Образование судебного оратора (история и современность)
(Володина С. И.) ("Адвокатская практика", 2010, N 1) Текст документаОБРАЗОВАНИЕ СУДЕБНОГО ОРАТОРА (ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬ)
С. И. ВОЛОДИНА
Володина С. И., кандидат юридических наук.
Статья посвящена подходам к воспитанию и образованию будущего судебного оратора. В ней рассматриваются требования, предъявляемые знаменитыми теоретиками и практиками судебного красноречия Аристотелем, Цицероном, Демосфеном, Квинтилианом к своим ученикам. Обсуждаются образовательные уровни будущего адвоката.
"Оратор должен соединить в себе: изощренность логика, мудрость философа, язык поэта, память юриста, мощный голос трагика, жесты и грацию великих актеров".
Марк Туллий Цицерон
"Oratores fiunt, poetae nascuntur - ораторами становятся, поэтами рождаются" - это крылатое латинское изречение принадлежит величайшему оратору античной эпохи Марку Туллию Цицерону, чье красноречие сформировалось на форуме и в суде, при обсуждении политических и уголовных дел, в постоянных столкновениях с самыми влиятельными политиками и судебными деятелями его времени. Благодаря всестороннему образованию, усилиям в совершенствовании ораторского мастерства и обширнейшей риторической практике Цицерон стал одним из вершителей судеб Древнего Рима на исходе республиканской эпохи. Именно он научно обосновал, что трудности красноречия объясняются тем, что кроме многих знаний необходимы огромные старания. И мне кажется, что в этом кроится смысл изречения Цицерона. Попытаемся разобраться в этапах пути становления. Какой жизненный путь следовало пройти, чтобы стать оратором, как развивалась способность убедительно говорить, позволявшая классикам риторики, например Цицерону, его предшественникам и последователям, убеждать слушателей, будь то строгие судьи, сенаторы или многолюдные собрания граждан? Путей развития красноречия в античное время было известно всего три: самообразование, обучение у известных ораторов и посещение риторических школ. Нередко эти пути пересекались и совмещались, однако наиболее знаменитые ораторы античной древности - Демосфен и Цицерон - обязаны красноречием прежде всего собственному трудолюбию, системности самообразования и постоянной практике публичной речи. Но самообразование всегда было превалирующим. Аристотель, определяя круг необходимых качеств для оратора, прежде всего назовет "высокую образованность". Почти все последователи будут обосновывать необходимость природных данных и таланта для оратора, но все же они понимали, что "мастерство развивается во многих опытах, совершенствуется благодаря знаниям, которые многократно умножают талант и сокращают число опытов, и что сумму таких знаний знает наука" <1>. -------------------------------- <1> Хазгеров Т. Г., Ширина Л. С. Общая риторика. Ростов-на-Дону, 1999. С. 4.
Ораторы древнегреческих городов-государств передавали искусство речи из поколения в поколение. Многие из них охотно и за солидное вознаграждение обучали риторике молодежь, стремившуюся к влиянию в народном собрании и суде. Такое обучение состояло в непосредственном общении ученика и учителя, в упорной самостоятельной работе ученика по овладению речевыми навыками, в слушании и чтении речей, в наработке (под руководством наставника) собственного опыта публичных выступлений. Как правило, обучение у маститых ораторов сопровождалось также и посещением философов, интенсивным общением будущего витии с людьми, имевшими славу мудрецов и хороших учителей. Ораторская подготовка рассматривалась древними греками, а затем и римлянами как неотъемлемая часть образования, необходимого для участия в государственных и судебных делах. Ритор учил начинающего оратора "держать тему", "держать паузу", учил быть логичным, кратким, сдержанным, учил не подменять серьезную проблему мелкими нападками, некорректными отступлениями <2>. -------------------------------- <2> См.: Александров Д. Н. Самоучитель красноречия. М., 2003. С. 11.
