений Российского государства и общества, государственных органов и граждан, бюрократической инстанции и личности постепенно утрачивает при этом свое доминирующее значение. На смену ему все чаще приходит социокомпаративная парадигма. Скорее именно она пытается "объяснить", почему в последние годы так настойчиво исследуются "структурность" жизни человеческих индивидуумов в неразрывности событийного потока, иерархия личностных выборов, соотнесенность "плана" и "процесса", ценность карьерных инвестиций, рецептура адаптивности конкретных исторических субъектов от крушений контентности жизненных установок и т. п. Нетрудно заметить, как "тело" государства воспринимается лоном для актуализированных индивидуумов, часть из которых оценивает свое существование не как корпускулярно-эклектическую случайность, а как протестно-инструментальную возможность эффективно действовать по индивидуально-личностному плану. Одним из таких "актуализированных индивидуумов" был Владимир Иванович Кривош (1865 - 1942), человек, которому еще при жизни было уделено пристальное внимание со стороны не менее позиционируемых именитых и знаменитых государственных, общественных деятелей, ученых, военных, журналистов и др. Возвращение к персоне В. И. Кривоша, исследование его жизни и деятельности, предпринятое современными российскими историками А. А. Здановичем и В. С. Измозиком, неслучайны. И объясняется это не столько "авантюрностью" их героя, сколько стремлением авторов тщательно реконструировать универсальный процесс "делания себя" на государственном поприще, особенно в переломные периоды российской истории. Действительно, жизненный путь В. И. Кривоша как нельзя лучше подходит для такого анализа. Выходец из Австро-Венгрии, он принял российское подданство в 23 года. С 1893 г. служил в цензуре иностранных газет и журналов при Санкт-Петербургском почтамте, в "черном кабинете", осуществляющем перлюстрацию переписки. По разным данным, он владел более чем 20 языками. Одновременно В. И. Кривош трудился в секретном отделении Департамента полиции переводчиком-дешифровщиком, руководил службой стенографии в Государственном Совете и Государственной Думе, служил в "секретном бюро" при Морском генеральном штабе и еще в ряде мест. Неоднократно арестовывался. До 1935 г. работал в спецотделе ВЧК-ОГПУ. Был известен своей энциклопедичностью, способностями к литературному творчеству, техническим изобретениям, музицированию и педагогической деятельности. Все это было смешано с неприкрытым честолюбием, необузданностью и кичливостью его натуры, склонностью к различного рода мистификациям и банальному обману, вранью. Заслуга авторов книги в том и состоит, что они впервые предприняли попытку системного "расследования" жизни и приключений одного человека как части целого общественного организма, умышленно избегая при этом применения метода типичной интерпретации биографии своего героя, содержание которой, как оказалось, постоянно корректировалось ее владельцем в зависимости от обстоятельств переживаемого периода. Увидевшая свет книга о В. И. Кривоше отвечает и еще на один вопрос - как многого может достичь целеустремленный человек, в том числе и в условиях жесточайшего полицейского контроля: учеба в престижном российском вузе, принятие в российское подданство, служебное возвышение, приближение ко Двору и именитым фамилиям Российской империи и др. Следует отдать должное А. А. Здановичу и В. С. Измозику, сумевшим выстроить свое исследование прежде всего на использовании методов микроанализа и персонализированном подходе. Иначе же такую колоритную фигуру мистификатора, "чиновника царских спецслужб с весьма запутанной биографией", какой был В. И. Кривош, не удалось бы просветить лучами исторической истины! Наконец это сделано. Только теперь представляется возможность оценить несомненные достоинства этой коллективной работы. Прежде всего авторами наиболее полно представлена библиография В. И. Кривоша, отечественная и зарубежная литература о нем, его жизни и творчестве. Сам труд опирается на широкую источниковую базу, включая материалы 12 центральных и местных архивов, мемуарную литературу, работы словацких, чешских и украинских специалистов. Читателям представлены произведения самого В. И. Кривоша: книги, статьи, письма, стихи, литературные эссе и др. Вместе с этим А. А. Зданович и В. С. Измозик признают, что в жизни этого даровитого и яркого человека осталось еще немало неизвестного (с. 8). Жанр исторического расследования потребовал от исследователей начать свое повествование с детства и юности В. И. Кривоша. С одной стороны, этот подход позволил несколько унифицировать генеалогический раздел в общем жизнеописании будущего российского подданного и секретного сотрудника. Ценными оказались и другие наблюдения авторов работы: личность В. И. Кривоша в силу самых разных причин складывалась как честолюбивая, необузданная и кичливая натура (с. 19). Отъезд в Россию из Австро-Венгрии, студенческий период (не бесспорный!) в Санкт-Петербургском университете (1886 - 1890 гг.), принятие православия и адаптация к новой среде, первые нащупывания "форматов государственного служения" подробно реконструируются на фоне общественно-политических настроений в среде петербургской интеллигенции второй половины XIX в. Несомненно, влияние на сознание молодого Кривоша оказали взгляды "певцов славянства" С. Гурбан-Ваянского, В. И. Ламанского и др. Скорее В. И. Кривош был искренен, когда утверждал, что "безнационалистом я решительно быть не могу" (с. 94). Однако авторы книги находят его лишь как умеренного активиста словацкого национального движения (с. 24). Вскоре читатель обнаружит, как умело молодой В. И. Кривош распорядится своей пусть даже поверхностной приобщенностью к идеологии панславизма, православию и русскости. С интересом читается глава, посвященная деятельности "черных кабинетов" в России. Расширительное повествование о них в работе весьма уместно, так как позволяет понять роль и значение этого "закрытого" учреждения не только в общей системе государственной безопасности российской империи, но главным образом в становлении принятого туда на службу секретного чиновника В. И. Кривоша. Можно быть уверенным в том, и это убедительно иллюстрируют авторы книги, что государственная служба на ниве перлюстрации заметно повлияла на всю последующую жизнь и характер их героя. Сравнительно длительный период пребывания на официальной службе В. И. Кривоша в лоне российских спецслужб (1891 - 1915 гг.) лишь с незначительными перерывами закрепил и развил такие черты его характера и стереотипы поведения, которые в конечном итоге помешали его карьерному росту и не устраивали руководителей спецслужб не только императорской России, но и Временного правительства, специалистов в большевистском лагере. Как замечают А. А. Зданович и В. С. Измозик, дело не только в его "неудовлетворенном честолюбии и тщеславии" (с. 63), а также "комбинаторности" (склонности к материальному продвижению и финансовому благополучию) (с. 86, 104, 107, 109, 129, 143, 146), но прежде всего в "мутности", полуправдивости всего своего облика, им же созданного, "хлестаковщине" (по точному определению С. П. Белецкого) (с. 133). Авторы с завидной настойчивостью следователей буквально по крупицам реконструировали, по существу, трагедию пассионарной личности, какой был В. И. Кривош, появившейся "в не свое время и в ненужном месте". В этом смысле читателям представлен образец конкретного исторического расследования, не обремененного идеологическими установками и предубеждениями. Одна из глав сочинения полностью посвящена "закулисью" официальной жизни "секретного чиновника" В. И. Кривоша. Будем правдивы: изыскания этих сторон всегда крайне затруднены, спорны и противоречивы и часто весьма субъективны. Поэтому несомненной творческой удачей авторского коллектива можно считать те находки и новеллы, которые позволили понять истинный смысл пребывания В. И. Кривоша под "колпаком" российских спецслужб (1912 - 1916 гг.). Следует заметить, что рецензируемая работа в значительной мере посвящена истории российских спецслужб конца XIX - первой четверти XX в., точнее, их профессионализму и отдельным профессионалам, каким, несомненно, являлся В. И. Кривош. Авторы акцентировали свое внимание и на малоизвестных деталях внутренней жизни различных структур, включая не только КРО ПВО (с. 173 - 184), но и деятельность ВЧК-ОГПУ, к которым непосредственное отношение имел "чиновник царских спецслужб с весьма запутанной биографией" В. И. Кривош (с. 208). Вышедшие из Первой мировой войны и революции, эти органы при всей их правовой и организационной неопределенности в начальном периоде деятельности все же опирались на богатейший опыт контрразведывательной и агентурной деятельности, накопленной в предшествующие годы. Поэтому скорее дискуссионным может показаться утверждение уважаемых авторов о том, что контрразведчики Петроградского военного округа весной и летом 1917 г. "не