Сократ был признанный оратор, его приглашали на обед практически каждый вечер, ибо с его приходом беседа приобретала интерес, остроту и особый смысл. Платон описывает, что Сократ учился всегда и у любого человека и этому же учил своих учеников. Поскольку практическое владение словом требует обширных познаний и постоянной тренировки самых различных навыков и способностей, на любом из избранных путей риторического учения практически все зависело (и сегодня зависит) от целеустремленности и трудолюбия самого будущего оратора. В частности, Демосфен начинал ораторскую карьеру еще юношей, добился успехов в судебном преследовании собственных опекунов, присвоивших значительную часть причитавшегося ему наследства, однако по-настоящему влиятельным оратором стал лишь в результате многолетнего и последовательного самообразования <3>. -------------------------------- <3> См.: Плутарх. Сравнительные жизнеописания: В 2 т. Т. 2. М.: Наука, 1994. С. 324 - 325.
Сходными путями формировались и ораторы римской республики: обучаясь у знаменитостей, много читая, упражняясь в писании и произнесении речей. Хорошим подспорьем такому образованию были риторические школы, где юноши и подростки из знатных семей постигали основы искусства публичной речи. Позднее, во времена империи, когда свои риторические сочинения писали Квинтилиан и Тацит, обучение молодежи в школах ораторов стало основным способом риторического образования, однако возможностей для применения красноречия к задачам жизненной практики оказалось намного меньше, чем ранее. Все, что в республиканском Риме служило предметом свободного обсуждения, теперь (в той или иной степени) было подчинено произволу имперской бюрократии. Искусство речи, отчасти сохраняющее свое значение в судах, стало преимущественно школьной дисциплиной, а в политических речах и трактатах ораторы предпочитали хвалебное и торжественное красноречие практическому действию словом. Итак, с самого начала истории красноречия возникла и риторическая педагогика, целью которой стало обучение и воспитание будущих властителей высоких трибун, сформировались значимые и сегодня представления о том, какое образование является основой ораторства. В то же время слова Цицерона о важности прежде всего всестороннего образования <4>, наверное, никогда не утратят своей актуальности, тем более что ключевые рекомендации риторической теории и педагогики вполне могут быть умещены в небольшом очерке, что не раз делалось современными ораторами и специалистами по теоретической риторике. Необходимость основательного и обширного образования для оратора всегда была несомненна. -------------------------------- <4> См.: Цицерон М. Т. Об ораторе // Цицерон М. Т. Три трактата об ораторском искусстве. М., 1972. С. 131.
Сегодняшняя эпоха не внесла существенных изменений в представления человечества о совокупности знаний, навыков, способностей и личностных качеств, необходимых оратору. Образование оратора по-прежнему понимается как известный еще античным риторам процесс развития способности убедительно говорить, и как результат этого процесса - "образ оратора" в человеке, легко распознаваемый современниками. А этот образ "создается как строем мысли, идеями, последовательностью суждения, так и стилем речи (т. е. отбором и расположением слов, характерным произношением, пластикой и т. д.)" <5>. -------------------------------- <5> Аннушкин В. И., Муратова К. В. Риторика и дипломатия. М., 1998. С. 9.
И в древности, и в настоящее время обучение и воспитание профессионального оратора, если рассматривать их в самых общих чертах, предполагают: 1) нравственно-этическое формирование личности; 2) профессиональную образованность; 3) развитие речевых способностей, отражающих этическую, образовательную и стилистическую стороны личности. В свою очередь, организация риторического обучения включает: 1) развитие таланта, природных дарований, раскрытие возможностей личности; 2) овладение риторической теорией; 3) изучение образцов и анализ показательных фрагментов речевой практики; 4) написание и произнесение речей - как общекультурного, так и профессионального содержания; 5) разбор, декламацию и анализ образцов, развитие техники речи <6>. -------------------------------- <6> См.: Аннушкин В. И. Профессиональное обучение риторике как науке и искусству речи. Воронеж, 2001. С. 15.
Естественно, что это далеко не все из того, что нужно для ораторского образования как процесса и как определенного результата. Это лишь то, что должно присутствовать во всяком риторическом обучении. Современное риторическое образование, как правило, представляет собой часть специального образования, предполагающего развитие у человека способности эффективно действовать словом в своей профессиональной сфере, у нас речь пойдет о нуждах судебного оратора. И конечно, главная проблема: как подготовить себя к самому важному для адвоката поединку - к судебным прениям. У каждого, кому предстоит говорить публично в суде, возникает мысль: о чем говорить, что говорить и как говорить. На первый вопрос отвечает простой здравый рассудок и логика вещей, определяющая последовательность и связь между собой определенных действий. Что говорить, укажет логика на основе точного знания предмета, о котором приходится повествовать <7>. Порассуждаем о готовности ответить на эти вопросы молодых адвокатов. -------------------------------- <7> См.: Кони А. Ф. Избр. произв. М., 1956. С. 81.
Как утверждает В. И. Аннушкин, риторику преподают во всех ведущих вузах России. Нередко риторика входит в цикл речеведческих дисциплин, куда включаются стилистика, культура речи или культура общения. Что касается современной школы, то в ней риторика преподается преимущественно как факультативная дисциплина, хотя имеются учебники под грифом Министерства образования. В то же время в России есть несколько регионов, где риторика представляет собой региональный компонент учебного плана общеобразовательных школ. Таковы Пермь, Воронеж, Екатеринбург, Красноярск, Саратов, Ярославль. Все это региональные отделения Российской риторической ассоциации, объединяющей риторов не только России, но и Белоруссии, Латвии, Казахстана <8>. -------------------------------- <8> См.: Аннушкин В. И. Риторика и риторическая культура. URL: http://gramota. ru/news. html? nn=1628.
Впрочем, за редкими исключениями, профессиональное образование, не говоря уже об образовании школьном, отводит риторической подготовке достаточно скромное место. Риторике, чей статус самостоятельной научной дисциплины нередко ставится учеными под сомнение, трудно претендовать на то, чтобы ее освоение стало массовым. Но ведь уже со времен Аристотеля и вплоть до настоящего времени риторика представляет собой наиболее последовательную и всеохватную форму гуманитарного знания, превосходя в этом отношении даже такую универсальную научную дисциплину, как философия <9>. Кроме того, практическая применимость риторического знания, его высокая общественная полезность представляют собой очень серьезный аргумент в пользу основательного изучения этого предмета в школе и вузах, по крайней мере в вузах гуманитарного профиля. -------------------------------- <9> См.: Пешков И. В. Новый органон // Бахтин М. М. Тетралогия. М., 1998. С. 570.
Пока же и самые основные, базовые риторические знания, и тем более навыки убедительной речи люди чаще всего приобретают не в университете, а на практике, практике и еще раз на практике говорения. Знание основ риторического искусства и наличие элементарных навыков публичной речи - это еще не искусство, предполагающее совершенное владение речью. Данное обстоятельство делает весьма злободневным исследование и современное освещение проблемы образования оратора. Каково должно быть содержание образовательного процесса, каким хотелось бы видеть его результат? От чего особенно зависит результат? В чем особенности такого образования в наш информационный век, значительно расширивший горизонты общения между людьми? Каким именно образом процесс нашего образования и самообразования может быть направлен на развитие способности убеждать? Какова может быть последовательность собственно риторической подготовки? С чего необходимо начать? Проблема образования многоаспектна. Это не просто накопление некоторой совокупности знаний, это прежде всего создание условий для вовлеченного самопознания, самообучения и самовоспитания. Очень важно проследить, каким образом и при каких условиях образование способно помочь будущему оратору адаптироваться в приобретении и применении навыков оратора. Безусловно, образование - это прежде всего процесс и результат передачи предшествующими поколениями значимого профессионального опыта. Б. С. Гершунский выделяет четыре аспекта содержательной трактовки понятия "образование": ценность, система, процесс и результат. И с этим определением нельзя не согласиться. Профессиональное образование, по мнению С. Я. Батышева, представляет собой процесс и результат овладения определенным уровнем знаний, умений и навыков, норм и ценностей по конкретным профессиям с одновременным формированием общей культуры личности. Для адвоката в понятие профессионального образования включается прежде всего умение критически мыслить, оценивать существующие правовые проблемы с разных позиций. Действительно для профессионально образованного адвоката или просто будущего оратора важно иметь высокий уровень развитых способностей, но еще более важно уметь индивидуально применять изученное к каждому конкретному принятому на себя поручению. Можно выделить одинаковые по степени значимости образовательные уровни адвоката: общеобразовательный; профессиональный; коммуникативный; филологический. При отсутствии одного из некоторых уровней нарушается необходимое единство образования оратора. В данном контексте под содержанием образования следует понимать ту систему научный знаний, практических умений и навыков, а также мировоззренческих и нравственно-этических идей, которыми необходимо овладеть в процессе обучения <10> и самообучения. -------------------------------- <10> См.: Харламов И. Ф. Педагогика. М.: Высшая школа, 1990. С. 128.