знали, чем им заняться" (с. 177). К примеру, только из совершенно секретного донесения N 3698 к/р от 26 мая 1917 г., поступившего из КРО Северного фронта в КРО ПВО "Агентурные сведения о шпионских и посреднических немецких организациях", становилось ясным, какой объем установочной и оперативно-следственной работы необходимо было провести военным контрразведчикам в Петрограде за короткий период времени. И это при том, что штаты КРО ПВО были сравнительно немногочисленны. Кстати, в работе приведены материалы, позволяющие составить достаточно полное представление о руководителях специальных служб Временного правительства и органов государственной безопасности советской России. Из них можно понять отношение высших органов власти и управления к вопросам профессионализма в создаваемых ими спецслужбах. Как представляется авторам работы, именно в этот период появляются записки некоего С. Майского о деятельности "черных кабинетов" в Российской империи, авторство которого связывается с В. И. Кривошем (с. 196). Надо сказать, что А. А. Зданович и В. С. Измозик весьма осторожно высказывают это предположение, подкрепляя его в то же время многочисленными аргументами. Все это придает работе не только сенсационный характер, но и предельно отчетливо определяет приоритеты дальнейших исследований этих вопросов. В книге воссоздана атмосфера первых лет деятельности ВЧК, отдельных ее структур и подразделений, в том числе и тех, услуги которым предлагал В. И. Кривош. В новых условиях он не только пытается сделать успешную карьеру, очередной раз акцентируя внимание руководства Отдела военного контроля Управления РВСН на знание им многих языков, стенографии, шифровального дела и криптографии, но и изменяет фамилию на Кривош-Неманич, очевидно стремясь оставить в прошлом воспоминания о своих карьерных взлетах и падениях "при старых режимах". Драматургию повествованию придают тщательно реконструированные сюжеты специальных проверок, наблюдений и негласного контроля ВЧК-ОГПУ за В. И. Кривошем, приговоров новой власти к расстрелу и заключению. Вместе с тем его "палачи" в полной мере используют специальные знания и опыт своего "узника" в интересах спецслужб. И В. И. Кривош без сопротивления, а в ряде случаев инициативно сотрудничает с органами ВЧК-ОГПУ. Говоря о рецензируемой работе, необходимо отметить особую ценность содержащегося в ней очерка о лагерном периоде жизни В. И. Кривоша. Он в значительной мере дополняет уже имеющиеся сведения о принципах организации и деятельности Соловецкого лагеря особого назначения (СЛОН) и царивших там в 1923 - 1928 гг. порядках. Многие детали внутрилагерной атмосферы в одном из так называемых исправительно-трудовых учреждений Советской России, реконструированные А. А. Здановичем и В. С. Измозиком, весьма ценны. Они помогают понять "лабораторию выживания" (адаптации, приспособления, конформизма и т. п.) заключенного Кривоша, обладающего в одном лице "особым статусом": бывшего сотрудника ВЧК-ОГПУ; представителя интеллигенции; политического узника ("каэра"). Авторы пытаются осмыслить общие итоги сложной и противоречивой жизни В. И. Кривоша, сущность и направленность перемен в его внутреннем, духовном плане, особенно в последние годы (1928 - 1942 гг.). Из этого анализа видно, что весь облик их героя сродни "маленькому человеку" Ф. М. Достоевского, так и не уяснившему истинных причин его жизненных катастроф, с той лишь разницей, что антитезальность Кривоша - "я и они" - выстроена на исключительно болезненном честолюбии и тщеславии (с. 272). Рефреном звучит предостережение об опасности выхолащивания нравственных принципов личности, отступления от диалогичности и пластичности в общении и деятельности, эгоизма, цинизма и повального плутовства. Перефразировав Ф. Ницше, возможно, следует призвать всех современников: "Человеческого, больше человеческого!". Книга А. А. Здановича и В. С. Измозика отличается глубиной аналитического подхода и высоким профессионализмом авторов. Действительно, они показали на примере жизни В. И. Кривоша образец того, как "нельзя принимать с полным доверием ни одну анкету, ни одну автобиографию, ни один документ. Все они требуют проверки и сопоставления" (с. 8). В этом контексте данный труд является ценным пособием не только для специалистов, но и для всех тех, кто стремится объективно осмыслить многогранную и очень не простую историю российского общества и государства во второй половине XIX - первой половине XX в.

Название документа