Для того чтобы правильно исследовать и оценить образование оратора, необходимо определиться, что такое риторика для судебного оратора. Существуют разные точки зрения. Наука или искусство убеждения при помощи слов? Но большинство авторов приходят к тому, что риторика триедина. Она была искусством убеждать с помощью слов, наукой об искусстве убеждать с помощью слов и процессом убеждения, основанным на моральных принципах <11>. -------------------------------- <11> См.: Хазгеров Т. Г., Ширина Л. С. Общая риторика. Ростов-на-Дону, 1999. С. 4.
Прежде всего надо научиться правильно понимать, мыслить, грамотно говорить и писать. Образование оратора, специальная (собственно риторическая) часть которого, по мысли Квинтилиана, "не требует многих лет" <12>, начинается с полноценного общего образования и овладения родным языком в той степени, которая исключает затруднения или ошибки в устном и письменном общении на распространенные темы. И что очень важно, особенно в риторике, она должна не просто показать, а доходчиво раскрыть все возможные области и способы практического приложения теоретического знания. Но профессиональная риторика, например юридическая, осуществляется не только на определенном объеме теоретических знаний, но и предполагает знание о той деятельности, в рамках которой предстоит использование риторического знания, а что самое главное - предусматривает овладение принятой системой ценностей, поведенческими навыками и умениями. -------------------------------- <12> Квинтилиан М. Ф. Марка Фабия Квинтилиана двенадцать книг риторических наставлений. Ч. 2. СПб.: Типография Императорской российской академии, 1834. С. 514.
Мышление должно быть логически правильным и ситуативно-адекватным, речь - правильной, ясной, уместной, яркой и безупречной в смысле ее соответствия культурно-речевым нормам. А для судебного оратора она прежде всего должна быть уместной, а затем профессиональной, ясной, точной, лаконичной, образной, и все это вместе должно приводить к ее убедительности. Такое образование человек получает в детстве и отрочестве благодаря семейному и школьному воспитанию, неотъемлемой частью которого должно быть привитие вкуса к самостоятельной интеллектуальной деятельности, к творчеству, развитие нравственных начал личности. Именно эти качества подкрепляют и делают практически применимой общую культурно-речевую компетенцию, без которой дальнейшие шаги на пути к ораторству будут бессмысленны. Здесь же, на уровне первоначального образования, будет полезна и риторическая "пропедевтика", прежде всего заключающаяся в воспитании серьезного отношения к мысли и к слову, в развитии базовых коммуникативных навыков. Вот, например, даже современным ценителям знаменитый адвокат Карабчевский "кажется почти невероятно многогранным". В этом есть большая доля правды: его творческое наследие включает в себя стихи, художественную прозу и критику, переводы, судебные очерки и речи, публицистику, мемуары <13>. Карабчевский был в числе учредителей авторитетного еженедельника "Право и Юрист". Современники о нем скажут, что он "отличался правовой эрудицией, даром слова и логического мышления, находчивостью, силой характера, темпераментом бойца", но при этом все признают, что это завоевал он не только талантом, но и подвижническим трудом. -------------------------------- <13> См.: Троицкий Н. А., Карабчевский Н. П. Около правосудия. Тула: Автограф, 2001. С. 10.
Когда читаешь вспоминания об А. Ф. Кони, о нем никогда не говорят только как о судебном деятеле, а всегда добавляют, что он ученый-юрист, блестящий оратор и талантливый писатель, критик, мемуарист. Широта его знаний в области литературы, истории, философии, права, медицины и психологии поражала знавших его людей <14>. Еще при его жизни скажут, что все это стало возможным при наличии огромной и долговременной памяти, острого ума и желания учиться всему и всегда. -------------------------------- <14> См.: Волк С., Выдря М., Муратов А. А.Ф. Кони. Собр. соч. Т. 1. М., 1966. С. 5.
Знаменитый адвокат прошлого века Давид Петрович Ватман, имея два высших образования, являлся носителем поистине энциклопедических ("талмудических", как о нем говорили его учителя) знаний: ему были интересны шахматы и философия, теория относительности Эйнштейна и политика, художественная литература и, конечно же право, которые он знал в совершенстве с истоков <15>. -------------------------------- <15> См.: Ватман Д. П. Судебные речи. М.: Статут, 2006. С. 6.
Чтобы наша способность к убедительной речи могла развиваться, в первую очередь надо научиться внимательно относиться к содержанию речи, к истинному ее смыслу. Кажущаяся простота достижения соответствующей способности мыслить и говорить на самом деле требует очень взыскательного отношения к тому, что и (особенно) как говорить и писать, требует вдумчивого, обильного и содержательного чтения, осознанной практики в устной и письменной речи. Совершенство в обыденной, не требующей специальных познаний или способностей речи достигается прежде всего постоянным самообразованием, хотя полноценное среднее и высшее образование является для этого обязательным фундаментом. Есть одна легенда о мудреце, обучавшем риторике, который каждый раз по-разному выбирал себе учеников. И когда его спросили, что он в учениках проверяет, ответил: "Способность учиться всегда и во всем". И в этом заложена основная мудрость получения самообразования. Ораторское искусство - это смешение жанров человеческой деятельности. Оно имеет постоянное как интеллектуальное, так и эмоциональное содержание и требует не только ясного разума, но и хорошей техники, использования не только головы, но и тела <16>. -------------------------------- <16> См.: Морган Н. Ораторское искусство. М., 2005. С. 19.
Именно постоянное самообразование вкупе с привычкой к анализу всякого произнесенного нами или при нас слова формируют в человеке свойство, которое современное отечественное языкознание обозначило как развитую языковую личность. Первый и главный признак наличия соответствующей способности - это безупречное чувство уместности речевого поступка, правильности и точности языка, стремление при всяком возможном случае утвердить нормы правильного мышления и грамотной родной речи. Такой уровень владения языком предполагает любовь к точности и красоте родного слова, стремление к его совершенству. Эти качества присущи каждому обладателю правильной и богатой речи вне зависимости от его профессиональной принадлежности, образовательного ценза или социального статуса. Только при наличии этих качеств имеет смысл приступать к изучению основ теоретической риторики и специальным упражнениям, призванным подготовить нас к практическому действию словом. Кроме того, необходимо отчетливо понимать, что и для каких целей мы будем осваивать, каков культурный контекст искусства публичной речи, какие этические требования могут ограничивать нас в нашей риторической практике, с самого начала необходимой для образования в нас оратора. Риторическая традиция, включающая в себя всю совокупность знания человечества о том, как хорошо и убедительно говорить, имеет в основе капитальные труды античных риторов, сформулировавших базовые положения риторики, в том числе и рекомендации по подготовке ораторов. Ядро риторического знания содержится в трактатах Аристотеля, Цицерона и Квинтилиана. Со времен античности оно существенных изменений не претерпело, хотя современные коммуникативные дисциплины несколько расширили возможности убедительного построения и достоверного понимания текста. Классическая риторика оказалась тесно взаимосвязана с философией языка, семиотикой, теорией аргументации, коммуникативистикой, психолингвистикой, когнитивной психологией и другими научными дисциплинами. При этом риторическое знание остается наиболее значимым элементом во всей совокупности наук о человеческом языке и общении, именно оно лежит в основе большинства этих наук. Еще в античную эпоху определились два основных подхода к определению предмета и назначению риторики. Аристотель определял риторику как "способность находить возможные способы убеждения относительно каждого данного предмета", не включая в цели риторики собственно убеждение <17>. Тем самым он подчеркивал методологическую суть риторического знания, которое, если исходить из его понимания, является основой убедительной речи, но не самим красноречием. -------------------------------- <17> См.: Аристотель. Риторика // Античные риторики. М., 1978. С. 18 - 19.
Иного мнения придерживался Цицерон, определявший главной задачей риторики не столько обнаружение убедительной аргументации, которая, в свою очередь, имеет источником не "предписания утонченной науки, а самый обычный здравый смысл", сколько искусную разработку найденных доказательств <18>. Высшим достоинством красноречия он видел умение "распространить свой предмет" <19>, а областью красноречия "всю область знания", которая касается гражданских, уголовных и государственных дел <20>. Цицерон полагал, что "оратором будет тот, кто любой представившийся ему вопрос, требующий словесной разработки, сумеет изложить толково, стройно, красиво, памятливо и в достойном исполнении" <21>. При этом все построение убедительной речи он сводил к тому, чтобы "доказать правоту того, что мы защищаем; расположить к себе тех, перед кем мы выступаем; направить их мысли в нужную для дела сторону" <22>. -------------------------------- <18> См.: Цицерон М. Т. Об ораторе // Цицерон М. Т. Три трактата об ораторском искусстве. М., 1972. С. 164. <19> См.: Там же. С. 225. <20> См.: Там же. С. 233. Сходного взгляда на пределы области риторического знания придерживался и Квинтилиан. См.: Квинтилиан М. Ф. Марка Фабия Квинтилиана двенадцать книг риторических наставлений. Ч. 1. СПб.: Типография Императорской российской академии, 1834. С. 169. <21> Цицерон М. Т. Об ораторе // Цицерон М. Т. Три трактата об ораторском искусстве. М., 1972. С. 89. <22> Там же. С. 152.
Очевидно, что основатели риторической традиции были не до конца солидарны относительно предмета и целей риторики, но в ее основе видели категорию убеждения, рассматривая ее либо с аналитических позиций, либо с точки зрения непосредственных задач ораторского искусства. И в том и в другом случае они вели речь о способах убеждения, сформировав тем самым общее представление о предмете риторики. Однако уже в самом начале риторической традиции Квинтилианом, обобщившим в педагогических целях свод риторического знания, был обоснован и другой взгляд на сущность предмета риторики. "Риторика есть наука хорошо говорить" <23>, - утверждал Квинтилиан, умело полемизируя с теми, кто усматривал предметом риторики убеждение. -------------------------------- <23> Квинтилиан М. Ф. Марка Фабия Квинтилиана двенадцать книг риторических наставлений. Ч. 1. СПб.: Типография Императорской российской академии, 1834. С. 146.
"Говоря перед судьями, стараемся, правда, выиграть дело: но если хорошо говорим, то хотя бы и не получили желаемого успеха, все исполняем, предписанное наукой. Кормчий желает благополучно войти с кораблем в пристанище; и хотя восставшая буря тому препятствует, он не перестанет быть кормчим... И врач старается помочь больному; и хотя по жестокости болезни или по невоздержанию больного не успеет, но ежели он употребил все средства, врачебной наукой показанные, нельзя почесть его удалившимся от своей цели. Так и у оратора есть единственная цель хорошо говорить. Искусство сие заключается в действиях, а не в последствии" <24>. -------------------------------- <24> Там же. С. 158.
Следует признать, что в силу неверного целеполагания определение, данное риторике Квинтилианом, не прижилось в риторической традиции, хотя иногда его можно встретить в современной филологической литературе. В настоящее время можно наблюдать разделение понятий риторики как науки об изобретении мыслей и красноречия, отвечающего за средства их выражения и расположения <25>. Условность этого разделения, идущего от различия определений риторики, данных Аристотелем и Цицероном, определяется тем фактом, что мысль, как заметил Л. С. Выготский, "не выражается в слове, но совершается в нем" <26>. Поэтому, говоря о красноречии и риторике, мы будем иметь в виду практический и теоретический аспекты цельного риторического знания. -------------------------------- <25> См.: Рождественский Ю. В. Теория риторики. М., 1997. С. 69. <26> Выготский Л. С. Мышление и речь // Выготский Л. С. Избранные труды. М., 1956. С. 379.
Сформулированный современной теорией речевой деятельности (психолингвистикой) принцип единства мысли и слова <27> можно представить как основу риторического метода познания и представления истины. Именно поэтому взаимосвязь собственно риторики в Аристотелевом определении и Цицеронова красноречия представляется неразделимой. Можно быть сильным ритором, умеющим объяснить, как достигается убеждение в том или ином случае, но вовсе не преуспеть в ораторстве, предполагающем убеждение на практике. Даже самое полное знание риторической теории - ничто без способности к эффективной и ответственной речи. Такая способность предполагает в первую очередь определенный склад личности, особенную закалку интеллекта и волевого начала. -------------------------------- <27> См.: Выготский Л. С. Мышление и речь // Выготский Л. С. Избранные труды. М., 1956. С. 322.
По замечанию Квинтилиана, "ораторская должность" пожизненна - "риторика существует и в молчащем ораторе", подобно тому как врач всегда остается врачом, вне зависимости от наличия или отсутствия практики <28>. Если "образ оратора" сформирован практикой и непрестанным саморазвитием, то он становится личностной чертой человека, проявляется во всем, что человек говорит, пишет и думает. Однажды развив в себе способность к действенной речи, мы настолько меняемся внутренне, что не пользоваться своим веским и остро отточенным словом уже не можем, применяя его везде, где это уместно. Не случайно, что сравнение ораторства с врачеванием является общим местом риторической традиции, находящей и другие основания видеть сходство того и другого человеческого призвания. Например, римский историк Корнелий Тацит утверждал, что если бы нашлось где-нибудь такое общество, в котором бы никто не грешил, то "излишним был бы среди невинных оратор, так же как и доктор среди здоровых" <29>. -------------------------------- <28> См.: Квинтилиан М. Ф. Марка Фабия Квинтилиана двенадцать книг риторических наставлений. Ч. 1. СПб.: Типография Императорской российской академии, 1834. С. 162. <29> Тацит К. Разговор об ораторах или о причинах порчи красноречия // Сочинения П. Корнелия Тацита все какие сохранились. Ч. 1. М.: Типография А. И. Мамонтова и Ко, 1870. С. 324.
Красноречие имеет прежде всего нравственную цель, стремится к достижению справедливости и добра, к исцелению общества от моральных недугов. В этом оно сродни медицине, исцеляющей человека физически. В отличие от медицины риторика в большей степени представляет собой искусство, чем совокупность наук, однако ответственность оратора за последствия своих действий не меньше ответственности врача. Слово оратора всегда предполагает конкретное и очень ответственное решение со стороны его слушателя, будь то законодатель или судья. Нельзя ошибиться, нельзя говорить плохо, следует говорить только о деле. Сколь же обширным должно быть образование, необходимое для того, чтобы из любого предмета извлечь важнейшие мысли и убедительно представить их любой, хотя бы и ничего не знающей о предмете аудитории? Античные риторы требовали от оратора совершенного знания всех существовавших тогда наук. Впрочем, Квинтилиан несколько ограничивал должную степень этого знания. Для него было достаточно, чтобы оратор "в точности разумел предмет, о котором ведет речь; чтобы, отобрав объяснения у музыканта, художника, от любого просителя, он стал говорить лучше, нежели они сами" <30>. Это предполагает наличие знания и умения, достаточных для того, чтобы (возможно, с помощью специалистов) разобраться в любом специальном предмете, а также способности учиться, осваивать любое новое дело, сколь бы сложным и необычным оно ни казалось. Ведь известно, что хороший адвокат не будет заявлять просителю о том, что не специализируется в той или иной отрасли права, а просто возьмет дело, изучит его и с блеском его проведет. -------------------------------- <30> Там же. С. 172.
Однако на самом деле умения разобраться во всяком предмете речи оратору недостаточно. Как отмечал Цицерон, "самое трудное в речи, как и в жизни, - это понять, что в каком случае уместно" <31>. Убеждение предполагает аудиторию, а во многих случаях и наличие оппонента. Следовательно, необходимо умение понять слушателей; иногда нужно и предварительное знание о том, как они могут реагировать на ту или иную аргументацию и стилистику речи. Как заметил Теодор Ван Дейк, написавший ряд замечательных работ по когнитивной психологии и теории дискурса, "успешная вербальная коммуникация возможна, если только пользователи языка обладают общими значениями и знаниями" <32>. Это значит, что оратор, помимо всего прочего, должен быть хорошим психологом и обладать знанием жизни, гораздо более обширным, чем это предполагается его профессиональным и социальным статусом. -------------------------------- <31> Цицерон М. Т. Оратор // Цицерон М. Т. Три трактата об ораторском искусстве. М., 1972. С. 344. <32> Ван Дейк Т., Кинч В. Макростратегии // Ван Дейк Т. А. Язык. Познание. Коммуникация: пер. с англ. Сост. В. В. Петрова. М.: Прогресс, 1989. С. 41 - 66.
Необходим опыт общения вне своей обычной среды, важно знать и понимать то, что знают и понимают люди, принадлежащие к самым различным общественным группам. Всякого собеседника надо чувствовать, как самого себя. История риторической традиции ведет свое начало не только с ораторов, но и с их негласных советников - логографов, занимавшихся написанием речей на заказ. Этим ремеслом не пренебрегали и отцы античного красноречия, многие произведения которых были блистательно озвучены их заказчиками. И Цицерон, и Лисий, стяжав высшее достоинство специальности логографа, писали для различных по своему общественному положению людей, и все эти речи были естественны в устах говорящих <33>. -------------------------------- <33> См.: Квинтилиан М. Ф. Марка Фабия Квинтилиана двенадцать книг риторических наставлений. Ч. 1. СПб.: Типография Императорской российской академии, 1834. С. 218 - 219.
Точно так же необходимо осознавать и самого себя в качестве оратора, видеть собственный образ в общении. Обычно самопонимание дается человеку труднее, чем понимание собеседника, но именно благодаря способности видеть и понимать себя оттачивается особая наблюдательность, позволяющая моментально и очень точно распознавать малейшие нюансы происходящего диалога, видеть их даже в том случае, если собеседник только молчит. Помимо частного знания разнообразных социальных и индивидуальных характеров важно иметь и более общее знание о том, что хорошо и что плохо, что принято и что не принято, что считается прекрасным, а что безобразным, смешным и, напротив, невозможным для осмеяния. Корнелий Тацит, создавший один из интереснейших риторических трактатов античного времени, ставил подобного рода знание на первое место среди всех умений и знаний, полезных оратору. По его убеждению, оратору прежде всего необходимы познания, которые "относятся до борьбы между добром и злом, честным и позорным, справедливым и несправедливым". Именно "в этом заключается сущность предметов, о которых приходится говорить. Об этих предметах говорить обильно, разнообразно и изящно никто не будет в состоянии, если не ознакомится хорошо с натурою человека, с сущностью добродетелей, с превратностью пороков, и хорошо будет разуметь то, что не отнесешь ни к добродетелям, ни к порокам" <34>. Должность оратора, по Тациту, прежде всего имеет нравственный смысл. С этим были согласны и другие античные риторы. Не случайно фигура оратора и даже сама речь не только воспринимались римлянами "в ореоле социального превосходства", но имели сакральную значимость <35>. -------------------------------- <34> Тацит К. Разговор об ораторах или о причинах порчи красноречия // Соч. П. Корнелия Тацита все какие сохранились. Ч. 1. М.: Типография А. И. Мамонтова и Ко, 1870. С. 314. <35> См.: Колосова О. Г. Римский оратор на рубеже I - II вв.: общественный стереотип и политическая реальность в риторических трактатах Тацита и Квинтилиана: Автореф. дис. на соиск. уч. степени канд. ист. наук. М., 1999. С. 23.
Итак, для начала необходимо освоить не только общую речевую компетенцию, но и чувствовать и знать все, что имеет отношение к риторической традиции человечества - ее теоретические основы, этическое содержание и неотделимость от жизненной практики. Необходима базовая гуманитарная образованность, предполагающая не только знакомство с важнейшими явлениями человеческой культуры, но и развитый интеллект, живое воображение, знание жизни. Кроме того, практическая направленность риторического знания предполагает готовность оратора использовать всякое наработанное знание и умение, тут же приспосабливая его к своим речевым поступкам. Такая готовность может быть реализована только в ситуациях, требующих от нас действия словом. Следовательно, выбрав для себя путь оратора, начав необходимое образование, надо приспособить к этому свой характер и образ мышления. Образование оратора, призванное включить нашу речь в риторическую традицию, сделать наше слово полным смысла, новизны, убедительности и красоты, требует постоянной практики. Именно на этой основе специальное теоретическое знание поможет нам развить судебное красноречие, предстанет искусством, влияющим на убеждения судей.
Название документа